Жанр сонета в удмуртской поэзии

Удмуртская поэзия отличается чрезвычайным разнообразием поэтических форм. С одной стороны, наблюдается большой интерес к классическим формам и в метрике, и в ритме, и в строфике. Причем, наряду с сугубо традиционным использованием, они могут подвергаться значительным трансформациям. С другой стороны, как никогда ярко и разнообразно проявляет себя тенденция к vers libre. В то же время авторы свободных стихов нередко обращаются и к «твердым формам», иногда экспериментируя с ними. Парадоксальность XX века заключается в том, что интерес к свободным стихам сосуществует с интересом к «твердым формам».

Очевидно, что «твердые формы» стиха появляются в удмуртской поэзии под воздействием русской. Еще в 20-е годы XX века обнаруживают себя удмуртский триолет, рондель, сонет и др. Некоторые «твердые формы» пользовались недолговременным успехом, а потом или пропадали, или уходили на второй план. Лишь сонет и венок сонетов, бесспорно, преобладают среди многочисленных «твердых форм». M.JI. Гаспаров, констатируя факт «воскресения» сонета в середине XX века в советской поэзии, видит в этом явлении противопоставление свободному стиху: «полюс строгости» против «полюса вольности» [Гаспаров 1984: 292]. Вместе с сонетом им упоминается и венок сонетов.

История изучения европейского сонета богата и многообразна. Это и специальные трактаты, более или менее подробные исследования проблемы сонета (Антонио де Темпо, Дю Белле, Буало, А. Шлегель), антологии и хрестоматии, обощающие монографии и статьи, посвященные отдельным аспектам истории и теории сонетного искусства. Библиография, приложенная к монографическому исследованию В. Менха (1995), одной из наиболее полных обобщающих работ, насчитывает почти пять сотен названий.

В русской поэзии сонет появился в 1732 году, когда В.К. Тредьяков-ский опубликовал перевод сонета де Барро [См. об этом: Герасимов 1985: 23;

Романов 1983: 8]. Как считает JL Гроссман, «многие его опыты от пушкинской плеяды до новейших поэтов могут стать в ряд с лучшими образцами европейского сонета» [Гроссман 1925: 76], среди которых имена: Данте, Петрарки, Ми-келанжело, Ронсара, Камоэнса, Шекспира, Мильтона, Гете, Мицкевича, Эредиа, Рильке и др.

Отечественная сонетология выработала устойчивые традиции в изучении жанрообразующих признаков, содержательных возможностей сонетов. История возникновения сонетов в лирической поэзии изложена M.JI. Гаспаровым (1984), основные идеи включены в «Краткую литературную энциклопедию» (1972). Содержательные возможности и закономерности развития жанровой формы исследуют С. Д. Титаренко (1983), К. С. Герасимов (1985), О. И. Федотов (1990), С. И. Кормилов (1993). Сонетное творчество М. Волошина стало предметом исследования Т. А. Кошемчук (1990). В 1985 г. состоялась Всесоюзная конференция по истории и теории сонетов в Тбилиси. Прошли международные конференции сонетологов в Любляне (1995) и Москве (1995). Диссертационные исследования последних лет А. В. Останковича «Сонеты И. Ф. Анненского: Аспект гармонической организации» (1996). В. К. Саришвили «Сонеты К. Д. Бальмонта» (1999), В. А. Сергеева «Философско-эстетическое своеобразие цикла «Сонетов к Орфею» М. Райнера Рильке^(2000) и др. внесли существенный вклад в разработку проблем сонета.

Сонет — твердая стихотворная форма: стихотворение состоит из 14 строк, разделенных на два четырехстишья (катрена) и два трехстишья (терцета) — в катренах повторяются только две рифмы, в терцетах — две и три. Расположение рифм допускает много вариантовнаиболее устойчивы два типа: первый «итальянский» — катрены по схеме abab abab или abba abba, терцеты по схеме cdc / dcd или cde / cdeвторой «французский» — катрены по схеме abba abba, терцеты по схеме ccd / eed или ccd / ede. Из многочисленных условных правил, разработанных теоретиками сонета, наиболее общепризнаны два: а) «замкнутая» рифмовка катренов abba считается совершеннее, чем «открытая» ababb) «замкнутым» катренам должны соответствовать «открытые» терцеты (cdc / dcd или ccd I ede), «открытым» катреном — «замкнутые» терцеты (ccd/ eed). Стих сонетаодиннадцатисложник в итальянской и испанской поэзииалександрийский стих — во французскойпятистопный ямб — в английской, пятистопный и шестистопный ямб — в немецкой и русской. <.> Из «вольных форм» канонизирован до некоторой степени лишь «английский сонет» шекспировского типа abab cdcd efef gg [КЛЭ 1972: 67].

Общепризнанно, что сонет — уникальная, каноническая форма в мировой лирике, что подчеркивает и З. И. Плавскин: «Из небольшого числа так называемых твердых форм, строго канонизированных и устойчивых строфических комбинаций, ни одна по популярности и распространенности не может сравниться с сонетом» [Плавскин 1988: 4]. Его история продолжается более семи веков, «сонет — полный жизненных сил жанр лирики XX века с неисчерпаемыми потенциальными возможностями» [Герасимов 1985: 47].

Сформировавшись в средневековой итальянской поэзии, сонет вошел во французскую, испанскую, английскую, немецкую, русскую и другие литературы, и в некоторых из них приобрел свою особую национальную форму. Легко и органично данный жанр был заимствован удмуртской поэзией через русскую.

История развития удмуртского сонета насчитывает уже более 80-ти лет. О том, что сонет — неотъемлемая часть удмуртской поэзии^ свидетельствует вся история данного жанра. При этом этот аспект в удмуртской литературоведческой науке остается неисследованной нишей. Вместе с сонетом, «единственно выжившей из твердых форм», является и венок сонетов [Гаспаров 1984: 292].

Это сложнейшая конструкция лирических стихотворений. Венок сонетовлирическая или лиро-эпическая поэма, построенная из пятнадцати сонетов. В самой его структуре заключен особый «рычаг», рождающий установку на перечитывание. Эта тенденция — переход от простого следования за сюжетной линией к желанию остановиться и осмыслить что-то главное, повторить и вернуться к нему (Е. Эткинд) — по-своему выражена в самой структуре венка сонетов. Корни этой формы, как и самого сонета, тянутся в Италию. Появление формы венка сонетов принято датировать XIII веком (в частности, литературовед Ю. Линник во вступительной статье к Антологии говорит о том, что о венке сонетов в современном понимании речь может идти только начиная с XVI в., когда «специфическое изобретение тосканской лирики» превратилось в узаконенную Сленской Академией поэтическую формулу, имеющую свои твердые структурные признаки [Линник 1993: 35−38].

Венок сонетов появился в Италии, но нашел в России вторую родину" [Подковырова 1998: 2]. В настоящее время издано уже три библиографии русского венка сонетов: Тюкин (1984) — Мелентьев (1988) — Тюкин (1995). Данный поэтический жанр занял достойное место и в удмуртской литературе.

В современном литературоведении работы, посвященные данной поэтической форме, весьма немногочисленны.

В 1987 и 1989 гт. состоялись Всесоюзные симпозиумы по истории и теории сонета. Доклады, прочитанные К. С. Герасимовым на втором Всесоюзном симпозиуме по истории и теории сонета (Тбилиси, январь 1989 г.), были посвящены теории венка сонетов. В 1995 году появилась статья А. Б. Шишкина «Русский венок сонетов: истоки, форма и смысл», опубликованная в Russia Romana Volum П — Roma, 1995. В силу обстоятельств (место публикации) она не стала достоянием широкой литературоведческой аудитории. Однако именно в этой работе содержатся сведения о довольно активном освоении темы «венка» зарубежными авторами. Т. А. Кошемчук (1990) в своем диссертационном исследовании рассматривает венки сонетов М. Волошина. Затем были опубликованы статьи В. Г. Подковыровой «Первый русский венок и его автор Евгений Чеши-хин» (1997) и «Традиция русского венка сонетов и ее бытие в современной поэзии» (1997). В 2001 году появляется диссертационное исследование И. А. Никитиной, посвященное исследованию русского венка сонетов конца XIX — начала XX веков. Опыт систематизации материала данной «твердой формы» в русском литературоведении дает нам возможность проследить особенности восприятия удмуртской поэзией этой европейской «твердой формы».

Сонет и венок сонетов не были предметом специального исследования не только в удмуртской, но и в других национальных литературах народов Российской Федерации. Некоторые вопросы генезиса венка сонетов в своей книге «Вершины корнями сильны» затрагивает В. М. Ванюшев (1987). Несколько удмуртских венков сонетов в поэзии 1960;70-х годов рассматривает в своей книге «Удмуртская поэма» Ф. Ермаков (1987). Вопросы специфики удмуртского сонета в данных работах совершенно не затрагиваются.

Актуальность исследования определяется тем, что достаточно богатый материал по сонетному творчеству удмуртских поэтов еще не проанализирован. А между тем это представляется, несомненно, актуальным. В конце XX века поэзия пришла к тому самосознанию, которое в начале века выразил В. Брюсов: «Только история поэтических форм и поэтической формы может дать истинную историю поэзии» [Баевский 1996: 282]. Отталкиваясь от этого понимания задач исторической поэтики, мы пытаемся написать одну из страниц истории удмуртской поэзии. Целая литературная эпоха осмысляется сквозь призму одной (хотя и весьма релевантной) сонетной формы. На небольшом срезе истории одной поэтической формы можно увидеть в миниатюре историю удмуртской поэзии рассматриваемого периода (с 20-х годов XX века до наших дней). Научное исследование процессов возникновения и развития жанров сонета и венка сонетов необходимо в настоящее время и для того, чтобы составить представление о месте, которое занимает этот жанр в общем потоке литературы, о его истоках и эволюции. Это в свою очередь имеет большое значение для создания подлинно научной истории литературы удмуртского народа. Изучение самой популярной из «твердых форм» в удмуртской поэзии, возможно, в некоторой степени приведет к пониманию процессов, происходящих в современной удмуртской литературоведческой науке (постмодернизм, этнофутуризм).

Сама обращенность к анализу удмуртского сонета важна сегодня для определения национальной специфики восприятия данной поэтической формы в удмуртской поэзии.

Через призму жанра сонета выявляется и специфика стиля художников слова, их индивидуально-авторская картина мира. Сонет и венок сонетов дают возможность понять и постичь особенности мировосприятия поэта, его системы ценностей.

В современном мире жанровая размытость поэзии стала явлением глобальным. Прослеживается стремление ее к антирациональному, к эксцентричности, зауми, хаосу. Данные тенденции присущи отчасти и современной удмуртской поэзии. Именно в данный период мы можем заметить возрождение, интерес к сонету и венку сонетов, наисложнейшим жанрам лирики. Насколько можно судить, в последние десятилетия сложились определенные условия, способствующие обращению^ сонету, к венку сонетов как жанрам высокой квалификации философско-психологической поэзии. В век НТР, усложнения наших представлений о мире, широкого внедрения научной терминологии в разговорный и литературные стили, влияние НТР на арсенал художественных средств, тематику, стиль, поэтику новейшей литературы, углубление психологизма у художников слова все чаще заставляет поэтов избирать форму сонета и венка сонетов.

Обращение к этим жанрам означает не движение вспять к архаическим формам, «предписанным» в незапамятные времена, но сохранение дра-гоценейшей части культурного наследия. Сонет есть явление культуры, наглядно реализующее ее суть. В чем призвание культуры? В ограничении сил хаоса, беспорядка. Совершенство космоса отображается в совершенстве сонета — инвариантом тут является ритм, симметрия, регулярность. Но эстетику сонета нельзя сводить только к формальному совершенству. Вспомним еще раз о диалектике сонетной структуры. Это — гармония противоположностей. Во-первых, сонет говорит о диалектике человеческих чувств. Во-вторых, он прививает нам вкус к прекрасной форме. В-третьих, он напоминает нам о высоком, возвышенном.

Предлагаемая работа является одним из первых опытов комплексного (в единстве формы и содержания) исследования удмуртского сонета и венка сонетов в свете зарубежной и российской сонетологии и в русле современных литературных методик. Данные поэтические жанры рассматриваются с начала их возникновения до наших дней, как динамической структуры, связанной с особенностями художественного метода и определяющейся общественно-философскими, эстетическими и духовными исканиями удмуртских поэтов разных поколений XX века, а также потребностями времени.

Исходя из вышесказанного, сформулирована цель исследования — на материале текстуального анализа сонетов и венков сонетов проследить особенности развития и рецепции формы сонета и венка сонетов в удмуртской поэзии, определить идейно-художественное своеобразие данного жанра в контексте развития удмуртской поэзии в целом и в контексте мировой сонетологии. Постановка цели исследования предполагает в процессе работы над материалом решение следующих задач:

1) осмыслить специфику сонета в удмуртской поэзии, выделить его архитектонические (формальные) особенности и содержательную природу в совокупности;

2) рассмотреть идейно-художественное своеобразие удмуртских венков сонетов;

3) выявить причины обращения удмуртских поэтов к канонизированной форме;

4) проанализировать фольклорные истоки формирования удмуртского сонета и венка сонетов, литературно-фольклорные взаимодействия в пределах данных поэтических форм;

5) проанализировать особенности удмуртских венков сонетов-посвящений в контексте произведений данного жанра в близкородственных коми и мордовской литературах;

6) исследовать соответствия удмуртских сонетов художественному канону и допустимость отклонений от него, соотношение традиций и новаторских поисков.

Объектом исследования послужили более 110 удмуртских сонетов и 17 венков сонетов удмуртских поэтов, а также два сонетных цикла-посвящения и один венок сонетов-посвящение близкородственных коми и мордовских поэтов.

Предметом исследования диссертации стали история, поэтика, художественное своеобразие сонетов и венков сонетов удмуртских поэтов.

Теоретико-методологической основой исследования послужили принципы литературоведческого анализа, сочетающие системно-типологический и историко-литературный подходы. В работе использованы результаты смежных дисциплин: философии, этнографии, психологии и других наук. При освещении общетеоретических вопросов, анализа природы жанра мы опирались на научно-теоретические положения, выдвинутые в работах по теории литературы М. А. Гаспарова, В. М. Жирмунского, Ю. М. Лотмана, Е. М. Мелетинского, Ю. Н. Тынянова, В. Е. Хализева, В. Е. Холшевникова, Е. Эткиндаисследования сонетологов: И. Р. Бехера, К. С. Герасимова, Л. П. Гроссмана, С. И. Кормилова, С. Д. Титаренко, О. И. Федотоваработы финно-угорских ученых В. Н. Демина, П. Домоко-ша, Н. П. Самаркинойработы удмуртских литературоведов и ученых Л. Д. Айтугановой, З. А. Богомоловой, В. М. Ванюшева, В. Е. Владыкина, Ф. К. Ермакова, А. А. Ермолаева, А. С. Зуевой, И. М. Нуриевой, В. Л. Шибанова, А. Г. Шкляева.

Степень научной новизны исследования определяется прежде всего самим материалом, т.к. настоящая работа представляет собой первую попытку комплексного исследования жанров сонета и венка сонетов в удмуртской поэзии. Впервые предпринята попытка многоуровневого анализа, как поэтики, так и идейно художественного своеобразия произведений данного жанра лирики, построенного на сравнительно-типологическом и историко-литературном подходах. Новизна работы определяется тем, что удмуртские сонеты рассматриваются в контексте мировой сонетологии, обнаруживая много сходных черт и особенностей в архитектонике и содержательности. Впервые удмуртские венки сонетов-посвящения рассматриваются в контексте произведений данного жанра в близкородственных коми и мордовской литературах.

Научно-практическая значимость диссертации связана с возможностью использования ее результатов при создании теоретической основы.

Истории удмуртской литературы", при разработке вузовских лекционных курсов, спецкурсов и спецсеминаров по строфическому репертуару удмуртской поэзии, по творчеству удмуртских поэтов, при создании методических работ, учебников и учебных пособий для средних школ.

Апробация работы. Материалы диссертации были положены в основу докладов, прочитанных на научных конференциях: международных (Москва, МГУ, 2001. Ижевск, УдГУ, март, 2003 г.), всероссийских (Ижевск, Уд-ГУ, май, 1999 г.- Ижевск, УдГУ, март, 2001 г.), республиканских (Ижевск, УдГУ, октябрь, 2000 г.- Ижевск, УдГУ, апрель, 2001 г.- Ижевск, УдГУ, ноябрь, 2001 г.), в статье, опубликованной в сборнике научных изданий Московского Венгерского Колледжа (2002), а также в статьях научно-методического журнала «Вордскем кыл» («Родное слово») и литерутурно-художественных журналах «Луч», «Кенеш» («Совет»), «Инвожо» («Инво-жо»). Отдельные положения диссертации нашли отражение в 12. публикациях.

Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования. Она состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии. Основная часть изложена на 191 странице. Список использованной литературы включает 286 наименований.

Выводы.

В удмуртской поэзии жанр ВС известен с 60-х годов прошлого столетия. Усиление лирической струи в поэмах, опыт создания поэмы в строгих формах стиха М. Петровым, а также появление сонетов в удмуртской поэзии привели к созданию ВС.

Рождение произведений данного жанра связано с именем Гая Сабитова, создавшего ВС-посвящение «Шунды, но жужа но» («Солнце заходитсолнце встает», 1967). С легкой руки поэта данная твердая форма становится популярной в удмуртской поэзии, жанр ВС-посвящения получает дальнейшее развитие. «Английский» тип сонета, используемый автором в произведении, становится излюбленным в удмуртских сонетах. Огромную роль в проникновении данной твердой поэтической формы в удмуртской поэзии сыграла популярность ее в русской литературе. Реже встречаются «итальянский» и «французский» типы.

Данный жанр развивался параллельно жанру поэмы и лирическому циклу. В силу своих структурных особенностей (близость к философскому типу мышления, антитетичность каждого сонета, последовательная разработка образов магистрала, замкнутость) ВС становится более популярен, чем поэма.

Одной из причин жизнеспособности данной поэтической традиции, на наш взгляд, является закрепление за ВС определенного содержания, которое, во-первых, создает условия для переосмысления формы «венка» как жанра, с другой стороны, получает определенную историческую закрепленность за временем, когда такое содержание наиболее актуально. В удмуртской поэзии ВС стал сосредоточием гражданских тем, натурфилософской и нравственно-философской проблематики. Гражданственность выразилась в трактовке образов родного края, его истории, природы, искренней любви к своей родине, родному дому. Гражданская проблематика значительно расширяет ВС и обогащает его как жанр. В спектре нравственных исканий, без сомнения, можно включить идею верности Земле, Родине, матери, родному языку, народным традициям, народной нравственности.

Гражданские ВС создали А. Белоногов «Вужмонтэм кузьым» («Нестареющий подарок», 1977) и «Шепъёс, но сяськаос» («Колосья и цветы», 1982), И. Бобров «Нянь» («Хлеб», 1980) и Н. Байтеряков «Зэмлык» («Истина», 1984), Ф. Суворов «Шаер» («Земля», 2001).

Поэты находят опору в природе, патриархальных идеалах, истоках. Концепция человека и мира в творчестве поэтов отражает конфликт между уходящей патриархальностью и вторгшейся цивилизацией, обусловленной стремительными тенденциями социального переустройства. Некоторые гражданские ВС приобретают одический стиль. Но наряду с гражданским пафосом в них присутствует истинный лиризм в выражении чувств.

Философское мышление поэтов находит воплощение также в натурфилософской проблематике ВС. Тенденцией натурфилософских ВС явилось новое гуманное отношение человека к окружающему миру. Это уже не только сочувствие к природе, сколько сознание ответственности человека за все живое, за все, что происходит в человеческом мире и в природном. Традицию В. Романова, создавшего натурфилософский ВС «Нюлэс» («Лес», 1969), продолжили А. Белоногов венком сонетов «Одйг ар чоже» («В течение одного года», 1973) и А. Ельцов венком сонетов «Тум» («Тум», 2000). Натурфилософская тематика хорошо вписалась в данный жанр. ВС данной направленности, выражающие как преклонение перед природой, так и душевную боль за ее бездушное уничтожение, обогатили удмуртскую поэзию гражданским пафосом, психологизмом и лиризмом.

Из всех твердых стихотворных форм европейской поэзии сонетединственная, получившая широкое распространение и свободно применяемая в любовной лирике. В удмуртских ВС и сонетах цикла, посвященных любовной теме (ВС «Сюлэм поськые» («Сердечная боль», 2000) и венок акросонетов «Кион сюанъёс уз косэ вузыны» («Волчьи свадьбы не заставят выть», 2000) А. Кузнецовой, ВС «Зортэм зоръёс кыдыраку» («Когда дожди без дождей моросят», 2001) Ф. Суворова, цикл сонетов Г. Сабитова «Тылкымъёсын бугыръяське тымет» («Ходят воины по запруде», 1985) мы обнаруживаем тенденцию к психологизации любовного чувства и внутренней жизни личности.

В ряду жанров лирической поэзии сонет традиционно был связан с философским содержанием. А. Белоногов создал медитативный ВС «Кошкем тулыслэн югытэз» («Свет ушедшей весны» 1984). Особенностями данного произведения становятся проблемность, психологизм, философичность.

Любовно-психологические, медитативные произведения данного жанра часто имеют элегическую окрашенность.

В обобщенном виде основное содержание, присущее каноническому венку сонетов, можно сформулировать как обостренное переживание цикличности бытия и времени. В удмуртской поэзии время линейное, историческое (связь прошлого, настоящего и будущего) тесно переплетается с циклическим, природным (время суток, смена времен года).

Общий жанр — посвящение является традиционным не только для сонетного наследия удмуртской поэзии, но и близкородственных ей коми и мордовской литератур. После первого удмуртского ВС-посвящения Г. Сабитова (1967) в 90-е годы в удмуртской поэзии появляется три ВС-посвящения: И. Боброва «Огпол гинэ адзем вал мон сое» («Один лишь раз я видел ее», 1993), А. Петрова «Ашальчи» («Ашальчи», 1999) и А. Кузнецовой «Чигвесь» («Монисто», 2000), посвященные удмуртской поэтессе женщине-легенде Ашальчи Оки.

Мордовские поэты И. Калинкин и Д. Надькин посвятили свои венок сонетов и сонетный цикл великому скульптору, своему земляку Эрьзе. ВС И. Калинкина «Ине Эрьзянень пшкадема» («Великому Эрьзе», 1981), поэтический цикл Д. Надькина «Ине Эрьзянень» («Великому Эрьзе»), Талантливый коми поэт А. Ванеев создал цикл сонетов «Ловья Куратов» («Живой Куратов», 1985), посвященный И. А. Куратову, чье творчество было вершиной развития коми поэзии XIX века. Данный жанр имеет гражданскую направленность, произведения являются посвящениями выдающимся личностям национальной культуры. Авторы упомянутых выше.

ВС-посвящений преднамеренно избирают данную жанровую принадлежность своих произведений. Очевидно, именно этот литературный жанр максимально передает эстетические представления, приближенные к основному образу — характеру. Личности гениальных деятелей культуры воссоздаются не столько из биографической основы, сколько из познания и понимания их духа, в высшей степени национального. Носителями жанра становятся не только формальные компоненты (архитектоника сонета), но и сами образы-характеры, а также, событийно-смысловые элементы с ними связанные. Строгая форма сонета требует от художников слова владения не только формальными признаками жанра, а всей совокупности принципов сосредоточения поэтической мысли, глубочайшего философского обобщения. Стержневыми темами ВС-посвящений становятся темы философского смысла жизни, беспредельной сути человеческого гения и скоротечности его жизненного пути, всесильности времени и бессмертия творца. Прекло-^ нение, восхищение великими личностями перерастает у большинства авторов в обожествление своих героев. Поэтому доминантными образами^ в венках сонетов почти у всех авторов упомянутых выше произведений* становятся образы солнца, огня, напрямую связанные с дихотомией светтьма.

Удмуртские ВС имеют в основном лирический сюжет, реже лиро-эпический. Данный поэтический жанр, несомненно, варьирует одну тему, но это варьирование рождает множество новых сюжетов — алгоритмов решения диалектической задачи, заложенной в магистрале. Поэтому при кажущемся расширении поэтического пространства (от 14 до 210 строк) эпи-зации как таковой не происходит.

Диалектика удмуртских «венков» демонстрирует существование противоречий. Наличие образно-тематического противоречия создает необходимую напряженность развития сюжета, подкрепляемую каждым новым сонетом и его внутренней организацией.

Среди «венков» мы видим самые разные вариации, вплоть до самых вольных, приводящих их к полному распаду. Например, «дериваты венков» А. Белоногова «Одйг ар чоже» («В течение одного года», 1973), ф. Суворова «Шаер» («Земля», 2000). Но большинство произведений данного жанра отвечают особенностям венковой формы: состоят из четырнадцати сонетов и сонета-магистрала, им присуща значительность и глубина содержания, наличие концепции, нарастание напряженности. Стихотворный размер во всехренках^канонический пятистопный ямб. Рифмовка — разнообразная. Следует отметить, что характерной особенностью удмуртского венка сонетов использование как перекрестной, кольцевой, так и смежной рифмовки. Также некоторые поэты часто используют изменение порядка рифм: перекрестно-охватные, охватно-перекрестные, перекрестно-смежные и т. д. Почти все поэты в катренах вводят лишние рифмы (abba cddc), вместо повторения только двух рифм.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Наисложнейшая твердая форма сонета, заимствованная из европейской литературы через русскую, нашла в удмуртской поэзии свое признание. Данный жанр естественно и органично врос в структуру удмуртского стиха, обогатил национальную лирику в плане содержания и формы.

История удмуртского сонета насчитывает более 80 лет. Через призму сонетного искусства мы рассмотрели историю и поэтику удмуртской поэзии, начиная с 20-х годов XX века и кончая современностью. На небольшом срезе истории одной поэтической формы можно увидеть в миниатюре историю удмуртской поэзии рассматриваемого периода. Структурно ориентированные на европейские и русские образцы, удмуртские сонеты в то же время — явление глубоко национальное. Развитие жанра идет от усвоения традиций и отталкивания от них к выработке национального варианта концепции сонета в поэтической практике. Сильным и действенным истоком формирования удмуртского сонета стал национальный фольклор, он содержал в себе все основные жанрообразующие признаки сонета. Особенности народной лирики, а именно южно-удмуртские короткие песни, послужили плодотворной почвой для развития в удмуртской поэзии литературного жанра сонета, форма которого стремится к наиболее концентрированному выражению лирического переживания на высоком уровне философского восприятия бытия. Удмуртская песня и удмуртский сонет обнаруживают много сходных черт. На художественную систему сонетов оказал влияние образный мир, лаконичный образный язык, элементы стихийной философии коротких песен-раздумий. Удмуртский сонет олицетворяет, с одной сторны, образность, уходящую корнями в фольклор, в языческие архетипы, с другой стороны — литературность и европеизм.

В рамках сугубо литературного жанра совмещаются структурные особенности двух художественно-эстетических систем, какими признаются литература и фольклор. Совмещение этих традиций приводит к жанровому синтезу. Глубина поэтической «партитуры» создается совмещением фольклорной и литературной традиций. Все это свидетельствует о том, что удмуртский сонет является синтетической формой лирической поэзии, вобравшей в себя основные черты европейского, русского сонета и удмуртской народной песни.

Развившийся в пространстве европейской, русской поэтических культур, а затем принятый и адаптированный удмуртской поэзией, сонет стал жанром лирико-психологической и философской поэзии. Развитие сонета в удмуртской поэзии шло от понимания формы, механически связанной с содержанием, к осознанию ее содержательности. Он развивался по пути обогащения содержания, усиления гражданской, натурфилософской, нравственно-философской проблематики. Все это поднимает удмуртский сонет на уровень западноевропейских образцов и позволяет говорить о формировании национального варианта этой высокохудожественной формы.

Можно приводить бесчисленные примеры, свидетельствующие о популярности сонета в удмуртской поэзии. Наиболее впечатляющий пример из этой области — это ВС, составленный из 15 взаимосвязанных стихотворений.

Важным источником удмуртского венка сонета становится русский венок сонетов, который осваивается, осмысливается, получает новую жизнь на удмуртской почве. Ориентируясь на русский венок сонетов, происходят сложные процессы, связанные с поиском национального варианта концепции венка. ВС, можно сказать, более популярная твердая форма, чем сонет. Если история русского ВС насчитывает более 100 лет, то удмуртский ВС еще молод, ему менее 40 лет. В соответствии со своей композицией, эта стихотворная форма предполагает значительность и глубину содержания, наличие философской концепции. Удмуртские поэты не случайно избрали данный лирический жанр. ВС были созданы различными поэтами уже в зрелом возрасте, в пору раздумий, усиления философского начала в их лирике. Проблемность, психологизм, философичность, усиление социальных мотивов, активизация гражданского пафоса и гуманизмавот несколько определяющих черт удмуртского ВС.

Одним из условий жанровой жизненности удмуртского сонета является способность вмещать антиномичное содержание. Жизнеспособность сонета — в тайне его формы. Сонет диалектичен. Отсюда его замечательная жизнеспособность. Диалогическое начало, присущее сонету, растворено в нем. Благодаря этой диалектике рождается гармония противоположностей. Мы обнаруживаем удивительную диалектичность удмуртских сонетов в удмуртской поэзии. Но данная диалектичная сущность не укладывается в рамки Бехеровского внутреннего членения. Гораздо чаще члены антиномии оказываются внутренне противоречивыми, они сосуществуют, не разрешаясь, составляют какое-то третье состояние, симметрично уравновешивая друг друга как одновременно истинные. Диалектическое противоречие, заложенное в идее самого сонета, делается актуальным для удмуртской поэзии, в то время когда западная поэзия уже пережила пик популярности данного философского содержания.

Специфика поэтического мышления удмуртских поэтов основана на языческой мифологии. Миф представляет собой фиксацию бинарной оппозиции, что отражает бессознательную структуру «рассудка». Образные антиномии, влияющие на внутреннюю сущность сонетов, восходят к мифологически элементарным, семантическим оппозициям, как противопоставление и вечная борьба жизни и смерти, черного и белого, добра и зла и т. д.

Специфика сюжета философской лирики, прежде всего, выражается в характере сюжетообразующих оппозиций. Диалектика «венк&-» тоже демонстрирует существование противоположностей. Более того, углубление диалектического противоречия является одним из жанровых смыслов «венка»: основным приобретением которого в сравнении с магистралом становится 14 антитез. В основе сюжета удмуртского ВС как жанра философской лирики лежат нравственно-философские, натурфилософские или социально-философские оппозиции. В качестве членов оппозиции выступает такие субстанциальные начала мироздания, как человек и природа, жизнь и смерть, молодость и старость, родина и чужбина, война и мир, и др. Внутренняя форма в творчестве разных поэтов варьируется, получает различные содержания, иногда отсутствует. Удмуртский сонет тесно связан с лирическими жанрами элегии и оды, что позволяет говорить о характере «элегического» и «одического» стилей. Это наложило отпечаток на его поэтику. Процессы жанровой диффузии сонета и элегии, сонета и оды в чисто содержательном плане оказывают влияние на внутреннюю структуру сонета. В большинстве случаев терцеты и дистихи варьируют тему, развивают, но не завершают ее, поэтому внутренняя структура сонета «размывается», редко встречаются примеры с основными принципами сю-жетостроения: диалектической «теза-развитие-антитеза-синтез» и драматической «завязка-развитие-кульминация-развязка». Чаще всего присутствует схема «тема-развитие-итог», а также «теза-развитие-антитеза», синтез отсутствует. Сонет приобретает многие свойства элегии: медитатив-ность, эмоциональную и ассоциативную насыщенность, усложнение семантики слова, его нюансировку и т. д. В результате этого, с одной стороны, сонет обогащается элементами психологизма, т. е. идет процесс психологизации его «изнутри», за счет поэтического слова, что отвечало потребностям удмуртской лирики, пытающейся раскрыть душевную жизнь, раскрепощение личности. С другой стороны, это вело к размыванию структуры сонета. Но не к обеднению, а к новаторскому переосмыслению, обогащению его возможностей.

О том, что сонет в удмуртской поэзии — вполне органичная форма, свидетельствует вся история удмуртского сонета. В истории развития этого жанра наблюдались спады и подъемы. Он прошел три этапа в своем развитии.

В подготовке основы для развития национальной модели данной высокохудожественной формы послужили сонеты К. Герда. Он впервые в удмуртской поэзии обратился к жанру сонета. Появление данного жанра в поэтическом наследии великого удмуртского поэта обусловлено необходимостью освоения новых форм поэзии и задачами развития языка и поэтического мышления.

Герд видел перспективное развитие удмуртской литературы во влиянии двух могучих факторов: сохранившегося богатого и довольно живучего удмуртского фольклора, а также русской и иностранной литературы. Понятийный материал фольклора, его формы, варианты ритмов и рифм, в его поэтической лаборатории становятся элементами сознательного труда, соединяясь с достижениями мировой литературы, приобретают новую жизнь в его сонетах, в то же время носят отпечаток творческой индивидуальности К. Герда. Обращенность к жанру сонета поэтом свидетельствует об усвоении им и национальной, и русской, и европейской культурных традиций. Поэт, создал «французский» и «хвостатый» типы сонета, дал жизнь всем трем способам рифмовки. Смежная рифмовка, используемая К. Гердом, нашла дальнейшее применение в удмуртской сонетной традиций, как и используемое им ненормативное введение лишних рифм в катренах. В своих сонетах поэт предопределил тенденцию, которая выражает стремление преодолеть жесткую логическую структуру за счет углубления содержательных возможностей жанра. В том, что К. Герд не всегда придерживался классического канона, сказались творческая независимость поэта, возможная ориентация на пушкинскую традицию вольного русского сонета.

В начале 1960;х годов постепенно начинается возрождение интереса к сонету и венку сонетов. Данные поэтические формы перестают быть редкостью. Причины распространения сонета в удмуртской поэзии связаны с внутренними запросами литературы, обусловленными приобщением к мировой культуре. Большую роль здесь сыграло повышение внимания к внутреннему миру человека, психологизму.

Эволюция сонета в удмуртской поэзии связана с общелитературными процессами: развитием поэтического языка, стихосложения, художественного мышления, стилевой дифференциацией удмуртской поэзии, характером проблем, выдвигаемых литературным процессом. Расцвету сонета V в 1960;80-ые годы способствовали, прежде всего, социальные процессы и поэтические возможности. В данный период сонет развивался по пути обогащения содержания, усиления философской, гражданской проблематики и поэтики.

В 60−70-ые годы удмуртские лирики Ф. Васильев, Н. Байтеряков, А. Белоногов, В. Романов, И. Бобров в своем творчестве обратились к данному жанру. Продолжив сонетные традиции К. Герда, поэт Ф. Васильев положил начало формированию психологической и натурфилософской традиции развития жанра. Сонеты удмуртского классика представляются важным звеном в общей картине развития удмуртского сонета. Они выполняют требования сонетного канона, многие из них совершенны с этой точки зрения.

В. Романов продолжил натурфилософскую традицию удмуртского сонета. Н. Байтеряков и А. Белоногов развили гражданскую и философско-медитативную тематику жанра^Г. Сабитов сформировал традицию венков сонетов-посвящений.

В последние десятилетия сложились определенные условия, способствующие обращению к сонету как к жанру философской субъективно-психологической и любовной поэзии. Как в зрелой, так и в молодой поэзии данного периода можно отметить, во-первых, усиление личностного, обостренно субъективного начала, во-вторых, возрастающий интерес к личности, к общечеловеческим ценностям. Данная традиция жанра находит воплощение в творчестве удмуртских поэтов А. Кузнецовой, А. Перевозчикова, С. Матвеева, Т. Черновой.

Главное достоинство сонета и его главная ценность — в способности наилучшим образом выразить многомерную, противоречивую, парадоксальную сущность бытия на уровне восприятия этой сложности в нашу эпоху. Призвание сонета как явления культуры — в ограничении сил хаоса, беспорядка. На рубеже тысячелетий, когда в мироощущении современного человека — тревога от утраты ощущения неба, т. е. разумного гармоничного мироустройства. Поэтическая форма сонета противостоит хаосу и распаду, воссоздает мир в его разумно выстроенной и гармоничной сущности. Не поэтому ли поэты — наши современники — снова и снова обращаются к этой сложной поэтической форме.

В архитектонике удмуртского сонета преобладает «английский» («шекспировский») тип. Реже встречаются «итальянский» и «французский» типы. Преобладание данного варианта связано, с одной стороны, с популярностью первого ВС Г. Сабитова, написанного «английским» типом сонета, с другой стороны — с использованием только мужских клаузул, в отличие от канонического чередования женских и мужских. Использование мужской клаузулы связано с фонетическим строем удмуртского языка, с фиксированным типом словесного ударения на конечном слоге. В английском языке, благодаря редукции и отпадению заударных слогов, при господствующей тенденции к односложности (по крайней мере, в словах германского происхождения) нормальный тип строфы имеет тоже сплошные мужские рифмы. Генетически преобладание «английского сонета» в удмуртской поэзии с четным количеством строк в строфе также является влиянием традиционной формы четырехстрочных песен с четным количеством строк.

Наиболее подходящий размер для сонета — тот, в котором поэзия данного народа обрела наибольшее совершенство. Стихотворный размер в удмуртских сонетах — преимущественно пятистопный ямб. Реже используется трехстопный анапест и четырехстопный ямб. Своеобразен характер рифмы: не излишне простой и не нарочито изысканный. Синтаксической особенностью удмуртского сонета является завершенность катренов, дистихов и терцетов.

Развиваясь как жанр лирической поэзии, сонет вместе с тем в удмуртской поэзии, как в русской, так и в европейской, тяготел к определенной канонической структуре. Это во многом обусловило своеобразие его поэтики. Свойство удмуртского сонета — его непреклонная верность традиции, но верность не догматическая, а чрезвычайно гибкая, подвижная — как сама диалектика. Удмуртский сонет — форма, которая, несмотря на набор четко обозначенных норм, позволяет почти бесконечные вариации внутри своих формальных элементов. Он представляет собой превосходную модель гармонического слияния традиций и новаторства, идеала и его реального воплощения, свободы и необходимости.

Автор настоящего диссертационного исследования, обращаясь к сонетному творчеству удмуртских поэтов и обнаруживая систематические и регулярные отступления их сонетов от канонических правил, в целом позитивно оценивает роль вариаций от канона, в системе уровней художест-веного текста, в контексте традиций удмуртского сонета. Одобрение лишь не вызывают некоторые «нарушения» и поэтические вольности современных поэтов. Вся история удмуртского сонета, а также русского и европейского, состоит из бесчисленных отступлений от правил. Удмуртские поэты нарушали все возможные правила, стремясь к максимально индивидуальному стиховому самовыражению. Это лишний раз доказывает, что сонет не мертвая схема, а индивидуальное художественно-изобразительное средство, каждый раз осуществляемое в зависимости от конкретного замысла поэта. Это говорит о животворности и жизненности этой формы, ее содержательном потенциале.

Согласно литературной традиции, в сонетах недопустимы повторы, тавтологические сочетания. В удмуртских сонетах стилистический прием словообразовательного повтора используется весьма щедро и многогранно. В сонетах эти устно-поэтические средства выразительности удачно используются, органично вписываясь в поэтическую ткань. Благодаря повторам достигается эмоциональная насыщенность, языковая свобода, реализуется стремление автора к исчерпывающим характеристикам, емким образам. Использование данного стилистического приема в удмуртских сонетах генетически восходит к народной удмуртской песне, т.к. повторение — одно из наиболее традиционных свойств данного фольклорного жанра.

Рифмовка — разнообразная, следует отметить как характерную особенность удмуртского сонета использование, наряду с перекрестной и кольцевой, смежной рифмовки. Также некоторые поэты используют изменения порядка рифм: перекрестно-охватные, охватно-перекрестные, перекрестно-смежные и т. д. Почти все поэты вводят лишние рифмы (abba cddc), ломая тем самым сонетную традицию.

Современные поэты часто уходят от устоявшейся сонетной традиции, расположены к поискам разнообразия, изобретая новое, подчас чересчур экстравагантное. В поэтической практике удмуртского поэта А. Перевозчи-кова встречаются, например, дополнительные модификации сонета (с кодой, сплошные, двойные и пр.), свидетельствующие об экпериментаторстве в области формы. Поэтесса А. Кузнецова стала создателем новых разновидностей сонетных жанров — венка акросонетов, диакросонетов.

Способность к вариативному выражению принципов формы, ориентированная на традицию, делает сонет действительно высочайшим из всех поэтических жанровуниверсальным воплощением принципов и форм поэтического мышления. Удмуртские сонетисты вносят свой неповторимый вклад в сокровищницу мировой литературы, приумножая ее богатство. В жанре сонета удмуртская литература показала свою способность к философскому осмыслению мира и человека и то, что ей доступны самые сложные формы стихосложения.