Роль капсаицин-чувствительных нейронов в регуляции клеточных реакций лимфоидной ткани, биологических жидкостей и капиллярно-венозной проницаемости

Актуальность проблемы. Роль афферентного звена центральной нервной системы в регуляции периферических гомеостатических процессов изучается в течение длительного времени [Павлов И.П., 1951; Хаютин В. М., 1999]. Новый аспект этих исследований — выявление физиологической роли первичных сенсорных нейронов тройничных и спинальных ганглиев [Beitran J. et al., 2007; Tang L., 2007]. Эти нейроны не только передают в центральную нервную систему информацию о действии физических и химических факторов, но и оказывают эффекты на периферии, механизмы которых не определены [Albutaihi I. et al., 2004; Demirbilek S. et al., 2004; Lo Y. et al., 2005].

Первичные афферентные нейроны способны генерировать как градуальные, так и импульсные сигналы и реализуют в качестве медиаторов нейропептиды группы тахикининов — вещество П (вП) и кальцитонин-ген-родственный пептид [КГРПNagy I., Rang Н. 1999]. Нейропептиды подвержены селективному действию капсаицина [Geppeetti, Р. et al., 1988], который в последние годы стал одним из основных инструментов для исследования их функций [Tang L., 2007]. В последние годы разрабатывается концепция, согласно которой капсаицин-чувствительные нейроны (КЧН) не только передают сигнальную информацию с периферии в ЦНС, но и с помощью своих медиаторов контролируют периферические гомеостатические процессы [Holzer Р., 1998; Beitran J. et al., 2007]. Несмотря на то, что в этой области проведено большое количество исследований, механизмы реализации эфферентной функции КЧН не установлены. Особенно мало фактов, доказывающих проявление влияний афферентного звена ЦНС в органах иммунной защиты, в крови и других биологических жидкостях, недостаточно исследована их роль в регуляции капиллярно-венозной проницаемости.

Использование селективного действия капсаицина на первичные афферентные нейроны спинномозговых ганглиев, позволило разработать модификацию метода фармакологической деафферентации, которая лишена недостатков хирургической невротомии и ганглиоэктомии. В зависимости от использованной дозы капсаицин может избирательно повреждать нейроны спинномозговых ганглиев [Nagy I. et al., 1993; Arbuckle J., Docherty R., 1995; Румянцева T.A., Шилкин В. В., 2001], вызывать атрофию тонких немиелизированных волокон Си, частично, А-типа первичных афферентных нейронов [Vizzard М. et al., 1995], снижать порог восприимчивости термочувствительных рецепторов [Lu Z. et al., 1990; Szalasi А., Blumberg P., 1990]. В результате избирательного повреждающего действия высоких доз капсаицина на чувствительные нейроны в тканях развивается нейродистрофический процесс с наиболее выраженными повреждениями капилляров и вен. Возможное участие нейропептидов в организации нейрогенного воспаления привлекло внимание клиницистов, которые подключились к этим исследованиям.

На основании полученных данных предположили, что нейропептиды оказывают регулирующее влияние на кровоток и капиллярно-венозную проницаемость как непосредственно [Holzer Р., 1998; Permkumar L., 2001], так и через тканевые базофилы [Stewart М. et al., 1996; Biro Т. et al., 1998; Egan С. et al., 1998]. Механизмы этого влияния продолжают активно исследовать [Warren J., 1994; Hever G. et al., 1998]. Имеется очень важный не выясненный аспект работ в этом направлении — выявление роли центральной нервной системы и других регулирующих систем в регуляции функциональной активности КЧН спинальных ганглиев.

Инъекции капсаицина приводят к выделению медиаторов (нейропептидов) не только из кожных окончаний КЧН, но и висцеральных органов. Этот эффект известен, возможно он реализуется по механизму аксон — рефлекса [Scardina G. et al., 2007]. В первую очередь он проявляется в органах, получающих наиболее обильную и прямую (без переключения в интрамуральных ганглиях) иннервацию от чувствительных к капсаицину нейронов. Лимфоидная ткань содержит максимально большое число окончаний первичных нейронов спинальных ганглиев, поступающих сюда без переключения [Feiten D. et al., 1993]. Центральный орган иммуногенеза — тимус — по плотности иммунореактивности к веществу П уступает только головному мозгу [Jurjus А. et al., 1998]. Пептидсодержащие нейроны ганглиев С2-С4 иннервируют одновременно кожу верхней части спины и тимус [Elfvin L. et al., 1993]. Иммунореактивные к веществу П (вП)-волокна связаны с сосудами капсулы и межкапсульных перегородок тимуса [Atoji J. et al., 1997], в медуллярной зоне лежат свободно между ОХ-8±тимоцитами и тучными клетками [Lorton D. et al., 1990]. В тимусе выявлена и наиболее высокая плотность рецепторов к веществу П [Jurjus А. et al., 1998], которая снижается после неонатальной капсаициновой обработки [Santoni G. et al., 2000]. Сенсорную иннервацию селезенки обеспечивают волокна спинномозговых ганглиев уровня Д6 и Дю, которые не переключаются в интрамуральных ганглиях. Прямую чувствительную иннервацию получают так же синовий и подколенные лимфатические узлы [Склянова H.A., 1979]. Роль КЧН в регуляции клеточных реакций лимфоидной ткани при развитии нейродистрофического процесса не исследована.

Не проводилось изучения структурного гомеостаза дренирующих лимфоидную ткань биологических жидкостей после фармакологической деафферентации капсаицином. В то же время эти данные важны для понимания физиологических основ функционирования первичных сенсорных нейронов, обеспечивающих реализацию адаптационных механизмов в норме и при развитии патологических процессов.

Чувствительный нейрон, как первое звено рефлекторной дуги, играет важную роль в регуляции отношений нервной системы с периферическими тканями [Акоев Г. И., Чалисова Н. И., 1997]. Афферентная функция первичных афферентных нейронов, связанная с восприятием раздражений разной модальности, изучена довольно подробно, тогда как локальная эффекторная — интенсивно исследуется в последние годы [Chen Н. et al., 2007; Elekes К. et al., 2007]. Накапливаются данные, свидетельствующие о включении первичных афферентных нейронов в контроль гематотканевых барьеров и нейроиммунных взаимодействий [Крыжановский Г. М. и др., 1997; Ма W., Quirion R., 2007], о влиянии нейропептидов на функциональную активность клеток иммунной защиты, в частности, на выработку цитокинов [Savino W., Dardenne N., 2000; Santoni G. et al., 2003; Matsumoto H. et al., 2007].

Таким образом, для раскрытия механизмов реализации эфферентной функции КЧН важно установить, как изменяется капиллярно-венозная проницаемость в условиях перестройки активности сенсорных нейропептидов в онтогенезе, у животных разного пола, в норме и при усилении их активности, при ослаблении контроля со стороны центральной нервной системы. Необходимо проанализировать перестройки анатомической организации лимфоидных органов, получающих наиболее обильную прямую иннервацию от КЧН, клеточные реакции в дренирующих их биологических жидкостях при развитии нейрогенной дистрофии. Важно показать зависимость функциональной активности клеток лимфоидных органов и крови от состояния КЧН.

Цели и задачи исследования. Учитывая вышеизложенное, основной целью работы являлось изучение капиллярно-венозной проницаемости кожи, клеточных реакций и структурного гомеостаза в лимфоидных органах, крови, биологических жидкостях в условиях изменения функциональной активности капсаицин-чувствительных нейронов и выявление роли центральной нервной системы в контроле их эфферентной функции.

Исходя из цели исследования, были поставлены следующие задачи.

1. Исследовать регуляцию капсаицин-чувствительными нейронами капиллярно-венозной проницаемости кожи у животных разного возраста и пола;

2. Установить роль центральной нервной системы в контроле эфферентной функции капсаицин-чувствительных нейронов;

3. Определить изменения структурного гомеостаза лимфоидных органов в условиях блокады медиаторов капсаицин-чувствительных нейронов;

4. Выявить зависимость между состоянием капсаицин-чувствительных нейронов и функциональной активностью эпителиоцитов и макрофагов тимуса;

5. Оценить динамические изменения клеточного состава крови и биологических жидкостей после капсаициновой деафферентации;

6. Выявить изменения в системе свертывания крови и реологии в условиях изменения функциональной активности первичных афферентных нейронов.

Основные положения работы, выносимые на защиту 1. Блокада медиаторов капсаицин-чувствительных нейронов усиливает капиллярно-венозную проницаемость и лейкоцитоз крови, снижает функциональную активность эпителиоцитов тимуса, способность нейтрофилов к продукции биоокислителей и общую антиокислительную активность крови, стимулирует активность фагоцитов, активирует внутрисосудистые механизмы свертывания крови, увеличивая ее вязкость.

2. Фармакологическая деафферентация капсаицином вызывает истощение структурных резервов тимуса, усиливает иммунную и нарушает кроветворную функции селезенки, увеличивает популяцию макрофагов и тканевых базофилов подколенного лимфатического узла.

3. Реализация периферических эффектов капсаицин-чувствительных нейронов находится под контролем центральной нервной системы.

Научная новизна. Впервые показано, что вызванное введением капсаицина усиление экстравазии витального красителя в области локализации сенсорных окончаний в коже устраняется после перерезки проводящих путей дорзальных рогов спинного мозга, что доказывает наличие рефлекторного тормозного контроля над эффектами капсаицин-чувствительных нейронов со стороны центральной нервной системы. Контроль капиллярно-венозной проницаемости капсаицин-чувствительными нейронами различается у молодых животных разного пола и ослабевает в результате снижения активности сенсорных нейропептидов в онтогенезе.

Получены экспериментальные доказательства участия капсицин-чувствительных нейронов в регуляции клеточных реакций и структурного гомеостаза лимфоидных органов. Блокада капсаицин-чувствительных нейронов приводит к сокращению объема лимфоидной паренхимы тимуса, активации популяций макрофагов и тканевых базофилов, снижению гормонсинтезирующей активности эпителиоцитов. В селезенке в условиях дисбаланса медиаторов капсаицин-чувствительных нейронов активировались герминативные центры, усиливалась фагоцитарная активность макрофагов и плазматизация красной пульпы, нарушалась трансформация мегакариобластов. В подколенном лимфатическом узле при блокаде медиаторов капсаицин-чувствительных нейронов расширялся объем микроциркуляторного русла, увеличивалась популяция тканевых базофилов и число макрофагов в мозговых синусах, усиливалась плазматизация мякотных тяжей. Эти результаты обсуждаются и сравниваются с патологическими и возрастными перестройками структуры лимфоидных органов. В работе обосновывается концепция, позволяющая считать первичные сенсорные нейроны анатомическим субстратом нейроиммунных взаимодействий.

Выявлены общие закономерности и особенности изменения клеточного состава венозной крови и биологических жидкостей в условиях нарушения нормального функционирования капсаицин-чувствительных нейронов. Установлено, что блокада медиаторов капсаицин-чувствительных нейронов приводит к перестройкам клеточного состава перитонеальной жидкости и бронхоальвеолярного жидкостного смыва, увеличению вязкости крови, ускорению свертываемости, снижению способности нейтрофилов к продукции биоокислителей и общей антиокислительной активности крови. Показано, что капсаицин-чувствительные нейроны регулируют способность тромбоцитов к наработке тромбина, ключевого фермента внутрисосудистого свертывания. Этот эффект ослабевает после электрокоагуляции проводящих путей дорзальных рогов спинного мозга, то есть эфферентная функция капсаицин-чувствительных нейронов по регуляции системы свертывания крови контролируется центральной нервной системой.

Теоретическая и практическая значимость. Настоящая работа вносит важный вклад в понимание роли первичных афферентных нейронов: подтвреждается гипотеза об их двойной афферентно-эфферентной функции. Получены новые доказательства участия капсаицин-чувствительных нейронов в контроле капиллярно-венозной проницаемости, структурного гомеостаза лимфоидных органов, функциональной активности клеток крови и биологических жидкостей, системы свертывания крови. Раскрытие механизмов трофического действия нейропептидов в иммунных органах позволяет предполагать их включение в регуляцию нейроиммунных взаимодействий в качестве анатомического субстрата, в обеспечение реакций гиперчувствительности, хронизации воспалительных патологий. В этой связи выполненная работа имеет и практическую ценность для клиницистов. Впервые получены данные, подтверждающие наличие рефлекторных тормозных влияний на физиологическую активность афферентных нейронов спинальных ганглиев в норме со стороны центральной нервной системы. Патологические воздействия на эти нейроны могут приводить к развитию заболеваний психосоматической природы. Результаты исследования расширяют современные представления о роли капсаицин-чувствительных нейронов в регуляции клеточных реакций при развитии нейрогенного воспаления. Обоснована перспективность исследования механизмов периферического действия медиаторов капсаицин-чувствительных нейронов в клинике для коррекции хронических воспалений и нейропатических болей. Материалы используются при чтении лекции по курсу «Клиническая психология» (тема «Психосоматические и соматотрофные расстройства») в НВКУ (военном институте). Модификация метода капсаициновой деафферентации применяется для научно-исследовательской работы в лаборатории функциональной нейроморфологии ГУ НИИ физиологии СО РАМН.

Апробация работы. Основные положения диссертации доложены и обсуждены на: Всесоюзной конференции «Нейрогуморальные механизмы регуляции висцеральных органов и систем» (Томск, 1989) — научной конференции «Патогенез хронического воспаления» (Новосибирск, 1991) — Всесоюзном симпозиуме «Современные проблемы клинической и экспериментальной психонейроиммунологии» (Томск, 1992) — II и III Съездах физиологов Сибири и Дальнего Востока (Новосибирск, 1995;

1997) — I Съезде патофизиологов России (Москва, 1996) — III Международной конференции «Колосовские чтения-97» (Санкт-Петербург, 1997) — Международном симпозиуме «Проблемы лимфологии и эндокринологии» (Новосибирск, 1998) — Всероссийской научно-практической конференции «Морфологические науки — практике здравоохранения» (Омск, 1999) — Всероссийской научной конференции, посвященной 150-летию со дня рождения И. П. Павлова (Санкт-Петербург, 1999) — I и II Всероссийских конференциях с международным участием по нейроиммунопатологии (Москва, 1999; 2002) — Международной конференции «Проблемы экспериментальной, клинической и профилактической лимфологии» (Новосибирск, 2000) — IV Международном симпозиуме «Проблемы саногенного и патогенного эффектов экологического воздействия на внутреннюю среду организма» (Бишкек, 1999) — Международной научной конференции к юбилею Казахского института физиологии (Алма-Аты,.

2001) — Международном конгрессе нейроморфологов (Санкт-Петербург,.

2002) — Всероссийской научно-практической конференции (Чита, 2003) — Международном симпозиуме «Механизмы регуляции висцеральных функций» (СанктПетербург, 2003, 2005) — IX Международном симпозиуме «Гомеостаз и экстремальные состояния организма» (Красноярск, 2003) — V Сибирском физиологическом съезде, (Томск, 2005) — I Сибирском съезде лимфологов с международным участием «Проблемы экспериментальной, клинической и профилактической лимфологии» (Новосибирск, 2006) — Всероссийской научной конференции «Механизмы индивидуальной адаптации», (Томск, 2006), XVII (Ростов-на — Дону, 1998) — XVIII (Казань, 2001) и XIX (Москва, 2007) Съездах Всероссийского физиологического общества.

Публикации. По теме диссертации опубликовано 45 научных работ. В ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК, опубликовано 13 статей.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Эфферентная функция первичных сенсорных нейронов, передающих в центральную нервную систему информацию о действии физических и химических факторов среды, обнаружена достаточно давно, [Павлов И.П., 1951; Хаютин В. М., 1999], однако механизмы ее реализации не изучены [Beitran J., et al., 2007; Tang L., 2007]. Выявление физиологической роли первичных сенсорных нейронов — новый аспект исследования физиологической регуляции периферических гомеостатических процессов [Albutaihi I. et al., 2004; Demirbilek S. et al., 2004; Lo Y. et al., 2005]. Решению этой актуальной проблемы современной физиологии посвящена данная работа. В ней получены новые доказательства проявления эффектов заднекорешковых нервов на периферии: их участие в контроле сосудистой проницаемости, структурного гомеостаза лимфоидной ткани и функциональной активности ее клеточных составляющих. Впервые экспериментально доказано наличие тормозного контроля со стороны центральной нервной системы над реализацией локальных эффектов чувствительных нейронов спинальных ганглиев. Этому способствовало применение сочетания классических методов невротомии с модифицированной экспериментальной моделью фармакологической деафферентации капсаицином.

Хирургическая невротомия (дорзальная ризитомия, иссечение спинномозговых узлов, перерезка седалищного, блуждающего нервов и т. д.) не позволяет исключать эффекты оперативного вмешательства или проводить чистую деафферентацию, так как практически все периферические нервные стволы являются смешанными. Анализ результатов острых опытов приводил к нечеткой, а порой, и не правильной трактовке наблюдаемых изменений [George F., Sampol J., 1994; Абдуллаев M.C., Маметова Е. Г., 2000]. Решению задачи способствовало выявление медиаторов первичных сенсорных нейронов — нейропептидов и открытие их селективной чувствительности к растительному алкалоиду капсаицину [Geppetti Р. et al., 1988]. Дробное подкожное введение нейротоксической дозы препарата половозрелым крысам предотвращает сенсибилизацию [Hay М., Kunze D., 1994], активирует окончания капсаицин-чувствительных нейронов (КЧН) в коже и висцеральных органах по механизму аксон-рефлекса, приводит к полному выбросу медиаторов из секреторных депо в сенсорных окончаниях [Yoshihara S. et al., 1998].

Эффекты выброса нейропептидов наблюдаются в течение семи суток [Kanj N. et al., 1998], что объясняют блокадой ваниллоидных рецепторов на клетках, участвующих в утилизации биогенных аминов на периферии [Bodo Е. et al., 2004]. Через две недели за счет частичной дегенерации концевых отростков КЧН, уровень нейропептидов в области их локализации значительно снижается, а через три неделивосстанавливается [Holzer Р., 1998]. Сенсорная денервация капсаицином позволяет временно «выключать» чувствительную иннервацию с последующим её восстановлением и дает возможность в динамике исследовать эфферентные влияния КЧН. В начале 90-х годов высказано предположение, что локальные эффекты КЧН реализуются через взаимодействие их медиаторов (нейропептидов) с регуляторами тканевого и гуморального гомеостаза [Pascual D., Bost A. et al., 1990].

Считалось, что обратную связь в обеспечении взаимных влияний сенсорных нейронов с этими структурами осуществляют гипотетические эндогенные ваниллоиды, которые так и не были обнаружены [Macho A. et al., 1998]. При попытках доказать эту гипотезу, были собраны многочисленные данные о наличии тахикининовых и ваниллоидных рецепторов на лимфоцитах, тканевых базофилах, макрофагах [Hail N., 2003; Hwang S., Valtschanoff J., 2003]. Позже установлено: через ваниллоидные рецепторы на этих клетках активируются системы утилизации нейропептидов [Permkumar L., 2001; Kihara N. et al., 2003], и этот эффект блокируется капсаицином [Liu М. et al., 2003; Scotland R. et al., 2004; Tominaga M. et al., 2004]. Согласно другой концепции, которую предложил Питер Хольцер [Holzer Р., 1998], на сенсорные окончания действуют продукты синтеза активированных нейропептидами клеток, в то время как чувствительные к капсаицину нейроны сами обладают двойной афферентно-эфферентной функцией. Периферические влияния этой группы нейронов реализуются через тахикининовые и ваниллоидные рецепторы на лимфоцитах, тканевых базофилах, макрофагах [Hail N., 2003; Hwang S., Valtschanoff J., 2003; Donnerer J. et al., 2004; Stander S. et al., 2004]. Обратную связь обеспечивают медиаторы, выделяемые при активации этих клеток (серотонин, гистамин, цитокины, лейкотриены, NO, протезы, тромбин, опиоиды и т. д.). Эти вещества активируют капсаицин-чувствительные нейроны, действуя на их мембранные рецепторы.

Следует подчеркнуть, что чувствительные нейроны принципиально способны к выполнению двойной афферентно-эфферентной функции: под действием энергии внешних раздражителей в их терминальных отростках возникает рецепторный или градуальный потенциал [Kumazava Т., 1990]. Его амплитуда зависит только от силы раздражителя и определяется временем его действия. Модулированные по амплитуде аналоговые сигналы от рецепторных окончаний не могут передавать информацию на большие расстояния, однако они контролируют синтез медиаторов в соме сенсорных нейронов, и на уровне аксонов этих нейронов трансформируются в ПД-регенерируемые или импульсные сигналы [Эккерт Р. и др., 1992]. Из всего множества нервных элементов животного организма такими свойствами обладают только чувствительные нейроны.

В последние годы на разных экспериментальных моделях делались попытки доказать включение сенсорных нейропептидов в регуляцию капиллярно-венозной проницаемости кожи [Baluc Р., 1998; Bianchi М. et al., 1998; Asakura К. et al., 2000]. В собственных опытах установлено, что экстравазия витального красителя голубого Эванса из сосудов в кожу крыс под действием капсаицина усиливалась почти в три раза по сравнению с контролем и эффект сохранялся в течение длительного времени. Поскольку капсаицин является высокоселективным препаратом, эти данные доказывают включение нейропептидов КЧН в контроль капиллярно-венозной проницаемости. Согласно данным литературы, действие экзогенных нейропептидов сопровождается выпотом плазменных белков и лейкоцитов [Holzer Р, 1998]. Полагают, что вазоактивный медиатор — вещество П может запускать нейрогенное воспаление, активируя его ключевые эффекторы — моноциты и гранулоциты [Маянский Д. Н, 1991]. В механизм усиления капсаицном экстравазии белков включаются TNF-a и IL-l? [Herbert M, Hering S. 1995], оксид азота [Herbert M. et al, 1995; 1998] и выделяемый при дегрануляции тканевых базофилов гистамин, который усиливает проницаемость, вытесняя кальций из эндотелия сосудов [Kudlacz Е. et al, 1998].

В длительных хронических опытах впервые выявлено снижение проницаемости сосудов в ответ на кожные аппликации ирритантов у крыс в процессе старения, что свидетельствует о нарушении трофики тканей в ходе индивидуального развития. При обсуждении этих результатов учитывали данные литературы о значительном снижении иммунореактивности к нейропептидам [Cha С. et al, 1996; Khalil Z, Helme R, 1997] и сокращении объема нейрогенной реализации КГРП из периваскулярных нервов [Kawasaki H, Takasaki К, 1992] у старых животных. При старении нарушается и структурная организация периферических нервов [Мамедова Э. Г, 1993]. Впервые обнаружены половые различия в реализации эфферентной функции КЧН у животных: у половозрелых самок концентрация витального красителя в зоне действия ирританта была выше, чем у самцов. Эффект связан с различиями в содержании нейропептидов в периферических органах и тканях у животных разного пола [Oh Е. et al., 2000]. У старых животных (одного и полутора лет) эффект не выявлялся, что связано с возрастным снижением содержания нейропептидов в периферических сенсорных окончаниях.

Принципиально важные данные получены в экспериментах с хирургической перерезкой и электрокоагуляцией дорзальных рогов спинного мозга у интактных и обработанных капсаицином крыс. Они свидетельствуют о наличии тормозного контроля со стороны центральной нервной системы над функциональной активностью КЧН. Вероятно, ограничение тормозного контроля ЦНС может усиливать спонтанное тоническое выделение нейропептидов из сенсорных окончаний и способствовать возникновению микроциркуляторных нарушений.

Полученные результаты опровергают мнение о том, что эфферентная функция КЧН не подвержена центральным влияниям [Holzer Р., 1992] и подтверждаются результатами экспериментов, в которых показано модулирующее влияние ЦНС на реализацию локальных эффектов другой субпопуляции КЧН — афферентных нейронов тройничных ганглиев [Knyazef G. et al., 1991]. Согласно данным литературы, вызванная электростимуляцией седалищного нерва миграция лимфоцитов в подкожную соединительную ткань конечностей крыс обусловлена действием нейропептидов через NK-1 рецепторы на их клеточной поверхности [Herzberg U. et al., 1996; Poon А., Sawynok J., 1998].

Известно, что жизненно важные органы не иннервируются капсаицин-чувствительными нейронами напрямую (без переключения в интрамуральных ганглиях). Наибольшая часть прямых окончаний этих нейронов попадает в подкожную соединительную ткань и лимфоидные органы [Tanabe Т. et al., 1996]. В связи с этим, исследовали клеточный состав лимфоидных органов, крови и биологических жидкостей (перитонеальный жидкостный смыв, как результирующую дренажной функции лимфоидных органов), функциональную активность эпителиоцитов тимуса и вспомогательных клеток иммунного ответа (нейтрофилов) в динамике после введения нейротоксической дозы капсаицина половозрелым крысам Вистар. При разработке экспериментальной модели учитывали сведения о том, что иммунореактивность к веществу П в лимфоидных органах крыс выше, чем у мышей [Geppetti Р. et al., 1988], и у крыс, в отличие от мышей, она существенно меняется под влиянием капсаицина [Mitchell В. et al., 1997].

Анализируя реакцию тимуса на введение препарата, учитывали, что это орган иммуногенеза и эндокринная железа. Эту структуру определяют как нейро-иммуно-эндокринный модуль. Его эндокринная функция связана с продукцией гормонов (тимозина, тимулина и т. д.), иммунная — с дифференцировкой стволовых прекурсоров в Т-клетки, ответственные за клеточный (Thl) и гуморальный (Th2) иммунные ответы. Вилочковая железа у грызунов и человека получает обильную афферентную иннервацию [Piantelli М. et al., 1990]. В разных структурно-функциональных зонах органа, особенно в капсуле и межкапсульных перегородках, присутствуют иммунореактивные к веществу П волокна, которые часто связаны с кровеносными сосудами, а в области септ могут лежать свободно между тимоцитами и тканевыми базофилами [Atoji Y. et al., 1997; Gulati P. et al., 1997]. Выявлена значительная плотность NK-1 рецепторов к нейропептидам на изолированных тимоцитах крыс [van Hagen Р. et al, 1996] и на мембранах лимфоцитов кортико-медуллярного соединения тимуса крыс in vivo [Jurjus А. et al., 1998].

Собственные данные свидетельствуют о первоочередной реакции микроциркуляторного русла и популяции тканевых базофилов тимуса на введение капсаицина. В первую неделю наблюдаемые эффекты вызваны действием нейропептидов, которые выделяются в ответ на введение препарата. В этих условиях увеличилась масса и размеры долек тимуса и, вследствие этого, морфофизиологический индекс. Эффект связан с расширением объема капиллярно-венозного русла и увеличением числа тканевых базофилов (ТБ). Активированные тканевые базофилы, которые имеют NK-1 и ваниллоидные рецепторы к нейропептидам [Wallace A. et al., 1992; Nemeth J. et al., 1998], выделяют с секреторными гранулами протеазы, способные инактивировать нейропептиды [Brown J. et al., 2001]. Обнаружена специфика реагирования на капсаицин разных субпопуляций тканевых базофилов тимуса. В норме тканевые базофилы локализуются в капсуле и межкапсульных перегородках тимуса. После введения капсаицина дегранулирующие тканевые базофилы наблюдались в субкапсулярной и медуллярной зонах, где их секреторные продукты (гистамин, гепарин, ПГЕ, протеазы, NO) могут влиять на созревание, пролиферацию, дифференцировку, депонирование и аутоселекцию тимоцитов [Liderman М. et al., 1998; Weidner С. et al., 2000].

Отдельные тканевые базофилы тимуса, локализованные в области внутридольковых периваскулярных пространств, имели морфологические признаки усиления иммунных функций: накопление секреторных гранул без дегрануляции, увеличение контактов со вспомогательными клетками иммунной защиты (макрофагами, лимфоцитами). Они скапливались вокруг капилляров внутридольковых перегородок. Известно, что активированные без признаков дегрануляции тканевые базофилы усиливают наработку иммунных факторов [Быков В.Д., 1999]. Такая реакция связана с действием нейропептидов КЧН, поскольку введение экзогенной субстанции П активирует экспрессию TNF-б в тканевых базофилах грызунов [Okabe Т. et al., 2000], интенсивное и длительное раздражение сенсорных окончаний ультрафиолетом усиливает наработку тканевыми базофилами лейкотриенов [Scholzen Т. et al., 1999].

Реакция лимфоидной паренхимы тимуса на капсаицин имела фазный характер. В первую неделю действия препарата в области перегородок тимуса отмечалось появление лимфоидных фолликулов с герминативными центрами, окруженными плазмоцитами. В таких структурах происходит антигеннезависимая пролиферация и дифференцировка B-лимфоцитов в плазмоциты [Hoffman W. et al., 1990]. Лимфоидные фолликулы появляются в B-зависимых зонах селезенки, лимфатических узлов, в расширениях внутридолькового периваскулярного пространства тимуса при бронхиальной астме, ревматоидном артрите [Харченко В.П. и др., 1998]. Их появление однозначно связывают с усилением иммунных функций.

Через две недели действия капсаицина в тимусе отмечались морфологические признаки дисфункции Т-системы иммунитета: снижение общего числа лимфоцитов, особенно молодых, уменьшение общего объема за счет сокращения субкапсулярной зоны и, частично, мозгового вещества. Это приводило к снижению массового индекса органа. Сокращение числа молодых лимфоцитов в субкапсулярной зоне связано с появлением дегранулирующих тканевых базофилов. Гепарин, выделяемый из ТБ с секреторными гранулами, нарушает иммунные реакции, ограничивая скорость бластогенеза лимфоцитов [Metealf D. et al., 1997]. Гепарин замедляет миграцию лимфоцитов к месту действия антигенов [Lider О. et al., 1990], подавляет лейкоцитарную инфильтрацию тканей [Baram D. et al., 1997], регулирует транспортную функцию лимфатических сосудов [Борисова Р.П., Бубнова H.A., 1999].

Уменьшение удельного объема лимфоидной паренхимы связано и с активацией механизмов апоптоза. Об этом свидетельствует накопление в субкапсулярной зоне лимфоцитов с морфологическими признаками апоптоза, макрофагов с остатками лимфоцитов в цитоплпзме и тимических телец. Обычно лимфоциты с аутоантигенами самоуничтожаются в мозговом веществе тимуса, здесь же, преимущественно, локализуются фагоциты и тельца Гассаля. Собственные результаты подтверждаются данными исследования тимуса после неонатальной капсаициновой обработки [Santoni G. et al., 2000]. В этих условиях периферические чувствительные окончания полностью дегенерируют, резко уменьшается уровень нейропептидов, что приводит к снижению пролиферативного ответа Т-лимфоцитов на митогены и росту числа «апоптозных» лимфоцитов в тимусе. Биохимическими исследованиями так же показано угнетающее влияние неонатально введенного капсаицина на пролиферацию тимоцитов и усиленное накопление биохимических маркеров апоптоза (каспаз) в клетках лимфоидного ряда [Savino W., 2000]. Эти данные подтверждают гипотезу о том, что вещество П является функциональным антагонистом апоптоза [Dimri R. et al., 2000]. Апоптоз, в отличие от некроза, усиливается не только при внешнем повреждающем воздействии, но и как реакция на эндогенные факторы, при воздействии физиологических факторов в нефизиологических концентрациях и сочетаниях [Маянский А.Н. и др., 1999]. Собственные результаты позволяют предположить, что таким фактором может быть дисбаланс нейропептидов в капсаицин-чувствительных нейронах.

Данные литературы указывают на ведущую роль симпатической, парасимпатической и гормональной систем в контроле взаимодействия нервной и иммунной систем [Ярилин A.A., 1998]. Показано, что норадреналин модулирует ответ первичных и вторичных антител, пролиферацию лимфоцитов, активность натуральных киллеров [Weihe Е. et al., 1991; KishimotoH., Sprent J., 2000], индуцированный стрессом выброс глюкокортикоидов усиливает апопотоз тимоцитов [Brennan Р. et al., 1991; Cohen J., 1993; Bernard G. et al., 1997]. Сведения об участии нейропептидов в нейроиммунных взаимодействиях противоречивы. Есть доказательства угнетающего действия экзогенных нейропептидов и капсаицина на иммунный ответ in vivo [Veronesi В. et al., 1999]. В опытах in vitro показано стимулирующее действие экзогенной субстанции П на пролиферацию лимфоцитов и стволовых клеток [Shih С., Bernard G., 1997], вазоактивного интестенального нейропептида на дифференцировку тимоцитов [Bellinder D. et al., 1997; Kinoshita Y., Hato F., 2001]. Методом проточной цитофотометрни выявлено снижение числа апоптозов тимоцитов под действием нейропептидов [Payan D., 1989], однако этот метод не позволяет отделять апоптозы от некрозов. Иммуногистохимически показано стимулирующее влияние нейропептидов на апоптоз лимфоцитов с участием механизмов экспрессии антигена CD95 (Fas или АПО-1) [Олейник Е.А., Шибаев М. И., 2000]. Данные биохимических исследований свидетельствуют об активации биохимических маркеров апоптоза (каспаз) в ткани тимуса in vivo при аутоиммунизации и стимуляции ваниллоидных рецепторов капсаицином [Gorman A. et al., 1999].

Анализ собственных результатов (в том числе и данных о наличии центральной регуляции функциональной активности КЧН) и литературных данных позволяют предположить, что медиаторы чувствительных к капсаицину нейронов участвуют в контроле аутоиммунной селекции и могут избирательно модулировать иммунитет. Обнаруженные в работе признаки акцидентальной инволюции тимуса у опытных крыс (делимфотизация коры, вазодилатация и расширение периваскулярных пространств, рост числа апоптозных тимоцитов и тимических телец, депонирование макрофагов в субкапсулярной зоне), часто имеют место при действии хронического стресса и аутоиммунизации [Харченко В.П. и др., 1998]. Возможно, в механизмы иммунодефицитных состояний при этих патологиях включается дисфункция медиаторов КЧН.

В собственных исследованиях впервые получены данные гистохимического анализа об изменении гормонсинтезирующей активности эпителиоцитов тимуса под действием капсаицина. В ранние сроки действия препарата железистая функция тимуса усиливалась, о чем свидетельствует рост числа эпителиоцитов, окрашенных альдегидфуксином. Следует отметить, что активация эпителиоцитов стимулирует процесс самоуничтожения тимоцитов [Ярилин A.A., 1999].

Через две недели действия препарата число альдегидфуксин-положительных эпителиоцитов уменьшалось, что свидетельствует о снижении синтеза гормонов. Следует отметить, что в литературе есть сведения о стимулирующем влиянии гипофизарных гормонов и адреналина на продукцию тимозина эпителиоцитами [Cohen J., 1993; Bernard G. et al., 1997; Bisaggio R. et al., 2001]. Известно, что при старении снижается пролиферация и гормонсинтезирующая активность эпителиоцитов тимуса [Гриневич Ю.А., Чеботарев В. Ф., 1989], что может быть следствием возрастной дегенерации сенсорных окончаний [Стовичек Г. В., 1991]. Секреция гормонов тимуса снижена при ревматоидном артрите, дерматомиозите, прогрессирующем системном склерозе [Ruchti С., Hess М., 1990; Miller М. et al., 1999]. Дефицит гормонов тимуса отмечен у больных с гинекологическими воспалительными патологиями [Шурлыгина A.B. и др., 2000], у мышей линии NZB/W [Gerswin М. et al., 1978], при развитии тимом [Henry К., 1981] и активации аутоиммунных процессов [Харченко В.П., 1998]. Клиницисты отмечают, что при этих болезнях снижение секреции гормонов тимуса сопровождается развитием нейродегенеративных процессов [MilicevicN. et al., 1994].

Дисбаланс нейропептидов вследствие действия капсаицина может стать причиной активации аутоиммунных процессов. Физиологические аутоиммунные процессы регулируют структурный и биохимический гомеостаз, патологические — развиваются при нарушении регуляции иммунного ответа на аутоантигены и сохранении функции по распознаванию и элиминации других антигенов [Челышев Ю.А., 1995; Хитров Н. К., 1998]. Таким образом, собственные результаты доказывают включение КЧН в контроль морфологической организации тимуса и функциональной активности тимических эпителиоцитов. Имеется определенное сходство в нарушениях при стрессовых воздействиях, с возрастом и при нейрогенной дистрофии. Основа этих процессовдегенерация нервных элементов. Возможно, влияния медиаторов КЧН находятся в антагонистических взаимоотношениях с действием медиаторов классических эфферентных систем (симпатической, парасимпатической, гормональной).

В селезенке под действием капсаицина существенно менялась структура трабекул и околотрабекулярного пространства, где локализованы многочисленные кровеносные сосуды и нервные проводники. Изменение морфофизиологических индексов органа соответствовало фазным перестройкам уровня сенсорных нейропептидов в разные сроки после введения препарата. Прежде всего, на введение капсаицина реагировали структуры белой пульпы (лимфоидные узелки и периартериальные лимфоидные футляры), а так же маргинальная зона. Эти образования увеличивали свои размеры, в них росло число бластов, наблюдался острый лейкоцитоз синусов. В первую неделю действия препарата увеличивалась популяция плазмоцитов, которые скапливались вокруг синусов селезенки. Усиливалась макрофагальная реакция, что свидетельствует о напряжении тканевого и гуморального иммунитета. В красной пульпе появлялись вторичные лимфоидные узелки (морфологическое свидетельство усиления В-системы иммунитета), росло число фагоцитов (макрофагов), в межклеточном пространстве накапливался гемосидерин.

Наблюдаемые эффекты связаны с выбросом нейропептидов из капсаицин-чувствительных нейронов под влиянием препарата. Иммунологические исследования свидетельствуют о стимулирующем действии вещества П на вызванную Кон-А пролиферацию культивируемых лимфоцитов селезенки у нормальных и неонатально обработанных капсаицином крыс, причем эффект предотвращает антагонист №С-1 рецепторов 8Р 140 333 [БагШии в. е1 а1, 1999].

Действие капсаицина после двух недель приводило к сокращению площади структур белой пульпы, плазматизации маргинальной зоны. Это можно рассматривать как признак развивающейся аутоиммунной реакции, поскольку показано, что хирургическая деафферентация висцеральных органов сопровождается появлением в крови белков со свойствами аутоантигенов [Никифоров А.Ф. и др, 1963]. У обработанных капсаицином животных в гемокапиллярах наблюдали увеличение числа и столбирование эритроцитов, появление крупных мегакариоцитоподобных клеток Березовского-Штернберга, что говорит о нарушении тромбоцитопоэза. При развитии коммитированной мегакариоцитарной стволовой клетки, вслед за экспотенциальным увеличением числа стволовых клеток за счет митотического деления, наступает стадия серийной репликации ядра без деления клеток с последующим отделением тромбоцитов [Шиффман Ф, 2000]. Видимо, блокада медиаторов капсаицин-чувствительных нейронов нарушает этот процесс и в целом дифференцировку клеток крови в селезенке.

Собственные результаты анализа клеточного состава селезенки у опытных крыс были во многом сходны с описанными в литературе эффектами хирургической деаффферентации селезенки [Волкова О.В., 1978]. Их можно сравнивать и с результатами спеленэктомии, которая сопровождается развитием вторичного иммунодефицита, гемолитической анемией, появлением признаков ДВС-синдрома, почечной недостаточностью, гематологическими расстройствами на фоне низкой активности В-клеточного иммунитета, что клиницисты связывают с нарушением симпатического и опиоидного контроля [Ваит М. е1 а1, 1997]. Однако в этих условиях разрушаются и сенсорные проводники, поэтому нельзя исключать эффекты деафферентации.

Селезенка важна для реализации адаптационно-трофических механизмов, доказано ее участие в реакциях стресса, эмоционального возбуждения, воспаления. Она является важным переключающим звеном в гемодинамике и в процессах основного обмена, в частности, при переходе на гликолиз при экстремальных температурных воздействиях. Микроциркуляторные и структурные нарушения в этом органе в условиях фармакологической деафферентации позволяют предположить, что медиаторы капсаицин-чувствительных нейронов могут координировать механизмы пластического и энергетического обмена. Возможно, этоодин из путей реализации их эфферентных влияний, нарушение которых может быть одной из составляющих нейрогенного компонента хронизации патологических процессов. Полагают, что локальным механизмом регуляции иммуногенеза в селезенке является баланс функциональной активности адренергических и АХ-позитивных нервных волокон [Рахишев А.Р., Досаев Т. М., 1993]. Собственные результаты показывают, что КЧН, обладающие двойной афферентно-эфферентной функцией, могут рассматриваться как анатомический субстрат для реализации нейроиммунных взаимодействий в селезенке.

В работе впервые получены данные о структурных перестройках в подколенном лимфатическом узле (ПЛУ) в динамике после введения нейротоксической дозы капсаицина. В ранние сроки наблюдения площадь ПЛУ существенно возрастала в основном за счет развивающегося отека. Патоморфологические изменения выражались в набухании клеток мозговых синусов, сопровождались эффектами десквамации эндотелия, интенсивной лейкоцитарной инфильтрацией, распространяющейся от капсулы во внутренние области. Сходные эффекты отмечались в работе A.M. Шуриной [1977] на модели асептического воспаления при введении скипидара в лапу собак.

Наиболее значимые изменения структуры ПЛУ наблюдались через две недели действия препарата. Они развивались по типу стрессовой реакции и выражались в уменьшении площади мозговых тяжей, межузелковой, паракортикальной зон и увеличении общей площади центров размножения. Морфометрия срезов подколенного ЛУ выявила значительный рост популяции тканевых базофилов. Сходные изменения наблюдались в этой структуре у собак после сенсорной невротомии и интенсивной антигенной стимуляции [Склянова H.A., 1979; Гуляева Н. И., 1988], в трахеобронхиальных лимфатических узлах с увеличением возраста [Бородин Ю.И. и др., 1992]. Возрастные перестройки морфологии подколенного ЛУ могут быть следствием истощения медиаторного пула капсаицин-чувствительных нейронов. Известно, что при старении уменьшается плотность пептидергической иннервации и слабеет функциональная активность нейропептидов [Стовичек Г. В., 1991].

Показано, что локальная аппликация капсаицина на область локализации подколенных лимфатических узлов у крыс сопровождается патологическими изменениями, сходными с ревматоидным артритом (РА) [Lorton D. et al., 2000]. В культуре фибробластов больных с РА вещество П усиливает экспрессию белков клеточной адгезии [Lambert N. et al., 1998], стимулирует пролиферацию клеток хрящевой и костной ткани in vitro [Sakkas L. et al., 1995; Shih C., Bernard G., 1997]. Многие исследователи и клиницисты полагают, что в патогенез РА включается дисбаланс нейропептидов [Ziehe М., 1996; Brunelleshi S. et al., 1998; Gotis-Graham I. et al., 1998; Raap T. et al., 2000 и др.]. Это используют для разработки методов клинической диагностики артритов [Miller L. et al., 1999], так же как и эффект усиления экспрессии матричной РНК к NK-1 рецепторам у больных ревматоидным артритом [Calsa L. et al., 1998; Sakai К. et al., 1998].

Применяемые для терапии ревматоидного артрита эмпирически подобранные противовоспалительные препараты (ацетилсалициловая кислота, иидометацин, бутадиои), частично снимающие боль и отечность суставов, влияют на выделение нейропептидов из окончаний афферентных нейронов и тормозят деструкцию сенсорных окончаний [Matchimoto М. et al., 1995; Ziehe М., 1996]. Противомалярийный препарат хлорохин и противоглистный препарат левамизол, улучшающие состояние у больных РА, снижают отек, вызванный антидромной стимуляцией сенсорных нейронов у экспериментальных животных [Payan D., 1989; Covas М. et al., 1995]. Ремиссии при обострении атрита у больных можно добиться применением иммуносупрессивных средств, введение которых останавливает развитие нейрогенного отёка, вызванного аппликациями горчичного масла и связанного с выбросом вещества П [Sann Н., Pierau F., 1998; Buma Р. et al., 2001]. У крыс генетической модели Lewis, склонных к аллергическому аутоиммунному артриту, блокада катехоламинов 6-гидроксидофамином усиливает скорость и остроту проявлений артрита [Lind С. et al., 1997], а предварительная обработка капсаицином приводит к снижению уровня нейропептидов и сдерживает развитие патологического процесса, снижая его остроту [Feiten D. et al., 1992].

Применяемые для терапии РА глюкокортикоиды способны влиять на кальциевые каналы проводимости мембран [Baila Т. et al., 1994], открытие которых сопровождается свободной диффузией нейропептидов из периферических афферентных окончаний [Szolczanyi J., 1996; Poon А., Sawynok J., 1998]. To есть действие глюкокортикоидов тоже связано со стимуляцией сенсорных окончаний, однако их применение имеет значительные побочные эффекты. Поэтому лучшим эффектом обладают разные способы термического и механического раздражения подкожных окончаний этих нейронов: гипертермия, массаж, мануальная и лазерная акупунктура [Марр Р. et al., 1990]. У больных ревматоидным артритом уровень нейропептидов в сыворотке повышен [Anichini М. et al., 1997], поэтому лечебный эффект имеет введение нестероидных противовоспалительных препаратов, снижающих уровень вещества П в синовиальной жидкости [Sacerdote Р. et al., 1995], природных и синтезированных антагонистов ванилоидных и нейрокининовых рецепторов [Szallasi A., Blumberg Р., 1990; Goldstein D. et al., 2000]. Эффективны инъекции блокаторов Саканалов проводимости, уменьшающие скорость экстравазии нейропептидов [Asakura К. et al., 2000], термическая и механическая стимуляция сенсорных окончаний в коже с помощью массажа, мануальной и лазерной акупунктуры [Heine Н., 1994; Lambert N. et al., 1998]. Сочетанная коррекция (родоновые воды+облучение гелий-неоновым лазером) значительно ускоряет восстановление ткани лимфоузлов после денервации [Гончаренко Е.Ю., Загуменников С. В., 1998].

Одновременно в работе проводился анализ клеточного состава крови и дренирующих эти органы биологических жидкостей после фармакологической деафферентации капсаицином. Важность такого комплексного подхода обоснована при экспериментальном исследовании стрессового воздействия уизлучения на организм [Горизонтов П.Д. и др., 1983].

Анализ лейкоформулы венозной крови в динамике действия капсаицина выявил фазные изменения относительного числа лейкоцитов и нейтрофилов, при неизменном уровне моноцитов. В ранние сроки действия капсаицина возрастало число клеток белой крови, а нейтрофилов — сокращалось. Данные литературы подтверждают, что на третьи сутки после неонатальной обработки капсаицином число С04±лимфоцитов возрастает, эффект связан, вероятно, с выбросом вещества П и блокируется антагонистом NK-рецепторов SR140333 [Santoni G. et al., 1999]. Реакция нейтрофилов объясняется их миграцией в ткани для утилизации нейропептидов [Xu Р. et al., 2006]. Эффект лейкопении на второй неделе действия капсаицина, связан, вероятно, с угнетением кроветворной функции находящейся в зоне действия капсаицина области костного мозга. Известно, что хирургическая деафферентация костного мозга действительно угнетает его синтетическую потенцию. Свой вклад может вносить усиление адгезии и миграции лейкоцитов. Методом прижизненной световой и электронной микроскопии в крови у кроликов в ранние сроки после введения вещества П замечено образование агрегатов лимфоцитов и тромбоцитов, а в более поздние — наблюдалась миграция лимфоцитов через «высокий» эндотелий посткапиллярных венул [ОЫеп А. е1 а1., 1989]. При патологических воздействиях на периферические сенсорные окончания формируется специфическая защитная реакция — нейрогенное воспаление. Основными эффекторами воспаления являются мононуклеарные и полиморфноядерные фагоциты.

При анализе собственных результатов получены новые данные о включении клеточных элементов биологических жидкостей в реакцию на капсаицин. Выявлены более существенные сдвиги клеточного состава перитонеального жидкостного смыва (ПЖС), по сравнению с бронхоальвеолярной лаважной жидкостью (БАЛЖ), что может быть связано с менее плотной сенсорной иннервацией легких по сравнению с лимфоидными органами, результирующей дренажа которых является ПЖС [CastagHuolo I. е1 а1., 1997; №капо Т. е1 а1., 1998]. Полученные эффекты связаны с дисбалансом нейропептидов КЧН и свидетельствуют о развитии защитной воспалительной реакции, направленной на восстановление нарушенного гомеостаза. При бронхиальной астме отмечена активация эозинофилов, лимфоцитов, дендритных клеток и макрофагов нижних отделов легких, имеющих достаточно плотную сенсорную иннервацию. Этот эффект модулируют антагонисты вещества П [Эогйю М. е1 а1., 1995;^об в. е1 а1., 2000].

В работе подтверждается предположение о том, что капсаицин-чувствительные нейроны контролируют не только структурную локализацию клеточных эффекторов биологических жидкостей, но их функциональную активность. Ранее существовало мнение, что влияние сенсорных нейропептидов реализуется исключительно через контроль функций макрофагов [Brunelleschi S. et al., 1990; Chancellor-Freeland С. et al., 1995], которые имеют рецепторы к веществу П и при культивировании in vitro способны синтезировать нейропептиды [Sakakibara Н. et al., 1994]. Одним из активаторов мононуклеарных фагоцитов является белок острой фазы (СБР), концентрация которого в крови меняется под действием капсаицина [Но W. et al., 1997]. Наряду с этим, появились сведения и об активирующем влиянии вещества П на хемотаксис и фагоцитоз нейтрофилов [Biasi D. et al., 1993]. Анализ собственных результатов позволил впервые показать влияние дисфункции КЧН на продукцию нейтрофилами биоокислителей: увеличение в ранние сроки действия препарата и резкое снижение в условиях блокады медиаторов КЧН. Вызванное введением капсаицина снижение уровня нейропептидов сопровождалось значительным сокращением количества активных нейтрофилов в индуцированном варианте НСТ-теста, который характеризует резервные возможности данной функциональной системы.

Вследствие изменения способности полиморфноядерных лейкоцитов к продукции биологических окислителей, менялась и общая антиокислительная активность венозной крови. Есть сведения об усилении «респираторного взрыва» нейтрофилов при увеличении концентрации вещества П после мануальной терапии [Brennan P. et al., 1991]. Показано активирующее действие вещества П на продукцию нейрофилами супероксидного аниона [Iwamoto I. et al., 1990].

При исследовании влияния капсаициновой обработки на реологические свойства крови впервые выявлены фазные изменения вязкости крови и плазмы у экспериментальных животных. Анализ собственных данных позволяет предположить, что введение нейротоксической дозы капсаицина проводит к развитию нейрогенной дистрофии. Хотя роль нарушений транскапиллярного обмена в генезе дистрофических процессов не вызывает сомнений [Чернух A.M. и др., 1984], механизмы участия в нем КЧН не исследованы. Лишь в одной работе приводятся данные об изменении показателей свертывания крови после неонатального введения капсаицина новорожденным крысам разного пола [Lippe I. et al., 1993]. Исследование системы коагуляционного гемостаза после чувствительной невротомии дало противоречивые результаты [George F., Sampol J., 1994].

Собственные данные свидетельствуют о фазных изменениях показателя внутрисосудистого свертывания — тромбинового времени — в динамике после введения капсаицина и отсутствие реакции в тесте с определением протромбинового (тромбопластиного) времени, что свидетельствует о включении медиаторов капсаицин-чувствительных нейронов в контроль внутренних механизмов образования протромбокиназы. Отмеченный рост тромбинового времени через неделю действия капсаицина связан, вероятно, с действием нейропептидов, поскольку есть сведения о антикоагулянтных и фибринолитических эффектах простейших пролинсодержащих пептидов, их влиянии на клеточный и плазменный гемостаз [Пасторова В.Е. и др., 1999; Макаров В. А. и др, 2002]. Возможно, биогенные амины действуют опосредованно через стимуляцию ИЛ-lß-, который нарабатывается при остром эмоциональном стрессе и влияет на агрегацию тромбоцитов [Перцов С.С., 1997]. Важно, что влияние капсаицина на коагуляционный гемостаз существенно менялось после коагуляции дорзальных рогов спинного мозга. Эта операция нарушает связь заднекорешковых нервов с центральной нервной системой, при этом сохраняется их целостность. Полученные результаты свидетельствуют о возможном участии капсаицин-чувствительных нейронов в регуляции коагуляционного гемостаза. Исследования в этой области могут иметь важное патогенетическое значение для выявления роли нервной системы в эффектах гиперкоагуляции (тромбоэмболии, ДВС-синдрома) при хронических воспалительных патологиях.

Кровь и биологические жидкости — активная среда организма, которая участвует в организации неспецифических и специфических защитных реакций, обеспечивая резистентность и реактивность организма. Постоянный перенос воды, ионов, макромолекул между кровью, лимфой и интерстицием — основа для поддержания гомеостаза и жизнеобеспечения тканей и органов. Известно, что благодаря контрактильным свойствам сосудистых стенок интерстициальный гель регулирует обмен жидкости в тканях, а его агрегатное состояние зависит от содержания гиалуронидазы и сопряжено с концентрацией ионов. В обзорных работах приводятся данные об изменении содержания гиалуронидазы при введении микродоз вещества П и капсаицина [Азап А. й а1, 1994]. Поскольку поверхность эндотелия имеет отрицательный заряд, антиоксидантная стабильность крови влияет на уровень микроциркуляторных процессов.

Обобщая результаты собственных исследований, можно заключить, что получены новые данные, раскрывающие физиологические механизмы реализации эфферентных функций первичных сенсорных нейроновафферентного звена центральной нервной системы. Выявлены структурные перестройки в иммунных органах, получающих наиболее обильную иннервацию от этих нейронов. Исследован клеточный состав крови и дренирующих тимико-лимфатические органы биологических жидкостей. Отмечено особое значение первичных сенсорных нейронов в контроле проницаемости сосудов и механизмах внутрисосудистого свертывания, функциональной активности эпителиоцитов тимуса, макрофагов и нейтрофилов венозной крови.

Полученные результаты позволяют предположить, что капсаицин-чувствительные нейроны являются анатомическим субстратом для реализации нейроиммунных взаимодействий и модулируют влияние классических эфферентных нейронов на иммунитет, обеспечивая проявление феномена неспецифической резистентности. Несмотря на большое число исследований в этой области, анатомический субстрат нейроиммунных взаимодействий пока не определен [Абрамов В.В., 1991].

Анализ собственного материала и данных литературы позволяет предполагать, что физиологическая роль капсаицин-чувствительных нейронов заключается не только в передаче информации в ЦНС, но и в регуляции процессов микроциркуляции и гомеостаза лимфоидной ткани. Координируя работу эффекторов тканевого и гуморального гомеостаза при интенсивных и длительных стрессовых, болевых, температурных, лучевых и токсических воздействиях, эти нейроны организуют специфическую защитную реакцию — нейрогенное воспаление.

Полученные в работе результаты развивают концепцию двойной афферентно-эфферентной функции первичных сенсорных нейронов [Holzer Р., 1998], дополняя ее новыми фактами периферических влияниях капсаицин-чувствительных нейронов спинальных ганглиев и принципиально новыми результатами о контроле над реализацией их функциональной активности со стороны центральной нервной системы.