Английское рыцарство XIV века

РЕФЕРАТ

по теме: Английское рыцарство XIV века

Москва, 2009.

Вступление

История западноевропейского рыцарства XIV века — это эпоха расцвета пышных театрализованных празднеств и турниров, возникновения различных рыцарских орденов и братств, моды на торжественные, порой вычурные обеты и т. д.

Источником представлений об истинных рыцарских добродетелях: благородстве, чести, чувстве долга, щедрости, верности — стали возникшие в XII веке легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого стола. Воспетый в романах, этот пример объединения рыцарей стал прототипом для многих рыцарских орденов, вдохновляя их членов на подражание поведению образцовых литературных героев.

Вместе с тем, технический прогресс и усовершенствование управлением армией делали международные войны XIV века все маштабнее, что неизменно приводило к изменению структуры войска. Формирование профессиональных армий, внедрение огнестрельного оружия привели к снижению уровня значимости тяжеловооруженной конницы, рыцарство отныне составляет весьма незначительную часть армии.

Теряет актуальность представление о трехчастной модели общества. Деление на «молящихся», «трудящихся» и «воюющих» утрачивает смысл в условиях, когда каждый член общества, без сословных ограничений обязан государству военной службой. В общественном сознании рыцарь уже не является носителем каких-то особых функций, на первый план выходят идеи военной силы армии, не разделенной социальным неравенством, а, напротив, объединенной сознанием своего национального единства.

Новые методы ведения войны не оставляли возможности для проявления рыцарского благородства. А мародеры становятся своеобразными героями своего времени, сумевшими благодаря воинскому таланту добиться богатства и славы.

Такое «цинично-прагматичное отношение к войне неизменно вело к кризису в идеологии рыцарства и к поиску выхода из этого кризиса путем возрождения старинных рыцарских идеалов"Калмыкова Е. В. Куртуазные игры и реалии рыцарства эпохи «осени средневековья». // Одиссей: человек в истории. Рыцарство: реальность и воображаемое. М., 2004. Стр. 81. В жизни части позднесредневековых рыцарей большую роль играет декоративная романтика, подражание благородным обычаям «классического» рыцарства XII—XII вв.еков: торжественные обеты, турниры, поклонение прекрасной даме, геральдика и т. п. Для некоторых это становилось способом отвлечься от скучной повседневности, забавным времяпрепровождением, но многие буквально жили этим, по-видимому находя своеобразный выход из внутреннего противоречия между воспитанными куртуазными рыцарскими романами идеалами и меняющейся действительностью.

Это явление находит свое отражение и в литературе XIV века. Наряду с творчеством Джеффри Чосера и других лондонских поэтов, стоящих у истоков формирования народного английского языка и литературы, существовали поэтические течения, «ностальгирующие» по старым литературным формам, пытающиеся возродить древнюю поэзию, свободную от континентального влияния.

Примером подобной литературы служит поэма «сэр Гавейн и Зеленый рыцарь», автор которой и по форме, и по содержанию стремится к идеалам старой английской литературы. Цель моего доклада — на основе этого источника выявить основные элементы рыцарской культуры и их новые черты, приобретенные в XIV веке в связи с изменениями в положении рыцарства.

Характеристика источника

Сюжет «Сэра Гавейна и Зеленого Рыцаря» очень увлекателен, До самых последних строф неясно, какова же будет развязка, а стих увлекает, несмотря на непривычный ритм и способ рифмовки.

Во время Рождественского пира в Камелоте рыцарям является необычный гость — огромный могучий рыцарь на зеленом коне, с зелеными волосами, одетый во все зеленое. Он предлагает Артуру необычное испытание. Доброволец должен нанести ему удар секирой, а ровно через год Зеленый Рыцарь сможет нанести ответный удар. На вызов отвечает отважный сэр Гавейн. Он отрубает великану голову, тот поднимает ее с пола и на глазах изумленных рыцарей приглашает Гавейна найти его на следующее Рождество с тем, чтобы в свою очередь лишиться головы… Следующей зимой сэр Гавейн собирается в поход. Совершая на пути традиционные рыцарские подвиги, он попадает в гостеприимный замок, где проводит всю следующую до Рождества неделю. Хозяин замка обещает затем проводить Гавейна к Зеленой Часовне. Герой прекрасно проводит там время в пирах, светских беседах и в обществе его прекрасной хозяйки. Хозяин отправляется на охоту и предлагает рыцарю по его возвращении обменяться трофеями. В его отсутствие прекрасная Леди искушает гостя, предлагая ему свою любовь, однако тот не поддается соблазну и принимает от нее лишь волшебный пояс, способный защитить его от секиры Зеленого Рыцаря. В назначенный день Гавейн встречается со своим противником и подарок Леди спасает его от смерти. Но оказывается, что хозяин замка — и есть Зеленый рыцарь, который с помощью магических сил решил испытать прославленного рыцаря Камелота. Гавейн раскаивается в нарушении обетов верности, товарищества, щедрости и благочестия и, посрамленный, с волшебным поясом — символом его позора — на доспехах, возвращается в Камелот.

В истории произведения немало загадок. Начать хотя бы с того, что текст представлен единственной рукописью, и то, что она сохранилась до наших дней — удивительно, учитывая сколько пожаров, потопов и войн ей удалось миновать. Рукопись эта объединяет четыре поэмы, записанные, видимо, переписчиком. Автор же поэм неизвестен. Ни одно из произведений не было озаглавлено, и используемые сейчас названия даны им первыми издателями, сэром Фредериком Мэдденом и Ричардом Моррисом, в 1839 году: «Жемчужина», «Терпение», «Чистота» и «сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь». К рукописи выполнено двенадцать иллюстраций, четыре из которых относятся к «Сэру Гавейну». Титульная изображает Гавейна, который принимает топор из рук короля Артура, и Зеленый Рыцарь верхом на коне, с собственной головой в руках. Вторая — один из визитов прекрасной Леди к Сэру Гавейну. Следующая — Гавейн верхом, перед Зеленой Часовней, и Зеленый Рыцарь с топором, занесенным для ответного удара. Последняя иллюстрация представляет возвращение Гавейна в Камелот: рыцарь преклоняет колени перед королем Артуром и королевой Гвиневерой.

Рукопись, объединяющая разные произведения («Чистота» и «Терпение», опираясь на ветхозаветные сюжеты, вероятно, представляли собой поучительный экскурс в историю, «Жемчужина», ориентированная на Новый Завет, содержала наставления относительно будущей жизни, а «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь» могла быть включена в рукопись в качестве развлекательного чтения) могла быть выполнена на заказ. Некоторые исследователи отмечают, что «такие заказы нередко выполнялись для частных лиц, причем читатель формировал состав рукописи по собственному усмотрению, подобно тому, как сегодня мы подбираем книги для личной библиотеки"Резникова Н. Почему рыцарь зеленый? //Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь. Сб. средневековых английских поэм. М., 2006. Стр. 5.

Поэма «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь» была написана во второй половине XIV века в рамках аллитерационного возрождения — течения, возникшего как реакция на возрастающее влияние континентальной литературы и народного разговорного языка на английскую поэзию того времени. Неизвестный автор, по выражению филологов, «решился на попытку синтеза аллитерационной традиции и новой европейской поэзии"Оверченко М. В. Английский рыцарский роман XIV века «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь» :проблемы поэтики. М., 1999. Стр. 1.

Художественные особенности этого романа имеют много параллелей с рыцарским положением XIV века. Аллитерационный стих, которым он написан, имеет четыре ударения — по два в каждом полустишии, причем число безударных слогов может не совпадать. Такой стих был распространен в VIII — XIII вв., а затем вытеснен стихом с конечной рифмой. В XIV веке такая поэзия еще, конечно, не казалась такой необычной, как теперь, но, тем не менее, была уже своеобразным архаизмом (так же, впрочем, как и приверженность рыцарским идеалам в условиях, когда они уже утратили свое первоначальное значение). Интересно, что в конце каждого стиха «Гавейна» — пять строк с привычной нам конечной рифмой, несколько примиряющее автора «Гавейна» с современной ему поэзией.

Поиски книг, по мотивам которых автор мог написать свой роман, или устных легенд оказались тщетны. По-видимому, «Сэр Гавейн» представляет собой оригинальное произведение. Корни в предшествующей литературе имеет лишь образ главного героя — Сэра Гавейна, одного из рыцарей Круглого Стола, известных по легендам о Короле Артуре.

Аллитерационный стих возрождает в романе и характерную для англосаксонских эпических произведений героическую решительность персонажей, действующих во имя славы и долга и тему верности рыцарским обетам. Но произведение имеет неожиданное для рыцарского романа окончание: вместо гармонизации личных чувств и героя и его рыцарских обязанностей — признание несоответствия Гавейна званию идеально рыцаря: он оказывается подвержен «искушениям плоти"(2435)Здесь и далее цитируется по: Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь. Сборник среднеыековых английских поэм. М., 2006., нарушает данное обещание и с чувством раскаяния возвращается в Камелот. Однако сам сюжет «воспитания» рыцаря многочисленными испытаниями традиционен для большинства средневековых романов.

Произведение имеет и куртуазные черты: хотя поначалу кажется, что развязка романа кроется в повторной встрече Гавейна с Зеленым Рыцарем, истинное испытание героя происходит именно в куртуазной среде — в разговорах с леди о любви в спальне замка и обмене дарами с его хозяином. И если куртуазную игру Гавейн выигрывает, то сдержать рыцарские обеты ему не удается — приняв подарок Леди, он нарушает закон товарищества по отношению к хозяину замка, нарушает свою приверженность благочестию (изображение Девы Марии на его щите означает, что он — ее рыцарь, в то время как надев волшебный пояс, он демонстрирует, что Леди стала его прекрасной дамой).

Помимо выявления рыцарских идеалов и правил куртуазного поведения, поэма является источником сведений о быте, нравах и обычаях английского рыцарства, о его интересах, развлечениях, образе жизни. Первые и последние строфы описывают придворную роль рыцарства. Подробные описания помогают представить материалы, эстетику и моду того времени, конструкцию рыцарских доспехов и даже устройство рыцарского замка.

Как и многие другие романы средневековья, «Сэр Гавейн» не привязан ни к какой исторической эпохе. Во всех этих детальных описаниях роскошных тканей, прекрасных женщин и отважных мужчин — не реалии XIV века, а скорее представления этого века о рыцарях старого времени, желание приблизиться к их подвигам и важной общественной роли воинов.

Таким образом, смешение старого и нового поэтических стилей, сочетание классических сюжетов рыцарских романов с новыми мотивами разочарования в возможности их реализации прекрасно отражает растерянность рыцарства XIV века в новую эпоху, когда все, то, что казалось им самым важным, перестает иметь ценность.

Костюм и доспехи английского рыцаря XIV века

Автор «Гавейна» не скупится на описания внешнего вида героя, в деталях изображая роскошные ткани, доспехи, белье и процедуру облачения рыцаря во все это великолепие. Несмотря на то, что Гавейн — рыцарь Круглого Стола, реальное существование которого датируется обычно VI веком, описанный в романе костюм и доспехи скорее принадлежат другой эпохе, XIV веку.

Светский костюм. Прежде всего бросается в глаза яркость тканей, пышная отделка, описанная в сцене придворного пира:

Шелком блестящим было обито кресло, Навес из тулузской тафты блистал отделкой, И бисером был расшит гобелен из Тарса…(75)

Привязка изделий к определенным географическим наименованиям говорит о достигшей к XIV веку высокого уровня специализации городов в производстве текстиля. Вероятно, именно тафта, сделанная в Тулузе, считается особо ценной и качественной.

Сам Артур — «в бархатном наряде» (103), Гавейн — в «расшитом камзоле из красного шелка"(571), плащи украшены различным мехом. Автор постоянно подчеркивает дороговизну рыцарского костюма: он обязательно расшит пышным узором или украшен драгоценными камнями:

Лучшим жемчугом щедро украшена лента,

По прихотливому полю рисунка Птицы, похожие на попугаев, порхали легко Между цветочных стеблей, сплетенных тесно, Словно сто раз по сто рукодельниц семь зим расшивали узор… (609)

Специалисты по истории костюма подчеркивают, что в конце XIV века «основной целью аристократического костюма становится величавость"Келли Ф., Швабе Р. История костюма и доспехов. М., 2007. Стр. 37. В моду входит короткая, облегающая приталенная одежда, скроенная так, чтобы выставить в выгодном свете ноги в длинных чулках. Сверху носили длинные, выкроенные «солнцем» плащи, скрепленные пряжками или пуговицами на правом плече. Поскольку передняя пола часто забрасывалась на левое плечо, это давало возможность продемонстрировать роскошную подкладку. Часто голову покрывал капюшон, так же отделанный мехом. Хотя автор не описывает фасоны костюма, однако многие детали говорят в пользу того, что он описывает костюм именно XIV века: например, так он описывает чулки Зеленого рыцаря:

Чулки зеленые плотно прильнули к икрам, Расшитая густо тесьма ступни оплетала… (157)

Именно в это время на чулках появляются тесемки, продетые в ряд отверстий и прикрепляющие чулки на поясе. Распространяется мода на расшитые драгоценностями пояса, на которые подвешивался кошелек и кинжал. Характерной чертой придворных кругов становится «рыцарский пояс»: широкая лента из металлических пластинок, без видимой застежки. Этот тип пояса мог надеваться и поверх доспехов. Именно он играет в романе столь важную символическую роль.

Роскошь наряда призвана не только подчеркнуть богатство рыцаря, но и его социальное положение. Только человеку с благородным положением можно было носить драгоценные ткани в соответствии со средневековым этикетом. (В 1294 году это даже стало законом: эдикт Филиппа Красивого о роскоши запрещал носить мех горностая, золотые пояса и шелк людям недворянского происхождения). Строки романа подтверждают это: Гавейну так «подошел наряд роскошный», что стало «всякому понятно, что высоко рожден сей незнакомец знатный» (870).

Имя другого героя романа, Зеленого рыцаря, дается ему из-за необычного цвета одежды. Зеленый цвет, в который он полностью облачен — не только цвет весны, надежды и влюбленности. Такой внешний вид: зеленые волосы, длинная борода, босые ноги в зеленых чулках — подходит и лесному духу, «не враждебному, зато насмешливому, что любит подшутить над людьми"Резникова Н. Почему рыцарь зеленый?// Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь. М., 2006. К тому же в ту эпоху зеленый — цвет щеголей, используемый только в особо торжественных случаях.

Описание пышных нарядов то значение, которое автор придает их богатым деталям говорит о нарочитой демонстрации рыцарством своего благосостояния, значительности, звучит как бы напоминанием о той роли, которую рыцари привыкли играть в королевской свите.

Рыцарские доспехи и вооружение

Рыцарские доспехи, их форма и детали подробно описываются в сценах, где сэр Гавейн собирается в дорогу. Вторая половина XIV века — переходное время от кольчуги к «белому» доспеху из цельного металла. Уже начиная с этого периода руки и ноги защищены «белым» доспехом: Гавейн «голени плотно замкнул звенящим доспехом» (575), «броней полированной руки горели» (582). Поверх бастинета продолжали носить большой шлем, к концу века он стал использоваться только на турнирах. Однако Гавейн надевает его, отправляясь в опасное путешествие:

Шлем свой поднял Гавейн, коснулся губами ;

Из лучшей стали его мастера ковали ;

И над челом водрузил, скрепив на затылке… (605)

На бедра, как уже упоминалось, надевался рыцарский пояс, грудь защищала кольчуга. Возможно, отдельные ее полотна крепились там, где кожа или «белый» доспех оставляли открытыми стыки: сгиб руки, подмышки. Сочетание кольчуги и лат из цельного металла описывается в романе:

До блеска начищена сталь, сияют латы ;

Ржавчина не прикасалась к кольцам кольчужным… (2017)

Богатство отделки присуще и рыцарским доспехам: золотые застежки, шелк и алмазы на шлеме, золотые украшения на щите, бархатный плащ с меховой отделкой, драгоценный пояс… Помимо пышной отделки, о происхождении и благородстве рыцаря говорит его щит с гербом и символами основных рыцарских качеств: верности, благочестия, щедрости, преданности.

Основу классического рыцарского вооружения составляли тяжeлый (иногда двуручный) меч и копьe. Часто этот набор дополнялся кинжалом, алебардой (топором с двумя лезвиями), булавой (железной дубиной с шарообразным или ребристым завершением) и боевым молотом. Однако к XIV веку последние три предмета покинули рыцарский арсенал. Тем удивительнее, что Зеленый Рыцарь, явившийся в Камелот без доспехов и оружия, вооружен, тем не менее, огромным топором:

Была его лопасть длинной в локоть иль боле, Вился узор золотой по зелени хладной, И скалилось лезвие, будто боя алкало, Отточено во всю ширь острее бритвы. (210)

Таким оружием наделялись обычно в средневековой литературе великаны, дикие варвары и фантастические чудовища. Гавейн же наделен более «благородным» оружием — копьем и мечом. Именно копье и меч, традиционное оружие на турнирах, а также доспехи Гавейна, подчеркивают контраст между светским рыцарем, вызывающим восхищение отвагой и красотой, и полудиким фантастическим великаном, внушающим страх.

Развлечения рыцаря

Рыцарь, средний или крупный феодал, имел достаточно свободного времени, чтобы проводить его в праздности и развлечениях. Охота, турниры, пиры, беседы и споры, различные состязания и танцы составляли значительную часть жизни рыцаря. Старая, «трехчастная» модель средневекового общества оправдывала эту праздность непростой задачей, лежащей на рыцарстве — защитой «трудящихся» и «молящихся» от внешних опасностей, разбоев и грабительских набегов. Конец XIV века — время, когда эти охранительные функции рыцарством уже были утрачены, но многие из них еще сохранили любовь к традиционным рыцарским увеселениям, хотя немногие — возможность уделять им время и средства. Конец XIV века (а именно тогда был написан «Гавейн») — это время постепенного упадка домениального хозяйства, барщина и крестьянская зависимость уступают понемногу фиксированной ренте и отношениями аренды между землевладельцем и крестьянином. Эта рента, в условиях экономической нестабильности, инфляции, не могла обеспечить титулованной знати прежнего расточительного образа жизни.

В «Сэре Гавейне…» ярко изображен именно такой образ жизни. Роман начинается с королевского пира в Камелоте, затем Гавейн попадает в замок Зеленого Рыцаря, где хозяин стремится его развлечь перед непростым испытанием.

Пир — возможность продемонстрировать щедрость и знатность рыцаря, чем богаче стол, посуда, чем разнообразнее развлечения (музыка, актеры, танцовщицы, жонглеры, странствующие певцы, поэты и т. п.), тем больше оснований у хозяина надеяться на уважение и дружбу гостей.

Пир мог прерываться «потехой ратной» (40) — поединками и спорами между рыцарями, которые тоже воспринимались как развлечение, достоиное мужчины:

На ристалище доблестно рыцари бились, Не раз сшибались ратники в шутку, И вновь устремлялись к застольям шумным…(41)

Что касается пищи, то она была обильна, жирна, за стол во время праздника могли садиться несколько раз («и дважды столы ломились от яств несметных…"(61), и каждый раз стол накрывался заново, готовились новые блюда. «Сэр Гавейн…» содержит описания только таких, очень пышных и богатых пиров. Вряд ли подобную роскошь могли себе позволить мелкие рыцари.

Какая же еда могла стоять на пиршественном столе? По выражению самого автора, «Десятки жирных блюд тонули в винном море» (127).

Здесь и тушеное мясо, и различные соусы, наваристый суп с приправами, рыба, приготовленная на углях, в тесте или сваренная в бульоне, обилие дорогих восточных специй и пряностей, отборные вина, охотничьи трофеи — дичь, кабан или оленина. Перед приемом пищи обязательно умывали руки и лицо (73), за столом сидели в соответствии с занимаемым положением:

Почетные гости вверху, прилично чину (74)…

За верхним столом сидели почетные гости:

Гордый Гавейн усажен подле Гвеневры, Слева обок с ним сел Агравейн стальнорукий:

Два королевских племянника мужеством славны. Справа же от Артура — епископ Болдвин, Следом Ивейн, сын Урина. И ниже помоста Село по чину немало воинов смелых…(114)

Хороший пир обязательно сопровождался музыкой. По выражению К. А. Иванова, преподавателя Санкт-Петербуржской Пятой гимназии и Патриотического института конца XIX века, «и в то, далекое от нас и, сравнительно, грубое время, объедаясь и предаваясь излишнему употреблению вина, люди чувствовали какую-то инстиктивную потребность в чем-то высшем и лучшем"Иванов К. А. Средневековый замок и его обитатели в эпоху процветания рыцарства. Спб, 1894. Стр. 36.. По этой причине, или, скорее, из тщеславия и желания прослыть хорошим хозяином и ценителем изысканных развлечений, рыцарь приглашал на свой пир певцов и музыкантов. Их искусство выступало в качестве фона для пира, редко рыцари отвлекались от застолья и смотрели представление:

И гром барабанов с пеньем трубы здесь спорил, Волынки вступили, и в такт им всколыхнулись В сладком томленье сердца отважных.

И покатило вперед колесо застолья… (118)

Однако это описание относится скорее к редким, праздничным пирам при дворе или в богатом замке. А повседневные, менее затратные развлечения рыцарей сводились к беседе у разожженного камина за ужином, охоте в собственных лесных угодьях. Чтение явно не относилось к излюбленным занятиям рыцарей: ни в «Сэре Гавейне…», ни у Чосера, ни в других произведениях XIV века, как и более раннего времени, не встречается ни одного упоминания о книгах, библиотеках, чтении.

Рыцарю, человеку военному, знатному, гораздо ближе по духу была охота.

И верно, первейшая среди потех — охота, Хоть от сотворения мира придумано их несть числа (1915).

Мужчины вставали на рассвете, и, облаченные в дорожные доспехи, выезжали на охоту. Их сопровождали егеря, профессиональные охотники, загонщики, опытные псари с собаками. Свора породистых гончих могла быть объектом гордости хозяина, и он с радостью демонстрировал ее во время охоты. Охотиться могли на оленя, кабана, птицу, лис и т. д. Автор Гавейна описывает яростное возбуждение, крики охотников, их азарт. Вооружение охотников составляет лук и стрелы, кинжал и небольшой нож для разделки туш, пристегнутый к поясу. Убитых животных свежуют, потрошат на месте, в замок доставляя конечные продукты охоты — шкуры, мясо, рога. Охота на кабана — отличный повод показать поистине рыцарскую отвагу, вступив в борьбу с животным.

Как можно заметить, рыцарские развлечения очень затратны. Ради них в замке оплачиваются целые хозяйственные отрасли (псарня, конюшня), держится штат поваров, прислуги, иногда даже актеров и музыкантов. Цель этих развлечений — не столько приятное времяпрепровождение, сколько поддержание статуса, демонстрация благополучия, рыцарских качеств, щедрости, доброты, смелости.

Реальное положение английского рыцарства XIV века и его жизнь, описанная в романе, вступают в противоречие. У рыцаря этой эпохи просто не могло хватать средств на все эти увеселения. Феодальная система, кормившая их на протяжении нескольких веков, постепенно приходит в упадок. В романе описание рыцарского замка ограничивается перечислением его достоинств как неприступной крепости:

Мост застыл внакрен, Не склонится перед врагом.

О кладку крепких стен Бьются ветры лбом. (781)

Не описывается хозяйственная жизнь замка, его не окружают сельскохозяйственные угодья, а только густой дикий лес. Во всем чувствуется волшебство, мистика. И средства, на которые живет рыцарь этого замка, — тоже, кажется, получены с помощью волшебства. Но у рядовых рыцарей такого способа добычи денег, как помощь феи Морганы, не было, и они, вероятно, влезали в огромные долги для поддержания привычного образа жизни.

И в условиях кризиса рыцарства и их замковых хозяйств описанные в «Сэре Гавейне…» развлечения говорят о неспособности рыцарства приспособиться к новым условиям, их упорном желании «сохранить лицо».

Но только ли сохранение внешней атрибутики — цель всех этих помпезных пиршеств, развлечений, разгульного образа жизни? Можно ли разглядеть за всей этой «ветошью маскарада» более глубокие причины? Такие, например, как искреннее восхищение рыцарскими традициями, желание сохранить наиболее благородные обычаи, нравственные правила, словом, все то положительное, что несла в себе рыцарская идеология?

Турниры, обеты и рыцарская честь

Хотя расцвет рыцарских турниров приходится на XIII век, когда помимо развлекательных целей они преследовали и практические (тренировка боевых навыков, организация различных мероприятий — военных дел, политических акций и даже крестовых походов), но в конце XIV века турниры до сих пор проводятся. В это время турнир становится излюбленным развлечением старой знати, стремящейся показать стойкость традиций и силы рыцарства, приукрасить свою деятельность, подражая героям прошлого (зачастую участники турнира даже называли себя именами рыцарей Круглого стола.

Турниры становятся не только схватками рыцарей, но и приобретают черты театрализованных представлений. Они сопровождались танцами и другими играми. Кроме того, на турнирах всегда присутствовали менестрели и бродячие музыканты, которые путешествовали от двора ко двору, рассказывая о проходивших турнирах и создавая таким образом рекламу их организаторам и выдающимся бойцам.

Они проводятся в честь различных праздников и перемежаются с обильными застольями:

Там пиршество перемежалось с потехой ратной:

На ристалище доблестно рыцари бились…(40)

Появляется специальное турнирное вооружение и доспехи, снижающие опасность для рыцаря и увеличивающие зрелищность турнира. На смену ранним турнирам, имитирующим настоящий бой, приходят индивидуальные сражения на копьях или мечах.

Композиция «Сэра Гавейна…» включает в себя как бы растянутый турнир, первый удар в котором нанесен в Камелоте, в начале повествования, а ответный — в конце. Здесь изображена распространенная в XIV веке практика вызова на поединок. Подобный вызов носил публичный характер и зачастую имел причиной спор из-за прекрасной дамы или личную обиду (подобно дуэлям, распространенным среди русского дворянства XIX века). Король Артур ждет подобного вызова, как развлечения, зрелищного действа, украсившего бы его пир:

Иль, чтоб судьбу испытать, явится рыцарь, Вызвать готовый любого на поединок, Жизнь против жизни в заклад поставив, Увидев, кому удача вручит победу… (96)

И такой храбрец появляется — Зеленый Рыцарь бросает вызов чести и храбрости прославленных рыцарей Круглого стола, и ответить на него просто необходимо. Тем более, что, пренебрегая обычаем и собственной безопасностью, «не для боя оделся боец бесстрашный — / не щеголял ни кольчугой, ни шлемом крепким, / ни щита, ни копья не взял с собою…» (203). Зеленый рыцарь вызывает не на турнирный поединок («тягаться любому со мной — пустые потуги» (282)), он хочет «об заклад побиться на два удара» (287). Условия. которые предлагает рыцарь, кажутся смехотворными — каким образом может он ответить ударом на удар, если его соперник отрубит ему голову первым? Такие экстравагантные шутки, если верить другим источникам, становятся модными в XIV—XV вв.еках, как и различные торжественные обеты, часто невыполнимые. Обещание Гавейна явится в замок Зеленого Рыцаря через год — требование законов не только рыцарской чести, но и верности своему сеньору, Артуру, двор которого был бы опозорен трусостью рыцаря.

Если принять во внимание, что весь сюжет романа построен на верности Гавейна данному слову (сначала обету через год встретиться с Зеленым рыцарем для ответного удара, а потом — обмениваться с хозяином замка тем, что принесет каждому день), то можно сделать вывод о том, что верность слову — главное достоинство рыцаря с точки зрения автора. Серьезность с которой Гавейн подходит даже к выполнению шуточного договора с хозяином замка, обернувшегося решающим моментом в его судьбе, вовсе не напускная. Приверженность рыцарским добродетелям — верности, щедрости, храбрости, честности и проч. — это основной жизненный принцип идеального рыцаря, направляющий все его поступки и сберегающий от несчастий. Не случайно именно в нарушении этих правил видит Гавейн причину несчастья:

Будь же проклята скупость с трусостью вкупе!

Вот колыбель порока, что нас сокрушает…

…Пред наущеньями страха я, слабый, склонился, Себе изменил, поддавшись на искушенье, Слово свое не сдержав, себя запятнал я, Пуще всего измены и лжи опасался, Нынче же оба греха навечно пристали ко мне! (2375−2385)

Именно нравственные качества рыцаря в романе оказываются приоритетными. Победа Гавейна в куртуазной игре, игре иносказаний и лукавства, в сочетании с естественным страхом за свою жизнь, приводит к обману, подводит героя под определенную черту — нарушение законов рыцарской чести, отваги и верности.

Ни сила, ни придворное искусство куртуазных бесед, ни роскошные наряды, пиры и победы на «рафинированных» рыцарских турниров не заменяют Гавейну главных нравственных рыцарских качеств. И внимание автора именно к этому конфликту позволяет предположить, что наряду с внешними традициями рыцарства XIV век стремится продлить жизнь и его нравственной системе.

Конечно, в пышных турнирах, обетах, нарочитом подчеркивании рыцарских качеств и ритуалов немало игры, зрелищности. Но они были не просто попытками бегства от весьма мрачной действительности в мир иллюзий. По мнению М. Кина, «основной их целью… была демонстрация важности и ценности «благородной профессии воина и его боевой выручки» тем, кто родился, чтобы следовать этому благородному примеру. Ностальгический призыв к прошлому отнюдь не был признаком несерьезного отношения к настоящему, скорее наоборот: он свидетельствовал об осознанности тех серьезных целей, что стояли перед тогдашним рыцарством"Кин М. Рыцарство. М., 2000. Стр. 384.

рыцарство культура честь доспех

Заключение

Несмотря на существенные изменения в социальном и экономическом положении английского рыцарства в конце XIV века, оно остается верным прежним традициям, образу жизни и идеалам, несмотря на то, что все они утратили свое первоначальное значение. О сохранении этих традиций (турниров, роскошных пиров, торжественных обетов, культа Прекрасной Дамы и проч.) свидетельствует их подробное описание в поэме, написанной около 1400 года, «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь». Поэма эта и по своей форме, и по содержанию продолжает традиции средневекового рыцарского романа.

Сопоставление описанных в ней элементов рыцарской жизни с тем фактом, что финансовое положение основной части рыцарства крайне плачевно, говорит о том, что оно по-настоящему дорожит рыцарскими традициями, если тратит на него такие немаленькие средства.

Это ставит вопрос о причинах такой важности поддержания рыцарской культуры для знати. Помимо желания скрыться от неприятной действительности в прекрасный мир Чести, Отваги, Верности и Подвигов, такое внимание к сохранению традиций может быть продиктовано и рациональными мотивами. Роскошные пиры, наряды, турниры, геральдика звучат как бы напоминанием о том, что рыцарство по-прежнему сохраняет свою силу и не собирается сдавать своих позиций.

Такое расточительство и упорное стремление продемонстрировать верность традициям можно объяснить искренним стремлением к тому, чтобы к их классовому идеалу — идеалу высшего сословия — относились с должным уважением, и чтобы этот идеал непременно имел выражение во внешней символике. Сейчас нам оно кажется бессмысленным. Если человек может позволить себе устроить пир или турнир, то почему бы не вложить эти деньги в технические усовершенствования, заселение новых земель, завоевание колоний или новые коммерческое предприятие? Тогда же существовала мощная традиция, согласно которой проявление щедрости и показная демонстрация своего богатства считались для знати совершенно естественными и даже необходимыми. Для менее богатых представителей рыцарства такая пышность была тоже вполне объяснима: им нужно было сохранять видимость процветания и всячески напоминать обществу о своем происхождении, чтобы сохранить у себя на службе тех людей, на чью поддержку они опирались в политике, управлении и войне, то есть тех областях их деятельности, которые могли принести доход.

Таким образом, траты на всю эту пышную атрибутику принадлежности к благородному сословию, описанную в поэме, можно назвать своеобразными «представительскими расходами» любого уважающего себя рыцаря.

Внимание автора к нравственной составляющей рыцарской культуры, ее преобладание в поэме над внешними составляющими говорит также о важности морального рыцарского кодекса, сохраняющего актуальность и в новые времена.

Использованная литература

1. Калмыкова Е. В. Куртуазные игры и реалии рыцарства эпохи «осени средневековья». // Одиссей: человек в истории. Рыцарство: реальность и воображаемое. М., 2004.

2. Резникова Н. Почему рыцарь зеленый? //Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь. Сб. средневековых английских поэм. М., 2006.

3. Оверченко М. В. Английский рыцарский роман XIV века «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь» :проблемы поэтики. М., 1999.

4. Келли Ф., Швабе Р. История костюма и доспехов. М., 2007.

5. Иванов К. А. Средневековый замок и его обитатели в эпоху процветания рыцарства. Спб, 1894.

6. Кин М. Рыцарство. М., 2000.

7. Ефимова Е. А., Дельбрюк Г. Рыцарство (сборник). М., 2003.

8. Павленко В. Г., Николаев Р. В. Европейское рыцарство: учебное пособие. Кемерово, 1998.

9. Клифан Колтман. Рыцарский турнир: турнирный этикет, доспехи и вооружение. М., 2007.

10. Писарев Д. И. Место служивого рыцарства в социально-политической жизни Англии XIV века. СВ, 37.