Положение женщины в бурятском обществе: Вторая половина XIX — начало XX в

Актуальность темы

Проблема положения женщины в современном бурятском обществе особо актуальна, ее положение определяет социальный статус нации в цивилизованном мире. За последние десятилетия в России, в частности в Бурятии, в результате осуществления рыночных реформ произошел распад системы государственного патернализма по отношению к женщинам, в связи с чем заметно ухудшилось положение женщины. Несмотря на то, что в январе 1996 г. правительство РФ утвердило «Концепцию улучшения положения женщин в Российской федерации», для реализации которой в мае 1996 г. была создана Межведомственная комиссия по улучшению положения женщин, тем не менее, современная действительность характеризуется усилением дискриминации женщин на рынке труданеспособностью власти предотвратить насилие над женщинойудручающими показателями материнской и детской смертностиправовой незащищенностью различных категорий женщин (домохозяек, наемных работниц сферы частного бизнеса и т. д.) — слабой представленностью женщин в сфере управления государством. Кроме того, в нашей стране и, в частности республике, усилились такие негативные процессы как рост числа матерей-одиночек, отказных детей, разводов, ухудшение демографической ситуации в целом.

Для решения этих проблем современности становится актуальным изучение положения женщины в историческом развитии, поскольку это дает возможность, осмыслив положительное и отрицательное в ее положении в прошлом, определить основные направления действий для фактического улучшения положения женщины. Учет исторического, этнокультурного и этноконфессионального факторов обязателен при обсуждении и решении проблемы статуса женщины сегодня. Пренебрежение ими, абстрагирование от них, сосредоточенность только на современности может повлечь немало ошибок, поспешных и непродуманных действий.

Актуальность выбранной темы диссертации определяется острой востребованностью объективного освещения места и роли женщины в бурятском обществе. Современные реалии требуют пересмотра бытовавшего в отечественной литературе до недавнего времени стереотипа о крайне «тяжёлом и бесправном» положении бурятской женщины в семье и обществе в дореволюционное время, который присутствует в значительном ряде работ исследователей дореволюционного и советского периодов. Многие обычаи бурят, например, как левират, многоженство, обычаи избегания не совсем правомерно расценивались исследователями как свидетельство бесправия женщины. Без объективной оценки положения бурятской женщины в прошлом невозможно объективное осмысление современного её состояния.

Исследование положения бурятской женщины в прошлом, кроме того, является одним из наиболее важных компонентов современной актуальной темы — национального возрождения бурятского народа. При рассмотрении положения женщины в бурятском обществе второй половины XIX — начале XX в. мы исходили из того, что вопросы социального, правового, семейного статуса бурятской женщины всегда связаны с реалиями конкретного исторического периода, с влиянием традиций, обычаев и культуры соседних народов.

Актуальность заявленной темы определяется и тем, что она принадлежит к области неисследованных проблем в отечественной истории.

Степень изученности проблемы. Исследуемая нами тема не была предметом специального исследования в отечественной историографии, хотя некоторые аспекты положения женщины у бурят освещались в разных публикациях, начиная с первой половины XIX в. В работах исследователей-этнографов дореволюционного периода — В. Паршина, Н. С. Щукина, Н. М. Астырева, А. В. Потаниной, М. А. Ядринцева, Г. М. Осокина встречались ценные, но в то же время очень краткие сведения о положении бурятской женщины. В. Паршин в своей работе «Поездка в Забайкальский край» (М,.

1844) отмечает высокую религиозность женской половины бурятского населения, а также указывает на значительное число буряток, принявших буддийские обеты. Н. С. Щукин в очерке «Буряты» (М, 1849) определяет положение замужней женщины у бурят-бедняков как «крайне тяжелое», в отличие от положения знатной женщины. В трудах А. В. Потаниной «Из наблюдений над жизнью бурят» (Иркутск, 1890) и Н. М. Ядринцева «Сибирские инородцы, их быт и современное положение» (СПб., 1891) отмечается сильная загруженность жен бурят домашними обязанностями, поскольку они, помимо своих женских работ, выполняли и земледельческие работы. Г. М. Осокин в работе «Материалы к этнографии Западного Забайкалья» (М., 1898), говоря о положении жены в бурятской семье, пишет: «бурятки часто открыто завидуют положению русской и больше терпят от произвола своего мужа».

Некоторые сведения о роли и месте женщины в бурятской семье содержатся в исследовании А. П. Щапова «Бурятская улусная родовая община» (Иркутск, 1937), в которой автор, исследуя взаимоотношения между членами данной общины, указывает на более свободное положение дочерей в бурятской семье, в отличие от молодых замужних женщин-невесток. В небольших этнографических очерках Я. П. Дубровой «Женщина у монголо-бурят» (Иркутск, 1885) и Г. Н. Потанина «Бурятская женщина» (1892) дается краткое описание хозяйственных обязанностей бурятки, ее одежды и украшений.

Некоторые аспекты положения бурятской женщины затрагиваются в работах бурятских ученых М. Н. Хангалова «Собр. соч. Т.1., 11» (Улан-Удэ, 1958, 1960) и Г. Ц. Цыбикова «Собр. соч. Т.П.» (Новосибирск, 1981), а также в научном наследии краеведа Г.-Д. Нацова «Материалы по истории и культуре бурят» (Улан-Удэ, 1995). Труды М. Н. Хангалова представляют для нас особую ценность, поскольку в них автор наряду с другими вопросами рассматривает вопросы, характеризующие роль женщины как в семейной и общественной, так и в религиозной жизни бурят-шаманистов.

Проблема положения женщины в традиционном обществе бурят (традиционное здесь понимается как синоним доиндустриальной стадии бурятского общества) нашла отражение в работах исследователей советского периода (1917 — 1991 гг.), однако, главным образом, как сопутствующая проблема. В научной литературе советского периода положение бурятской женщины попутно рассматривалось в следующих контекстах:

1) характеристики бурятского этноса или локальной группы бурят — в исследованиях Б. Э. Петри, Д. Д. Добрянского, К. В. Вяткиной, Е. М. Залкинда, J1. J1. Линховоина, Б. Чимытова. Из работ названных авторов выделяются большей широтой вопросов, характеризующих положение бурятки до революции, хотя освещаются они также фрагментарно, работы Б. Э. Петри и К. В. Вяткиной. В статье «Брачные нормы у северных бурят» (Иркутск, 1924) Б. Э. Петри указывает на негативное влияние обычая бурятплатить калым за невесту на положение бурятки. Автор пишет, что в силу бытования этого обычая женщина у бурят выступала в роли некоего товара. В статье «Внутриродовые отношения у северных бурят» (Иркутск, 1925) Б. Э. Петри указывает на строгую регламентированность поведения замужней бурятки, поскольку ей приходилось соблюдать значительное число правил и религиозных запретов, установленных для нее обществом. В монографии К. В. Вяткиной «Очерки культуры и быта бурят» (Л., 1969) вопрос о положении бурятки в дореволюционный период рассматривался при характеристике родовых традиций в семейно-брачных отношениях бурят. На основе анализа обычного права бурят и бытования многочисленных запретов для бурятской женщины автор определяет ее положение как «унизительное и бесправное»;

2) в контексте проблемы социального развития и эволюции семьи — в исследованиях А. А. Хараева, Ю. Б. Рандалова, К. Д. Басаевой. В статьях А. А. Хараева «Брак и семья у укырских бурят» (Иркутск, 1929) и Ю. Б. Рандалова «Семья и брак у бичурских бурят» (Улан-Удэ, 1962) верно указывается, что главной причиной тяжелого положения замужней женщины в бурятской семье являлись глубокие патриархальные традиции в быту бурят, которые значительно ограничивали ее свободу и мешали ее развитию. К. Д. Басаева в главе «Семья и семейный быт» коллективной монографии «Современный быт и этнокультурные процессы в Бурятии» (Новосибирск, 1984) рассматривает наряду с другими вопросами бурятской семьи и изменения, произошедшие в положении женщины в семье в советское время. Исследуемая нами проблема получает наибольшее освещение в монографии К. Д. Басаевой «Семья и брак у бурят» (Улан-Удэ, 1991). Данная работа представляет для нашего исследования большую ценность, поскольку она является первым комплексным исследованием по истории семейных и брачных отношений у бурят второй половины XIX — начала XX в., в котором на основе большого архивного, историко-этнографического материалов, а также полевых исследований автора подробно анализируется положение бурятки в традиционной семье. Кроме того, в своей работе автор наиболее объективно определяет положение бурятской женщины до революции, говоря о том, что ее положение имело двойственный характер;

3) в контексте проблемы положения женщины. В советский период проблема положения женщины у разных народов рассматривалась в значительном количестве исследований советских историков (JI.T. Ивановой, В. А. Забелиной, Е. М. Тощаковой, Э. Е. Новиковой, Д. Ажибаевой и др.). Однако все эти работы были написаны, в целом, в ракурсе экономического и социального нераноправия женщины в дореволюционное время, проявление же положительных сдвигов в положении женщин связывалось исключительно с переустройством их жизни в новых общественных условиях.

Процесс «раскрепощения» бурятки рассматривался в работах Ф. А. Кудрявцева «О развитии просвещения среди трудящихся женщин Бурятии» (Улан-Удэ, 1929), А. А. Вартановой «Женщины советской Бурят-Монголии» (Улан-Удэ, 1952), в диссертации Н. В. Олзоевой «Деятельность Бурятской областной партийной организации по вовлечению женщин в социалистическое строительство (1917;1925)» (М., 1964), в монографии Р. В. Гребёнкиной «РКП (б) — организатор женского движения в Забайкалье (1920;1925 гг.)» (Новосибирск, 1980) и 27 статьях авторов сборника «Женщины советской Бурятии» (Улан-Удэ, 1969). В данных публикациях официально провозглашалось, что до революции 1917 г. положение буряток было рабски приниженным, сами они были крайне темны и религиозны. Написанные в соответствии с идеологическими, пропагандистскими установками того времени, эти работы, таким образом, не отражали в полной мере реальное положение бурятки в дореволюционный период;

4) в контексте характеристики религиозной жизни бурят — в трудах С. В. Иванова, Р. Ж. Жалсановой, Т. А. Бертагаева, Т. М. Михайлова. В своем исследовании «Происхождение бурятских онгонов с изображениями женщин» (М., 1951) С. В. Иванов, впервые обобщив материалы о бурятских онгонах с изображением женщин, пришел к выводу, что обилие злых женских духов у бурят является указанием тяжелого положения женщины в патриархальном бурятском обществе. В статье Р. Ж. Жалсановой «О религиозности женщин в сельских районах Бурятии» (У-Удэ, 1971) впервые в историко-этнографической литературе затрагивается проблема влияния религиозных воззрений бурят на положение женщины. Работа Т. А. Бертагаева «Культ богини-матери и огня у монгольских племен» (М., 1973) посвящена изучению широко распространенного среди монгольских народов культа женщины-прародительницы, хранительницы огня. Для характеристики роли женщины в религиозной жизни бурят-шаманистов большой интерес представляют труды Т. М. Михайлова «Из истории бурятского шаманизма с древнейших времён до XVIII в.» (Новосибирск, 1980) и «Бурятский шаманизм: история, структура и социальные функции» (Новосибирск, 1987), в которых, наряду с другими вопросами истории шаманизма у бурят, рассматривается положение бурятских шаманок в прошлом, приводятся шаманистские запреты, относящиеся к женщине.

Из работ, вышедших в советский период, особую ценность для нашего исследования представляют труды по истории Бурятии В. П. Гирченко, А. П. Окладникова, Ф. А. Кудрявцева, П. Т. Хаптаева, Н. П. Егунова, дающие подробную картину социально-экономического развития бурятского общества во второй половине XIX — начале XX в. Необходимым теоретическим фундаментом для выяснения вопроса влияния религиозных воззрений бурят на роль и положение женщины послужили труды ведущих отечественных исследователей по традиционным верованиям и культам бурят: К. М. Герасимовой, Г. Р. Галдановой, Т. Д. Скрынниковой, Д. С. Дугарова.

В постсоветский период (с 1992 г. — по настоящее время) в России широкое распространение получают исследования, посвященные женской тематике (работы С. В. Романовой, Т. А. Бернштам, Н. Козловой, JI.JI. Иванова и др.) и тендерные исследования (работы H.JI. Пушкаревой, Г. Г. Силласте, С. Г. Айвазовой, Е. Здравомысловой и др.). Однако, автор вынужден отметить, что специальных исследований, посвященных бурятской женщине (в том числе проблеме положения женщины в бурятском традиционном обществе) еще не проводилось.

В то же время, примечательно, что в этот период в некоторых обобщающих работах по истории Бурятии, в частности, в работе Г. Л. Санжиева, Е. Г. Санжиевой «Бурятия. История. XVII — XIX вв.» (Вып. 4. Улан-Удэ, 1999) и коллективном труде «История и культура бурятского народа» под ред. Т. М. Михайлова (Улан-Удэ, 1999) наметилась тенденция более глубже освещать вопросы, характеризующие положение бурятской женщины в дореволюционный период. Так, в первом труде уделяется некоторое внимание вопросу равноправия мужчин и женщин в бурятском обществе XVII — XIX вв., во втором — получает освещение постановка женского образования у бурят во второй половине XIX в.

В данный период некоторые аспекты положения женщины в традиционном обществе закаменских бурят рассматриваются в монографии Г. Р. Галдановой «Закаменские буряты» (Новосибирск, 1992).

Большую ценность для сравнительного анализа представляют, вышедшие в последнее десятилетие XX в., работы, посвященные изучению положения женщины у тех или иных народов на рубеже XIX—XX вв. (статьи А. В. Смоляк, С. С. Крюковой, Л. Ф. Моногаровой, Т. П. Федянович, Н. А. Ксенофонтовой, С. И. Вайнштейн, диссертация В. В. Доржеевой и др.). Определенный интерес для нас также представляет работа Ч. Г. Андреева «Коренные народы Восточной Сибири во II половине XIX — начале XX в. «(Улан-Удэ, 2001), в которой автор раскрывает сложный процесс модификации образа жизни аборигенов Восточной Сибири (в частности бурят) в ходе исторического развития.

В зарубежной историографии проблема положения женщины в бурятском традиционном обществе практически не освещена. Краткие упоминания о бурятской женщине встречаются лишь в работах немецкого антрополога конца XIX в. Г. Плосса «Женщина в естествоведении и народоведении» (Сыктывкар, 1995) и английского этнографа-религиеведа первой четверти XX в. Д. Д. Фрэзера «Золотая ветвь» (М., 1998).

Таким образом, историографический анализ позволяет сделать вывод о том, что в исторической литературе нашли отражение лишь отдельные вопросы положения бурятской женщинымногие работы прошлых лет, в силу заданных идеологических установок, необъективно оценивали положение бурятки до революцииспециального комплексного исследования положения женщины в бурятском обществе во второй половине XIXначале XX в. ещё не предпринималось.

Цель исследования. Основной целью диссертационного исследования является комплексное историко-этнографическое исследование положения бурятской женщины в семье и обществе во второй половине XIX — начале XX в.

Поставленная цель предопределяет выполнение следующих задач: — определить роль и положение женщины в бурятской семье через рассмотрение ее трудовых функций;

— проследить процесс трансформации статуса женщины в бурятской семье;

— проследить эволюцию правового положения женщины в бурятском обществе;

— проанализировать влияние религиозных воззрений бурят на положение женщины;

— рассмотреть роль и положение шаманок и буддийских послушниц в бурятском обществе.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования является женское население бурятского общества второй половины XIX — начала XX в. В качестве предмета исследования рассматривается социальное, имущественное и правовое положение бурятских женщин, их роль в семье и обществе.

Хронологические рамки исследования охватывают период от 60-х гг. XIX в. до 20 г. XX в. Верхняя граница хронологических рамок связана с вступлением России в период интенсивного развития капиталистических отношений. В это время под влиянием капиталистических отношений происходили существенные изменения в брачных нормах бурят, форме и структуре бурятской семьи, которые способствовали повышению правового статуса женщины в бурятском обществе. Кроме того, усилившаяся христианизация в указанный период также сыграла определенную роль в эмансипации бурятки, предоставив ей дополнительную возможность развестись с мужем, получить образование в миссионерских школах и т. д.

Период развития капитализма в бурятском обществе был временем, когда, несмотря на господство патриархальных представлений, медленно, но, всё же, неуклонно начали изменяться в прогрессивном направлении взгляды бурят в отношении места и роли женщины в семье и обществе.

Нижняя граница определяется тем, что с установлением Советской власти в Иркутской губернии и Забайкальской области (первоначально в и.

1918 г., затем в январе и марте 1920 г.) бурятское традиционное общество подверглось активной модернизации, что повлекло за собой глубокие изменения почти во всех его сферах жизнедеятельности. Поэтому период после 1920 года требует отдельного исследования.

Территориальные рамки охватывают территорию проживания бурят Иркутской губернии и Забайкальской области в рассматриваемый период.

Научная новизна. Предлагаемое исследование является первой попыткой комплексного исследования положения женщины в бурятском обществе во второй половине XIX — начале XX в. Автором впервые комплексно рассматриваются вопросы, характеризующие правовое положение бурятки в указанный периодпрослеживается трансформация статуса женщины в семьерассматривается положение шаманок и буддийских послушниц в бурятском обществе. Диссертант комплексно рассматривает проблему влияния религиозных воззрений бурят на положение женщины. В диссертации представлен новый полевой материал, собранный автором с учетом цели и задач исследования в Иволгинском, Кижингинском и Хоринском районах РБ, в Агинском бурятском автономном округе Читинской области.

Источниковую базу составляет широкий круг опубликованных и неопубликованных источников, которые можно разделить на несколько групп.

Первую группу составляют архивные материалы. В ходе работы над диссертационным исследованием были использованы документы:

1. Национальный архив республики Бурятия (НАРБ).

В фонде Комиссии по улучшению труда и быта женщин при ВЦИКе (КУБТЖ) НАРБ имеется обширный материал, освещающий положение бурятских женщин, а также деятельность женских организаций в Бурятии в послереволюционные и советский периоды, однако материалы по исследуемой нами теме, относящиеся к дореволюционному периоду представлены крайне скудно. Необходимую нам информацию мы обнаружили лишь в ф. 460. Оп.1, д. 1/118. Лл. 80−87 — Устав об управлении инородцами в Сибири 1822 г. В данном документе, в частности указывается, что буряты относятся к кочевым инородцам, которые управляются по своим степным законам и обычаям. В Уставе 1822 г., кроме того, содержится статья (153), которая устанавливает, что женщины исключаются из наследования общественных должностей у инородцев. И в ф. 129. д. 84 — Прошение от родственников Ж. Баиновой. Этот документ представляет собой прошение родственников умершей женщины наказать ее мужа-виновника в ее смерти, вероятно, записанное писарем Агинской степной думы для передачи в вышестоящие инстанции.

2. Отдел памятников письменности Института монголоведения, буддологии и тибетологии (ОППИМБиТ) СО РАН.

Личные фонды:

— фонд У.-Ц. Онгодова-№ 1, дд. 14, 15: Статьи «Рассказ об агинских бурятах» и «О шабаганцах». В первой статье У.-Ц. Онгодов освещает состояние образования среди бурятского населения в Агинском ведомстве в конце XIX-начале XX в., при этом приводит конкретные статистические данные о количестве учащихся бурят обоего пола в учебных заведениях этого ведомства. Во второй работе кратко сообщает о нормах поведения и обязанностях бурятских женщин, принявших буддийские духовные обеты.

— фонд М. Н. Хангалова — № 4, дд. 27, 32, 36, 37, 50, 222, 355: «Записи материалов по шаманству у бурят Забайкальской области. 1911 г.», «О религиозных обрядах, охоте, рыболовстве», «О шаманстве у бурят», «Несколько слов о шамане», «Материалы о бурятских песнях, свадебных обрядах, преданиях и пр.», «Материалы о балаганских шаманах», «Статья о выделке кожи». В этих документах содержатся ценные сведения, раскрывающие социальное положение бурятки в конце XIX в., а также сведения, характеризующие роль и положение бурятских шаманок в прошлом.

— фонд Ц. Жамцарано — № 6, д. 23: «Полевые дневники № 2, № 3 (командировки в Иркутскую губернию)». В дневниках Ц. Жамцарано обнаруживаются интереснейшие сведения, раскрывающие нравы бурят начала XX в., в частности отношение бурятского населения к добрачным связям, браку малолетних мальчиков на взрослых девушках.

— фонд Х. Н. Намсараева — № 9, д. 88: «Сборник бурятских пословиц». В фольклорном материале, собранном Х. Н. Намсараевым, встречаются пословицы и поговорки конца XIX в., отражающие положение бурятской женщины. Это — пословицы о хорошей и плохой жене, о счастье женщины, о тяжёлой доле невестки, о взаимоотношениях мужа и жены и т. п.

— фонд С.П. Балдаева- № 15, дд. 195 (341), 232, 246 (351), 306 (450), 587: «Шаманка Дэсуг», «Пословицы и поговорки», «Женское шаманство бурят-монгольского народа», «Изготовление онгона Бишихан изы», «Шаманство у кударинских бурят». Данные документы содержат большой фольклорный материал (легенды, предания, пословицы и поговорки бурят), в которых косвенно отражается положение бурятской женщины в прошлом. В статье «Женское шаманство бурят-монгольского народа» С. П. Балдаев первый из исследователей отметил необходимость освещения «женского шаманства» у бурят, поскольку эта тема в литературе «совершенно не изучена и для нации является белым пятном». В целях ликвидации данного «пятна» С. П. Балдаев даёт подробнейшее описание женских божеств шаманского пантеона западных бурят, но, к сожалению, очень кратко освещает вопросы, характеризующие статус и деятельность шаманок в бурятском обществе.

Общий архивный фонд:

— д. 42: «Книга о православной миссии на территории Бурятии, Иркутской губернии, Забайкальской области». В этой книге содержатся отчёты православных миссионеров о ходе крещения бурятского населения в указанных районах. Некоторые из этих отчётов наглядно свидетельствуют о распространении среди бурятских женщин крещения, как способа расторжения брака с нелюбимым мужем, уйти от наказания или преследования.

— д. 73: «Доклад и смета отдела здравоохранения Бурмонавтупра, представленные на рассмотрение Национального народного собрания». В докладе содержатся сведения о заболеваниях призванных на тыловые работы бурят в 1916 г.

— д. 164−165, тетр. № 2: рукопись статьи К. Хадахнэ «О шаманизме». В данной работе приводятся шаманские предания и легенды, содержание которых косвенно даёт представление о статусе и роли бурятских шаманок в прошлом.

— д. 1337: Рукопись диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук А. А. Бартановой «Правовое положение бурят-монгольской женщины до и после октябрьской революции». Данная работа характеризуется крайней идеологизированностью. Положение бурятки до революции определяется автором как «рабски приниженное». Положительные сдвиги в ее положении связываются исключительно с мероприятиями Советской власти по «раскрепощению» женщины у бурят.

— д. 2043: Машинопись статьи И. Е. Тугутова «Общественный и семейный быт бурят». Автор в своей работе описывает некоторые запреты, существовавшие у бурят для женщин, а также обряды захоронения шаманов и шаманок у агинских бурят в конце XIX в.

— д. 2098: Ф. А. Кудрявцев «Очерк истории хозяйственного быта и социальных отношений». В данной работе содержатся конкретные статистические данные состояния грамотности среди бурят обоего пола Иркутской губернии и Забайкальской области в 80-х годах XIX в.

— д. 2198: «Полевые материалы буддологической экспедиции в Закаменский и Оронгойский районы в 1969 г.». В отчете данной экспедиции сообщается о культовых запретах для женщин, существоваших в прошлом у бурят.

— д. 2228: «Отчёты полевых исследований д.и.н. Т. М. Михайлова, проведённых в 1973 г. в Иркутской области». Автор работы приводит значительное количество разнообразных сведений, освещающих шаманские запреты по отношению к женщине, погребальные обряды шаманов и шаманок и т. д.

— д. 2265: «Материалы экспедиции сектора буддологии 1972, 1974 гг.», рук. Г. Р. Галданова. В полевых материалах этой экспедиции детально зафиксированы традиционные обряды, совершаемые хозяйкой домадаются описания религиозных обрядов бурят — обо и тайлаган.

Монгольский фонд:

— сборник сочинений V настоятеля Агинского дацана Д. Данжинова (?. — 1899 г.). Сборник дидактических произведений Д. Данжинова посвящен задаче пропаганды религиозной морали, вытекающей из основных положений буддийского вероучения и гражданской морали верующих, регламентирующей их поведение в быту в соответствии с правилами религиозной нравственности. В некоторых его сочинениях (№ 10, инв. 417, № 11, инв. 436, № 38, инв. 434) приводятся наставления для замужних женщин-невесток.

Указанные архивные материалы дают важную и разностороннюю информацию о положении женщины в бурятском обществе в рассматриваемый нами период.

Ко второй группе источников относятся опубликованные источники: а) фольклорные источники — «Абай-Гэсэр» (Улан-Удэ, 1960) — бурятские пословицы и юроолы, опубликованные в работе С. С. Бардахановой «Малые жанры бурятского фольклора» (Улан-Удэ, 1982) — б) этико-дидактические сочинения буддийского содержанияГальшиев Э.-Х. «Зерцало мудрости, разъясняющее отвергаемое и принимаемое по двум законам» (Улан-Удэ, 1966), «Дхаммапада» (М.,.

1960), «История Чойжид-дагини» (М., 1990) — «Учение Будды» (Элиста, 1992) — в) исторические источники — «Бурятские летописи». Сост. Ш. Б. Чимитдоржиев, Ц. П. Ванникова (Улан-Удэ, 1995), С. А. Козин «Сокровенное сказание монголов» (Улан-Удэ, 1990) — г) материалы обычного права бурят, содержащиеся в публикациях Д. Я. Самоквасова «Сборник обычного права сибирских инородцев» (Варшава, 1876), М. А. Кроля «Брачное право инородцев Селенгинского округа» (Иркутск, 1893), В. А. Рязановского «Обзор памятников монгольского права (исторический очерк)» (Харбин, 1932), М.Н. Ханга-лова «Некоторые нормы обычного права» (Соб. соч. Т. I, 1958) и «Юридические обычаи бурят» (Соб. соч. Т. II, 1960), Б. Д. Цибикова «Обычное право селенгинских бурят» (Улан-Удэ, 1970) и «Обычное право хоринских бурят» (Новосибирск, 1992), а также «Положение о степных законах и обычаях между инородцами Забайкальской области Кудыринского племени существующих» 1851 г. (Улан-Удэ, 1968) — д) статистические данные Первой всеобщей переписи Российской империи 1897 г., приводимые в работах С. К. Патканова «О приросте инородческого населения Сибири» (Спб, 1911) и И. Серебренникова «Инородцы Восточной Сибири, их состав и занятия» (Иркутск, 1913).

Третью группу источников составляют сведения из периодической печати, в частности из журналов «Записки ВСОРГО по этнографии», «Записки Читинского отделения Приамурского отдела РГО», «Известия ВСОРГО», «Бурятиеведение».

Четвертую группу источников составляют полевые материалы, собранные автором в ходе опросов: а) представителей буддийского духовенства Бурятии, Читинской областимонахинь женского Буддийского центра «Зунгон Дарджилинг» (г. Улан-Удэ) — б) шаманов и шаманок бурятского духовного центра «Бее-мургэл» (г. Улан-Удэ), а также других служителей шаманского культа Бурятии, Иркутской и.

Читинской областейв) пожилых женщин и мужчин, являющихся не только хранителями бурятских традиций, но и занимающихся изучением истории и культуры народа.

Комплексный анализ этих материалов позволяет в целом обобщить сведения о положении женщины в бурятском обществе во второй половине XIX — начале XX в.

Методология и методы исследования. Методологической базой, прежде всего, являются принципы историзма, объективности и комплексности, позволяющие рассматривать роль женщины и ее положение в истории бурятского общества во всей совокупности ее проявлений в рамках конкретного исторического периода.

При анализе проблем, связанных с определением положения бурятской женщины, применялся:

— исторический метод, который позволяет рассматривать положение женщины в развитии;

— сравнительно-исторический метод, как разновидность исторического, позволяющий путем сравнения выявлять общее и особенное в положении бурятки и женщин других народов, а также проследить динамику изменения статуса бурятской женщины в разные периоды ее жизни.

В работе автором также осуществлен анализ и синтез разнообразных этнографических материалов, характеризующих социально-правовое положение женщины в бурятском обществе во второй половине XIXначале XX в.

Практическая значимость диссертационной работы состоит в том, что ее материалы и выводы могут быть использованы государственными органами в программе улучшения положения женщины в республике Бурятияв историко-этнографических работахв тендерных исследованиях, посвященных изучению истории и культуры бурятского народав практике вузовского преподавания (на спецкурсах «Феминология» БГУ и «Гендерные исследования» ВСГАКИ).

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены автором на научных конференциях: Международной научно-практической конференции «Проблемы традиционной культуры народов Байкальского региона» (Улан-Удэ, 1999) — Международной научной конференции «Центрально-азиатский шаманизм (прошлое и настоящее) (Улан-Батор, 1999) — Международной научной конференции «Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии» (Улан-Удэ, 2000) — IV Межрегиональной Байкальской научно-практической конференции «Молодая семья в условиях трансформации российского общества» (Улан-Удэ, 2001) — Международном симпозиуме «Мир буддийской культуры» (Агинское — Чита — Улан-Удэ, 2001). Диссертация обсуждалась на объединенном заседании отдела памятников письменности и отдела истории, этнологии и социологии ИМБиТ СО РАН.

Заключение

.

1. Тендер и общество. Под общей редакцией Широбоковой А. А. Ураловой С.В. — Иркутск, 2001. С. 66.