Актуальность темы
исследования. Вступление мирового сообщества в XXI век сопровождается большими достижениями человечества в области юриспруденции и экономики, науки и техники, искусства и промышленности. Происходящие в мире глобальные позитивные изменения и новые международные вызовы требуют тесного сотрудничества государства, как на универсальном, так и на региональном уровнях. Построение миропорядка на основе верховенства права (Rule of Law) ставит перед государством задачу добросовестного соблюдения всего комплекса принципов норм международного права. Международные организации в параметрах своего участия в поддержании международной законности и правопорядка играют свою собственную и в этом плане значимую роль в современных международных отношениях. Говоря о роли международных организаций в установлении верховенства права следует в особом порядке обозначить значение ООН, как центра по согласованию действий государств в достижении общих целей мирового сообщества.
Практика международного общения однозначно показывает, что сотрудничество между государствами невозможно без учета и согласования на договорной основе законных интересов государств. Постановочно, международный договор является главным инструментом регулирования международного общения и сотрудничества государств, обеспечивающим на должной основе законные интересы и юридическую безопасность каждого члена мирового сообщества и тем самым содействующим поддержанию высокого уровня права. Все это определяет актуальность и практическое значение исследования международно-правовых процедур заключения, действия и применения международных договоров. Проблемы теории международных договоров всегда привлекали внимание юристов-международников. Тем не менее, есть вопросы, которые в режиме предметной реализации нуждаются в разработке. Предметно, академическое исследование института оговорок в праве международных договоров востребовано в полной мере наукой и практикой современного международного права.
Обозначение значимости рассмотрения института оговорок в параметрах универсализации действия договорно-правовых норм определяет себя заявленной приверженностью мирового сообщества построению миропорядка на основе верховенства права (Rule of Law). И здесь в особом порядке установлена роль Международного суда как главного судебного органа Организации Объединенных Наций. Так, в Декларации тысячелетия, принятой 8 сентября 2000 г. в Нью-Йорке с участием 147 глав государств и правительств (среди участников Саммита нового тысячелетия был и Президент Российской Федерации В.В.Путин), в разделе VIII «Укрепление Организации Объединенных Наций» предметно заявлено о решимости мирового сообщества «укреплять Международный суд с тем, чтобы обеспечить правосудие и верховенство права в международных делах» .
Включение Международного суда в общую теоретическую конструкцию верховенства права проявляет себя через роль суда как института по обеспечению обязательного урегулирования всех возникающих между государствами споров (п. 3 ст. 36 Устава ООН) и как органа по даче консультативных заключений по запросу любого уполномоченного учреждения (Генеральная Ассамблея ООН и Совет Безопасности ООН) в отношении любого юридического вопроса. Устав ООН (ст. 96) и Статут Международного суда (ст. ст. 65−68) предусматривают на этот счет специальную процедуру по линии «Запрос — консультативное заключение» .
Обозначенная процедура по линии «запрос — консультативное заключение» в порядке подтверждения научной актуальности предпринятого нами исследования была использована в Консультативном заключении.
Международного суда от 28 мая 1951 г. «Оговорки к Конвенции о геноциде» в ответ на запрос Генеральной Ассамблеи ООН1.
Зафиксированный в Консультативном заключении критерий совместимости оговорки с объектом и целью договора через обозначение академической значимости института оговорок в прагматическом плане направлен на поддержание «равновесия между целостностью многосторонних конвенций и их эффективностью в смысле обязательности» .
Подтвержденный в ст. 20 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., критерий совместимости обозначил себя в двух принципиально значимых концептуальных выводах. Первое. Постановочно, вместо применявшегося ранее принципа единодушного согласия с оговоркой был установлен принцип совместимости оговорки с объектом и целью договора. Так, если из объекта и цели договора явствует, что применение договора в целом между всеми его участниками не является существенным условием для согласия каждого участника на обязательность для него договора, то оговорка не требует принятия ее всеми участниками. Конкретно речь идет о следующем. Когда объект и цель договора это допускают, применение договора между всеми его участниками может осуществляться при обстоятельствах выражения согласия участником на обязательность для него договора параллельно с формулированием оговорки, не требующей ее принятия всеми участниками. Соответственно, другое договаривающее государство может представить свое возражение против оговорки, что, впрочем, не препятствует вступлению договора в силу между государством, возражающим против оговорки, и государством, сформулировавшим оговорку. Временны’е параметры констатации принятия через пассивное юридически значимое правомерное поведение в форме не высказывания.
1 C.I.J. Recueil 1951. Р. 15, 21, 24.
2 Броунли Я. Международное право. М., 1977. Книга вторая. С. 315. возражений против оговорки обозначают себя в двенадцатимесячный период после уведомления о такой оговорке.
В то время как возражение против оговорки в постановочном плане не препятствует вступлению договора в силу, акт позитивного порядка в форме принятия оговорки другим договаривающимся государством делает государство, сформулировавшее оговорку, участником этого договора по отношению к принявшему оговорку государству.
Концептуально значимым представляется то положение современной юриспруденции, при котором международные правоотношения в параметрах наделения юридической силы акта согласия на обязательность договора с включенной в нее оговоркой могут наступать уже в режиме двух договаривающихся государств.
Так, согласно Венской конвенции 1969 г. о праве международных договоров акт с выражением согласия государства на обязательность для него договора и содержащий оговорку, приобретает юридическую силу как только, по крайней мере, одно из других договаривающихся государств примет данную оговорку.
Критерий совместимости оговорки с объектом и целью договора в обозначенных рамках концептуального построения института оговорок в современной международной юриспруденции позволяет признать обоснованной высказанную в российской науке международного права точку зрения, согласно которой (при обстоятельствах отсутствия в Венской конвенции 1969 г. о праве международных отношений конкретных упоминаний о возможности формулирования оговорок именно в отношении определенного типа договоров) оговорки в принципе допустимы и применительно к двусторонним договорам3.
Прагматические особенности принципа совместимости оговорки с объектом и целью договора по сравнению с принципом единогласия (в параметрах обеспечения универсальности или, по крайней мере, более широкой по охвату вовлеченности государств в рамки конкретного договора) сделали логически обоснованным и отсюда вполне понятным факт принятия Генеральной Ассамблеей ООН 12 января 1952 г. резолюции, согласно которой Генеральная Ассамблея просила Генерального секретаря Организации Объединенных Наций в порядке выполнения им функции депозитария международных договоров в качестве главного должностного лица организации (ст. 97 Устава ООН) согласовать свою практику с Консультативным заключением Международного суда от 28 мая 1951 г. в отношении Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него (1948 г.). Временны’е параметры обращения Генеральной Ассамблеи к Генеральному секретарю по заявленной проблематике распространяли свое действие и в будущее, начиная с даты принятия обозначенной резолюции, т. е. после 12 января 1952 г. Конкретно речь шла о следующем. В рамках конвенций, заключенных под эгидой ООН, Генеральный секретарь, как назначенный депозитарий по ним, был призван осуществлять свои функции депозитария без вхождения в суть вопроса о юридическом действии содержащих оговорку международно-правовых актов. Государствам как суверенным субъектам международного права надлежало самим через их свободное волеизъявление решать вопрос о принятии или возражении против сформулированной оговорки.
3 Лукашук И. И. Международное право. Особенная часть: Учебник — 2 изд. М., 2001. С. 74−100- Лукашук И. И. Международное право. Особенная часть. Учебник. М., 2000. С. 81−83- Каламкарян Р. А. К вопросу о допустимости формулирования оговорок согласно Венской конвенции 1969 г. о праве международных договоров /Государство и право. 1998, 10, С. 88−103.
Консолидированная позиция Организации Объединенных Наций по обозначенной проблематике была подтверждена в резолюции Генеральной Ассамблеи от 1959 г.: обозначенная в резолюции директива распространяла свое действие на все договоры, заключенные под эгидой ООН. Впоследствии (как мы это уже отмечали) выработанная в рамках Комиссии международного права ООН Венская конвенция 1969 г. о праве международных договоров зафиксировала в тексте ст. 20 документа принцип совместимости как оптимальный способ решения вопроса об оговорках. Российская и зарубежная наука международного права однозначно высказалась в пользу принципа совместимости4. Практическая осуществимость принцип единогласия (единодушного согласия с оговоркой) как следствие проявляющего себя увеличения числа потенциальных участников многосторонних договоров была фактически сведена на нет.
Постановочно, общим итогом нормоустановительной практики Организации Объединенных Наций, подкрепленной Венской конвенцией 1969 г. о праве международных договоров, Венской конвенцией 1978 г. о правопреемстве государств в отношении договоров и Венской конвенцией.
4 Международное право: Учебник для вузов / Отв. ред. проф. Г. В. Игнатенко и проф. О. Т. Тиунов. М., 2003. С. 293−294- Международное право./ Отв. ред. проф. Ю. М. Колосов, проф. Э. С. Кривчикова. М., 2001. С. 185−186, 477−478- Тункин Г. И. Теория международного права. М., 2000. С. 75−98- Бирюков П. Н. Международное право. М. 2001. С. 114−133- Международное публичное право. Учебник — 2-е изд. перераб. и доп. /Под ред. К. А. Бекяшева. М., 2003. С. 165−187- Броунли Я. Указ. соч. С. 312−316- Attar F. Droit International entre Ordre et Chaos. Paris, 1995. P. 136−173: Rousseau Ch. Droit International Public. Paris, 1970. T.l. P 62−306- International Law. Being the Collected Papers of H.Lauterpacht. Cambridge, 1970. V.l. P. 58−61: Slomanson W. R. Fundamental Perspectives on International Law. Saint Paul — New York — Los Angeles — San Francisco, 1990. P. 225−272.
1986 г. о праве договоров между государствами и международными организациями или международными организациями, явилось создание в системе современного международного права целостного по форме и законченного по содержанию института оговорок. Научная и практическая значимость обозначенного феномена очевидна.
Практика увеличения числа потенциальных участников многосторонних договоров через применение гибкой системы допустимости оговорок (посредством реализации принципа совместимости оговорки с объектом и целью договора), позволяющей сформулировавшему оговорку государству стать участником договора по отношению к государству, не высказавшему возражений против нее, ориентирована на достижение общей цели международного права по достижению универсальности международных договоров. Действительно, создание упорядоченной системы договорных связей по всем направлениям международных отношений и с максимально возможным (если не с универсальным) участием государств — членов мирового сообщества в объективном режиме направлено на установление верховенства права (Rule of Law) в международных отношениях. И здесь роль Международного суда в аспекте обязательного разрешения всех споров (в том числе и по линии применения и толкования международных договоров) проявляет себя в должном порядке как того требует сущностное наполнение верховенства права.
Представленное исследование в параметрах всестороннего исследования института оговорок предметно обозначает значимость обеспечения универсального действия договорно-правовых норм с ориентиром на поддержание международной законности и правопорядка.
Цель представленного исследования определяет себя общей концептуальной установкой на определение международно-правового значения института оговорок в плане обеспечения универсальности международных договоров и через включение возможностей Международного суда (по разрешению споров) — поддержания верховенства права в международных отношениях. В порядке достижения обозначенной цели в диссертации ставится ряд конкретных задач:
1) анализ предметного содержания понятия оговорки к договорам в современной международной юриспруденции;
2) рассмотрение специфики и отличительных особенностей, присущих оговоркам и заявлениям о толковании;
3) изучение международно-правовых последствий, наступающих по факту признания оговорок и отказа от признания оговорок.
Предметом исследования является соотношение между суверенным правом каждого государства формулировать оговорки к международному договору и естественной заинтересованностью государств по достижению реального единства мнений в плане создания оптимального текста договора с исключением постановочной возможности для появления оговорок. Достижение целостности многосторонних конвенций универсальной значимости (а в минимальном режиме запрет на формулирование оговорок к наиболее важным постановлениям конкретного договора) в параметрах предмета исследования обозначается в качестве рационального способа по поддержанию международной законности и правопорядка.
Объектом исследования являются международные правоотношения, возникающие в связи и по поводу факта формулирования оговорки к договору. Это с одной стороны. И факта принятия или возражения против оговорки — это с другой стороны.
J Методологическая база исследования. При выполнении диссертационной работы свое конкретное применение нашли методы общенаучного порядка, а именно: предметное наблюдение, сравнительный анализ и синтезметоды специального характера: формально-логический, историко-правовой, статистический, а также методы частно-прикладного порядка: структурно-функциональный, технико-правовой, сравнительно-юридический.
Теоретическую основу диссертационного исследования составляют научные труды авторитетных представителей российской и зарубежной науки международного права. В том, что касается российских юристов, то здесь следует назвать труды А. Х. Абашидзе, А. Г. Богатырева, К. А. Бекяшева, В. Ф. Губина, Р. А. Каламкаряна, А. Я. Капустина, А. Л. Колодкина, В. И. Кузнецова, Ю. М. Колосова, Н. И. Костенко, И. И. Лукашука,.
A.Н.Талалаева, Г. И. Тункина, Е. А. Шибаевой, Л. Н. Шестакова,.
B.М.Шуршалова, С. В. Филиппова.
В порядке представления доктриальных позиций зарубежных ученых по проблематике международного права в целом и по тематике права международных договоров в частности надлежит обозначить научные труды Я. Броунли, Ш. Руссо, Х. Лаутерпахта, Ж. Бадевана, Ш. де Вишера, Ф. Москони, М. Вальбрука, П. Ретера, П. Гугенхейма, Ш. Розенна, У. Сломансона, Ф. Аттара, Б. Конфорти, М. Виралли, Р. Дженнигса, Р. Пинто, Б. Штерн, Х. Уолдока, Ж. П. Жаке, А. Гро, С. Бастид, Ф. Кайе, С. А. Кольяра, Р. Ж. Дюпьи, А. Э. Кали, Ж. Комбако, Ж. Гийома, Дж. Фосетта, Р. Лилича, Г. Шермерса, П. М. Эйзманна, О. Шахтера, Т. Франка, М. Хаджнури, Л. Хенкина, Р. Зафарз, Б.Ченга.
Документальной базой диссертационного исследования послужили материалы Комиссии международного права ООН, правовые акты и решения таких главных органов Организации Объединенных Наций, как Генеральная Ассамблея, Совет Безопасности, Международный суд, а также широкий спектр международных договоров и конвенций, внутригосударственных юридических актов.
Практическая значимость работы определяет себя возможностью непосредственного использования включенных в диссертационное исследование выводов и заключений по всему параметру предметного применения международных договоров: наука, дипломатия, безопасность. Конкретно речь идет о востребованности практических результатов исследования при осуществлении научных разработок в системе академических институтов Российской Академии Наук, в каждодневной деятельности сотрудников внешнеполитических, внешнеэкономических и правоохранительных ведомств Российской Федерации.
Научная новизна исследования заключается в представлении современного видения института оговорок к международным договорам с концептуальных позиций проявляющей себя в реальном режиме науки международной юриспруденции. Постановочно, речь идет о комплексном выявлении всех логических компонентов института: понятие оговорки к международным договорам как суверенного права государства по обозначению своей международно-правовой позиции в параметрах объекта и цели договора. Юридическое значимое правомерное поведение государства проявляет себя через действия конкретных фигурантов: 1) государства, формирующего оговорку- 2) государства, непосредственно изъявившего свое согласие на принятие оговорки- 3) государства, выразившего свое возражение против оговорки- 4) государства, принявшего оговорку как результат не высказывания возражения против оговорки до конца двенадцатимесячного периода с момента уведомления о такой оговорке или до даты выражения своего согласия на обязательность для него договора (при этом учитывается более поздняя дата).
Новацией в объективном режиме выступает проведение на основе науки и практики современной международной юриспруденции предметного анализа концептуального различия оговорки к международному договору и заявления о толковании. В обозначенных границах тематики исследования важное научное значение несет в себе установление временный параметров представления оговорок к международным договорам и заявлений о толковании.
Предметно, характер научной новизны привносится исследованием международно-правовых последствий принятия оговорок к международным договорам и выражения возражения против оговорки к конкретному международному договору. В параметрах обозначенной научной новизны представленного исследования всеми критериями академической значимости обладает анализ последствий юридически значимого правомерного поведения государства в форме не высказывания возражений против оговорки в определенных временный рамках или через процедуру выражения согласия на обязательность для него договора.
По результатам проведенного исследования на защиту выносятся следующие положения:
1. Постановочно обозначен процесс эволюционного развития института оговорок к международным договорам в параметрах от практики Лиги Наций (ограничение количества и определение характера оговорок в направлении признания допустимости оговорок, предусматриваемых самим договором) к настоящей практике Организации Объединенных Наций, которая в установочных категориях Венской конвенции 1969 г. о праве международных договоров и с учетом Консультативного заключения Международного суда 1951 г. «Об оговорках к Конвенции о геноциде» допускает возможность формулирования оговорок при обстоятельствах отсутствия в договоре специального запрета на этот счет и совместимости оговорки с объектом и целью договора.
2. Концептуально обоснован принцип совместимости оговорки с объектом и целью договора как общий критерий установления собственного юридически значимого правомерного поведения при обстоятельствах выступления с заявлением о формулировании оговорки, принятия оговорки или выражения возражения против оговорки.
3. В параметрах построения миропорядка на основе верховенства права (Rule of Law) предметно обозначена востребованность практического решения всех споров, связанных с определением совместимости оговорки с объектом и целью договора (по линии формулирования оговорки, принятия оговорки и возражения против оговорки), через процедуру обязательного судебного урегулирования в рамках Международного суда ООН.
4. Концептуально доказано существование применительно к многосторонним договорам следующих трех правил юридических последствий оговорки: правила относительности (представление оговорки через затрагивание по факту своего регулятивного воздействия только саму, непосредственно возникшую, юридическую связь между сделавшим оговорку государством и другими договаривающимися государствами, никак не влияет на взаимные правоотношения последних) — правила целостности договора (государства, которые принимают договор впоследствии по факту его существования, присоединяются к нему при обстоятельствах уже заключенного договора, с учетом ранее сделанных оговорок) — правила взаимности (если сформулировавшее оговорку государство может воспользоваться вытекающими отсюда преимуществами в отношении государства, ее принявшего, это государство в свою очередь может воспользоваться применительно к себе вытекающими из оговорки преимуществами).
5. В параметрах принципа совместимости с объектом и целью договора постановочным порядком делается вывод о допустимости оговорок и в отношении двусторонних договоров при обстоятельствах молчаливого ее принятия (в случае уже действующего договора) и непосредственно выраженного ее принятия (в случае заключаемого договора).
6. Концептуально обоснованным заключением науки и практики современной международной юриспруденции следует считать положение: оговорки не допускаются в случае норм и обязательств обычно-правового характера, которые в силу своей природы подлежат применению в равнозначных условиях по отношению ко всем членам мирового сообщества и соответственно не могут быть подчинены праву по (осуществляемому в одностороннем порядке) исключению действия тех или иных норм и обязательств и, соответственно, волеизъявлению какого-либо из членов мирового сообщества с обозначенным намерением обратить все это в свою пользу. Решение Международного суда по делу «О континентальном шельфе.
Северного моря" от 20 февраля 1969 г. прямо подтверждает обозначенный вывод5.
7. Предметно, в формате конкретного концептуального заключения по характеру отношения государств к принятым на себя договорным обязательствам показано сущностное различие между заявлением о толковании и оговоркой. В то время как посредством заявления о толковании государство намеревается уточнить значение, даваемое им определенному конвенционному положению, через оговорку государство ставит перед собой цель по ограничению сферы принятых им договорных обязательств.
8. Постановочно, в обозначенных параметрах современной международной юриспруденции концептуально обоснованы условия действительности оговорок. В формате условия формы востребовано включение оговорки в дипломатический документ (протокол о подписании, протокол-приложение, документ о ратификации или присоединении, обмен нотами). Сущностный показатель оговорки — это явно себя проявляющее волеизъявление государства в виде формализованного письменного юридического акта, не через юридически значимое правомерное поведение (активное или пассивное) государства. В формате условия по существу востребовано принятие оговорки другими договаривающимися сторонами и здесь принятие может осуществляться не только в режиме специального юридического акта, а уже через юридически значимое правомерное поведение (не возражение в установленных временный промежутках — 12 месяцев либо выражение согласия на обязательность договора с включенной в нее оговоркой) и по линии как минимум одного принявшего оговорку государства.
Апробация результатов диссертационного исследования прошла в режиме творческого задействования диссертанта в научной деятельности в параметрах Института государства и права РАН и Российского университета дружбы народов через участие по проблематике «Система права.
5 C.I.J. Recueil. 1969. Р.30−38. международных договоров в современной международной юриспруденции" в научных и научно-практических конференциях, симпозиумах, «круглых столах», заседаниях Российской Ассоциации Международного Права.
Международный аспект процесса апробации результатов исследования проявил себя через активное участие диссертанта в научных конференциях и симпозиумов по тематике «Вклад договорной практики стран-участниц Лиги Арабских Государств (ЛАГ) в дело построения миропорядка на основе верховенства права», проводимых в регулярном режиме под эгидой Лиги Арабских Государств.
Структурное построение работы в параметрах обеспечения целостного восприятия о проделанном исследовании определяет себя через введение, три главы и заключение.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Построение справедливого миропорядка в реальных условиях глобализации ставит в порядке востребованности задачу достижения максимально возможного участия государств в договорно-правовых отношениях. Универсальность в действии международных договоров, покрывающих собой каждый раз новые области сотрудничества, содействует созданию высокого уровня соблюдаемости норм права. И здесь основными критериями должного поведения выступают принцип pacta sunt servanda и принцип добросовестности. В этом плане расширение сфер влияния международного права по предмету своего регулятивного воздействия одновременно с увеличением круга участников договоров на началах универсальности обеспечивают поступательное развитие мировой цивилизации.
Международный договор, выполняя свойственную ему миссию по упорядочению межгосударственных отношений на основе права, проявляет себя как результат согласования воль контрагентов. Вместе с тем отдельные положения договора не всегда могут отвечать национальным интересам, изъявляющим свое согласие на обязательность договора. Обеспечение юридической безопасности каждого нового участника договора призвано быть по всем понятиям справедливости неуклонно осуществляться. Все государства-члены мирового сообщества в параметрах принципа суверенного равенства имеют равные права на участие в любом международном договоре. В конечном итоге, сама готовность вступить в конкретные договорные отношения представляет собой проявление суверенной воли отдельного субъекта права.
В то время как суверенитет, как неотъемлемый признак государства, создает изначально возможность для участия в договоре, средством по обеспечению национальных интересов государства выступают оговорка и возражение против оговорки. Если оговорка ориентирована на исключение или изменение юридического действия определенных положений договора в их применении к данному государству, то возражение против оговорки определяет себя как непринятие акта государства-заявителя. Выступление государства в формате оговорки, либо в формате возражения против оговорки призвано оградить его суверенные права и законные интересы. Поведение государства в том или ином направлении не только укладывается в русло чистой прагматики, но и абсолютно законно. Общим критерием поведения в отношении представления оговорки и возражения против оговорки выступает принцип совместимости с объектом и целью договора.
Институт оговорки перед тем, как обрести настоящие черты современного института права, прошел длительный период в своем эволюционном развитии. Возникнув впервые во второй половине девятнадцатого века, оговорка уже к моменту проведения Гаагских конференций 1899 и 1907 г. г. о мирном решении международных столкновений приобрела все черты, присущие отдельному институту права.
Уже, будучи признана в качестве института права, оговорка весь период деятельности Лиги Наций определяла себя несомненным признаком ущербности в плане обеспечения задачи универсальности международных договоров. Принцип абсолютной целостности договора на основе единодушного согласия с оговоркой в объективном режиме служил препятствием на пути достижения уже обозначенной цели универсальности. А без универсальности значимость договора как нормоустанавливающего акта по регулированию международных отношений по понятным принципам снижается.
Постановочно, знаковым событием в прогрессивном развитии института оговорок явились Консультативное заключение Международного суда 1951 г. в отношении оговорок к Конвенции о геноциде и Венские конвенции о праве международных договоров 1969 и 1986 г. г. (сюда следует включить и Венскую конвенцию 1978 г. о правопреемстве). Конкретным достижением процесса прогрессивного развития международного права (в рамках предмета исследования) явилось отклонение принципа абсолютной целостности договора и признание дееспособности принципа совместимости оговорки с объектом и целью договора. В параметрах новации в науке и практике международной юриспруденции принцип совместимости ныне обрел черты определяющего фактора действующего института оговорок. И общий позитивный результат конкретного действия принципа здесь таков. При обстоятельствах совместимости оговорки с объектом и целью договора, государство, сформулировавшее оговорку, против которой возражают одно или несколько государств-участников, но не возражают другие государства-участники, может рассматриваться в качестве участника договора.
Конкретные положения договора как непосредственный предмет регулятивного воздействия оговорки претерпевает изменения в отношениях по линии заявитель — другой участник договора. Соответственно, если не принявшее оговорку государство не возражало против вступления в силу договора в отношениях со сделавшим оговорку государством, то соответствующее положение не применяется между этими двумя названными государствами. И уже в силу принципа государственного суверенитета оговорка не вносит изменений в соответствующее положение договора применительно к другим участникам в их отношениях между собой.
Международно-правовая позиция другого участника договора по отношению к государству-заявителю оговорки определяет себя через принятие оговорки, возражения против оговорки, не высказывание возражения против оговорки по прошествии двенадцати месяцев. Формирование и в конечном итоге конкретное проявление международно-правовой позиции другого участника договора (с учетом его субъективных прав и законных интересов) призваны быть осуществлены в определенные временны’е сроки и строго целенаправленно по предмету соответствующего положения. Пассивное юридически значимое правомерное поведение государства в контексте института оговорок обрело должное правовое значение. Не высказывание возражений против оговорки в пределах определенного периода времени рассматривается как молчаливое согласие с оговоркой, которая становится автоматически противопоставимой.
Именно критерий противопоставимости различает оговорку как одностороннее заявление государства с намерением исключить или изменить юридическое действие определенных положений договора от заявления о толковании, призванное установить смысл определенного юридического акта. Фактор времени в аспекте соотношения по линии оговорка — заявление о толковании проявляет себя также и в моменте представления документов. В то время как оговорка представляется на всех стадиях заключения договора в момент выражения согласия на обязательность договора и не позднее (имеется в виду после вступления договора в силу), заявление о толковании может быть представлено не только выражением согласия на обязательность договора, но и после его официального вступления в силу. Поскольку заявление о толковании не влечет за собой противопоставимость, то поэтому не выдвижение возражения против представленного другим государством заявления о толковании не рассматривается как молчаливое его принятие.
Поддержание юридической безопасности всех государств, задействованных в договорных правоотношениях, ставит в порядке востребованности задачу четкого осознания значимости действий по линии оговорка — заявление о толковании. Поскольку речь идет о качественно отличных друг от друга правовых феноменов всякое смешение в конкретном их обозначении с точки зрения международного права недопустимо. Принцип добросовестности в рамках соотношения оговорки и заявления о толковании и здесь проявляет себя в полной мере.
Институт оговорок, как он понимается в науке и практике международной юриспруденции, содействует обеспечению универсальности международных договоров. Действуя таким образом, институт оговорок привносит свой собственный (специфический) вклад в целостность современного международного права.
