Актуальность темы
исследования. Центральное место в гносеологической проблематике занимает феномен интуиции. На протяжении многих веков ее рассматривали через призму самых разнообразных подходов, придавая статус мистического опыта или научного и творческого «озарения». Если мы обратимся к этимологическому анализу данного понятия, то его семантика восходит к латинскому intueri, что означает «пристально смотреть» (аналогия заметна и в использовании Кантом соответствующего понятия Anschauung). Становится ясным, что данное определение не способствует уяснению специфики этого термина.
Проблеме интуиции посвящено немало научных исследований, рассматривающих интуицию в разных аспектах. Однако, на наш взгляд, не достаточно полно изучен познавательный аспект интуиции, который и выступает предметом данной работы.
Психолог Эрик Берн в известном труде «Введение в психиатрию и анализ для непосвященных» трактует интуицию как реально существующее проявление психики. В понимании Берна, интуиция есть приобретение сведений посредством чувственного опыта. В советской философии данную концепцию разделяли Я. И. Пономарев, A.C. Кармин, Е. П. Хайкин, A.A. Налчаджян и др.
A.C. Кармин писал: «Интуиция — это специфический познавательный процесс, заключающийся во взаимодействии чувственных образов и понятий».1.
Подобный подход, раскрывающийся в учениях данных специалистов, не дают нам четкого представления об интуиции. В подтверждение своих слов приведем еще одно высказывание Э. Берна: «Интуиция — это нечто.
1 Кармин A.C., Хайкин Е. П. Творческая интуиция в науке. М., 1979, с. 12. О хрупкое и индивидуальное, такое, что мы не можем объяснить себе и другим, каким путем мы приходим к выводам. Иными словами, интуиция означает, что мы можем нечто знать, не зная, как мы это узнали".2.
В нашем исследовании, мы отходим от психологической, религиозной и многих других интерпретаций интуиции. Для нас интуиция есть способность, благодаря которой возможно познание. Следовательно, мы акцентируем внимание на изучении содержания интуиции, рассматриваем ее познавательный аспект.
Предпосылки интуитивизма имеют многовековую историю, его корни уходят в глубокую древность. Понятие интуиции присутствует в учениях Платона, Плотина, немецкой спекулятивной мистике Средних веков и Возрождения (Беме, Экхардт, Кузанский), новоевропейской и немецкой классической мысли (Декарт, Спиноза, Лейбниц, Кант, Гегель, Шеллинг). Однако впервые интуицию в качестве методологического принципа в философии рассматривает в своем учении Анри Бергсон. Некоторые историки философии высказываются о том, что теории познания как таковой у него нет, ибо в большей степени Бергсон обращается к естествознанию в освещении таких вопросов как природа восприятия, соотношение рассудка и интуиции. Кроме того, Бергсон не проясняет смысл интуиции, часто отождествляя ее с инстинктом, что расходится с традиционными представлениями о ней.
Мы не можем согласиться с подобной интерпретацией. На наш взгляд, построение гносеологии основывается на фундаментально важной для нее проблематике, которую можно отразить в знаменитых кантовских вопросах:
1) что я могу знать?
2) Что я должен делать?
3) На что я могу надеяться?
2 Э. Берн.
Введение
в психиатрию и психоанализ. Симферополь, 1998, С. 435.
Этот спектр вопросов становится в центре философских размышлений французского мыслителя. Бергсон разработал оригинальную гносеологию. Он предстал в качестве критика рационализма, противопоставляя в качестве методологического принципа — интуицию.3.
По мнению Бергсона, цель познающего субъекта — раскрыть содержание бытия, именно поэтому рационализм, не может достичь данной цели — необходимо обратиться к иному пути, ведущем к преодолению гносеологического монизма. Так, Бергсон сосредотачивает внимание на роли интуиции в познании и полагает, что именно изучение способности субъекта непосредственно воспринимать целостность предмета, позволит расширить представления о возможностях и границах познания. Философия Бергсона, на наш взгляд, оказала значительное влияние на становление интуитивистских учений. Как писал Николай Лосский, «Живое видение творчески изменчивого бытия, присущее Бергсону, освежающе действует на современную философию"4.
Широкую популярность теория непосредственного знания обретает и в России. Русской философии всегда были присущи элементы интуитивизма, но как о завершенной системе, о нем можно говорить только в связи с гносеологическим учением Н. Лосского. Лосский подчеркивает значимость и революционность собственной гносеологической концепции. Подобно Канту, он ставит вопрос о возможностях и границах нашего познания. При этом философ не принимает позитивистский подход в решении данной проблематики, настаивая на идее, что единственным источником познания выступает интуиция: «Всякая гносеология, отвергающая интуитивизм, должна содержать в себе все же частичный интуитивизм, т. е. принуждена быть в.
3 Свое отношение к вопросу о необходимости повой методологии в философии Бергсон отражает в ряде статей, одной из них является «О философской интуиции».
4 Лосский Н. О. Воспоминания. Жизнь и философский путь//Вопросы философии 1991. № 12, с. 171. этом смысле дуалистической системой. Только интуитивизм может быть монистической гносеологией, т. е. может понимать все виды достоверного знания как непосредственное созерцание предметов в подлиннике"5.
Интуитивизм означает, что объекты знания даны не в виде копий, а непосредственно, значит, имманентны процессу познания. Таким образом, объект воспринимается так, как он есть, что принципиально противоположно теориям, утверждающим, что субъект конструирует предмет, но не открывает в нем подлинного содержания. В этом выражена основная роль интуитивизма, поскольку он ищет условие взаимосвязи субъекта и объекта, устраняя субординацию между двумя сферами познания. Свою систему Лосский назвал эмпиризмом, однако это не есть эмпиризм Бекона, Локка, Беркли, Юма. Лосскому чужд так называемый индивидуалистический эмпиризм, а также априоризм. Русский мыслитель расширяет представление об опыте: «мистический эмпиризм отличается от индивидуалистического тем, что считает опыт относительно внешнего мира испытыванием, переживанием наличности самого внешнего мира, а не одних только действий его на Я"6.
Важнейшим моментом в учении Лосского также является построение метафизической системы. В этой связи П. П. Гайденко справедливо замечает, что «характерной особенностью русской философии XIX — XX в.в. является поворот к метафизике. В данном отношении она в известном смысле опередила аналогичный поворот в онтологии, осуществленный в европейской философии такими мыслителями как А. Бергсон, М. Шелер, Н. Гартман, М. Хайдеггер, А. Н. Уайтхед и др., которые тоже выступили против достаточно долго господствовавшего на европейской почве гносеологизма неокантианских и позитивистских школ».7.
3 Лосский Н. О. Интуитивизм. М., 1992.С. 174.
6 Лосский Н. О. Избранное. М., 1991. С. 102.
7 Гайденко П. П. Иерархический персонализм Н. О. Лосского. М., 1999. С. 349.
Разработка Лосским новой методологической основы, его стремление вернуть философии статус науки, тяготеющей к созданию целостного и органического мировоззрения, несомненно, делает его мыслителем мирового масштаба. Но до сих пор отсутствуют исследования, посвященные творчеству Лосского, рассматривающие основы его учения и содержащие анализ его идей. Это можно утверждать на основании того, что до сих пор не переведена на русский язык большая часть философского наследия Лосского, изданная в эмиграционный период. Мы часто сталкиваемся с точкой зрения, представляющей интуитивизм как явление, возникшее и получившее распространение в Западной Европе. Между тем, благодаря научным исследованиям Лосского и Франка, были созданы завершенные гносеологические системы, фундированные на принципах интуитивистской гносеологии.
Для выявления научной значимости и специфики русского интуитивизма, на наш взгляд, вполне правомерно сопоставление его с европейской интуитивистской школой. Учитывая, что подобному сопоставлению не было посвящено ни одной крупной работы, данный шаг следует рассматривать в качестве первой такой попытки.
Таким образом, в центре данной работы становятся гносеологические концепции Анри Бергсона и Николая Лосского. Заметим, что этими именами не исчерпывается ни европейский, ни русский интуитивизм, но своего расцвета это направление обретает с научной деятельностью представленных мыслителей.
Степень научной разработанности проблемы. Несмотря на то, что к настоящему времени изданы основные произведения Анри Бергсона и Николая Лосского, до сих пор в современной отечественной мысли отсутствуют монографии и крупные научные исследования, изучающих интуитивизм. Этот факт совершенно не говорит о том, что идеи, сформулированные интуитивистами, утратили свою значимость и актуальность. Мы полагаем: всестороннее исследование интуитивизма дело ближайшего будущего.
Так же, следует указать и на то, что отечественными учеными не было предпринято попытки провести сравнительный анализ гносеологических учений Бергсона и Лосского, который позволил бы выявить специфику и значимость русской интуитивистской школы, что немаловажно на современном этапе изучения наследия отечественной мысли. Источниками для диссертанта явились труды самих русских интуитивистов, анализирующих европейский опыт в решении проблемы познания, и, соответственно, рассматривающих новые варианты их преодоления. Здесь стоит указать на работу Николая Лосского «Интуитивная философия Бергсона» и «Основы органической философии» Сергея Левицкого, в которых обозначены критерии понимания методологического принципа в учениях представителей западного и русского интуитивизма. К данному сопоставлению обращался Семен Франк, а также и Николай Бердяев.
Необходимо заметить, что именно в дореволюционный период выходит основная литература, направленная на исследование и освещение центральных идей интуитивистской гносеологии. Она послужила своеобразной опорой для автора в оценке интуитивизма и реконструкции основных идей творческого наследия Анри Бергсона и Николая Лосского. В этом отношении, следует указать на работы: С. А. Аскольдова, Л. М. Лопатина, В. Н, С. И. Поварнина, Б. Н. Бабынина, П. Флоренского, Н. А. Бердяева, Б. В. Яковенко.
Большой вклад в исследование интуитивистской гносеологии внес С. А Аскольдов. Гносеологической теории Лосского он посвящает целый ряд публикаций и статей. Аскольдов высоко оценивает творческую деятельность русского мыслителя, противополагая интуитивизм Лосского предшествующим интуитивистским концепциям и подчеркивая оригинальность его идей. В «Новой гносеологической теории Н.О. Лосского», Аскольдов пишет: «Говоря о новизне этого принципа в теории познания, мы не хотим сказать, чтобы идея единства субъекта и объекта явилась в первый раз именно у Лосского. Но несмотря на многократное провозглашение, она никогда еще не была применена для разрешения основных проблем знания"8.
В прояснении и изложении основных принципов интуитивистской гносеологии, помимо работ Аскольдова, следует указать на книгу С. И. Поварнина «Об интуитивизме Н.О. Лосского». Поварнин занимает достаточно резкую позицию к тезисам, выдвигаемых Лосским в качестве основных принципов своей гносеологической системы. Он акцентирует внимание на противоречивых выводах, к которым приходит Лосский относительно одних и тех же вопросов. В частности, ученый выделяет несколько теоретических положений, взаимоисключающих друг друга, но равноценно сосуществующих в научных выводах русского мыслителя (учение о транссубъективной природе восприятия, условие познания, статус познающего субъекта и его роль в познании и т. д.) По мнению Поварнина, Лосский ставит перед собой весьма ответственную задачуобозначить методологический принцип, направленный на решение актуальнейшей проблемы в философии — достижение истины в познании: «Согласно Лосскому, истина не есть согласие познания с действительностью, а именно наличность самой этой действительности. Если содержание суждения все целиком есть сама действительность, суждение истинно, если познающий субъект вносит что-нибудь от себя,-так сказать, присочинил — суждение ложно, в той мере, в какой обусловлено этим обстоятельством"9.
8 Аскольдов С. А. Новая гносеологическая теория Н.О. Лосского// Министерство народного просвещения (5) октябрь 1906. С. 414.
9 Поварнин С. И. Об «интуитивизме» Н. О. Лосского. С-Пб. 1911, С. 19.
Противоречие заключено в том, что наличность бытия, по Лосскому, несомненна только тогда, когда содержание сознания «дано» мне, а не произведено деятельностью, которое чувствуется как субъективное усилие.
Отсутствие критического подхода у Лосского к его собственному учению о непосредственном знании, так же отмечали А. С. Введенский, Л. П. Карсавин, H.A. Бердяев, П. А. Флоренский, Б. В. Яковенко.
После революции в России Лосский вынужден был эмигрировать. Его идеи получили широкое распространение в послевоенной Словакии. Там была образована интуитивно-реалистическая школа, представленная такими именами как П. Гула, Й. Диешка, М. Хладны-Ганош. В остальных странах: Англии, Франции, Германии и Америке, выходят статьи и труды интуитивистов и рецензии на них. В публикациях зарубежных исследователей интуитивизм вызвал различные комментарии. Во Франции, например, выходят публикации, посвященные интуитивизму как таковому и философии Анри Бергсона в частности. Среди них статьи французских ученых Жана То, Жиль Делеза, Эдуарда Ле Роя, Анри Робинета. В основном, это критические замечания по поводу смысла и значения интуиции, применению ее к решению гносеологической проблемы. Любопытство французов к интуитивизму, по мнению автора, связан с периодом тридцатых-сороковых годов, когда во Франции получает распространение феноменологическое учение. В Париже издается журнал «Cinquante ans de philosophie francais». Целью его авторов было обоснование оригинальности феноменологической школы во Франции.
Как известно, центральным понятием феноменологии выступает «интенциональный акт» — направленность на предмет через очищение его от эмпирического содержания и освобождение от каких-либо догматических утверждений. Интуитивизм также раскрывает восприятие посредством направленности «Я» на предмет созерцания. Как только предмет вступает в поле внимания субъекта, он становится предметом его познавания. Но разница в представлении интенционального акта в феноменологии10 и интуитивизме заключена в том, что «субъективирование и психологизирование всего имманентного сознанию произведено им (Гуссерлем) вследствие неправильного использования понятий причинности и субстанциальности в гносеологии"11.
Указанный тезис, обосновывающий специфику интуитивистской теории познания, становится предметом критического рассмотрения для европейских мыслителей, настаивающих на принятии феноменологического метода в нахождении аподиктической истины.
Интерпретация воззрений интуитивистов дана в статьях болгарских ученых Стефана Василева, Христо Тодорова, Ангела Гренчарова. Для автора достаточно любопытен был взгляд Христо Тодорова на соотношение интеллекта и интуиции в философии Анри Бергсона. На самом деле, интеллект и его функциональность не отрицается французским ученым, а только убираются рамки абсолютного полагания рациональной сферы в качестве критерия постижения истины.
В советский период оценка интуитивизма и творческого наследия Бергсона и Лосского давалась с позиций марксистско-ленинской идеологии.
Здесь необходимо указать на работы В. Ф. Асмуса, А. Н. Чанышева, Яковлева В. А., И. П. Чуевой, К. Н. Суханова, К. А. Свасьяна, А. В. Егорова, Т. Е. Смирновой, В. В. Остапенко, Л. Д. Погорлецкой, Н. Г. Михай, вышедшие в период 60- 70-х. г. г.
10 Обстоятельный анализ и критика феноменологического метода, дана Николаем Лосским в рецензии на работу Гуссерля («Логические исследования») «Трансцендентально-феноменологический идеализм Гуссерля».
11 Лосский Н. О. Воспоминания. С. 122.
Системный подход к теории непосредственного знания можно отметить в книге В. Ф. Асмуса «Проблема интуиции в философии и математике». Объектом рассмотрения в этой работе предстают не учения о непосредственном знании, а интуитивизм как методологический принцип: «Было бы явной ошибкой, — пишет В. Ф. Асмус, — считать всех их (Платон и неоплатоники, Декарт, Лейбниц, Фихте, Гаман, Якоби,.
Шеллинг) «интуитивистами» — такими, каким являлся, например, Анри.
Бергсон. Не всякая теория интуиции есть теория «интуитивизма».
Интуитивизм — совершенно особая форма философского учения об 10 интуиции". В учении Бергсона о познании Асмус видит «глубокий.
1 ^ упадок буржуазной философии эпохи империализма". Советский ученый усматривает его в том, что в отличие от своих предшественников, к которым, в частности, можно отнести Бенедетто Кроче, отрицающим интуицию в качестве стороны рационального познания, но не порывающий с ним, Бергсон «переводит интуицию с высоты интеллектуализма в низший план биологизма и волюнтаризма».14.
Таким образом, критерием «кризиса» интуитивизма, по Асмусу, оказывается иррационалистическая интерпретация интуиции. К подобному выводу приходит и К. Н. Суханов: «интуиция Анри Бергсонаэто инстинкт, не имеющий практического интереса, осознающий самого себя, способный размышлять о своем объекте».15.
Мы полагаем, что советские мыслители иногда слишком категоричны в оценке интуитивистских воззрений как европейских, так и отечественных мыслителей. Сам Бергсон неоднократно подчеркивал взаимообусловленность интеллекта и интуиции в процессе познания окружающей действительности.
12 Асмус В. Ф. Проблема интуиции в философии и математике. М., 1963. С. 7.
13 Там же, С. 196.
14 Там же, С. 192.
15 Суханов К. Н. Критический очерк гносеологии интуиционизма. Челябинск 1973. С. 131.
Стремясь более подробно ознакомиться с проблематикой выбранной темы исследования, считаем необходимым рассмотреть диссертации, посвященные изучению теорий о непосредственном знании, интуиции как познавательной способности субъекта. Диссертант охватил период с середины 70-х по 90-х г. г. К сожалению, подобная тематика не стала актуальной для современной научной мысли, о чем свидетельствует отсутствие достаточного количества работ, в которых был бы проведен гносеологический анализ интуиции. Тем более никто из ученых не акцентировал внимание на особенности развития интуитивистской традиции в России, прибегнув к сравнению гносеологических концепций Бергсона и Лосского.
В большей мере, природа интуиции раскрывалась через ее механизм. Диссертанты выявляли особенность интуиции посредством ее связи с физиологическими процессами. Изучению механизма интуиции посвящены диссертации В. В. Ляха, И. К. Родионовой, Хорева В. И. Гносеологический анализ интуиции стал темой изучения для диссертаций А. Е. Кузнецова, A.A. Овчарова, С. С. Глазкрицкой.
Кардинальный поворот в отечественной науке наступает с начала 90-х годов XX века, когда идеи европейских и русских религиозных философов обретают второе дыхание. Осуществляется перевод дореволюционных и эмиграционных работ представителей интуитивистского движения, появляются статьи и комментарии к ним. Среди последних изданий, посвященных обзору творчества Бергсона, Лосского, следует отметить книги О. Назаровой, Р. Ю. Рахматуллина, Б. В. Емельянова, Н. Ф. Медушевской, Ю. П. Павленко.
Помимо перечисленных исследований в диссертации была использована литература, посвященная обзору основных этапов в русской философии. Диссертант обращается к таким авторам, как В.В.
Зеньковский, Н. О. Лосский, С. А. Левицкий, Б. В. Емельянов, П. П. Гайденко.
Объектом диссертационного исследования философское наследие Анри Бергсона и Н. Лосского.
Предметом диссертационного исследования гносеологический аспект интуиции, рассмотренный с точки зрения теории познания А. Бергсона и Н. Лосского.
Цель и задачи диссертационного исследования. Целью диссертационной работы является проведение сравнительного анализа интуитивистских воззрений Анри Бергсона и Николая Лосского.
Реализация данной цели предполагает постановку и решение следующих задач:
— реконструировать историко-философский контекст, оказавший влияние на формирование европейского интуитивизма.
— рассмотреть критические взгляды А. Бергсона на механистическую концепцию в философии.
— проанализировать понятие интуиции в гносеологическом учении А. Бергсона.
— исследовать историко-философские предпосылки, способствующие возникновению и развитию интуитивизма в России.
— раскрыть сущность критического анализа Н. Лосским современной гносеологии.
— сопоставить принципы интуитивистской гносеологии в философии А. Бергсона и Н. Лосского.
Методологическая основа исследования. В диссертации автор опирается на методы, традиционно применяемые в историко-философских исследованиях.
Это, прежде всего, аналитический и историко-компаративистский методы. Метод анализа выделяет и исследует наиболее важные элементы изучаемого объекта, историко-компаративистский метод позволяет проследить концептуальное развитие идеи.
Положения, выносимые на защиту:
— Гносеологическое учение А. Бергсона не является выражением «крайнего» иррационализма, поскольку в нем не отрицается познавательная ценность рационалистического анализа в изучении объективной реальности.
— С точки зрения А. Бергсона, механистическая концепция в философии приводит к одностороннему рассмотрению предмета познания.
— Бергсон и Лосский с различных точек зрения рассмотрели статус «Я». Бергсон определяет «Я» как «длительность», Лосский элиминирует время и пространство в пользу сверхвременного и сверхпространственного состояния.
— Принципиальным отличием в понимании интуиции А. Бергсона и Н. Лосского является то, что Бергсон ограничивает понятие интуиции непосредственным опытом, в то время как Лосский включает в него сферы рационального и мистического.
— Именно в русском интуитивизме возникают философские системы, фундированные на принципе интуитивистской гносеологии. Лосский впервые представил интуицию в качестве метода решения задач в теории познания.
Научная новизна исследования обуславливается самой постановкой темы диссертационной работы, ее актуальностью на современном этапе развития русской философии.
Был проведен сопоставительный анализ интуитивистских воззрений Анри Бергсона и Николая Лосского, в результате которого была выявлена не только специфика школ русского и европейского интуитивизма, но и показана научная значимость интуитивистской гносеологии в целом.
Кроме того, была опровергнута версия, согласно которой Анри Бергсон выступал как «крайний» иррационалист, не признавая практическую ценность рационалистической методологии.
Научно-практическая значимость диссертационного исследования.
Результаты диссертационного исследования способствуют развитию научного интереса к тем вопросам, недостаточно рассмотренных в настоящее время, акцентируют внимание на определенных аспектах, указывающих на особенность и оригинальность интуитивистской теории познания. Работа может представлять интерес не только для специалистов по русской философии, но и для широкого круга гуманитариев, интересующихся природой интуиции и вопросом о соотношении познающего и познаваемого.
Материал диссертации может быть использован при чтении курсов по истории русской и зарубежной философии, в работе методологических семинаров, а также при разработке специальных курсов по проблемам гносеологии, онтологии, философской антропологии.
Апробация диссертационного исследования. Материал работы отражен в шести научных публикациях. Также он был использован при чтении лекций по истории русской философии, при разработке спецкурсов «История интуитивистских учений», «Основные принципы интуитивистской гносеологии», «Рационализм и иррационализм в познании», «Основные идеи неокантианства», «История неокантианских учений».
Результаты диссертационного исследования обсуждались на городских, межвузовских научно-практических конференциях.
Объем и структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, 2 глав, включающих 7 параграфов, заключения и библиографического списка. Общий объем.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Мы попытались раскрыть принципы интуитивистской гносеологии, опираясь на философские концепции А. Бергсона и Н. Лосского. Подведем некоторые итоги.
Важно отметить, что интуитивизм мы противопоставили учениям об интуиции, поскольку только в интуитивизме феномен интуиции обретает онтологический и методологический характер, в то время как в интуитивистских учениях непосредственное познание рассматривается в совокупности с рационалистической и эмпирической методологиями.
Бергсон и Лосский, критикуя безраздельное господство рационалистической методологии в философии, создали концепцию, вернувшую гносеологическое «равновесие» между субъективной и объективной сферами, тем самым, они создали благоприятные предпосылки для формирования новых направлений в философии, преодоления пессимизма в теории познания.
Отрицая приоритет рационального над остальными способами познания, они намеревались открыть иные горизонты в интерпретации познавательного процесса. Но, при всей своей значимости, интуитивизм, по мнению автора, нуждается в дальнейшей своей разработке. После эмиграции Лосского и Франка, развитие интуитивизма в России было прервано. Это было связано с политической ситуацией в стране и установившейся в ней идеологией. Правда, необходимо указать на сборник «Пути реализма», вышедший в Москве в 1926 году, в котором его авторы (Б. Бабынин, Ф. Бережков, А. Огнев, П. Попов) обозначили свою ориентацию на интуитивистский реализм. На этом эпизоде интуитивистская традиция в отечественной мысли заканчивается. Что же касается стран Западной Европы, то своеобразная форма интуитивизма существовала в феноменологии и спиритуализме, но специальных исследований интуитивистской гносеологии, после ухода Бергсона, Лосского, Франка не было. Автор предполагает, что это было связано с развитием новых концептуальных идей в науке и философии, опирающихся на логико-теоретические основания.
Между тем, как нам кажется, существует необходимость в изучении идей, разработанных представителями интуитивистской школы. В первую очередь, это можно обосновать тем, что интуитивизм позволил с совершенно иной точки зрения подойти к актуальным проблемам философии: проблема соотношения субъекта и объекта, природа сознания, условия и возможности познания. Углубление идей интуитивистов, возможно, приведет к новым путям их решения. Мы полагаем, что роль интуитивизма в развитии гносеологии до сих пор не оценена историками должным образом, поэтому наше обращение к творческому наследию интуитивистов можно считать вполне закономерным.
Рассматривая гносеологические учения Бергсона и Лосского, мы показали то, что определяет специфику их учений.
Бергсон и Лосский, в противоположность существующей позитивистской тенденции в философии, заявили о необходимости построения онтологии на новых методологических основаниях. Данные основания исключали преимущество рационалистического и эмпирического подходов в исследовании предмета познания, применяемых в современной научной мысли. Опираясь на интуитивистский принцип постижения сущего, мыслители доказали, в чем заключается его специфичность в отличие остальных способов восприятия объективной реальности.
Во-первых, интуитивизм стремится выйти за пределы психологизма в гносеологии, который приводит к субъективистской ориентации в решении проблемы соотношения познающего и познаваемого. Он направлен против агностицизма, психологизма, характеризующих действительность как мир субъективных переживаний. Согласно интуитивизму, предмет познания постигается непосредственно в акте интуитивного восприятия, минуя второстепенные формы чувственного познания. Таким образом, можно избежать ошибок, к которым приходили рационалисты. Интерпретируя предмет как образ, созданный с помощью органов чувств и деятельностью разума, они вновь оказывались перед пропастью соотношения сущности и явления предмета.
Во-вторых, интуитивизм предполагает представление предмета в единстве его противоположностей132, в то время как рационалистический подход выделяет только закономерности и структуру объекта, разрушая его органическую целостность. Современная наука лишает мир, а, вместе с тем, и самого субъекта «одухотворенности», возвышающейся над телесно-материальной выраженностью действительности. Поэтому стремления Бергсона и Лосского были направлены на создание новой метафизики, своеобразной метафизической точкой в которой становится сверхвременное и сверхпространственное «Я», возвышающееся над потоком бытия. В этом плане серьезную трансформацию претерпевает психологическая концепция сознания. И Бергсон, и Лосский, расширяют традиционное представление о сознании как совокупности психологических состояний и деятельности центральной нервной системы. Бергсона и Лосского объединяет критика механистической теории восприятия и обоснование того, что этот процесс есть следствие деятельности духа, а не мозга. Мозг — только проводник внешнего мира к внутреннему. Разница в том, что Бергсон более сосредотачивает внимание на проблеме механизма восприятия, обращаясь к естествознанию,.
132 Здесь может быть сравнение интуиции с диалектическим методом, однако диалектика это метод рационалистический, интуиция лежит в основе всякой диалектике.
Лосский же дополняет бергсонову теорию восприятия, сосредотачиваясь на гносеологическом анализе. Здесь же следует заметить расхождение Бергсона и Лосского в вопросе о понятии интуиции. Согласно Бергсону, интуиция носит иррационалистический характер, она может быть приравнена к «инстинкту», следствию эволюционного развития сознания. Только иррационалистическая интуиция открывает непосредственное бытие, в то время как рассудочное познание Бергсон представил как субъективную конструкцию. Лосский расширил понятие интуиции за счет того, что он последовательно свёл ступени познания к различным типам бытия, ставшими объектами интуитивного переживания. Восприятие материального мира осуществляется чувственной интуицией, созерцание интеллигибельного бытия — интуицией рациональной, преодоление трансцендентной сферы возможно благодаря мистической интуиции. Таким образом, Лосский утверждал наличие транссубъективного бытия в познании.
Выступая критиками психологизма, Бергсон и Лосский с различных точек зрения рассмотрели статус «Я», ибо Бергсон определяет «Я» как «длительность», Лосский же, напротив, элиминирует время и пространство в пользу сверхвременного и сверхпространственного состояния. Лосский не только противопоставляет свой идеал — реализм бергсоновому учению о действительности как живом, изменяющемся бытии. Он полагает, что концепция Бергсона о потоке постоянных изменений, отрицающая безвременное бытие, искажена. Отечественный ученый защищает тезис о том, что помимо временных рамок, существует сверхвременный субъект, который это время создает: «Бергсон утверждает, что безвременное бытие есть субъективное построение рассудка. Наоборот, его антипод с таким же мнимым правом может утверждать, что изменение есть субъективное представление, что хотя и существует представление изменения, все же нет изменения представлений."133.
Философские взгляды Бергсона и Лосского формировались приблизительно в одно и то же время, но при всем своем сходстве, необходимо заметить, что это были различные взгляды на решение актуальных вопросов современной гносеологии. Анализ эпистемологических концепций Бергсона и Лосского в нашей работе показал: в отечественной философии интуитивизм оказался самобытным и оригинальным течением. С одной стороны, нельзя отрицать связь русского интуитивизма с европейской мыслью, с другой стороны, очевидны его самостоятельные основания. На наш взгляд, самым интересным является то, что на протяжении всего времени, которое прошло после смерти Лосского, ни один мыслитель, интересующийся историей русской философии, не обозначил той специфики, которой обладала интуитивистская школа в России. Вполне уместно вспомнить Николая Бердяева, который как-то заметил, что в России скорее будут знать о малоизвестном немецком мыслителе, чем о собственном великом соотечественнике. Непозволительно видеть русскую философию через призму одного только религиозного сознания. Русская философия представляет собой очень интересное и, в то же время, противоречивое явление. Интуитивизм в России также можно назвать одним из значительных явлений в истории отечественной мысли.
Лосский стремился быть в стороне от догматики, он попытался построить гносеологию на новой почве, минуя стереотипы. Замысел его был понятен и оправдан: вслед за Кантом русский ученый перевернул прежние представления о процессе познания и его природе. При этом мыслитель полагал, что стоит только допустить «наивное» утверждение: истина существует и доступна, как мир откроется перед субъектом в ином свете, перестанет быть отражением и миражом и недостижимой целью для познающего. В этой безоблачной идее он и желал найти то, что изменило бы пессимизм ищущего истину сознания. Мы полагаем, что противоречия, характерные для гносеологической теории Лосского, не есть результат его философской «близорукости». Каждая идея должна трансформироваться, развиваться, обогащаться за счет последующего опыта. Русский ученый прекрасно понимал: точка в его учении не поставлена. Он лишь сконструировал форму, которая должна была наполниться новым содержанием в дальнейшем.
