Актуальность исследования. На рубеже Х1Х-ХХ веков Русская православная церковь переживала сложный период своей истории. Непросто складывались ее взаимоотношения с обществом и государством. Образованному обществу, пропитанному духом либерализма эпохи Великих реформ, церковь казалась анахронизмом, пережитком глубокой старины, который существует в силу традиции. Пропасть отчуждения между обществом и церковью росла с каждым годом. Этот процесс постепенно стал охватывать широкие слои населения. Внешне он выразился в падении уровня религиозности народа, в недоверии, какое зачастую испытывали прихожане по отношению к священнослужителям. Государство же, напротив, нуждалось в церкви как идеологической опоре и для этого подчинило ее своей власти, лишив самостоятельности и превратив в «ведомство православного вероисповедания». Духовенство оказалось фактически закрепощено. Система государственного феодализма с ее принципом жесткого распределения сословных прав и обязанностей довлела над церковью до самого краха императорского режима. Она вынуждена была связать свою судьбу с судьбой самодержавного государства. В советский период истории России церковь и духовенство рассматривались как реакционная сила, ставящая препоны поступательному прогрессивному развитию советского общества и чуждая духу советских людей. Опять выходило, что церковь оказывалась ненужным осколком темного прошлого с той лишь разницей, что гонения на нее теперь осуществлялись мощным карательным аппаратом государства. Если при императорском режиме церковь не понимало общество, то при советском она стала мешать уже официальным властям.
В настоящее время общественный интерес к православию и истории церкви резко возрос. Исторические, социологические, культурологические /в том числе, и переводные/ работы на эту тему привлекают к себе повышенное внимание широкого круга читателей и, естественно, не остаются не.
61−3 230 004 (2277×3428×2 Щ 4 замеченными специалистами. Однако, не секрет, что многие такие исследования носят ярко выраженный публицистический или научно-популярный характер, с самого начала ориентированны не на объективный научный поиск, а на привлечение в соответствии со всеми канонами жанра возможно большего числа читателей. Встречаются в этом потоке литературы и серьезные, фундированные научные сочинения, анализирующие тот или иной аспект церковно-исторической проблематики. Для ее изучения сегодня открываются новые горизонты, связанные с попытками исследователей выйти за рамки привычных оценок. Полному и правдивому объяснению многих спорных вопросов способствуют не только строгие критерии объективности проведенного анализа, но также расширение круга используемых источников, в том числе тех, которые раньше были недоступны для рядового исследователя.
Интерес к историческому прошлому Русской православной церкви существовал всегда. Примером тому — множество обобщающих трудов по истории церкви, перспективные направления научного поиска, намеченные в историографии, прочный методологический фундамент, заложенный историками прошлого, на который смело может опираться современный исследователь. Вместе с тем, следует признать, что при рассмотрении несколькими поколениями историков тех или иных крупных научных проблем в данной области сложились устойчивые стереотипы и подходы. Многие из них воспринимаются теперь как нечто само собой разумеющееся и не подлежащее критике, хотя не стоит упускать из виду тот очевидный факт, что зачастую они создавались в угоду господствующей политической конъюнктуре.
Процесс подобного мифотворчества привёл к тому, что ряд интересных и дискуссионных проблем церковной истории практически совершенно выпал из поля зрения историографии. Отсутствуют исследования, посвященные православному духовенству как крупнейшему сословию дореволюционной России, недостаточно изучен опыт церковного реформиро.
61−3 230 005 (2281×3431×2 tiff) 5 вания во второй половине XIX — начале XX века, весьма предвзято рассмотрены сюжеты о политической, экономической, просветительской деятельности духовенства. В данной работе предпринята попытка отчасти восполнить этот пробел, однако нужно особо подчеркнуть, что перечисленные проблемы требуют дальнейшего глубокого и всестороннего изучения.
Актуальность настоящей работы подтверждается также тем, что сегодня возросла значимость гуманитарных исследований в целом. Большая их часть имеет конкретно-практическое приложение в сферах образования и культуры.
Данная работа посвящена небольшому отрезку истории РПЦ. Если отталкиваться от ее периодизации, то изучаемый период относится к постреформистской стадии /с конца 60-х гг. XIX в. до 1917 г./ синодального этапа /1700−1917 гг./1.
Для рассматриваемого периода характерно наличие ряда особенностей, касающихся взаимоотношений церкви и государства, которые необходимо учитывать при анализе синодального этапа в целом. Во-первых,.
1 Здесь использована периодизация дореволюционной истории РПЦ, предложенная А. И. Белкиным, который выделяет пять основных этапов ее развития: 1/ киевский или домонгольский /988−1237 гг./, 2/ монгольский /XIII-XV вв./, 3/ московский /XV в. — 1589 г./, 4/ патриарший /1589−1700 гг./, 5/синодальный /1700−1917 гг./. — Белкин А. И. Государственно-церковные отношения в Мордовии в 20-х-нач. 60-х гг. XX в. /на материалах русского православия/. Саранск, 1995. Автореф. дисс. к.и.н. С. 9. А также см.: Кар-ташев A.B. Очерки по истории русской церкви. T.l. М., 1992. С. 139. — Он, в частности, считает, что история русской церкви укладывается в три основных этапа: киевский, московский и петербургский, как и политическая, и культурная история России. — Там же.
61−3 230 006 (2292×3438×2 Щ 6 государственно-церковные отношения в России строились по византийскому образцу /фактор византизма/, когда церковь полностью подчиняется светской власти, а император наделяется божественным правом и становится главой церкви /цезарепапизм/. Во-вторых, в России была ярко выражена абсолютная авторитарность государственной власти по отношению к церкви, что внешне проявлялось во вмешательстве государства в чисто церковные дела. В-третьих, со стороны церкви и государства зачастую отсутствовала терпимость по отношению к другим конфессиям, а тем более, к свободомыслию. Консерватизм и догматизм, а также уверенность в монополии на истину, были одинаково присущи и русскому государству, и русской православной церкви2.
Историография проблемы. В научной литературе эти особенности отмечались неоднократно в тех или иных вариациях, в том числе и в дореволюционной историографии, содержащей большое количество обобщающих трудов по церковной истории, курсов лекций и руководств для гимназий, семинарий и духовных академий. Особенно известны среди них сочинения митр. Макария, Е. Е. Голубинского, Ф. Гумилевского и Н. Тальберга3. Существует еще целый ряд менее значительных работ4. В.
2 Белкин А. И. Указ. соч. С. 10.
3 Макарий, митр. Московский. История русской церкви. В 10-ти тт. СПб., 1887−1902; Голубинский Е. Е. История русской церкви. В 2-х тт. М., 1901; Гумилевский Ф. История русской церкви. В 2-х тт. СПб., 1894- Тальберг Н. История русской церкви. СПб., 1894.
4 См. напр.: Знаменский П. В. Руководство к русской церковной истории. Казань, 1888- Доброклонский А. П. Руководство по истории русской церкви. Рязань-Москва, 1884−1893- Титлинов Б. В. Лекции по истории русской церкви. СПб., 1913; Лавров А. Очерк истории русской церкви. Ярославль, 1887- Рункевич С. Г. Русская церковь в XIX веке. СПб., 1901. — Большинство перечисленных работ представляло собой переработанные курсы лекций,.
61−3 230 007 (2281×3431×2 Щ 7 них разбираются самые общие проблемы церковной истории, причем главное внимание уделяется истории допетровского периода. Синодальный же рассматривается более поверхностно. Объясняется это, видимо, тем, что авторы являлись современниками изучаемых событий и в силу действия и запретов цензуры и закрытости общества не могли излагать свою точку зрения более или менее свободно. Некоторые из них были священнослужителями, и это также повлияло на стиль и характер их сочинений. В частности, Е. Е. Голубинский на протяжении многих страниц описывает не только те или иные исторические события, но и тонкости богослужения, ритуалов, характер просветительской деятельности духовенства и систему митрополитского управления5.
Поворотным моментом в жизни церкви, который определил всю ее дальнейшую судьбу на рубеже столетий, была церковная реформа Александра II, почти не замеченная историографией. Одним из немногих сочинений, посвященных ей, является работа А. Папкова, носящая не строго научный, а скорее научно-публицистический характер6. Автор рассматривает период 1855—1870 гг., включающий в себя начало, расцвет и медленный спад либеральных реформ. Церковные преобразования, считает автор, как и всякие другие, должны отвечать прежде всего интересам общества. Поэтому церковная реформа для А. Папкова являлась церков-но-общественным вопросом. Явственный отрыв церкви и духовенства от реалий общественной жизни тревожил его. Приветствуя в целом церковную реформу, он отмечает и ее слабые места, например, неудачу с попыткой улучшить материальное благосостояние духовенства путем введения читавшихся в светских или церковных высших учебных заведениях. -Прим. авт.
5 Голубинский Е. Е. Ук.соч. Т.2. С. 24.
6 Папков А. Церковно-общественные вопросы в эпоху Царя-Освободителя. СПб., 1902.
61−3 230 008 (2279×3430×2 Щ 8 церковно-приходских попечительств, нецелесообразность сокращения приходов и т. д. Вместе с тем, автор выступал за постепенность в реформах, полагая, что глобальное «преобразование всей церковно-экономической системы — дело будущего» 7.
С работой Папкова перекликается книга профессора М. А. Рейснера, посвященная отношению государства и церкви к верующим. Она написана на основе статей, вышедших в течение 1899−1902 гг8. М. А. Рейснер считал, что верующие в России подвергаются своего рода закрепощению в духовных делах. В результате вмешательства государства во внутреннюю жизнь духовного сообщества происходит правовое закрепление духовной дисциплины и превращение ее в чисто внешнюю, религиозные обряды формализируются, что ведет к падению народной нравственности, считает автор9. Роль православной церкви как проводника государственной политики при этом весьма неблаговидна. Рейснер, однако, не исследует социальную природу церкви, останавливаясь лишь на формально-правовых вопросах ее деятельности, что ему, как юристу, ближе10.
Известный интерес представляет блистательно написанная работа П. Н. Милюкова «Очерки по истории русской культуры», в которой автор утверждает, что смыслом всей церковной истории был процесс постепенного подчинения национальной церкви государству и превращения ее в «господствующую церковь» 11. Внешне подчиненное состояние церкви,.
7 Там же. С. 127.
8Рейснер М. А. Государство и верующая личность. СПб., 1905.
9 Там же. С. 165.
10 Там же. С. 166.
11 Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. В 3-х тт. Т.2. 4.1.
61−3 230 009 (2286×3434×2 Щ 9 ее материальная и духовная зависимость от государства только подчеркивали ее внутреннее убожество. Духовное творчество для РПЦ осталось в далеком прошлом, на очереди была текущая, чисто исполнительская деятельность, которую можно было осуществлять при любой форме церковного устройства и государственно-церковных отношений, поэтому государство просто узаконило сложившееся положение, которое, пишет Милюков, вполне отвечало нравственному состоянию и пастырей, и паствы12.
Небольшую, но очень содержательную работу об экономическом положении духовенства и церкви в начале XX века написал В. Кильчевский13. На основе статистических данных, извлеченных из сборников Центрального Статкомитета при министерстве внутренних дел /" Статистика землевладения", статистические ежегодники и пр./, а также путем косвенного подсчета, автору удалось охарактеризовать состояние землевладения РПЦ, структуру доходов и расходов церковного бюджета, его источники и т. д. Кроме того, он дал анализ социального положения духовенства, подчеркнув, что оно не было единой социальной группой с общими интересами, напротив, оно было расколото на две неравные по численности и по влиянию части: многочисленное, но бесправное белое приходское духовенство, и касту черного духовенства, заправлявшую всеми делами церкви при благосклонном отношении к этому светских высокопоставленных лиц14.
Из дореволюционной краеведческой литературы хотелось бы выделить работы П. В. Алабина и Н. Архангельского15. Первая представляет со.
М., 1994. С.ЗЗ.
12 Там же. С.171−174.
13 Кильчевский В. Богатство и доходы духовенства. СПб., 1908.
4 Там же. С. 38.
15 Алабин П. В. Двадцатипятилетие Самары как губернского города.
61−3 230 010 (2293×3439×2 tiff).
10 бой историко-статистический очерк, содержащий сведения по всем основным сферам жизни г. Самары, в том числе и религиозно-духовной. Автор описывает историю создания и архитектурные особенности церквей Самары, ценные реликвии, хранящиеся в них, преследуя вполне определенную цель — показать позитивное значение церкви в жизни города. Специальные выводы, касающиеся социального положения духовенства, в работе отсутствуют.
Книга Н. Архангельского по замыслу и содержанию повторяет очерк П. В. Алабина, отличаясь лишь меньшим объемом. Она носит характер краткого справочника о жизни города. Даже страницы, посвященные описанию городских церквей, напоминают аналогичные места сочинения Алабина 16.
Итак, дореволюционная историография поставила и попыталась разрешить ряд важных научных проблем истории РПЦ. Во-первых, проблему причины несоответствия между той ролью, которую должна играть свободная и независимая церковь, и той, которую она в действительности играла. Во-вторых, по чему церковь позволила поставить себя в подобное положение, и можно ли его изменить? На последний вопрос большинство историков и публицистов отвечали утвердительно, уповая на скорые церковные преобразования. Так появляется третья проблема — проблема значения церковных реформ для РПЦ и ее дальнейшего развития.
Советская историография придерживалась концептуально иных воззрений на общественную роль церкви, а потому в сочинениях советских историков постоянно просматривается исключительно негативная оценка ее деятельности.
Историко-статистический очерк/. Самара, 1877- Архангельский H.A. Город Самара. Самара, 1913.
16 Архангельский H.A. Ук.соч. С. 15.
61−3 230 011 (2296×3441×2 Щ).
В 20-е гг. советская историография переживала период своего становления, но уже в эти годы стала ясна ее основная методологическая установка, шедшая от школы М. Н. Покровского, — понимание истории сквозь призму экономического детерминизма, ошибочно именуемого историческим материализмом. Эта позиция проявилась уже в работе Б. В. Титлинова, историка старой школы17. Церковь изображалась им как служанка самодержавия, в поддержке которой правящий политический режим был очень заинтересован. Автор пришел к сомнительному выводу о том, что устные проповеди, народные чтения, занятия в церковноприходских школах и богослужение как различные формы деятельности духовенства играли лишь на руку самодержавию, основная политическая цель которого состояла в том, чтобы умиротворить недовольные стоим положением народные массы18.
Первый научно-популярный очерк истории РПЦ с позиций советской исторической науки был написан Н.М. Никольским19. Книга сразу приобрела широкую известность и впоследствии переиздавалась несколько раз. В главе под характерным названием «Кризис государственной церкви» автор обращается к интересующему нас периоду. В результате обстоятельного анализа экономического положения РПЦ им был выдвинут тезис о «паразитизме церковной экономики», эксплуатирующей религиозные чувства простого народа. В чем это выражалось? Н. Никольский поясняет свою мысль так: «Главными источниками существования всех церковных учреждений были казенные кредиты и доходы от чисто церковных операций, т. е. от эксплуатации обращавшихся к церковным учреждениям.
17 Титлинов Б. В. Православие на службе самодержавия в русском государстве. Л., 1924.
18 Там же. С. 177.
19 Никольский Н. М. История русской церкви. М., 1983.
61−3 230 012 (2289×3436×2 Щ.
12 верующих. Но так как казенные субсидии в конечном счете восходили к тем же народным копейкам, то церковь жила высасыванием соков из народного организма, не давая ему в обмен никакого эквивалента в форме реальных хозяйственных /!?/ благ" 20. Позиция автора понятна. С ней можно спорить или соглашаться, однако вызывает недоумение замечание насчет обоюдного обмена между прихожанами и духовенством «реальными хозяйственными благами». Какую хозяйственную помощь могла оказать церковь прихожанам, если подавляющее число приходского духовенства жило ничуть не богаче среднего крестьянства, а в некоторых сельских районах и того хуже? Церковь давала прихожанам духовный эквивалент, который деньгами измерить трудно. Но даже если обратиться к материальной стороне дела, нельзя не отметить помощи церкви больным, сиротам, раненным на войне, нищим и т. д. А борьба церкви с пьянством, с этим губительным пороком русского общества? А обучение крестьянских детей грамоте в церковно-приходских и земских школах ?
Кризис и упадок церкви напрямую связывается исследователем с крайне неустойчивым состоянием ее экономической базы. Проявлялось это в двух аспектах: 1 /недостаточном казенном обеспечении причта и 2/расслоении духовенства по имущественному признаку, что порождало социальную напряженность в отношениях между различными слоями духовенства21. Нельзя также не согласиться с мнением автора, что в условиях тяжелого материального положения церковь выполняла «свои функции без заметного успеха» 22. «Материальная зависимость от государства и прихожан сильно сковывала деятельность духовенства. Выросла пропасть отчуждения между причтом и прихожанами. Особенно это стало заметно после опубликования Манифеста от 17 октября 1905 г. «Разложение официального Там же. С. 405.
21 Никольский Н. М. Ук. соч. С. 406.
22 Там же. С. 429.
61−3 230 013 (2287×3435×2 Щ.
13 го православия пошло после этих уступок усиленным шагом" 23, — подчеркивает Никольский. Он прямо связывает кризис церкви с агонией самодержавного государства и уверен, что церковь прекратит свое существование с гибелью самодержавия. «Сумерки богов наступилидело идет к их вечной ночи» , — языком Ф. Ницше заканчивает Никольский свою книгу24.
После продолжительного перерыва /30-е-50-е гг./, когда по истории церкви не вышло ни одной серьезной научной работы, в 60-е гг. наконец появляются новые исследования, что было следствием изменения общеполитической ситуации в стране в связи с хрущевской «оттепелью». Доступ к закрытым прежде документам стал более свободным, что уже само по себе стимулировало интерес историков к проблемам истории церкви.
Первым среди этих работ следует назвать коллективный труд «Церковь в истории России /IX в.- 1917 г./. Критические очерки», где 6 из 17-ти глав отведены темам, не рассматривавшихся в книге Н. Никольского25. Они посвящены различным сторонам идеологической и политической роли РПЦ со времени так называемой «первой революционной ситуации» /1859−1861 гг./ до Февраля 1917 г. Однако лишь одна глава книги основана на документах фондов рукописных собраний РГИА и ГБЛ /глава «Духовная цензура в России в Х1Х-нач.ХХ в.» Г. С. Лялиной/. Все прочие главы представляют собой обобщение опубликованных раньше данных, как принятых во внимание Н. Никольским, так и оставшихся вне его поля зрения, и научных работ на историко-церковные темы. Значительно полнее, чем у Никольского, привлечены опубликованные источники, начиная с летописных и актовых и кончая периодической печатью: «Очерки» отразили, во-первых, достижения советской исторической науки за истекший период,.
23 Там же. С. 413.
24 Там же. С. 435.
25 Церковь в истории России /IX в.- 1917 г./. Критические очерки. М., 1967.
61−3 230 014 (2286×3434×2 tiff).
14 во-вторых, обогатили историографию истории РПЦ новыми научными выводами, которые способствовали более четкому пониманию роли РПЦ в социальной и политической борьбе, особенностей взаимоотношений церкви и государства в разные периоды отечественной истории. Вместе с тем, работа Н. М. Никольского осталась непревзойденной по целостности внутренней структуры и яркости литературного изложения.
Общественной деятельности РПЦ во второй половине XIX — начале XX в. посвятил свою работу Е.Ф. Грекулов26. Его интересовала проблема поведения церкви в тех кризисных ситуациях, которыми так изобиловала отечественная история во время правлении трех последних монархов романовской династии. Кроме того, он попытался выяснить специфику идеологической и политической роли церкви в указанный период. Ее трактовка автором не слишком сильно отличается от той, что была изложена в предшествующих работах. Ничего принципиально нового ни в фактическом, ни в теоретическом плане Грекулов не внес. Зато вызывает интерес рассмотрение автором такого общественного явления как «обновленческое движение», преследовавшее цель полного переустройства церковного управления27. Грекулов серьезно проанализировал вопрос о значении обновленческого движения в преодолении общецерковного кризиса. В беспокойный 1905 год обновленцы получили поддержку со стороны власти в лице премьер-министра С. Ю. Витте, который нелестно отзывался о деятельности церкви, призывая освободить ее от чрезмерной опеки государства. посредством ликвидации Синода. Феномен обновленческого движения очень слабо изучен в советской историографии, так что работа Е.Ф. Гре-кулова является одной из немногих, где он серьезно рассмотрен.
26 Грекулов Е. Ф. Церковь, самодержавие, народ. М., 1969.
27 Там же. С. 111.
61−3 230 015 (2289×3436×2 Щ.
В середине 70-х гг. вышел сборник статей «Религия и церковь в истории России /Советские историки о Русской православной церкви/», написанный в виде очерков, охватывающих период от введения на Руси христианства до начала XX века?28 Статьи, вошедшие туда, были представлены раньше на страницах различных изданий. Публицистическая и политически ангажированная статья В.Д. Бонч-Бруевича «Силы русского клерикализма» была, к примеру, опубликована еще в 1903 году в газете «Искра». В ней утверждалось, что «особенное значение православной церкви в жизни страны необходимо тщательно изучить», ибо церковь «является одной из много ветвистых бюрократических организаций, стоящих на бдительной страже существующего политического порядка» 29. В других статьях сборника, посвященных исследуемому периоду, рассматривались такие сюжеты, как идеологическое воздействие церкви на массы /статья Л.М. Иванова/, контрреволюционная роль духовенства в революции 1905;1907 гг. /статья Ф.М. Путинцева/, церковь и империалистическая война /статья Н.Ф. Платонова/ и др.30 В целом, сборник крайне фрагментарен и тенденциозен как в подборе материала, так и в оценках.
Изучение социально-экономического аспекта церковной проблематики было продолжено работой Л. М. Емелях «Крестьяне и церковь накануне Октября» 31. Уже в названии содержится предмет исследования: взаимоотношения между прихожанами и клиром. Автор попыталась выявить причины падения авторитета духовенства и кризиса в церкви. В результате, Л. М. Емелях пришла к выводу о том, что они коренятся в различии социальных интересов причта и прихожан, в их разнонаправ.
28 Религия и церковь в истории России /Советские историки о Русской православной церкви/. М., 1975.
29 Бонч-Бруевич В. Д. Силы русского клерикализма // Там же. С. 210.
30 Там же. С. 217, 228, 230.
31 Емелях Л. И. Крестьяне и церковь накануне Октября. Л., 1976.
61−3 230 016 (2277×3428×2 Щ.
16 ленности, а также в слабости экономической базы церкви32. Отметим, что среди источников этой работы особое место занимают отчеты епископов в Св. Синод. Исследование Емелях внесло значительный вклад в историографию вопроса о сущности, роли и значении духовенства как социальной группы и его месте в общественных отношениях. Кроме того, основной упор был сделан на социально-экономическом аспекте, а не на политико-идеологическом, как раньше.
В середине 70-х гг. вышел двухтомный обобщающий труд И.А. Кры-велева по истории религий мира. Истории РПЦ автор посвятил первый том33. Написанная умело и добросовестно, хотя и не без привычных идеологических клише, работа И. А. Крывелева отличается сравнительным подходом к истории православия, католичества и протестантизма. РПЦ, по Крывелеву, представляла собой мощное в экономическом и политико-идеологическом отношениях учреждение, находящееся под покровительством буржуазного /?/ государства и преданно ему служившее34. Крывелев вскользь коснулся важного вопросанасколько самодержавное государство, а значит, и церковь как его часть, «обуржуазились» к началу XX века? Была ли возможна буржуазная реформация в церкви в рамках существовавшей системы церковно-государственных отношений, или же последние должны были трансформироваться в результате этой реформации? В работе Крывелева эти вопросы так и не получили разрешения.
В содержательном плане к ней примыкает исследование Г. М. Лившица «Религия и церковь в истории общества» 35. Выводы Г. М. Лившица относительно православия и роли государственной церкви почти совпадают с выводами И. А. Крывелева. Однако в работе Крывелева они звучат.
32 Там же. С. 48, 50.
33 Крывелев И. А. История религий. Т.1. М., 1988.
34 Там же. С. 311.
35 Лившиц Г. М. Религия и церковь в истории общества. Мн., 1980.
61−3 230 017 (2294×3440×2 Щ.
17 достаточно убедительно и снабжены солидной научной аргументацией, чего нельзя сказать о рассуждениях Лившица, весьма легковесных.
Историография 80-х гг. возвратилась к изучению политической и общественной сторон деятельности РПЦ, что нашло яркое выражение в работе П. Н. Зырянова «Русская православная церковь в борьбе с революцией 1905;1907 гг.» 36 Рассмотрев формы идеологической борьбы церкви с революционными настроениями, Зырянов анализирует попытки реформирования церковной жизни и приходского уклада, феномен обновленческого движения. Создание церковно-приходских попечительств определялось им как попытка «оживить приход» 37. Однако реформы не увенчались успехом: «Церковь искала „сближения“ с народом, внутренне не перестроившись, не обновив своей социально-политической доктрины, открыто поддерживая старый строй. Это и явилось главной причиной такой очевидной неудачи попыток внедрения церковных „братств“ и приходских советов, оживления церковно-приходских попечительств. Не помогла и развёрнутая церковью пропагандистская компания, достигшая в 19 061 907 гг. небывалого размаха» 38. Реформы, проводившиеся с реакционными целями, не могли иметь успех. «Союз с самодержавием, — отмечает Зырянов, — придавал церкви особую контрреволюционность. Сам факт сращивания с госаппаратом самодержавия говорил о докапиталистической, архаической природе церкви. В ее рамках не могла произойти буржуазная реформация» 39. П. Н. Зырянов, таким образом, считает, что РПЦ не могла путем внутренней трансформации превратиться в институт капиталистического, индустриального общества и принять его ценности взамен преж.
36 Зырянов П. Н. Русская православная церковь в борьбе с революцией 1905;1907 гг. М., 1984.
37 Там же. С. 23.
38 Там же. С. 136.
39 Там же. С. 24.
61−3 230 018 (2275×3427×2 tiff).
18 них, феодальных. Тот буржуазный протестантский дух, который, по М. Веберу, помог западной церкви преодолеть кризис и усвоить новые ценности, не мог зародиться и проявить свою силу в рамках русского православия.
Крупной обобщающей работой этого периода стала коллективная монография «Русское православие: Вехи истории» 40. Среди ее авторов такие известные ученые как Я. Н. Щапов, A.A. Зимин, П. Г. Рындзюнский, Б. Г. Литвак, П. Н. Зырянов, А. И. Клибанов и др. Основой монографии стали уже упоминавшиеся выше «Критические очерки» /1967/, расширенные за счет привлечения новых архивных материалов, что позволило тематически значительно разнообразить содержание. Появились сюжеты о формах и характере церковного землевладения и хозяйственной деятельности духовенства /с IX по XX в./, об основных этапах истории православной церкви в советском обществе и др. О методологии монографии авторы пишут так: «История православной церкви в России рассматривается в аспекте ее роли и функций в русском историческом процессе на разных этапах его развития. Именно потому, что церковь, сохраняя свою специфику социально-религиозного института и догматическую систему, претерпевала изменения, подосновой которых являлась эволюция форм и типов социально-экономического устройства, политических институтов, культурной жизни, наиболее плодотворен метод изучения ее истории в рамках сменяющих друг друга этапов развития отечественной истории. Это и получило отражение в принятом авторами книги хронологическом принципе изложения материала41.
Раздел по интересующему нас периоду написан Б. Г. Литваком и П. Н. Зыряновым, которые обобщили результаты развития предшествующей историографии и сформулировали следующий вывод, который, как пред.
40 Русское православие: Вехи истории. М., 1989.
41 Там же. С.7−8.
61−3 230 019 (2296×3441×2 Щ).
19 ставляется, довольно точно характеризует противоречивое положение РПЦ на рубеже столетий: «С одной стороны, в конце XIX века нельзя не констатировать заметный рост внешнего величия церкви, ее влияния на общегосударственные дела, повышение ее материальной обеспеченности, а с другой стороны, столь же заметный упадок влияния церкви на народные массы» 42. Хочется добавить лишь, что опрометчиво было бы судить о повышении уровня материальной обеспеченности церкви только по состоянию финансовых ресурсов ее центральных ведомств, церквей и епархий, не беря в расчет такой важный показатель как благосостояние основной массы приходского духовенства.
Историографическая ситуация 90-х гг. характеризуется освобождением от догматов псевдомарксистского подхода к историческому процессу, что привело к пересмотру многих идейно-теоретических положений отечественной историографии, а также объективному анализу проблем, разработка которых раньше не поощрялась или ограничивалась определенными пределами. С другой стороны, отечественная историография лишилась мощного методологического инструмента в виде теории исторического материализма, не получив взамен иной научной концепции, содержащей объяснения основных закономерностей общественного развития. Это привело историческую науку к общему теоретико-методологическому кризису, продолжающемуся и по сей день. В силу последнего обстоятельства в 90-е гг. не вышло ни одной крупной работы по истории церкви, а научные дискуссии проходят главным образом на страницах журналов «Вопросы истории» и «Отечественная история», а также некоторых публицистических и научно-популярных изданий. Резюмируя их результаты, можно сказать, что главным обсуждаемым вопросом является проблема значения реформ для РПЦ в дореволюционный период, а.
42 Там же. С. 378.
61−3 230 020 (2275×3427×2 tiff).
20 также возможности ее возрождения вследствие этого реформирования в условиях изменения общественного порядка43.
Из работ общего плана стоит отметить интересную научно-популярную работу Ю. Ф. Козлова, посвященную государственно-церковным отношениям в России с древности до наших дней44. Касаясь изучаемого нами периода, автор отмечает, что причина кризиса церкви в том, что она полностью лишена самостоятельности и подчинена государству. Такой порядок складывался постепенно в течение нескольких веков, пока государственная власть окончательно не подчинила себе церковь. Таким образом, подчеркивает Козлов, не только церковь виновата в своих бедах, хотя и этого отрицать нельзя, но и государство, которому такой порядок выгоден45. Государство превратило церковь в «большую организацию по идеологической обработке народных масс в интересах политического строя» 46.
Таким образом, отечественная историография, рассматривая историю РПЦ на рубеже Х1Х-ХХ вв., сфокусировала свое внимание на разных сторонах одной и той же проблемы, которая, видимо, является краеугольной для понимания механизмов функционирования церкви как социального института, а именно, проблемы сущности кризиса церковной жизни и его значения для происходивших процессов трансформации РПЦ в институт индустриального общества. Признавая принципиально верным тезис о кризисном состоянии РПЦ в указанный период, советские историки пытались объяснить его причины влиянием нескольких факторов: «пара.
43 См. напр.: Римский C.B. Церковная реформа Александра II // Вопросы истории. 1996.№ 4- «Круглый стол». Роль православной церкви в истории России // Вопросы истории. 1990. № 3.
44 Козлов Ю. Ф. Союз короны и креста. Саранск, 1995.
45 Там же. С. 222.
46 Там же.
61−3 230 021 (2296×3441×2 Щ).
21 зитизмом" церковной экономики /Н.М. Никольский/, реакционностью политической системы и отсталостью государственно-церковных отношений, несамостоятельным положением церкви, консерватизмом духовенства, поддерживающим самодержавие и пр. Пытаясь сопоставить экономическое положение РПЦ с той социальной ролью, которую она играла, советские историки так и не сумели дать ей серьезную оценку, поэтому все их исследования /или почти все/ свелись к выяснению размеров собственности церкви и источников ее обогащения, причем сам факт неуклонного обогащения церкви не подвергался со мнению. Почти совершенно не была затронута проблема духовенства как особого социального слоя.
Начиная со второй половины 80-х гг. выдвигается проблема, интересовавшая уже дореволюционных историков, но так до конца и не разрешенная: возможна ли была церковная реформация /и шире — православная реформация/ на почве развития капиталистических отношений в России и в результате действия либеральных преобразований императора Александра II? Она актуальна и сейчас. В случае успешной попытки её разрешения можно получить ответ на многие ключевые вопросы истории РПЦ в XX веке.
Из западной научной литературы можно выделить исследование Д. В. Поспеловского, в котором главное внимание уделено развитию церкви в советский период, однако кратко охарактеризованы и особенности синодальной системы: во-первых, синодальная система устраивала и правительство, нуждавшееся в поддержке церкви, и радикальную интеллигенцию, опасавшуюся роста влияния духовенства, что стало бы серьезным нравственным барьером на пути революции и террора, во-вторых, для церкви были неприемлемы те методы борьбы, к которым прибегало общество, чтобы добиться своих политических целей, и, в-третьих, власть привыкла видеть в церкви послушное орудие своей воли и знала, что она не станет прибегать к крайним мерам, а следовательно, и опасаться ее нече.
61−3 230 022 (2299×3443×2 tiff).
22 го47. Роль православного приходского духовенства в общественной жизни России и Среднего Поволжья, в частности, на протяжении XIX столетия рассматривается в работе американского историка Джорджа Фриза48. Эта тема ранее практически нигде не изучалась, тем более в таком широком аспекте. Между тем, она заслуживает внимания и весьма перспективна в плане дальнейшего исследования. Автор подробно анализирует положение приходского духовенства в предреформенные годы, в период реформ и контрреформ, подкрепляя свои выводы соответствующим фактическим материалом, в том числе и архивным.
Объектом исследования в диссертационной работе является Русская православная церковь. Предметом исследования избраны социальное положение и деятельность православного приходского духовенства в политическом, хозяйственно-экономическом и культурном аспектах. Отметим, что в настоящей работе сознательно не рассматривается сюжеты, связанные с миссионерской и благотворительной деятельностью русской православной церкви, а также монастырским хозяйством, так как они являются предметом самостоятельного исследования.
Хронологические рамки диссертации включают в себя период с 1894 по 1914 год. С восшествием на престол императора Николая II уходит в прошлое эпоха контрреформ, набирает силу либеральное общественное движение, происходит изменение политической и экономической ситуации в стране под влиянием бурного развития промышленного капитализма и борьбы соперничавших, между собой классов пролетариата, крестьянства и буржуазии. В этих условиях как никогда раньше возросла потребность в поддержке церковью тех мер, которые осуществляло правительство.
47 Поспеловский Д. В. Русская православная церковь в XX в. М., 1995. С. 33.
48 Freeze G. The Parish Clergy in Nineteenth Century Russia: Crisis, Reform, Counter-Reform. Princeton, 1983.
61−3 230 023 (2279×3430×2 Щ.
Именно в этот период наиболее ярко выявилась роль церкви как идеологического апологета монархического строя. Война с Германией, начавшаяся летом 1914 г., явилась преддверием революции, хотя поначалу и вызвала бурю патриотических настроений. С началом войны изменились и задачи церкви, и правительственная политика по отношению к ней, и общественная ситуация в целом.
Территориальные рамки исследования охватывают регион Среднего Поволжья, представленный Самарской, Симбирской и Пензенской губерниями. Данный выбор обусловлен как общими хозяйственно-экономическими, культурными и этническими особенностями этих районов, так и достаточной репрезентативностью материала, позволяющей достоверно отобразить картину церковной жизни в Среднем Поволжье.
Целью исследования является анализ процесса трансформации положения Русской православной церкви в условиях быстрого развития капиталистических отношений, ее деятельности в этих условиях, а также влияния на нее государственной власти и верующих.
Исходя из цели исследования, сформулируем его основные научно-познавательные задачи :
1/рассмотреть особенности системы епархиального управления;
2/ дать целостную характеристику православного духовенства как особой социальной группы и проанализировать причины, направление и последствия изменения его социального статуса после эпохи Великих реформ;
3/ проанализировать характер взаимоотношений духовенства и верующих на примере деятельности органов приходского церковно-общественного самоуправления;
4/ рассмотреть общественно-политическую, культурную и просветительскую деятельность православного духовенства;
61−3 230 024 (2286×3434×2 Щ.
5/ рассмотреть состояние церковного хозяйства и тенденции его развития;
6/ выявить роль государства и верующих в сфере экономической деятельности церкви.
Источники. Основную группу источников составили архивные документы, находящиеся на хранении в Российском государственном историческом архиве /РГИА/, государственных архивах Самарской, Ульяновской и Пензенской областей /соответственно — ГАСО, ГАУО и ГАПО/, а также Самарском филиале Российского архива научно-технической документации /РГАНТД/. Особенно важное значение имеют материалы центральных фондов — Канцелярии Св. Синода и Канцелярии обер-прокурора Св. Синода, местных фондов — Самарской, Симбирской и Пензенской духовных консисторий, Канцелярии епископа Самарского и Ставропольского, Самарского епархиального попечительства и Эмеритальной кассы духовенства Самарской епархии.
Материалы указанных фондов представлены следующими видами источников: 1/ отчетами епископов о состоянии епархии в Св. Синод, 2/ отчетами благочинных о положении дел в благочинных округах в духовную консисторию, 3/ клировыми ведомостями, 4/ приходно-расходными ведомостями по церквам епархии, 5/ проектами и резолюциями совещаний приходского духовенства, 6/ журналами заседаний членов духовной консистории, 7/ формулярными списками о службе. При рассмотрении вопроса о пенсиях духовенства использовались такие виды источников как проекты устава эмеритальной кассы, журналы постановлений съездов духовенства, списки пенсионеров эмеритуры и отчеты о движении эмеритальных сумм.
Отчеты епископов и благочинных являются наиболее ценной частью источниковой базы: во-первых, они интересны как живые свидетельства тех событий, которые происходили в епархиях, во-вторых, они содержат статистические сведения о количестве церквей и численности духовенства,.
61−3 230 025 (2286×3434×2 Щ.
25 уровне его образования и материальном положении, а также наблюдения и выводы, которых нельзя найти в других видах источников.
Например, в клировых ведомостях, которые представляют собой свод данных по церквам епархии, тематически структурированный по трем разделам: сведения по самой церкви /описание, год постройки, наличие утвари, метрических книг, библиотеки, величина доходов, размеры недвижимой собственности, штат причта/, краткие биографические данные членов причта и сведения об их семейном положении, статистическая таблица о количестве и социальном положении прихожан. Клировые ведомости позволяют детализировать и уточнить те неясные или спорные моменты, которые встречаются в документах.
Разбором жалоб священнослужителей и исполнением поручений епископа занималась комиссия, состоящая из членов духовной консистории, которая юла специальный журнал своих заседаний. Он также является одним из источников. Обычно в нем излагалась суть того или иного дела, а в конце ставилась резолюция за подписью присутствующих членов консистории. Его можно отнести к разряду дополнительных /неосновных/ источников по теме. Так же, как и формулярные списки о службе и сведения о приходе-расходе и остатке денежных сумм по церквам. Формулярные списки содержат данные /фамилия, должность, награды/ о должностном лице. Составлялись списки административных лиц консистории, благочинных, а также тех, кто состоял на службе в учреждениях «ведомства православного исповедания». Ведомости о приходе-расходе и остатке церковных сумм дают представление о финансовом положении причтов. В ведомости по каждой церкви данные распределялись по трем графам: 1/церковные суммы, 2/капиталы причта и 3/переходящие суммы. В каждой из них перечислялись источники доходов, формировавших указанные суммы. Статьи церковных расходов здесь практически не отражены.
Отдельно стоит сказать об источниках по фонду эмеритальной кассы духовенства. Важнейшими из них являются проекты устава кассы. Оконча.
61−3 230 026 (2274×3426×2 tiff).
26 тельный вариант устава был утвержден съездом духовенства Самарской епархии только в 1903 г. До этого он обсуждался несколько раз на общеепархиальных съездах. Он разделяется на 6 глав, которые посвящены источникам и видам денежных сумм кассы, правам священнослужителей на участие в эмеритуре /праву эмеритуры/, размерам пенсии и времени ее прекращения. Кроме того, устав содержит таблицу разрядов, в соответствии с которой начислялись пенсии. В целом, анализ данного источника позволяет сделать определенные выводы о том, насколько духовенство было социально защищено в плане материальной компенсации при выходе на пенсию.
Отдельную группу источников составляют законодательные документы, использование которых позволило дополнить картину церковной жизни в сфере, касающейся официальных распоряжений и указов по духовному ведомству. Среди этих документов важное значение имеют Устав духовных консисторий49, Полное Собрание Законов Российской Империи50, Свод Законов Российской Империи51 и Полное Собрание Постановлений и Распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи52. Немало ценных сведений, главным образом статистиче.
49 Устав духовных консисторий. СПб., 1911.
50 Полное Собрание Законов Российской Империи /Далее — ПСЗ/. СПб., 1830. T.VI. VII. XXVIII. XXXVIII- 1887. T.IV.
51 Свод Законов Российской Империи /Далее — Св. Зак./. СПб., 1857. T.I. Зак.Осн.- T.IX. Зак.Сост.
52 Полное Собрание Постановлений и Распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи /Далее — ПСПиР/. СПб., 1879. T.I.
61−3 230 027 (2274×3426×2 Щ.
27 ского характера, содержится в опубликованных всеподданейших отчетах обер-прокурора Св. Синода 53.
В исследовании использовались художественная литература54, мемуары. Стоит отметить воспоминания митрополита Вениамина /Федченкова/55. В них очень ярко переданы дух времени, взгляды и настроения духовенства. Автор делится своими размышлениями о замкнутости духовного сословия, о характере государственной власти и ее влиянии на церковь, о быте приходских священников56. Книга написана живым и выразительным языком.
Множество интересных сведений о деятельности церкви содержится в материалах периодической печати. Из дореволюционных изданий можно отметить журналы «Церковные ведомости», «Епархиальные ведомости», «Православный собеседник» и «Русская старина», из советских — журнал «Антирелигиозник» 57. Официальным изданием приходского духовенства являлись «Епархиальные ведомости», регулярно выходившие два раза в месяц. В них публиковались Высочайшие Манифесты и указы по церковному.
53 Всеподданейший отчет обер-прокурора Св. Синода по ведомству православного исповедания. СПб., 1898−1913.
54 Помяловский Н. Г. Очерки бурсы // Мещанское счастье. Молотов. Очерки бурсы. М., 1987; Гоголь Н. В. Выбранные места из переписки с друзьями // Собр. Соч. в 7-ми тт. Т.6. М., 1978.
55 Митр. Вениамин /Федченков/. На рубеже двух эпох. М., 1994.
56 Там же. С. 94, 96,115,139.
57 Церковные ведомости. СПб., 1894, 1903;1908, 1910, 1913; Самарские епархиальные ведомости. Самара., 1894−1914; Симбирские епархиальные ведомости. Симбирск, 1895−1913; Пензенские епархиальные ведомости. Пенза, 1895, 1898−1899, 1905;1910; Православный собеседник. Казань, 1880- Русская старина. М., 1891- Антирелигиозник. М., 1939.
61−3 230 028 (2280×3430×2 Щ.
28 ведомству, известия по общецерковному управлению. Три последних раздела официальной части журнала включали в себя распоряжения епархиального начальства, епархиальные новости и хронику. Журнал дополняла литературно-публицистическая часть. Периодические издания позволяют лучше понять внутрицерковную жизнь и в значительной степени дополняют архивные документы.
Теоретико-методологической основой диссертации является диалектический метод познания исторического процесса, включающий научные принципы историзма, объективности и системности в изучении проблем общественного развития.
Выбор общенаучных методов исследования обусловлен поставленными научно-познавательными задачами и содержанием источникового материала. Применяемые методы должны помочь восполнить пробелы, создаваемые недостатками содержания источников, а также представить более полную и объективную историческую картину рассматриваемых общественных процессов.
В настоящей работе используются следующие методы: проблемно-хронологический, сравнительно-исторический, системно-структурный, статистический и логический. Первый из указанных методов позволяет в хронологической последовательности раскрыть свойства, функции и изменения изучаемой реальности в процессе ее исторического развития. Второй метод открывает возможность для объяснения рассматриваемых фактов, а не только их описания. Сравнение можно проводить по епархиям с целью сопоставления процессов, протекавших в каждой из них с последующим обобщением полученных результатов. Системно-структурный метод предполагает рассмотрение объекта исследования — Русской православной церкви — как целостного, обладающего своим качественным своеобразием компонента общественной жизни. Статистический метод позволяет выяснить количественную и качественную динамику изменения материального благосостояния духовенства и основные параметры эко.
61−3 230 029 (2282×3432×2 Щ.
29 номической базы церкви. С помощью логического метода определялись структурные части исследования, выбирались пути получения знаний, отбирался извлеченный из исторических источников материал, строилась гипотеза, выявлялась основная проблема анализа.
На защиту выносятся следующие основные положения: — опыт создания системы приходского церковно-общественного самоуправления в виде попечительств и советов, существенно оптимизировавшей структуру епархиального управления, в Среднем Поволжье, был весьма успешным, особенно в Самарской епархии, где попечительства действовали в начале XX в. в большинстве приходовприходское духовенство Среднего Поволжья превращается из замкнутого сословия в открытую социальную группу индустриального обществав политической сфере церковь ориентировалась на поддержку крайне правых организаций, что существенно осложняло диалог с верующими, особенно в революционные годы, когда дело доходило до антицерковных выступлений (в основном, в Самарской и Пензенской губерниях) — церковное хозяйство в Среднем Поволжье меняется под влиянием капиталистических отношенийпоявляются новые способы получения причтом доходов — от сдачи в аренду недвижимой собственности до капитализации церковных сумм, хотя государство всячески старалось затормозить этот процесснародное просвещение являлось одним из приоритетных направлений деятельности приходского духовенства в Среднем Поволжье, что проявилось в активной организации церковно-приходских школ, обществ трезвости, устройстве религиозно-нравственных и просветительских чтений, лекций, концертов и пр.- церковно-приходские школы сыграли положительную роль в просвещении народов Среднего Поволжья.
61−3 230 030 (2274×3426×2 Щ.
Исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы. Структура соответствует предмету и задачам исследования. Глава первая, состоящая из трех параграфов, посвящена рассмотрению системы епархиального управления и церковноприходского самоуправления, а также состава приходского духовенстваглава вторая, также из трех параграфов, содержит анализ общественно-политической, хозяйственно-экономической и просветительской деятельности церкви.
61−3 230 031 (2294×3440×2Щ.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Царствование последнего русского императора Николая II оказалось для Русской православной церкви знаковым. Именно в этот период окончательно сложились предпосылки для трансформации церковных и церковно-общественных институтов в некую новую структуру, отличную от синодальной, которая до поры до времени успешно функционировала в рамках жестко заданных еще Петром Великим государственно-церковных отношений. Огосударствленная церковь, поставленная под полный контроль бюрократии, превратилась из института, призванного служить обществу, в одно из министерств с четко очерченным кругом задач и полномочий.
Оживление общественной жизни в стране и революция 1905;1907 гг. послужили сигналом для выступления либеральной части духовенства, потребовавшей созыва Всероссийского поместного собора, который рассмотрел бы основные животрепещущие проблемы церкви и поспособствовал их скорейшему разрешению. Священники-вольнодумцы объединились в Союз церковного обновления и представили свою программу — «К церковному собору». Она включала в себя несколько записок 32-х петербургских священников, составлявших ядро обновленческого Союза. Она была поддержана премьером С. Ю. Витте, но встречена в штыки обер-прокурором Св. Синода К. П. Победоносцевым, который написал контрзаписку, где отстаивал необходимость сохранения существующего статус-кво церкви и признавал нежелательность и даже вредность каких-либо решительных перемен в этом плане. Обер-прокурор обратился за поддержкой к епископам, но те практически единодушно отказали ему в этом. Предложения обновленцев так и не были приняты, хотя Николай II, напуганный размахом революции, согласился на созыв Поместного собора в самом ближайшем времени. Многие надеялись, что это произойдет в 1913.
61−3 230 187 (2343×3472×2 Щ.
187 году — к 300-летию дома Романовых. Однако этим мечтаниям не суждено было сбыться. Поместный собор был проведен лишь после февральской революции 1917 года, положившей конец монархическому строю.
Яростной критике обновленцев подверглась консисторская система управления, которая в своих общих чертах сложилась в царствование Николая I. Ее основными элементами были Епархиальное Начальство /епископ и члены духовной консистории/, сеть благочинных и местные причты. Периодически созывались общеепархиальные и благочиннические съезды, которые рассматривали многие важные вопросы жизни епархии.
Епископ, полновластный глава епархии, назначался и смещался со своего поста указом Св. Синода. У архиерея имелся собственный штат помощников, выполнявших канцелярские и административно-хозяйственные дела. Например, штат Самарского архиерейского дома состоял из эконома, казначея, нескольких послушников и монашествующих. Иногда, для более эффективного управления или ведения миссионерской работы, в помощь епископу назначался викарий. Так, в 1912 г. архимандрит Алатыр-ского Свято-Троицкого монастыря Назарий был назначен Синодом викарным епископом Алатырским на вновь учреждённую кафедру в Симбирской епархии. Консистория, состоявшая из канцелярии и духовного присутствия, являлась высшим административным, судебным и распорядительным органом епархии. Она осуществляла контроль за всем ходом, епархиальной жизни. Хотя ее члены формально подчинялись епископу, назначались они Синодом. При своем несогласии с решением консистории по тому или иному вопросу архиерей был вправе отменить его, а также мог удалить члена присутствия от участия в заседаниях и даже назначить временных членов присутствия. Нельзя не согласиться поэтому с теми исследователями, которые полагают, что подобная двойственность исключала возможность юридически правильной деятельности епархиальной власти.
В целом, функция консистории состояла в том, чтобы разгрузить канцелярию епископа от основной массы бумаг, и освободить его самого.
61−3 230 188 (2298×3442×2 tiff).
188 от формальной бюрократической рутины. По выражению одного автора, «консистория — это фабрика бумаг». Текущей документацией занималась консисторская канцелярия, руководимая секретарём, который координировал работу нескольких отделов («столов») и следил за исполнением закона в деятельности консистории и её отношениях с архиереем. Ни одна бумага не имела хода без ведома секретаря, который в своей работе был вполне самостоятелен. Более того, он представлял обер-прокурору Синода рапорты о деятельности консистории, а также секретные донесения о всех значимых событиях епархиальной жизни.
Каждая епархия состояла из благочинных округов, возглавлявшихся специально избранными священниками-благочинными. В их компетенцию входило наблюдение за благоустройством, строительством и содержанием храмов, надзор за монастырями, за исполнением духовенством своих обязанностей, за ведением метрических, приходо-расходных, обыскных книг и т. д. К сожалению, практика выборов благочинных, имевшая место в ряде епархий, в том числе и средневолжских, — после церковной реформы Александра II, была отменена в 1881 году синодальным указом. Помимо благочинного, избирался и благочиннический совет, состоявший из 2−3 священников, помогавших благочинному в разборе дел. Под надзором каждого благочинного находилось от десяти до тридцати церквей с их при-чтами. Самарская епархия состояла из 54 благочинных округов, Симбирская и Пензенская из — 40.
Систему епархиального управления существенно оптимизировали благочинные и епархиальные съезды, которые стали собираться со второй половины 60-х гг. XIX в., в самый разгар эпохи либеральных преобразований. Предметом забот благочинных съездов являлись «обмен мыслями и опыта в области пастырского служения, изыскание мер к устранению недостатков в церковно-общественном строе жизни, выбор депутатов на епархиальные съезды». Постепенно «братское» обсуждение вопросов пастырской практики и проблем церковно-общественной жизни, т. е. Прихо.
61−3 230 189 (2298×3442×2 tiff).
189 да, совершенно выпало из сферы компетенции благочинных съездов, и они потеряли самостоятельное значение. Круг полномочий епархиальных съездов, напротив, постепенно расширялся, и со временем они приобрели право обсуждать экономические и социальные вопросы, организовывать сословную взаимопомощь. Съезды хлопотали о строительстве новых домов для духовенства. В помощь бедным духовного звания ими были организованы общеепархиальные и окружные попечительства. В ведение съездов перешли приюты и богадельни для сирот священнослужителей. Кроме того, они оказывали помощь в создании благочиннических и даже епархиальных библиотек. Между тем, светские и церковные власти стали с подозрением относиться к инициативам со стороны приходского духовенства и постарались ограничить его самостоятельность, поставив проведение съездов под строгий контроль епископа. При таких условиях съезды далеко не всегда оказывались действенным инструментом епархиального управления.
Низшей административной единицей епархии являлся приход во главе с причтом, величина штата которого зависела от численности и имущественного положения прихожан. Минимальным был штат из двух человек /священник и псаломщик/, максимальным из семи. Как правило, причты редконаселенных и бедных приходов влачили жалкое существование. Нередко такие причты подвергались сокращению или перераспределению между другими приходами. В последнем случае ликвидировался и приход.
С целью разрешить проблему материального обеспечения причта и укрепить влияние церкви в народе правительство предприняло попытку создать систему приходского церковно-общественного самоуправления в виде церковно-приходских попечительств. Положение о них вышло 2 августа 1864 г. основной заботой попечительств было изыскание финансовых средств для строительства и ремонта храмов, поддержания материального благосостояния причтов, организации церковно-приходских школ и бла.
61−3 230 190 (2298×3442×2 Щ).
190 готворительных акций в приходе. Председателя попечительства прихожане выбирали из своей среды.
Процесс создания церковно-приходских попечительств на местах растянулся на долгие годы, протекал чрезвычайно долго и замедлялся из-за нежелания прихожан участвовать в их организации. К тому же попечи-тельствам приходилось выдерживать довольно серьёзную конкуренцию с земствами. Особенно остро эта борьба происходила на селе. Это обстоятельство имело негативные последствия для системы церковно-приходских попечительств. К тому же сам проект о попечительствах страдал целым рядом недостатков, главным из которых было отсутствие доверия со стороны правительства и церковных властей к прихожанам. Всё это делало весьма проблематичным повсеместное введение ЦПП и их успешное функционирование в будущем.
Тем не менее, в епархиях Среднего Поволжья, особенно в Самарской, процесс создания попечительств проходил довольно успешно. К концу XIX в. попечительства охватили своей деятельностью 80% приходов Самарской епархии и 33% Симбирской. В Пензенской епархии эта цифра была скромнее — 27%.
Самарская епархия была одной из немногих, где церковная реформа принесла заметные результаты. Так, например, в 1909 г. попечительства епархии собрали поистине астрономическую сумму пожертвований — порядка полумиллиона рублей. В 1895—1909 гг. средства ЦПП увеличились в Пензенской епархии в 2,3 раза, в Самарской — в 7,2 раза и в Симбирской в 2 раза. Число же ЦПП в этих епархиях в тот же период возросло соответственно в 1,1, 1,2, 1,4 раза. Надо отметить, что в годы первой русской революции деятельность попечительств несколько снизилась. Например, в Симбирской епархии доходы ЦПП в 1907 г. по сравнению с предреволюционным 1904 г. упали в 2 раза. В Самарской епархии ситуация казалась вполне благополучной. В 1905 г. самарские ЦПП собрали средств больше, чем в 1909 г. при этом общее число попечительств за 1904;1907 г. возросло.
61−3 230 191 (2296×3441×2 Щ.
191 крайне незначительно. В этом смысле Самарская губерния оказалась уникальным регионом, где затея с учреждением ЦПП превзошла все ожидания официальных властей. Объяснялось это следующими обстоятельствами: во-первых, в Самарской губернии при пестроте национального состава населения была традиционно сильна православная миссияво-вторых, господствующая церковь нуждалась в упрочении своих позиций в молодой Самарской епархии. Следует отметить также энергичную деятельность приходского духовенства в этом направлении. Оно полностью поддержало реформаторов в том, что касалось улучшения отношений между клиром и прихожанами.
Попечительства считали приоритетным направлением своей деятельности постройку и ремонт храмов, в то время как на оказании финансовой помощи духовенству, церковным школам выделялось значительно меньше средств. Расчёты правительства на то, что ЦПП помогут решить проблему с материальным обеспечением духовенства, не оправдались.
Попытка реорганизации приходской жизни нашла неожиданное продолжение в указе Св. Синода от 18 ноября 1906 г., в котором говорилось о создании церковно-приходских советов в тех районах, где не было попечительств. Приходские советы по сравнению с ЦПП имели более многочисленный состав и пользовались большей самостоятельностью, чем попечительства. В руководстве приходских советов преобладающее влияние получили представители церкви. Это обстоятельство вызвало обоснованные опасения духовенства, что советы могли и не собрать тех средств, которыми располагали действующие попечительства. В Среднем Поволжье процесс образования приходских советов шёл довольно вяло, что объяснялось в первую очередь наличием во многих приходах попечительств.
Церковно-приходскими советами не преминули воспользоваться в своих целях революционные агитаторы. Они проводили в их состав своих сторонников, которые специально поднимали на собраниях острые вопросы о принудительном отчуждении земель (в том числе и церковных), кре.
61−3 230 192 (2294×3440×2 Щ.
192 стьянском безземелии и нищете, всячески настраивали верующих против церкви и даже посягали на распоряжении церковными суммами. В виду этого в некоторых приходах было решено отложить учреждение советов до лучших времён.
Созданная в результате церковной реформы 60-х гг. XIX в. система церковно-общественного самоуправления /церковно-приходские попечительства и советы/ имела для жизни церкви и общества важное значение, заключавшееся прежде всего в том, что она была крупным шагом на пути к установлению гражданского общества в России, преодолению сословной замкнутости и ограниченности социальной структуры русского общества. Духовенство перестаёт быть оторванным от реальной жизни сословием, устанавливает связи с другими социальными группами, прежде всего с крестьянством, хотя и наталкивается на определённые трудности.
В отечественной историографии совершенно отсутствуют работы, посвященные характеристике духовенства как крупнейшего сословия дореволюционной России. Оказались незаслуженно забытыми достижения дореволюционных историков в разработке проблем относительно попыток внутрицерковного реформирования во второй половине Х1Х-начале XX века. Поэтому на современном этапе развития отечественной историографии важное значение приобретают исследования, объективно освещающие социальную роль и сущность духовенства, его экономическое положение и влияние последнего на церковную деятельность.
Духовное сословие в России традиционно было очень замкнуто и пронизано духом кастовости, особенно это касалось черного духовенства. При замещении священнических мест неукоснительно соблюдался принцип наследственности, чему способствовало то, что с петровских времен дети духовенства автоматически причислялись к православному ведомству и фактически были лишены возможности выбрать другой род деятельности. Покинуть духовное сословие было нелегко: во-первых, из-за препон, созданных правительством, во-вторых, в силу специфического, несветского,.
61−3 230 193 (2296×3441×2 Щ).
193 образования, а в-третьих, из-за психологической трудности в силу привычки к многолетней однообразной деятельности. В эпоху Великих реформ замкнутость духовенства начинает преодолеваться по инициативе правительства: новый устав гимназий открыл доступ в них детям духовенства и, наоборот, в духовно-учебные заведения теперь стали приниматься все желающие. Уволенные из духовного звания освобождались от обязательной службы.
В пореформенные годы активно происходит процесс превращения духовенства из сословия феодального общества в одну из социальных групп нарождающегося капиталистического. Однако, несмотря на все попытки либерального реформирования сверху, — а может быть, именно благодаря им, — рельефно высветилась реакционная сущность политической системы самодержавия, ставившей преграды на пути обновления церковной жизни. Значение церкви для государственной власти было трудно переоценить. Церковь являлась знаменем консервативных сил. В рассматриваемый период особенно возросла потребность в поддержке с ее стороны расшатывающихся общественных устоев и монархического порядка. Для осуществления этой задачи необходимо было привлечь церковную элиту, тесно смыкавшуюся с элитой политической, то есть черное духовенство. Вовлечение монашеского слоя в политику еще более усугубило существовавший раскол внутри духовного сословия. Монашество и приходское духовенство имели разные, зачастую диаметрально противоположные, политические и экономические интересы.
Приходское духовенство своим моральным обликом и практической деятельностью формировало общественное мнение о церкви в целом, было постоянно на виду, непосредственно общалось с верующими. Для последних было очень важно, какое образование получил священник. Священнослужители с низким уровнем образования не пользовались среди прихожан большим доверием. В Среднем Поволжье подавляющая часть священников имела законченное семинаристское образование. Особенно в этом.
61−3 230 194 (2296×3441×2 tiff).
194 отношении выделяется Симбирская епархия, где количество таких пастырей в 1909 г. составляло более 80%. В Самарской и Пензенской епархиях их число было меньшим — соответственно 66 и 78%%. Примечательно, что в Самарской и Пензенской епархиях почти четверть церковнослужителей, исполнявших обязанности дьякона, имела неполное семинаристское образование. Если обратиться к общероссийским данным, то окажется, что в целом по стране уровень образования приходских священников был ниже, чем в епархиях Среднего Поволжья.
Однако количество священников с академическим и полным семина-ристским образованием непрерывно сокращалось, так как они не спешили вставать на стезю духовного служения. Отток высокообразованных кадров священнослужителей из церкви приобрёл значительные масштабы. Дети приходских священников учились в семинариях в расчёте на последующее поступление в какое-либо светское высшее учебное заведение. Профессия священника их совершенно не привлекала. Как ни парадоксально, но именно выходцы из семинарий оказались самыми ярыми нигилистами и революционерами. Воспитанные в строгом религиозном духе, они наблюдали вокруг себя массу случаев социальной несправедливости. Постепенно они разочаровывались и в православии и в самой церкви.
Большинство приходских священников старалось избегать любых политических дискуссий с прихожанами. Однако удавалось, это не всегда. Священник, в особенности сельский, обладал в приходе известным нравственным авторитетом, и вынужден был проводить с прихожанами беседы на самые разные, порой очень острые, темы. Некоторые священники, напротив, заняли активную политическую позицию, открыто поддержав действия черносотенных организаций. Дело доходило даже до разгонов революционных митингов и собраний отрядами черной сотни под руководством священников. Такие случаи имели место в 1905 г. в ряде уездов Пензенской и Самарской губерний. Иногда события принимали трагический оборот, и в них вмешивались власти и полиция. Св. Синод офици.
61−3 230 195 (2305×3447×2 Щ).
195 ально разрешил представителям духовенства участвовать в деятельности монархических организаций.
Наконец и в годы первой русской революции резко возросло число антицерковных выступлений в деревне. Некоторыми исследователями они связываются прежде всего с недовольством крестьян наличием слишком большого по их мнению надела во владении причтов. Однако, судя по документам, это не совсем так. Антиклерикальное движение порождалось консервативной позицией духовенства, всячески защищавшего существовавшие порядки и призывавшего к прекращению политических междоусобиц и примирению. Такая позиция совершенно не устраивала крестьян, уставших терпеть социальные обиды и нищету. Их протест против деятельности духовенства вылился в ряде районов Среднего Поволжья самовольный захват церковных земель. Были известны случаи, когда во время разгрома помещичьих усадеб уничтожались и часовни, находившиеся в имениях. Это произошло, например, в 1905 г. в Бугульминском уезде Самарской губернии. Были расхищены вся церковная утварь и часть икон.
Церковь не осталась в стороне и от выборов в Государственную Думу. Число священников-депутатов в последних двух Думах было довольно значительно. В них власти видели свою опору в парламенте. Трудно сказать, насколько священники отстаивали в Думе церковноприходские интересы, так как они являлись прежде всего представителями определенных политических партий, в основном, правого толка. В IV Думу были избраны несколько священников средневолжских епархий. Почти все они вошли в правые фракции. Участие в работе Думы в некоторой степени помогло церкви преодолеть ту общественную изоляцию, в которой она оказалась.
Сложным было экономическое положение церкви. Потребность в глубоком и всестороннем исследовании материального положения духовенства и состояния церковного хозяйства в целом вызревала по мере накопления историографией большого количества новых данных по церковной истории в рассматриваемый период. Большинство работ совет.
61−3 230 196 (2300×3443×2 Щ).
196 ских авторов было посвящено общественно-политическому аспекту деятельности Русской православной церкви, в то время как ее экономическое положение изучалось с целью доказать тезис о порочной природе церкви. Материальное благосостояние широких слоев приходского духовенства оставляло желать лучшего. Многие причты не получали казенного жалованья и могли рассчитывать лишь на свои собственные силы и помощь прихожан, которая была крайне нерегулярна. Даже энергичные усилия, предпринятые в этом направлении обер-прокурором К. П. Победоносцевым, не принесли ожидаемых результатов.
Церковное хозяйство претерпело в рассматриваемый период серьезные изменения под влиянием развивающихся капиталистических отношений. Ярче всего это проявилось в выборе способов получения дохода — сдаче недвижимой собственности в аренду, обращении капиталов в банковские пенные бумаги. При обработке церковных земельных участков широко использовался наемный труд. Все это свидетельствовало о том, что православная церковь перестала быть чисто феодальным институтом и превращалась в неотъемлемую часть индустриального общества. Показательно, что эти изменения коснулись прежде всего именно церковно-хозяйственной деятельности, в то время как официальная церковная идеология была направлена на сохранение и укрепление феодально-монархических порядков. Основной целью церковно-хозяйственной деятельности было поддержание минимального жизненного уровня приходского духовенства.
Православная церковь активно участвовала в общественной жизни Среднего Поволжья. Духовенство проводило среди населения культурно-просветительскую работу, включавшую в себя организацию церковноприходских школ, обществ и кружков трезвости, религиозно-нравственных чтений и духовных концертов, библиотек. Церковно-приходская школа, наряду с земской, являлась важным составляющим звеном системы начального народного образования. Она давала азы грамотности не только.
61−3 230 197 (2298×3442×2 Щ).
197 подрастающему поколению, но и взрослым. Для этого открывались воскресные школы. Педагогический персонал церковных школ составляли в основном духовные лица, которые преподавали там либо за незначительное вознаграждение, либо вообще бесплатно. Церковно-приходские школы пользовались популярностью даже у раскольников.
Трезвенное движение, благодаря стараниям духовенства, приобрело в епархиях Среднего Поволжья значительный размах. Общества и кружки трезвости возникали как в городах, так и в сельской местности. В Самаре, например, были известны Благовещенское и Пантелеймоновское общества трезвости, в Симбирске — Серафимовское, насчитывавшее более 3 тыс. человек. В Пензе действовало епархиальное общество трезвости, основанное в 1910 году. Они являлись настоящими очагами духовного просвещения самых разных социальных слоев. При них создавались библиотеки, читальные залы, чайные, устраивались различные чтения и концерты, в том числе и для школьников. Религиозно-нравственные чтения в городах привлекали к себе внимание даже представителей образованной части общества, интеллигенции.
Таким образом, Русская православная церковь, несмотря на тесную зависимость от государства и трудности материального порядка, несла свое высокое духовное служение в переломные годы нашей истории.
61−3 230 198 (2293×3439×2 Щ.
