Оптина пустынь и ее воспитанники: 1825-1917 гг

Актуальность темы

исследования.

В наше время в исторической науке яьпо заметен интерес к микроистории, в том числе к повседневной жизни определенной группы людей. Все чаще проводится просопографический анализ, создается «коллективный портрет» таких групп с применением баз данных, созданных на основе массовых источников. Одним из объектов подобных исследований могут быть монашеские сообщества. Изучение монастырской культуры также приобрело большую актуальность в последнее время. Влияние духовенства, в частности черного, на историю и культуру России, на жизнь общества огромно. Эго воздействие становится все более заметным и в наши дни. Одновременно с массовым возрождением монастырей пробуждается и интерес к их истории, наследию.

XIX и начало XX в. приходятся на синодальный период, время подчинения Церкви государству, секуляризации культуры. В эго время с особой силой заявили о себе удаленные от мира монастыри, превратившиеся в духовные ориентиры для многих людей. Одним из наиболее влиятельных монастырей в России в XIX — начале XX в стала Козельская Введенская Оптина пустынь (Калужской губернии). На протяжении веков она была малоизвестной скромной обителью, несколько раз стояла па грани исчезновения. Однако с 1820-х п. начался расцвет монастыря, продолжавшийся вплоть до его закрытия в начале 1918 г.

Отличительнои чертой монастыря в данный период являлась тесная связь с окружающим миром (под которым мы подразумеваем все пространство за пределами Оптиной пустыни, в том числе другие монастыри). В первую очередь, связь проявлялась в деятельности оптипских старцев, массовых паломничествах в Оптипу, а также в ее контактах со многими крупными писателями, поэтами, философами. Определенное место в связях монастыря с внешним миром занимали ею воспитанники — монахи и послушники Оптиной пустыни, которые в силу различных причин покинули ее, разъехавшись в самых разных направлениях.

Объект и предмет исследования.

Объектом исследования является ipynna воспитанников Оптинои пустыни. Катеюрию воспитанников мы определяем по формальным признакампринадлежности к братству Оптиной пустыни в течение любого периода времени и факту выхода из монастыря (возвращение в мир, перемещение в другой монастырь и т. д.). Соответственно, в эту категорию не попадают светские люди, жившие при обители, и добровольные послушники (не входившие в братство). Предметом исследования является монастырская культура.

Хронологические рамки исследования.

В работе рассматривается период расцвета Оптипой пустыни. Нижняя хронологическая 1раница приходится на 1825 г. — начало длительною настоятельства в монастыре схиархимандрита Моисея (Путилова). Верхняя граница отмечена 1917 г., на который пришлись Февральская и Октябрьская революции и за которым последовало официальное закрытие пустыни и начало насильственного выселения монахов.

Историография.

Рассматривая Омтину пустынь и ее воспитанников в свете системною изучения монастырской культуры, мы должны прежде всего показать тог историофафический контекст, в который мы встраиваем наше исследование. История монастырей и монашества традиционно занимала важное место в отечественной историографии. В XIX в. издавались многочисленные исторические описания отдельных монастырей и жизнеописания известных монахов, эти работы носили в основном не исследовательский, а описательный характер. Пожалуй, первым серьезным опытом обобщения стала работа П. С. Казанского «История православного русского монашества, от основания Печерской обители преподобным Антонием до основания Лавры Святой Троицы преподобным Сергием» (1855)'. Созданию серьезных и масштабных исследований способствовало появление важных пособий: фундаментальною труда П. М. Строева «Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви», вышедшего в 1877 г. 2, и группы больших справочников, но русским монастырям, опубликованных в конце XIX — начале XX в. (В.В. Зверипског о, Л. И. Денисова и др.3).

В первые десятилетия XX в. стали формироваться представления о социальной истории и различных направлениях, изучаемых ей, в том числе монастырской культуре. Одним из главных генераторов развития социальной истории стала с конца 1920;х гг. школа «Анналов» во Франции, которая провозгласила переход от описательной истории, оценки крупных деятелей и событий к «тотальной» истории, системному изучению всех связей в обществе. Историки, ориентировавшиеся па школу «Анналов», стали исследовать ментальпость людей, массовые представления, системы ценностей, установки и их смену, повседневную жизнь и пр. В России до Октябрьской революции предпринимались первые попытки теоретическою осмысления духовных факторов в культуре. С. Н. Булгаков в статье «Простота и опрощение», опубликованной в 1912 г. в сборнике «О религии Льва Толстою"4, выделил.

1 Казанский II С История правоставного русского монашества, от основания Печерской обители преподобным Анюнием до основания Лавры Святой 1роицы прелоюбным Сергием М, 1855.

2 Строев П М Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви СПб, 1877.

5 Зверинский В В Материалы для историко-топографическою исстеювания о православных монастырях в Российской империи СПб, 1890−1897 3 т, Денисов J1 И Правоставные монастыри Российской империи М, 1908, Правоставные русские обитеш Потное тиострированное описание всех правоставных русских монастырей в Российской империи и на Афоне СПб, 1910 'БутгаковСП Простота и опрощение // О ре шгии Льва Толстого М, 1912 С 134−135 6 понятие «аскетическом культуры» как реализации христианской установки. Булгаков писал, чго христианство и аскетично, и исторично, оно соединяет «религиозную свободу духа и историческое делание». Аскетизм является не отрицанием истории, а ее духовным фактором.

В советский период подобные разработки отошли на второй план, история монашества изучалась прежде всего в связи с классовой борьбой, а монастыри рассматривались, в первую очередь, как собственники земли и крестьян или как памятники архитектуры. В то же время в 1930;е — 1950;е гг. п эмиграции церковный историк И. К. Смолич создал первую подробную историю русского монашества. Работая над фундаментальным сочинением, но истории Русской Церкви (его не удалось закончить), он сначала в 1936 г. опубликовал в Вене труд «Жизнь и учение старцев», а затем, в 1953 г. в Вюрцбурге (ФРГ) — исследование «Русское монашество. Возникновение, развитие и сущность (988−1917)"5. Смолич делит историю русского монашества па три периода: истоки и расцвет (до XVI в.), кризис и обмирщение (XVI-XVII вв.), на перепутье (XVIII в. — 1917 г.), уделяя преимущественное внимание второму периоду. Автор опирается на изучение опыта древней Церкви, афонских монастырей, труды святых отцов. Он показывает историю монашества прежде всего через крупнейших деятелей Церкви: святых, епископов, старцев (Феодосия Печерскою, Сергия Радонежского, Иосифа Волоцкого, Нила Сорского, Московского митрополита Макария, патриарха Никона, Паисия (Величковского), Серафима Саровского, оптинских старцев и др.). При этом внимание Смолича привлекает и рели! иозность народа, и повседневная жизнь монахов, и старчество, и особая культурная роль женских обителей. Он делает акцент на активном взаимодействии монастырей с миром, их культурггом значении: «За стенами древних русских монастырей мы находим все начала русской культуры. Вне их мы не можем ее ни понять, ни объяснить. Русский монастырь был созданием всего народа. Он возник из религиозной потребности, а не из политических соображений"6.

Всплеск интереса к социальной истории и к монастырям произошел в постсоветской историографии. С 1990;х гг. часто проводятся конференции, посвященные истории монашества в России, издаются сборники статей7. Так, в.

5 См первую иубтикацию обеих работ на р>сском языке Смотич И К Русское монашество 9 881 917 Жишьи учение старцев М, 1997.

6 1ам же С 375.

7 См, например Монастыри в лизни России Материалы научной конференции, посвященной 600- Илию препоюбною Пафнутпя Ьоровскот и 550-петию основания им Рождества Ьшорицщм Пафнутьев-Ьоровского монастыря (19−20 апроя 1994 года) Кдлуы — Боровск, 1997, 7.

1998 г. в Санкт-Петербурге проводилась конференция «Монастырская культура: Восток и Запад». Во вступительном слове ДС. Лихачев укаш на «диалектику» монастырской культуры: в истории монашества отка* от мира одновременно приводит и к усилению связей с миром, уход наибочее стойких аскетов в отдаленные пустыни — к их вовлечению в мир культуры и т. д8.

Современный специалист Т. В. Барссгяп специально останавливается на категории «монастырская культура», которую предлагает рассматривать «в целостной системе идейно-политических и религиозных связей, в историко-культурном контексте эпохи, акцентируя прежде всею духовное содержание и морально-нравственные функции православной обители"9. При этом влияние монастыря на культуру окружающей территории «осуществляется системой духовных, религиозно-нравственных и законодательных норм, регулирующих взаимоотношения монастыря с населением. Обители принадлежит, в большинстве случаев, определяющая роль в формировании культурного ландшафта"10. Понятие «аскетическая культура» развивает в своих работах филолог В. А. Котельников. Он рассматривает и богословские, и культурологические вопросы, ранжчая собственно аскетизм как релшиозно-мистическую практику и аскетическую культуру как творческую активность аскета, порождающую в человеке и в мире качественно новую реальность». В статье «Аскегизм как.

I? фактор развития культуры" автор подчеркивает, что монашеский аскетизм не остается замкнутым в себе, он «входит в мир различными своими сторонами, возбуждает в нем скрытую духовную энергию» При этом свои теоретические выкладки Котельников иллюстрирует примерами из истории Оптиной пустыни. Он выдвигает идею, что вокрут этою центра (территориально) и в связанных с ним областях русской жизни создалось своего рода «оптинское пространство», которое характеризовалось особым стилем эсхатоло! ического оптимизма13.

Материальная база сферы культуры Монастыри — культурные центры Отечества Научинформ сб М, 1997 Вып 2, Монастырская культура Восток и Запад Сб статей СПб, 1998, Монастыри — культурные и духовные центры России и Ьвропы М, 2003, Монашество и монастыри п России, Х1-ХХ вв Исторические очерки / Пот ред НВ Синицыной М, 2005.

8 Лихачев Д С Вступительное слово, произнесенное на открытии конференции «Монастырская культура Восток и Запад» 2 июня 1998 г//Монастырская культура Восток и Запад С 5−6.

9 Ьарсегян ТВ О методологии изучения монастырской культуры // Материальная база сферы культуры С 35,37 ш I ам ле С 37.

11 Котельников В, А О емпое и границах понятия «аскетическая культура» И Монастырская культура Восток иЗапал С 31−35.

Котельников В, А Аскепим как фактор развития культуры // Церковь и государств" в русской православной и западной латинской традициях СПб, 1996 С 28−45.

Тамле С 35−36.

Итоговой работой Котельникова стала киша «Православные подвижники и.

14 русская литература. На пути к Оптиной", вышедшая в 2002 г.

Важной работой по тематике стала Monoi-рафия П. Н. Зырянова «Русские монастыри и монашество в XIX и начале XX в», увидевшая свет в 1999 г. 15 Опираясь на архивные источники, а также опубликованные законодательные, статистические и другие материалы, автор достаточно подробно рассмотрел интересующий нас период в истории монашества. В данной работе упор делается не на конкретные личности, а на численность монахов, их социальный состав, юридическое положение, имущество монастырей, их специализацию (миссионерская, колонизаторская, благогворительная, просветительская деятельность и т. д.). Зырянов уделяет внимание и нравственному влиянию монастырей, феномену старчества, но, в отличие от работ Смолича, в данном случае заметна определенная дистанция между ученым и объектом исследования, чувствуется, что это взгляд извне.

В 2002 г. в популярной серии «Живая история: Повседневная жизнь человечества» вышла монография Е. В. Романенко «Повседневная жизнь русского средневекового монастыря"16. Целая серия работ, посвященных истории женскою монашества в синодальный период, принадлежит Е.Б. Емченко17.

Проводя просопографическое исследование группы монашествующих и различных связей, возникающих между ними, мы также опираемся на различные близкие примеры, имевшие место в историографии. Один из первых подобных опытов восходит к середине XIX в Книга известною писателя А.II. Муравьева.

IЯ.

Русская Фиваида на Севере" пе является плодом научной работы, она основана на путевых впечатлениях во время поездки автора по российскому Северу и на почерпнутых из литературы фактах. Но сам сюжет подталкивает Муравьева к системному обобщению. Писатель рассказывает о распространении монашества на территории Севера России через «сверстников», «собеседников» шумена Сергия Радонежскою и их учеников в XIV—XVI вв. Это развитие показано как живой процесс «одушевления непроходимых дебрей и лесистых болот родного Котетьников В, А Православные подвижники и русская литература На пути к Оптиной М, 2002.

15 Зырянов Г1 Н Русские монастыри и монашество н XIX и начале XX в М, 1999 Второе издание М, 2002.

16 Романенко F В Повседневная лизнь русского средневекового монастыря М, 2002.

17 См, например Рмченко L' В Государственное законодательство и ленские монастыри в XVIIIначале XX в //Церковь в истории России М, 2003 Сб 5 С 171−221, Она ле Ьплотпорнтеи. ная н просветите 1ьская деятельность ленскнх монастырей и обшин в синодальный период // 1ам ле М, 2005 Сб 6 С 67−120.

Севера". Саму схему распространения монашества Муравьев рисует очень образно «Преподобный Сергий стоит во главе всех, на южном краю сей чудной области, и посылает внутрь ее своих учеников и собеседников, а преподобный Кирилл [Игумен Белозерский. — Г.З.], на друг ом ее краю, приемлет новых пришельцев и расселяет обители вокруг себя, закидывая свои пустынные мрежи даже до Белого моря и па острова Соловецкие"19 В результате после вековых усилий в этой местности создается «чудный мир иноческий», сравниваемый автором с Фиваидой — египетской страной монастырей20. В 1881 г. вышла в свет уже научная работа по этой теме — «История православного монашества СевероВосточной России со времен преподобного Сергия Радонежского» диакона М. Кудрявцева21. Здесь автор использовал разнообразные, в том числе архивные источники, он поместил в своей книге жизнеописания Сергия Радонежскою, сю учеников и их последователей, совмещенные с историей северных монастырей.

По сути, Муравьев и Кудрявцев описывали родословное древо северных обителей, не изображая его схематически. Эту техническую работу вполне по силам было проделать читателям. Так появилось «Генеалогическое древо обителей», составленное неизвестным лицом по материалам книги Муравьева и обнаруженное в бумагах священника Павла Флоренского. Подобные «генеалогические» исследования проводились и на почве Оптиной пустыни. Например, о таком опыте воспоминал в эмиграции митрополит Вениамин (Федчепков): «.Один из моих знакомых писателей. составлял родословное дерево, корнями уходившее в Оптину.. Хорошо было бы когда-нибудь заняться и этим вопросом какому-нибудь кандидату богословия при писании курсовою сочинения.». Любопытно, что пожелание митрополита было отчасти выполнено еще раньше, причем как раз человеком с богословским образованиемвсе тем же священником Павлом Флоренским. Готовя курс лекций «Об историческом познаний», прочитанных в 1916;1917 гг. в Московской духовной академии, он сделал набросок схемы связей, ведущих от молдавских старцев и схиархимапдрита Паисия (Величковского) до церковных деятелей начала XX в. В.

18МурапьевАП Русская Фиваща на Севере СПб, 1855.

19 Там же С 26−35.

20Там же С 26.

21 Кудрявцев М, диакон История православного монашества Северо-Восточной России со времен препоюбноюСершя Радонежского М, 1881.

22 См Фюренсыш НА, священник У воюрапеюв мысли (Черты конкретной метафизики) <Часть четвертая> Имя рода (история, ровдеювие и наследственность) '/ Фюренский НА, священник Сочинения В4т М, 1999 I 3(2) С 512−513,516 схеме получившегося «духовного рода» ключевая роль принадлежит оптинским монахам, а связи передаются из поколения в поколение через старчество. Одну из линий завершает иеросхимонах старец Анатолий (Потапов), с которым Павел Флоренский виделся в Оитиной пустыни в 1905 i.24 Похожую схему составил и И. К Смолич, у него все оптинские старцы через духовные связи восходили к схиархимандриту Паисию25. Другой ученый-эмигрант протоиерей Сср[ий Четвериков в 1920;с п более подробно изучал наследие старца Паисия и представил ею в виде целого «движения» его учеников и последователей по трем основным направлениям: северному, центральному и южному. Оптинских старцев автор относит к центральному течению, а саму обитель сравнивает с узлом, не только соединившим многочисленные нити влияния старца Паисия, но и продолжившим эти нити в разных направлениях .

Во второй половине XIX в. было очень популярно и неоднократно переиздавалось «Историческое описание Свято-Троицкой Сершевои лавры», написанное крупным церковным историком А. В. Горским. В издании 1879 г. оно публиковалось в двух частях, причем во вторую входили приложения, составленные архимандритом Леонидом (Кавелиным). Одно из этих приложений представляло собой список архиереев и настоятелей различных монастырей из числа бывшей братии лавры. В списке просто перечислялись монахи, без биографических данных, по этот текст интересен как один из первых опытов систематизации сведений о воспитанниках одного монастыря. Были и другие похожие опыты, посвященные уже не монахам. В конце 1880-х гг. иеромонах Гриюрии (Бориаллсбский), будущий инспектор Московской духовной академии, начал публиковать свой очерк (он не был окончен), посвященный воспитанникам Тульской духовной семинарии, поступившим в Московскую духовную академию. Гриюрий сам проделал этот путь, а ею очерк охватывал судьбы студентов 18 141 889 гг. Близко к этой тематике подошел священник Павел Флоренский, который в уже упоминавшемся цикле лекций «Об историческом познании» нредла[ал рассматривать «поле» культурною взаимодействия определенной.

23 Вениамин (Федченков), митропо шт Из того мира Кнша чудес и знамений нашею премени М, 1996 С 207.

24 Фюренский П, А, священник Указ соч С 43−44.

25 Смолич И К Указ соч С 561.

26 Четвериков С, проюиерей Мопавскнй старец Паисий Величковский, Но лизнь, унлше и влияние па православное монашеаво Париж, 1988 С 254,267,276.

27 Григории (Ьорпсог it-бский), иеромонач Воспитанники Московской д>ховной аклемип из 1>пкской 1>ховнон семинарии '/Т>пьекпеепархиальные ветомосш 1889 № 21 С 285−302,1890 ХЛ С 3−26, .V. 7 С 211−228,1891 № 11 С 325−340 совокупности людей. При эюм предполагалось выделить все существующие между ними свя{и и отношения, в том числе духовные28.

Собственно просопографические исследования стали активно развиваться с 1970;х гг. В их рамках формируются базы данных (как правило, на основе массовых источников), рассматриваются общие характеристики групп действующих в истории лиц, создается их «коллективный поргрсг», статичный или в хронологической динамике. Группы монашествующих лишь в единичных случаях становятся объектами таких исследований. Упомянем здесь статьи М. Ю. Нечаевой, сотрудницы Уральского отделения РАН. Она призывает перейти от описания биографий отдельных монахов к созданию «коллективных биографий» на основе таких источников, как ведомости о монашествующих или формулярные списки, с использованием других делопроизводственных источников, а также мемуаров29. Нечаева реализует эту концепцию в своих работах, посвященных монашествующим уральских монастырей XVIII—XX вв., и делает ряд важных наблюдений о социальном составе насельников, условиях их жиши, грамотности и т. п. При этом исследовательница не отказывается и от выделения особых значительных событий в истории обителей, описания судеб конкретных монахов, оказавших влияние на целое братство30.

В целом опыты системною исследования групп монашествующих пока единичны. Да и изучение монастырской культуры вообще и просопография до сих пор остаются новыми, развивающимися направлениями в науке. На этом фоне разнообразная литература об Онгипой пустыни представляет собой огромный комплекс. Объем историографии адекватен популярности монастыря как до 1917 г., так и в наше время, он является одним из отражений этой популярности. Периоды активною развития Оптиной пустыни совпадали со всплеском литературы о ней, а на время се закрытия приходится резкий спад количества исследований. Публикации, посвящеппые обители, начали появляться после тою, как к ней стала приходить ишестность. Первые опыты изучения монастыря относились к 1840-м гг., авторами выступали в основном сами оптинские монахи Затем литература об Оггтинои пустыни становилась все более массовой и.

28 Фюрепский П, А, священник Указ соч С 43,51−54 Нечаева МЮ Просопография уральского монашества Перспективы исслсчовання И Сутьба России Проштое, настоящее, будущее Ркатеринбург, 1995 С 172−176.

0 См, например Она же Уральское монашество XVIII века Нормы и практика пострша // Решгия и Церковь в Сибири Тюмень, 1995 Выи 8 С 21−35, Она ле I рамотноси. монашества Гкатеринбургской епархии в начат XX века '/ Урал в прош тм и насюяшем Ькатеринбург, 1998 Ч 1 С 304−310, Она ас Инокини и постушницы Крлсносетьского Вветенского монастыря // Сюбою-1уринскии край в истории Отечества Гкаиринбург, 2002 С 34−59.

12 разнообразной, особенно мною работ вышло в конце XIX и начале XX ив После Октябрьской революции и закрытия обители се изучение в России практически остановилось. Непрерывность историографии обеспечили труды эмигрантских авторов. Наконец, с конца 1980;х п. в России одновременно с открытием Онтипой пустыни началось пробуждение интереса к ней За последние 20 лег вновь появилось очень большое количество работ об обители. Были также переизданы основные труды по тематике, написанные до 1917 г. и в эмиграции.

Ныне историографический комплекс Оптиной пустыни огромен. Упомянуть все существующие публикации о монастыре едва ли возможно, так как их число весьма велико и постоянно растет. К тому же следует признать, что значительную часть работ составляют короткие популярные статьи и очерки, знакомящие читателей с самыми общими сведениями о монастыре Мы рассмотрим литературу по Оптиной пустыни, а также работы, посвященные различным оптинским воспитанникам. Целесообразно представить литературу по тематическому принципу. Мы выделяем следующие темы публикаций: источниковедение и методология, жизнеописания оптинских святых, жизнеописания оптинских монахов и послушников, исторические описания Оптиной пустыни, изучение феномена Опгиной пустыни, изучение связей Оптиной пустыни с другими монастырями и конкретными людьми.

Первую группу составляют труды по источниковедению и методологии Эго небольшая подборка статей, достаточно важных для ориентирования в нашей тематике. Ряд статей современных исследователей посвящен анализу писем оптинских монахов31, а также легониси скита святою Иоанна Предтечи32. Что касается методологии, то речь идет об указанных выше статьях В, А Котельпикова, Г. В. Барсегян, М. Ю. Нечаевой, посвященных разработке понятия «монастырская культура», методов исследования монастырей и групп монашествующих.

Следующие две группы работ представлены биографиями оптинских монахов. За редким исключением это описательные работы, лишь суммирующие данные об одном человеке. Из всех биографий выделяются жизнеописания 14.

31 См, например Иоанн (Маслов), архиманлрит Ошинский старен преподобный Амвросий и ею эпистолярное наследие М, 1993, Станюн JI Письма Отпискою старца Макария таинство исноиеш, откровение помыслов и прозорливость // Оптнна Пустынь монастырь и русская культура М, 1993 Выи 1 С 153−161, Червяков, А Д Бесценное луховное наслелие // Письма великих ошинекпч старцев XIX век М, 2001 С 3−14 ЬаЕ ласаров I* В Летопись Оптиной пустыни Избранные страницы, 1845−1882 Краткое ввеление //Православие и русская наролиая ку льтура М, 1993 Кн 1 С 8−12 оптинских святых. В эту замкнутую группу вошли некоторые оитинские старцы, настоятели и другие авторитетные монахи. В 1988 г. первым из них был прославлен старец исросхимонах Амвросий (Гренков) В 1996 i. местночтимыми святыми Оптиной пустыни были признаны иеросхимонах Лев (Паголкип), иеросхимонах Макарии (Иванов), схиархимапдрит Моисей (Путилов), схиигумен Антоний (Путилов), иеросхимонах Илариоп (Пономарев), иеросхимонах Анатолий (Зерцалов), схиархимандрит Исаакий (Аптимонов), иеросхимонах Иосиф (Литовкин), схиархимандрит Варсонофии (Плиханков), иеросхимонах Анатолий (Потапов), иеросхимонах Нектарий (Тихонов), иеромонах Никон (Беляев) и архимандрит Исаакий (Бобриков). Последние 13 монахов в 2000 г. были признаны общероссийскими святыми Все вышеупомянутые монахи воспринимаются как единая группа. По церковной терминоло1ии, они составляют «Собор преподобных отцов и старцев, в Оптиной пустыни просиявших». Имена тезок из этой группы снабжены добавлениями, позволяющими отличить их друг от друга: иеросхимонаха Анатолия (Зерцалова) нашвают Старшим, а иеросхимонаха Анатолия (Потапова) — Младшим, схиархимандрит Исаакий (Аптимонов) известен как Исаакий I, а архимандрит Исаакий (Бобриков) — как Исаакий II. Поскольку выделение этих монахов в особую группу нашло отражение и в историографии, мы также включаем их жизнеописания в отдельную категорию.

В разное время были составлены отдельные подробные жизнеописания каждою из оптинских святых. Выходили и другие публикации, посвященные жизни этих монахов (некролога, биографические очерки, в последнее времяканонические жития33), но они базировались в основном на тех же жизнеописаниях и значительно уступали им в полноте сведений. Жизнеописания святых, кроме последних по времени, составлялись их учениками (монахами Оптиной пустыни) и пубчиковались, как правило, вскоре после смерти святых34.

33 См Житие преполобнот Амвросия, старца оптииского // Канонизация святых Поместный Собор Русской Православной Церкви, посвященный юбилею 1000-летня Крещения Руси М, 1988 С 135−146, Проставление в лике святых Собора преподобных отцов и старцев, и Оитиион п) стыпи просиявших М, 1996.

34 См, например [Леонид (Кавелин), иеромонах] Сказание о лизни и полвигах блаженной памяти старца Оптиной пустыни иеросхимонаха Макария М, 1861, [Климент (Зелергольм), иеромонах] Жизнеописание иг>мена Антония М, 1870, Он же Жизнеописание оптииского старца иеромонаха Леонила (в схиме Льва) М, 1876, [Ювеналий (Половцов), архимащрнт] Жнзиеописаипе настоятеля Козельской Введенской Оптиной пустыни архнманлрша Моисея М, 1882, Жизнеописание старца Оптпной пустыни, иеросхимонаха Иларпона Калуы, 1897, [Агапит (Беловщов), архнманлрит] Очерк лиши настоятеля Оптниой пустыни архпманлрша Исаакия М, 1899, Очерк жизни старца Оптиной пустыни, иеросхимонаха Иосифа Шаморлино, 1911, [Антоний.

Среди авторов были архимандрит Леонид (Кавелин), иеромонах Климент (Зедерюльм), игумен Антоний (Бочков), архиепископ Ювепалий (Половцов), иеросхимопах Антоний (Медведев), архимандрит AiaiiHT (Беловидов). Лучшие из этих трудов принадлежат архимандриту А1апиту. В 1900 г. он опубликовал крупнейшую работу об исросхимонахс Амвросии (Гренкове), самом знаменитом оптинском старце: «Жизнеописание в Бозе почившею оптинского старца иеросхимонаха Амвросия"35. Труд, опирающийся па многие источники, в том числе документы из архивов Оптиной пустыни, Калужской и Тамбовской духовных консисторий, устные рассказы монахов, свидетельства чудес, состоит из двух частей. Первая посвящена духовному становлению отца Амвросия, вторая — его старчеству. В начале XX в архимандрит Агаиит составил жизнеописание иеросхимонаха Макария (Иванова), превзошедшее по полноте существовавшие на тот момент работы о старце Макарии, однако оно было опубликовано лишь в 1997 г.

Жизнеописания иеросхимонаха Анатолия (Зерцалова), схиархимапдрита Варсонофия (Плиханкова) и оптинских святых, умерших после 1917 [., вышли в свет лишь в 1990;е i г. 37 Составители — в основном современные исследователи, из которых выделяется ВВ. Афанасьев. В 1990;е п. появились и переиздания (обычно репринтные) предыдущих жизнеописаний. Публикацией всех этих работ занималась, в первую очередь, Оитина пустынь, объединившая их в серии «Преподобные оптанские старцы». '1аким образом, сейчас жизнеописания святых обители представляют собой законченный цикл произведений, имеющий свои характерные черты.

Отличительной особенностью жизнеописаний, изданных в XIX и в начале XX в., являлось совмещение церковных традиций житийной литературы и светских требований жанра биографии (все-таки это были не жития, так как в то время оптинские старцы еще не были канонизированы). Современный калужский автор Н. И. Пак отмечает, что работа над жизнеописаниями велась в рамках.

Медведев), иеросхимонах, Агапит (Бедовидов), архимандрит] Первый великий старец оптинский иеромонах Леонид (в схиме Лев) Шамордино, 1917.

35 Агапит (Беловидов), архимандрит Жизнеописание в Кою почившею оптинского старца иеросхимонаха Амвросия с его портретом и факсимиле, в двух частях М, 1900 Он же Жизнеописание оптинского старца иеросхимонаха Макария М, 1997.

37 См, например Житие и поучения отпискою старца Анатолия (Зерцалова) М, 1994, Афанасьев В В Житие оптинского старца схнархимандрита Варсонофия М, 1995, [Геннадий Ьеловолов, священник, Г’уденко М] Житие ошинского старца Анатошя (Потапова) М, 1995, [Мария (Добромыслова), монахиня] Житие ошинского старца Никона М, 1996, [Борис (Холчев), архимащрит] Житие оптинского старца Нектария М, 1996, Афанасьев В В Житии свяшенномучшика архиман ipina Исаакия М, 1996 житийною канона: соблюдался принцип анонимности (впрочем, бочыиая часть составителей известна), использовалась традиционная церковная терминология, риторика, описывался портрет монаха с чертами «внутреннею человека», давалось традиционное подробное описание ею кончины. С друюй стороны, стиль повествования принадлежал уже повой эпохе, составители старались создать максимально потное и точное жизнеописание, приводили множество дат,.

Л Q цитат и свидетельств. В приложениях к основному тексту часто публиковались письма святых. В изданных в последнее время жизнеописаниях усиливается тенденция к научной точности: даются списки использованных источников и.

39 ссылки на них, встречаются и аннотированные именные указатели .

В качестве источников жизнеописаний выступали записки святых, их переписка, письменные и устные свидетельства их современников, летопись скита святою Иоанна Предтечи, исторические описания Оптииои пустыни и скита и другие материалы. Особенную ценность придает этому виду литературы фиксация устных свидетельств, в том числе самих авторов-очевидцев. По жизнеописаниям можно детально проследить историю пустыни в изучаемый период, в них упоминается огромное количество мелких фактов из жизни многих насельников. В жизнеописаниях мы часто встречаем сведения о пребывании оптинских святых вне обители, об установлении через них связей Оптиной с дру| ими монастырями и общинами (Калужской и соседних г-уберний). В частности, авторы подробно описывают ту огромную роль, которую играли оптииские старцы в становлении Шамординской Казанской женской общины (с 1901 I. она получила статус монастыря и стала называться Свято-Амвросиевской), и то благоговение, которое испытывали к своим блаюдетелям сестры41. В жизнеописаниях оптинских святых можно встретить и сведения о других монахах и послушниках, покидавших монастырь. Почти все эти известия крайне фрагментарны, часто не указываются даже конкретные лица, выехавшие из Оптиной. Однако совокупность не слишком значительных эпизодов создает определенную картину. Об оптинских воспитанниках более подробно.

38 Пак Н И Жишеописания подвижников XIX в типология жанра // Оптина Пустынь и русская культура тезисы токлатов конференции Калуга, 2000 С 68−70 См ' Агаиит (Ьеювщов), архимандрит Жизнеописание Макария С 323−399.

40 См • [Климент (Зедергольм), иеромонах] Жизнеописание Леонща С 41, 102−103, [Леонид.

Каветин), иеромонах] Сказание о лиши Макария С 97−100, Агапит (Ьеювитов), архпмаитрш Жизнеописание Амвросия Ч 1 С 109−118,4 2 С 66−132, Очерк лиши.

Иосифа С 178, Афанасьев В И Житие Исаакия С 103−105 рассказывается в работах о настоятелях Оптиной пустыни (схиархимандрите Моисее (Путилове) (уиравля i обитечыо в 1826—1862 п), схиархимандрите Исаакии (Антимонове) (1862−1894) и архимандрите Исаакии (Бобрикове) (19 141 923)), без благословения которых не могли осуществляться перемещения братии.

Жизнеописания оптинских монахов и послушников составляют третью группу в историографии. К этой категории в данном случае мы относим всех монахов и послушников, живших в обители в изучаемый период, исключая 14 оптинских святых, которым был посвящен предшествующий раздел. Получившаяся группа, в отличие от предыдущей, весьма велика и неравномерна. В нее входят как монахи, всю взрослую жизнь прожившие в Оптипои пустыни, так и те, в судьбе которых было лишь мимолетное пребывание в монастыре. Несоизмерим и масштаб фигур: от незаметных послушников до архиереев. При эгом только немноже из насельников Оптиной пустыни удостоились специальных публикаций, некоторым из них посвящены короткие статьи в журналах или сборниках и единицам — монографии.

Ряд портретов оптинских монахов встречается в массивном издании «Жизнеописания отечественных подвижников благочестия XVIII и XIX вв.», выпускавшемся в 1906;1910 гг. Многотомник стал сборником биографий неканонизированных, по почитаемых подвижников. Жизнеописания расположены по месяцам в соответствии с днями их памяти. В издание вошли перепечатки (ино[да обработанные, сокращенные) статей и* духовных журналов, брошюр и т. п. Они представляют интерес прежде всего тем, что собраны в одном месте. Инициатором и одним из главных составителей издания был архимандрит Никодим (Кононов), служивший в начале XX в ректором Калужской духовной семинарии. Он был хорошо знаком с Оптиной пустынью, чем и объясняется достаточно широкое присутствие в мпоютомнике статей о ее монахах.

Некоторые из последних насельников монастыря после 1917 г. подвергались репрессиям. Краткие данные о них содержатся в специальной литературе, например в многотомнике игумена Дамаскина (Орловского) «Мученики, исповедники и подвижники блаючестия Р) сской Православной Церкви XX столетия» или в сборнике «И{ беущы небытия. Кнша памяти.

41 См Агаши (Бсюшпов), apxiiMdinpin «Лишеоиисание Ампросия Ч I С 109−118,4 2 С.

66−132, Житие и поуышя Анаштия (Зерцалова) С 19−32, Очерк лиши Иосифа С 55−57,68,.

70, 177, [I еииашП Ьеювоюв, священник, Р) лсико М ] Указ соч С 19,71 репрессированных к&тужан"12, а также в размещенной в Ишерпете базе данных Православною Свято-Тихоновского гуманитарного университета о новомучениках и исповедниках43. Здесь же можно упомянуть написанные в 1990;xii. работы А. В. Ильинскои, в коюрых автор проследила судьбы последних шамординских сестер и оптинских братий, в том числе после закрытия монастырей. Часто эти судьбы переплетались друг с другом из-за тесной связи двух обителей, еще более усилившейся с началом юнений после 1917 г.4'.

Совсем недавно, в 2006 г., вышел сборник «Оптинский патерик», составленный монахиней Иулианией (Самсоиовой)45. В эту книгу вошло большое количество жизнеописаний и кратких биографических справок как оптинских святых, так и других известных монахов. Здесь впервые в историографии была поставлена цель перечислить оптинских воспитанников и собрать как можно более полные сведения об их жизни. Выходцы из Оптиной пустыни в сборнике попали в группу «Окрыленные Оптиной». Всего перечислено 49 воспитанников (некоторые из них выходят за хроноло1 ические рамки изучаемою нами периода) и лишь 11 из них посвящены относительно подробные биографии. Все тексты основаны исключительно на литературе о монастыре, архивные данные составитель не привлекает, в тексте встречаются некоторые ошибки и неточности. Тем не менее, несмотря на явную неполноту, этот опыт собирания данных представляет интерес.

Некоторым оптинским монахам и послушникам посвящепы отдельные публикации. «Онтинская» тема присутствует практически во всех из них: даже если человек жил в обители совсем недолго, мы узнаем, какой отпечаток наложил па нею этот опыт, какие традиции он унаследовал, какие связи сохранил с Оптиной.

Кавказский епископ Игнатии (Брянчанинов) является одним из известнейших монахов, ко1да-либо живших в Оптиной пустыни. Настоятель нескольких монастырей, с 1857 i. архиерей, он был еще более известен своими аскетическими произведениями, а в 1988 i. был канонизирован как святитель.

12 См Дамаскин (Орловский), игумен Мученики, исповедники и подвижники бташчестия Русской Православной Церкви XX сто! етия Жтнеописания и материалы к ним Тверь, 1996, 2001 Кн 2, 5, Из бездны небытия Книга памяти репрессированных калужан Калуга, 1993;1994 3 т.

43 blip ' pslbi rii bin code exe frames in’inJ oan htmLlps И 1ьинская Л В Мученики и исповедники Су тьбы оптинскои братии и шаморшнеких сестер в юты советской власти // Журнал Московской Патриархии 1991 № 11 С 28−32, Она же Сутьбы шаморшнеких сестер М, 1999.

45 Оптинский патерик / Сост мои Иупиания (Самсонова) Саратов, 2006.

Несмотря на мимолетное пребывание в Онтиной пустыни (около полуюда в 1829 г.), он никогда не забывал се, поддерживал отношения со старцами и даже планировал уйти на покой в скит святого Иоанна Предтечи О ею жизни повествует как классическое жизнеописание, составленное еще в XIX в46, так и современные работы47. Из последних особо выделим статью О. И. Шафрановой, посвященную связям епископа Игнатия с Оптиной пустыныо.

Его частым собеседником, а порой и оппонентом был игумен Антоний (Бочков), в миру малоизвестный литератор, который тоже недолго жил в Оптиной (в 1838—1839 п.). Ему посвящены лишь несколько небольших статей49. Еще одним человеком тою же поколения и круга был архимандрит Пимен (Мясников). Также пепадолю задержавшись в Оптиной пустыни (в 1833 г.), он через некоторое время стал настоятелем Николо-Угрешскою монастыря (Московской губернии) Объемный биографический очерк о нем составлял один из ею учеников вскоре после ею смерти, в начале 1880-х гг. Автор опирался, в первую очередь, на воспоминания архимандрита Пимена, отчасти комментируя и дополняя их. Вместе с воспоминаниями эта кнша, опубликованная лишь в 1998 г. 50, формирует цикл, крайне важный для изучения истории Николо-Угрешского монастыря и весьма интересный для исследования судеб оптинских воспитанников.

Архимандрит Леонид (Кавелин) прославил Оитину пустынь, занимая место начальника Русской духовной миссии в Иерусалиме, а затем наместника Троице-Сергисвой лавры. Он был крупным церковным историком, создавшим исторические описания многих монастырей (в том числе Оптиной пустыни и ее скита), жизнеописания выдающихся монахов и множество дру1их работ. Об этом монахе, оставившем след в науке, существует немало публикации51. Отметим.

46 Жизнеописание епископа Игнатия Ь’рянчанинова, составленное его ближайшими учениками, и письма преосвященнейшего к близким ему лицам СПб, 1881.

47 См, например Афанасьев В В Златокрылый Феникс Монашеский подвиг святителя Игнатия (Брянчанинова) М, 2000.

48 Шафранова О И Святитель Игнатий (Ьрянчанинов) и благословенная Оптина Пустынь // Игнатии (Брянчанинов), епископ Странствие ко вратам вечности Переписка с оптинскими старцамииПП Яковпевым, делопроизводителем евт Игнатия М, 2001 С 3−53.

49 ** * Вместе предисповия // Антоний [(Бочков)], игумен Русские поклонники в Иерусалиме М, 1875 С I-IXИсаков С Г Забытый литератор, А П Бочков и его связи с Оптиной Пустынью // Оптина Пустынь монастырь и русская культура Вып I С 227−269.

50 Архимандрит Пимен Биографическим очерк настоятеля Свято-Пикопаевского Угрешскою монастыря Дзержинский, 1998.

51 См, например Корсаков ДА Архимандрит Леонщ (Кавепин) // Журнал Министерства наротного просвещения 1891 Ni 12, Воскресенский ГА Памяти о архимандрита Леонта, наместника Св 1роице-Сергиевой Лавры М, 1892, Памяти отца наместника Леонида М, 1893, Дмитриевский, А А Очерк о жизни и деятепыюсти архпматрита Леонида (Кавечина), третьего начальника Русском Духовной Миссии в Иерусалиме, и его научные трутп по тпучеипю несколько статей, написанных в 1990;е п. и акцентирующих внимание на связях архимандрита Леонида с Оптиной52. Н. В. Марченко в одной из таких работ поднимает проблему высокого духовною образования, коюрое получали в монастыре оптинские монахи и которое обеспечивало для них видные должности в других монастырях53.

Вместе с отцом Леонидом в 1850-е гг. жил в Оптинои пустыни и затем служил в Русской духовной миссии в Иерусалиме иеромонах Ювеналий (Половцов). Впоследствии он был наместником Алексапдро-Невской и Киево-Печерской лавр, а умер в сане Литовского архиепископа. При этом Ювепалий был привязан к Оптиной пустыни, временно возвращался туда на покой. Его биография составлена его племянником А. В. Половцовым и публиковалась в «Московских Ведомостях» в год смерти архиепископа (1904)54. Автор занимался этой работой еще при жизни дяди, записывал беседы с ним, пользовался семейными письмами, дневниками Биография архиепископа Ювепалия во многом носит черты семейной хроники.

Хорошо известно имя крупного мыслителя, писателя, публициста и литературного критика К. Н. Леонтьева. Признание пришло к нему не сразу: его судьба и наследие привлекли широкое внимание исследователей незадолю до 1917 г. 55 Новый всплеск интереса начался в 1990;е тт. ' Леонтьев незадолго до смерти жил в Оптиной пустыни и в юстинице Троице-Сер! иевой лавры и умер тайным монахом Климентом в 1891 г. Именно этому периоду посвящена, в частности, статья В. Доброва57. Леонтьев, подружившись в Оптиной пустыни со своими сверстником иеромонахом Климентом (Зедерюльмом), после его преждевременной кончины сам составил его яркое жизнеописание58. Зедерюльм был сыном протестантскою пастора, перешел в православие и стал оптинским православного Востока // Богословские труды Сборник 36 Русская Духовная Миссия в Иерусалиме новые документы и материалы М, 2001 С 66−175.

52 Пуцко В Г Леонид Кавелин — калужский краевед // Пятая краеведческая конференция.

Калулской области (Гезисы докладов) Обнинск, 1990 С 371−374, Марченко Н В Л, А Кавелин и Оптина пустынь//Монастыри в лизни России С 236−247 51 Марченко Н В Указ соч С 238,244.

54 Поповцов, А В Страж Православия в Литве Памяти Ювепалия, архиепископа Литовского и Виленского// Московские Ведомости 1904 № 109, 114, 117, 120, 124, 129, 135, 142, 155, 163.

55 См • Памяти К Н Леонтьева СПб, 1911, К Н Леонтьев pro et contra СПб, 1995 Кн I.

6 См Коропьков, А А Пророчества К Леонтьева СПб, 1991, К Н Леонтьев pro et contra СПб, 1995 Кн 2, Донов КМ Восхождение па Афон Жпзньи миросозерцание К Леонтьева М, 1995, ВолодпхинДМ «Высокомерный странник» Философия и лишь К Н Леонтьева М, 2000.

57 Добров В Константин Леонтьев в Оптиной и у стен Троице-Сершевоп давры // Литературная учеба 1996 Кп 3 С 129−140.

Леонтьев К Н Православный немец Оитпнскнп иеромонах oien Климент Зедерго 1ьм Варшава, 1880, Второе издание Окц Климент Зедергольм, иеромонах Оптинои иустпин М, 1882 монахом. В работе о нем Леонтьев основывается на личных и чужих воспоминаниях, дневниках и письмах иеромонаха Климента, летописи скита святого Иоанна Предтечи. Он старается пс перечислять сухие факты из биографии, а оставить живую память о человеке, создает отчасти художественный текст, необычный для классического жизнеописания XIX в.

Архимандрит Агапит (Беловидов) в 1880-х — 1890-х п. был насгоягелем Лихвинскою Покровского Доброго и Мещовскою Георгиевскою монастырей в Калужской губернии, а также автором жизнеописаний нескольких оптипских святых. В литературе о нем можно назвать лишь краткие биографические справки, помещенные в современных изданиях составленных им книг59. Также небольшие статьи посвящены жившим в Оптиной пустыни в начале XX в. иеромонахам: Даниилу (Болотову), крупному живописцу, окончившему Академию художеств60, и Алексию (Виноградову), синологу, хранившему в монастыре обширный архив китайских рукописей61.

Схиархимандрит Гавриил (Зырянов) пополняет список святых, вышедших из Оптиной пустыни. Нго канонизировали как местночтимою святого Казанской епархии в 1997 г., так как именно там он провел большую часть своей жизни. Первое жизнеописание было написано его учеником архимандритом Симеоном лУ.

Холмогоровым) и опубликовано сра*у после ею смерти в 1915 г. Другой ученик старца Гавриила, Васильсурскии епископ Варнава (Беляев) составил к 1951 г. новое жизнеописание, более объемное и художественное по стилю63. Оба автора иллюстрируют бережное отношение схиархимандрита Гавриила к памяти об Оптинои пустыни.

3' Багдасаров Р Краткие сведения об авюре // Aiannr (Беловидов), архимандрит Жизнеописание Амвросия. Ч 2 С 1-И, Лукьянов F Онтинской святости мудрый хранитель (Архиматрит Агапит — автор жизнеописания старца Макария) // Агапит (Беловидов), архимандрит Жизнеописание. Макария С 400−412.

60 Павтович НА, 1олмачев АЛ К биографии художника Бототова // Прометей Ист-биогр альманах сер «Жизнь замечатечьных людей» М, 1983 Т 13 С 296−304, 1отмачев АЛ Оитинский художник ДМ Болотов// Пятая краеведческая конференция Калужской обтасти.. С 84−86.

61 Конрат Н И Синоюг из Оптиной пустыни// Петербургское востоковедение СПб, 1992 Вып 1- Чигринский МФ Иеромонах Атексий (Виноградов) в Оптиной пустыни // Правоставие на Дальнем Востоке СПб, 1993.

Симеон (Хотмогоров), архимандрит Схиархимандрит Гавриил, старец Спасо-Ьлеазаровой пустыни Псков, 1915, См новое издание Симеон (Холмоюров), архиматрит I тин от древних Схиархимашри! Гавриил, старец Спасо-Глеазаропои пустыни Жизнеописание 1ворения Письма М, 2001.

6' Варнава (Ьетяев), епископ Тернистым путем к небу (Per aspera ad astra) О многоилачевной п зс ю поучитетьпой потвпжническои во Христе жизни старца Седмиезерной и Спасо Ьтеазаровои пустынь схиарчпмащрпта о Гаврии ia VI, 1996.

Тесно связанной с родной обителью была жизнь 1рифона (I урксстанова), в миру князя, а в монашестве прошедшего путь до митропотита Где бы ои ни находился, он везде вспоминал Оптину и ее старцев, помогал се монахам, приезжал к ним на отдых. Наиболее полное жизнеописание митрополита Трифона составлено в 1999 г. иеромонахом Афиногеном (Полесским)64. Автор рассматривает Оптину пустынь как лучшую школу монашества своего времени, наделявшую своих воспитанников неповторимым духом, по которому их везде легко было узнать и который обеспечивал через них широкое в пространстве и во времени распространение связей монастыря. В друюй работе с характерным названием «Пустынник на миру"65 современный исследователь Оптиной пустыни В В. Афанасьев определяет конкретные оптинские традиции, которым следовал митрополит Трифон.

Несколько оптинских воспитанников канонизированы в соборе новомучеников и исповедников Российских.

Литература

о них представлена житиями и материалами к ним66. В этом ряду следует назвать архимандрита Георгия (Лаврова), известною духовника Московского Данилова монастыря, прошедшего через тюрьму и ссылку, архимандрита Иоанникия (Дмитриева), служившею в разных приходах Калужской губернии и расстрелянного в 1937 ь, и схиархимапдрита Севастиапа (Фомина), умершею в карагандинской ссылке в 1966i.

Старец Севастиап открывает последнее поколение оптинских монахов, жизнь которых охватила целые десятилетия после закрытия Оптиной. Другим представителем этою поколения был схиархимандрит Амвросий (Иванов). В 1998 и 2000 п. вышли две мошнрафии, посвященные ему67 и призванные подготовить почву для ею канонизации (в одной из книг приводится акафист старцу для келейного чтения). Они основаны на автобиографии старца, воспоминаниях ею духовных детей, некоторых делопроишодствеипых документах. Причем в обеих монографиях подчеркивается сильная связь схиархимандрита Амвросия с оптинскими традициями. Первое издание нашвается «Свет Оптипой», а в.

64 Митрополит 1рифои (Туркестанов) Проповеди именины Материалы к/ыпнеописанию М, 1999.

65 Афанасьев В В Пустынник на миру Митрополит Грифон (Туркестанов) 1861−1934 И.

Литературная учеба 1995 Кн I С 132−191 и Королева В В Карагандинский старец преполобный Севастиан М, 1998, Житие преподобноиспопедпика Георгия, Даниловского чудотворца М, 2001, Дамасыш (Орловский), игумен Ука? соч Кн 5 С 365−414 заглавии второю огец Амвросии (Иванов) представлен как «преемник по имени и по духу преподобною Амвросия Оптипскою» Поднимается в монофафиях и более общая проблема окормления Оптинои пустынью друшх монастырей и людей через своих воспитанников, упоминаются судьбы других выходцев из монастыря.

В отдельную историографическую группу входят исторические описания Оптиной пустыни. Их существует немпою, но они имеют немалое шачение как опыты отражения всей жизни обители, в том числе ее внешних связей. Эти работы охватывают большое количество имен насельников Оптинои пустыни.

Первым опытом создания исторического описания обители является труд о архимандрита Леонида (Кавелина), увидевший свет в 1847 г. 00 В то время автор был еще мирянином, офицером лейбмвардии Волыискою полка. Посещения Оптиной пустыни произвели на него сильное впечатление и побудили составить этот труд, представленный самим автором в качестве «слабого отюлоска. благодатных чувств», которые он испытывал в монастыре69. Описание состояло и 5 двух томов, один был посвящен собственно Оптинои пустыни, а другойскиту святою Иоанна Предтечи. В дальнейшем эти две части никогда не объединялись в одной публикации, но выдержали по отдельности несколько изданий. В рецензии па кишу историк M.II. Поюдин указал, что она подробна, «все источники. употреблены в дело рукою искусною"70.

Наиболее полное издание описания Оптиной пустыни (третье) вышло в 1876 I. Это ценнейшая работа по истории монастыря. Ее источниками служат многочисленные монастырские акты до XIX в. (копии царских жаловапых грамот, челобитные царям, выписки из писцовых книг, вкладная книга, синодик иipyi ие), хранившиеся в оптинском архиве (сейчас большинство из них утрачено), некоторые письма, духовные 1рамоты монахов, оптинский некрополь, устные рассказы, личные впечатления и т. д. Наиболее важные из источников опубликованы архимандритом Леонидом в основной части труда или в приложениях При эюм в тексте содержатся относительно небольшие сведения о старцах, почти не охвачена вторая половина XIX в. Автор составляет.

67 Свет Оптиной Жизнеописание подвижника XX века Калужского старца Амвросия (Иванова Василия Федоровича) Калуга, 1998, Грачева Н Препочобный Старец Амвросии Валабановский Преемник по имени и д>х> препоюбного Амвросия Ошинского 1879−1978 М, 2000.

68 Капечнн Л Историческое описание Козечьской Ввеченскои Оптиной пустыни и состоящего при ней скита Св Иоанна Претгечн СПб, 1847 tr> [Леошп (Кавечпн), армшанчрит] Историческое описание Козечьской Ввеченской Оптиной пустыми М, 1876 С 6−7 Москвитянин 1848 № 4 2 паг С 131 периодизацию истории монастыря, выделяя пять периодов: середина XV в — 1630 г. (от предпочагаемого основания до восстановления после «литовского разорения»), 1630−1724 п. (до упразднения обители), 1726−1764 гг. (от восстановления до вывода за штат), 1764−1796 гг. (оскудение и упадок), с 1796 к (обновление, обустройство и «цветущее состояние»). Материал изложен в хронолог ическом порядке (по периодам), в отдельные главы выделены сюжеты о настоятелях обители, о старчестве, об издательской деятельности Опгиной, о ее владениях и доходах, описания монастырских храмов и прочих построек, древних икон, библиотеки и другие. Также отдельно помещены описание кладбища и жизнеописания некоторых замечательных монахов, эти главы представляют собой сборники кратких биографий насельников Оптиной пустыни, похороненных в монастыре. В основном тексте упоминаются монахи, поставленные настоятелями других монастырей или занявшие в них иные важные должности. Проводится идея, что Оптина пустынь, возрожденная в конце XVIII в. монахами Пиколо-Пешпошскот монастыря (Московской губернии), сама воспользовалась эгим примером и стала поддерживать другие обители, посылая туда настоятелей из своей братии, иногда отпуская с ними целые группы монахов71.

История скита святого Иоанна Предтечи, написанная также архимандритом Леонидом, издана в наиболее полном варианте в 1862 г. (второе издание)72. Здесь более подробно излагается деятельность оптинских старцев, в том числе их поездки. Как и в описании Оптинои пустыни, автор выделяет в специальные разделы описание кладбища и краткие биографии замечательных насельников скита.

Вторым автором, написавшим историческое описание обители, стал оптинский иеромонах Ераст (Вытропский). Он был письмоводителем старца Амвросия (Грепкова), заведующим канцелярией монастыря, принимал участие в издательской деятельности Оитинои. Работа, опубчиковапная в 1902 г. 73, объединила историю пустыни и скита в одно повествование. Выгодным отличием от описаний архимандрита Леонида стала проработка второй почовиньг XIX в, активное испочьзование переписки старцев (в приложении к монографии.

71 [JleoHtn (Капе пш), арчиманлрит] Историческое описание Оптиной пустыни С 72−73,93, 100−102 Он же Историческое описание скша во имя св Иоанна Преттечи Госпочня, начо шцется при Козельской 13ве генскои Оптиной пустыни СПб, 1862 [Г раст (Вшропский), неромонач] Историческое описание Коольской Оптиной пустыни и Преттечева скита (Калужской тубернии) Сергиев Поел, 1902.

24 опубликована переписка старца Макария (Иванова) по поводу издательской деятельности монастыря), документов и$ Калужской духовной консистории, вставка кратких жизнеописаний известнейших оптинских святых. В остальном как структура работы, так и ее содержание весьма близки к тексту отца Леонида (хотя нет описания некрополя), фиксируются мноючислеппые случаи пребывания оптинских воспитанников за пределами монастыря.

Следующее историческое описание Оптиной пустыни вышло в свет уже за |раницей, в 1926 г. (в 1988 г. появилось второе, дополненное издание)74. Его автор — протоиерей Сергий Четвериков, часто бывавший в обители до 1917 г. и писавший во многом по памяти от своих впечатлений и прочитанной литературы. Будучи в эмшрации, он не имел возможности ознакомиться с основными источниками. Автор делит историю возобновленной пустыни (с конца XVIII в.) па четыре периода: с 1796 г. по конец 1820-х гг., с начала 1830-х по начало 1860-х (настоятельство архимандрита Моисея (Путилова) и старчество Льва (Натлкина) и Макария (Иванова)) — с начала 1860-х по 1894 г. (настоятельство архимандрита Исаакия (Аптимонова) и старчество Амвросия (Гренкова)) — после 1894 г. Материал изложен свободным стилем в хронологическом порядке, новые факты (кроме самых последних по времени) или интерпретации по сравнению с предшествующими описаниями здесь не встречаются. В приложении публикуется большая подборка писем различных лиц, связанных с издательской дея1ельностыо монастыря.

Последний опыт создания исторического описания Оптиной пустыни тоже принадлежит эмигранту — И. М. Концевичу — православному богослову, ученику оптинских старцев. Его труд «Оптина Пустынь и ее время"75 составчялся за границей, на основе доступной литературы (в то время уже весьма значительной) и разрозненных источников (в том числе устных свидетельств и личных впечатлений). Над темой ИМ. Коицевич начал работать в 1940;х гг. в Сергиевском богословском институте в Париже, избрав ее для диссертации, а потом продолжал собирать материал, но труд не был закончен до конца его жизни (1965). В ито1 е представаеппые сведения по объему значительно превзошли предыдущие описания Оптиной (они доведены до времени закрытия монастыря), по содержали фактические ошибки, повторы, несо1ласоваппые места В опубликованной в Ныо-Йорке книге материал расиочожеп в хроножн ическом.

4 Четвериков С, протоиерей Оптина П>С1ьпи, Париж, 1988 порядке с вставками биофафии старцев, причем не только наиболее известных, по и, например, игумена Феодосия (Поморцева). Автор полемизирует с протоиереем С. Четвериковым и И К. Смоличем, которые считали, что после иеросхимонаха Амвросия (Грснкова) старчество не имело прежней силы и славы. Концевич указывает на иеросхимонаха Иосифа (Наголкина), схиархимандрита Варсонофия (Плиханкова) и иеросхимонаха Некгария (Тихонова), объясняя, чго уменьшилась не сила и слава старцев, а число верующих. Также в книге помещены биографии некоторых другах монахов, светских людей, связанных с Оптиной. Автор рассказывает о связях оптинских монахов с протоиереем Иоанном Кронштадтским, различными писателями. Он делает ставку не столько на фактографическую насыщенность, сколько па описание интересных и назидательных случаев. Отдельное место отводится сущности и истории старчества. Несмотря на ряд недостатков, монография И. М. Коицсвича дает богатый материал для нашего исследования.

Нет смысла упоминать краткие обобщающие очерки истории обители, увидевшие свет с конца 1980;х гг., так как они не представляют никакого интереса.

В отдельную группу мы выделяем работы, в которых рассматривается характер и особенности монашеской жизни Оптиной пустыни. Феномен Оптиной, пережившей настоящий взлет за короткий промежуток времени, интересовал miioi их исследователей с XIX в. до наших дней. В данном разделе будут рассмотрены и исследования, непосредственно посвященные этому вопросу, и более общие, но затра1 ивающие ту же тему. Г1о сравнению с литературой предыдущих разделов, в этих исследованиях приводится не так много конкретных фактов, не используются редкие источники, зато ставятся серьезные теоретические проблемы, делаются широкие обобщения.

В большом исюрическом очерке об Оптинои пустыни, опубликованном в 1893 г. 76, В. Вербицкий пытается проследить отличительные особенности обители в контексте развития русского монашества. Он отмечает, что воспитанники Оптиной выросли на строгах началах древнехристианскою подвижничества и, переходя в другае монастыри, оказывали сильное влияние на жизнь русского монашества. Характерной чертой в XVIII—XIX вв. было восстановление.

5 Концевич ИМ Оптнна IIjciuih. и ее время Нью-Йорк, 1970, переилаиие в России Сергиев [local, 1995 монастырей не изнутри, а извне, с помощью пришлых монахов, то ярко проявилось в судьбе Оптинои, а потом — в опекаемых ей обителях (как мужских, так и женских).

Параллели между древнехристианскими и оптинскими старцами проводятся и в недавно изданной диссертации иеромонаха Трифона (Туркестанова) в Московской духовной академии (1895)77 Будущий митрополит рассматривает богословское обоснование старчества, общие основания этой традиции и ее практическое применение, оп приписывает старчеству заслугу в разрушении «средостения между монастырем и миром». В частности, Оптина пустынь стала подлинным «народным монастырем», в котором жили представители разных сословий и который был одновременно востребован и простолюдинами, и аристократией. Особую заслугу в создании такой атмосферы и в привитии старчества автор приписывает архимандриту Моисею (Путилову), уникальному настоятелю, сочетавшему стро1ий аскетизм с громадным организаторским талантом.

Известный русский фичософ, писатель и публицист В. В. Розанов в начале XX в. составил из своих статей сборник «Около церковных степ"78, в котором Оптина пустынь занимает одно из ключевых мест. Розанов придерживался антиклерикальных позиций, но ею восхищал этот монастырь и особенно старец Амвросий (Гренков): «Уберем с фона русской жизни эту картину — и фон обеднеет, потускнеет"79. Автор противопоставлял оптипский аскетизм и старчество официальной церковности.

Феномен Оптиной пустыни интересовал и miioihx мыслителен в эмиграции В один ряд со Свято-Успенской Саровской пустынью ставит Оптипу известный философ Г. П. Федотов. Оп называет их «двумя кострами, у коюрых.

Of) отофевается замерзшая Россия". Аналогичную параллель проводит И. К. Смолич Изучая последний период истории монашества, он выделяет отдельные ьчавы для Саровской и Оптиной пустыней как духовных центров России и их старцев Смолич несколько идеалистично изображает «оптинскую школу», которая создавала в монастыре единый дух, объединявший сознание и души.

76 [Вербицкий В] Козельская Оптина пустынь и се значение в истории русского монашества // Чтения в Обществе Любителей Духовного Просвещения 1893 Сентябрь С 155−208, Октябрь С 328−362, Ноябрь С 399−440.

Трифон (1уркестанов), митрополит Древнехристианские и оптинские старцы М, 1996 8 Розанов В В Собрание сочинений Около церковных стен М, 1995 2 т «'Он ас Оптина пустынь//Там же I 2 С 301.

S) Федотов! II Святые Древней Руси И Федотов Г П Собрание сочинении в 12 т М, 2000 I 8 С 199 монахов, и которая значительно повлияла на духовную жишь России81. Нще один представитель эмшрации православный 6oiослов ВН. Лосский (сын крупною философа Н. О Лосского) в вышедшей в 1977 i. во Франции книге «La paternite spirituelle en Russie aux XVIII-ёше et XlX-cme siecles» также посвятил одну игаву оптииским старцам. Он выдвигает идею школы старчества, которая в изучаемый период только в Оптиной пустыни стала местной традицией, воспитала несколько поколений старцев и сформировала особую харизму этого места.

Н.А. Павлович, после закрытия обители работавшая в музее «Оптина пустынь» и много сделавшая для сохранения зданий монастыря и ею архива, активно изучала оптинское наследие в советский период. Ей принадлежит статья от.

Оптина пустынь Почему туда ездили великие?" (1980). Не предъявляя оригинальных ответов на поставленный вопрос, автор даст общие представления о монастыре и ею значении, ориентируясь на читателя, уже отвыкшею от подобной тематики.

В современный период интерес к монастырю еще более возрастает. Не говоря о мпоючисленных докладах на различных исторических и краеведческих конференциях, непосредственно Оптиной пустыни был посвящен ряд научных форумов В частности, в 1990 i. в Бергамо (Италия) прошел международный симпозиум «Оптина пустынь: монастырь и русская культура» с интернациональным составом участников. Организаторы (профессор Берымскою университета ИМ. Каухчишвили и ее коллег) объясняли, что русская обитель интересна западной культуре и науке как выразитель экзистепциалиша в его.

ЙД православном варианте. Менее значительные конференции проводились в Калуге и Козельске.

Одной из наиболее интересных статей последнего периода является работа специалиста из Лос-Анджелеса (США) И. С Гуткиной «Оптина пустынь как.

Я С мифообразующий топос в русской культуре XIX в.". Автор рассматривает не столько историк) монастыря, сколько комплекс представлений о нем, существовавший в сознании культурной элиты. Эти представления сложились на «историко-идеоло! ическом перекрестке релшии и культуры», Гуткипа называет.

81 Смочич И К Указ соч С 345.

821 ossk) V, Arseniev N La patumitd spirituelle en Russie aux XVIM-eme et XlX-eme siicles Begrolles (Maine &. I oire), 1977 Павчович НА Опита пустынь Почему тута сщпи вечикие9 // Прометей Историко-биофафическнй альманах серии «Жизнь замечатечьных лючей» М, 1980 T 12 С 84−91.

84 Ошина пустынь монастырь" русская ку чьтура Выи 1 С 3−7.

851 угкина И С Ошина пустынь как мифообразующий топос в русской ку и. туре XIX в // Russian Studies Гжеквартальник русской фичо югии и ку чыуры СПб, 1994 I I JV. 1 С 60−92 их мифологическими, трактуя само понятие мифа в духе Л Ф. Лосева. По ее мнению, оптинские старцы для славянофилов были прежде вссю союзниками в идеологической борьбе против западничества, Ф. М. Достоевский также использовал материал Оптиной пустыни для проповеди «русской идеи», богои! бранности русскою парода, a JI.H. Толстой, напротив, пытался рашенчать мифологический идеальный образ оптинских подвижников В конечном итоге интерпретация конкретных исторических черт обители зависела от системы ценностей интерпретатора.

В последнюю группу исследований мы включаем публикации о связях Оптиной пустыни с дру1 ими монастырями и конкретными людьми. Эта литература дает возможность посмотрегь па деятельность выходцев из Оптиной пустыни с друюй стороны и дополнить уже имеющиеся сведения о них. Нас интересуют прежде всего исторические описания монастырей, с которыми у Оптиной чере* ее воспитанников установились прочные связи.

Признанным автором классических описаний монастырей является архимандрит Леонид (Кавелин). У него вышло большое количество подобных работ (в основном, по обителям Калужской губернии), составленных по одной схеме. В каждом случае исследователь излагает историю монастыря по периодам, добавляя к ней отдельные главы с перечислением настоя iелей, описанием храмов и дру! их построек, древних khhi и церковной утвари и т. д. Несомненным достоинством этих работ является ботатая источниковая бам: архимандрит Леонид всегда работает с монастырским архивом, приводит личные впечатления и рассказы дру1их насельников. Однако автор лишь описывает исторические факты, практически не комментируя их, не поднимая важных проблем. Из его монографий, посвященных Тихоновой пустыни, Калужскому Лаврентиеву, Малоярославецкому Черноостровскому, Мещовскому Teopi невскому, Лихвинскому Покровскому Доброму монастырям (все — Калужской губернии), а.

ЯЛ также Коренной Рождество-Боюродицкой пустыни (Курской губернии), видно, что мпо1ие настоятели этих обителей в XIX в. были оптинскими воспитанниками. В описаниях архимандрит Леонид приводит их краткие биофафии, но и^егаег.

86 [Леонит (Кавелин), иеромонах] Историческое описание 1ионовои Калужской пустыни СПб, 1862, Он же Историческое описание Мешовского I еоргиевскою мужского общежитепьною монастыря М, 1870, Он же Описание Лихвипского Покровского Доброю мужскою монастыря М, 1876, Он же Историческое описание Коренной Рожяество-Коюродиикон пустыни М, 1898, Он же Историческое описание Малоярос ыпецкою Черноостровскою Пикопаевскою общежите и. ною монастиря М, 1903, Он же Историческое описание Калужского Лаврентиева монастыря, нынешнею Калужскою архиерейского пома и нринагчежащей к оному Крестовской церкви Калуга, 1906 обобщающих выводов о взаимосвязях оби гелей Среди описании монастырей, созданных другими авторами, выделим историю Перемышльского Троицкого.

Лютикова монастыря (Калужской губернии) М. С. Извекова, работы о Троицеоо.

Сергиевой пустыни (Санкт-Петербургской губернии), Николо-Угрешском монастыре (Московской губернии)89, а также о Гсфисмапском скиту и Параклитовой пустыни, открытых при Троице-Сергиевои лавре40 В эгих обителях жило немало выходцев из Оптипой, некоторые из них упоминаются в тексте описаний.

Несколько интересных статей посвящены более узким вопросам связи между обителями. Весьма ценный опыт представляет статья «Московский Данилов монастырь и Оптипа пустынь (Из истории духовных связей)», напечатанная в журнале «Даниловский блаювестник» в 1992 г. 91 Здесь описываются контакты между насельниками двух обителей. Высказывается идея о распространении плодов древа Оптиной пустыни по всей России через питомцев старцев. В другой статье, автор которой — московский этиолог II. Ведерникова92, изучается взаимодействие монастырской и народной культуры па основе старых и современных преданий о Шамординскои Казанской пустыни, многие из которых связаны со старцем Амвросием (Гренковым) и чудесами, поверьями, которыми обросло ею имя.

Имеют значение для нашей темы и работы, посвящсппыс связям Оптиной пустыни с конкретными людьми, прежде всего деятелями культуры. Досконально изучена роль обитсчи в творчестве и мировоззрении И В. Киреевского, Н. В. Гоголя, Ф. М. Достоевского, JI.H. Толстого. Из многочисленных работ на эту тему можно назвать дореволюционные статьи огпинскою старца Иосифа (Литовкина) «Н. В. Гоголь, И. В Киреевский, Ф. М. Достоевский и К. Леонтьев пред старцами Оптииои пустыни"93, ДП. Богданова «Оптипа пустынь и паломничество в пес.

87 Извеков М С Перемьннльский Троицкий Лютиков монастырь, его святыни и древности // Калужская старина Калуга, 1902 Т 2 Кн 1. 1 паг С 1−32.

88 Первоклассная 1роице-Сергиева Приморская пустынь СПетербургской епархии СПб, 1909.

8> Исторический очерк Никозаевского-Угрешского общежительного мужского монастыря М, 1872 л Общежите н, ная пустынь Св Параклита бзиз Свято-1роицкои Сергиевой лавры М, 1892,.

Гефсиманский скит и пещеры при нем Сергиев I local, 1899.

1)1 Московский Данию" монастырь и Оптина пустынь (Из истории зуховных связей) // Даниювский б ыювестпик 1992 № 2−3(4 1) С 59−64.

Везерникова Н Шаморзинскии монастырь в нарозной ку и. туре // Живая кузьтура российской провинции Калужский кран Козезьский район Этнографические очерки М, 1999 С 38−56 1)1 [Иосиф (Лиювкин), иеросхимопах] ПН Гогозь, ИВ Киреевский, ФМ Достоевский и К Леонтьев прет старцами Оптиной пустыни М, 1897 русских писателей"94, современные статьи В, А Котелышкова «Оптина пустынь и русская литература"95, работы В. А Воропаева о Н В. Гот one96, В. В. Афанасьева о.

07 ОЯ.

Киреевских, А Н. Стрижсва о С. А. Нилусс и др. Авторы статей в сборнике «Оптина пусгынь: монастырь и русская культура» рассматривают свяш монастыря со священником Павлом Флоренским, В. В. Розановым и др. Проблемы литературных связей поднимаются и в ашлоязычной литературе Дж. Данлопом, Л. Стантоном и др.99.

Различные авторы изучали взаимоотношения членов императорской фамилии, в первую очередь великого князя Константина Константиновича, с Оптиной100. Упомянем также статью священника Павла Флоренской) о московском протоиерее Алексие Мечеве, который активно поддерживал отношения с оптинскими монахами101.

Историография Оптиной пустыни весьма объемна и дает обширный фактический, биографический материал, в том числе основанный па устных свидетельствах, что придает ему особую ценность. Однако значительная часть литературы носит описательный характер и может быть полезна лишь для общего знакомства с монастырем. Опыты системного изучения монастырской культуры на примере Оптиной пустыни пока единичны. Оптипские воспитанники в литературе очень редко рассматриваются как единая труппа и уж тем более никто не проводил комплексного изучения этой группы. Все это говорит о недостаточной научной разработке нашей темы в историографии.

94 Богданов Д П Оптина пустынь и паломничество в нее русских писателей // Исторический вестник 1910. № 10.

95 Котельников В, А Оптина пустынь и русская литература//Русская литература 1989 № 1 С 6186.

96 См Воропаев В, А Духом схимник сокрушенный Жизнь и творчество 11 В Готоля в свете православия М, 1994.

97 Афанасьев В В Супруги Киреевские в их отношении к Оптиной Пустыни (Одна ш забытых страниц русской культуры)//Литературная учеба 1996 Кн 3 С 188−216.

98 Стрижев, А П Пристань Духа Святого Сергей Нитус в Оптиной пустыни // 1ам же Кн 2 С 154−182.

DunlopJB Staretz Amvrosy Model for Dostoevsky’s Staretz7ossima Belmont, Mass, 1972, Stanton LJ The Optina Pustyn Monastery in the Russian literary Imagination Iconic Vision in Works by Dostoevsky, Gogol, I olstoy, and Others NY, 1995.

Ul° См, например Пребывание великой княгини F нпаветы Феодоровны в Оитинои пустыни // Русский паломник 1914 № 24, Семенова НА Связь ветикого кня5я Константина Константиновича Романова с Оптиной пустынью // Вопросы археологии, истории, культуры и природы Верхнего Поочья Тезисы доклалов VII конференции 17−18 апреля 1997 i Калуы, 1998 С 132−135.

11 Флоренский I1A, священник Отец Алексей Мечен И Флоренский IIA, священник Сочинения Т 2 С 621−627.

Источниковая база.

В качестве источников нашего исследования мы использовали, в первую очередь, документы из Отдела рукописей Российской государственной библиотеки (далее — ОР РГБ). В 1919 г. на территории официально закрытого монастыря был создан музей «Оптина пустынь». В 1928 г. был закрыт и музей, а оптииский архив попал в Государственную библиотеку имени В. И. Ленина, ныне он размещен в фондах 213 (собственно архив) и 214 (собрание рукописей) ОР РГБ. Кроме тою, мы пользовались документами из фондов Российскою государственною архива древних актов (далее — РГАДА), Центрального историческою архива г. Москвы (далее — ЦИАМ), Отдела письменных источников Государственною исторического музея (далее — ОНИ ГИМ) и Государственною архива Российской Федерации (далее — ГА РФ), а также большим количеством опубликованных материалов. Поработать в Государственном архиве Калужской области не удалось, так как он закрыт из-за аварийною состояния здания, однако фонд Оптиной пустыни (Ф. 903) в этом архиве достаточно скромный по объему. Весь массив источников можно систематизировать по традиционным видам: законодательные акты, делопроизводственные материалы, источники личного характера (дневники, воспоминания, переписка), периодическая печать. Помимо этого необходимо выделить летописные материалы как особый вид источников, отражающий жизнь Оптиной пустыни.

Законодательные акты определяли правовой статус монастыря и его насельников, оговаривали порядок перемещения монахов между монастырями, назначения па должности и т. д. Эги материалы собраны и опубликованы в различных сводах и сборниках102.

Другую группу источников составляют делопроизводственные материалы, которые являкнся результатом деятельности как самого монастыря, так и органов.

102 Барсов ТВ Сборник действующих и руководственных церковных и церковно-гражданских иостановтений по ведомству православного исповетания СПб, 1885 Г 1, Провоювич, А И Сборник законов о монашествующем духовенстве М, 1897, Чижевскни A JI Собрание церковно-тражданских постановлении о монашествующих и монастырях Харьков, 1898, Атфавитный указатель действующих и руковотственных канонических постановтенпй, указов, опрететении и распоряжений Святейшею Правительствующего Синода (1721−1901 г включительно) и тражданских законов, относящихся к духовному ветомству православного исповезания СПб, 1902, Устав духовных консисторий СПб, 1912, Онрететение Священного Собора Правостаанои Российской Церкви о монастырях и монашествующих от 31 автуста (13 сентября) 1918 i Основные статш общего шпоженпя // Собрание опрететении и постанов тений Священною Собора Правоставной Российской Церкви N1,1918 Вин 4 С 31−43.

32 церковного управления. Ключевой делопроизводственный источникформулярные списки монахов и послушпиков Оптиной пустыни, охватывающие промежуток с 1802 по 1906 п. 103 Это важнейший массовый структурированный источник, на основе которою удалось создать базу данных оптинских воспитанников и проводить просопографический анализ Списки, которые хранятся в ОР РГБ, составлялись в монастыре ежегодно и учитывали всех насельников на момент записи, перечисляли основные сведения об их жизни (возраст, сословное происхождение, образование, поступление в монастырь, переходы между монастырями, постриг в монашество, возведение в сан, назначения на должности, насаждения). С 1840 г. формуляр был изменен, и в конце каждою списка появилась специальная графа с перечислением выбывших из числа братства в течение года. До 1840 г. определить выбывших можно, но отдельным пометкам, иногда сделанным рядом с именем человека, или косвенно — по прекращению упоминания имени с определенною года (в этом случае информация должна быть подтверждена дру1ими источниками). Среди недостатков источника следует назвать отсутствие списков за некоторые годы (1862, 1876, 1880, 1882−1884), неохваченность тех людей, которые жили в Оптиной пустыни менее юда и на момент очередною составления списков уже выбыли.

Формулярные списки за период с 1907 г. не сохранились. Отчасти они дополняются документами Оптиной пустыни за 1917;1919 гг., хранящимися в ОР РГБ. Среди них есть «Таблица переписи населения» обители за март-апрель 1918 г., обширные списки послушпиков и рясофорных монахов, взятых в армию во время первой мировой войны и не вернувшихся101. Хрополошчсским продолжением этих данных является список лиц, живущих в зданиях музея «Оптина пустынь» (1921)105, из ОПИ ГИМ, в котором хранится фонд этою музея. Остальные делопроизводственные источники из архива Оптиной пустыни не носят комплексного характера и содержат ограниченную информацию о небольших группах воспитанников монастыря. Можно выделить материалы о приглашении оптинских монахов в Забайкальскую миссию (1863−1864),.

101 Формулярные списки монашествующих и послушников Козельской Введенской Оптинои пустыни 1802−1889 г г // ОР И Ь Ф 213 К 1 Ь" д хр 1, Формулярные списки монашествующих и послушников Козельскои Введенской Оппшои пустыни 1890−1906 гг //Там же Гд хр 3 |С) Документы, связанные с жизнью и деяте п. ностью Козельской Введенской Оптиной пустыни и 1917;1919 II //Там же К 4 I д хр 4 Л 89−90 об, 93−99 об.

К5 Музей «Опгппа пустынь» Дедо руководящих и переходящих и$ юда в юд документов 19 181 926 гг //ОНИ 1 ИМ Ф 521 On 1 I i хр 1 J1 76−86.

Литовскую епархию (1864−1865)" «', о некоторых выбывших насельниках (1871−1898)107, дела, но прошениям монахов о возвращении в Оптину пустынь (1916;1917)108 и др.

Прослеживая судьбы некоторых монахов, вышедших из Оптиной пустыни, мы работали с делопроизводственной документацией дру1их монастырей. В РГАДА в архиве '1роице-Сер1иевой лавры (Ф. 1204) использовались мноючисленные дела о принятии в братство (как самой лавры, так и приписанною к ней Гефсиманского скита), назначении на различные должности, перемещении в друше обители выходцев из Оптиной пустыни. Также в РГАДА удалось найти оптинских воспитанников в ведомостях о монашествующих Николо-Угрешского монастыря (Московской г-убернии) (Ф. 1205)109, Боровского Пафнутьева монастыря (Калужской губернии) (Ф. 1198)110. В последнем фонде есть и отдельные послужные списки насельников Малоярославсцкою Черноостровскою монастыря111 и Сергиева скита" 2 (оба Калужской губернии), в которых также присутствуют сведения о бывших монахах Оптиной пустыни. Наконец, в ЦИАМ мы работали с ведомостями монашествующих Московского Симонова монастыря (Ф. 420)113.

Отдельно следует упомянуть делопроизводственные материалы органов церковного управления. Калужская духовная консистория выпускала указы о перемещении монахов из монастыря в монастырь (в пределах Калужской губернии), исключении из братства и т. д. Эти документы оформлялись как указы императора из консистории. В ОР РГБ можно обнаружить указы $а 1880−1899.

106 Материалы о приглашении представителей от Козельской Введенской Оптиной пустыни в другие епархии 1863−1865 гг.//ОР РГБ Ф 213 К 2 Ft р 16 и7 Документы чиц разных сословий, поступивших в братство Оптиной Пустыни, а затем выбывших в другие монастыри 1841, 1871−1898 гг //Там же К 9 Рд хр 1.

108 Дела по прошениям о возвращении в братство Оптиной пустыни 1916;1917 гг //Там же К 4 Ед хр 1 Вецомости о монашествующих Николо-Угрешского монастыря 1721−1840 tr // РГАДА Ф 1205 Он 1 Ед хр 88, Ведомости о монашествующих Николо-Угрешского монастыря 1860−1898 п // Там же Ед хр 92.

110 Ведомости о монашествующих Боровского Пафнутьева монастыря 1871−1872 гг // Там же Ф 1198 Оп 2 Ед хр 5819, Посчужные списки о монашествующих и посчушниках Боровскою Пафнутьева монастыря 1893 г //Там же Ед хр 6114, Посчужпой список настоятеля и братии Боровского Пафнутьева монастыря за 1904 г//Там же Ед хр 6260, Дело Боровского Пафнутьева монастыря С ючовым отчетом за 1914 г // 1ам же Ед хр 6352, Послужной список настоятеля и братии Боровскою Пафнутьева монастыря за 1915 г // 1ам же Ft хр 6366.

111 Сведения о составе Малоярославецкою Никотаевского монастыря с приложением именной вечомостн о настоятече, монашествующих и пос 1>шниках 1888 г //Там же И хр 5994.

112 Посчужной список монашествующих Сертева скита за 1914 г /'Там же Ft хр 6359.

113 Вечомость о чисче монашествующих и бемьцов Московскою Симонова монастыря 1825 i // ЦИАМ Ф 420 Он 1 Д 222, Вечомость о монашествующих Московскою Симонова монастыря 1832 г /' Там же Д 270, Ведомость о miicic монашествующих и посчушников Московскою Симонова монастыря 1874 i //Там же Д 500 п." 4, они существенно уточняют списки воспитанников Оптинои пустыни. 1акже интерес представляют отдельные документы Святейшею Синода, например циркулярный ука$ от 12 июля 1910 i «О развитии старчества»" 5, который непосредственно касался Оптиной пустыни и свидетельствовал о ее значительном влиянии в Церкви.

Кроме того, мы изучали документацию различных съездов духовенства в начале XX в. и Поместного Собора 1917;1918 i г. Первым и$ подобных собраний был Всероссийский съезд монашествующих 1909 i. Его протоколы хранятся в ОР.

РГБ в фонде председателя съезда Вологодского архиепископа Никона.

Рождественскою) (Ф. 765)116. На съезде Оптина пустынь как одна из самых авторитетных обителей была представлена сразу двумя монахами — настоятелем архимандритом Ксенофонтом (Клюкиным) и начальником скита святою Иоанна.

Предтечи игуменом Варсонофием (Плихапковым). Опыт монастыря был востребован на съезде. Это отразилось и в материалах съезда из архива Оптиной пустыни117, и в детальных воспоминаниях участника съезда иеромонаха.

Серафима (Кузнецова), опубликованных в 1999 г. 118 На Поместном Соборе, восстановившем патриаршество и положившем конец синодальной эпохе, действовал специальный отдел о монастырях и монашестве. Материалы.

Поместпою Собора содержатся в ГА РФ и в значительной мере опубликованы.

Изданы протоколы заседаний («деяний»)" 9, собрание определений и 120 постановлений. В этих материалах отражаются итоги развития монастырей и монашества за синодальный период, члены Собора оценивают и наследие.

114 Указы Калужской духовной консистории (об определении в братство, перемещениях, нафадах увольнении постушников на прежние дотжности и тд) 1880−1899, 1912 п // ОР РГБ Ф 213 К 2 Ид хр 20, Указы Калужской духовной консистории (об определении в братство, перемещениях в другие монастыри, надзоре за провинившимися, увотьнении из послушников, нафажтениях и тд) 1880−1899 гг//Там же К 3 Hi хр 1.

115 Циркулярный указ Святейшею Синода № 19 от 12 июля 1910 г // ГА РФ Ф 3431 Он 1 Д 372 Л 4−6.

116 Протоколы заседаний съсзта монашествующих в Троице-Сергиевой лавре 1909 г // OP PF Б Ф 765 К 4 Ft хр 7.

117 Материалы монашескою съезда в Троице-Сергиевой тавре 1909 г И Там же Ф 213 К 5 1д хр 14.

1 8 Серафим [(Кузнецов)], иеромонах Первый Всероссийский съезд монашествующих 1909 г Воспоминания участника М, 1999.

Деяния Священного Собора Правоставнои Российской Церкви 1917;1918 гг М, 1994;2000 I 1−11 ро Собрание опрететений н постановлений Священною Собора Правоставной Российской Церкви М, 1917;1918 Вып 1−4.

Оптиной пустыни. На Соборе присутствовал настоятель обители архимандрит Исаакий (Бобриков), что зафиксировано в делопроишодственных материалах121.

К летописным материалам относится летопись скита святого Иоанна Предтечи, хранящаяся в ОН РГН. Она является одним и $ ценнейших источников по нашей теме. Летопись велась в скиту по благословению и под непосредственным наблюдением настоятелей и старцев разными авторами в форме регулярной записи происходящих событии (периодически записи сводились и переоформлялись). Авторство всех частей источника определить пока сложно, но известно, что среди составителей в разное время были такие люди, как архимандрит Леонид (Кавелин), иеромонах Нвфимии (Трунов), схиархимандрит Варсонофий (Плиханков), иеромонах Иосиф (Полевой), иеродиакон Кирилл (Злснко) и друше. Источник охватывает время с 1820 по 1918 гг., то есть весь интересующий пас период, по не лишен крупных временных лакун (1861−1864, 1883−1899). Летопись повествует о жизни скита и (па втором плане) монастыря. Она фиксирует не только события «местпою значения» (праздничные службы, перевод монахов и послушников из скита и в скит, приезд и отъезд известных i остей, паломников, постриг в монашество, выход в свет подготовленных монахами книг, различные происшествия и др), но и более масштабные, общецерковпые и политические. Исследователь Р. В. Ба1дасаров отмечает, что обитель в это время была «тысячей невидимых, но освященных древней традицией нитеи связана со всей православной Русью. Именно поэтому в неспешный рассказ о жизни братии органично вплетаются сообщения о событиях общецерковных, общероссийских, мировых"123. Данный источник максимально авторитетен: ею составляли очевидцы синхронно с описываемыми событиями.

Летопись неоднократно использовалась в литературе, в частности в исторических описаниях Оптиной пустыни, в жизнеописаниях монахов. Были и опыты издания избранных частей летописи. Так, известный духовный писатель и.

121 Список членов Священного Собора Православной Российской Церкви, состоящих членами Отдела о монастырях и монашестве к 7/20 апреля 1918 г. //ГА РФ Ф 3431 On 1 Д 374 Л 100 101.

122 Летопись скита Оптиной пустыни 1820−1846, 1877 гг //ОР РГБ Ф 214 Опт-359, Летопись скита Оптиной пустыни 1820−1851 гг // 1ам же Опт-360, Летопись скита Оптиной пустыни 1852−1860 гг // 1амже Опт-361, Летопись скита Оптиной пустыни 1852−1861 гг // Гам ле Опт -362, Летопись скита Оптиной пустыни 1865−1871 гг // 1ам/ке Опт -363, Книга для записывания разных монастырских происшествии с начала 1872 г, приключившихся в Оптиной пустыни и друшх местах 1872 г II Там же Опт -364, Летопись скита Оптиной пустыни 1873 т II Там ас Опт-365, Летопись скита Оптиной пустыни 1874−1882 и II Там ас Опт-366, Летопись скша Оптиной пустыни 1900;1916 гг II Там же Опт -367, Летопись выдающимся событиям скитской жизни 1916;1918 гг // 1ам же От -368.

2' Ьагдасаров Р В Летопись Оптиной пустыни С 9.

36 почитатель Оптиной пустыни С. Л. Ншгус в 1911 г. опубликовал книгу «Святыня под спудом"12', в которой вышли избранные записи из летописи за 1845−1862 ir. Писатель смешал их с письмами и записками из оптинскою архива и оформил в виде дневника иеромонаха Евфимия (Трунова), хотя материал является коллективным трудом. Второй опыт принадлежит Р. В. Багдасарову, который в 1990;е гг. выпустил и снабдил научным аппаратом выборку из летописи, сделанную еще в начале XX в.125 Па этот раз был охвачен период 1845—1882 ir. Однако обе публикации представляют лишь выборочные материалы за указанные периоды, что снижает их научную ценность. Целиком легопись до сих пор не опубликована.

Дополнительную информацию о насельниках Оптиной пустыни дают описания некрополей. Эги описания делались в монастыре тщательно и представляют собой сборники кратких биографий. Значительный промежуток времени — с 1768 по 1894 гг. — охватывает «Памятная запись о скончавшихся в Козельской Введенской Оптиной пустыни», которая хранится в ОР РГБ126 В архиве можно пайти и подробное описание скитскою кладбища и биографий людей, похороненных на нем с 1826 по 1918 .г.127 Известно, что большая часть последнего описания была составлена в 1908;1909 п. послушником Николаем Беляевым (будущим старцем иеромонахом Никоном) и иеромонахом Иосифом (Полевым) по благословению старцев Иосифа (Литовкипа) и Варсонофия (Плиханкова). Тексты размещались не по хронологии, а в порядке расположения могил. Эта часть описание скитскою кладбища под названием «Жизнеописания почивших скитян» была опубликована в 1998 i. в сборнике «Неизвестная I.

Оптина". Еще раньше биографии многих похороненных па монастырском и скитском кладбищах опубликовал архимандрит Леонид (Кавелин) в исторических описаниях Оптииой пустыни и скита святою Иоанна Предтечи129. Надо отметить, что во всех этих текстах встречаются биографии выходцев из обители, но только тех, кто вернулся и быч похоронен в ней.

2,НилусСА Святыня под спудом Сергиев Носат, 1911.

125 Летопись Ошииои пустыни Избранные страницы, 1845−1882 // Правоставне и русская наротная ку тьтура Кн I С 13−112.

126 Памятная запись о скончавшихся в Козельской Вветенской Оптиной пустыни 1768−1894 п // ОР РГБ Ф. 214 Опт-350.

127Скитское кладбище в Оптиной пустыни 1826−1918 тг //Там же Опт-352.

128 /Кишеописання почивших скитяп // Неизвестная Оптина СПб, 1998 С 315−552.

12'[Леонид (Каведнн), архимандрит] Историческое описание Оптиной пустыни С 179−202, Он же Историческое описание скита св Иоанна Предтечи С 79−82.

Особое значение имеют источники личного характера. Они наполнены многочисленными деталями, которые, в первую очередь, иллюстрируют связи монахов, помогают восстановить их психоло! ические портреты. Некоторые оптинские монахи и послушники, а также паломники, побывавшие в пустыни, оставили дневники и воспоминания.

Мемуары с оригинальным названием «Путевые записки утлой ладьи, но бурному житейскому морю"130 принадлежат послушнику Семену Хрущову. Он прошел через многолетнюю военную службу, часто думая о том, чтобы покинуть мир, и вступил в Оптину пустынь уже в преклонном возрасте. Автобиография, написанная по предложению IIII. Киреевской (супруги Н.В. Киреевскою) и по блаюсловспию настоятеля Оитиной пустыни архимандрита Моисея (Путилова), охватывает почти всю жизнь автора, и лишь последние записи связаны с монастырем. Тем не менее здесь встречаются интересные сведения, в частности об отношении к Оптиной Московскою митрополита Филарета (Дроздова) Семей Хрущов подробно излагает свои чувства и самые потаенные мысли. Текст писался па рубеже 1850-х и 1860-х гг. и составил три книги, которые хранятся в ОР РГБ В 1916 г. известный издатель и почитатель Оптиной пустыни Вологодский архиепископ Никон (Рождественский) опубликовал небольшие отрывки из воспоминаний131. Прекрасные и объемные «Воспоминания» принадлежат архимандриту Пимену (Мясникову), они были опубликованы в 1877 г., незадолго.

I И до смерти автора *. Он был онтинским послушником менее трех месяцев в 1933 г., а вся ею жизнь была связана с Николо-Угрешским монастырем (Московской губернии), где он прошел путь от келейника настоятеля до настоятеля и благочинного всех общежительных монастырей Московской губернии. Архимандрит часто сталкивался с монахами, прошедшими через Оптину пустынь, и сам сохранил о пей добрую память Его мемуары охватывают 1830-e-l 870-е гг.

Очень любопытные и совершенно неизвестные специалистам воспоминания оставил архимандрит Леонтий (Желяев)133, который успел пожить и в Оптинои, и во многих других обителях. За это время он пережил ряд различных обвинений и доносов, изгнание из монастыря, временное запрещение в священнослужении и даже заключение в Суздальском Спасо-Евфимиевом.

110 Семен Хр>щов, мост) шпик Путевые записки) тзой зазьи по б>рном> житейском) морю // ОР Р1Б Ф 214 Опт-406 Зкн.

111 Он же Из «II)тевыч записок утзой шц. и по б) рном) житейском) морю» Сергиев Посаз, 1916 Воспоминания арчиманзрита Пимена, настоятезя Николаевскою монастыря, что на Угреше.

М, 1877.

155 Леонтии [(/Кезяев)], армшанзрит Жизнеописание / OP PI Г> Ф 214 Опт-288.

38 монастыре. Liro автобиографическое «Жизнеописание» хранится в ОР РГБ и никогда не публиковалось. Возможно, причина в том, что автор пишет о самом себе в аполо1 етическом духе и явно демонстрирует стремление к земной славе. Архимандрит Леонтии показывает себя невинной жертвой злонамеренных монахов, в одном месте текста юворится, что он «достойно за свои труды и заслу1 и украшен блестящей золотистой митрой», «стал на высоте своего величия» и т. п.13' Такой стиль совершенно нетипичен для монаха и не мог быть назидательным для читателей. Тем не менее мемуары, которые автор доводит до 1870-х II. (они пе окончены), интересны для нас описанием взаимоотношении выходцев из Оптиной пустыни, в частности в Тихоновой пустыни, в Киево-Печерской лавре. Трудная и переменчивая судьба монаха изображена и в разрозненных записках игумена Феодосия (Попова), хранящихся в ОР РГБ135. Он неоднократно вступал в Оптипу пустынь и выходил из нее, жил в других монастырях и в миру, сравнивал и анализировал эти опыты. Игумен Феодосий демонстрирует большое усердие в духовных трудах, он описывает различные видения и пр. Записки составлялись в конце 1890-х — начале 1900;х п. Они были литературно обработаны и в сжатом виде изданы С. А. Иилусом, составив основу его книги «Сила Божия и немощь человеческая», вышедшей в 1908 i.136.

После смерти в 1880 г. иеросхимонаха Антония (Медведева), духовника Киево-Печсрской лавры, вышедшего из Онтипой пустыни, в двух отдельных.

1 47 брошюрах были опубликованы ею воспоминания. Это небольшие по объему, разрозненные записки, в которых интересно главным образом описание поступления в Оптипу в 1833 i и путешествия в Константинополь в 1867 г.

Некоторые события начала XX в, связанные с Оптиной пустынью, отражены в записях братьев Николая и Ивана Беляевых. Они вместе поступили в обитель послушниками в 1907 г., однако затем их пути разошлись. Николай стал впоследствии старцем иеромонахом Никоном, а Иван успсл лишь постричься в рясофор, после чего во время первой мировой войны пошел добровольцем на фронт, затем женился и порвал все связи с монастырским миром Эти и многие.

134Там же JI 157 об, 161.

135 Феодосии (Попов), шумен Автобиография 1903 г // 1ам же Опт-314, Он же Очерки из путевых в жизни впечатлений // Там же Опт-315, Он же Прибавления к запискам «Путевые впечатления» // Там же Опт -316, Он же Дневные записки, или черты для будущей биографии // Там же Опт-317.

1 6 Записки шумена Феодосия о своей жизни Н Нилус С, А Сила Божия и иемошь человеческая Сергиев Посал, 1908 С 9−202 дру1ие события, в том числе взаимоотношения с воспитанниками Оптиной описываются в дневнике послушника Николая Беляева138 и в воспоминаниях Ивана Беляева139, оба источника опубликованы в 1990;х п. Дневник Николая Беляева охватывает небольшой промежуток, с 1907 по 1910 п. Автор был очень привязан к монастырю и к старцу Варсонофию (Плиханкову), часто цитировал ею слова. Воспоминания Ивана Беляева составлены гораздо позже, в советское время, когда автор раскаялся в нарушении монашеских обетов. Восстанавливая в памяти давно ушедшие события, он опирается на дневник своего брага, местами комментирует и дополняет его.

К воспоминаниям примыкают некоторые отрывки из сочинений Кавказскою епископа Ишатия (Брянчанинова). Он на закате своей жизни писал духовные труды, составившие 6 томов, где в доступной форме изложил мпоювековой опыт церковного Предания. Епископ обращался к современным ему христианам (в первую очередь к монахам), духовное состояние которых его удручало. Эги произведения, прежде всего «Аскетические опыты», стали настоящей классикой православной литературы. В них автор отвел место и своему личному опыту общения с оптипскими старцами, назвал Оптину «драгоценным наследством и достоянием монахов"140. Также близки к воспоминаниям «Келейные записки"141 послушника Павла Плиханкова (будущего старца Варсонофия), датированные 1892−1896 гг. Эти разрозненные записки, строго говоря, являются коллективными воспоминаниями, так как составитель поместил среди них много рассказов других монахов. Записки размещены в алфавитном порядке по темам, сюжетам. В основном речь идет о видениях, снах, встречах с бесами и пр Гекст «Келейных записок» в 1991 г. был опубликован Р. В. Багдасаровым с незначительными сокращениями142.

Мемуары паломников, людей, встречавшихся с оптинскими воспитанниками, знакомят нас со в и лядом па монастырь со стороны. Разумеется, воспоминания составляли лишь немногие из очевидцев, в основном это были дворяне и представители духовенства В некоторых мемуарах посещение.

1,7 [Антонин (Медведе"), иеросхимонах] Воспоминания душевных впечатлений при поклонении святыни на Востоке М, 1880, Посмертные записки иеросхимонаха Киево-Печерской лавры отца Анюпия М, 1881.

118 Дневник постеднею старца Оптиной пустыни иеромонаха Пикона (Ьетяева) СПб, 1994.

Воспоминания И М Бетяева /' Ирепотобный Никон Оптинский Жизнеописание и духовные наставпення М, 1998 С 423−522.

См Игнатий (Ьрянчанинов), епископ Собрание сочинений М, 2001 Т 1 Аскетические опыты С 550−552,656, I 5 Приношение современному монашеству С 63−64 141 Варсонофии [(Плнханков)], игу мен Ке lefim. ie записки//ОР РГБ Ф 211 Опт-319 россини" г i госуд/ 1″ !" 'ч f. y •'• '.

Оптиной пустыни выступает небольшим эпизодом, оставившим след в памяти автора, есть и воспоминания, посвященные непосредсгвенно обители В кише писателя Л. Н. Муравьева «Святые горы и Оптина пустынь» (1852)143 по ювипу занимает художественное описание посещения Оптиной в 1851 г. Муравьев запечатлел внешний вид обители, характеры монахов, свои собственные впечатления. Привел он и ряд диалогов с насельниками. К сожалению, автор сократил имена собеседников до начальных букв или вообще не называл их. Впрочем, некоторые монахи вполне угадываются. Целую галерею портретов мы встречаем в воспоминаниях Саратовского митрополита Вениамина (Федченкова)144 «Из того мира», составленных им преимущественно в эмиграции в начале 1930;х п. Он дважды побывал в Оптиной пустыни в 1911;1913 п и посвятил обители часть своей книги, уделив главное внимание старцу иеросхимонаху Нектарию (Тихонову). Специально паломничеству в Оптииу 145 посвящена целая серия мало значительных описании .

Отдельное место в ряду источников занимают книги духовного писателя СЛ. Нилуса, который жил в Оптипой пустыни в 1907;1912 гг. и работал с монастырским архивом. Пели уже упомянутые книги «Сила Божия и немощь человеческая» и «Святыня под спудом» созданы на материалах архива, литературно обработанных Нилусом, то «На берегу Божьей реки» — это литературный дневник, который автор вел в 1909 г. 146 В кишу отобраны беседы со старцами, монахами, паломниками, рассказы о современных подвижниках, мистических событиях, известия о различных происшествиях. Они пересекаются с воспоминаниями различных случаев из прежней жизни автора. Нилусу присущи болезненная тревожность, напряженные апокалипсические ожидания, попытки увидеть скрытую таинственную связь между событиями. Вторая часть книги, составлявшаяся Нилусом уже после отъезда из Оптипой, до и после 1917 i, была опубликована лишь после его смерти, в 1969 i. в Сап-Франциско147. Она также представляла собой сборник рассказов, но не дневниковых, а сильно разбросанных по времени. Часть из них посвящена Оптиной пустыни. м:0п/ке Кечейные записки М, 1991.

14' [Муравьев АН] Святые горы и Оптина пустынь СПб, 1852.

141 Вениамин (Федченков), митрополит Указ соч.

14< См, например Бтооовенная Оптина Воспоминания паломников об обитети и ее старцач М, 1998.

14,ПилусСА На берегу Божьей реки Сергиев Носат, 1916 Ч 1 1 Г Он же На берегу Божьей реки Сан-Франциско, 1969 Ч 2.

Наконец, некоторые мемуары посвящены отдельным оптннским воспитанникам Первыми по хронологии мы бы выделили записки, посвященные шумену Антонию (Бочкову)148 Ряд воспоминании помоиет больше узнать о последних месяцах жизни К. Н. Леонтьева, принявшего тайный постриг и ставшею монахом Климентом и жившего сначала в Оптиной пустыни, а затем.

1 «q при Троице-Сергисвой лавре. Воспоминания о епископе И1натии (Бряпчапинове) его современников составили книгу «Отец современною иночества"150. В 1996 г. была издана подробнейшая книга воспоминаний об архимандрите Георгии (Лаврове), составленная в советское время духовными детьми старца151.

Переписка оптинских воспитанников, насельников монастыря и светских лиц представляет один из основных источников. Прежде всего отметим переписку оптинских старцев, которые общались со своими учениками из других монастырей и светскими духовными детьми и почитателями не только при встречах, но и с помощью регулярною обмена письмами. Поскольку при жизни они пользовались большим авторитетом, после их смерти духовным детям хотелось сохранить хотя бы часть их наследия, а также познакомить с ним более широкие круги общества. Это стало основной причиной публикации писем старцев и придало данному процессу своеобразные чергы.

Подборки писем старцев стали с середины XIX в. появляться в литературе, издаваемой Оптипои пустыныо: исторических описаниях монастыря, жизнеописаниях известных монахов. Параллельно стали выходить и собрания.

I ^ писем Издать все письма старцев или большую их часть не представлялось возможным, они разошчись по mhoihm уголкам России. Но публикаторы и не ставили перед собой такой задачи. Более того, и собранные письма они шЧумиковАА Алексей Поликариович Бочков// Русская Старина 1889 № 2 С 377−380 ш См, например ЮН [Говоруха-Офок] Несколько слов по иоволу кончины К Н Леонтьева// Московские ведомости 1891 N2 314, Поселянин F КН. Леонтьев (Воспоминания) М, 1900, Александров, А А Памяти КН Леонтьева Письма КН Леонтьева к Анатолию Александрову Сергиев Посад, 1915.

1а Отец современного иночества Воспоминания современников о святителе Игнашм Ставропольском М, 1996.

151 У Бога все айвы Воспоминания о даниловском старце архиманлрите Георгии (Лаврове) М, 1996.

151 См, например Письма к ратным лицам игумена Атония, бывшею настоятеля Мало-Ярославецкою Николаевскою монастыря М, 1860, Советонание к сохранению заповелей Ил писем оптинскою старца Леонила, в схиме Льва // КалуАСКие епархиальные веломостп 1862 N' 9 Часть неофициальная, Собрание писем блаженной памяти оптииского старца иеросхимонаха.

Макарня М, 1862 Письма к монашествующим 2 отле1ения, Письма к мирским особам, Собрание писем и статей опшнскою старца, иеросхимонаха Амвросия М, 1894−1897 Вып 1−2, Собрание писем преполобного оптииского ciapua скитоначалышка иеросхимонаха Анатолия (Зерцалова) М, 1909 сокращали, лишали бытовых подробностей, собственных имен и названии (обычно заменяли их начальными буквами). Дело в том, что главная цель таких изданий состояла в просвещении, в назидании Значительная часть писем состояла из советов и наставлений, применимых к жизни любого человека. Именно это хотели донести до читателя издатели, а вся коикрегика отдельных случаев их почти не интересовала Конечно, речь не шла и о научном аппарате: примечаниях, комментариях и т. п. Возьмем классический пример — собрание писем старца Макария (Иванова), увидевшее свет в 1862 г. В предисловии издатели отметили, что «нашли неудобным означать имена сих лиц [Адресатов. -Г.З.] ни вполне, ни одними начальными буквамитем более что такое умолчание нимало не вредит главной цели издания, общей духовной пользе и назиданию."153 Надо сказать, что до 1917 г. не были изданы письма всех старцев, поэтому в наше время не только переиздаются старые сборники, по и выходят в свет письма дру1их старцев, извлеченные из архивов154. Однако подход к публикации в большинстве случаев практически не изменился. Такой подход, безусловно, оправдывается целыо публикации, но мешаег научному исследованию источника. Однако некоторые важные для нас факты и мнения старцев можно обнаружить. При сопоставлении писем с другими источниками выявляется еще более широкий круг данных.

В публикациях письма, как правило, располагаются по группам, каждая из которых адресована одному человеку, а внутри таких групп — по хронологии. Сам текст очень интересен. Как отмечает современный исследователь, А Д Червяков, «в скиту Оптипой пустыни сложилась своя особая эпистолярная традиция, соединившая традиционный жанр духовного послания и жанр частного письма уже повою времени, с присущей последнему психологическои и историко-бытовои конкретностью"155. Старцы, несмотря на назидательную направленность переписки, проявляли глубокое смирение. Типичная формула, завершающая письмо, звучала: «Недостойный Ваш богомолец, многогрешный."156 Также следует отметить тонкую наблюдательность старцев, оригинальность и образность мышления.

5'Собрание писем Макария Письма к мирским особам С IX-X.

154 См, например Письма оптииского старца Иосифа // Житие оптннскою старца Иосифа М, 1993 С 235−283, Письма преподобного Никона к духовным чатам // Преподобный Никои Оптинский Жизнеописание и духовные наставдения С 166−412, Письма преподобного оптннскою старца иероехпмонаха Идариона Пододьск, 1998, Письма оптииского старца Льва к моначу Иоанпикию (Бочарову) Можайск, 2002.

155 Червяков АД Указ соч С 10−11.

1,6 См, например Собрание писем Макария Письма к мирским особам С 17.

Если говорить о прочих насельниках и воспитанниках Оптинои пустыни, то их переписка интересовала издателей в гораздо меньшей степени как не представляющая особого назидательною значения. Поэтому их письма публиковались лишь в единичных случаях. Крупнеиший массив этих писем хранится в OF РГБ В архиве есть как письма монахов и послушников Оптинои пустыни (как правило, копии, так как оригиналы отправлялись в другие места), так и полученные ими, в том числе от оптинских воспитанников, живущих в других обителях. Особенно обширно представлены письма бывших оптинских насельников к настоятелям архимандриту Моисею (Путилову) и архимандриту Исаакию (Антимонову), а также к старцам иеросхимонаху Макарию (Иванову) и иеросхимоиаху Амвросию (Гренкову).

Датированные 1850-ми — 1860-ми гг. письма игумена Антония (Бочкова), который жил в Оптиной пустыни совсем недолго, к разным лицам проникнуты уважением к этому монастырю и его старцам. Антоний часто рассуждает о современном монашестве, делая достаточно скептические выводы по поводу него. Из писем также проясняются взаимоотношения игумена с спискоиом Игнатием (Брянчаниновым)157. Архимандрит Никодим (Демутье), ставшии настоятелем Мещовского Георгиевского, а затем Малоярославецкого Черноостровского монастырей, в Оптиной пустыни поддерживал отношения со своим духовником старцем Макарием и игуменом Антонием (Путиловым). В 1852—1863 ir он присылал им письма, в которых с увлечением описывал хозяйственные дела своих монастырей и одновременно скорбел, что не может уделить достаточно внимания духовной жизни158. Архимандрит Мслстий (Антимопов), попавший после Оптиной пустыни в Киево-Печсрскую лавру, обращался к архимандриту Исаакию (Антимонову) не как к оптинскому настоятелю, а как к младшему брату. Само назначение Иеаакия настоятелем обители в 1862 г. очень удивило Мелетия. Он в 1853—1865 гг. писал брату частые и подробные письма, обсуждал с ним общих знакомых, давал с высоты своею опыта советы как в духовной, так и в.

157 Антоний (Бочков), шумен Письма к Киреевским 1847, 1860-е гг Письма к игумену Антонию (Ьочкову) 1840-е-1860-е гг // OP FI Ь Ф 213 К 56 1д хр 40, Он же Письма к разным типам 1851−1866 гг //Там же Fi хр 42.

1,8 Антонин (Путнзов), схиигумен Письма к нему от разных зиц 1822−1863 гг // Там же К 59 1д Ар 20 Л 3−4 об, 7−7 об, 12−15 об, 22−23 об, 49−51 об, 66−67 об, 95−96 об, 101−104 об, 106.

107 об, 110−111, 122−123об, 191−192 об, 195−198 об, 203−204, 212−213 об, 216−217, 221−222 об, 227−228 об, 242−243 об, Пикознм [(Демутье)], игумен Письма к иеромонах) Макарию (Иванову) 1841, 1855 гг//Гам же К 82 И хр 35, Он же Письма к иеромонаху Макарию (Иванову) 1855 г // Там же La хр 36 хозяйственной сфере159. Письма другою оптинского воспитанника иеросхимонаха Яфрема (Дмитриева) из Малоярославецкою Черноостровского монастыря и Тихоновой пустыни (1850-е — 1860-е гг.) интересны описанием характера и поступков местных настоятелей, также выходцев из Оптиной пустыни160.

С 1857 г. по начало 1870-х несколько монахов Оптинои пустыни служили в Русской духовной миссии в Иерусалиме. Письма в Оптину пустынь архимандрита Леонида (Кавелина), иеромонаха Ювеналия (Половцова), монаха Христофора (Яновского) и др. представляют исключительный интерес и демонстрируют связи, сохранявшиеся между монастырем и его воспитанниками в далекой Палестине161. Мноючисленные письма Ювеналия приходили и из Коренной Рождество-Богородицкой пустыни (Курской губернии) (1862−1865), где он был настоятелем, и Киево-Печерской лавры (1888−1892), где оп служил наместником. В эти монастыри также перешло немало выходцев из Оптиной пустыни, что в первое время даже приводило к трениям между Ювеналием и оитинским настоятелем архимандритом Исаакием (Антимоповым). Автор мною рассказывает о себе, о.

IО других оптинских воспитанниках, а также об отношениях между обителями '. Игумен Досифей (Силаев), настоятель Мещовскою Георгиевского монастыря (1878−1894), в письмах также упоминает многих оптинских монахов, обсуждает их поступки, различные события в их жизни163. Из его писем можно узнать о подарке Мещовской обители, сделанном в 1890 г. великими князьями цесаревичем Николаем Александровичем и Георгием Александровичем164. Очень троытельными были письма иеромонаха Нила (Кастальскою), в 1891 г. переведенною в Калужский Лаврептьевский монастырь. Он очень часто писал в Оптипу пустынь к архимандриту Исаакию и почти в каждом письме с тоской вспоминал родную обитель, «свою сладкую родину духовной жизни"165.

15J Мелетий [(Антимонии)], архимандрит. Письма к иеромонаху Исаакию (Антимонову) 18 531 865 гг //Там же К 70 Ид хр 2.

160 Ифрем (Дмитриев), иеросхимонах Письма к архимандриту Моисею (Путилову) 1853−1861 гг // Гам же К 91 Ьд хр 64, Он же Письмо к игумену Антонию (Путилову) Б д //Там же К 60 Пд хр 3 Л 26−27 об.

161 См Письма членов Иерусалимской духовной миссии 1858 г/Нам же К 44 Ед хр 9, Леонид (Кавелин), архиманприт Письма к игумену Исаакию (Антимонову) 1863−1865 гг//1ам же К 69 Ft хр 46, Ювеналий (Половцов), иеромонах Заметки о посещении Палестины//1ам же К 102 Ft хр 33.

161 Ювеналий (Половцов), архиманприт Письма к архимандрит) Исаакию (Ангимонов)) 18 621 865, 1888−1894 тг //Там же К 73 Ьд хр 16 ш Досифей [(Си ыев)], архимандрит Док) менты 1881−1899 гг // 1амже К 62 Ьд хр 32, Он же Письма к архимандрт) Исаакию (Аншмонов)) 1887−1894 гг // 1амже К 67 Ьд хр 101.

Онже Док) менп1 //Там же К 62 Ьд хр 32 JI 12−13а об.

Пип (Кастадьский), иеромонах Письма к архимандрш) Исаакию (Аншмонов)) 1892−1894 п // 1ам же К 70 I д хр 27.

Детальное изучение писем потопило исправить ряд ошибок, возникших при катало! и зации архива Оптинои пустыни. Так, в описи Ф. 213 ОР РГБ записано, что единицы хранения 22, 23 и 25 в картоне 56 содержат документы (письма, свидетельства о службе в Русской духовной миссии в Иерусалиме и т. д., датированные 1860-ми и началом 1870-х гг.) иеромонаха Анатолия (Зерцалова). Его имя стоит и па обложках соотвектвующих дел166. Однако в жизнеописании старца Анатолия (Зерцалова) пет ни слова о ею службе в Иерусалимской миссии167. Более того, с 1853 г. он постоянно пребывал в Оптиной пустыни. Зато в Оптиной пустыни жил друюй иеромонах Анатолий — Будпиков-Булковский, /о который служил в Русской духовной миссии в Иерусалиме в 1864—1871 гг. В легописи скита святого Иоанна Предтечи он даже именуется «Анатолием, называемым Иерусалимским», чтобы отличать его от Зерцалова169. Таким образом, налицо ошибка в архивных делах и описях.

Единица хранения 3 в картоне 81 того же фонда содержит письма, датированные 1834−1839 гг. и приписанные игумену Гервасию из Малоярославецкого Черноостровскою монастыря170. Между тем в эти годы обителью управлял архимандрит Макарий (Фомин), а единственным малоярославецким настоятелем с таким именем был архимандрит Гервасий (Трифонов), но уже в 1890-х i г. На явную ошибку в атрибуции писем указывает и то, что автор после подписи ставит пометку «Орел», а не «Малоярославец». Единица хранения 19 в картоне 95, датированная 1865 г, озаглавлена «Тихон, игумен 1ихоновой пустыни. Письмо к игумену Моисею (Путилову)"171 В то же время в 1865 г. настоятелем Тихоновой пустыни был игумен Моисей (Красильников). И даже в подписи в конце письма легко читается: «Игумен Моисей».

Недоумения возникают при просмотре писем иеромонаха Лаврентия из.

17 J единицы храпения 35 в картоне 69. Прежде всего бросается в глаза, что в lf6 Анатолий (Зерцалов), иеромонах Документы 1867−1872 п //Там же К 56 Ft хр 22, Он же Документы 1864−1871 гг //1амже F, a хр 23, Он же Письма к игумену Исаакию (Антимонову) 1864 г //Там же Ед хр 25.

167 См Жише и поучения Анатолия (Зерцалова).

К8См Формулярные списки Оптиной пустыни//OP PI К Ф 213 К 1 Ьд хр 1 Л 464 об-465, 530 об-531,810 об -811, 1288 об-1289.

См Летопись скита //Там же Ф 214 Опт-364 Л 20 об ro I ервасии, игумен Письма к иеромонаху Макарию (Иванову) 1834, 1839 гг //Там же Ф 213 К 81 И хр 3.

1 1 I ихон, шумен Тихоновой пустыни Письмо к игумену Моисею (Путитову) 1865 г /Чамле К 95 I т хр 19 р Лаврентии, иеромонах Письма к архимантриту Исаакию (Антимонову) 1888−1894 гг // 1ам же К 69 I 1 хр 35 разных письмах чередуются два разных почерка173. При лом в письмах с первым почерком встречается неизменное словосочетание «нижайший (недостойный) послушник» в подписи, а в посланиях со вторым почерком этого нет Во второй группе писем, в отличие от первой, автор обращается к архимандриту Исаакию (Антимонову), называя ею «батюшкой». Кроме тою, первый автор более эмоционален, часто пишет, что скучает по Оптипой пустыни, любит проводить параллели с библейской историей. Разложив перемешанные письма двух Лаврентиев отдельно друг от друга, мы выяснили, что первый автор в 1888—1891 гг. писал из Калужского Лаврсптьевского монастыря, а в 1893—1894 гг. уже из Полыни, из Холмскою архиерейскою дома. В то же время второй автор в 18 891 894 гг. непрерывно пребывал в Калужском Крестовском монастыре. В результате первого иеромонаха с помощью дополнительных источников удалось отождествить как Лаврентия (Петрова), о втором же нам пока известно мало. Такая же ошибка допущена при комплектовании единицы хранения 40 в картоне 72, где собраны письма иеромонаха Феодосия (Боданова) из Псковской Никандровои пустыни174. Два письма из подборки175 заметно отличаются от других: они написаны другим почерком и подписаны не иеромонахом, а игуменом Феодосием. Упоминание в их тексте Псремышльского Лютикова монастыря окончательно снимает недоумение: автор двух писем — игумен Феодосий (Попов), настоятель Перемышльской обители.

Среди оптинских воспитанников в качестве исключения встречаются и люди, переписка которых активно публиковалась. Во-первых, речь идет о Кавказском епископе Игнатии (Брянчанинове). Он, как и большинство оптинских старцев, был канонизирован и в не меньшей степени востребован как духовный наставник. Его эпистолярным наследием активно занимался в советский период игумен Марк (Лозинский). В своей магистерской диссертации в Московской духовной академии (1969) он в качестве приложения поместил «Полное собрание писем епископа Игнатия» (835 писем), основанное па опубликованных до 1917 г. подборках и па архивных материалах. Из эгою огромного комплекса он сделал выборку (555 писем), составченную по тем же принципам, что и сборники писем оптинских старцев: приоритет был отдай назидательной части. Наконец, в 1995 г. гз Там ас JI 1−1 об, 4−4 об, 7, 10−11, 27−28, 30−31, 34−39 об, Л 2−3 об, 5−6, 8−9 об, 12−26, 29, 3233 об г' ФсоюсиП [(Ьотанов)], иеромонах Письма к архимандриту Исаакию (Антимонову) 1889−1894 п // 1ам/ке К 72 Lt хр 40.

Г5 I ам ас Л 5−7 об, 23−21 об эта выборка, увеличенная редакцией до 619 писем, была издана176. Для нашей темы имеет большое значение и другая, более узкая публикация под названием «Странствие ко вратам вечности» (2001), включившая переписку епископа Игнатия с оптинскими старцами177. В письмах отражается его интересная судьба, тесно связанная с Оптиной пустыныо. lime одним известным оптинским воспитанником был монах Климент (Леонтьев). В миру мыслитель, писатель и публицист, он стал оптинским воспитанником иезадолю до смерти. Поэгому нас.

1 7R интересуют его последние письма. В их публикациях нет недостатка, причем, в отличие от писем оптинских старцев, они изданы на более высоком научном уровне. В данном случае автор интересен публикаторам не как духовный наставник, а как мыслитель, он входит в круг людей, наследие которых активно изучается светской наукой.

Из писем посетителей Оптиной пустыни можно узнать их впечатления от монастыря и монахов. Интересные отзывы мы находим в письмах И.С. Аксакова179 (1846) и Н.В. Гоголя180 (1850). Представляют интерес хранящиеся в ГА РФ и ОР РГБ письма Калужского епископа Виталия (Иосифова), отправленные разным адресатам в 1891 г., в которых прослеживается отношение.

1 о | архиерея к старцу Амвросию (Гренкову). Этот последний год своей жизни старец провел не в Оптиной пустыни, а в основанной им Шамординской женской обители, несмотря на многочисленные призывы вернуться. Письма раскрывают отношение церковною начальства к поведению старца. После Октябрьской революции, когда Оптина пустынь находилась в критическом положении, появился особый жанр посланий — обращенные к представителям власти призывы сохранить монастырь, хотя бы в качестве музея. В таких письмах, авторами которых выступали и известные люди, много говорилось о значении Оптиной пустыни в истории и культуре России. Священник Павел Флоренский в 1919 г. в письме к Н П. Киселеву (эмиссару Совета народных комиссаров, посланному.

Р6 Собрание писем святителя Игнатия (Брянчаиинова), епископа Кавказского и Черноморского М-СИб, 1995.

177 Ишатии (Брянчанинов), епископ Странствие ко вратам вечности.

178 См, например Александров, А А Указ соч, Леонтьев К Н Письма к В Розанову Лощон, 1981, Леонтьев К Н Избранные письма, 1854−1891 СПб, 1993 г' Аксаков И С Письмо к СТ Аксакову от 20 августа 1846 i // Иван Сергеевич Аксаков в его письмах М, 1888 Ч 1 Учебные и спу/кебные готы Т 1 Письма 1839−1848 гг С 363−366.

180 Гоголь Н В Письмо к иеромонаху Филарету от 19 июня 1850 i // Гоголь Н В Полное собрание сочинений М, 1952 I 14 Письма 1848−1852 С 191, Он/ке Письмо к, А П Толстому ог 10 июля 1850 г //Там же С 194−195.

181 Виталии (Иосифов), епископ Письмо к I И Фитиппову от 25 сентября 1891 г // ГА РФ Ф 1099 Он 1 Д 1562 Л 1−2, Он/ке Письмо к архимащрпту Исаакию (Аншмонову) от 29 октября 1891 I //OPPI Ь Ф 213 К 67 I д хр 23.

D1 ноной властью в обитель для ее ликвидации) * выразил одно из наиболее сильных мнений о значении Оптиной пустыни, назвал ее «духовным фокусом» русской жизни. Хроноло[ически и тематически к этому документу примыкают «письма о значении Оптиной пустыни», присланные различными людьми в музей «Оптина пустынь» в 1921 г. с целыо подержать учреждение и воспрепятствовать его возможному закрьпию. Эта подборка хранится в ОПИ ГИМ. Наиболее известные авторы вошедших в нес писсм — юрист А. Ф. Копи, библеист и богослов С. С. Безобразов (уже в следующем 1922 г. он покинул Россию, впоследствии стал ректором Сергиевскою богословского института в Париже, а затем Катанским епископом Кассианом) и филолог, профессор Петроградской духовной академии А.И. Садов184.

Перечень видов источников завершает периодическая печать. Из использованных изданий, в которых публиковались материалы, связанные с Оптинои пустынью, следует упомянуть официальный орган Святейшею Синодажурнал «Церковные ведомости» (выходил в 1888—1918 гг.), духовно-просветительский журнал «Душеполезное чтение» (1860−1917), «Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете» (1846−1918), а также местную периодику: журнал «Калужские епархиальные ведомости» (с 1862 г., с 1907 г. ею сменил «Калужский церковно-общественный вестник», выходивший до 1918 г.) и газету «Калужские губернские ведомости» (1838−1917).

Итак, источниковая база исследования опирается па архив Оптиной пустыни из ОР РГБ, мы пользовались и другими многочисленными источниками, разбросанными, но различным архивам и фондам. Некоторые важные источники уже опубликованы. Наибольшее значение имеют делопроизводственные материалы Оптиной пустыни, летопись скита и многочисленные источники личною характера, восходящие как к воспитанникам Оптиной пустыни, так и к ее постоянным насельникам и к светским посетителям.

181 Фторенский Г1 Л, священник Письмо к Н II Кисегев} от 9 мая 1919 г // Фюрспекии Г1 А, священник Сочинения Т 2 С 411−413.

181 1ам же С 112 ш Письма о значении Оптиной нуешни 1921 г // ОПИ I ИМ Ф э21 On I Ед хр 35.

Цель и задачи исследования

.

Основной целью работы является всестороннее изучение группы воспитанников Оптиной пустыни в 1825—1917 гг. Для достижения этой цели необходимо, в первую очередь, рассмотреть братство Оптиной пустыни как систему, тесно связанную с окружающим миром. Нам предстоит выявить элементы этой системы, установить главные и* них, определить, как они влияли на внешние связи монастыря. Нужно также выяснить, как монахи Оптиной пустыни относились к окружающему миру (в том числе к политической системе, к основным событиям светской и церковной истории), а также как воспринималась Оптина пустынь в общественном сознании. Мы определим и место оптинских воспитанников в общей системе.

К друг ой группе задач относится непосредственный анализ группы выходцев из Оптипой пустыни, прежде всею на основе работы с базой данных. Требуется определить состав этой группы по социальному происхождению, регионам, из которых приехали монашествующие, возрасту, сану или степени пострига и другим критериям. Необходимо изучить, куда уходили люди из Оптиной пустыни, оценить географическии разброс их служения, сферы деятельности, которой они занимались. Мы постараемся проследить дальнейшие перемещения оптинских воспитанников, выявить их карьерные достижения. Кроме того, их деятельность будет рассмотрена в динамическом развитии.

Наконец, нужно изучить самосознание оптинских воспитанников, попытаться определить, что их объединяло, ощущали ли они свою причастность к единому монашескому сообществу, поддерживали ли контакты между собой и с родной обителью. Мы рассмотрим, как выходцы из Оптиной оценивали свой опыт жизни в этой обители и как в ней самой относились к оптинским питомцам. Будет изучен опыт их возвращения в Оптину пустынь Важный вопрос касается самою выхода из монастыря, отношения к нему церковных властей, оптинских настоятелей, старцев и воспитанников. 1акже мы определим, от кою исходила инициатива перемещения: от самих монашествующих или от церковного руководства Fine один вопрос, стоящий перед работой, состоит в том, какую роль воспитанники обители сыграли во взаимоотношениях Оптинои пусгыни с окружающим миром, как общество воспринимало этих людей.

Методология исследования.

Основным в работе является историко-системныи метод Мы рассматриваем братство Оптиной пустыни и его связи с внешним миром как совокупность взаимосвязанных элементов, то есть как систему. Разбираются элементы этой системы, выделяются ключевые из них, прослеживается взаимодействие различных элементов. Наибольшее внимание уделяется воспитанникам монастыря и их деятельности за пределами Оптиной пустыни, этот сюжет тоже является одним из элементов системы.

Кроме того, мы применяем в исследовании просопографический метод, позволяющий создать «коллективный портрет» большой группы людей, реконструировать биографии отдельных личностей. В результате работы с источниками была создана база данных, отразившая сведения обо всех воспитанниках Оптиной пустыни, выявленных нами за изучаемый период. Выделены различные критерии для их описания (социальное происхождение, возраст, юд выхода из монастыря, место, куда переходил человек, и т. д.). Затем был проведен анализ базы данных, позволивший определить состав и распределение воспитанников. При этом сообщество монашествующих рассматривалось как во всей совокупности, так и в динамическом развитии.

В работе применяется как социальный, так и культурный подходы к изучению истории. В первом случае речь идет о широком социачьном анализе группы людей, изучении их мобильности Во втором случае мы рассматриваем повседневную жизнь монахов и послушпиков, их самосознание, вз[ляды, мотивации, их взаимоотношения между собой.

Специальное пояснение необходимо дать по поводу понятия «духовный», которое будет встречаться в нашей работе. О том, что оно не освоено наукой, пишет современная исследовательница 'I.B. Барсегяп185. Существует, например, расхожее определение, связывающее духовный фактор с умственным и нравственным развитием человека. В данном случае мы рассматриваем термин «духовный» в бочее узком смысле — как «относящийся к релтии, вере». Это наиболее близко соответствует словоупотребчению в большинстве наших источников (см., например, духовная миссия, духовная семинария, духовный журнал, духовный отец) Духовный фамор необходимо учитывать при исследовании монастырской культуры, при этом в нашу задачу не входит раскрытие собственно духовных реалий, которые относятся к области и учения 6oiословия.

Научная новизна исследования.

Научная новизна работы заключается в том, что системного изучения группы выходцев из какого-либо монастыря до сих пор не существует. Впервые создан обобщающий труд о воспитанниках Оптиной пустыни, хотя в некоторых работах они упоминаются как единая группа, делаются и попытки их перечисления (крайне неполною). Кроме тою, наше исследование является одним из первых опытов комплексного исследования какой-либо большой группы монашествующих. Отметим и новизну просопографического метода, который редко применяется к этой тематике. Наконец, в работе вводится в научный оборот большое количество неопубликованных источников и i нескольких архивов.

Практическая значимость исследования.

Собранные в диссертации материалы могут быть использованы при написании обобщающих работ по истории религии и Церкви и, в частности, монастырей XIX — начала XX в., а также при подготовке лекционных курсов и при создании пособий по истории России данною периода. Массовые биографические данные позволяют использовать их для написания биографий конкретных людей. Кроме того, эти сведения помогают уточнить данные, содержащиеся в литературе, исправить ошибки, встречающиеся в описаниях архивных фондов и т.н.

Структура исследования.

Диссертация состоит из Введения, трех ыав, Заключения, списка источников и лшературы и Причоления Структура основной части отражает.

9. Выводы.

Подводя итог, следует отметить, что в этой главе мы из-за определенной скудости источников не могли рассмотреть весь круг оптинских воспитанников. Совершенно очевидно, что далеко не нее выходцы из монастыря (некоторые из которых вообще порвачи с монашеской культурой) сохраняли связи с Оптиной пустынью и между собой. Тем не менее, используя источники преимущественно личною характера, можно выделить своеобразное ядро людей, следовавших оптипским традициям. Эти монахи и послушники сохраняли сходное самосознание, его главной чертой было чувство причастности к оптипскому братству. Они с грустью покидали родную обитель (как правило, в результате назначения на должность в другом монастыре или миссии), а потом часто вспоминали о пей, испытывали ностальгию. Воспитанники переписывались с оптинскими насельниками, иногда оказывали им помощь, приезжали в гости. Нередкими были и возвращения в Оптину (или попытки возвращения), в том числе монахов, достиг ших административных высот.

Оптинские питомцы, попавшие в разные уголки России (и не только России), имели между собой немало общею. Они называли себя «оптинцами», применячи другие самоназвания. Воспитанники Оптиной при возможности группировачись друг с другом в одних местах, поддерживая привычную для них монастырскую культуру. Они сохраняли контакты между собой, и живя в разных.

Летопись скита // OP FI Б Ф 214 Опт-367 JI 26 об.

Дело о назначении местом пребывания г>я преосвященного Мичея, бившею епископа Уфимского, Котетьскои Введенской Оптинои пустыни, согтасно его летанию 1914;1917 гг // 1ам же Ф 213 К 7 I 1 хр 2 обителях Из конкретных навыков, приобретенных в Оптиной пустыни, у воспитанников стабильно прослеживалось тяютение к старчеству (некоторые из них сами становились старцами) и к строюму общежительному уставу.

Сам выход из монастыря с точки зрения церковных правил, а также по высказываниям оптинских настоятелей и старцев, был негативным явлением. Монахов и послушников предостерегали от самовольных переходов между обителями и даже от временных отлучек. Естественно, больше всею осуждалось (и каралось государством) самовольное возвращение к мирской жизни. Вместе с тем перемещения по воле церковных или светских властей воспринимались как вынужденная необходимость, и здесь на первый план выходило послушание. В Оптиной пустыни без энтузиазма относились к утечке лучших монахов, но внимательно и сочувственно следили за жизнью воспитанников, юрдились их успехами. Что касается взгляда со стороны, то оптинские питомцы изначально пользовались высокой репутацией, которой были обязаны знаменитости монастыря. Многие из них в дальнейшем укрепляли свой авторитет и авторитет своей «духовной родины», были и тс, кто вел себя недостойно своею сана.

Правомерно сделать и более общий вывод о том, что деятельность оптинских воспитанников представляла собой важное звено в системе монастырской культуры, она расширяла связи монастыря с внешним миром. Поездки, перемещения монахов и послушников, их труды на новом месте укрепляли отношения Оптиной пустыни с другими монастырями, епархиями, миссиями, конкретными людьми.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В братстве любого монастыря происходит постоянная ротация. Однако до сих пор не проводилось исследований, посвященных выходцам из какои-либо обители. Проделанная работа позволила нам всесторонне изучить группу воспитанников Оптиной пустыни в 1825—1917 гг. Исследование оказалось плодотворным, поскольку, во-первых, существуют источники, которые позволяют почти полностью охватить категорию воспитанников и проводить самый широкий просопографический анализ этой группы. Во-вторых, в данном случае можно говорить не просто о естественном процессе выхода из монастыря, по и о важном элементе в развитой системе связей Оптиной пустыни с внешним миром. Здесь можно провести параллель с Троице-Сергиевой лаврой, многие выходцы из которой также занимали видные места в самых разных сферах.

С самого начала мы рассматривали группу воспитанников как часть более крупной структуры — братства Оптиной пустыни. Среди основных черт монастыря и его братства выделены: старчество в форме, открытой для широкою круга монахов и мирян (ключевой элемент) — наличие скита и избранного, «элитарного» скитскою братствастрогий общежительный уставпросветительская деятельность, перевод и издание монахами трудов отцов Церкви- «народность» монастыря, его открытость для людей всех сословийуникальное сочетание ярких личностей среди братства, в частности в числе оптипских воспитанников. Все перечисленные характерные черты братства стали возникать и развиваться именно в изучаемый нами период, с 1820-х гг. и позднее. И все они в той или инои степени были ориентированы па внешний мир, способствовали активным контактам братства с окружающим пространством.

Монахи Оптиной пустыни интересовались событиями церковной и политической истории. Многие из них обладапи патриотическим и монархическим мировоззрением. Они смотрели на Россию как на христианское государство во главе с монархом-помазанником, видели в этом залог дальнейшею существования страны и отказывались признавать друг ие формы правчения. В то же время огромный интерес к Оптиной пустыни существовал и в самых разных слоях общества Он проявлялся в массовых паломничествах в монастырь, контактах с Оптинои пустынью церковных иерархов, членов императорской фамилии, писателей, полов, фичософов.

Все элементы монастырской культуры в совокупности создавали качественно новые явления Постепенно, к началу XX в сформировалась репутация Оптиной пустыни как одного из духовных центров России. Не влияние и известность стали всеобъемлющими на территории Калужской и соседних губернии, в сознании жителей это1 о pei иона она превратилась в местную легенду. Авторитет Оптиной простирался и шире, что видно из высказываний многих известных людей. Опьгг монастыря явно оказал влияние па проведение реформ в Церкви со второй половины XIX в. (развитие старчества, расширение круга общежительных монастырей, издательской деятельности при монастырях).

В этой системе интенсивных взаимоотношений монастырской культуры и внешнею мира отдельное важное место занимала деятельность оптинских воспитанников. В результате анализа формулярных списков и множества других источников из нескольких архивов была создана база данных, отразившая сведения обо всех воспитанниках Оптиной пустыни, выявленных за изучаемый период Сформированный список монашествующих насчитывает 445 человек (можно утверждать, что выявлено подавляющее большинство воспитанников). Эта группа была не вполне однородной. Среди воспитанников преобладали выходцы из крестьян, далее шли выходцы из мещан, духовенства, дворян и купцов Большинство из воспитанников приходило в обитель из Калужской и ближайших к ней губерний. Кроме того, вся группа распадалась на две неравные части. Большинство составляли послушники и рясофорные монахи, которые не приняли полный постриг: они могли призываться на военную службу, увольняться для выполнения своих мирских обязательств. Кроме того, они как менее опытные люди нередко не выдерживали порядков Оптиной пустыни и по своей воле уходили в мир или в другие обители. Другая часть воспитанников представлена теми, кто прошел постриг. Они чаще перемещались на конкретные должности в другие монастыри, наиболее востребованными из них были иеромонахи. В этой группе перемещение из обители чаще всего инициировалось церковным начальством.

Значительная часть всех воспитанников после первого выхода из Оптиной оставалась в Калужской губернии, пополняя штат всех местных мужских монастырей. Немало людей уходило в соседние губернии, прежде всею в Московскую. Встречались оптипские воспитанники и в огда1енных местах, в том числе на Афоне. В 1850- - 1860-х гг. ряд посланников и монахов пополнил различные духовные миссии (бо шше всею — Иерусалимскую) Часюе сосредоточение групп оптинцев в одном монастыре или в миссии («духовные землячества») было характерным явлением для всего изучаемою нами периода. Оно объяснялось как желанием церковных властей перенести атмосферу Оптиной пустыни в дру1ие места, так и стремлением самих монашествующих группироваться друг с другом. В ряде обителей (прежде всего в большинстве монастырей Калужской губернии) в XIX в. (особенно при Калужском архиепископе Григории (Митькевиче) в 1850-х — 1870-х гг.) установилась традиция приглашать монахов на должности настоятелей и другие со стороныиз числа оптинских воспитанников Мы выявили обители, в которых настоятели из Оптиной непрерывно сменяли друг друга на протяжении mhoi их десятилетий.

Становясь настоятелями разных монастырей, оптинские питомцы включались в церковный аппарат управления, который в условиях синодальной системы, когда Церковь функционировала как типовое государственное ведомство, предоставлял возможность быстрых перемещений по службе и карьерного роста. Переходя с места на место, многие выходцы из Оптиной успешно продвигались по карьерной лестнице, становясь благочинными, наместниками лавр, архиереями. Многие достигали известности, успешно занимаясь литературными и научными трудами. Привлеченные источники позволили в подробностях восстановить немало судеб монахов, уточнить множество биографических данных, что, в частности, позволило внести уточнения в описания архивных дел ОР РГВ.

Удалось выяснить, что динамика выхода насельников из Оптипой пустыни хронологически мало изменялась, в основном колеблясь в пределах двух-семи человек в год. Периодически происходили всплески, объясняемые призывом в армию во время воин и уходом целых групп монашествующих в отдельные монастыри.

Говоря о самосознании оптинских воспитанников, следует отметить, что далеко не все выходцы из монастыря сохраняли связи с Оптиной пустынью и между собой. Некоторые из них действовали совершенно не в русле монастырских традиций, другие вообще порвали с монашеской культурой. '1ем не менее можно выделить определенное ядро воспитанников, которых отличало сходное самосознание. Они чувствовали причастность к оптинскому братству, с грустью покидали родную обитель (как правило, в результате назначения на до гжность в другом монастыре и in миссии), а потом часто вспоминали о ней Питомцы поддерживали контакты с Оптинои пустынью через переписку, поездки, взаимопомощь Наблюдалась и обратная миграция, возвращения в Оптину были нередкими.

Многие оптинские воспитанники имели между собой немало общего. Они называли себя «оптиицами», применяли дру1ие самоназвания. Монахи и послушники 1руппировались друг с другом в одних местах, поддерживая привычную для них монастырскую культуру. Они сохраняли контакты между собой, и живя в разных обителях. Из духовных навыков, приобретенных в Оптиной пустыни, у воспитанников стабильно прослеживалось тяготение к старчеству и к строгому общежительному уставу.

Сам выход и J монастыря с точки зрения церковных правил, а также по мнению оптинских настоятелей и старцев, был негативным явлением, хотя перемещения по воле церковных или светских властей воспринимались как вынужденная необходимость, и здесь па первый план выходило послушание. В Оптинои пустыни без энтузиазма относились к утечке лучших монахов, но внимательно и сочувственно следили за жизиыо воспитанников, гордились их успехами. В обществе, в других монастырях оптинские питомцы изначально пользовались высокой репутацией, которой были обязаны знаменитости своей обители. Многие из них в дальнейшем укрепляли свой авторитет и авторитет своей «духовной родины». Поездки, перемещения монахов и послушников, их труды на новом месте развивали отношения Оптиной пустыни с другими монастырями, епархиями, миссиями, конкретными людьми. Деятельность оптинских воспитанников расширяла связи монастыря с внешним миром и представляла собой важное звено в системе монастырской культуры.