Социально-экономическое развитие Мордовии в период новой экономической политики

Актуальность темы

исследования. Сложный, трудный и противоречивый период 1920;х гг. в истории Мордовии, как и в истории России в целом, занимает особое и важное место. Революция 1917 г., первая мировая и гражданская войны разрушили экономику страны, привели ее к общему кризису. В связи с этим, 1920;е гг. были характерны, прежде всего, и главным образом, решением многогранных проблем восстановления народного хозяйства. Решающее значение в этом отношении играла новая экономическая политика, объявленная в марте 1921 г. Ее сущностью был отказ от методов «военного коммунизма» и переход к более гибкой политике в экономике, имеющей главную цель поднять разрушенное народное хозяйство.

Тема данного исследования актуальна по нескольким причинам. Во-первых, она слабо разработана в историографии. Новая экономическая политика как отдельный период в истории Мордовии в историографии практически не освещалась. Что касается восстановления экономики Мордовии после завершения гражданской войны, исследователи затрагивали в основном те или иные аспекта этого процесса в отдельности, восстановление основных отраслей экономики — сельского хозяйства и промышленности в совокупности исследуется впервые. Во-вторых, некоторые положения диссертационной работы никогда ранее историками Мордовии не исследовались. К их числу относятся роль Совнархозов в восстановлении промышленности региона и наличие трудовых конфликтов в Мордовии в годы нэпа. В советский период в историографии Мордовии в силу идеологических причин сложилось положение, заключающееся в том, что основная роль в процессе восстановления народного хозяйства принадлежала партийным органам. Роль хозяйственных органов практически не анализировалась. При освещении трудовых конфликтов, на основе архивного материала нами предпринята попытка представить общие и единичные явления в причинах, формах и результатах трудовых споров на территории Мордовии. Немаловажным является также то, что имеющиеся работы, затрагивающие данную тему, написаны в основном в советский период и в связи с этим, подвержены идеологизированности. Произведения классиков марксизма-ленинизма составляли обязательную методологическую и теоретическую основу всех работ советского периода. В этой связи данное диссертационное исследование коренным образом отличается от предшествующих работ, т.к. написано на основе иной методологической базе без опоры на какую-либо идеологию.

Данная тема исследования имеет актуальность на современном этапе развития, как Мордовии, так и России в целом. Начиная с 1991 г. страна переживает кризис по многим параметрам сопоставимый с кризисом 1920;х гг. Так же, как и в годы нэпа, современная Россия вынуждена бороться за восстановление своей экономики путем реформирования многих сторон хозяйственной жизни. В какой то степени с этим связано сохранение интереса к теме исследования в региональной и российской историографии. Материалы периодически проводимых Всероссийских научных конференций1 свидетельствуют об этом.

Степень научной разработанности темы. Становление отечественной историографии по периоду новой экономической политики относится к 1920;м гг. Восстановительные работы в народном хозяйстве после окончания гражданской войны вызвали появление значительной литературы, преимущественно политического, экономического и юридического характера. В центре дискуссий экономистов оказалось исследование путей и форм социалистического преобразования крестьянских хозяйств. Значительная работа в этом направлении проделана А.В. Чаяновым2. Ряд экономистов, в частности о.

В. Милютин, идеальным и единственным типом крупного социалистического хозяйства в земледелии считали совхоз. Альтернативная позиция основывалась на том, что высшей формой обобществления являются коммуны4. В трудах экономистов 1920;х гг. (А.В. Чаянов, Н.П. Макаров5) проводится исследование природы и организационных основ крестьянского хозяйства. Изучались производственные звенья хозяйства, их взаимосвязь, общий денежный оборот, организационный план хозяйства и его оптимальные размеры. Кроме того, свое освещение нашли вопросы социально-экономической дифференциации села6. В процессе анализа хлебофуражного баланса ЦСУ комиссией под руководством Я. А. Яковлева (с 1929 г. — нарком земледелия СССР7) в 1925 г. были сформулированы основные критерии для характеристики социально-экономических групп крестьянства8: размер посевной площади, стоимость средств производства, наличие арендованной земли, использование наемного труда, дохода от промышленных, торговых предприятий и промыслов. Резко негативную оценку в условиях складывания командно-административной системы со стороны аграрников-марксистов получила теория семейно-трудового крестьянского хозяйства А.В. Чаянова9. В марксистских исследованиях того времени возобладало мнение об ограниченных производственных возможностях крестьянского хозяйства, растущих социальных антагонизмах в российской деревне10.

Важные исследования в 1920;х гг. были изданы по денежно-кредитной и финансовой политике властей. В начале 1920;х гг. были открыты экономические журналы и газеты, на страницах которых экономисты могли довольно свободно излагать свои взгляды. Власти первоначально относились к экономической оппозиции довольно лояльно, позволяя им критиковать свои действия до определенных пределов. Воспользовавшись этим, экономисты, оппозиционно настроенные к проводимой в стране денежно-кредитной и финансовой политике, опубликовали целый ряд объективных критических материалов по данному вопросу11. Д. Кузаков12, например, подверг серьезной критике эмиссионную политику в годы нэпа, которая объективным следстви.

1 ^ ем имела рост инфляции в стране. А. Соколов подробно проанализировал финансовые причины кризисов 1923;1926 гг., вызванные «ножницами цен», которые возникали благодаря сложившимся хозяйственным условиям. Экономист Д. Лоевский14 всесторонне проанализировал сложные моменты и трудности налоговой и бюджетной политики, и факторы, способствующие его уменьшению. В широком плане, включая сведения по электрификации страны, история экономического развития была изложена в книге Г. М.

15 16.

Кржижановского, а также в книге В. П. Милютина .

В целом, характеризуя период 1920;х гг. в российской историографии, можно отметить, что для него характерно преобладание трудов экономического характера. Написанные буквально по следам происходящих событий, они представляют значительный интерес для исследователей истории периода новой экономической политики. Серьезные монографические исследования собственно по истории 1920;х гг., для написания которых требуется глубокое осмысление произошедших событий, в этот период не появились. Кроме того, на выходящие по периоду новой экономической политики исследования наложила отпечаток сложившаяся политическая система в стране. Идеологизированность, хотя и в меньшей степени по сравнению с последующими историографическими периодами, была присуща для большинства работ 1920;х гг.

Следующий период в российской историографии (1930;1950;е гг.) в еще большей степени был подвержен идеологическому воздействию. В 1930;х гг. в СССР сложилась авторитарно-деспотическая система. Политика стала играть решающую роль в складывании историографической ситуации в стране, а конкретные исследования стали сверяться с историческими взглядами И.В. Сталина17. В связи с этим история 1920;х гг. не нашла адекватного отражения вследствие догматизации науки. В исторической науке этого периода, в соответствии со сталинской идеей обострения классовой борьбы по мере продвижения вперед, ее проявлениям было уделено достаточное внима-18 ние. Изучением истории 1920;х гг. в этот период, как и в предыдущий, занимались в основном экономисты. По периоду нэпа вышло огромное количество официальных, ведомственных обзорных, отчетных и плановых работ, публицистики, экономических и юридических трудов и лишь несколько статей историко-экономического характера19.

К истории собственно новой экономической политики исследователи обратились по сути дела только в 1950;е гг. В это время стали активно разрабатывались такие вопросы, как периодизация нэпа, особенности его завершающего этапа, роль нэпа в проведении индустриализации страны, коллективизации сельского хозяйства, улучшения материального положения населения и т. д.20 Но все же основное внимание исследователей было сосредоточено главным образом на переходе от военного коммунизма к новой экономической политике. Традиционными в исследованиях историков 1950;х гг. были вопросы о формах классовой борьбы и укрепления союза рабочего.

91 класса и крестьянства. В этот период были опубликованы такие крупные исследования как монография Э. Б. Генкиной «Переход Советского государства к новой экономической политике (1921;1922 гг.)», исторические очерки «СССР в период восстановления народного хозяйства (1921;1925 гг.)"23. Кроме того, в центре дискуссий ученых-экономистов оказался вопрос о соотношении центрального государственного планирования и товарно-денежных отношений24.

Переход к нэпу был связан с известным переосмыслением роли и функций государства в управлении экономикой, характера взаимоотношений (по линии разделения труда) между государственными и общественными хозяйственными органами (главным образом кооперативами). Изучение этих.

25 направлений в 1960;х — первой половине 1980;х гг., почти не разработанных в советской историографии, имело существенное значение. В моногра.

Ч s фиях Э. Б. Генкиной и Ю. А. Полякова показывается, что решающую роль в постановке задачи дальнейшего совершенствования методов хозяйствования в конце 1920 г. сыграл переход к мирному развитию. Соответственно экономический и политический кризисы, разразившиеся в стране в начале 1921 г. рассматриваются не в плане причин поворота от военного коммунизма к нэпу, а как факторы, ускоривший этот поворот, придавшие ему своеобразную окраску.

Между тем, состояние историографии показывает, что до начала 1960;х гг. нэп в целом как определенный этап экономической политики Советского государства по существу еще не изучался27. Изучение отечественной истории в 1970;х гг. велось вокруг традиционно сложившихся в историографии тем. Практически не изменились и подходы к тем или иным явлениям исторической реальности. Изучение истории нэпа в этот период стало фактически 28 сворачиваться. Лишь отдельные авторы вели разработку либо теоретических проблем, либо отдельных вопросов периода нэпа: Ю. А. Поляков — голод.

1921 г., В. П. Дмитриенко — торговая политика государства в 1921—1924 гг.30, Н. Я. Трифонов — ликвидация эксплуататорских классов31. Проблемы собственно нэпа стали отходить на второй план перед тематикой восстановления народного хозяйства после гражданской войны32.

В первой половине 1980;х гг. положение было исправлено — разработка и осуществление новой экономической политики получили освещение в коллективной монографии ведущих исследователей этого периода: Ю. А. Поля.

•а о кова, В. П. Дмитриенко, Н. В. Щербань. Работа этих авторов освещает поиск новых путей развития страны после окончания гражданской войны в свете глубокого кризиса в экономике. Подробно характеризуется работа съезда РКП (б) и ленинское обоснование необходимости перехода к нэпу. Значительное внимание в работе отведено вопросу многоукладности советской экономики в годы новой экономической политики. Анализируется функционирование частного капитала в экономике. Определяются границы допущения и методы последующего вытеснения капиталистических элементов из экономики.

Во второй половине 1980;х гг. исследователи, движимые происходящими в стране социально-политическими переменами, по-новому взглянули на устоявшиеся интерпретации новой экономической политики и связанные с ней вопросы34. Диапазон этих интерпретаций оказался предельно широким: от представлений о нэпе как о «золотом веке» до схем «тоталитарного нэпа», от восторженных его оценок, как «прорыва во что-то новое», до критического понимания того, что нэп был новой политикой только для большевиков, а основная масса людей восприняла ее как возврат к старому порядку. Основной в суждениях о нэпе в этот период становится проблема альтернативности этой политики, а по мере разрастания дискуссии вопрос переходит в плоскость выяснения того, почему эта политика не стала альтернативной и долговременной. Наметилось несколько подходов в объяснении причин свертывания нэпа, разница между представителями которых сводится к «субъективистскому» и «объективистскому» видению истории. Для первых решающее значение при свертывании нэпа имели волевые действия Сталина и его окружения, а альтернативность нэпа виделась в конкретных формах хозяйствования. Другая точка зрения заключалась в отрицании того, что нэп мог стать альтернативной системой, или, по крайней мере, что она могла быть реализована. «Объективисты» считали слом нэпа неизбежным из-за нарастания к концу 1920;х гг. непреодолимых внутренних противоречий (кризисность нэпа, ограниченность сферы действия рыночных механизмов, преимущественная обусловленность высоких темпов экономического роста 1920;х гг. «воео с становительным эффектом и т. п.) .

Целостную концепцию нэпа на рубеже 1980;1990;х гг. выдвинул В. П. Дмитриенко. Она несла в себе принципиальное положение о наличии альтернативности в нэпе как потенциала и возможности. Альтернативность могла реализоваться только при условии изменения идеологии большевизма или в случае отстранения компартии от власти, но и то и другое в 1920;х гг. было уже невозможно. Вывод В. П. Дмитриенко о том, что нэп существовал в политике как одна из тенденций, а в экономике как один из ее элементов, стал новым шагом на пути создания многомерной и вариативной «модели» 1920;х гг.

К середине 1990;х гг. исследования выходят на качественно новый уровень: анализу подвергаются все аспекты и стороны нэпа, начинается тщательное исследование его сущности и практики, замыслов и реальных действий правящей партии. Выход на новую ступень определился, во-первых освобождением от идеологических и административных факторов, во-вторых вовлечением в научный оборот новых источников. В монографии В. В. Нио о кулина вновь поднимается вопрос об альтернативности нэпа, но спор переводится в другую, концептуальную плоскость: нэп — определенная политика, идеология в конкретно-исторический период или своеобразная реакция руководства РКП (б) на угрозу утраты власти, набор средств и методов конкретно-исторической задачи?

Главное отличие историографии 1990;х гг. от перестроечной — отказ от чрезмерно оптимистических его оценок и переход на более объективное освещение различных его сторон, большее внимание к динамике нэпа, сложной борьбе «старого» и «нового», внутренним и внешним конфликтами противоречиям складывающейся системы и ее эволюции, постановка таких вопросов, как возможность или невозможность фронтальной «пересменки» форм экономической политики руками одной и той же власти, содержание и хронологические границы сугубо нэповского в экономике и политике 1920;х гг., кризисы нэпа и т. д. Весь этот комплекс проблем определил содержание нового этапа в его изучении, который отразился в частности в следующих рабо.

39 тах .

В последних исследованиях получили конкретно-историческое обоснование преимущественно аналитические выводы «объективистов» о перспективах нэпа. Например, H.JI. Рогалина40 полагает, что он был обречен, так как ущербность рынка с самого начала во все возрастающей степени позволяла принимать экономические решения волевым путем. В конце концов, система нэпа омертвела в результате попыток планирования многоукладной экономики и полунатурального крестьянского хозяйства, приспособления их к нуждам форсированной индустриализации. Весь период нэпа, по убеждению Г. П. Дегтярева41, его сотрясали мощные удары идеологической дубинки. Политический кризис конца 1920;х гг. стал следствием проведением глубоко идеологизированной экономической политики. Анализ важных экономических решений периода нэпа, реальных трудностей и преград на пути экономических преобразований 1920;х гг. позволил С.В. Цакунову42 показать, как под воздействием реалий нэповского общества руководители страны были вынуждены изменять доктрину, как последняя влияла на принятие важных экономических решений.

По мнению Е.В. Богомоловой43, нэп никогда не существовал сам по себе как совершенно самостоятельный этап в экономическом развитии страны. Механизм хозяйствования нэпа развивался как под воздействием самоорганизации экономики при допущенных на время рыночных связях, так и под влиянием и весьма существенным давлением и контролем со стороны государственных и партийных органов. Это сочетание самоорганизации и государственного регулирования создало к середине 1920;х гг. специфический механизм хозяйствования.

Как хозяйственный трагический «эксперимент» власти воспринимает JI.E. Файн те нововведения, которые пережила российская кооперация после 1917 г. 44 Приостановка «эксперимента» с весны 1921 г. и даже попытка в какой-то мере вернуться к «доэксперементальным» положениям, существовавшим в российской кооперации до Октябрьской революции, не были пересмотром стратегического курса, а тактическим маневром, своего рода «новым экспериментом», заключавшемся в попытке использовать кооперацию под таким же жестким партийно-государственным контролем, но с частично восстановленными отдельными кооперативными принципами и формами работы45.

На современном этапе для российской историографии характерен поиск новых тем в изучении периода новой экономической политики. Все больше появляется работ освещающих нетрадиционные для советской историографии вопросы, таких как преступность в годы нэпа, социальные протесты и т. д. Например, трудовые конфликты в советской России анализируются в работе Т.А. Сивохиной46. Сходные вопросы рассматривают и зарубежные авторы, так, особенностям алкогольной политики советской власти посвящено исследование И. Такалы47. Роли предпринимательства в хозяйственной жизни России 1920;х гг. посвящено исследование китайского исследователя У Эньюаня48.

Историография периода 1920;х гг. в Поволжье берет свое начало с небольших по объему брошюр и статей, опубликованных в первое десятилетие советского государства и приуроченных, как правило, к тому или иному юбилею новой власти49. Их авторами были главным образом непосредственные участники хозяйственной, партийной, профсоюзной деятельности регионов. Одним из направлений историографии Поволжья 1920;х гг. являлось освещение голода 1921;1922 гг.50 В виде заметок очевидца голода была написана работа Ф. Юнга51, посетившего Саратовскую губернию и Коммуну немцев Поволжья в 1921 г. Автор отмечает, что основания голода были заложены еще в 1920 г., когда в Поволжье произошел недосев, а недород 1921 г. лишь довершил дело. При этом автор умалчивает о причинах недосева 1920 г., который был прямым следствием политики военного коммунизма. Одним из причин тяжелых последствий голода согласно Ф, Юнгу были ошибки местных администраций. Затрагивает вопросы восстановления хозяйства после гражданской войны, автор говорит о ключевой роли транспорта в деле восстановления экономики. Критикует администрации регионов Поволжья за то, что те, взявшись за восстановление хозяйства, совершенно не уделяли внимания путям сообщения, что в период голода значительно усложняло подвоз продовольствия.

Второй период в изучении проблемы охватывает конец 1920;х — 1950;е гг. Районирование Поволжья (в 1928 г. были созданы Средневолжский и Нижневолжский края, в 1929 г. — Нижегородский52) определило появление первых работ по истории собственно Поволжского региона. Ряд статей экономического характера, затрагивающих период нэпа, были опубликованы после районирования Поволжья в краевых журналах53.

В этот период, утвердившийся сталинский тоталитарный режим, поставил историческую науку в жестко ограниченные идеологические рамки. Методологической основой всех исследований по отечественной истории становится «Краткий курс Истории ВКП (б)», согласно которому после Октябрьской революции в стране утвердился нерушимый союз пролетариата и трудового крестьянства при руководящей роли большевистской партии54. Деятельность партийных, советских и профсоюзных органов нашла отражение в выступлениях и статьях руководителей областных, краевых и республиканских органов власти, в материалах подготовленных к партийным и профсоюзным конференциям55. Появление работ по истории Поволжья в целом дополнялось исследованиями по истории отдельных регионов, в которых в той или иной форме затрагивался период новой экономической политики56. Начали исследоваться отдельные вопросы истории 1920;х гг. Например, изучением восстановления народного хозяйства Удмуртии после гражданской войны занялся В.К. Попов57.

В 1960;1980;е гг. интерес к истории отдельных регионов Поволжья возрос. Во всех республиках и областях издавались очерки истории партий.

СО CQ ных организации, а также работы по истории этих регионов Поволжья. В них содержатся важные сведения, касающиеся социально-экономического положения регионов в 1920;х гг. Значительный вклад в разработку проблемы индустриализации Среднего Поволжья внесли В. Д. Зуев и У.Б. Белялов60. Росту общеобразовательного и технического уровня рабочих посвящена статья С.А. Хроликовой61. Роль крестьянства в формировании кадров интелли.

62 генции освящена в статье А. Ф. Шкляевой. Осуществлению ленинского кооперативного плана посвящены работы B.C. Григорьева, И. И. Толстовой и.

Н.А. Штанова. Продолжалось исследование традиционных вопросов классовой борьбы в годы нэпа и становления областных партийных организаций64. Несмотря на бесспорную ценность этих работ, целый ряд вопросов истории рабочих Поволжья, их состав, источники пополнения и др. остались неисследованными. Большинство работ освещает проблемы истории рабочего класса на одном из этапов переходного периода (гражданская война, начало новой экономической политики, индустриализация), полностью весь период 1920;х гг. не рассматривался. Не изучался вопрос вовлечения в промышленное производство рабочих разных национальностей, остались неразработанными проблемы изменения численности и состава рабочих, структуpa, источники и формы пополнения кадров. Практически не изучались рабочие мелкой промышленности, не рассматривалось социально-экономическое положения рабочих. В какой-то мере восполнили существующие бреши работы Н.А. Шарошкина65, написанные на основе преимущественно архивных источников и данных статистики и периодической печати. Они содержит анализ развития промышленности Поволжья в 1920;х гг., количественные и качественные изменения в составе фабрично-заводских рабочих в этот период. В них же затрагиваются проблемы безработицы в Поволжье в годы нэпа. В целом первые исследования по состоянию рынка труда в Поволжье появились в 1960;1970 гг. Например попытки дать анализ состояния рынка труда, работы бирж в Средневолжском крае были даны в диссертации В.Г. Тарасенff fsl ко ив Нижневолжском крае — в статье В. А. Васильева. Социальным проблемам рабочих Удмуртии и в частности вопросам безработицы посвящено исследование А. И. Суханова .

Во второй половине 1980;х гг. интерес к периоду 1920;х гг., новой экономической политике и связанным с ней вопросам значительно вырос. Но, в отличие, от российской историографии в целом, в Поволжье он продолжает оставаться на достаточно высоком уровне и в настоящее время. За этот период в историографии Поволжья получил освещение широкий спектр вопросов: состояние сельского хозяйства в начале новой экономической политики на примере Вятской губернии рассматривается в работе М.В. Анучиной69, масштабы крестьянских переселений на Средней Волге — О.В. Озеровым70, положение работников лесного ведомства Среднего Поволжья освещено в ра.

71 боте Е. В. Воейкова, им же изучались вопросы экологической культуры сельского населения Среднего Поволжья в начале 1920;х гг. По материалам Всероссийской переписи населения 1926 г. проследила занятость сельского населения Поволжья Н. А. Федорова и пришла к выводу о более высокой, чем в среднем по СССР, концентрации рабочей силы региона в сельском хозяйстве и низком уровне развития производительных сил, что сказалось на состоянии городского рынка труда.

Разработкой проблем социально-экономического положения рабочих, их численности, социального и национального состава в 1990;е гг. продолжал заниматься Н.А. Шарошкин74. Техническое творчество рабочих во второй половине 1920;х гг. исследовал А.А. Горбунцов75. Ликвидацию неграмотности среди рабочих Поволжья и выдвижение рабочих на руководящие должности в народное хозяйство в 1920;е гг. освятила в своих работах Л.Ю.

— I/:

Федосеева. Состояние кустарно-промысловой кооперации Поволжья, роль частного капитала в развитии мелкотоварного производства в 1920;х гг. были исследованы О.В. Яговым77. Кредитно-финансовую политику местных орга.

7о нов власти Среднего Поволжья в годы нэпа исследовал И. А. Чуканов. Экономическое состояние Симбирской губернии в начале 1920;х гг. проанализировал Л. Лютов79 и т. д.

Совершенно не исследованными до второй половины 1980;х гг. оставались вопросы трудовой дисциплины на предприятиях Поволжья в годы нэпа, формы протеста рабочих против произвола администрации, неудовлетворительных условий труда и социально-экономического положения. Эти во.

OA просы получили освещение в работах И. Н. Камардина. Жилищно-бытовым условиям рабочих Среднего Поволжья, основным принципам политики квартирной платы и антиалкогольной кампании правительства во второй половио 1 не 1920;х гг. посвящены статьи Е. И. Хлыстовой. Государственной политике в области потребления спиртных напитков посвящена также работа С.Е. Па-82 нина. Т. Н. Кузьминой было написано несколько работ характеризующих состояние рынка труда Поволжья в 1920;е гг., в них же получили освещение причины, источники и динамика безработицы в регионе в этот период83. Бюджет Пензенской, Самарской и Симбирской губерний в 1920;е гг. исследован А.Г. Феклистовой84.

Становление историографии периода нэпа в Мордовии также относится к 1920;м гг. В это время она тесно была связана с историографией Поволжского региона в целом85, так как Мордовия до 1928 г. была разделена между Пензенской, Симбирской (Ульяновской), Тамбовской и Нижегородской губерниями. Вышедшие в это время труды носили главным образом научно-популярный и агитационно-пропагандистский характер, являясь преимущественно работой коллектива авторов. Все они содержат статистический материал, на основе которого призваны показать успехи развития народного хозяйства в регионе при советской власти. В этих трудах приводятся сравнительные данные по состоянию полеводства, животноводства, промышленности, строительства, кооперации, транспорта, образования, здравоохранения и т. п. на территории уездов, вошедших затем в Мордовию за период — с начала 1900;х гг. до конца 1920;х. Подробно характеризуется критическое состояние всех отраслей экономики в начале новой экономической политики, показывается, каким образом годы войн и революций отразились на хозяйстве уездов вошедших затем в Мордовию. Далее, в этих работах показывается ход восстановительных работ в народном хозяйстве, подробно, в виде статистических данных, показаны достигнутые успехи. В этом контексте приводятся примеры по отдельным предприятиям региона. Но, так как данные работы носили в основном агитационно-пропагандистский характер, в них ничего не говорится об ошибках, допускаемых руководящими органами в ходе восстановления хозяйства, лишь вскользь упоминаются кризисы, переживаемые экономикой в годы нэпа, преувеличиваются достигнутые результаты восстановительных работ.

Намеченное в 1920;х гг. идеологическое освещение истории Мордовии в годы нэпа было подхвачено историографией после образования Мордовского округа, в конце 1920;х — 1950;х гг. Освещение истории Мордовии в этот период не нашло верного отражения вследствие догматизма науки и господства идеологии сталинизма. В литературе этого периода, как правило, писалось лишь о достижениях, о строительстве предприятий и колхозов, о росте посевных площадей и основных фондов промышленности, о росте численности рабочих и т. д. Недостатки и трудности сельскохозяйственного и промышленного развития замалчивались, а если и упоминались, то преподносились как следствие деятельности «эсеров», «врагов народа» и т. п.86.

Первыми к освещению истории собственно Мордовии обратились экономисты, издавшие в 1929 г. работу, характеризующую хозяйственное и культурное состояние Мордовского округа в момент его образования. оо.

В этот период была издана работа Т. В. Васильева «Мордовия». Несмотря на вышеперечисленные недостатки, характерные, в том числе и для этого исследования, книга Т. В. Васильева явилась значительным достижением зарождающейся мордовской историографии. В ней мы находим описание социального и экономического положения молодой автономии с начала XX в. до начала 30-х гг. Значительный вклад в изучение промышленности Мордовии в этот период был внесен М. З. Бором. В его монографии «Развитие социалистической промышленности Мордовской АССР"89 содержится история становления промышленности республики в дореволюционный период и подробно освещается ее развития после Октябрьской революции. В работе нашли отражение такие вопросы промышленного развития республики в 20гх гг., как сокращение производства, количества предприятий, числа рабочих в первые годы нэпа, последствия голода 1921;1922 гг. на состоянии промышленности и рабочих, восстановительные работы и наращивание производства, начало второй индустриализации и т. д. Книга содержит обширный фактический материал и представляет интерес для исследователей истории Мордовии 20-х гг.

В качестве недостатка как монографии М. З. Бора, так и других трудов 30−50-х гг.90 можно назвать преувеличение роли ВКП (б) в восстановительных работах, стремление подогнать имеющиеся по истории Мордовии периода нэпа источники под общепартийные установки. Многие работы этого периода, как и предыдущего, носили научно-популярный и агитационно-пропагандистский оттенок. Истории восстановления народного хозяйства в 20-х гг. в них уделено недостаточное внимание. В частности в работе Д. Ру-завина и С. Петрова91, при описании восстановления сельского хозяйства, не говорится, когда именно оно было завершено. В качестве сравнения показателей полеводства и животноводства советской Мордовии с дореволюционными показателями взят 1927 г. Почему именно этот год, а не какой либо другой в работе не объясняется.

1960 — первая половина 1980;х гг. отмечены значительным увеличением количества работ по истории нэпа в Мордовии. Исследования этого периода отличаются от предшествующих расширением источниковой базы, появлением определенных концепций и системы доказательств. Но по-прежнему главной задачей работ являлось доказательство завершения восстановления народного хозяйства в 1926 г. — к началу индустриализации.

Прежде всего, следует назвать работы по восстановлению экономики в первой половине 20-х гг. написанные С. М. Кузнецовым, в соавторстве с Л. Г. Филатовым. Процесс восстановления народного хозяйства автор этих работ тесно связал с деятельностью губернских и уездных партийных организаций. Характеризуя состояние народного хозяйства Мордовии в начале 1920;х гг. С. М. Кузнецов упомянул о том, насколько сложной была социальная обета.

93 новка в это время. В диссертационном исследовании автор признает, что партийные организации в своей работе имели ряд недостатков, которые объяснялись, главным образом, крестьянским составом организаций, низким уровнем партийного образования коммунистов. С. М. Кузнецов отметил, что политика военного коммунизма после окончания гражданской войны стала задерживать развитие экономики. По его словам именно продразверстка явилась одной из главных причин резкого сокращения посевных площадей в последний год гражданской войны. Вместе с тем некоторые положения работы С. М. Кузнецова на наш взгляд нуждаются в определенных уточнениях. Например, автор утверждает, что все основные промышленные предприятия Мордовии были пущены в ход уже в 1924 г. Причем, число рабочих на этих предприятиях в этом году превышало довоенное почти в два раза. Однако до этого автор справедливо отметил, что подъем народного хозяйства, начался только с 1923 г. В целом С. М. Кузнецов определил рамки восстановительного процесса в Мордовии 1921;1925 гг., но завершение восстановления сельского хозяйства и промышленности в 1925 г. не подтверждается архивными и статистическими данными. Основным недостатком работ С. М. Кузнецова является преувеличение роли партии в восстановлении народного хозяйства Мордовии, излишняя идеологизированность исследования.

Процесс коллективизации в Мордовии достаточно полно осветил М. В. Агеев. Первая работа М. В. Агеева, изданная в 1960 г. 94, освещает строительство колхозов в Мордовии в период с 1917 по 1960 г., а также включает некоторую информацию о дореволюционном прошлом деревни Мордовии. Один из параграфов этой монографии посвящен развитию коллективных хозяйств в 20-е гг. XX в. При этом некоторые исследователи справедливо отмечают, что недостаточно раскрытой в монографии остался субъективный фактор коллективизации95. Во второй работе автора96 главное место отводится изучению развития колхозного производства до конца 1970;х гг.

До настоящего времени не теряет научного интереса исследование С. К. Коткова, посвященное восстановлению народного хозяйства Мордовии после гражданской войны97. В его статьях подробно, на основе архивного материала достаточно последовательно освещается развитие сельского хозяйства в годы нэпа, социально-экономическое положение крестьянства, достижения кооперации. Итогом научного изучения автором истории сельского хозяйства Мордовии 1920;х гг. стала монография «Трудящиеся Мордовии в борьбе за восстановление сельского хозяйства (1921;1926 гг.)"98. С. К. Котков разделил процесс восстановления сельского хозяйства Мордовии на два периода: первый — 1921;1922 гг., отмечен началом восстановительных работ, переходом к новой экономической политике, голодом 1921;1922 гг. и борьбой с его последствиямивторой — 1923—1926 гг., характеризуется некоторым подъемом полеводства и мероприятиями по развитию животноводства.

Хронологические рамки восстановления сельского хозяйства С.К. Кот-ковым определены 1921;1926 гг., что не может не вызвать возражений. Статистические данные и архивные источники свидетельствуют, что восстановление экономики Мордовии в основном завершилось только в 1928 г. Кроме того, С. К. Котков обобщал данные только по сельскохозяйственному производству региона, что сузило базу сделанных им выводов" .

В связи с попытками выявить некоторые особенности коллективизации в Мордовии отдельные сюжеты, связанные с нэпом, затрагивал Л.Г. Филатов100. Им были показаны особенности начала коллективизации, а также свертывания нэпа в регионе в конце 20-х гг. Л. Г. Филатовым достаточно обоснованно было отмечено, что накануне 1927 г. в Мордовии еще не было завершено восстановление народного хозяйства.

В 60−70-х гг. по истории Мордовии были изданы коллективные труды обобщающего характера, в которых нашли отражение события 20-х гг. — второй том «Очерков истории Мордовской АССР"101 и второй том «Истории.

Мордовской АССР". Эти работы явились попыткой систематического изложения истории Мордовии с революционного 1917 г. до конца 1970;х гг. О роли партии в восстановлении экономики Мордовии после гражданской войны говорится в обобщающей работе «Очерки истории Мордовской организации КПСС"103.

Характеристика социально-экономического положения рабочих, динамика их численности, условия труда, а также данные по общему состоянию промышленности Мордовии в 20-х гг. содержатся в работах Н. Е. Адушкина, И. П. Пахомова, А.Н. Шабровой104. Эти исследования отличаются богатыми архивными и статистическими материалами. Работа А. Н. Пахомова105, посвященная восстановлению и развитию промышленности, отличается от других, прежде всего, тем, что она освещает не только традиционные для советской историографии 1921;1926 гг., но и 1927;1928 гг., и тем самым охватывает почти весь период новой экономической политики.

Со второй половины 1980;х гг. интерес исследователей к истории новой экономической политики значительно вырос. Было опубликовано несколько работ, в которых рассматривались и некоторые сложные и многогранные проблемы восстановления сельского хозяйства в Мордовии. Среди них выделялась коллективная монография «История советского крестьянства.

Мордовии", одна из глав которой называлась «Новый этап в осуществлении аграрной политики советской власти в годы восстановления сельского хозяйства"106. Появляется ряд работ историков Мордовии, в которых в целом иначе освещается процесс восстановления народного хозяйства Мордовии, по новому анализируются происходившие после гражданской войны события. В частности, В. А. Юрченковым впервые было высказано несогласие с устоявшемся мнением о завершении восстановления сельского хозяйства и про.

1 П7 мышленности Мордовии в 1926 г.

Особо следует отметить монографию В. К. Абрамова «Мордовский народ (1897−1939)"108, три главы которой затрагивают 20-е гг. в истории Мордовии. Одна из них посвящена социально-экономическим процессам, происходившим в уездах вошедших затем в Мордовию. В книге показаны мотивы, которыми руководствовалась власть при установлении новой экономической политики, дается подробное освещение голода 1921;1922 гг., его причин и последствий, характеризуется Земельный кодекс и его значение для крестьянства. Работа основана на статистически обработанных данных переписей и архивных материалах и новых, ранее скрытых документах из фондов ЦГА РМ, ЦДНИ РМ, Управления Федеральной службы безопасности РФ по Республике Мордовия.

Важное место в историографии Мордовии периода 20-х гг. заняла монография Т. В. Ефериной, О. И. Марискина и Т.Д. Надькина109, посвященная налоговым взаимоотношениям сельского населения и государства на территории Мордовии в 20−30-х гг. На основе законодательных актов государства и архивных материалах в ней отражены такие моменты, как величина налоговых сборов с крестьян в разные годы, дифференцированный подход при налогообложении различных групп крестьянства, отношение населения к установленным государством налоговым ставкам и методам сбора налогов. Представляет интерес освещение в книге того, как налогообложение в период новой экономической политики отражалось на мощности крестьянских хозяйств.

Значительный интерес представляют вышедшие в последнее время диссертационные исследования по истории 20-х гг.110 в большей или меньшей степени, касающиеся и территории современной Мордовии. В них нашли отражение такие вопросы, как начало и проблемы индустриализации в регионе, промышленное развитие Мордовии во второй половине 20-х гг., социально-экономическое положение рабочих, рабочее законодательство, условия труда промышленных рабочих и т. д.

Вопросы, связанные с проведением новой экономической политики и восстановлением народного хозяйства рассматривались и в зарубежной историографии. Одним из первых к ним обратился американский исследователь Г. Фишер, занимавшийся изучением голода на территории Советской России в первые годы новой власти111. Согласно его концепции на протяжении 1919;1923 гг. Россия непрерывно находилась в состоянии голода, причиной которого была неспособности большевиков решать стоящие экономические задачи. Следствием этого явился кризис крестьянского хозяйства к концу гражданской войны породивший голод. Относительно крестьянства Поволжья, Г. Фишер отмечает, что оно фактически в основной своей массе было настроено против советской власти и партии большевиков.

На хлебозаготовительном кризисе 1927/28 хоз. г. подробно останавливается английский исследователь М. Левин112. Характеристика нэпа как политики, основанной на капиталистическом предпринимательстве, на возвращении к дореволюционной экономической практике, содержится в работах Э.Х. Карра113.

В 1990;е гг. в России были опубликованы исследования некоторых зарубежных авторов по истории нашей страны в советский период. В них нашли отражение, в том числе и вопросы, связанные с проведением новой экономической политики и процессом восстановления народного хозяйства страны. Среди них можно выделить работы Н, Верта, Д. Боффа, Э. Карра114. В работах этих авторов мы находим анализ политики центральных властей по отношению к крестьянству, предпринимаемых мер по восстановлению промышленности, увеличению поставок зерна и т. д. Относительно истории Поволжского региона, все они, так или иначе, затрагивали вопросы, связанные с голодом 1921;1922 гг., при этом существенное внимание уделяли деятельности американской благотворительной организации (АРА).

Как видно из проведенного анализа, зарубежные исследователи также внесли свой вклад в изучение рассматриваемых вопросов. Однако надо сказать, что им практически были недоступны архивные данные и поэтому основной материал для своих исследований они черпали из косвенных свидетельств и материалов.

В завершении историографического обзора следует обозначить общие и специфические черты характерные для историографии периода новой экономической политики. В целом для литературы о нэпе до сих пор характерны две тенденции. Первая — его идеализация, преувеличение успехов и достижений того времени.

Введение

нэпа, в этом нет сомнений, позволило восстановить разрушенное народное хозяйство, облегчить тяготы, улучшить материальное положение людей. Однако в этот период получили развитие и многие процессы, порожденные рынком и усиленные специфическими обстоятельствами, в которых оказалась страна с ее разрухой, отсталой экономикой и социальной организацией, аграрным перенаселением, инерцией военно-коммунистического наследия и др.

введение

нэпа сопровождалось постоянным ростом безработицы, сокращением доли средств, идущих на социальные нужды и программы, на образование. С этим явлением связанна вторая тенденция — критика нэпа, которая исходит как от последовательных рыночников, так и антирыночников. И те, и другие заявили о себе едва ли не с момента введения нэпа. Они обращали внимание прежде всего на так называемые «кризисы нэпа», которые прошли через всю его историю и по мнению отдельных его историков, не получив своего разрешения, привели к его свертыванию.

В целом, историография темы исследования наиболее широко представлена работами, изданными со второй половины 80-х гг. С этого времени, благодаря появлению новых документальных сборников, складывается новая оценка развития отечественной кооперации, коллективизации, индустриализации в рамках нэпа. По-иному чем ранее видится и настроение масс, в которых очевиден общий конфликтный фон. Люди были недовольны уровнем налогов, продовольственными трудностями, дороговизной, дефицитом.

В последнее время в исторической науке большое внимание уделяется социальной психологии, в том числе психологии крестьянства и рабочих на разных этапах существования страны. Экономическое сознание, включающее отношение к труду и его результатам, к собственности, имущественному расслоению, к экономической политике государства, особенно ярко начинают проявляться тогда, когда общество получает «серьезный вызов», угрожающий многовековым традициям хозяйствования. Наибольшее количество таких потрясений пришлось перенести населению России в первой половине XX в.115 И период 20-х гг. является частью этой эпохи.

В ходе шестой научно-практической конференции по истории нэпа, состоявшейся в октябре 2002 г. в Москве, было отмечено, что на современном этапе наблюдается тенденция перемещения центра изучения нэповской проблематики в провинцию. Этому способствовали изменение политической конъюнктуры («неоконсервативные веяния»), эффект «запаздывания», при котором, явления доминирующие «в центре», приходят на окраины через несколько лет, обращение к социальной истории (а основные источники по этой проблематике сконцентрированы именно в регионах), влияние постмодернизма (ученных все больше интересует не политика, не партийные дискуссии, а «история в подробностях»)116.

Практически только начинается изучение новой экономической политики на уровне отдельных регионов, это характерно как для Мордовии, так и для Среднего Поволжья в целом. Обращение к ситуации в провинции совершенно необходимо для получения полнокровной картины жизни общества. В провинции жизнь более открыта, здесь явственнее, чем в Центре проявлялись характерные черты времени. Формирование властных структур, зарождение многих черт будущего общества происходило в провинции. Именно здесь планируемое в Москве отливалось в окончательные формы. И поэтому исследования нэпа на местном уровне охватывают более широкий спектр вопросов, практически не затрагиваемых в «столичной» историографии. Особый интерес представляет изучение реалий нэпа в национальных работах117. хозяйства Мордовии после гражданской войны было связанно с новой экономической политикой. Однако в историографии Мордовии отсутствует понимание четкой хронологической грани между периодом нэпа и этапом тоталитарного развития общества, вобравшим процессы национально-государственного строительства мордовского народа, индустриализации, коллективизации сельского хозяйства118. Кроме того, в региональной историографии недостаточно разработанными остаются вопросы социального характера, такие как материальное положение трудящихся, бытовые условия и условия труда, безработица и др. Совершенно неразработанной является проблема трудовых конфликтов на территории Мордовии в годы нэпа. Касаясь процесса восстановления народного хозяйства, не установленной остается роль Совнархозов. Сомнительными являются хронологические рамки процесса завершения восстановления сельского хозяйства и промышленности Мордовии, установленные историографией советского периода, о чем говорилось в работах Л. Г. Филатова и В.А. Юрченкова119. В соответствии с вышеизложенными особенностями историографии нами была поставлена следующая цель исследования — освещение восстановления народного хозяйства Мордовии на примере сельского хозяйства и промышленности, а также социально-экономических отношений в период новой экономической политики.

Для достижения этой цели были сформулированы следующие задачи:

1. Показать состояние сельского хозяйства и промышленности Мордовии в начале 20-х гг.

2. Проанализировать процесс восстановления сельского хозяйства и определить хронологические рамки его завершения.

3. Охарактеризовать хозяйственное состояние коллективных хозяйств Мордовии и сельскохозяйственной производственной кооперации.

4. Проанализировать процесс восстановления промышленности до начала индустриализации в свете деятельности Совнархозов.

5. Осветить индустриализацию на территории Мордовии на начальном ее этапе и определить хронологические рамки завершения процесса восстановления промышленности.

6. Охарактеризовать социально-экономическое положение крестьян и рабочих.

7. Определить наличие, формы и методы разрешения трудовых конфликтов на территории Мордовии в 20-е гг.

Объектом диссертационного исследования являются сельское хозяйство, промышленность и население Мордовии в 1921;1928 гг.

Предмет исследования — осуществление новой экономической политики и процесс восстановления народного хозяйства на территории Мордовии, социально-экономическое положение крестьянства и рабочих в этот период, отношение населения к власти и наличие трудовых конфликтов на территории Мордовии в годы нэпа.

Территориальные рамки ограничены в основном Инсарским, Красно-слободским, Наровчатским, Саранским и Рузаевским уездами Пензенской губернии, Спасским и Темниковским уездами Тамбовской губернии и Арда-товским уездом Симбирской губернии. Эти уезды впоследствии образовали территорию современной Мордовии. При этом ни один из них в состав Мордовии полностью не вошел, к тому же их территории на протяжении 1920;х гг. значительно менялись, иногда в два и более раза120, что учитывалось при написании диссертации. Основное внимание уделялось данным по северным уездам Пензенской губернии (Инсарский, Краснослободский, Наровчатский, Саранский и Рузаевский), которые вместе со Спасским (Беднодемьяновским) и Темниковским уездами (в январе 1923 г. они отошли к Пензенской губернии) составляли основную часть современной Мордовии.

Хронологические рамки ограничиваются 1921—1928 гг. Соответственно — первым мирным годом после окончания гражданской войны и началом новой экономической политики, и временем завершения восстановления народного хозяйства Мордовии, окончанием нэпа. Этот период можно разделить на три основных этапа: 1921;1922 гг. — начало новой экономической политики, время глубокого кризиса в сельском хозяйстве и промышленности, обусловленного голодом 1921;1922 гг., а также последствиями войн и революции- 1923;1925 гг. — период развертывания и пика новой экономической политики, складывания предпринимательских отношений, время окончания падения экономики и начала ее ростаи 1926;1928 гг. — начало индустриализации на территории Мордовии, свертывание нэпа и завершение процесса восстановления народного хозяйства.

Источниковая база исследования. При написании работы использовались материалы четырех архивов: Государственного архива Пензенской области (ГАПО), Центрального государственного архива Республики Мордовия (ЦГА РМ), Центра документации новейшей истории Республики Мордовия (ЦДНИ РМ), Рукописного фонда Научно-исследовательского института гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия (РФ НИИГН). Архивные источники разнообразны, это отчеты, протоколы заседаний, статистические данные Губисполкомов, Уисполкомов, Волисполкомов, сельскохозяйственных и промышленных предприятий, кооперативов, инспекций труда, конфликтных комиссий и т. д.

Особую важность для изучаемой темы представляют фонды губернского и уездных Советов Народного Хозяйства (ГАПО, ф. р-442- ЦГА, ф. р-28, ф. р-42, ф. р-74, ф. р-746), в которых представлена информация о деятельности СНХ, состоянии промышленности уездов, в том числе кустарной, работе проводимой по ее восстановлению, численности рабочих на промышленных предприятиях и т. д.

Существенное значение представляет фонд Пензенского Губисполкома (ГАПО, ф. р -2), в котором находятся данные по многим вопросам восстановления народного хозяйства, как губернии в целом, так и уездов вошедших затем в Мордовию в частности.

Интересная информация содержится в фондах уездных профсоюзных организаций и в фонде губернского профсоюза пищевой промышленности (ЦГА РМ, ф. р-112, ф. р-146- ГАПО, ф. р-974). Здесь имеется материал по социально-экономическому положению крестьян и рабочих, условий в которых им приходилось работать, причинах недовольства и формах трудовых конфликтов. Важная информация о трудовых конфликтах в уездах Мордовии имеется в фонде отдела труда Пензенского Гнубисполкома (ГАПО, ф. р-6).

Большой объем материалов по состоянию сельскохозяйственного и промышленного производств содержатся в фондах Статистического отдела (ЦГА РМ, ф. р-29, ф. р-147, ф. р-235, ф. р-283) и Плановой комиссии (ЦГА РМ, ф. р-235) Мордовского окружного исполнительного комитета, а также в фондах РФ НИИГН (И-70, И-334, И-545, И-546, И-560). В них можно найти данные по численности промышленных и кустарно-промысловых предприятий, сельских хозяйств уездов Мордовии, в том числе и коллективных, определить их состояние, проследить динамику численности рабочих и крестьянских хозяйств.

В фондах РФ НИИГН (И-652, И-671, И-672, И-1101) содержится также обширный материал по кооперации и коллективизации в Мордовии в 20-х гг. Здесь имеются данные о количестве коммун, артелей, ТОЗов, всевозможных товариществ, как производственных, так и потребительских в уездах Мордовии. Большой интерес представляет содержащаяся в этих фондах информация о внутреннем состоянии первых коллективных хозяйств Мордовии, их хозяйственной деятельности, быте колхозников и т. д.

Имеют существенную значимость также фонды уездных комитетов ВКП (б) (ОДНИ РМ, ф. р-1, ф. р-16, ф. р-26, ф. р-27, ф. р-327). В них имеется информация по довольно широкому кругу вопросов, начиная данными по состоянию промышленности и сельского хозяйства, численности и положению крестьян и рабочих, и заканчивая информацией о наличии конфликтных ситуаций на предприятиях уездов Мордовии, социальной напряженности среди населения.

В исследовании использованы также опубликованные источники. Среди них можно выделить сборники документов, статистические сборники и сборники законодательных актов. В сборниках документов содержатся материалы из фондов ЦДНИ РМ, ЦГА РМ, районных архивов, а также из периодической печати. В основном это постановления, резолюции, выдержки из докладов и отчетов местных органов власти, а также партийных и профсоюзных органов. Документы сборника по индустриализации Мордовии121 свидетельствуют, что индустриализация в Мордовии имела свои особенности, одна из которых заключается в том, что индустриализация Мордовии началась не со строительства предприятий крупной промышленности, а с возведения новых и реконструкции старых предприятий по переработке сельскохозяйственного и лесного сырья, легкой и пищевой промышленности. Процесс индустриализации Мордовии затронут также в сборнике документов, освещаю.

122 щем ее ход в целом по стране .

История профсоюзных организаций Мордовии представлена в сборнике документов, изданном в 1979 г. 123 В 1920;х гг. профессиональные союзы оказывали определенную помощь хозяйственным органам и организациям в восстановлении народного хозяйства, продолжая вместе с тем выполнять функции, связанные с защитой интересов рабочих. В целом в годы нэпа деятельность профсоюзов оживляется, а количество их членов постоянно увеличивается. В сборнике содержится немало материалов, касающихся материально-бытового положения рабочих и служащих. Однако большая часть документов сборника — всевозможные резолюции, приветствия, постановления собраний по идеологическим вопросам.

Достаточно полно освещают многие процессы в колхозном строительстве материалы, содержащиеся в сборнике документов по коллективизации.

1 «У А.

Мордовии. Однако в силу известных причин здесь нет документов касающихся сопротивления крестьян коллективизации, раскулачивания и репрессий, происходивших в ее ходе. Крестьянские движения происходившие в Поволжье в начале 1920;х гг. представлены в сборнике документов, изданном в 2002 г. в Москве125.

Значительный интерес представляет сборник документов «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД» первый и второй тома которого отра.

1 О, А жают сложившуюся социальную обстановку на селе в 20-х гг. А также сборник «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927;1939.». В них содержится информационные материалы ОГПУ освещающие многие вопросы хозяйственной, социально-политической и бытовой жизни деревни и дают в целом объективную информацию о причинах крестьянского недовольства (непосильные налоги, «ножницы цен», произвол местных властей и т. п.). Кроме того, на основе материалов ОГПУ был издан сборник документов, отражающий процесс коллективизации в конце 1920;х.

— 1930;е гг. В частности в нем представлена информация о той ситуации, которая сложившаяся в советской деревне во время хлебозаготовительного кризиса 1927/28 хоз. г.

Основные решения высших органов власти, законодательные и правительственные акты государства по хозяйственным вопросам содержатся в сборниках решений партии и правительства128. В эти сборники включены резолюции и постановления по вопросам промышленности, сельского хозяйства, строительства, транспорта, торговли, материально-технического снабжения и другим вопросам, представляющие интерес с точки зрения исторического опыта хозяйственного строительства в стране.

Представляет интерес также сборник статистических сведений по Пензенской губернии129, содержащий данные по сельскому хозяйству, промышленности, транспорту, торговле, здравоохранению и т. д. за 1920;1926 гг. А также аналогичный статистический сборник, охватывающий более поздний период — вторая половина 1920;х гг., по народному хозяйству и социально-культурному строительству Средневолжского края в целом130.

Важным источником является периодическая печать. Целесообразно, с учетом проблем и задач нашего исследования, выдвинуть газеты центрального, губернского и местного издания. Касаясь центральной прессы, в диссертационном исследовании использовались материалы газет «Правда», «Известия», «Экономический путь». Однако в них практически отсутствует информация по территории собственно Мордовии. Отдельные публикации о состоянии и проблемах восстановления экономики в некоторых уездах, которые затем вошли в Мордовию, содержится в газетах издававшихся в губернских центрах, в частности в Симбирской (Ульяновской) газете «Пролетарский путь».

Более содержательная информация давалась в местных газетах. Местная уездная пресса включает в себя весьма интересные материалы по истории восстановительного периода в Мордовии. На ее страницах зачастую присутствует информация, позднее умышленно замалчиваемая советской историографией, в том числе и историографией Мордовии. В данном исследовании использованы материалы в основном материалы Саранской уездной газеты «Завод и пашня» сохранившиеся в архивах в наибольшем объеме.

При написании диссертационного исследования нами использовались также такой вид источников, как воспоминания, многие из которых включены в сборник «Незабываемые годы», изданный в Саранске в 1967 г. 131 Слабой стороной включенных в данный сборник воспоминаний является то, что они отражают исключительно официальную партийную точку зрения на происходящие в этот период события и явления, так как написаны участниками партийного, хозяйственного и культурного строительства в уездах Мордовии 1920;х гг.

При обработке статистического материала как архивного, так и опубликованного мы встретились с рядом трудностей. Одна из них заключалась в том, что собираемые в этот период различными ведомствами данные по тем или иным показателям развития отраслей народного хозяйства при сравнении зачастую отличались друг от друга. В этом исследовании предпринимается попытка путем сопоставления и анализа дать объективную оценку социально-экономическому развитию территории современно Мордовии, Чтобы избежать расхождений в количественных показателях. При этом автор стремился к тому, чтобы приводимая в исследовании информация по экономическому развитию Мордовии в годы новой экономической политики была представлена наиболее полно и объективно.

Расхождения в данных различных ведомств отражались на исторических исследованиях, которые также зачастую дают отличную друг от друга статистическую информацию. Например, стоимость валовой продукции фабрично-заводской промышленности Мордовии за 1913 г. М. Бора оценивает в 9 663,6 тыс. руб.132, а И. П. Пахомов — в 7 713,0 тыс. руб.133 В таких случаях мы использовали данные вызывающие наибольшее доверие. Судя по всему, подсчеты, приведенные М. Бором, являются весьма приблизительными, т.к. он проводил свое исследование в 30-е гг, когда формирование архивов республики еще продолжалось, тем более что в самой работе сноски на приведенную количественную информацию по 1913 г. отсутствуют. Поэтому, приводя в тексте диссертации для более полного освещения развития Мордовии в годы нэпа, данные, полученные М. Бором по промышленности Мордовии и г. Саранска в 1913 г., автор оговаривал источник их происхождения. Данные, приводимые М. Бором по периоду 1920;х гг. заслуживают доверия, т.к. они соотносятся с архивными материалами и цифрами, приводимыми другими исследователями.

Еще одной проблемой, с которой автор столкнулся при обработке статистического материала стало то, что в 1917;1928 гг. границы уездов Мордовии неоднократно менялась: отдельные уезды дробились, некоторые напротив объединялись, отдельные населенные пункты переходили из уезда в уезд. Все эти административно-территориальные изменения были учтены при написании данного диссертационного исследования. Как отметил один из ведущих мордовских специалистов в области статистического анализа исторических источников доктор исторических наук В. К. Абрамов, с относительно небольшой погрешностью вполне можно использовать демографические и социально-экономические соотношения, полученные по подворным переписям 1911;1912 гг., для перенесения их на данные переписей 1917, 1920, 1926 гг., а также для характеристики населения, жившего на территории Мордовии в эти годы134.

Методологическая основа исследования. При обработке и анализе источников, рассмотрении фактов, равно как и при оценке событий применялся принцип историзма и объективности. Так же использовался диалектический метод, рассматривающий явления в развитии и взаимосвязи с другими явлениями окружающей действительности. Применение дедуктивного, а также индуктивного методов позволило соотнести каждое конкретное событие с общими явлениями, происходящими в Мордовии, рассмотреть влияние государственной политики на экономическое и социальное положение региона. Сравнительный и систематический методы позволили выявить причины происходящих явлений, взаимосвязь процессов между собой и их влияние на развитие событий.

Научная новизна. Тема данного исследования историками Мордовии разработана недостаточно. Исследователи затрагивали в основном те или иные аспекты восстановления народного хозяйства Мордовии в 1920;х гг. В целом весь процесс восстановления исследуется впервые. Так же впервые в историографии Мордовии освещаются и другие положения этой работы. К их числу следует отнести роль Совнархозов в восстановлении экономики региона, наличие трудовых конфликтов в Мордовии в годы нэпа, проявление кризисов нэпа на территории Мордовии. Во-вторых, имеющиеся работы, затрагивающие данную тему, написаны в основном в советский период и в связи с этим, страдают излишней идеологизированностью.

Практическая значимость. Данная работа расширяет представление исследователей о периоде новой экономической политики в истории Мордовии и может быть использовано при разработке учебных пособий, спецкурсов, а также общих работ по истории республики. Так же работа имеет значимость в свете происходящих в России на современном этапе реформ, попыток выйти из сложившегося в сельском хозяйстве и промышленности кризиса, так как проблемы, с которыми столкнулась современная Россия во многом перекликаются с теми, которые стояли перед страной в 20-х гг. XX в.

Положения, выносимые на защиту.

1. Восстановление народного хозяйства Мордовии завершилось в основном в 1928 г.

2. Главенствующую роль в ходе восстановительных работ в промышленности Мордовии играли губернские и уездные Советы народного хозяйства.

3. Индустриализация на территории Мордовии до образования в 1928 г. Мордовского округа проходила крайне медленно и коренным образом не повлияла на промышленное развитие региона.

4. Коллективные хозяйства в условиях новой экономической политики 20-х гг. испытывали значительные трудности в плане отсутствия должной поддержки со стороны органов власти. Как следствие этого, коммуны и артели имели неудовлетворительное материально-техническое оснащение и плохие бытовые условия.

5. Социально-экономическое положение крестьян в годы нэпа относительно дореволюционного времени несколько улучшилось. Количество бедняцких, безлошадных, бескоровных, малоземельных хозяйств уменьшилось.

6. Социально-экономическое положение рабочих в годы нэпа было неудовлетворительным. Размер заработной платы рабочих в 1920;е гг. был ниже дореволюционного уровня. Процент безработицы был высоким.

7. Трудовые конфликты на территории Мордовии в 1920;х гг. имели место, но носили в основном индивидуальный характер, когда какое-либо отдельное лицо возбуждало разбирательство чаще всего против администрации того или иного предприятия или учреждения по причине нарушений ею трудового законодательства. Трудовые конфликты, носившие коллективный характер (стачки, забастовки) на предприятиях Мордовии в 20-х гг. были крайне редким явлением.

8. Причины возбуждения разбирательств в ходе трудовых конфликтов носили социально-экономический характер. В большинстве случаев разбирательства возбуждались по причине невыплата зарплаты, а также: несоблюдения условий труда на предприятиях, не предоставления отпусков, незаконных увольнений. Выдвижение политических требований в ходе трудовых конфликтов в Мордовии зафиксировано не было.

Апробация результатов исследования. Исследование было апробировано на заседаниях отдела истории Мордовского края Научно-исследовательского института гуманитарных наук при Правительстве РМ, на научно-практических конференциях: «Роль науки в социально-экономическом развитии Республики Мордовия» (Саранск, 18 декабря 2002 г.) — «VII межрегиональная конференция историков-аграрников Среднего Поволжья «Крестьянство и власть Среднего Поволжья» (Саранск, 21−23 мая 2003 г.), в опубликованных статьях по теме исследования.

ПРИМЕЧАНИЯ.

1 См.: Конференция по истории новой экономической политики // Отечественная история. — 2003. -№ 3. — С. 178−184. У.

См.: Чаянов А. И. Избранные труды. М., 1991.

3 См.: Милютин В. П. Народное хозяйство Советской России. М., 1920.

4 См.: Мешеряков В. Н. Социализм в земледелии. Киев, 1919; Мещеряков В. Н, Сельскохозяйственная коммуна и советские хозяйства // Вестник областного комиссариата земледелия. 1918. № 2. С. 57−58.

5 См.: Макаров Н. В. Крестьянское хозяйство и его эволюция. М., 1920; Чаянов А. В. Организация крестьянского хозяйства. М., 1925.

6 См.: Крицман JI.H. Классовое расслоение в советской деревне. М., 1926; Гайстер А. И. Расслоение советской деревни. М., 1927; Анисимов Я. А., Верменичев И. Д. Производственная характеристика крестьянских хозяйств различных социальных групп. М., JL, 1928. п.

Всемирная история экономической мысли: В 6 т. Т. 4. Теория социализма и капитализма в межвоенный период. М, 1990. С. 160. Л.

См.: Яковлев Я. А. Об ошибках хлебофуражного баланса ЦСУ и его истолкователей. 2-е изд. М., 1926.

9 См.: Чаянов А. И. Избранные произведения. М., 1989.

10 См.: Назимов И. Элементы капитализма в крестьянском хозяйстве. М&bdquoЛ., 1929.

11 Чуканов И, А. Кредитно-финансовая политика местных органов власти Среднего Поволжья (ноябрь 1917; 1932 гг.). Ульяновск, 2000. С. 7.

12 См.: Кузаков Д. Основные моменты распада и восстановления денежной системы. М, 1925.

13 См.: Соколов А. Единая или параллельная валюта? // Вестник финансов. 1924. № 2. С. 32−53.

14 См.: Лоевский Д. Денежная реформа в России // Финансы и промышленность. 1924, № 3−4. С. 15−26.

15 См.: Кржижановский Г. М. Десять лет хозяйственного строительства СССР, 1917;1927. М&bdquo- 1927.

16 См.: Милютин В. П. История экономического развития СССР (1917;1927). М.,.

1928. 1.

Балашов В. А. Историография отечественной истории (1917 — начало 90-х гг.): Учебное пособие / В. А. Балашов, В. А. Юрченков. Саранск, 1994. С. 43.

18 Там же. С. 54.

19 Историография истории СССР (эпоха социализма). М., 1982. С. 184.

20 См.: Генкина Э. Б. Переход Советского государства к новой экономической политике (1921;1922 гг.). М., 1954; Данилов В. П. Создание материально-технических предпосылок коллективизации сельского хозяйства в СССР. М., 1957; Первые шаги индустриализации СССР. 1926;1927 гг. М., 1959; СССР в период восстановления народного хозяйства (1921;1925 гг.): Исторические очерки. М., 1955.

21 См.: Фицпатрик Ш. Классы и проблема классовой принадлежности в Советской России 1920;х гг. // Вопросы истории. 1990. № 8. С. 16−32.

22 См.: Генкина Э. Б. Переход Советского государства к новой экономической политике (1921;1922 гг.). М., 1954.

См.: СССР в период восстановления народного хозяйства (1921;1925 гг.): Исторические очерки. М, 1955.

24 См.: Советское народное хозяйство в 1921;1925 гг. М., 1960.

См.: Баркан Н. Хозяйственно-организационная функция социалистического государства в 1921;1935 гг. // Экономические науки. 1966. № 1. СЦивадзе Д. Ю. Развитие экономических функций Советского государства. М., 1970.

9 f.

См.: Э. Б. Генкина Государственная деятельность В. И. Ленина 1921;1923 гг. М., 1969; Поляков Ю. А. Переход к нэпу и советское крестьянство. М., 1967.

27 См.: Очерки истории исторической науки в СССР. Т. 4. М., 1966.

9о.

Балашов В. А. Историография отечественной истории (1917 — начало 90-х гг.): Учебное пособие / В. А. Балашов, В. А. Юрченков. Саранск, 1994. С. 144.

29 См.: Поляков Ю. А. 1921;й: Победа над голодом. М., 1975.

OA.

См.: Дмитриенко В. П. Торговая политика советского государства после перехода к нэпу, 1921;1924. М&bdquo- 1971.

31 См.: Трифонов И. Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М., 1975.

32 Балашов В. А. Указ соч. С. 145. оо.

См.: Поляков Ю. А., Дмитриенко В. П., Щербань Н. В. Новая экономическая политика: разработка и осуществление. М., 1982.

34 См.: Данилов В. П., Дмитриенко В. П., Лельчук B.C. НЭП и его судьба // Историки спорят. 13 бесед. М., 1989. С. 122−191- Дробижев В. З. Демографическое развитие страны Советов (1917 г. — середина 1920;х гг.) // Отечественная история. 1986. № 1. С. 25−32- Симонов И. С. Советская финансовая система в условиях нэпа (1921;1927 гг.) // Вопросы истории. 1990. № 5. С. 42−59- Свищев М. А. Опыт нэпа и развитие мелкого производства на современном этапе // Отечественная история. 1989. № 1. С. 3−23- Фицпатрик Ш. Классы и проблема классовой принадлежности в Советской России 20-х гг. // Вопросы истории. 1990. № 8. С. 16−32. о с.

Орлов И. Б. Современная отечественная историография нэпа: достижения, проблематика, перспективы// Отечественная история. 1999. № 1. С. 104−105.

36 См.: Дмитриенко В. П. Четыре измерения нэпа // Вопросы истории КПСС. 1991. № 3. С. 125−132.

37 Орлов И. Б. Указ соч. С. 106.

38 См.: Никулин В. В. Власть и общество в 20-е годы. Политический режим в период нэпа. Становление и функционирование (1921;1929 гг.). СПб., 1997.

39 См.: Гимпельсон Е. Г. Советские управленцы. 20-е годы: (Руководящие кадры государственного аппарата СССР). М., 2001; Нэп: приобретения и потери. М., 1994; Россия нэповская. М., 2002.

40 См.: Рогалина H.JI. Новая экономическая политика и крестьянство // Нэп: приобретения и потери. М., 1994. С. 142−153.

41 См.: Дегтярев Г. П. Нэп: идеологические тупики реформы // Вестник Российской академии наук. 1992. № 4. С. 13−28.

42 См.: Цакунов С. В. В лабиринте доктрины. Из опыта разработки экономического курса страны в 1920;е гг. М., 1993.

43 См.: Богом олова Е. В. Управление советской экономикой в 20-е годы: опыт регулирования и самоорганизация. М., 1993.

44 См.: Файн JI.E. Военно-коммунистический эксперимент над российской кооперацией (1918;1920 гг.) // Вопросы истории. 1997. № 11. С. 25−41.

45 Орлов И. Б. Указ. соч. С. 112.

46 Сивохина Т. А. Трудовые конфликты в Советской России. 1918 — 1929 гг. // Вопросы истории. — 1999. -№ 9. — С. 166−173.

47 См.: Такала И. Cui bono? Или к вопросу об особенностях алкогольной политики советской власти // Советская власть — народная власть? Очерки истории народного восприятия советской власти в СССР. СПб.: Европейский дом, 2003. С. 141−162.

См.: У Эньюань Нэпманы, их характеристика и роль // Отечественная история. 2001. 5. С. 78−87.

49 См.: Пять лет пролетарской борьбы (1917;1922 гг.). Саратов, 1922; 5 лет строительства МАО. Краснококшайск, 1926; Полбицын Г. Т. 10 лет хозяйственного и культурно-социального строительства Пензенской губернии. Пенза, 1928.

50 См.: Антонов-Овсиенко В. А. Спешите на помощь умирающим от голода! М., 1922; Ингулов С. Голод в цифрах. М., 1922; Итоги борьбы с голодом в 1921;1922 гг.: Сб. статей и отчетов. М., 1922.

51 См.: Юнг Ф. Бедствующее Поволжье (Наброски и впечатления). Петроград: Изд-во Коммунистического Интернационала, 1922.

Пензенская энциклопедия. М., 2001. С. 390, 578- Российский энциклопедический словарь: В 2 кн. Кн. 2. М., 2001. С. 1049.

53 См.: Артищев Р. Отношение населения к различным формам землепользования и землеустройства // Среднее Поволжье. 1929. № 11. С. 10−30- Обуховский Н, К вопросу о развитии цементной промышленности в Средне-Волжском крае // Среднее Поволжье.

1929. № 12. С.55−60- Раскин Я. М. Промышленность Средне-Волжской области // Среднее Поволжье. 1928. № 3. С. 36−44- Солдатов И. Развитие промышленности в крае // Коммунистический путь. 1930. № 7−8. С. 20−27.

54 Кондрашин В. В. Крестьянское движение в Поволжье в 1918;1922 гг. М.: «Янус-К», 2001. С. 13−14.

55 См.: Наша область за 20 лет Октября (что дала Советская власть трудящимся области). Саратов, 1937; О советском, хозяйственном и культурном строительстве Татарской АССР. Казань, 1934; Хатаевич М. М, Средняя Волга в социалистическом наступлении. Основные хозяйственные проблемы Средне-Волжского края. Самара, 1930; Хонин В. А. Проблемы индустриализации Среднего Поволжья. Самара, 1930.

56 См.: 25 лет Марийской АССР. Йошкар-Ола, 1946; Марийская АССР за годы Советской власти. 1917;1957. Йошкар-Ола, 1960.

СП.

См.: Попов В. К. Борьба трудящихся Удмуртии за восстановление народного хозяйства в 1921;1925 гг. // Записки УдНИИ. Вып. 17. Ижевск, 1955. С.

ЯЯ.

См.: Очерки истории Саратовской организации КПСС. 1918;1937 гг. Ч. 1, 2. Саратов, 1965; Очерки истории Куйбышевской организации КПСС. Куйбышев, 1967; Очерки истории партийной организации Татарии. Казань 1975; Очерки истории Пензенской организации КПСС. 2-е изд. Саратов, 1983.

59 См.: Пензенская область за сорок лет Советской власти. Пенза, 1957; История Татарской АССР. Т. 2, Казань, 1960; Саратовская область за 50 лет. Саратов, 1967; Куйбышевская область. Историко-экономический очерк, Куйбышев, 1977.

60 См.: Зуев В. Д. Во главе промышленного преобразования. Очерк истории социалистической индустриализации Среднего Поволжья (1926;1937 гг.). Куйбышев, 1971; Бе-лялов У. Б. Руководство Коммунистической партии индустриализацией в национальных республиках Среднего Поволжья (1926;1940 гг.). Казань, 1978.

61 См.: Хроликова С. А. Подъем общеобразовательного и культурного уровня рабочих промышленности в годы первой пятилетки (по материалам Среднего Поволжья) // Из истории Среднего Поволжья и Приуралья / Науч. труды Куйбышевского пед. ин-та. Т. 143. Вып. 4. Куйбышев, 1974.

См.: Шкляева А. Ф. Советское крестьянство — источник формирования социалистической интеллигенции в Удмуртии (1917;1941 гг.) // Сельское хозяйство и крестьянство Среднего Поволжья в период строительства социализма. Чебоксары, 1982. С. 99−102.

См.: Григорьев B.C. Участие кресткомов Чувашии в борьбе за осуществление ленинского кооперативного плана в 1921;1933 годах // Сельское хозяйство и крестьянство.

Среднего Поволжья в период строительства социализма. Чебоксары, 1982. С. 75−78- Тол-стова И. И. Кооперация на селе как форма соединения промышленности и сельского хозяйство // Проблемы аграрной истории Поволжья в период перехода от капитализма к социализму (1917;1937 гг.): Межвузовский сб. науч. трудов. Саранск, 1988. С. 58—71- Штанов Н. А. Деятельность партийных организаций Среднего Поволжья по претворению в жизнь ленинского кооперативного плана (1923;1929 гг.) // Сельское хозяйство и крестьянство Среднего Поволжья в период строительства социализма. Чебоксары, 1982. С. 78−81.

64 См.: Биктимирова Т. А. Деятельность партийной организации Среднего Поволжья по вовлечению крестьянок в социалистическое строительство (1921;1925 гг.) // Сельское хозяйство и крестьянство Среднего Поволжья в период строительства социализма. Чебоксары, 1982. С. 63−66- Пашуков В. Ф. Рост рядов и улучшение состава Марийской областной партийной организации в 1921;1949 гг. // Вопросы руководства Марийской организации КПСС социалистическим и коммунистическим строительством. Вып. 1. Йошкар-Ола, 1972; Тимофеев В. Г. Классовая борьба в чувашской деревне // Сельское хозяйство и крестьянство Среднего Поволжья в период строительства социализма. Чебоксары, 1982. С. 70−75.

65 См.: Шарошкин Н. А. Изменения в численности и составе рабочих Поволжья в переходный период от капитализма к социализму (1917;1937 гг.). Саратов, 1984; Он же. Рабочие Поволжья в переходный период от капитализма к социализму (1917;1937 гг.). М., 1985.

66 См.: Тарасенко В. Г. Руководство Коммунистической партии формированием кадров рабочего класса в годы первой пятилетки (на материалах Среднего Поволжья). Дис. канд. ист. наук. М., 1968.

См.: Васильев В. А. Ликвидация безработицы в Нижне-Волжском крае // Поволжский край. Вып. 3. Саратов, 1975.

68 См.: Суханов А. И. Из истории борьбы за ликвидацию безработицы в Удмуртии (1918;1930 гг.) // Вопросы истории Удмуртии. Вып. 3. Ижевск, 1975. С.

69 См.: Анучина М. В. Сельское хозяйство Вятской губернии на пороге НЭПа // История и культура Волго-Вятского края (к 90-летию Вятской архивной комиссии). Тезисы докладов и сообщений к межрегиональной научной конференции. Киров: Волго-Вятское кн. изд-во,.

70 См.: Озеров О. В. К вопросу о крестьянских переселенцах на Средней Волге во второй половине 1920;х — середине 1930;х гг. // Исторические записки: Межвузовский сб. науч. трудов. Вып. 3. Пенза, 1999. С.

71 См.: Воейков Е. В. Работники лесного ведомства в первые годы советской власти (по материалам Среднего Поволжья. 1919;1920;е гг.) // Исторические записки: Межвузовский сб. науч. трудов. Вып. 6. Пенза, 2002. С.50−57.

См.: Воейков Е. В. Экологическая культура крестьянского населения Среднего Поволжья 1917 — начала 1920;х гг. на примере использования лесных ресурсов региона. По материалам Пензенской, Самарской и Симбирской губерний // Отечественная культура и развитие краеведения. — Пенза, 2001. — С.72−77.

См.: Федорова Н. А. Занятость и занятия сельского населения Среднего Поволжья по материалам Всероссийской переписи населения 1926 г. // Октябрь и социалистическое строительство в Поволжье и Приуралье. Казань, 1989.

74 См.: Шарошкин Н. А. Проблема подготовки инженерно-технических кадров в годы реконструкции народного хозяйства. 1926;1941 гг. (по материалам Поволжья) // Исторические записки: Межвузовский сб. науч. трудов. Вып. 2. Пенза, 1998. С. 142−149- Он же. Участие рабочих в борьбе с голодом. 1921;1922 гг. (по материалам Пензенской губернии) // Культура, быт и материальное благосостояние рабочих Поволжья второй половины XIX—XX вв.: Межвузовский сб. науч. трудов. Пенза, 1996. С. 72−94- Некрасова И. М., Шарошкин Н. А. Из истории формирования и развития многонациональных рабочих коллективов Поволжья (1920;е — середина 1930;х гг.) // Культура, быт и материальное благосостояние рабочих Поволжья второй половины XIX—XX вв.: Межвузовский сб. науч. трудов. Пенза, 1996. С. 94−121.

JC.

См.: Горбунцов А. А. Техническое творчество рабочих. 1926;1928 гг. (по материалам Пензенской губернии) // Культура, быт и материальное благосостояние рабочих Поволжья второй половины XIX—XX вв.: Межвузовский сб. науч. трудов. Пенза, 1996. С. 121−131.

76 См.: Федосеева Л. Ю. К вопросу о выдвижении рабочих на руководящие должности в народное хозяйство в 20-е гг. (по материалам Поволжья) // Исторические записки: Межвузовский сб. науч. трудов. Вып. 3. Пенза, 1999. С. 154−158- Она же. Ликвидация неграмотности рабочих Поволжья во второй половине 1920;х — середине 1930;х гг. // Исторические записки: Межвузовский сб. науч. трудов. Вып. 6. Пенза, 2002. С. 81−92.

77 См.: Ягов О. В. Историография мелкотоварного производства кустарей и ремесленников Поволжья в годы НЭПа // Исторические записки: Межвузовский сб. науч. трудов. Вып. 6. Пенза, 2002. С. 101−107- Он же. Роль частного капитала в развитии мелкотоварного производства в годы НЭПа (по материалам Среднего Поволжья) // Исторические записки: Межвузовский сб. науч. трудов. Вып. 3. Пенза, 1999. С. 149−154- Он же. Становление органов управления и низовой сети кустарно-промысловой кооперации Российской Федерации в 1920;е гг, (на примере Среднего Поволжья) // Исторические записки: Межвузовский сб. науч. трудов. Вып. 4. Пенза, 2000. С. 218−231.

См.: Чуканов И. А. Кредитно-финансовая политика местных органов власти Среднего Поволжья (ноябрь 1917;1932 гг.). Ульяновск, 2000.

См.: Лютов Л. Экономика Симбирской губернии в начале 20-х гг. // Прошлое и настоящее России: политика, экономика, культура. Саратов, 1999.

См.: Камардин И. Н. Забастовки на частных предприятиях Среднего Поволжья в период НЭПа // Исторические записки: Межвузовский сб. науч. трудов. Вып. 6. Пенза, 2002. С. 57−65- Он же. Особенности забастовок в Среднем Поволжье в 1918;1929 гг. (по материалам. Пензенской, Самарской и Симбирской губерний) // Исторические записки: Межвузовский сб. науч. трудов. Вып. 4. Пенза, 2000. С. 162−171- Камардин И. Н., Камардин Н. Г. Обзор состояния трудовой дисциплины на предприятиях Пензенской, Самарской, Симбирской (Ульяновской) губерний в 1920;е гг. // Исторические записки: Межвузовский сб. науч. трудов. Вып. 6. Пенза, 2002. С. 303−315. о 1.

См.: Хлыстова Е. И. Жилищно-бытовые условия рабочих Среднего Поволжья. Основные принципы политики квартирной платы. 1926;1932 гг. // Культура, быт и материальное благосостояние рабочих Поволжья второй половины XIX—XX вв.: Межвузовский сб. науч. трудов. Пенза, 1996. С. 139−166- Он же. Жилищно-бытовые условия рабочих Среднего Поволжья. Основные принципы политики квартирной платы. 1926;1932 гг. // Культура, быт и материальное благосостояние рабочих Поволжья второй половины XIX—XX вв.: Межвузовский сб. науч. трудов. Пенза, 1996. С. 139−166.

Я9.

См.: Панин С. Е. Государственная политика в области потребления спиртных напитков в советских городах в 20-е гг. XX в. // Исторические записки: Межвузовский сб. науч. трудов. Вып. 6. Пенза, 2002. С. 143−152. от.

См.: Кузьмина Т. Н. Динамика безработицы в Поволжье в период восстановления народного хозяйства (1921;1928 гг.) // Исторические записки: Межвузовский сб. науч. трудов. Вып. 4. Пенза, 2000. С. 188−194- Она же. Причины и источники безработицы в Поволжье в период восстановления народного хозяйства// Исторические записки: Межвузовский сб. науч. трудов. Вып. 2. Пенза, 1998. С. 109−114- Он же. Рынок труда в Поволжье. 1021−1928 гг. // Исторические записки: Межвузовский сб. науч. трудов. Вып. 3. Пенза, 1999. С. 118−124.

QA.

Феклистов А. Г. Бюджет губерний Среднего Поволжья в 1920;е гг. (по материалам Пензенской, Самарской и Симбирской губерний) // Исторические записки: Межвузовский сб. науч. трудов. Вып. 6. Пенза, 2002. С. 368−375.

См.: Мордовское население Пензенской губернии, его прошлое и современное состояние. Пенза, 1927; Материалы по районированию и организации Средне-Волжской области, Самара, 1925; Росницкий Н. Лицо деревни: По материалам обследования 28 волостей и 32 730 крестьянских хозяйств Пензенской губернии. М.- Л., 1926.

86 Каштанов О. А. Промышленное развитие Марий Эл, Мордовии и Чувашии в период осуществления политики индустриализации. 1926;1941 гг. (Историография проблемы) // Вестник Мордовского университета. 1995. № 3. С. 47. о п.

См.: Мордовский округ Средне-Волжской области: культура и хозяйство. Саранск, 1929.

88 См.: Васильев Т. В. Мордовия. М., 1931.

OQ.

См.: Бор М. Развитие социалистической промышленности Мордовской АССР. Саранск, 1941.

90 См.: Верендякин В. В. Пять лет Мордовской АССР и десять лет Мордовской автономной области // Записки МНИИЯЛИ. Выпуск 1. Саранск, 1940. С.3−31- Мордовия к 15-й годовщине Октября. Саранск, 1932; Рузавин Д. Е, К вопросу о развитии потребительской кооперации Мордовской АССР (до 1930 г.) // МНИИЯЛИЭ. Записки 15. Саранск, 1952; Советская Мордовия: Очерки, посвященные 20-летию республики. Саранск, 1950; Саранск в годы сталинских пятилетокМатериалы в помощь агитаторам на избирательных участках города. Саранск, 1939. 36 с.

91 См.: Рузавин Д., Петров С. Мордовская АССР. Саранск, 1939.

См.: Кузнецов С. М. Из истории борьбы коммунистов Мордовии с трудностями восстановительного периода (1922;1926 гг.) // Ученые записки Мордовского университета. Саранск, 1959. Серия историческая. № 9. С. 22−35- Кузнецов С. М., Филатов Л. Г. Коммунисты Мордовии в борьбе за восстановление народного хозяйства (1921;1925 гг.) // Ученые записки Мордовского университета. Саранск, 1966. Серия историческая. № 52. С. 82−122.

93 См.: Кузнецов С. М. Коммунисты Мордовии в борьбе за восстановление народного хозяйства (1921;1925 гг.): Автореф. дис. канд. ист. наук. Горький, 1963.

94 См.: Агеев М. В. Победа колхозного строя в Мордовской АССР. Саранск, 1960.

95 Юрченков В. А., Коханец JI.A., Моисеев Е. В., Ниманов И. Б. Власть и общество в XX в.: Региональный аспект (историографический обзор) II Власть и общество: XX век. Саранск, 2002. С. 17.

96 См.: Агеев М. В. Социалистическое преобразование сельского хозяйства Мордовской АССР. Саранск, 1979.

Q7.

См.: Котков С. К. Борьба трудящихся Мордовии за подъем сельского хозяйства в начале нэпа (1921;1922 гг.) // Труды МНИИЯЛИЭ. Вып. 27. Серия историческая. Саранск, 1965; Котков С. К. Трудящиеся Мордовии в борьбе за восстановление сельского хозяйства в 1923 г. // Исследования по истории, этнографии и археологии Мордовской АССР (Труды. Вып 30.). Саранск, 1966. С. 91−124- Котков С. К. Трудящиеся Мордовии в борьбе за дальнейшее восстановление сельского хозяйства в 1924;1926 гг. // Труды МНИИЯЛИЭ. Вып. 34. Серия историческая. Саранск, 1968. С. 92−119.

Qft.

См.: Котков С. К. Трудящиеся Мордовии в борьбе за восстановление сельского хозяйства (1921;1926 гг.). Саранск, 1970.

99 Юрченков В. А., Коханец Л. А., Моисеев Е. В., Ниманов И. Б. Власть и общество в XX в.: региональный аспект (историографический обзор) // Власть и общество: XX в. Саранск, 2002. С. 14.

100 См.: Филатов Л. Г. Коллективизация в Мордовии: проблемы, особенности, время завершения // На перекрестке мненийСборник. Саранск, 1990, С. 186−199- Филатов Л. Г. О некоторых особенностях коллективизации сельского хозяйства в Мордовии // История СССР. 1968. № 6. С. 113−126.

101 См.: Очерки истории Мордовской АССР. Т.2. Саранск, 1961.

102 См.: История Мордовской АССР. Т.2. Саранск, 1981.

1 ПЧ.

См.: Очерки истории Мордовской организации КПСС. 2-е изд., перераб. и доп. Саранск, 1979.

104 См.: Адушкин Н. Е. Рабочий класс Мордовии: Страницы биографии и тенденции современного развития. Саранск, 1981; Шаброва А. Н. Из истории подъема промышленности и динамики численности рабочего класса Мордовии в восстановительный период (1921;1925 гг.) // Из истории формирования и развития рабочего класса Мордовии. Саранск, 1989. Выпуск 91. С. 112−123.

105 См.: Пахомов И. П. Борьба трудящихся Мордовии за восстановление и развитие социалистической промышленности (1921;1928 гг.) // Труды МНИИЯЛИЭ. Саранск, 1961. Выпуск 21. С. 36−59.

106 См.: История советского крестьянства Мордовии. Ч. 1. 1917;1937 годы. Саранск, 1987.

1 (Y1.

См.: Юрченков В. А. Провинциальные реалии нэпа // На перекрестке мнений: Сборник, Саранск, 1990, С. 165−185.

108 См.: Абрамов В. К. Мордовский народ (1897−1939). Саранск, 1996.

109 См.: Еферина Т. В., Марискин О. И., Надькин Т. Д. Налоговая политика и крестьянское хозяйство в 1920;1930;е гг. Саранск, 1997.

110 См.- Антипова Е. А. Промышленность автономных республик Среднего Поволжья в 1925;1940;е гг.: исторический опыт создания отрасли. Автореф. дис,. канд. ист. наук. Чебоксары, 2000; Каштанов О. А. Промышленность и рабочий класс Мордовии в период осуществления политики индустриализации страны. 1926;1941 гг. Дис. канд. ист. наук. Саранск, 1996; Кузьмина Т. Н. Безработица и борьба с ней. 1917;1930 гг. (по материалам Поволжья). Автореф. дис. канд. ист. наук. Пенза, 1997; Мирясов А. В. Мотивация труда рабочих промышленных предприятий России в 1920;е гг. (на материалах Пензенской губернии): Дис. канд. ист. наук. Пенза, 2002; Озеров О. В. Миграция сельского населения во второй половине 1920;х — середине 1930;х гг. (по материалам Среднего Поволжья). Автореф. дис. канд. ист. наук. Пенза, 2000; Панин С. Е. Повседневная жизнь советских городов: пьянство, проституция, преступность и борьба с ними в 1920;е гг. (на материалах Пензенской губернии). Автореф. дис. канд. ист. наук. Пенза, 2002.

111 См.: Fisher Н. Famine in Soviet Russia. 1919;1923. The Operation by the American Relief Administration. New York, 1927.

См.: Lewin M. Russian peasants and Soviet power. A study of Collektivization. London, 1968.

113 См.: Carr E.H. Socialism in One Country, 1924;1926, vol. 1. New York, 1958.

114 См.: Боффа Д. История Советского Союза. В 2 т. Т. 1. М., 1990; Верт Н. История советского государства. 1900;1991. М., 1992; Карр Э. История Советской России. Кн. 1: Т. 1 и 2. Большевистская революция. 1917;1923. М., 1990.

115 Мишенькина Н. С. Экономическое сознание крестьянства Среднего Поволжья в начале 20-х гг. XX в. // Платоновские чтения: Материалы Всероссийской конференции молодых историков г. Самара 3−4 декабря 1999 г. Самара, 2000. С. 41.

116 См.: Конференция по истории новой экономической политики // Отечественная история. 2003. 3. С. 178−179.

117 Орлов И. Б. Указ. соч. С. 112.

1 1 о.

Юрченков В.А., Коханец JI.A., Моисеев Е. В., Ниманов И. Б. Власть и общество в XX в.: региональный аспект (историографический обзор) // Власть и общество: XX в. Саранск, 2002. С. 15.

119 См.: Филатов Л. Г. Коллективизация в Мордовии: проблемы, особенности, время завершения // На перекрестке мнений: Сборник. Саранск, 1990. С.186−199- Юрченков В. А. Провинциальные реалии нэпа // На перекрестке мнений: Сборник. Саранск, 1990, С. 165— 185.

120 Абрамов В. К. Социально-политическая история мордовского народа (1897—.

1939). Автореф. дис.докт. ист. наук. Нижний Новгород, 1997. С. 11.

1 1.

См.: Социалистическая индустриализация и развитие рабочего класса Мордовии (1926;1970 гг.): Документы и материалы. Саранск, 1977.

122 См.: История индустриализации СССР 1926;1941 гг. Документы и материалы, Куйбышев, 1974.

1 94.

См.: Из истории профсоюзов Мордовии. 1918—1978 гг. Документы и материалы. Саранск, 1979.

124 См.: Победа колхозного строя в Мордовской АССР: Сборник документов и материалов. Саранск, 1970.

1 ос.

См.: Крестьянское движение в Поволжье. 1919;1922 гг.: Документы и материалы. М., 2002. 944 с.

126 См.: Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918;1939. Документы и материалы. В 4-х т. / Т. 2. 1923;1929. М., 2000.

См.: Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 19 271 939. Документы и материалы. В 5-ти тт. / Т. 1. Май 1927 — ноябрь 1929. М., 1999.

1 о О.

См.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 3. М, 1970; Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Т. 1. 1917;1928 гг. Сборник документов за 50 лет. М., 1967.

19Q.

См.: Сборник статистических сведений по Пензенской губернии. 1920;1926 гг. Пенза, 1927.

14П.

См.: Контрольные цифры народного хозяйства и социально-культурного строительства Средне-Волжского Края. Самара, 1930.

131 См.: Артамонов Н. А. От комитетов крестьянской взаимопомощи — к колхозам // Незабываемые годы. Саранск, 1967. С. 338−343- Медянкин И. И. Заре навстречу // Незабываемые годы. Саранск, 1967. С. 190−192- Постников С. А. Незабываемая юность //Незабываемые годы. Саранск, 1967. С. 131−150- Островская-Белова 3.JI. В борьбе с классовым врагом // Незабываемые годы. Саранск, 1967. С. 289−292- Троельников А. П. На переднем крае // Незабываемые годы. Саранск, 1967. С. 90−92- Чичаев И. А. Незабываемые годы: Воспоминания. — Саранск: Мордовское книжное издательство, 1976. — 136 с. и др.

132 Бор М. Развитие социалистической промышленности Мордовской АССР. — Саранск, 1941. С. 11.

133 Пахомов И. П. Борьба трудящихся Мордовии за восстановление и развитие социалистической промышленности (1921;1928 гг.) // Труды МНИИЯЛИЭ. Саранск, 1961. Выпуск 21. С. 48.

134 Абрамов В. К. Мордовский народ (1897−1939). Саранск, 1996. С. 21.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В результате гражданской войны и введения системы «военного коммунизма», предусматривавшей изъятие всех излишков сельскохозяйственных продуктов, производительные силы России были основательно подорваны. Мордовия испытала на себе все тяготы войны, так как с мая 1918 г. являлась прифронтовой зоной, а в 1920 г, — базой пополнения многих соединений и частей Красной Армии.

В итоге в уездах будущей Мордовии резко сократились посевные площади, уменьшилась урожайность сельскохозяйственных культур. Не меньше пострадало животноводство, игравшее в экономике Мордовии большую роль. К 1921 г. общее поголовье скота составило по отношению к 1917 г.: в Саранском уезде 80,7%, в Краснослободском — около 65% и т. д. Все это отразилось на численности сельского населения Мордовии, которое не просто прекратило увеличиваться, но и имело тенденцию к постепенному снижению.

Не лучшим было положение в промышленности. Мелкие фабрики и заводы свертывали свое производство и закрывались. За годы гражданской войн значительная часть имеющихся предприятий пришла в негодность, часть предприятий была законсервирована, а часть ликвидирована. Упадок промышленности продолжался и после окончания гражданской войны, увеличивалась безработица, росло число предприятий находящихся на грани закрытия. Острый недостаток сырья, топлива, оборудования, необеспеченность продовольствием, — все это резко сократило число работающих промышленных предприятий, а на действующих — понизило выработку продукции и производительность труда. Голод заставил часть рабочих уйти с производства в деревню, к поискам других видов заработка.

Таким образом, к 1921 г. Мордовия подошла с совершенно разрушенным сельским хозяйством и промышленностью, незначительным числом рабочих, являясь по существу одним из аграрных районов России, сильно отставая от средних показателей промышленности РСФСР.

После войны часть мелких предприятий была передана в ведение местных органов — губернских и уездных Советов народного хозяйства (Совнархозы). С переходом к мирному развитию структура уездных СНК, созданных еще в 1917 г., стала меняться с учетом требований нового времени. В этот период Усовнархозы постоянно претерпевали изменения. Создавались новые отделы, старые переставали существовать, некоторые крупные отделы дробились на ряд мелких и т. д. Именно Совнархозы руководили восстановлением промышленности на местах.

Восстановление промышленности началось с восстановления мелкой и кустарной промышленности, как не требовавших значительных капиталовложений и способных обеспечить себя сырьем и топливом в процессе товарообмена. Основную роль здесь должен был сыграть частный производитель, при помощи которого государство рассчитывало поднять мелкую промышленность.

В большинстве случаев советский частник не конкурировал с государственной экономикой, а дополнял ее. Несмотря на это местные Совнархозы и местные Исполкомы стремились сузить предпринимательское поле, оставив за собой все предприятия, а не только лучшие. Особенно охотно предприятия передавались в аренду государственным организациям. Капиталистический сектор интенсивно рос в пищевой, текстильной, швейной, кожевенной, и других отраслях индустрии. В отраслевом разрезе частик представлял заметную силу в маслобойной, мукомольной и махорочной промышленности, переработке мясных субпродуктов, шерстоваляльном производстве и др.

Восстановление разрушенной во время революции и гражданской войны промышленности Мордовии в 1926 г., как в целом по России, закончено не было. Оно завершилось лишь в ходе индустриализации страны, начавшейся в 1926 г. после XIV съезда партии. Сама индустриализация на территории Мордовии до образования в 1928 г. Мордовского округа проходила крайне медленно. В этот период она не смогла коренным образом повлиять на промышленное развитие региона. Существенные результаты индустриализации в Мордовии появились только после образования в 1928 г. округа в составе Средневолжского края.

Восстановление сельскохозяйственного производства Мордовии сильно пострадавшего в результате войн и революций в основном завершилось к 1928 г. Недород, а затем и голод 1921;1922 гг. и значительно усложнил эту задачу, сократив население и подорвав материально-техническую базу сельского хозяйства. Последовавший в 1924 г. очередной недород и голод хотя и в меньшей степени, но все же в очередной раз ухудшили положение деревни. Тем не менее, к концу новой экономической политики основные довоенные показатели сельскохозяйственного производства, как-то: величина посевной площади, общее поголовье скота, были достигнуты. Урожайность 1927 г. превзошла урожайность ряда довоенных лет, но в пересчете на многолетние показатели 1923;1928 гг. она была заметно ниже.

Довольно успешно в Мордовии в годы новой экономической политики развивалась кооперация во всех ее формах. Что касается коллективных хозяйств, то существовавшие в Мордовии в период нэпа коммуны и артели испытывали значительные трудности в хозяйственной деятельности, как, то неудовлетворительная материально-техническая оснащенность, отсутствие должной помощи со стороны органов власти, а главное отсутствие у крестьян опыта в полностью коллективном ведении хозяйства.

Следует отметить происходившие социальные изменения среди крестьянства Мордовии в годы нэпа — увеличение середняков и сокращение зажиточной части крестьян и бедняцких элементов. На сокращение числа зажиточных крестьян во многом повлияла целенаправленная политика государства по их искоренению, в частности путем увеличения налогового бремени. Бедняки приняли основное участие в организации коллективных хозяйств в Мордовии. Однако это не изменило в лучшую сторону их материальное положение. Быт коммунаров и артельщиков в лучшем случае приближался к положению середняков. Среди крестьян были и те, которые в 20-х гг. получали определенный заработок: работники совхозов, лесники, лесорубы. Их оплата труда росла с каждым годом, но все же не могла полностью обеспечить их всем необходимым. К тому же среди работников профсоюза Всеработземлес высокими были темпы роста безработицы.

Крайне неустойчивым в годы новой экономической политики было положение рабочих Мордовии. Голод 1921;1922 гг., кризисы продовольствия и цен сменяли друг друга на всем протяжении 1920;х гг. Заработная плата хоть и увеличивалась, но все же не достигла уровня дореволюционной России. Безработица составляла существенную проблему как в начале 20-х гг., так и в конце. Важной чертой и отличительной особенностью большей части рабочих Мордовии 1920;х гг. оставалась их связь с сельским хозяйством.

Неудовлетворительное социально-экономическое положение крестьян и рабочих порождало трудовые конфликты на территории Мордовии, которые, тем не менее, в годы нэпа не отличались большим числом участников, выдвижением существенных требований социально-экономического характера. Выдвижение политических требований в ходе трудовых конфликтов в Мордовии в 1920;х гг. обнаружено не было. Главной причиной конфликтов были несвоевременная выплата зарплаты, увольнение рабочих, несогласие с существующими расценками оплаты труда. Подавляющая масса конфликтов возникала в следствии недовольства тем или иным положением вещей одного рабочего или служащего. Забастовки на промышленных предприятиях Мордовии в 1920;х гг. были редким явлением.