История флота, начиная с Петра I, являлась неотъемлемым элементом истории российской империи. Не теряет она своей значимости и в кругу проблем, относящихся к периоду рубежа Х1Х-ХХ вв. Последние десятилетия существования империи занимают особое место в истории России. В это время, посредством реформ и революций, происходили неоднократные попытки выйти на новый уровень развития, соответствующий передовым странам Запада. Экономические, политические, социальные и культурные процессы, охватившие весь мир, нашли свое отражение и в сфере российского военно-морского флота. Более того, в силу определенных причин, и в первую очередь поражения в русско-японской войне, морская тема получила, пожалуй, самый широкий за всю историю флота резонанс, как в правительственных, так и в общественных кругах. Выход из кризиса, в котором оказался флот в результате военных неудач и революционных событий 1905 г., как сами моряки, так и их оппоненты, связывали с проведением морских реформ. При этом в отличие от флотских реформ последовавших по окончании Крымской войны, в начале XX в. их непосредственными участниками являлись не только представители государства, но и общества в лице только что созданной Государственной думы. Богатый и поучительный опыт развития морских сил России конца XIX — начала XX вв., представляет интерес не только с точки зрения дальнейшего изучения армии и флота, но и имеет важное научное значение для более полного и объективного понимания специфики российской истории. Он может быть актуальным и при анализе настоящего состояния флота в рамках проведения современной военной реформы.
Особое звучание тема флота приобретает в контексте теории модернизации. Действительно, моряки представляли собой особую замкнутую корпорацию со своей идеологией, менталитетом и традициями. Флот имел собственную материально-техническую базу и был тесно связан со сферами внешней и внутренней политики государства. В связи с этим представляется возможным рассмотреть изменения модерни-зационного характера, происходившие в различных областях флота как развитие сложной целостной системы.
В то же время, освещение истории флота данного отрезка времени в научной литературе характеризуется некоторой неравномерностью исследования отдельных сюжетов. К числу наиболее разработанных можно отнести боевые действия флота, развитие его материально-технической базы, его участие в революционных событиях начала XX в. Популярностью у историков пользовались и отдельные личности из числа деятелей флота. Гораздо более фрагментарны наши представления о социально-психологическом облике личного состава флота и о развитии его организационной сферы.
Объектом данного исследования является один из органов центрального управления флотом сосредоточенных в Морском министерстве России — Морской генеральный штаб (МГШ) с его организацией, личным составом, и принципами деятельности направленными на обеспечение боевой готовности флота, как в мирное, так и в военное время. Предмет исследования составляет сложный и продолжительный процесс создания МГШ, включая постановку и обоснование вопроса о необходимости подобного органа в составе российского флота, разработку и обсуждение проектов, определяющих его вероятную структуру и статус, а также его дальнейшую интеграцию в систему Морского министерства, начиная с момента образования и вплоть до окончательного утверждения в своих правах.
Хронологические рамки исследования охватывают период с середины XIX в. -момента появления в России паровых броненосных кораблей, положивших начало новой эпохе в истории отечественного флота — по начало XX в., когда были подведены первые итоги модернизации флота, к которым относится и окончательное решение вопроса о МГШ. В рамках данного периода главное внимание посвящено хронологическому отрезку с конца 80-х гт. XIX в. по 1914 г., в течение которого и происходили основные события истории создания МГШ, а также события и процессы, оказавшие на него заметное влияние. К ним относятся участие России в войне с Японией и последующее втягивание ее в подготовку к первой мировой войневоенные и морские реформы, имевшие место в период с 1905 г. по 1914 г.- революционные события 1905 -1907 гт. и политические реформы, в том числе появление в России органа общественного представительствазавершение промышленного переворота и технический переворот в области военного судостроения, связанный с появлением новых классов военных корабле и т. д.
Степень изученности избранной проблемы, как в количественном, так и в качественном отношении нельзя признать достаточной. Это объясняется, с одной стороны, ее относительной молодостью. Так, например дореволюционные историки, являясь современниками интересующих нас событий, не успели создать крупных обобщающих: работ. Представители советской исторической школы, получившие такую возможность, были слишком скованы в выборе тем для научных исследований, а также в характере их освещения существовавшими идеологическими приоритетами. В постсоветский период, на который приходится и 300-летний юбилей флота, интерес к его истории заметно возрос. Это выразилось в появлении новых исследовательских работ, а также издании и переиздании до этого неизвестных и малодоступных источников. При этом процесс накопления материала по морской тематике в рамках современной научной парадигмы еще не закончен. Об этом может свидетельствовать недостаток крупных обобщающих трудов, содержащих глубокий научный анализ исследуемых проблем, в то время как самым распространенным жанром для историков флота остается научная статья. Именно на статейном уровне представлены наиболее интересные их разработки, что обуславливает большую популярность специальных сборников и периодических изданий по морской истории, в которых они публикуются. С другой стороны, тема флота в рамках военного направления отечественной исторической науки значительно уступает по своей популярности истории сухопутной армии.
Работы, составляющие историографию проблемы, возможно, разделить на три группы.
К первой группе следует отнести общие труды по истории российского флота. Они дают возможность представить обстоятельства создания МГШ в контексте одного из этапов русской морской истории и способствуют выявлению причин, предпосылок и закономерностей этого процесса.
Одну часть такого рода работ составляют хроникально-документальные очерки, направленные на создание цельной исторической картины развития отечественного флота в рамках всех или отдельных морских театров. Такого рода произведения содержат перечень основных этапов и относящихся к ним наиболее важных исторических событий. К сожалению, этот событийный ряд относится, главным образом, к боевой деятельности флота, а также к его участию в революционных событиях 1905 — 1907 гг. и 1917 г. Что касается внутреннего развития флота как системы, то она явно выпадает из поля зрения авторов, за исключением, пожалуй, процесса наращивания военно-технического потенциала1.
Работы военно-теоретического характера проводят анализ событий военной истории сквозь призму особенностей, свойственных развитию военного дела рассматриваемой эпохи2. В соответствии с ними, со второй половины XIX в. вооруженные конфликты становятся более масштабными, массовыми и продолжительнымиувеличивается.
1 См.: Боевая летопись русского флота. Хроника важнейших событий военной истории русского флота с XIX века по 1917 г. М. 1948; Козлов И. А. Шломин B.C. Северный флот. М. 1966: Краснознаменный Черноморский флот. М., 1987; Дважды краснознаменный Балтийский флот. М. 1990.
2 См.: Строков A.A. История военного искусства. Капиталистическое общество от французской революции до периода империализма. М. 1965; Он же. История военного искусства периода империализма (до конца первой мировой войны 1914 — 1918 гг.). М. 1967; Свечин A.A. Эволюция военного искусства. М&bdquo- 2002; и др. техническая оснащенность вооруженных сил, в руки которых попадают новые более совершенные средства поражения противникаувеличивается зависимость успешного исхода военных действий от экономического развития воюющих государствпроисходят изменения в стратегии и тактике ведения современной войны и др. Все эти изменения требовали от национальных армий скорейшего перевода своей военной организации на новые рельсы. При этом, отмечается, что к началу XX в. российская армия уступала в этом отношении своим зарубежным коллегам, как в экономическом, так и в тактическом плане.
Значительная часть работ данной группы посвящена войнам, в которых принимали участие морские силы империи. В первую очередь, необходимо отметить исследования, посвященные истории русско-японской войны'. Действительно, первая постановка вопроса о МГШ относится к 80-ым годам XIX в., а первая попытка ее реализации на практике была предпринята накануне нападения Японского флота на 1-ю Тихоокеанскую эскадру, расположенную в Порт-Артуре. Неудачные действия русского флота в 1904 — 1905 гг. стали впоследствии для сторонников МГШ одним из основных аргументов в пользу его учреждения, тем более что многие из них сами являлись участниками боевых действий и на своем опыте могли убедиться в злободневности данной реформы. Следует также упомянуть, что большинство работ о русско-японской войне ориентируются, прежде всего, на действия сухопутной армии. Действиям флота в них отводится сравнительно мало места. Работы, посвященные участию собственно флота, количественно уступают трудам общеармейского характера. Все они в целом затрагивают дипломатический, технико-экономический, стратегический аспекты подготовки вооруженных сил России к войне с Японией. В том числе, отмечаются недостатки, присущие организации русского флота и среди них отсутствие в составе Морского министерства специальных органов исполняющих функции оперативно-тактического руководства флотом и ведающих его боевой подготовкой. Отмечаются также ошибки, допущенные в ходе подготовки к войне руководством флота и, прежде всего, Главного морского штаба. При этом неудачные действия флота в работах советского периода сводятся к двум основным факторам: экономической отсталости царской России и «гнилости самодержавия». Именно последний фактор, с точки зрения их авторов, лежит в основе не.
3 См.: Русско-японская война 1904 — 1905 гг. СПб. 1910: Быков П. Д. Русско-японская война 1904 — 1905 гг. Действия на море. М., 1942; Сидоров А. Л. Русско-японская война (1904 — 1905 гг.). М. 1946; Сорокин А. И. Оборона Порт-Артура. Русско-японская война 1904 — 1905 гг. М. 1952; История русско-японской войны 1904 — 1905 гг. М., 1977; Золотарев В. А., Кочлов И. А. Русско-японская война1904 — 1905 гг. Борьба на морс. М. 1990; и др. состоятельности системы управления флотом. Последующие организационные реформы, в том числе и появление в структуре Морского министерства Генерального штаба, затрагиваются в этих работах лишь в качестве своеобразного эпилога, посвященного последствиям войны, и оцениваются положительно. В этой связи, особо следует выделить монографию В. А. Золотарева и И. А. Козлова, в которой в специальной главе рассматриваются политические, технические, а также организационные последствия русско-японской войны, на первом месте среди которых стоит создание МГШ.
Аналогичная оценка характерна и для работ, посвященных участию флота в первой мировой войне4. Согласно им, одним из основных факторов создания МГШ была надвигающаяся угроза крупного международного конфликта, подготовкой к которому, наряду с восстановлением флота после русско-японской войны, и должен был ведать вновь созданный орган. При этом в данном случае, деятельность МГШ сводится главным образом к борьбе за проведение в жизнь судостроительных программ. Отмечается также его усилия по разработке плана войны с Германией и ее союзниками и согласование его с представителями Военного ведомства. В целом, создание МГШ, как и другие проведенные в это время реформы системы управления флотом, получили высокую оценку исследователей. Высоко оценивается и та роль, которую сыграл МГШ в деле подготовки флота к первой мировой войне.
Однако в указанных работах можно найти и некоторые противоречия в освещении некоторых моментов истории МГШ. В частности, авторы фундаментального исследования «Флот в первой мировой войне» отмечают, что его учреждение было проведено «сверху». В то же время, эти же авторы указывают, что это было сделано вопреки желанию морского министра и что «крупную роль» в решении этого вопроса сыграли молодые офицеры, объединенные в профессиональные кружки и общества .
Обращает на себя внимание и предложенная в этих работах периодизация подготовки России к первой мировой войне. Она включает два периода: первый, с начала 80-х гг. XIX в. до русско-японской войны 1904 — 1905 гг.- и второй, с момента окончания русско-японской войны до начала первой мировой войны. Учитывая, что создание МГШ в данных работах следует рассматривать в контексте подготовки флота к первой мировой войне, настоящая периодизация интересна с точки зрения установления периодизации истории МГШ.
4 См.: Зайочковский A.M. Мировая война 1914 — 1918 гг. В 2 т. М. 1938: Флот в первой мировой войне: В 2 т. М&bdquo- 1964; История первой мировой войны 1914 — 1918 гг.: В 2 т. М. 1975; и др.
5 Флот в первой мировой войне. Т. 1. С. 31. 37.
Межвоенному периоду 1905 — 1914 гг. посвящены работы К.Ф. Шацилло6. В них автор представляет развернутую картину подготовки флота к надвигающейся мировой войне, включая ее политические, технико-экономические и военно-стратегические аспекты. Одним из главных участаиков рассматриваемых событий является МГШ.
Автор не касается специально обстоятельств создания данного органа. Однако его основное внимание сконцентрировано на вопросе нового судостроения, а также тесно связанных с ним проблеме финансовых кредитов и развития промышленной базы флота, в которых самое активное участие принимали сотрудники штаба. Видимо по этой причине создание МГШ происходит по инициативе Николая II, хотя автору, безусловно, знакомо и имя А. Н. Щеглова как «одного из основателей МГШ"7.
Вызывает интерес и предложенная К. Ф. Шацилло периодизация подготовки вооруженных сил России к первой мировой войне. Согласно ей деятельность МГШ включала, по крайней мере, два различных по своим условиям и конечным результатам периода. По мнению автора, первый период (1906 — 1910 гг.) был более сложным и неблагоприятным. На втором этапе (1911 — 1914 гг.), по мере изменения, как внутри-, так и внешнеполитической обстановки, возможности МГШ значительно возросли.
Что касается оценки деятельности МГШ, то поскольку автор отстаивает точку зрения о нецелесообразном распределении кредитов между Военным и Морским ведомствами накануне первой мировой войны, ответственность за этот результат, наряду с морским министром, ложится и на МГШ.
Особо следует отметить коллективную работу В. А. Золотарева, О. В. Саксонова и С. А. Тюшкевича. В ней наряду с периодами русско-японской и первой мировой воин специально выделен период военных реформ, которые авторы отнесли к 1905 — 1912 гг. Они выделяют два рода причин, обусловивших необходимость реформирования вооруженных сил в это время: военно-политические и военно-экономические. К числу первых относятся последствия русско-японской войны и первой русской революции. К числу вторых — результаты развития научно-технического прогресса. Создание МГШ видится авторам данной работы главным итогом реорганизации военно-морского флота. При этом они не называют имен причастных к этому событию лиц.
6 См.: Шацилло К. Ф. Русский империализм и развитие флога на га ну не первой мировой войны (1906 — 1914 гг.). М&bdquo- 1968; Он же. Россия перед первой мировой войной. М. 1974: Он же. От Портсмуского мира к первой мировой войне. Генералы и политика. М&bdquo- 2000.
Он же. От Портсмутского мира. С. 88, 347.
8 См.: Золотарев В. А., Саксонов О. В., Тюшкевич С. А. Военная история России. Жуковский — М. 2001.
Вторую группу составляют специальные работы, отражающие количественные и качественные изменения в различных сферах российского военно-морского флота во второй половине XIX — начале XX вв.
С одной стороны, это работы, для которых свойственно комплексное освещение данного вопроса. Среди них, не имеющие на сегодняшний день аналогов, труды Л.Г. Бескровного9. Они содержат богатый фактический материал по структуре вооруженных сил России, их материально-технической базе, основах комплектования личным составом и др. В том числе, здесь содержатся сведения и по вопросам управления флотом. К сожалению, справочно-описательный характер этих работ ограничивает возможности для углубленного анализа многих из упомянутых в них событий и процессов. Особенно это относится к последней работе, рисующей состояние армии и флота в начале XX в., которая была подготовлена к изданию уже после смерти автора.
Особый интерес представляет монография А. П. Шевырева, посвященная основным направлениям преобразований в области флота, а также их роли и значению в судьбе реформ 60−70 гг. XIX в.10 Флот рассматривается в ней как сложная система, своеобразная модель российского общества, благодаря чему и оказалось возможным использовать его в качестве полигона для апробации программы либеральных реформ, предназначенных к реализации в масштабах всей страны. В результате, флот оказался в авангарде начатой в середине XIX в. модернизации и ее заложником. Содержание работы не выходит за рамки царствования Александра II. Тем не менее, автор отмечает в ней ряд обстоятельств, заметно осложнивших процесс модернизационного перехода и заложивших основы проблем и противоречий, с которыми флоту пришлось столкнуться в последствиипроблем, с которыми автор связывает и причины поражения флота в русско-японской войне.
К этой же группе относятся работы, посвященные развитию отдельных сфер военно-морского флота. Среди них, работа К. Ф. Шацилло, рассматривающая военную промышленность России конца XIX — начала XX вв., значительную часть которой представляли предприятия, обслуживавших интересы Морского министерства". Автор исследует развитие материально-технической базы флота б контексте экономической политики правительства и в рамках взаимоотношений двух социально-экономических укладов в крупной промышленности этого периода: частными и казенными предприятий,.
9 См.: Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XIX в. М. 1973; Он же. Армия и флот России в начале XX в. М&bdquo- 1986.
10 См.: Шевырев А. П Русский флот после Крымской войны: либеральная бюрократия и морские реформы. М, 1990.
11 См.: Шацилло К. Ф. Государство и монополии в военной промышленности России (конец XIX в. — 1914 г.). М&bdquo- 1992. со свойственными им особенностями финансирования и управления производственным процессом. Он отмечает высокие темпы промышленного развития страны в области военного судостроения. Вместе с тем, автор обращает внимание и на слабые стороны отечественной военной промышленности. В том числе, на зависимость ее от иностранного капитала, иностранной технологической помощи и необходимость прибегать к заграничным заказам из-за отсутствия внутри страны производства целого ряда необходимых для флота предметов.
Технико-экономические аспекты развития флота отражены в работах В. В. Арбузова, P.M. Мельникова, И. Ф. Цветкова, В. Я. Крестьянинова, и др.12 В большинстве своем, это монографии и статьи, посвященные истории отдельных кораблей российского флота. Однако, учитывая, что постройка каждого крупного корабля (а тем более, целой серии) в силу особой проблематичности этого вопроса для России являлось событием не только для Морского министерства, но и имело широкий резонанс среди других министерств и ведомств, все эти работы, в массе своей, предоставляют богатый фактический материал, рисующий яркую и противоречивую картину отечественного судостроения с его особенностями. К их числу относятся как многочисленные недостатки, дающие основания говорить об «экономической» или «технической отсталости» России, так и несомненные достоинства, свидетельствующие о существовании отечественной школы судостроения, способной генерировать собственные идеи и создавать образцы на уровне лучших мировых стандартов.
Развитие структуры органов управления флотом отражено в статьях А, Комарова и В. Симоненко13. Они носят описательный характер и содержат основные этапы эволюции системы центрального управления флотом в рассматриваемый период времени. В том числе, указанные работы фиксируют и момент появления в составе Морского министерства МГШ, кратко характеризуя особенности его организации и предметов ведения.
Структура, идеология, социальное положение и психология русского офицерского корпуса в целом, и представителей военно-морского флота в частности, рассматривает.
1: См.: Цветков И. Ф. Линкор «Октябрьская революция». Л. 1983: Мельников P.M. Крейсер «Очаков». Л. 1986; Он же. «Рюрик» был первым. Л. 1989; Крсстьянинов В. Я. Крейсер «Аскольд». СПб., 1993; Арбузов В. В. Броненосец «Петр Великий». СПб., 1993; Он же. Броненосец «Император Александр II». СПб., 1997; и др.
13 См.: Симоненко В. Органы управления русского флота в первой мировой войне // Военно-исторический журнал. 1975. № 9- Он же. Развитие органов управления военно-морскими силами в России // Морской сборник. 1981, № 4- Комаров А. Центральные органы управления в отечественном флоте // Морской сборник. 1997. № 4. ся в произведениях C.B. Волкова, В. Ю. Грибовского, Е.С. Сенявской14. Морские офицеры начала XX в. представлены в них как особая и привилегированная часть русского офицерства, приближенная по своему статусу к гвардейским частям. В свою очередь, личный состав Морского ведомства также не был однородным и подразделялся на более и менее привилегированные профессиональные группы. И хотя с течением времени грани между ними постепенно стирались, к началу XX в. влияние сословных традиций в среде офицеров флота было еще довольно заметным.
Третья группа исследований посвящена истории Морского Генерального Штаба. Из них собственно истории Морского Генерального Штаба, посвящено сочинение A.B. Шталя, являвшегося современником событий и их непосредственным участником13. Он являлся офицером первого состава МГШ, долгое время исполнял обязанности заместителя его начальника и был лично знаком с автором проекта А. Н. Щегловым. В работе раскрывается внутренняя сущность и предназначение службы генерального штаба, рассматриваются предпосылки и факторы создания МГШ. Она также содержит подробный анализ документовотражающих основные этапы этого процесса. Автор указывает на прохладное, в целом, отношение к идее МГШ как со стороны руководства, так и личного состава флота и подчеркивает особую роль, сыгранную при его создании А. Н. Щегловым.
МГШ посвящена также диссертация и статьи В.Г. Симоненко16. Создание МГШ рассматривается в них как объективный процесс, отражающий новые явления в развитии военно-морских сил страны. Автор отмечает, что впервые мысль о необходимости МГШ была публично высказана в 1888 г. адмиралом И. Ф. Лихачевым, однако не была востребована «бездарным руководством» морского ведомства. Попытка реорганизации накануне русско-японской войны ответственного за подготовку флота к войне ГМШ и создание с этой целью в его составе специальной «стратегической части» оказалась бесплодной и запоздалой. Несостоятельность ГМШ в руководстве боевой подготовкой флота стала основной причиной его поражения в 1904 — 1905 гг. и наряду с революционными событиями 1905 — 1907 гг. сыграла роль фактора возобновления обсуждения этого вопроса после заключения Портсмутского мира. В. Г. Симоненко высоко оценива.
14 См.: Волков C.B. Русский офицерский корпус. М. 1993: Грибовский В. Ю. Личный состав российского флота в русско-японской войне 1904 — 1905 гг. // Синдром Цусимы. СПб. 1997; Сенявская Е. С. Психология войны в XX веке. Исторический опыт России. М. 1999; и др.
15 См.: Шталь A.B. Служба генерального штаба во флоте. Пг., 1922.
16 См.: Симоненко В. Г. К истории создания в России Морского генерального штаба // Вестник Ленинградского университета. Серия 2. История. Языкознание. Литературоведение. 1974. Вып. 4- Он же. Морской генеральный штаб русского флота (1906; 1917 гг.). Автореф. дисс.. канд. ист. наук. Л. 1976. ет выполненное «в духе лихачевского учения» сочинение А. Н. Щеглова, содержавшее проект МГШ. Он также отмечает, что его обсуждение проходило в течение четырех месяцев на разных уровнях Морского министерства. В работах показаны точки зрения и роль других участников обсуждения проекта А. Н. Щеглова, а также итоги этого обсуждения, закончившегося учреждением МГШ. К сожалению, в центре внимания автора находится, прежде всего, деятельность МГШ. Истории же его создания посвящен лишь один из десяти параграфов диссертации.
Некоторые обстоятельства создания МГШ затрагиваются в биографических работах, герои которых имели в той или иной степени отношение к учреждению этого органа.
В том числе, это работы посвященные императорам и членам династии17. Не только внешнеполитический курс и внутренние реформы страны, но и личные симпатиимонархов способны были сыграть решающую роль в развитии того или иного ведомства. Справедливость данного утверждения воочию демонстрирует нам история Морского министерства. Особое место среди имевших отношение к флоту членов императорской семьи принадлежит генерал-адмиралу великому князю Константину Николаевичу, с именем которого связано начало строительства паровых броненосных кораблей и модернизации всей системы военно-морского флота. Сочетание выдающихся личных качеств и политических амбиций великого князя весьма неоднозначно отразились на развитии подчиненного ему ведомства. Более того, получившие с его подачи развитие в русском флоте многие явления и процессы продолжали сказываться и впоследствии.
Обращают на себя внимание сочинения, посвященные высшим военачальникам Морского ведомства, оставившим заметный, хотя порой и неоднозначный, след в становлении и развитии флота нового поколения: Г. И. Бутакову, С. О. Макарову, З.П. Ро-жественскому, Г. П. Чухнину, Н.О. фон Эссену, А. И. Непенину и др.18 В ходе своей служебной карьеры морскому офицеру, как правило, приходилось исполнять различные должности, связанные с управлением материально-технической базой флота, руководством его стратегическим развитием, командованием судами и соединениями в усло.
17 См.: Захарова Л. Г. Александр II // Вопросы истории. 1992. № 6 — 7: Российские самодержцы. Сб. ст. М. 1992; Чернуха В. Г. Александр III // Вопросы истории. 1992. № 11 — 12- Бунич И. Л. Великий реформатор российского флота И Гангут. Вып.8. СПб. 1995: и др.
18 См.: Островский Б. Г. Степан Осипович Макаров. 1848 — 1904. Л. 1951: Лурье А. Я. Маринин А. Адмирал Г. И. Бутаков. (1820 — 1882). М&bdquo- 1954; Угрюмов А. И. Железный адмирал // Гангут. Вып.б. СПб., 1993;Холо-довский И. М. Памяти адмирала Непенина // Гангут. Вып.б. СПб. 1993; Вице-адмирал Н. О. Эссен // Алексеев П. Д., Португальский P.M. Рунов В. А. Первая мировая в жизнеописаниях русских военачальников. М. 1994; Грибовский В. Ю., Познахирев В. П. Вице-адмирал З. П. Рожественский. СПб., 1999; и др. виях боевых действий и т. д. Таким образом, каждая из существующих биографий содержит ценную информацию с точки зрения исследуемой проблемы.
Наибольший интерес представляют работы, герои которых имели в той или иной степени отношение к МГШ и были связаны с историей его создания. Это немногочисленные произведения, посвященные одному из инициаторов создания МГШ А.Н. Щеглову19. Талантливый морской офицер, видевший свое призвание в штабной работе, он был причастен к созданию в составе Главного морского штаба (ГМШ) оперативного отделения — прообраза МГШ. Его же перу принадлежит и проект МГШ воплощенный в жизнь 1906 г. После учреждения МГШ А. Н. Щеглов входил в число одного из первых его сотрудников. Несмотря на то, что имя этого человека стало достоянием исторической литературы, он фигурирует в ней не иначе как автор записки, положившей начало обсуждению проблемы МГШ по окончании русско-японской войны. Тем не менее, деятельность его гораздо более многогранна и значима, что находит подтверждение в появившихся в последнее время публикациях.
Целая серия работ связана с именем A.B. Колчака, также являвшегося участником создания МГШ и его сотрудником на разных этапах существования штаба20. Несмотря на многочисленные, зачастую, фактические ошибки, эти работы отражают в целом содержание деятельности МГШ и то конкретное место, которое занимал в нем A.B. Колчак. Они позволяют проследить и этапы развития МГШ, хотя, опять же, сквозь призму поворотов судьбы главного героя исследования.
По своему история создания и деятельность МГШ представлена в исследовании В. Д. Доценко, посвященном еще одному представителю круга к которому принадлежат.
У I и два предшествовавших имени, В. Е. Егорьеву .
Методологической основой исследования послужили представления о модернизации как всеобщем, универсальном, многомерном и многофакторном процессе перехода общества от традиционной к индустриальной стадии развития, изложенные в работах.
У J зарубежных и отечественных авторов .
19 Шеремет В. И. Селим-Ага — «дикарь», толмач или военно-морской атташе России И Военно-исторический журнал. 1994. № 7- Кузьменко В. Для целесообразного развития флота // Морской сборник// 1997. № 4- и др.
20 См.: Дроков С. В. Александр Васильевич Колчак // Вопросы истории. 1991. № 1- Богданов К. А. Адмирал Колчак. СПб. 1993; Адмирал A.B. Колчак// Алексеев П. Д. Португальский P.M. Рунов В. А. Первая мировая в жизнеописаниях русских военачальников. М. 1994; Плотников И. Ф. Александр Васильевич Колчак: жизнь и деятельность. Екатеринбург, 1996; Он же. Александр Васильевич Колчак: исследователь, адмирал, верховный правитель России. М., 2002; и др.
21 См.: Доценко В. Д. Всеволод Евгеньевич Егорьев. 1883 — 1967. СПб., 1995.
22 См.: Модернизация: зарубежный опыт и Россия. М. 1994; Лсйбович О. Л. Модернизация в России. Пермь. 1996; Малыхин К. Г. Модернизация в России в XX веке. Анализ опыта. Ростов-на-Дону. 1997; Милсцкий В. П. Российская модернизация. Предпосылки и перспективы эволюции социального государства. СПб. 1997; Зар) бина H.H. Социокультурные факторы хозяйственного развития: М. Вебер и современные теории модернизации. СПб., 1998; и др.
Российская модернизация рассматривается в качестве одного из вариантов данного исторического процесса, свойственного так называемым странам второго эшелона развития капитализма, или «догоняющей модернизации», который характеризуется.
У? особыми индивидуальными чертами .
Флот представляет собой одну из вовлеченных в процесс модернизации локальных подсистем социальной организации и, в свою очередь, способен продемонстрировать собственный оригинальный путь интеграции в новые окружающие условия.
Одной из проблем, возникающих в период трансформации традиционных структур в структуры индустриального типа (так называемого модернизационного перехода), является потребность общества (или в нашем случае профессиональной группы военных моряков) в привыкании к новым историческим условиям. Его успешная адаптация придает процессу модернизации осмысленный и необратимый характер. В свою очередь, скорость и характер адаптации зависит от многих факторов, таких, например, как степень знакомства общества с элементами новой индустриальной культуры или политический курс, проводимый во время модернизации официальными властями. Таким образом, модернизация и социальная (или профессиональная, если речь идет о профессиональной группе) адаптация представляют собой два взаимосвязанных и взаимообусловленных процесса, от координации которых зависит более органичный и безболезненный характер перехода от традиционной фазы развития общества к индустриальной.
Современная схема протекания модернизации в странах первого эшелона развития капитализма (так называемый «классический» вариант проведения модернизации) предполагает три основных этапа24. Для первого из них характерен сам факт осознания отдельными индивидами кризиса исторического развития, вызванного неспособностью традиционных институтов удовлетворить потребности становящегося индустриального общества. На этом же этапе заметна определенная консолидация носителей идей модернизации, вплоть до выделения их в отдельную социальную группу. Осознание проблемы трансформационного кризиса наиболее прогрессивными представителями различных социальных и профессиональных групп приводит к тому, что из состояния «в себе» она становится предметом обсуждения в официальных и общественных кругах. Именно с этого момента можно говорить о начале «сознательной» политики модернизации, а не спонтанных или случайных эпизодах заимствования более передового опыта других стран.
23 См.: Пантин И. К. ПлимакЕ.Г., Хорос В. Г. Революционная традиция в России. 1783 — 1883 гг. М. 1986; и др.
24 См.: Красильщиков В. А. Модернизация и Россия на пороге XXI века // Вопросы философии. 1993. № 7.
На следующем этапе происходит выход «субъектов модернизации», во главе со своими лидерами, на политическую арену и приобщение их к рычагам власти. Это позволяет значительно ускорить формирование необходимых социально-политических и правовых условий для проведения модернизации.
И, наконец, этап «собственно модернизации», знаменующий собой решительные преобразования в различных сферах социума и влекущие за собой его кардинальные преобразования в заданном направлении.
Более сложно и непредсказуемо картина социальной адаптации будет выглядеть в странах «второго эшелона» развития капитализма, в которых переход к индустриальному обществу осуществляется силами государства под воздействием, главным образом, внешних обстоятельств и без достаточных внутренних предпосылок.
Для определения картины адаптации представителей российского военно-морского флота к условиям модернизационного перехода в рамках указанного хронологического периода, автором была предложена специально разработанная схема идентификации военных моряков с точки зрения освобождения их от влияния взглядов и навыков, свойственных традиционной системе, и приобщения их к условиям индустриального общества.
Что касается индустриальной трансформации системы управления российского флота, то одним из основных признаков качественных сдвигов в этом направлении служит наличие в ее составе такого органа как Генеральный штаб. В динамичных условиях новой индустриальной эпохи период боевой подготовки вооруженных сил становится перманентным. Особое значение при этом приобретает момент перевода сложной и дорогостоящей военной машины с мирного положения на военное. Ни одному из существовавших на тот момент органов полноценное исполнение выше означенных функций было не под силу. В этой связи в военных кругах разных стран был поставлен вопрос о необходимости создания принципиально нового органа, получившего название «генерального штаба». При этом новый орган изначально стремился занять ключевое место в структуре управления армии и флота.
Таким образом, появление генерального штаба, на наш взгляд, является важным показателем уровня развития военной организации. Он также может служить показателем степени модернизации военной системы с точки зрения ее возможности адекватно реагировать на новые явления современности. Процесс учреждения МГШ представляет интерес как один из критериев состояния процесса модернизации в сфере военно-морского флота, которая, в свою очередь представляет собой одну из ярких страниц истории российской модернизации конца XIX — начала XX вв.
Основным руководящим принципом исследования послужил принцип историзма, предполагающий рассмотрение фактов, явлений и процессов в контексте конкретной исторической эпохи в их строгой диалектической взаимосвязи и взаимообусловленности. Для реконструкции изучаемых событий, их анализа и оценок, исходя из специфики исследуемой проблемы, использовались как общенаучные методы дедукции и индукции, так и специальные методы исторического исследования: сравнительно-исторический, историко-генетический, социально-типологический, методы статистического и биографического анализа, а также структурно-функционального анализа учреждений Морского министерства.
Целью данной работы является изучение процесса создания МГШ как одного из направлений модернизации российского флота в конце XIX — начале XX вв. Учреждение МГШ рассматривается с момента появления первоначальной идеи такого органа в русском флоте до ее непосредственной реализации на практике. При этом исследование не предполагает включение в круг рассматриваемых вопросов подробное содержание деятельности МГШ, так как она выходит за рамки его предмета, а также вследствие того, что она уже являлась предметом специального изучения других авторов.
Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие задачи: -рассмотреть общую картину модернизационных сдвигов в сфере сознания, технико-экономической и организационно-управленческой сферах флота к началу XX в.;
— проследить генезис и эволюцию идеи МГШ в русском флоте, а также ход ее документального оформления;
— определить основные этапы и технологию реализации проекта МГШ в Морском министерстве России;
— выявить расстановку сил противников и сторонников проекта МГШ, а также раскрыть ход и характер возникшего противостояния;
— проанализировать процесс интеграции Морского генерального штаба в систему управления флотом.
Структура диссертации соответствует задачам и внутренней логике исследования и состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Подводя итоги, следует отметить следующее. Строительство военного флота в России во второй половине XIX — начале XX вв. проходило’в сложных и противоречивых условиях развития российского общества, вступившего на путь «догоняющей» модернизации и являлось одним из направлений этого многомерного процесса.
Приходится признать, что, несмотря на заметные сдвиги, к началу XX в. процесс модернизации в области военно-морского флота не был завершен. В результате, российскому флоту как системе был свойственен явный дисбаланс в развитии отдельных ее сфер. Наибольшие сдвиги произошли в технико-экономической сфере, благодаря которым Россия, несмотря на известное количественное и качественное отставание своих военно-морских сил от флотов более передовых западных стран, уверенно сохраняла за собой место 3-й морской державы мира. Темпы строительства современной материально-технической базы флота были настолько высоки, что опережали процесс ее освоения личным составом, адаптация которого проходила преимущественно естественным, экстенсивным путем. Интенсификация привыкания моряков к условиям индустриального общества осуществлялась крайне медленно вследствие отставания организационной сферы, от которой оно, безусловно, зависело. Последняя оказалась в наиболее сложном положении и не только не успевала за развитием других сфер, но и оказывала на них тормозящее воздействие.
Причины подобной ситуации кроются, на наш взгляд, с одной стороны, в особенностях проведения модернизации в странах второго эшелона развития капитализма, которые начинают ее именно с военно-промышленного комплекса. С другой стороны, углубление наметившегося таким образом разрыва было обусловлено целым рядом факторов как объективного, так и субъективного или случайного характера. В том числе, обращают на себя внимание те, которые оказали наибольшее влияние на развитие морских сил. К таковым следует отнести: международные события, внутриполитический курс правительства России, постоянная нехватка финансовых средств, недостаток полноценного практического опыта, естественная ротация кадров среди личного состава флота и др. В результате, модернизация флота продолжала проходить относительно стихийно и независимо от его руководящих инстанций. Указанный дисбаланс продолжал сохраняться до начала русско-японской войны, а те действия, которые руководством флота предпринимались в интересах его устранения, носили скорее инстинктивный и выборочный, нежели осознанный и планомерный характер. Именно незавершенность процесса модернизации и противоречия, существовавшие в системе военно-морского флота, определили, на наш взгляд, его неудачи в русско-японской войне.
Создание МГШ является, по нашему мнению, главной составляющей модернизации организационной сферы флота на рубеже XIX — XX вв. Идея службы генерального штаба исходила из новых явлений и процессов, определявших особенности эволюции вооруженных сил индустриальной эпохи, а ее организационные формы и принципы синтезировали в себе все новые достижения современной теории и прак тики управления. Будучи воплощением всего нового, генеральный штаб, уже в силу одного этого, был способен указать верное (другими словами, наиболее адекватное с точки зрения современных явлений и процессов) направление развития военного флотаспособствовать принятию наиболее оптимальных решений по вопросам строительства морских сил нового поколенияисполнить роль координирующей силы в рамках все более усложняющейся системы военно-морского флота. Именно в этом инициаторы создания МГШ видели предназначение этого органа, ставя перед ним цель: изучить и возглавить процесс модернизации флота, положив конец его стихийности и придав ему осознанный характер.
Еще до начала русско-японской войны в России предпринимались попытки анализа первых результатов модернизации ее военно-морских сил. Источники свидетельствуют о понимании деятелями отечественного флота многих его проблем, в том числе и рассматриваемого системного дисбаланса. Там же мы можем найти и предложения по их своевременному решению. В том числе это относится и к идее генерального штаба, к которой в России пришли одними из первых в Европе. Интересно, что организационная реформа, в центре которой находилась идея создания в отечественном флоте МГШ, по их мнению, могла в значительной степени компенсировать недостатки других сфер системы, например технической. Прогрессивные идеи были уделом уже не единиц. Они находили поддержку в среде личного состава флота, и можно говорить о начале процесса консолидации прогрессивно настроенных сил. Однако масштабы этого движения были еще не столь значительны, а влияние недостаточно велико для того, чтобы иметь возможность беспрепятственно проводить назревшие реформы.
Процесс документального оформления идеи МГШ можно разделить на несколько этапов. На первом этапе адмиралом И. Ф. Лихачевым была высказана идея нового органа, дано ее всестороннее обоснование, а также сделаны предложения о возможной форме, в которую она могла бы быть облечена, и путях ее реализации на практике. На втором этапе идея генерального штаба получила более конкретное выражение в виде официального проекта, а также была предпринята попытка его реализации на практике. Серьезным недостатком этой попытки было то обстоятельство, что идея службы генерального штаба была претворена не в виде самостоятельного независимого органа, а в качестве одного из подразделений (стратегической части) уже существовавшего в структуре Морского министерства учреждения (Главного морского штаба). При таком условии его борьба за руководящее положение в системе управления флотом должна была сопровождаться дополнительными трудностями в виде противодействия более сильных и авторитетных структур. Однако и эта попытка потерпела неудачу в связи с начавшейся русско-японской войной. В то же время война стала одним из побудительных факторов для нового подхода к воплощению этой идеи. Третий этап отмечен подготовкой хорошо аргументированного детального проекта самостоятельного органа, претендующего на ключевое место в системе управления флотом и Морским ведомством, которая также подлежала кардинальной перестройке. Таким образом, документальному оформлению идеи морского генерального штаба были свойственны постепенность (от общих принципов до готового к непосредственной реализации подробно разработанного проекта) и преемственность (участник разработки проекта оперативного отделения А. Н. Щеглов был знаком с идеями И. Ф. Лихачева, и он же стал автором проекта МГШ на третьем этапе). Основным фактором, способствовавшим ускорению этого процесса, являлась внешняя опасность.
Не менее трудным и неоднозначным был и процесс непосредственного воплощения готового проекта МГШ в жизнь. Расстановка политических сил, как выступающих на стороне реформы, так и стремящихся оказать ей разной степени противодействие, во многом определялась общей картиной адаптации личного состава флота, в соответствии с которой его представители ощущали потребность в создании генерального штаба или, по крайней мере, были готовы к восприятию его идеи. До войны с Японией наиболее индустриально адаптированной и наиболее активно настроенной в плане реформ являлась средняя группа офицеров, в чине лейтенантов и капитанов 2-го ранга. Младшая группа также таила в себе новаторский потенциал, проявление которого сдерживалось недостатком опыта и сознательного отношения к своим профессиональным обязанностям. Русско-японская война укрепила представителей средней группы в правоте своих взглядов и способствовала ее сближению с офицерами младшей группы, на собственном опыте испытавшей все недостатки существующей системы военно-морского флота. Именно из их среды рекрутировались представители инициативной группы, взявшей на себя роль разработчика и проводника морских реформ с учетом опыта последней войныи именно в ней искали поддержки реформаторы в борьбе за проект МГШ, составленный А. Н. Щегловым.
Более тесно связанные с существующей системой офицеры старшей и высшей групп были более сдержаны в отношении реформ. Однако, несмотря на свою малочисленность, они обладали тем, чего явно не доставало владевшим общественным мнением реформаторам, для того чтобы начать, наконец, процесс преобразованийреальными рычагами власти.
Не имея возможности использовать официальные каналы законотворчества, последние вынуждены были задействовать свои неофициальные связи и пытаться апеллировать непосредственно к верховной власти. Моряки представляли собой относительно малочисленную, замкнутую и элитарную часть государственного аппарата. На базе этой избранности в их среде вырабатывались особый стиль и нормы взаимоотношений, отличавшиеся большей демократичностью по сравнению с другими военными и гражданскими сферами. В результате офицеры флота уже на начальном этапе своей карьеры имели возможность стать обладателями высоких связей, на которые, в случае необходимости, они могли опереться. Именно вмешательство императора, членов его семьи и придворного окружения позволило переломить возникшее противостояние в пользу сторонников реформы.
В истории МГШ, на протяжении нескольких лет с момента его создания и до начала первой мировой войны, четко выделяются также три этапа, которые, на наш взгляд, правильно определить как этапы: первичной интеграции, консервативной стабилизации и, наконец, окончательного утверждения в системе управления флотом.
Противодействие МГШ со стороны консервативно настроенных сил не прекращалось на всех этапах его формирования. Изменялись лишь формы этого противостояния. На начальном этапе оно выражалось в затягивании процесса обсуждения проекта. После того как с подачи императора вопрос о создании МГШ был принципиально решен, консерваторы сосредоточили свое внимание на условиях проведения реформы и корректировке содержания проекта. С учреждением же нового органа они попытались парализовать его деятельность путем искусственной изоляции в системе управления Морским министерством, а также оказания психологического, материального и административного давления на его личный состав.
Решающее влияние на всех этапах становления и развития МГШ продолжало принадлежать внешнему фактору. Именно катастрофа русско-японской войны посеяла панику в рядах консерваторов и помогла воплощению проекта А. Н. Щеглова в жизнь. Однако по мере того как впечатление от понесенного поражения начало ослабевать, консервативное давление на МГШ усилилось. Одновременно его деятельность встретила непонимание со стороны строевых офицеров флота. В этих условиях недостаток внешнего фактора был восполнен влиянием Государственной думы, поставившей условием предоставления кредитов, необходимых Морскому министерству для восстановления потерянной в последней войне материальной части, в зависимость от продолжения им реформаторского курса. Не последнюю роль сыграла Дума и в назначении на пост морского министра адмирала И. К. Григоровича. Ветеран русско-японской войны, обладающий талантами умелого администратора и хозяйственника, он являлся сторонником реформ и вполне дружелюбно был настроен по отношению к МГШ. С его приходом начался новый этап в истории Генерального штаба, связанный с активизацией его деятельности и усилением его влияния ввиду надвигающейся военной угрозы. Наметившиеся в ходе этого этапа тенденции, во многом имели продолжение и в годы первой мировой войны.
МГШ сыграл одну из главных ролей в процессе подготовки флота к новому вооруженному конфликту, в котором русский флот выглядел гораздо более уверенно, по сравнению с предшествовавшей военной кампанией. Опыт первой мировой войны наглядно подтвердил своевременность и необходимость проведенной реформы.
