Середина XVIII в. стала переломным этапом в истории внешней политики России. После двадцатилетнего периода относительного внешнеполитического застоя правительство Елизаветы Петровны решительно взяло курс на вмешательство России в войну за Австрийское наследство на стороне Англии, Австрии и Саксонии. Намерение петербургского кабинета направить весной 1745 г. в Польшу свои войска заставило прусского короля Фридриха II пойти на подписание в декабре 1745 г. мирного договора с Австрией. Два года спустя бросок русского экспедиционного корпуса на Рейн предопределил заключение в октябре 1748 г. Аахенского мирного договора, завершившего войну за Австрийское наследство. Накануне же Семилетней войны срыв Петербургом планов Лондона по созданию широкой антифранцузской коалиции, роль России в образовании антипрусского союза, победа русского оружия на полях сражений Семилетней войны возвели ее на европейский политический олимп. Потеснив на нем Англию и Францию, Россия стала оказывать подчас решающее воздействие на расстановку сил на континенте и на общее развитие международных отношений в Европе.
Между тем изученность вопросов русской внешней политики середины XVIII в. в современной отечественной исторической науке едва ли можно назвать удовлетворительной, хотя она располагает рядом работ по этой тематике. Однако главное внимание в данных исследованиях отведено описанию и анализу боевых действий периода Семилетней войны. В частности, до сего времени крайне слабо изучена история дипломатических и торговых отношений между Россией и Англией.
В тоже время рассмотрение взаимоотношений между этими странами, замыкавшими с востока и запада европейскую политическую систему, имеет не только самостоятельный научный интерес, но и большое значение для выяснения внешней политики России по отношению к державам дальнего зарубежья и её роли и места в международной жизни Западной Европы середины XVIII века.
Актуальность исследования также обусловлена как не разработанностью в отечественной и зарубежной историографии темы в целом, так и противоречащими точками зрения по ряду отдельных вопросов.
Целью данного исследования является комплексное изучение русско-английских отношений в середине XVIII века. То есть изучение развития политико-дипломатических, торговых и культурных отношений России и Великобритании на широком фоне международной европейской политики и анализ обусловивших их конкретных исторических предпосылок. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
— выявить содержание русско-английских внешнеполитических отношений;
— исследовать состояние международной обстановки в Европе и характер русско-английских отношений накануне и после Аахенского мирного договора 1748 года;
— определить степень влияния англо-французского военного конфликта 1754 г. в Северной Америке на европейскую политику Англии и выяснить истинные цели Лондона, в деле заключения англо-русской конвенции 1755 г. и англопрусской конвенции 1756 года.
— выявить причины сохранения между Россией и Великобританией дипломатических отношений и проанализировать их эволюцию в ходе Семилетней войны.
— определить динамику развития русско-английских торговых отношений и ее специфику накануне и в период Семилетней войны.
— дополнить и обобщить данные по научно-техническим и культурным контактам России и Англии в середине XVIII века.
Методологической основой настоящего исследования является системный подход. Применительно к внешней политике он может быть раскрыт так, что всякое государство ведет свою внешнюю политику не изолированно, а в системе государств и международных отношений. Эта внешнеполитическая система может быть всеобъемлющей или региональной, в той или иной степени открытой, но всегда взаимосвязанной и оказывающей взаимное влияние, как на элементы самой системы, так и на другие системы. Отсюда вытекает необходимость системного, всестороннего подхода к изучению внешней политики и международных отношений.
Научная новизна диссертации заключается в том, что на основе широкого круга архивных материалов, многие из которых впервые вводятся в научный оборот, удалось воссоздать картину русско-английских политико-дипломатических, экономических и культурных отношений в середине XVIII века. Тем самым была заполнена известная лакуна в историографии внешней) политики России.
Научно-практическая значимость работы состоит в возможности использования материалов и выводов диссертации для дальнейших научных исследований и разработки лекций и спецкурсов по отечественной истории, истории внешней политики России и русско-английских отношений XVIII века.
Хронологические рамки настоящего исследования охватывают период от времени подготовки заключения Аахенского мирного договора 1748 г., который подытожил войну за Австрийское наследство, где Россия приняла участие, предоставив Англии военный вспомогательный корпус. До окончания в 1763 году Семилетней войны, где Россия принимала уже непосредственное участие в противостоящем Англии военно-политическом блоке.
Историографию вопроса традиционно можно разделить на зарубежную и отечественную. Отечественная историография, в свою очередь, делится по хронологическому принципу на дореволюционную, советскую и современную. Также историографию вопроса можно разделить по типу рассматриваемых аспектов отношений: политико-дипломатические, торгово-экономические отношения и культурные связи.
В отечественной дореволюционной историографии проблема русско-английских дипломатических отношений середины XVIII века не получила обстоятельного освещения. На некоторых ее аспектах лишь попутно останавливались в своих работах общего и специального характера.
I 2 3.
В.Н.Александренко, Н.Н.Бантыш-Каменский, Л. Г. Бескровный ,.
П.Н.Буцинский4, Д.М.Масловский5, Ф.Ф.Мартенс6, Н.Н.Нотович7, Е.В.Тарле8, П.К.Щебальский9, А.Е.Щепкин10 Значительная заслуга в освещении исследуемой темы принадлежит С.М.Соловьеву11, который ввел в научный оборот большое количество архивных документов по дипломатической истории XVIII века, в том числе и по истории русско-английских отношений.
Немногим более полное освещение российско-английские отношения получили в советской историографии. Отдельные моменты взаимоотношений Великобритании и России на фоне политических событий середины XVIII века были освещены в монографиях Е. В. Анисимова, и Н. Н. Коробкова. Но даже в новейшем академическом издании «История внешней политики России XVIII в.» 14, проблеме русско-английских отношений середины XVIII века отведено лишь несколько строк.
В середине 50-х появляется работа, непосредственно посвященная русско-английским отношениям в середине XVIII века — это диссертация И.Ю.Родзинской16. Исследовательница рассматривает русско-английские отношения в период с 1762 по 1775 гг., однако она практически пропускает период правления Петра III, переходя к воцарению Екатерины II и началу ее внешнеполитической системы. При этом значительная часть работы уделена анализу используемых источников и литературы.
Только в конце 80-х выходит исследование М. В. Кумока охватывающее период с 1734 по 1750 гг. и является одной из первых попыток представить комплексное изучение русско-английских связей в системе международных европейских отношений в XVIII веке наряду с рассмотрением русско-английских торговых отношений и научно-технических и культурных связей.
М.В.Кумок приходит к следующим выводам: во-первых, «конвенции 1747 г. были наиболее действенными из русско-английских соглашенийв 1748 г. направленный в соответствии с ними в Европу русский субсидный корпус стал одним из решающих факторов, способствовавших прекращению военных.
-" «-"1899 действии.
Во-вторых, «присоединение Англии в 1750 г. к русско-австрийскому союзу могло бы сделать блок этих держав надежным фактором общеевропейского мира, но этого не произошло из-за уклонения англо-ганноверской дипломатии от вступления в более тесные союзные отношения» 19.
При этом М. В. Кумок убедительно доказывает, что вплоть до начала 50-х годов «объективно между Россией и Англией по-прежнему не было существенных противоречий, и перспективы развития отношений между ними оставались благоприятными» 20.
Исследуемую нами тему также затрагивает статья Н. Н. Яковлева «Россия и.
Великобритания накануне Семилетней войны: от союза к конфронтации". Примечательно, что уже в на первой странице, предваряя изучение вопроса, автор делает вывод, что сближение России и Англии в 30-х — середины 50-х годов XVIII в. «сменилось в начале 1756 г. резким охлаждением и конфронтацией, а в начавшейся вскоре Семилетней войне Россия и Англия оказались во враждебных коалициях» 22. Это тем более странно, так как в годы Семилетней войны Россия и Англия не только продолжали поддерживать дипломатические отношения, но и сохранили широкие торговые связи, что как-то не вяжется с тезисом автора о наступлении эры «конфронтации» между Петербургом и Лондоном. Поэтому утверждение Н. Н. Яковлева о том, принадлежность России и Великобритании «к противостоящим в ходе.
Семилетней войны коалициям еще больше развела державы" представляется нам более чем спорным.
Несколько полнее в отечественной исторической науке была разработана проблема торговых отношений между Россией и Англией, нашедшая свое отражение в трудах дореволюционных авторов: В.И.Любименко24, А.П.Остроухова25, А.В.Семенова26 и М.М.Чулкова27.
Отдельные аспекты по внешнеэкономической истории России середины XVIII века, необходимые для понимания русско-английских торговых.
• 28 отношений, содержатся в работах советских исследователей И. Я. Волкова ,.
Е .П.Корякиной29, И.М.Кулишера30, В.И.Лебедева31, Н.Н.Репина32,.
Н.Л.Рубинштейна33, С.М.Троицкого34 и В. НЯковцевского35. Среди них л/ необходимо особо выделить исследование В. Г. Сарычева, который достаточно полно изучил структуру, динамику и значение для Англии российского экспорта в XVIII веке. Данные о деятельности английского купечества в.
5*7.
России собраны и обобщены в работах А. В. Демкина.
Определению степени влияния русско-английских отношений на развитие событий в Европе периода «дипломатической революции» и на ход Семилетней войны помогают современные исследования, посвященные внешней политике Великобритании и международным отношениям XVIII века. Это работы В.С.Бобылева38, С.И.Бугашева39, А.Б.Соколова40 Е.Б.Черняка41.
В отечественной исторической науке обобщающей работы по русско-английским связям в области науки и культуры в середине XVIII века до сего времени нет. Отчасти это связано с не разработанностью данного направления в целом, и отчасти, с объективной сложностью объединения в исследовании различных сфер науки, техники и жанров искусства. Русско-английским литературным связям посвящены работы М.П.Алексеева42 и Ю.Д.Левина43. Из недавних работ необходимо упомянуть кандидатскую диссертацию И.Л.Анисовой44. Культурные и научные связи России и Англии в середине XVIII века нашли свое освещение в трудах М. Малина45, В.З.Джинчарадзе46, М.И.Радовского47.
Отдельным, малоисследованным пунктом в отечественной историографии стоит вопрос о принятии в 1759 году гонвенции о защите мореплавания на Балтике. Мы поддерживаем точку зрения В. Н. Лешко, что «эту конвенцию можно по справедливости назвать первым шагом к системе вооруженного нейтралитета» 48. Но не можем согласиться с тем мнением, что «она была не что иное, как союз России, Дании, Швеции и Франции против Великобритании» 49.
В зарубежной историографии работы посвященной русско-английским дипломатическим отношениям в середине XVIII века нами не выявлено. Но еще в начале XX века обширный и интересный материал по русской внешней политике и англо-русским связям середины XVIII века был собран Р.Н.Бэйн50.
Также в начале XX века интересный вопрос о влиянии шотландцев на русскую историю в 16−19 веках поставил Э.Ф.Стюарт51. гл г1!
В конце 20-х — 30-х годов выходят работы Р. Н. Лоджа, Д. К. Ридинга и Е.Т.Малколма-Смита54, которые привлекли обширные английские источники по внешней политике Британии в Европе, и в частности, в России. Особое место в исследованиях было уделено русско-английскому торговому договору, который оценивался как весьма выгодный для Британии, не смотря на положительное торговое сальдо в пользу России. Но, как и Р. Н. Бэйн, Р. Лодж и Д. Ридинг старались оправдать не вполне корректные действия Лондона ганноверскими интересами короны и проводимой общей политикой «равновесия сил» в Европе.
Наибольшее внимание в историографии получил период «дипломатической революции» 1755 года. Здесь нельзя не отметить целый ряд работ английского ученого Д.Б.Хорна55. Наиболее значимой для нашего исследования является работа, в которой, он детально рассмотрел деятельность английского посла в России — Ч. Х. Вильямса. Оценивая деятельность британской дипломатии в середине 50-х годов Д. Б. Хорн отмечал, что ответственность за результаты «дипломатической революции» должна лежать на деятелях британской внешней политики56. В 50-х годах XX века, в эпоху «холодной войны», вновь возникает интерес к проблеме русско-английских отношений, в частности, к «дипломатической революции». Однако тенденции эпохи сильно изменили оценки историков. Так полной противоположностью мнению Д. Б. Хорна прозвучала идея Х. Баттерфилда, что именно «роль России была значительно недооценена и серьезным образом неправильно понята», и «виновницей» перемены союзов выступала никто иная как Россия. Эссе Х. Баттерфилда вторит работа Х. Каплана58, увидевшая свет в 1968 году. В ней Х. Каплан старается доказать, что Семилетняя война в Европе была вызвана агрессивной, антипрусской политикой России, причинами которой, в свою очередь, была личная неприязнь Елизаветы Петровны к Фридриху II и, отчасти, российские государственные интересы59.
В конце 50-х появляется книга М.С.Андерсона60, которая, по нашему мнению, положила целое направление в изучении русско-английских отношений. В данной работе особое внимание уделяется не дипломатическим или экономическим связям двух стран, а контактам в области науки и культуры. Причем сам процесс культурной рецепции (восприятия), рассматривается не только на базе объективных данных, но и с точки зрения имагологии — «восприятие образа», который, в силу тех или иных причин, заменял в менталитете воспринимавших её людей реальную действительность.
Подобное направление исследований продолжает созданная в Кембридже в 70-х годах специальная «Группа по изучению России XVTII века». Направление, начатое М. С. Андерсеном получило свое развитие в трудах А. Бёрда61.
В 80-х годах XX века К. Швайцер в работе посвященной англо-прусским отношениям в годы Семилетней войны особо останавливается на внешнеполитической деятельности Петра III. Швайцер изучая т.н. «дело Голицина», первым из историков сравнил содержание реляции посла в Лондоне А. М. Голицина о его беседе с госсекретарем лордом Бютом, с тем отрывком, которое было передано Петром III Фридриху II. Швайцер обнаружил в них многочисленные расхождения и пришел к выводу, что Петр намеренно не включил информацию смягчающую точку зрения Бюта о Пруссии, сыграв на страхах Фридриха. И тем самым Петр III подготовил почву для мирного договора и будущего союза с Пруссией63. Швайцер считает, что и Фридрих и Бют «стали жертвой российских устремлений или скорее политической программы Петра 1П"64.
В настоящий момент признанным ведущим специалистом по истории России и русско-английским отношениям в XVIII веке является — Э. Г. Кросс, опубликовавший целый ряд интересных работ по истории русско-английских связей в XVIII веке 65. Крупнейшими из которых, являются монографии «На берегах Невы» и «На берегах Темзы», подробно раскрывающие стороны жизни британцев в России и россиян в Англии в XVIII веке.
Хотя, надо отметить, что основное внимание в исследованиях английских историков посвященных истории России, как раньше, так и в настоящее время, уделяется эпохе Петра Iпериоду восстановления русско-английских отношений — начало 1730-х годов, деятельности А. Кантемира, и правлению Екатерины Второй. Период «Дворцовых переворотов» освещается значительно реже.
Источниковой базой диссертации явился обширный комплекс как архивных, так и опубликованных материалов. Важнейшими из них по научной значимости являются неопубликованные документы Архива внешней политики Российской империи. В этом богатейшем хранилище мы изучили материалы пяти фондов: ф.35 — Сношения России с Англией, ф. 36 — Лондонская миссия, ф. 2-Внутренние коллежские дела, ф.6 — Секретнейшие дела, ф. — 5 Секретные мнения Коллегии Иностранных Дел.
Основным из них для нашей темы исследования, естественно, является фонд «Сношения России с Англией». Хранящиеся в нем материалы разделяются на несколько групп: официальная переписка русского и английского правительств, инструкции и рескрипты русского правительства своим дипломатическим представителям в Англии, донесения русских послов, их росписи количественного состава британского флота и армии, ноты и памятные записки русского правительства английским послам в Петербурге, различные коммерческие проекты, королевские указы, отдельные экземпляры английских газет и политические памфлеты.
Самыми важными документами, на основе которых можно установить основные внешнеполитические планы русского правительства и выяснить его истинные цели и задачи, являются дипломатические инструкции и рескрипты. Инструкция — секретный дипломатический документ. Будучи общим наставлением послу, определяющим его линию поведения, она отражала как геополитическую программу русского правительства, так и те конкретные цели, которые оно преследовало в своих отношениях с Великобританией. Необходимым и существенным дополнением к инструкциям служили рескрипты и указы русского правительства, которые давали послам указания тактического характера. Инструкции и рескрипты раскрывает основное содержание английской политики Петербурга, и объясняют подлинные задачи русской дипломатии в Западной Европе.
Следующее место по своей научной значимости занимают донесения «реляции» русских дипломатов из Лондона. Характерной особенностью документов этого типа является их многосюжетность. Наряду с изложением практической деятельности русских дипломатов в Англии реляции показывают действия послов других иностранных держав, аккредитованных в Лондоне, внутреннюю и внешнюю политику Великобритании, состояние её экономики, финансов, военного потенциала, колониальной политики, борьбу парламентских партий, содержат характеристику ведущих политических и государственных деятелей Англии и т. д.
Заслуживает внимания тот факт, что отличия в социально-политическом развитии России и Англии, и особенно в механизме принятия внешнеполитических решений, определили не только характер, но и содержание донесений дипломатов обоих стран. Если для российского дипломатического представителя в Лондоне первостепенное значение имела борьба придворных группировок, «партий», их влияние в обоих палатах английского парламента, и возможность проведения того или иного решения, то для английских дипломатов в Петербурге приоритеты смещались в сторону степени влияния на монарха того или иного фаворита и возможности воздействия на конкретного обличенного расположением сановника.
Также исключительную важность для нашего исследования представляют протоколы переговоров английских дипломатических представителей в Петербурге с высшим руководством Коллегии иностранных дел России, хранящиеся в фонде «Внутренние коллежские дела». Поскольку конференции с послами проходили достаточно часто, то все вопросы, которые затрагивали взаимные интересы России и Великобритании, освещались на них достаточно полно.
Практически неиспользованные в отечественной исторической науке материалы перлюстрации дипломатической почты иностранных послов в России хранятся в фонде «Секретнейшие дела». Из них наибольший интерес представляют донесения английских послов из Петербурга, которые содержат ряд исключительно важных сведений о состоянии англо-русских отношений и внешнеполитических планах России. Однако состояние дел с перлюстрацией именно английской переписки в исследуемый период оставляет желать лучшего, а именно: имеющиеся в деле копии датируются не с самого восшествия на престол Елизаветы Петровны, а с 1744 года, копии писем явно выборочны, первый массив писем доводится с 1744 до 1747−1748 годов. Затем идет почти десятилетний пропуск, и вновь перлюстрации начинаются с 1757 года, при этом идет или простая копия шифра без расшифровки, или запись «далее идет столько-то строк, страниц цифирью», письма расположены без соблюдения хронологического порядка. За 1758−1762 года имеется перлюстрация только 4-х писем английского представителя. Подробная перлюстрация писем, однако, также без расшифровки, начинается только с прибытия в Россию в октябре 1762 года миссии лорда Бакингема.
Подобное состояние дел возможно объяснить несколькими причинами. Во-первых, документы могли пропасть при различных обстоятельствах последующего времени — Отечественная война 1812 года, революция 1917 и т. д. Во-вторых, тем, что канцлер А.П. Бестужев-Рюмин, известный своей проанглийской ориентацией, мог уничтожить часть документов, которые могли бы его скомпрометировать накануне своего ареста или в связи с «делом Волкова» ещё в 1758 году. В-третьих, что перлюстрированные письма расшифровывались для канцлера лично, их перевод оставался у него, а донесения представлявшие компрометирующие материалы просто не поступали на хранение в К.И.Д.
Неполнота фонда «перлюстраций» частично была компенсирована работой Русского Исторического Императорского Общества (Далее Сборник Р.И.О. соответственно в 12, 102, 103, 110 и 148 тома.)66. Материалы были получены из архивов Министерства иностранных дел Великобритании в конце XIX начале XX века. Исследователь русско-английских отношений И. Ю. Родзинская отмечает, что в «сборник не вошло большое количество донесений» .
Бакингема) и объясняет это, частично, субъективным отбором документов fil составителями. Но «Несмотря на недостатки издания донесений английских послов. сборники эти представляют несомненную ценность». Документы данного собрания дают достаточно полное представление о внешнеполитических интересах и целях Англии в отношении России, а также о конкретном содержании и характере русско-английских отношений. Однако как и в Архиве ВПРИ, донесения посланника Р. Кейта, в том числе, и за 1762 год, в Сборнике Р.И.О. представлены крайне фрагментарно.
В результате проведенных исследований, нам удалось найти ценные документы из дипломатической переписки Р. Кейта, которые хранятся в Отделе Рукописей Британской Библиотеки. Это инструкции, полученные им в 1762 году от британского госсекретаря лорда Бюта и, что особенно интересно, от.
7 П короля Пруссии — Фридриха II. Эти документы не были использованы в отечественной историографии и впервые вводятся в научный оборот.
Важным дополнением к архивным источникам являются опубликованные материалы, позволяющие в сочетании с архивными документами с большей полнотой осветить историю русско-английских отношений середины XVIII века.
Особо следует выделить собрания Ф. Ф. Мартенса: заключенные между Россией и Великобританией договора и конвенции, имеющие первостепенное значение для выяснения характера русско-английских отношений и расстановки сил в Европе, помещены в «английском» 1Х (Х) томе издания72.
Важные материалы, для изучения европейской международной политики и характера русско-английских отношений середины XVIII века содержит собрание «Архив графа Воронцова» (Далее архив Воронцова). Значительную часть этого издания представляют документы, отложившиеся в результате государственной деятельности канцлера А.П. Бестужева-Рюмина, вице-канцлера М. И. Воронцова и графа Н. И. Панина. Особую научную ценность представляют их доклады и мнения о международных делах и внешней политике России, поданные на имя Елизаветы Петровны, Петра III и Екатерины Второй.
Ценным источником по истории «дипломатической революции» и начального этапа Семилетней войны являются протоколы заседаний «Высочайшей Конференции, при императорском дворе» за 1756−1757 гг., опубликованные в 136 томе сборника Русского исторического общества74. Содержание протокольных записей позволяет лучше понять международную обстановку, в которой развивались взаимоотношения России и Англии. Однако британская тематика отражена в протоколах крайне скупо, что заставило нас собирать сведения по истории русско-английских отношений со страниц данного тома буквально по крупицам.
Разрозненные, но чрезвычайно ценные сведения, как по дипломатическим отношениям, так и о внутриполитической ситуации в России можно встретить в документах опубликованных в археографических сборниках «Русская Старина», «Русский Архив», «Чтения ОИДР» .
Так установлению причин формирования у Екатерины П устойчивых англофильствующих настроений помогает публикация переписки великой княгини Екатерины Алексеевны с английским послом Ч. Г. Вильямсом. Из которой видно роль и место английской дипломатии при русском дворе и тенденциях набиравших силу при ухудшающемся здоровье императрицы. Из данной переписки видно, что уже в 1757 году у Екатерины были планы о захвате.
76 власти .
Опубликованные иностранные источники, которые можно использовать для изучения русско-английских дипломатических отношений середины XVIII века, сравнительно немногочисленны. Из них, прежде всего, следует отметить публикацию дипломатических инструкций британского правительства своим.
77 представителям в Швеции и во Франции. Значительное место в этих инструкциях, относящихся к указанному времени, уделено России, что свидетельствует об ее возросшей роли в европейской международной политике.
7Я.
В отличие от английского собрания его французский аналог располагает «русским» томом, в котором собраны и систематизированы инструкции и другие директивные документы" адресованные версальским двором своим дипломатическим представителям в Петербург. Знакомство с этими документами раскрывает закулисную сторону деятельности французского правительства в отношении, России, выявляет его подлинные цели, намерения и настроения.
Несколько полнее дипломатической истории в опубликованных иностранных источниках представлена история экономическая: цифровой и обобщающий статистический материал по английской и российской торговле содержится в работах Ч. Витворта79, Е. Шампетера80 и Дж. Макгрегора81. Хотя и они отличаются неполнотой и отрывочностью.
Особое место в источниках по истории русско-английских отношений занимают материалы личного характера. Большинство из мемуаристов принадлежали к высшим придворным кругам, и даже к императорской фамилии. Во-первых, стоит указать на «Записки» Екатерины II82 и княгини до о л.
Дашковой, «Мемуары» Понятовского, и ряд других. Поскольку все вышеперечисленные лица принимали непосредственное участие в событиях, связанных с деятельностью британских дипломатов при русском дворе, эти документы особенно интересны. Хотя, конечно, как все «личные» источники они несут отпечаток субъективности и стремления самооправдания. Что особенно ярко просматривается в «Записках Екатерины II», стремившейся доказать обоснованность переворота и своего восшествия на престол.
Таков в основном тот круг источников, которыми автор пользовался при написании данной работы. Важнейшее место среди них занимают архивные материалы, так как именно они позволяют осветить тему исследования и наряду с опубликованными источниками позволяют составить на их основе достаточно полную картину русско-английских отношений середины XVIII века.
Структура диссертации определена поставленными задачами. Каждая глава работы посвящена, в соответствии с принятой в отечественной исторической науке периодизации внешней политики России, определенному этапу развития русско-английских отношений. Первая глава освещает период после Аахенского мирного договора / 1748 — 1750 гг./, и в период «дипломатической революции» /1750 — 1756 гг./. Вторая — годы Семилетней войны /1756 — 1763 гг./ В третьей главе рассматривается история торгово-экономических и культурных связей между Россией и Англией в 1748 — 1763 гг. Внутри глав выделены параграфы, освещающие главные сюжеты анализируемых проблем.
1 Александренко В. М. Русские дипломатические агенты в Лондоне в XVIII в. тт.2. — Варшава. 1897. 2.
Бантыш-Каменский H.H. Обзор внешних сношений России по 1800 год. — М.: 1894 3.
Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XVIII веке. Очерки. М., 1958 4.
Буцинский П. Н. Основные черты английской политки XVIII века. Харьков. 1904.
5 Масловский Д. М. Русская армия в Семилетнюю войну. — М. 1890.
6 Мартене Ф. Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных с иностранными державами. СПб. 1892 — 1909. Т. 9(10) 7.
Нотович H.H. Россия и Англия: историко-политический этюд. СПб. 1907.g.
Переписка великой княгини Екатерины Алексеевны с английским послом Ч. Х. Вильямсом. 1756−1757. Чтение ОИДР. СПб. 1909. XXXII, 361 с. 9.
Щебальский П. К. Внешнеполитическая система Петра III. — СПб. 1907.
10 Щепкин Е. Л. Русско-австрийский союз в Семилетнюю войну 1746−1758 гг. — СПб. 1902. X, 852 с.
11 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М. кн. 12. (тт. 24−25).
Анисимов E.B. Елизавета Петровна. М.: Мол. гвардия, 1999. 426 с.
Он же. Россия в середине XIX века. Борьба за наследие Петра. — М. 1986. 239 с.
Коробков H.H. Семилетняя война. -М.: Воениздат. 1940. 340 сс.
Внешняя политика России XVIII век. М.: М.О. 1998. 328 с.
16 Родзинская И. Ю. Русско-английские отношения в 1762—1775 гг. — М. 1954. Дисс. канд. ист. наук. 414 сс.
Кумок M.B. Русско-английские отношения в 30−40 г. 18 века.- М. Дис. канд. ист. наук. 1987. 260 сс.
Кумок M.B. Указ. соч., с. 147.
19 Там же.
20 Там же, с. 148.
Впервые статья была опубликована в сборнике «Россия и Европа. Дипломатия и Культура», М., 1995. Здесь и далее цитаты даются по сборнику Н. Н. Яковлева (старшего) «Британия и Европа», М., 2000, стр. 192.
Там же.
23 Там же, стр. 208.
Любименко В. И. История торговых сношений с Англией. 4.1−2. — Юрьев. 1912.
Остроухое П.А. Англо-Русский торговый договор 1734. СПб. 1914. 214 с.
26 Семенов A.B. Изучение исторических сведений российской внешней торговли и промышленности. — СПб. 1859.
Он же, Статистические сведения ороссийской внешней торговле. Спб. 1857,.
Чулков М. М. Описание российской коммерции. — СПб. 1891.4. 128.
Волков М. Я. Таможенная реформа 1753 — 1757 гг. — М. 1961 Дис. канд. ист. наук. 337 с.
Корякина Е. П. Программа социально-экономических преобразований П. И. Шувалова. М. 1992. Дис. канд. ист. наук. 286 с.
Кулишер И. М. Очерк истории русской торговли до XIX века. Петроград, 1925.
Лебедев B.B. Русско-английские торговые отношения и договор 1734 г. // Ученые записки МГУ. Вып 167.
М., 1954. 121−132 сс.
Репин H.H. Изменение объема и структуры экспорта Архангельского и Петербургского портов.// Промышленность и торговля в России. Л., 1983, сс. 174−192.
Он же, Внешняя торговля России через Архангельск и Петербург в 1700 — нач. 1760-х гг. Л. 1986.
Он же, Торговля России с европейскими странами на отечественных судах к. 17 — сер. 18 вв. // Исторические записки. Кн. 112. М., 1985. сс. 141−176.
Он же, Казна и внешняя торговля России с Западом в 1700—1762 гг.//Отечественная история. Люди. События.
Мысли. Рязань, 1998, сс. 68−80.
Рубинштейн Н. Л. Внешняя торговля России и русское купечество во второй половине XVIII века.//.
Исторические записки. Кн. 54. — М. 1955.
Троицкий С. М. Из истории становления бюджета в России в середине 18 века.// Исторические записки. М.: МГУ. 1965. Т. 78.
Он же, Финансовая политика русского абсолютизма в XVIII веке. М., 1966.
Он же, Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в. Формирование бюрократии. М., 1974.
Яковцевский В. И. Купеческий капитал в феодальной России. М. 1957. 203 с.
Сарычев В.Г. Русско-английские экономические отношения в XVIII в. К вопросу о значении русского экспорта. — М. 1954. Дис. канд. ист. наук. 400 с.
Демкин А. В. Британское купечество в России XVIII века. М., 1988, 249 с.
Бобылев B.C. Россия и Испания в международных отношениях второй половины XVIII века (1759 — 1799).
М.: Изд-во РУДН. 1997.284 с.
Бугашев С. И. Уильям Питт Старший. — СПб. 1994. Дис. канд. ист. наук. 328 с.
Соколов А. Б. Политическая борьба в Англии по вопросам внешней и колониальной политики в XVIII в. Дис. доктора ист. наук, — М., 1995, с.
Черняк Е. Б. Секретная дипломатия Великобритании. — М.: Наука. 1975. 372 с.
Он же, Пять столетий тайной войны. Из истории секретной дипломатии и разведки. М. МО., 1985. 464 с. Он же, Вековые конфликты. М., М.О., 1988.400 с.
Алексеев М. П. Английский язык в России и русский язык в Англии.// Ученые записки ЛГУ .-Серия филологических наук. 1944. — Вып. 9., 77−137 с .Он же, Русско-английские литературные связи: XVIII век первая половина XIX века.//Литературное наследство. 1982., Т. 91.
Левин Ю. Д. Английская просветительская журналистика в русской литературе XVIII века. // Эпоха Просвещения. Из истории международных связей русской литературы. Л., 1967. сс. 3−79 Левин Ю. Д. Английская поэзия и литература английского сентиментализма.// От классицизма к романтизму. Из истории международных связей русской литературы. JI., 1970, 195−297 с. Левин Ю. Д. Восприятие русской культуры на Западе. Л., Наука. 1975. 279 с.
Левин Ю. Д. Восприятие английской литературы в России. Л., 1990. 288 сс.
Андреева Г. Б. Русско-английские связи в области живописи 2 половина XVIII — первой трети XIX века. М.,.
1998. Диссертация на соискание ученой степени кандидата искусствоведения. 202 с.
Малин М. Англо-Русские культурные и начные связи до основания Петербургской Академии Наук. //.
Вестник истории мировой культуры.-1957, № 3, 98−107 с.
Джинчарадзе B.3. Из истории русско-английских культурных отношений в XVIII веке.// Вестник истории мировой культуры,-1960, № 5, 63−76 с.
Радовский М. И. Из истории англо-русских научных связей. М.-Л., 1961. 216 с.
Лешко B.H. Историческое исследование начал нейтралитета. М. 1841. 97 с.
49 Там же, стр. 97.
50 Bain R.N. The daughter of Peter the Great. N. Y. 1900. -Bain R.N. Peter III imperor of Russia. London. 1902.
51 SteuartA.F. Scottish influence in Russian History. 16−19 cent. Glasgow.1913.
52 Lodge R.N. The Continental Policy of Great Britain (1740−1748). //History. 1930;1932. Vol. XVI, pp.298−305 Lodge R.N. Great Britain and Russia in the eighteen century. Oxford. 1923.
Lodge R.N. The First Anglo-Russian treaty 1739−1742.-" English Historical Review", v. XLIII, 1929. Lodge R. N Studies in Eighteenth-Century Diplomacy (1740−1748). London. 1967.
Reading D. The Anglo-Russian commercial treaty of 1734. New-Naven, 1938.
54 Malcolm-Smith E.T. British Diplomacy in the 18th century. 1700−1789. London. 1937.256 р.
55 Horn D.B. British Diplomatic Representatives. 1689−1789. London. 1932. Horn D.B. Sir Charles Hanbury Williams and European Diplomacy. London. 1934. Horn D.B. Scottish Diplomatists. 1689−1789. London. 1944. 18 p.
Horn D.B. British Diplomatic Service. 1689−1789. Oxford. 1961, p. 324 Horn D.B. Great Britain and Europe in the 18й century. Oxford. 1962.
56 Horn D.B. Sir Charles Hanbury Williams and European Diplomacy. London. 1934. P. 225.
Butterfield H. The reconstruction of an historical episode: enquiery of the Origin of the Seven Years War. Glasgow.
1951. P. VII.
Kaplan H. Russia and the Outbreak the Seven Years War. L.A. 1968.
59 Там же, стр. 3−5.
60 Anderson M.S. Britain’s Discovery of Russia. London, 1958, VIII, 245 p.
61 Bird A. British Artists in Russia.// Anglo-Soviet Journal. Vol. 34. № 3, май 1974.
Bird A. The Growth of British Interfierence in Russian Painting.// Anglo-Soviet Journal. Vol. 35. № 1−2, декабрь 1974.
62 Shweizer K.W. England, Prussia and the Seven Years' War. 1980. Lewiston, IX, 303 p.
63 Там же, сс. 193−203.
64 Там же, с. 203.
65 Cross A.G. By the Banks of Neva. Cambridge. 1997. XV, 474 p.
By the Banks of the Thames. Russians in 18th century Britain/ Newtonvill, Mass.: 1980, viii, 358 p.
Russian Englishmen": Russians the Benthams Met in England, 1767−1820-s.//.
66 Переписка английских послов и посланников при русском дворе за 1750 — 1753 гг. — Сборник Русского Исторического Общества (далее РИО). Т. 148.
Переписка английских послов и посланников при русском дворе за 1762−1765 гг. — Сборник РИО. Т.12.
67 Родзинская И. Ю. Русско-английские отношения в 1762—1775 гг. — М. 1954. С. 47. (И.Ю.Родзинская отмечает, что в сборниках отстутствует часть переписки, есть ошибки в датировке и переводе, нет справочного аппарата).
Родзинская И.Ю. Русско-английские отношения в 1762—1775 гг. — М. 1954. С. 51 70 БРИТАНСКАЯ БИБЛИОТЕКА. ОТДЕЛ РУКОПИСЕЙ ФОНД «БУМАГИ РОБЕРТА КЕЙТА» Дело: 6844 — Инструкции Р. Кейту от Короля Пруссии. Январь 1762 г.
Дело: 6820 — Инструкции Р. Кейту от графа Бюта. Январь 1762 г.
Мартене Ф. Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных с иностранными державами. СПб. 1892 — 1909.
Т. 9(10).
Архив графа Воронцова. Под редакцией П. И. Батенева. М., 1870 — 1890. Кн. 1 — 40.
Протоколы заседаний Высочайшей Конференции при императорском дворе за 1756−1757гг. Сборник РИО. T.136.
76 Переписка великой княгини Екатерины Алексеевны с английским послом Ч. Х. Вильямсом. 1756−1757. Чтение ОИДР. СПб. 1909. XXXII, 361 с.
77 British Diplomatic instructions. London. 1896−1897. Vol. 5,7.
Recueil des instructions donees oux ambassadeurs et ministres de France depuis les traites de Westphalie jusqu’a la Revolution francaise/ Avec une introd. Et des notes par A.Rambaud. Paris., 1890. Vv. 8−9: Russie.
79 Whitworth Ch. State of the Trade of Great Britain.-London, 1776.
OA.
Schumpeter E.B. English Overseas Trade Statistics (1697−1808). Oxford. 1960.
MacGregor J. Commercial Statistics. 8 vols. London. 1850. Vol. 5.
Записки императрицы Екатерины II.// Путь к трону: история дворцового переворота 28 июня 1762 г. М.
1997. 560 с.
Записки княгини Дашковой. // Записки княгини Дашковой и письма систер Вильмот из России. М.
Советская Россия". 1991. Сс. 35−166.
Понятовский С. А. Мемуары.// Путь к трону: история дворцового переворота 28 июня 1762 г. М. 1997. сс. 265−327.
В заключение мы рассмотрим те выводы, к которым пришли в ходе исследования. — ———;
Подписание конвенций 1747 г. можно рассматривать как период теснейшего сотрудничества между Россией и Англией в 40-х годах XVIII века. Действительно русско-английские субсидные конвенции оказали решающее действие на заключительном этапе войны за Австрийское наследство. И послужили важнейшим фактором, повлиявшим на скорейшее заключение — -мирного договора со стороныФранции. Нежелание британского внешнеполитического руководства противостоять требованиям франко-прусского дипломатии о не включении России в мирный договор не вызвало сильного охлаждения в русско-английских отношениях. Тем более что, не войдя в договор, Россия не принимала на себя гарантии для Пруссии на Силезию, что еще больше укрепляло союз между Россией и Австрией. Так в последствии возвращение Силезии стало одной из главных внешнеполитических задач Вены в 50-х годах XVIII века.
В первые годы после подписания мирного договора в Ла Шапеле Россия стремилась активно участвовать в международных отношениях в Европе. И проводила курс на воссоздание в Европе «старой системы» — союза России, Австрии и «морских держав» — Англии и Голландии. Правда, восстановить.
—-«систему"-вПетербурге—желалине без помощи—английских субсидий.
Восстановление прежней, континентальной системы союзов также отвечало интересам Англии. Но Лондон, напротив, старался воздержаться от расходов на Европе. Отчасти вследствие этих причин в конце 40-х годов Британия уклонилась поддержать активные действия Петербурга в Швеции и Дании. А в Саксонии и Турции, по нашему мнению, противодействуя французской дипломатии, Англия координировала свои действия с Россией.
Присоединение Великобритании в 1750 к русско-австрийскому союзному договору, в рамках восстановления прежней «Системы» было взаимовыгодным как для России, так и для Англии. Восстановление прежнего союза Лондон-Вена-Петербург могло бы стать действенным инструментом для сохранения мирного паритета между крупнейшими европейскими внешнеполитическими блоками. Однако этого не произошло — из-за растущих противоречий внутри блока: ослабление Нидерландов, противоречия между Лондоном и Веной, отказ Англии от активной политики на континенте. Что проявилось и в условиях присоединения к русско-австрийскому союзу — Лондон не распространял свои обязательства на Турцию и получал личные гарантии императрицы в военной помощи для Ганновера. В целом же русско-английские дипломатические отношения в конце- 1−740-х начале 1750-х можно охарактеризовать как дружественные и союзнические.
Политика Великобритании в Европе значительно преломлялась в сторону интересов Ганновера. Учитывая заинтересованность английской короны в безопасности своего фамильного домена, Бестужев с конца 1740-х пытался добиться получения английских субсидий за содержание войск недалеко от границ с Пруссией. И хотя саму необходимость заключения субсидных договоров с Россией в Лондоне не отвергали, но находили запрашиваемые Петербургом суммы «чрезмерными». Только в результате острого кризиса между Англией и Пруссией в 1753 году Британия всерьез приступила к подготовке подписания русско-английского субсидного договора. По сути, новый русско-английский договор не отличался от своих предшественников —1−747—года—возросли-только-объем—предоставляемой—военной-силы исумма оплаты за них.
С учетом нарастания англо-французских противоречий в Новом Свете британское руководство стало рассматривать возможность использования русских войск не только против Пруссии. Тем более что прямое указание изначального, противника — Прусского короля — было убрано из текста соглашения для удобства английской стороны. Наиболее верной представляется точка зрения, что, учитывая проблему безопасности Ганновера и усиливающийся конфликт с Францией, Лондон поставил задачу создать на континенте мощную антифранцузскую коалицию для решения своих внешнеполитических задач. При этом интересы союзников Англией учитывались мало.
В сентябре 1755 года русско-английская субсидная конвенция была подписана. Но в это же время в Лондоне велись переговоры с Пруссией. И русско-английская субсидная конвенция стала решающим доводом для Фридриха к подписанию Вестминстерской конвенции. Лондон не спешил информировать Петербург о своем сближении с Пруссией. Однако при размене ратификаций субсидного договора английскому послу была вручена «секретнейшая декларация», в которой указывалось, что русские войска могут быть использованы только против Пруссии. Что привело к определенному обострению в русско-английских отношениях.
В ходе спровоцированной британской дипломатией «дипломатической революцией» в 1756 году Великобритания и Россия оказались в противостоящих военно-политических блоках. Все усилия Англии по предотвращению вступления России в войну против Пруссии оказались тщетными.
Попытка британского руководства втянуть Россию в борьбу против Франции, в едином блоке с Пруссией, не увенчалась успехом. Что еще раз продемонстрировало последовательность и самостоятельность проводимого Россией внешнеполитического курса. Петербург под предлогом новых.
——-переговорове-Британией, которые были-предложены Лондоном вееной-1756 года, практически расценил русско-английскую субсидную конвенцию 1755 года недействительной.
Однако вступление России в Семилетнюю войну не привело к разрыву дипломатических отношений между Петербургом и Лондоном, которые неоднократно высказывали желания сохранять и укреплять дружеские взаимоотношения. Подобный политический нонсенс был обусловлен, во-первых, отсутствием неразрешимых противоречий между Россией и Англией, и, во-вторых, заинтересованностью обеих стран в поддержании прямой дипломатической связи и сохранении торговых отношений.
Если в первую половину Семилетней войны русско-английские дипломатические отношения носили довольно ровный характер и сводились в основном к тому, что Англия пыталась вывести из войны с Пруссией Россию, а Россия — разорвать англо-прусский союз, хотя это в итоге не удалось ни одной из стран. То в последние годы Семилетней войны отмечалась определенная активизация русско-английских отношений, которая была вызвана появлением примирительных настроений с обеих сторон, вследствие достижения ими своих внешнеполитических целей. В целом, русско-английские отношения в годы Семилетней войны можно идентифицировать как сдержанно-дружественные, и они оказывали непосредственное и значительное влияние на характер и результаты Семилетней войны.
Великобритания занимала одно из важнейших мест во внешнеполитической системе Петра III, краеугольным камнем которой был возврат части аннексированной Данией герцогства Шлезвиг-Гольштейн. Воцарение Петра III и его переход на сторону англо-прусского блока не привело к радикальному улучшению отношений, из-за отказа правительства Георга III поддержать Петра III в его намерении отвоевать Шлезвиг. Петр III проводил политику целенаправленную на активное вовлечение Англии в создаваемый им русско-прусский блок, подчиненный своей главной цели. Но краткосрочность егоправления — не—позволяют—делать—выводы—о—перспективах—развития — русско-английских отношений при дальнейшем развитии внешнеполитического курса Петра III. С приходом к власти Екатерины II Лондон мог надеяться на заметное улучшение в русско-английских отношениях. Но вследствие двойственности положения России на внешнеполитической арене, отсутствия мирного договора завершавшего Семилетнюю войну и политическая неустойчивость внутри страны заставили Екатерину занять выжидательную позицию в отношении Великобритании. Что и объясняет провал дипломатической миссии Бакингема, направленной на заключение нового союзного договора и восстановление торгового договора с Россией.
Русско-английские торговые связи основывались на торговом договоре 1734 года, и носили не совсем равноправный, но взаимовыгодный характер. Торговый баланс постоянно был в пользу России, а Англия получала стратегически важное сырье для армии и, особенно, для флота, что, во многом, позволило ей вести успешную борьбу с Францией. Англия частично компенсировала отрицательное сальдо в торговле с Россией реэкспортом российских товаров. А также тем, что вела торговлю на своих судах, стараясь не допустить российское купечество к самостоятельной торговле с западноевропейскими странами.
После истечения срока торгового договора в 1757 году Елизавета Петровна пролонгировала его действие, до подписания нового соглашения. С 1758 года английскими представителями обсуждался проект нового торгового договора, и если британская сторона пыталась подписать его на прежних условиях, то российская пыталась добиться лучших для себя условий. При этом самыми острыми вопросами были сохранение уровня таможенных пошлин на ввозимые англичанами товары, в основном, сукно. И возможность для российского купечества самостоятельной торговли в Англии.
Русско-английские культурные связи носили постоянный и устойчивый характер и не прерывались в годы войны. Россия целенаправленно и ¦носледовательн-о—ознакомилась—с—, достижениями—и—опытом—Англии—в сфере образования, естественных и точных науках, и в литературе. Не смотря на то, что Англия и Россия находились на разных этапах социально-политического развития, а это затрудняло инкорпорацию получаемых знаний в собственные реалии, Россия сознательно интересовалась и заимствовала английский опыт. Хотя, необходимо признать, преобладал интерес к достижениям Англии в научно-технической сфере.
