Актуальность исследования. Основное содержание политических событий в Южном Дагестане в первой половине XIX в. составляли борьба самодержавной России за присоединение к своим владениям территории Южного Дагестана и решительное сопротивление народов этого региона захват-ническо-колонизаторской политике царизма. Этот процесс растянулся почти на полвека и характеризовался острыми кровопролитными конфликтами, приводившими к большим потерям с обеих сторон. В ходе борьбы за независимость народы Южного Дагестана проявили героизм, решительность отстаивать свою политическую свободу. В ходе этой борьбы выдвинулось немало героев из южно-дагестанских народов. Наиболее ярким из них был мулла из лезгинского села Яраг, известный в исторической литературе как один из идеологов освободительной борьбы горцев всего Дагестана, Магомед Ярагский, оказавший огромное влияние на будущих имамов Дагестана Гази-Магомеда, Гамзат-бека и Шамиля.
Борьба горцев Среднего и Северного Дагестана, а также Чечни достаточно хорошо освещена в отечественной исторической литературе. Этого никак нельзя сказать относительно изученности освободительной борьбы горцев Южного Дагестана в первой половине XIX в. Поэтому комплексное исследование вопросов социально-политической истории Южного Дагестана в совокупности с проблемой участия народов этого региона в общей освободительной борьбе горцев Дагестана в первой половине XIX в. является одной из актуальных тем отечественной истории. Отметим, что начальный этап этой борьбы горцев является самым сложным и спорным в кавказоведении XIX в., поскольку, одни кавказоведы называют освободительную борьбу горцев «кавказской войной» или «кавказскими войнами», другие — «восстанием» или «народным движением», третьи — «народно-освободительной» или «национально-освободительной борьбой» и т. д.
Хотя глубокие социально-политические причины, приведшие к освободительной борьбе горцев, достаточно полно раскрыты в трудах отечественных историков, тем не менее, в последнее время в научном мире наблюдаются рецидивы отвергнутой ранее большинством исследователей концепций, согласно которой Кавказская война «выросла из системы горской экспансии». В этой связи актуальной представляется глубокое исследование вопроса об участии народов Южного Дагестана в общей освободительной борьбе горцев Дагестана, которая по нашему мнению, являлась следствием военно-политического режима, установленного в регионе царской кавказской администрацией.
Своего рода методологическим ориентиром для автора данного исследования служили рекомендации и установки проходившей в 1989 г. Всесоюзной научной конференции, где субъективные взгляды отдельных авторов, по существу направленные на возрождение взглядов официальных царских историков, были подвергнуты серьезной критике как с научной, так и с методологической и нравственной точек зрения.
Выбор темы исследования обусловлен и тем, что в дагестановедении проблема участия народов Южного Дагестана в освободительной борьбе горцев до сих пор не нашла должного отражения. По этой проблеме нет ни одного монографического исследования. Недостаточно исследована и роль идеолога борьбы горцев М. Ярагского.
Между тем освободительная борьба горцев в Южном Дагестане началась с момента введения в регион после присоединения Грузии царских войск. С усилением колонизаторской сути политики царизма народы Южного Дагестана стали оказывать ей все большее противодействие, обратились за помощью даже к имаму Шамилю. Обращение к этой теме обусловлено еще и тем, что она в современных условиях приобрела особую политическую актуальность и значимость в связи с событиями на Северном Кавказе, в Дагестане и Чечне, в которых в первой половине XIX в. развернулась крупнейшая вооруженная борьба народов, одержимых идеей национально-освободительного движения и сохранения своей политической независимости от царской России.
Хронологические рамки исследования охватывают период с начала до середины XIX в., исходная дата — 1801 г., когда после обращений ряда владетелей Южного Дагестана к Александру I начался процесс практического присоединения южно-дагестанских земель в состав России.
Ограничивается исследование походом имама Шамиля в Самурскую долину, предпринятым им в 1848 г. с целью включения народов Самурской долины в состав имамата, после которого центр борьбы горцев против захватнической политики царизма переместился в северо-западный Дагестан.
Цель и задачи исследования
Основной целью исследования является комплексное исследование процесса присоединения Южного Дагестана к России и борьбы народов этого региона против колонизаторской политики царизма, которая являлась составной частью освободительной борьбы горцев Дагестана и Чечни в первой половине XIX в., последовательное раскрытие социально-политических причин этой многолетней борьбы, выявление специфических особенностей ее проявления в Южном Дагестане.
В ходе исследования диссертационной темы поставлены следующие задачи:
— исследовать социально-экономическое и политическое положение в Южном Дагестане в конце XVIII — начале XIX в.;
— определить место Южного Дагестана в планах политики России;
— показать борьбу российского самодержавия за присоединение этого региона к России;
— выявить взаимосвязь между вступлением южно-дагестанских земель в состав России и усилением колониального и феодального гнета;
— на этой основе рассмотреть причины усиления антиколониальной и антифеодальной борьбы народных масс;
— выяснить, что социально-политическая обстановка в Дагестане в начале XIX в. объективно требовала идеологии для сплочения горцев в общей борьбе за сохранение политической независимости Дагестана;
— раскрыть суть «нового учения» М. Ярагского и проследить взаимосвязь освободительной борьбы горцев Дагестана с учением М. Ярагского;
— исследовать причины и ход народных восстаний 1837−1839 гг. в Южном Дагестане;
— осветить Самурский поход имама Шамиля 1848 г.;
— проследить взаимосвязанность всех этих событий с особенностями проявления колонизаторской политики царизма в изучаемом регионе.
— показать внутренюю связь событий XIX в. с нынешней политической ситуацией в исследуемом здесь регионе и наметить пути выхода из этого критического положения.
Научная новизна. Научная новизна диссертации состоит как в выборе для исследования практически неразработанной темы, так и в полученных в результате ее изучения выводах и положениях. В диссертации впервые в отечественной историографии предпринята попытка комплексного исследования политики царской России по вовлечению народов весьма важного в военно-стратегическом отношении Южного Дагестана в сферу своего политического влияния, используя для этого самые разные средства политического и экономического воздействия на них, вплоть до организации военных акций, а также вопроса о борьбе народов этого региона Дагестана вместе с другими народами Дагестана в освободительной борьбе горцев северо-восточного Кавказа в первой половине XIX в.
Для раскрытия и показа общего и особенного, характерного освободительной борьбе народов Южного Дагестана, являвшейся неотъемлемой частью общекавказского освободительного движения, возникшего в результате усиления колонизаторской политики России на Кавказе, в частности, в Дагестане и Чечне в первой половине XIX в., использованы широкий круг публикаций архивных источников, появившихся в свет в Х1Х-ХХ вв., данные многочисленных сборников материалов, памятных книг, статистических сборников, кавказских календарей, военно-политических обзоров. Широко использованы в работе достижения отечественной историографии в исследовании разных аспектов поставленной в диссертации проблемы.
Важным аспектом гносеологической новизны исследования является то, что большинство использованных в работе документов вводится в научный оборот впервые.
Методологической основой работы является научный историзм и исторический детерминизм. Диссертация последовательно выдержана в духе принципа историзма и взаимообусловленности событий и явлений причинно-следственной связью. В ней учитывается современная концепция демократических преобразований в обществе, направленная на возрождение духа свободного мироощущения, приоритет общечеловеческого подхода над узкоклассовым при оценке общественно-политических процессов и событий.
Степень изученности проблемы. Специальных работ по теме, исследуемой в данной диссертации, пока нет, но те или иные аспекты ее нашли отражение в трудах дореволюционных и советского периода отечественных и зарубежных авторов, оценочные подходы которых к событиям на Кавказе в исследуемый период в подавляющем большинстве своем носят противоречивый и субъективистский характер.
Российская дореволюционная военная историография многое сделала для изучения отдельных сторон освободительной борьбы горцев и в этом плане ею накоплен большой фактический материал, который при критическом подходе позволяет строить правильные выводы.
Из работ дореволюционных авторов представителей официально-монархического направления, прежде всего, следует указать многотомное сочинение Н. Ф. Дубровина «История войны и владычества русских на Кавказе» 1. В нем показаны процесс формирования идеологии движения горцев, жизнь и народные волнения в Кубинской провинции, покорение Кюринского ханства. Вместе с тем, автор, явно идеализируя кавказскую политику царизма, архаизирует уровень экономического и политического развития народов Дагестана.
К официальному монархическому направлению дореволюционной историографии также следует отнести работы военных историков и представителей царской администрации P.A. Фадеева2, В. Потто3, Д. И. Романовского 4, С. Эсадзе 5, П. Г. Буткова 6, П.И.Ковалевского7 и др.
1 Дубровин Н. Ф История войны и владычества русских на Кавказе. — СПб,.
1871−1881. -Т. 1−6- Его же: Обзор войн России от Петра великого до наших дней. — СПб, 1896. Фадеев Р. Шестьдесят лет Кавказской войны. — Тифлис, 1860. Потто В. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях. — СПб, 1887−1889. -Т. 1−5.
4 Романовский Д. И. Кавказ и Кавказская война. — СПб, 1860.
5 Эсадзе С. Историческая записка об управлении Кавказом. — Тифлис, 1907. Т.2- Его же: Штурм Гуниба и пленение Шамиля. — Тифлис, 1909.
6 Бутков П. Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г. — 4.2. -СПб, 1869.
7 Ковалевский П. И. Кавказ. — СПб, 1915. — Т.2.
С.Эсадзе, будучи редактором Военно-политического отдела окружного штаба, использовал при составлении своего труда архивы Канцелярии Наместника и штаба Кавказского военного округа. П. Г. Бутков, служивший с 1791 по 1803 гг. адъютантом у ген. Булгакова, участвовал в походах 1796 и 18 011 802 гг. Ценность его труду придает то обстоятельство, что он пользовался официальною перепискою русских властей, доступной ему в силу его служебного положениякроме того, он многое сам видел и слышал во время службы на Кавказе.
Большой интерес представляет многотомная работа «Утверждение русского владычества на Кавказе» 1, вышедшая к столетию присоединения Грузии к России. Источниками для составления ее статей послужили преимущественно материалы, находящиеся в Тифлисе, и частью документы, рассеянные по архивам других городов Кавказа.
Военная сторона событий и отдельные моменты дипломатических отношений нашли отражение в работах Л. Богуславского2 и Милютина3. «История Апшеронского полка» охватывает период с 1700 по 1892 гг., т. е. почти 200 лет и вносит ясность в вопрос временных рамок Кавказской войны, отодвигая его дальше деятельности трех дагестанских имамов. Эта работа написана на основании подлинных исторических документов, в чем ее ценность для раскрытия нашей темы.
Перечисленные авторы, являясь в целом проводниками самодержавной политики царизма на Кавказе, выступали ее апологетами и изображали гор
1 Утверждение русского владычества на Кавказе. — Тифлис, 1901;1908. — Т. 1−3, 4.1,12.
2 Богуславский Л. История Апшеронского полка. — СПб, 1892. — Т. 1−2.
3 Милютин. Описание военных действий 1839 года в Северном Дагестане. -СПб, Щ0. цев как «разбойников» и «грабителей», «привыкших жить войной» и т. п. Экспансию России на Кавказ они изображали как акт защиты культуры от варварства, защиты христианской культуры Грузии от разорявших ее «хищников и насильников-лезгин» 1.
Р.Фадеев оправдывал экспансионизм самодержавия, считая, что занятие Кавказа было вызвано «великими потребностями страны». Это фактически, как пишет Халилов A.M., означало «захват земель, природных богатств народов Кавказа, в покорении последних в угоду царю, его сатрапам, в интересах русских помещиков и капиталистов» 2.
Исключительно важное значение для освещения событий, имевших отношение к исследуемой нами проблеме, имеют материалы, содержащиеся в Кавказских сборниках /КС/3. Ценность их состоит в том, что авторы опубликованных в них материалов были непосредственными участниками и очевидцами военных событий на Кавказе. Среди них следует выделить особо работу Н. А. Волконского «Война на Восточном Кавказе с 1824 по 1834 гг. в связи с мюридизмом» 4, а также статьи А. Юрова1 и Добровольского-Евдокимова. В них содержится довольно обширный материал о начальном.
1 Петрушевский И. П. Джаро-Белоканские вольные общества в первой половине XIX в. — Махачкала, 1993. — С.27. л.
Халилов A.M. Национально-освободительное движение горцев Северного Кавказа под предводительством Шамиля. — Махачкала, 1991. — С.23.
3 КС. — T. I -21. — Тифлис, 1879−1890.
4 Волконский H.A. Война на Восточном Кавказе с 1824 по 1834 гг. в связи с мюридизмом. //КС. — Т.10. — Тифлис, 1886, — С.1−122- Т.П.- Тифлис, 1887. — С. 1−185- Т.12. -Тифлис, 1888. — С.1.-226- Т.13. -Тифлис, 1889. — С.159−334- Т.14. -Тифлис, 1890. — С.81−211- Т.16. -Тифлис, 1895. — С.405−480- Т. 17. -Тифлис, этапе освободительной борьбы горцев, о восстании 1837 г. в Кубинской провинции и его связи с движением горцев, о вторжении Шамиля в Самурскую долину в 1848 г. с целью занятия Ахтынского укрепления и т. д.
Одним из первых среди русских исследователей XIX в. способствовал распространению более точных и верных сведений о действиях царской армии на Кавказе и о борьбе горцев против захватчиков служивший много лет в Дагестане генерал-майор А. Неверовский3.
Вопросы освободительной борьбы горцев и в частности, личность и деятельность М. Ярагского привлекли внимание и зарубежных историков4, в частности немца Гакстгаузена, писавшего, что «один из моих приятелей, уроженец Германии, сообщил мне большую рукопись, из которой я привожу здесь некоторые заметки о муридизме. Он имел случай наблюдать за всеми произшествиями вблизи и, с безпристрастием, воспользоваться до него сведениями о восточных горцах» 5.
1896. — С.97−141- Т.18. — Тифлис, 1897. — С.288−351- Его же: Трехлетие на лезгинской кордонной линии. // КС. — Т.9. — Тифлис, 1885.
1 Юров А. Три года на Кавказе. 1837−1839 гг. // КС — Т.9. — Тифлис, 1885. — С. 1−240- Т.8. -Тифлис, 1884- Его же Трехлетие в Дагестане. 1848-й год. Взятие Гергебиля и геройская защита укрепления Ахты. // КС. — Т.7. Тифлис, 1883. л.
Добровольский-Евдокимов. Из Кавказской жизни. 1848-й год в Дагестане. // КС. — Т.6. — Тифлис, 1882. л.
Неверовский А.Л. О начале беспокойств в Северном и Среднем Дагестане. -СПб, 1847- Его же: Краткий исторический взгляд на Северный и Средний Дагестан до уничтожения влияния лезгинов на Закавказье. — СПб, 1848.
4 Гакстгаузен А. Закавказский край. — СПб, 1857. — 4.2./Пер. с нем./- Гизетти А. Л. Хроника кавказских войск. В двух частях. — Тифлис, 1896.
5 Гакстгаузен А. Указ. соч. — С. 189.
Отдельные аспекты диссертационной темы затрагивались в трудах и дореволюционных дагестанских историков1. Среди них важную для нашей темы информацию содержит труд дагестанского просветителя XIX в. Г. Алкадари «Асари Дагестан», написанный в 1891—1892 гг. и изданный в 1903 г. в Баку. Ценность этого труда в том, что он базировался на широком круге разнохарактерных источников, и, как отмечал А. Гасанов, сын Г-Э.Алкадари, «представляет собою попытку воедино, согласовать и изложить в хронологической последовательности все исторические сведения, имеющиеся о Дагестане в, а рабской, турецкой и персидской литературах, а также и все то, что сам автор, как местный житель, знал по народным преданиям» 2.
То же самое можно сказать и о труде А. К. Бакиханова «Гюлистан-и-Ирам» о котором акад.З. М. Буниятов писал, что «знакомство с „Гюлистан-и-Ирам“ заставляет читателя обратить внимание на огромную эрудицию А. К. Бакиханова, его подвижнический труд, энциклопедические познания и л аналитический ум. Этот труд в 1848 г. был переведен с персидского языка на русский» .
Ценная информация, связанная с событиями под Шахдагом в 1848 году, в частности, с вторжением мюридов Шамиля в Самурскую долину, име.
1 Адабуль-Марзия /правила достодолжных приличий/, сочинение шейха Дж.Казикумухского. // ССКГ. — Тифлис, 1869. -Т.2. С.1−22, Алкадари Г. Э. Асари Дагестан. — Махачкала, 1994; Гаджи-Али. Сказание очевидца о Шамиле. — Махачкала, 1990; Геничутлинский X. Историко-биографические и исторические очерки. /Пер.с араб./. — Махачкала, 1992; Мухамед Тахир. Три имама. — Махачкала, 1990; Его же: Блеск дагестанских сабель в некоторых шами-левских битвах. — Ч. 1−2. — Махачкала, 1990.
2 Алкадари Г-Э. Асари Дагестан. — Махачкала, 1994. — С. 167.
3 Бакиханов А. К. Гюлистан-и-Ирам. — Баку, 1991. — С.4. ется в «Воспоминаниях «Девы гор» 1, автором которых была Нина — дочь начальника Самурского округа и коменданта крепости Ахты Ф. Ф. Рота.
Определенное значение для исследуемой темы имеет работа действительного члена-секретаря Дагестанского статистического комитета Е. И. Козубского «История города Дербента», изданная в 1906 г. к столетию присоединения Дербента к России2. В ней автор приводит подробный материал о социально-экономическом развитии Дербента в XIX в., а также о торговых связях с прилегающими к городу владениями.
Некоторые сведения, касающиеся развития торговли и связей Дербента с соседними феодальными владениями, почерпнуты автором из кавказского календаря /КК/3.
Большое внимание изучению завоевательной политики царского самодержавия на Кавказе и борьбы горцев против нее в XIX в. уделила и послереволюционная отечественная историография. Здесь, прежде всего, следует отметить, что в советской историографии движению горцев в разные периоды советской власти давали неординарные и во многом противоречивые оценки. В 20-е годы в ней господствовала школа М. Покровского, который использовал для характеристики русско-кавказских отношений термин завоевание" 4. В своих трудах Покровский М. Н. уделял большое внимание критике колониальной политики российского самодержавия на национальных ок.
1 Воспоминания «Девы гор». О событиях под Шахдагом в 1848 г. — Махач кала, 1995.
2 Козубский Е. И. История города Дербента. — Темир-Хан-Шура, 1906.
Л.
Обзор торговых пунктов Закавказского края // КК на 1849 год. — Тифлис, 1848. -СЛ.
4 См.: Покровский М. Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии .-М., 1924. раинах. Примерно такая же оценка дана политике царизма в работах Р. М. Магомедова, С. К. Бушуева, Х.-М.Хашаева, В. Г. Гаджиева, Г. Д. Даниялова, А. М. Халилова и др.1. Эта школа считала, что захват пограничных национальных территорий и их присоединение к царской России — «тюрьме народов» — являлись «абсолютным злом». Борьба горцев с завоевателями ими характеризовалась как героическая, а их вожди характеризовались как герои2.
К концу 30-х годов теория М. Н. Покровского была пересмотрена и вместо термина «абсолютное зло» стали применять «меньшее зло». Термин «Кавказская война» был выведен из научного обихода и заменен термином «национально-освободительное движение» .
Затем наступил период отрицания оценочных терминов и заговорили, что речь идет о происках иностранной агентуры. Этот этап ознаменовал собой драматический поворотный пункт в советской историографии. Тогда завоевание Кавказа называли «абсолютным добром». Авторами выступали люди, далекие от науки, а также историки-конъюнктурщики. Зачинателем этой псевдонаучной точки зрения был М. Д. Багиров — тогдашний первый секретарь.
1 Магомедов P.M. Борьба горцев под руководством Шамиля. — Махачкала, 1939; Х.-М. Хашаев. Общественный строй Дагестана в XIX веке. М., 1961. Бушуев С. К. Борьба горцев под руководством Шамиля. — M.-JI., 1939; Гаджи-ев В. Г. Роль России в истории Дагестана. — М., 1965; Халилов A.M. Национально-освободительное движение горцев Северного Кавказа под предводительством Шамиля. — Махачкала, 1991; Даниялов Г. Д. Исторический путь развития народов Дагестана до вхождения его в состав России. — Махачкала, 1996.
2 См.: Мария Беннигсен-Броксан. Кавказ в советской историографии. // Наш Дагестан. — 1995. — № 174−175. — С.51.
ЦК КП Азербайджана, который изображал Шамиля как реакционера, врага дагестанских народов, ставленника Англии, Франции и Турции.
Вопреки своим убеждениям, — пишут Х. Х. Рамазанов и А. Х. Рамазанов, — многие историки в силу сложившейся тяжелой обстановки взяли грех на душу, поддержали статью Багирова, сделали ее основой всех дальнейших «исследований» 1.
Началом реабилитации Шамиля стала статья историка А. М. Пикмана «О борьбе кавказских горцев с царскими колонизаторами» / «Вопросы истории», № 3, 1956 г./, а точку в этом деле поставила статья А. Д. Даниялова «О движении горцев под руководством Шамиля» / «Вопросы истории, № 7, 1956 г./. Но эта реабилитация была неполной и споры исследователей продолжались.
Значительным вкладом в советское кавказоведение этих лет явились работы Н. А. Смирнова «Политика России на Кавказе в ХУ1-Х1Х вв.». (М., 1958) и А. В. Фадеева «Россия и Кавказ в первой трети XIX в.» (М., 1960), основанные на большом конкретном историческом материале, показывающем усиление феодально-крепостнического гнета у народов Северного Кавказа, в том числе и Дагестана с упрочиванием политических позиций России в этом крае.
Созвучна с ними была и монография И. Р. Нахшунова «Экономические последствия присоединения Дагестана к России» (Махачкала, 1956 г.), в которой раскрыты как положительные, так и негативные последствия присоединения Дагестана для развития его экономики и культуры.
1 Рамазанов Х. Х. Рамазанов А.Х. Шамиль. Исторический портрет. — Махачкала, 1990. — С.86−87.
Для окончательного же выяснения характера движения горцев по инициативе АН СССР в Москве была проведена конференция. Дискуссия не дала результата, хотя некоторый перевес сторонников Шамиля все же был. Поэтому резолюция конференции носила компромиссный характер. Резолюция конференции была опубликована в журнале «Вопросы истории» за декабрь 1956 г. 1. В нем же была опубликована статья Бушуева С. К., по существу отражавшую официальную точку зрения партии. В резолюции подчеркивалось, что движение горцев носило антифеодальный и антиколониальный характер.
Именно в это время появилась статья Х. Х. Рамазанова, где автор раскрывает сущность колониальной политики царизма и делает вывод, что именно она была главной причиной национально-освободительного движения горцев в 20−50-х гг. 19 века3.
В 80-е годы появились статьи М. М. Блиева, В. Б. Виноградова и других, направленные на возрождение взглядов дореволюционных официальных историков. Серьезная научная борьба развернулась в исторической науке после публикации статьи М.М. Блиева4.
1 Обсуждение вопроса о характере движения горских народов Северного Кавказа в 20−50-х годах XIX века. // Вопросы истории. — 1956, — № 12.
— л.
Бушуев С.К. «О кавказском мюридизме». // Вопросы истории. — 1956. — № 12.-С. 53. л.
Рамазанов Х. Х. Колониальная политика царизма в Дагестане в первой половине 19 в. // О движении горцев под руководством Шамиля. Материалы сессии дагестанского ФАН СССР. — Махачкала, 1957.
4 Блиев М. Кавказская война: ее социальные истоки и сущность. // История СССР. — 1983. — № 2. — С.54−75.
По словам Р. М. Магомедова, «движение горцев истолковывается в ней, как сугубо внутренняя борьба в горском обществе, антифеодальные действия восставших — как подавление прежних феодалов новыми феодалами (хотя горское общество изображается как только что вышедшее из стадии „военной демократии“), действия горцев против царских войск — как грабительские набеги, а действия царских войск — либо как оборонительные, либо как разрозненные военные акции, не заслуживающие названия войны» 1. В вышеупомянутой статье, как отмечает авторы Х. Х. Рамазанов и А. Х. Рамазанов, «Блиев свое мнение поднимает над историческими фактами» 2. Но еще в 1994 г. Ортобаев Б. Х. и Тотоев Ф. В. писали, что «Генетически в статье М. М. Блиева развиваются или повторяются ненаучные, но оправдывающие политику царизма и давно отвергнутые положения официальной историографии дореволюционной России» 3.
Проходившая в Махачкале 20−22 июня 1989 г. Всесоюзная научная конференция «Народно-освободительное движение горцев Дагестана и Чечни в 20−50-х гг. 19 в.» пришла к выводу, что борьба горцев носила антицаристский и антиколониальный характер. В решениях ее прямо отмечалось: «Участники конференции, отвергая получившую распространение в периоды культа личности и застоя антинаучную точку зрения о реакционном, антинародном, националистическом и инспирированном извне характере движения.
1 Магомедов Р. Россия и Дагестан. — Махачкала, 1987. — С. 109.
2 Рамазанов Х. Х., Рамазанов А. Х. Мухаммад Ярагский — идейный вождь освободительной борьбы народов Кавказа. — Махачкала, 1996. — С.20. л.
Ортобаев Б.Х., Тотоев Ф. В. К освещению общественно-экономического строя народов Кавказа в первой половине XIX века в новейшей советской историографии // Народно-освободительное движение горцев Дагестана и Чечни в 20−50-х гг. XIX в. — Махачкала, 1994, — С. 42. горцев Северо-восточного Кавказа 20−50-х годов 19 в., считает, что движение горцев под руководством Шамиля было массовым, народным, антиколониальным, антифеодальным и прогрессивным.
В методологическом, научном и нравственном отношениях неприемлемо и недопустимо характеризовать народно-освободительную борьбу горцев как сепаратистскую и феодально-религиозную, сводить ее к экспансии кавказских горцев против России, как это трактуют отдельные авторы (М.М. Блиев, В.Б. Виноградов)" 1.
В последнее время М. Блиев в соавторстве с В. Дегоевым выпустили л книгу «Кавказская война», в которой вновь повторяют, что эпоха XIX в. для кавказских горцев была эпохой военной демократии.
Ход событий русско-дагестанских отношений в начале XIX в. на фоне международных отношений в Европе и на Кавказе этого времени, значение присоединения Дагестана к России, раскрываются в работах Г. А.Джахиева3. Автор справедливо полагает, что широким недовольством народных масс, вызванным активизацией завоевательной политики царизма в первой трети.
1 Народно-освободительное движение горцев Дагестана и Чечни в 20−50-х гг. 19 в. — Махачкала, 1994. — С.332.
2 Блиев М. М., Дегоев В. Кавказская война. — М., 1994. л.
Джахиев Г. А. Россия и Дагестан в начале XIX в. — Махачкала, 1985; Его же: Дагестан в международных отношениях на Кавказе (1813−1829 гг.). — Махачкала, 1991; Его же: Северный Кавказ во внешней политике России, Ирана и Турции в начальный период движения горцев. // Народно-освободительное движение горцев Дагестана и Чечни в 20−50-х гг. XIX в. — Махачкала, 1994.
XIX в., решили воспользоваться Иран и Турция, хотя они «не имели на Северном Кавказе, твердой и постоянной социальной опоры» 1.
Отдельные аспекты исследуемой здесь проблемы нашли отражение и в монографии Османова М.-З.О 2, отмечающего, что пастбищная рента, которую платили в том числе и общества Самурской долины за содержание овец на равнине, свидетельствует о развитии феодальных отношений в регионе.
В монографии М.А.Агларова3 анализируются хозяйственно-экономические и социальные основы, а также политический строй дагестанской общины и союзов общин, в том числе и Южного Дагестана.
Большого внимания заслуживает статья Р. Г. Маршаева, посвященная конкретному изучению социального строя Ахтыпаринского «вольного» общества в XVIII — нач. XIX в.4.
Ряд статей, касающиеся участия табасаранцев, рутулов и цахурцев в освободительной борьбе горцев в первой половине XIX в. опубликован Гасано-вымМ.Р.1, Мусаевым Г. М.-С.2 и Ибрагимовым Г. Х.3.
1 Джахиев Г. А. Северный Кавказ во внешней политике России, Ирана и Турции в начальный период движения горцев. // Народно-освободительное движение горцев Дагестана и Чечни в 20−50-х гг. XIX в. — Махачкала, 1994.
С. 62. >>
Османов М.-З.О. Формы традиционного скотоводства народов Дагестана в XIX — начале XX в. — М., 1990.
Агларов М. А. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII — начале XIX в.-М., 1988.
4 Маршаев Р. Г. К вопросу о социальном строе Ахтыпаринского «вольного» общества в XVIII — нач. XIX вв. // Уч.зап. ИИЯЛ Даг. ФАН СССР. — Т.З. -Махачкала, 1957.
Ценные сведения, позволяющие значительно полнее охарактеризовать политическое положение в Южном Дагестане и социально-экономическое развитие, в особенности взаимосвязи и взаимоотношения феодальных владений и союзов сельских обществ Южного Дагестана, содержит и работы М,-С.К.Умаханова4, Следует выделить также монографию Мусаева Г. М.-С.5, посвященная комплексному историко-этнографическому исследованию руту-лов в XIX — начале XX вв. Здесь же отметим и работу М. Р. Гасанова «У истоков братства» (Махачкала, 1986), в которой подробно освещаются экономические взаимоотношения народов Южного Дагестана с Грузией.
1 Гасанов М. Р. К вопросу об участии жителей Табасарана в борьбе против царизма в первой половине XIX в. // Гази-Мухаммед и начальный этап антифеодальной и антиколониальной борьбы народов Дагестана и Чечни. — Махачкала, 1997.
2 Мусаев Г. М.-С. Участие рутулов в Кавказской войне. // Народно-освободительное движение горцев Дагестана и Чечни в 20−50-х гг. XIX в. -Махачкала, 1994.
3 Ибрагимов Г. Х. Участие цахурцев в Кавказской войне. // Народно-освободительное движение горцев Дагестана и Чечни в 20−50-х гг. XIX в. -Махачкала, 1994.
4 Умаханов М.-С.К. О социальной борьбе в союзах сельских обществ Дагестана в XVII веке. // Вопросы истории Дагестана (Досоветский период). — Махачкала, 1975. — Вып.П. — С.212−218- Он же. Южная граница Дагестана в XVIII веке. // Труды Географического общества Дагестана. — Махачкала, 1998. -Вып.ХХУГ — С. 132−136.
5 Мусаев Г. М.-С. Рутулы. XIX — начало XX вв. Историко-этнографическое исследование. — Махачкала, 1997.
Истории Кубинского восстания 1837 г., охватившего крестьян Южного Дагестана и Азербайджана, посвящена работа А.С.Сумбатзаде1, подчеркивающего, что это восстание было антицарским и антифеодальным. Но все же, Сумбатзаде, находясь под прессом идеологической конъюнктуры, заявлял, что «реакционная идеология мюридизма никогда не имела распространения в Кубинской провинции Азербайжджана» 2.
Ближе других подходят к нашей теме диссертационные исследования Идрисова М.М.3, Магомедова М.Б.4, Омарова А.И.5 и Геворкьяна Д.П.6 и Умаханова М-С.К.7.
В широком плане вопросы исследуемой нами темы нашли отражение в обобщающих трудах по истории Дагестана и Кавказа1.
1 Сумбатзаде A.C. Кубинское восстание. — Баку, 1961.
2 Там же. — С.113. э.
Идрисов М. М. Влияние движения горцев Дагестана и Чечни в 20−50-х гг. XIX в. на развитие антиколониальной и антифеодальной борьбы на Кавказе.: Дис. канд.ист. наук. — Махачкала, 1993.
4 Магомедов М. Б. Антифеодальная и антиколониальная борьба горцев Дагестана и Чечни в 20−50-х гг. XIX века /по материалам основных сражений/.: Дис. канд.ист. наук. — Махачкала, 1998. его же автореферат.
5 Омаров А. И. Административно-колониальная политика царизма на Северовосточном Кавказе в XIX веке: Автореферат дис. канд.ист. наук. — Махачкала, 1993.
6 Геворкьян Д. П Создание и деятельность российской администрации в Дагестане (1860−1917). Дис. канд.ист. наук. — Махачкала, 1999.
7 Умаханов М.-С.К. Взаимосвязи народов Дагестана в XVII — начале XIX вв. Автореферат дисс.докт.истор.наук. — Махачкала, 1994.
В последнее время значительно возрос интерес к истории Дагестана, в особенности к периоду борьбы горцев за свою свободу. В этой связи в печати публиковались материалы, посвященные юбилеям М. Ярагского, Гази-Маго-меда и Шамиля2.
Несомненно ценные для исследования поставленной перед нами проблемы сведения содержит книга Магомедова Н. А. «Дербент и Дербентское.
1 История Азербайджана. — Баку, 1960. — Т.2- Рамазанов Х. Х., Шихсаидов А. Р. Очерки истории Южного Дагестана. — Махачкала, 1964; Очерки истории Дагестана. — Махачкала, 1957. — Т.1- Магомедов P.M. Общественно-экономический и политический строй Дагестана в XVIII — начале XIX вв. -Махачкала, 1957; Его же: История Дагестана. — Махачкала, 1968; История Дагестана. — М., 1968, — Т.2- История народов Северного Кавказа. Конец XVIII в. — 1917 г. — М., 1988; Гасанов М. Р. Из истории Табасарана. — Махачкала, 1978; Его же: Очерки истории Табасарана. — Махачкала, 1994; Ихи-лов М. М. Народности лезгинской группы. — Махачкала, 1967.
Агаев А. Г. Магомед Ярагский. Мусульманский философ: поборник веры, свободы, нравственности. // Сборник «Философия совести». — Махачкала, 1995; Его же: — Магомед Ярагский. — Махачкала, 1996; Гасанов М. Р. Табаса-ран в период борьбы горцев в 20−50-х гг. XIX в. против царизма. — Махачкала, 1997; Его же: Мюршид в Табасаране. // Дагестанская правда. — 12 октября 1996; Рамазанов Х. Х., Рамазанов А. Х. Мухаммад Ярагский — идейный вождь освободительной борьбы народов Кавказа. — Махачкала, 1996; Рамазанов Х. Х. Одержавший победу в битве за умы и сердца людей. // Дагестанская правда. — 31 октября 1996; Магомедов P.M. У истоков имамата. // Гази-Мухаммед и начальный этап антифеодальной и антиколониальной борьбы народов Дагестана и Чечни. — Махачкала, 1997. владение в XVIII — первой половине XIX в." 1, в которой раскрывается динамика политического положения Дербента и экономическое развитие города и ханства в целом, основные занятия жителей Дербента, особенно их торгово-экономические связи с народами Южного Дагестана и Северного Азербайджана, остававшиеся до последнего времени слабоизученными.
Источниковой базой исследования послужили документы центральных и местных архивохранилищ: Российского Государственного военно-исторического архива (РГВИА РФ) и Государственного архива Республики Дагестан (ГА РД). Широко использовались при написании данной работы и материалы Рукописного фонда Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской Академии наук, представляющие собой заверенные копии архивных материалов из РГВИА, АВПР, ЦГАРГ и др., имеющие непосредственное отношение к освещаемой в данной работе проблеме.
Из материалов фондов РГВИА наиболее ценными для нашего исследования являлись материалы фонда Военно-ученого архива (ВУА), которые содержат рукописные и печатные документы, освещающие многие аспекты исследуемой проблемы. Особое внимание среди них привлекает аналитическое донесение полковника корпуса жандармерии Н. Юрьева «Общий взгляд на причины и последствия беспорядков, возникших в Дагестане от распространения фанатизма и секты мюридов между горцами» 2, В 1842 г. штабс-капитан Генерального штаба П. И. Прушановский издал записку «О начале и.
1 Магомедов Н. А. «Дербент и Дербентское владение в XVIII — первой половине XIX в. — Махачкала, 1998.
2 РГВИА. Ф. ВУА. — Д. 6550. — Л. 2−21. развитии мюридизма или духовной мусульманской войны в Дагестане с 1823 по 1843 гг." 1.
Большую ценность работам Н. Юрьева и П. И. Прушановского придает то обстоятельство, что в них передаются все основные события из жизни и деятельности М. Ярагского, по существу воссоздается его исторический портрет.
Прушановский П.И. считал войну в Дагестане «духовно-мусульманской», войной между «исламизмом и христианством», и что ведут эту войну фанатики М. Ярагский, Гази-Магомед, Гамзат-бек и Шамиль.
Содержательным источником для раскрытия диссертационной темы явилось сочинение бывшего офицера Генерального штаба царской армии Мочульского «Война на Кавказе и в Дагестане» 2, копия которой хранится в Рукописном фонде ИИАЭ ДНЦ РАН. В нем автор, отдавая должное подвигам горцев, выделяет и причины длительного сопротивления их царской России.
Самые ранние сведения о М. Ярагском, являвшемся одним из лидеров освободительной борьбы горцев Дагестана, имеются в записках Ермолова, относящихся к 1816−1826 гг., когда тот был командующим Кавказским корпусом и главнокомандующим в Грузии.
Наиболее ранними из русских литературных источников являются «Письма из Дагестана» ссыльного писателя А. Бестужева-Марлинского, который участвовал в боях при отражении нападения отрядов Гази-Магомеда на Дербент. По этим письмам можно судить, что М. Ярагский лично участвовал в военных действиях при осаде горцами Дербента и в Табасаране в 1831 г.
1 РГВИА. Ф. ВУА. — Д. 6512. — Л. 1−23.
2 РГВИА. Ф. ВУА. — Д. 6528.
3 См.: Рук. Фонд ИИАЭ ДНЦ РАН. — Ф.1 — Оп.1. — Д.115.
Марлинский с сочувствием относился к борьбе народов Кавказане разделял политику русского самодержавия, основанной на силе оружия -" трехгранных доказательствах", как говорил он, — на подавлении национальной самобытности горцев. Но он понимал, что Россия несет Кавказу освобождение от турецко-персидской тирании и просвещение его народам и был сторонником гуманной политики, экономической и культурной связи с народами Кавказа, совместной борьбы против самодержавного гнета1.
Среди письменных памятников XIX в. особо привлекает внимание биографический очерк Исмаила из Ярага, посвященный его отцу Мухам-маду из Ярага, перевод которого с арабского на русский язык осуществил А.Р.Шихсаидов2.
Сохранилось подробное описание Самурского похода Шамиля и осады укрепления Ахты в ряде источников3, в том числе принадлежавших непосредственным участникам описываемых событий4.
Немец Фридрих Боденштедт в работе «Народы Кавказа и их освободительные войны» 5, являвшейся итогом его долгих поездок по Кавказу, под.
1 Бестужев-Марлинский A.A. Письма из Дагестана. // Соч. в 2-х т. — Т.2. — М., 1958.-С.44. л.
Шихсаидов А. Р. Письменные памятники Дагестана XIX в. (Жанр биографии) // Письменные памятники Дагестана XVIII—XIX вв. Сборник статей. -Махачкала, 1989. — С.9−10.
3 Описание осады укрепления Ахты в 1848 г. — СПб, 1850- Мужественная защита укрепления Ахты в1848 году. (На Кавказе) — СПб, 1873.
4 Записки А. П. Ермолова. 1798−1826 гг. — М., 1991; Зиссерман А. П. Двадцать пять лет на Кавказе. (1842−1867). — СПб, 1879. — 4.1- Журнал полковника Рота об осаде укрепления Ахты в 1848 г. // АКАК. — Тифлис, 1885. — Т. 10.
5 Рук. Фонд ИИАЭ ДНЦ РАН. — Ф.1. — Оп.1. — Д.348. робно осветил антиколониальную борьбу горцев со времен Ермолова до 1854 года. По мнению Х. Х. Рамазанова и А. Х. Рамазанова он «увидел в Ярагском то, что в нем до сих пор никак не увидят современные кавказоведы» 1.
Использовано было в диссертации и значительное число документальных источников, хранящихся в Рукописном фонде ИИАЭ ДНЦ РАН2, которым нет аналогов ни в ЦГВИА, ни в ЦГАРД. Особый интерес из них представляют труды немца Карла Коха «Путешествие в Грузию, по Кахетии, и на Кавказ» (издан в 1847 г. в г. Веймар, Германия) и француза Гамбы «Путешествие в Южную Россию. 1820−1824 гг.» (издан в 1826 г. в Париже, Франция).
Важнейшими по своей информативности источниками для освещения многих аспектов данного исследования послужили опубликованные источники, из которых наиболее значимы документы и материалы сборника «Акты, собранные и опубликованные Кавказской археографической комиссией (АКАК)3. Но они нуждаются в критическом подходе, так как им присуща великодержавно-шовинистическая тенденциозность. Тем не менее они позволяют основательно восполнить источниковую базу данного исследования. Эти «Акты» в своей основе составляют публикацию огромного числа документов, исходивших от местных общественно-политических и государственных деятелей, а также распоряжения, предписания, указы и указания центральных российских властей кавказскому российскому командованию и их отчеты, рапорты, донесения, представления, обзоры вышестоящему.
1 Рамазанов Х. Х., Рамазанов А. Х. Мухаммад Ярагский — идейный вождь освободительной борьбы народов Кавказа. — Махачкала, 1996.
2 Рук. Фонд ИИАЭ ДНЦ РАН. — Ф.1. — Оп.1. — Д.76, 97, 112, 115, 348, 352, 464, 495, 496.
3 АКАК. — Т.2, 4−10. — Тифлис, 1870−1885. начальству о происходивших на Кавказе, в том числе и в Дагестане, политических событиях. По сути дела в каждом из 12 томов «Актов.» имеются разделы, посвященные в частности событиям в разных феодальных владениях и союзах сельских обществ Дагестана. Опубликованные в них материалы дают возможность: четко обрисовать политическое положение как в Дагестане в целом, так и в регионе, исследуемом нами в работепоказать состояние российско-дагестанских отношенийособенно хорошо высветить колонизаторский характер политики самодержавной России на Кавказе и в Дагестане^ в частности, грубое обращение не только с простыми горцами, но даже с феодалами, пытавшимися сохранить свою независимость от царя.
Образцом такого бесцеремонного обращения царских военачальников с местными феодалами может служить письмо князя Цицианова правителю Элису Али-Султану от 9 сентября 1805 г.: «Бесстыдный и с персидскою душою султан! И ты смеешь ко мне писать.? В тебе собачья душа и ослиный ум., если еще человек твой придет ко мне без шелку, которого на тебя наложено 100 метр в год, то быть ему в Сибири, а я, доколе ты не будешь верным данником великого моего государя., дотоле буду желать кровию твоею мои сапоги вымыть.» (АКАК Т.1, С.695). Не лучше обращался позднее прибывший на Кавказ и А. П. Ермолов. Все это, естественно, не особенно способствовало росту симпатий местных народов к российским властям, которым они клялись в верности при необходимости и довольно часто изменяли под давлением разных обстоятельств.
Ценными источниками послужили нам и материалы, извлеченные из ГА РД1, позволяющие охарактеризовать социально-экономическое положение Дагестана в первой половине XIX в.
1 ГАРД. — Ф.133. — Оп.4. — Д.2, 5, 8,12- Ф.185. — Оп.1, — Д.1- Ф.318. — Оп.1. -Д.2.
Отметим, что некоторые из архивных документов и материалов вводятся в научный оборот впервые.
Значительное место в источниковой базе исследования занимают и материалы из 7-ми сборников документов и материалов1, которые охватывают всю освободительную борьбу горцев, а также касаются социально-экономического и политического положения Дагестана, колониальной политики царизма. Использованы в работе и материалы из «Сборников сведений о кавказских горцах» 2.
Воссозданию объективной картины происходивших в первой половине XIX в. в Дагестане событий привлекались нами и труды современников этих событий3, В целом обширный круг публикаций архивных источников, извлеченных из разных сборников документов и материалов в сочетании с наблюдениями и данными из трудов других отечественных, в том числе и дагестанских исследователей, служили надежной источниковой базой для данно.
1 Движение горцев Северо-восточного Кавказа в 20−50-х гг. XIX века. Сб. Док. — Махачкала, 1959 (ДГСВК — в дальнейшем) — История, география и этнография Дагестана ХУШ-Х1Х вв. — М., 1958 (ИГЭД — в дальнейшем) — Колониальная политика российского царизма в Азербайджане в 20−60-х гг. XIX в. -4.1 — 1827−1843 гг. — М.-Л., 1936; Материалы по истории Дагестана и Чечни. 1801−1839. — Махачкала, 1940. — Т.З. — 4.1. (МИДЧ — в дальнейшем) — Памятники обычного права Дагестана. ХУ11-Х1Х вв. — М., 1965; Русско-дагестанские отношения в XVIII — начале XIX вв. Сб.док. — М., 1988; Шамиль — ставленник султанской Турции и английских колонизаторов. Сб.док. — Тбилиси, 1953.
2 ССКГ. — Тифлис, 1868−1869. — Т.1−2.
3 Казем-бек А. Мюридизм и Шамиль. — Махачкала, 1990; Чичагова М. Н. Шамиль на Кавказе и в России. — СПб, 1889. го исследования и основой для глубокого освещения поднятой в ней проблемы.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее данные и основные положения могут быть использованы в процессе преподавания отечественной истории в вузах, в разработке проблем истории отечества XIX в., при подготовке специальных курсов и обобщающих трудов по истории Дагестана, Чечни и Азербайджана.
Некоторые разделы работы можно использовать при подготовке специальных курсов по истории Дагестана. По важнейшим вопросам диссертационной темы автором составлены методические разработки, которые можно использовать в процессе преподавания отечественной истории XIX века.
Научная апробация. Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в статьях, опубликованных автором в сборнике статей Дагестанского государственного университета и в литературно-художественном и общественно-политическом журнале «Самур» .
Они также были апробированы на научных конференциях, посвященных 225-летию со дня рождения М. Ярагского и 220-летию со дня рождения имама Шамиля.
Диссертационное исследование обсуждалось и получило положительную оценку на кафедре истории Дагестана Дагестанского государственного университета.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и источников и списка сокращений.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Освободительная борьба народов Южного Дагестана в первой половине XIX века имела огромное значение для всего Кавказского региона, являлась неотъемлемой частью общедагестанского и общекавказского освободительного движения. Своим острием она была направлена на сохранение народами рассматриваемого в работе региона политической независимости от царской России, стремившейся завершить колонизацию Кавказа, в том числе и Дагестана, применяя как средства экономического, так и военного характера для достижения своих политических целей, главная из которых заключалась в присоединении Дагестана к России, используя разнообразные методы и средства колониального угнетения дагестанских народов.
В данной диссертационной работе на основе общирной исторической литературы и документальных материалов, часть которых вводится в научный оборот впервые, сделана попытка всесторонне исследовать и осветить проблему, суть которой сводится к показу хода длительного процесса борьбы царской России за присоединение Южного Дагестан, как и Дагестана в целом, к ней всеми способами и средствами, мирными и военными, которые были отвергнуты народами исследуемого региона, поднявшимися на вооруженную борьбу против этой политики царского самодержавия. При этом они продемонстрировали решимость всеми средствами оказать решительный отпор захватнической политике царизма. Эта проблема освещается нами, опираясь в основном на документальные источники, которые публиковались, начиная еще с дооктябрьского периода во многих сборниках архивных материалов и документов. Пробел в опубликованных источниках нами восполнялся извлеченными из архивохранилищ страны документальными материалами, в частности, из РГВИА (Москва), ГАРД (Махачкала), а также многочисленными копиями документов, извлеченных из центральных архивов страны в советское время и хранящихся в Рукописном фонде Института ИАЭ ДНЦ РАН.
В целом, обобщая приведенные в диссертационной работе материалы, можно сделать следующие выводы:
В первой половине XIX в. для Южного Дагестана характерны были неравномерность социально-экономического развития ее частей, а также этническая и политическая пестрота: его населяли лезгины, табасаранцы, ру-тулы, цахуры, азербайджанцы, армяне, грузины, евреи, персы, индусы и др.
Развитие производительных сил и необходимость защиты от внешних нападений, а также естественно-географические условия привели к образованию в Южном Дагестане как феодальных владений (Дербентское, Кубинское, Кюринское ханства, майсумство и кадийство Табасаранское, султанство Илисуйско^, а также союзов сельских обществ, которые находились в сложных взаимоотношениях друг с другом. В конце XVIII — начале XIX в. последние являлись в целом территориальными моноэтническими объединениями.
Обращения южно-дагестанских владетелей к царизму в начале XIX в. о принятии их в подданство России были продиктованы тем, что многие из них надеялись получить помощь от царизма в сохранении своей независимости от правителей Ирана и Турции, постоянно вмешивавшихся в их дела.
В Южном Дагестана царское правительство любыми способами лишало власти антирусски настроенных феодалов и назначало на их место лояльно относившихся к правительству феодалов.
Процесс включения народов Южного Дагестана под покровительство России, начавшихся с начала XIX века, завершился формально к 1812 г. Для союзов сельских обществ Самурской долины этот процесс носил внешне добровольный характер. Гюлистанский русско-иранский мирный договор признал в 1813 г. присоединение Дагестана к России.
Русский царизм подавлял всячески стремление народов Северного Кавказа к национальному и социальному освобождению.
Процесс установления власти царизма в регионе сопровождался усилением и феодальной эксплуатации, что особенно было характерно для Южного Дагестана, народы которого находились под феодальным и колониальным гнетом. После вступления под покровительство России местные владетели, чувствуя поддержку царизма, усиливали эксплуатацию подвластного населения.
Царизм и местные владетели в вопросах эксплуатации горских крестьян были едины. Тем не менее, местные владетели не желали перемен во внутриполитической жизни.
Вмешательство в нее царизма с целью ограничения их политических привилегий вызывало явное недовольство местных феодалов.
Политика царизма на Кавказе приобрела наступательный характер после назначения главнокомандующим царскими войсками в крае генерала А. П. Ермолова, который для покорения горцев допускал возможность применения любых средств. Серьезный удар по хозяйственной деятельности народов Южного Дагестана нанесла разработанная А. П. Ермоловым политика военно-экономической блокады.
Борьба против колониального гнета в Южном Дагестане перекликалась с борьбой против местных владетелей и выражалась она в различных формах.
Усиление колониального гнета крестьян и ущемление политических привилегий местных владетелей привели к тому, что образовался широкий фронт борьбы против царизма, в который входили горские крестьяне, часть местных феодалов, мусульманское духовенство, верхушка сельских общин.
Важную роль в подъеме национально-освободительной борьбы в Южном Дагестане сыграло «новое учение» Ярагского, стрежневой идеей которого являлась идея свободы человека в политическом, правовом и социальноэкономическом аспектах. По мысли М. Ярагского — свобода естественное право человека и она завоевывается самоотверженной борьбой. Для того времени это был своего рода призыв к борьбе с царизмом, посягавшим на свободу и независимость горцев Южного Дагестана (да и Дагестана в целом).
М.Ярагский выступил реформатором учения тариката, дополнив его проповедью о необходимости борьбы с «неверными», то есть учением о газават. Однако ставить знак равенства между газаватом и кораническим джихадом, который имеет целью насаждение ислама в других странах и ведение войн с людьми другой веры, нельзя, так это будет сознательное искажение действительности.
По сути, газават означает борьбу с царско-ханским гнетом, которого в конкретно-исторических условиях первой половины XIX в. невозможно было свергнуть мирным путем. Газават — это призыв к борьбе с конкретными носителями зла, борьба за свободу в социальном и духовном плане. Газават направлен не против русских или христиан, а против всех покушавшихся на чъю-либо свободу.
Освободительная борьба горцев во главе с имамами Гази-Магомедом, Гамзат-беком и легендарным Шамилем была связана с учением М. Ярагского, вытекала из него и составляло единое целое. И не случайно, в самые тяжелые для имама Шамиля годы в Южном Дагестане вспыхнули народные восстания, являвшиеся свидетельством прямой поддержки его дела южно-дагестанцами. Предводители восставших — Хаджи-Мухаммед, Шейх-Мулла ахтынский и Ага-бек рутульский находились в переписке с Шамилем и М. Ярагским (до его кончины в 1838 г.). Царское командование вынуждено было в срочном порядке перебросить крупные военные силы на юг с «шамилевского фронта». Подавление второго фронта освободительной борьбы горцев было возложено на главнокомандующего отдельным корпусом ген. Головина, который все же не решил всех проблем, связанных с Шамилем.
Звеном в общей цепи плана Шамиля по вовлечению народов Самур-ской долины в орбиту своего влияния и последующего их включения в состав имамата был поход 1848 г., предпринятый им с целью занятия Ахтынского укрепления и нашедший поддержку и помощь местного населения.
В первой половине XIX в. у царских властей в подходе к кавказским проблемам не хватало здравого смысла, то есть осторожной и взвешенной политики, основанной на уважении традиций и обычаев горцев. Царизм начал использовать грубые и жестокие формы эксплуатации горцев, с чем они не могли примириться и начали вести открытую борьбу против навязываемых им царизмом порядков.
Ныне же Россия и Дагестан совсем не те, что были в XIX в. Постепенно за прошедшее время они сблизились друг другу. Дагестан неотъемлем от России, как и Россия неотъемлема от Дагестана, хотя и ныне в мире есть силы, заинтересованные в отделении Дагестана от России в целях утверждения своего влияния в регионе.
Если в первой половине XIX в. на Кавказ, в том числе и на Дагестан, претендовали Иран, Турция и Россия, то теперь идет интернационализация этого процесса. В борьбу эту ныне втянута даже США. Поэтому российскому руководству совместно с правительствами республик Северного Кавказа нужно выработать и претворять в жизнь такую национальную политику, которая учитывала бы национально-этнические, экономические, социально-политические и культурные интересы всех проживающих здесь народов.
С распадом СССР ряд народов оказались разделенными государственными границами. Проблема «разделенных народов» стала фактором, негативно влияющую на этнополитическую ситуацию на всем Северном Кавказе. Особо остро эта проблема в наши дни отражается на положении лезгинского народа, который оказался поделенным между Республикой Азербайджан и Российской Федерацией (вернее Дагестаном). Народы Южного Дагестана и.
Северного Азербайджана ныне испытывают огромные неудобства и трудности во внутриэтническом общении. Все это вызывает, естественно, их недовольство.
Нынешнее поколение политиков и государственных деятелей при подходе к разрешению проблем народов изучаемого региона должно учесть кон кретно-исторический опыт их жизни и способствовать облегчению и расши рению экономических и политических связей между ними.
Это должно помочь избежать второе издание Кавказской войны, опас ной для всех народов Северного Кавказа, а также России.
