Белорусские земли и крестоносцы в ХІV – начале ХV веков

Курсовая работа

Белорусские земли и крестоносцы в ХІV — начале ХV веков

Одна из самых драматических страниц политической истории Великого княжества Литовского, Русского и Жамойтского — это противостояние агрессии военно-монашеских орденов, появившихся в Прибалтике в начале ХІІІ века. Укрепившись в польском Поморье, в Пруссии и устье Западной Двины, Ливонский и Тевтонский ордена, сначала порознь, потом вместе, ативно осуществляли политику военно-политической и экономической экспансии в отношении этнических и государственных образований коренных народов.

Идеологическим прикрытием деятельности «братьев-монахов» являлась политика обращения в христианскую веру язычников, декларируемая папским престолом. По сути же целью крестоносцев являлось установление военного и политического господства на захваченных землях, порабощение автохтонов, уничтожение их государственности и последующая этническая ассимиляция (не совсем корректно называемая онемечиванием).

Сказанное отнюдь не является результатом ксенофобской демонизации проникновения западноевропейского влияния на балтские, финно-угорские и славянские земли. Исторические факты свидетельствуют о том, что в раннем средневековье германцы практически полностью уничтожили славянские племена, жившие западнее Одера (Одры) и далее на восток до польских земель. Лютичи, бодричи, лужичане, полабские славяне и другие племена перестали существовать как этнически жизнеспособные образования.

Процесс различался в деталях, но результат был неизменно одинаков: либо ассимиляция, либо физическое уничтожение. Так, Тевтонским орденом был полностью истреблен балтский народ пруссов, от которых осталось только географическое наименование Пруссия, по злой иронии истории ставшее устойчивым символом германского этноса.

Таким образом, основываясь на приведенной выше информации, которая, возможно, не была тайной за семью печатями и для славянских государей тех лет, в возникновении военно-монашеских орденов на балто-славянских землях можно констатировать факт крайней опасности для существования всех народов и государств, с которыми «братья-рыцари» пришли в соприкосновение.

В связи с этим у любого исследователя, который заинтересуется данной проблемой, закономерно возникает целый ряд вопросов. Прежде всего: каким образом появились военно-монашеские ордена в непосредственной близости от Королевства Польского и ВКЛ? Как это происходило? Было ли это откровенным вторжением, актом грубой силы, либо правители разрешили крестоносцам занять определенные земли? В последнем случае (а так это происходило на самом деле) вызывает недоуменные вопросы позиция князей, своими руками поспособствовавшим возникновению смертельной опасности своим землям и, что немаловажно, своей власти. Даже если агрессивные устремления крестоносцев поначалу и не выступали явно, почему через некоторое время, когда политика Орденов вырисовалась в достаточном для понимания их истинных целей объеме, правители Польши и ВКЛ так долго, года и десятилетия, не могли ликвидировать эти очаги перманентной угрозы своим государствам? Даже при условии лучшей военной и технической оснащенности крестоносцев, поддержке их авторитетом папской власти и людскими и материальными ресурсами всей Европы, их военное могущество было не беспредельным. Войска ВКЛ успешно наносили поражения крестоносцам. Но почему-то дальше тактических побед дело не двигалось. Почему?

Более двухсот лет длилось противостояние ВКЛ и Королевства Польского с Ливонским и Тевтонским орденами. Более двух веков понадобилось нашим предкам, чтобы с величайшим трудом одолеть тевтонскую угрозу. В чем же причина такого долгого срока борьбы? Неужели рыцари были настолько сильнее наших воинов-предков, что при абсолютном численном меньшинстве сумели более двух веков успешно сражаться против двух сильных славянских государств? И как понимать то, что неоднократно князья ВКЛ заключали союзы с Орденами, со своими злейшими врагами? Князь Витовт, боготворимый современными патриотами Беларуси, в конце ХІV в. возглавлял войска крестоносцев в походах против единоверцев. Что это, преступное легкомыслие, беспринципность или предательство?

Как видим, в связи с первичным осмыслением избранной темы вопросов возникает много, в своей курсовой работе мы и постараемся на них ответить.

1. Историография и источники

Исходными историческими источниками по интересующей нас проблеме, безусловно, являются летописи и хроники: восточнославянские (древнерусские), польские, западноевропейские. Одним из самых полных собраний текстов восточнославянского летописания является часто цитируемое в литературе «Полное собрание русских летописей» (ПСРЛ), которые издавались в Москве начиная с 1962 г. В монографиях исследователей нередки ссылки и на дореволюционное издание «Полное собрание русских летописей. Западно-русские летописи». (СПб., 1907. Т. 17).

Ценными историческими свидетельствами являются и западные хроники, наиболее цитируемые в научной литературе: Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. (Dusburg P. Chronika terrae Prussiae). М.: Наука, 1997; Латвийский Г. Хроника Ливонии. М. — Л., 1938; Livlдndische Reimhronik. Padeborn, 1876. Особо следует отметить научную ценность собрания исторических документов Пруссии: Scriptores rerum Prussiacarum, Leipzig, 1861.

Непосредственно мы использовали работу Германа Вартберга Ливонская хроника (Die livlandishe Chronik Hermann`s von Wartberge. Aus dem Lateinichen ubersetzt von Ernst Strehlke. Berlin und Reval. 1864.) Ее текст выложен в Интернете, на сайте «Хроники Ливонии», откуда мы его и позаимствовали.

В научной литературе очень часто ссылаются на классические работы Яна Длугоша (Грюнвальдская битва. М. — Л.: Наука, 1962 и Dlugosz J. Roczniki czuli kroniki Slawnego krolewstwa Polskiego. Warszawa. 1961), а также Матея Стрыйковского («Хроника польская, литовская, жмудская и русская» («Kronika Polska, Litewska, Їmudska i wszystkiej Rusi», издана в Варшаве в 1846 г.). Менее часто в монографиях и статьях цитируют работы Мартина Бельского («Хроника Польши» и 10-томная «Хроника всего света»). Перечисленные авторы использовали огромное количество античных сочинений, работ польских, литовских и белорусских хронистов, не дошедших до нашего времени. Однако, что касается «Хроники…» М. Стрыйковского, то Н. Ермолович, например, прямо утверждает: историк «не брезговал фальсификацией» [7, 349]. То есть, данные средневековых хронистов подлежат верификации, и мы использовали их косвенным образом.

Ценными источниками по изучению политической истории Польши и ВКЛ в общем, и взаимоотношений этих стран с Орденом в частности, являются произведения немецкой и польской историографии ХІХ века. Из немецких авторов наиболее часто цитируется работа В. Вогта «Исследования по истории Пруссии» (Voigt V. Geschichte Prenssens. Kцnigsberg, 1827). Часто ссылаются историки и на «Собрания памятников…» Я. Немцевича и В. Броель-Пляттера, а также на эпистолярий Витовта, изданный в Кракове в 1882 г. (Niemcewicz J. Zbiьr pamiкtnikьw historycznych o dawnej Polszcze z rкkopismьw, tudzieї dzieі w rьїnych jкzykach o Polszcze wydanych, oraz z listami oryginalnemi krьіьw i znakomitych ludzi w kraju naszym: W 4 t. — Warszawa: drukiem N. Glucksberga, 1822. — T. 1 — 4.; Broel-Plater W. Zbiьr pamiкtnikьw do dziejьw polskich: W VI t. — Warszawa: W drukarni Gazety codziennej, 1859. — T. IV. — 240 s.; Codex epistolaris Vitoldi. Cracoviae, 1882.). Из авторских исторических исследований стоит отметить работы Т. Нарбута «Древние деяния литовского народа» (Narbutt T. Dzeje staroїytne narodu litewskiego. Wilno, 1846), Б. Ваповского «Деяния короны Польской и Великого княжества Литовского от 1380 до 1535 гг.» (Wapowski B. Dzieje korony Polskiej i Wielkiego ksiкstwa Litewskiego od roku 1380 do 1535. Wilno. 1847.) и А. Прохазки «Последние годы Витовта» (Prochaska A. Ostatnie lata Witolda. Warszawa. 1882).

Серьезные исследования по истории Западной Руси, Польши и сопредельных стран принадлежат русским ученым ХІХ века. Назовем следующие работы: Беляев И. Очерк истории Северо-Западной Руси. СПб, 1867; Шайноха К. Ядвига и Ягайло. М., 1880; Чешихин Е. История Ливонии с древнейших времен. Рига, 1884; История Ливонии. Рига, 1885; Антонович В. Б. Монографии по истории Западной и Юго-Западной России. Киев, 1885; Барбaшев А. Витовт и его политика до Грюнвальдской битвы. СПб, 1885 и его же: Витовт последние двадцать лет княжения. СПб, 1891; Брянцев П. Д. История Литовского государства. Вильно, 1889; Батюшков П. Н. Белоруссия и Литва. СПб, 1890.

Из исследований начала ХХ века стоит упомянуть работу польского историка Я. Кохановского, изданную в Австро-Венгрии «Витовт — великий князь литовский» (Kochanowski J.K. Witold wielki ksi№џe Litewski. Lwow. 1900). В 1910 г. в Киеве была издана одна из первых монографий, посвященных Грюнвальдской битве: Гейсман П. Л. Польско-литовско-русский поход в Восточную Пруссию. Киев, 1910. Заслуживает внимания книга: Грабеньский В. История польского народа / Разреш. авт. перевод со 2-го, доп. польского издания; Под ред. Н. Ястребова. — Спб.: Изд. книжного магазина «Учебное дело», 1910. Однако, самой серьезной, обширно цитируемой и по сегодняшний день является книга М. Любавского Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно. — Издание 2-е. — Москва: Московская художественная печатня, 1915.

В межвоенный период в Польше и Литве вышли книги Л. Колянковского и И. Корчинского, посвященные истории ВКЛ (Kolankowski L. Dzieje Wielkiego Xiкstwa Litewskiego za Jagiellonow. Warszawa. 1930; Корчинский И. Витовт Великий. Каунас, 1930). Из советских исследований этого периода следует упомянуть работу А. Е. Преснякова Лекции по русской истории. Западная Русь и Литовско-Русское государство. М., 1939. Т. 2. Вып. 1.

В послевоенной советской историографии выделяется работа В. Пашуто Образование Литовского государства. Москва: Наука, 1959.

Однако, наибольшее внимание средневековой истории ВКЛ и Короны уделяли польские исследователи: Kuczyсski S. Wielka wojna z Zakonem krzyћackim. Warszawa, 1966; Bardach J. Krewo i Lublin: Z problemьw unii polsko-litewskiej // Kwartalnik Historyczny. — 1969. — R. LXXVI, N. 3; Samsonowicz H. Historia Polski do roku 1795. Warszawa, 1976; Kosman M. Historia Bialorusi. Wroclaw-Warszawa-Krakow-Gdansk, 1979; Ochmaсski J. Historia Litwy. Wroclaw. 1980; Bogucka M. Kazimiersz Jagieііoсczyk i jegoczasy. Warszawa, 1981; Lowmiaсski L. Studia nad dziejami Wielkiego Ksiкstwa Litewskiego. Poznan: Wydawnictwo naukowe uniwersitetu im. A. Mickiewicza w Poznaniu, 1983; Kosman M. Orzeі i pogoс: Z dziejьw polsko-litewskich XIV-XX w. — Warszawa: Ksi№їka i wiedza, 1992; Madej U. Kronika dziejьw Polski 966 — 1772: S№siedzi: Litwa, Moldawia, Rosja, Szwecja, Turcja, Wкgry. — Krakьw: Palmaris, 1996.

Из использованных нами исследований особо следует отметить работы Н. Ермоловича. В них подробно проанализировано становление и развитие Великого княжества Литовского. Самое раннее исследвание ученого, «По следам одного мифа», использовалось нами минимально, так как в книге в основном доказывается протобелорусский характер ВКЛ как древнебелорусской державы, в которой балтский субстрат присутствовал, но не являлся креативным.

Гораздо более информативными в контексте разработки избранной темы являлись работы «Старажытная Беларусь: Полацкі і новагародскі перыяды» и «Старажытная Беларусь: Віленскі перыяд». Первое исследование позволило уяснить предысторию появления в устье Западной Двины монахов под началом Мейнарда. Небесполезным для нашей работы был также солидный научный аппарат, который позволил расширить сведения о историографии и источниках по истории времен Полоцкого княжества и ранней истории ВКЛ. Второе исследование относится полностью к исследуемому нами периоду — ХІV — началу ХV веков. Конечно, задача, которую решал Н. Ермолович значительно более широкая, чем исследование взаимоотношений крестоносцев и ВКЛ. «Старажытная Беларусь: Віленскі перыяд» — это политическая история ВКЛ. В том числе и борьба с крестоносцами. Информация по этому вопросу была использована нами в работе.

Работа Н. Ермоловича «Беларуская дзяржава Вялікае Княства Літоўскае» носит обобщающий характер, включая в себя все ранее перечисленные книги.

Из современных российских исследований наибольшее впечатление производит книга А. Буровского Россия, которой не было — 2. Русская Атлантида. М.: Бонус, Олма-Пресс, 2001. В работе изложена история Западной и Юго-Западной Руси в контактах с соседями, в том числе и с Орденом.

Нельзя не упомянуть и книгу А. Кравцевича Тэўтонскі ордэн. Ад Ерусаліма да Грунвальда. Мн. Беларусь, 1993. К сожалению, автор завершает повествование Грюнвальдской битвой, хотя на самом деле история Ордена на Грюнвальде далеко не завершается. Весьма подробно Грюнвальдская битва разбирается в книге И. Литвина Затерянный мир, или Малоизвестные страницы белорусской истории.

В завершение отметим работу В. Чаропки Імя ў летапісе. Книга носит научно-популярный характер, временами налет беллетристичности в трактовках и оценках снижает научность издания. Однако, работа снабжена серьезным научным аппаратом, цитируются многие малодоступные источники. Кроме того, в книге политическая история ВКЛ излагается весьма подробно.

2. Орден меченосцев, Тевтонский орден, Ливонский орден: происхождение, появление в Прибалтике, борьба против Полоцкого княжества и ВКЛ в ХІІІ веке

2.1 Создание Ордена меченосцев и его борьба с Полоцким княжеством в ХІІІ веке

орден княжество литовский грюнвальд Одной из важнейших транспортных артерий в Европе был торговый путь «из варяг в греки» по Двине и Днепру. Он был в два раза короче обходного пути вокруг Европы. Торговля на пути «из варяг в греки» приносила огромные доходы купцам и транзитным государствам — Полоцкому и Киевскому княжествам.

Около 1186 года к полоцкому князю Володше (Владимиру), вместе с купцами из германского города Бремена прибыли с миссией латинские монахи. Они просили разрешения проповедовать слово божье среди язычников — подданных князя, живущих в низовьях Двины [17, 96 — 97].

К большому сожалению, князь Володша не почувствовал никакой опасности. Возможно, его благосклонность к латинским монахам была продиктована торговыми интересами. Полоцким купцам были выгодны таможенные льготы, предоставляемые Бременом и Любеком. Монахи не только получили разрешение, но и богатые подарки.

Монашеский приход в устье Двины постепенно расширился и превратился в епископство. Во главе рыцарей-крестоносцев был уже не скромный монах, а ставший к тому времени епископом Мейнард. Немцы не только проповедовали христианство среди язычников, но и на первых этапах собирали с них налоги для Полоцка [2, 106].

В прежние времена полоцкие князья заставляли племена ливов платить дань, но все-таки относились к ним, как к своим подданным и силу применяли в лишь особых случаях. Немцы не считали язычников за людей и без всяких церемоний пускали в ход оружие. То, что это мотивировалось необходимостью сбора дани для Полоцка, формировало негативное отношение населения нижнего Подвинья к Володше. Кроме того, князь был далеко, а немцы — рядом и считаться приходилось в первую очередь с ними. На левом берегу устья Двины и в других местах началось строительство замков. Цель этого строительства рыцари объясняли ливам необходимостью их же защиты от Полоцка, а князю — защитой от восстаний ливов.

Неизвестно, верил ли Володша этим объяснениям. Но таможенные льготы, предоставляемые Бременом и Любеком, приносили неплохие дополнительные доходы. Кроме того, крестоносцы теснили конкурентов полочан — новгородцев. Поэтому князь на строительство замков никак не реагировал.

Старый епископ Мейнард умер, а новый — Бертольд к полоцкому князю уже не поехал. К 1201 году основные замки были построены и дань в Полоцк перестали отправлять [2, 106].

Для обороны от Полоцка и ливов, рижским епископом в 1202 году был учрежден рыцарский орден Христа (Ливонский орден) [17, 96 — 97]. По изображению меча на плащах, рыцарей стали называть меченосцами. Постепенно Ливонский орден поставил под контроль не только племена ливов, но и выход в Балтийское море. Так в торговой цепочке Север — Юг Европы появился еще один посредник, а 1201 год считается датой основания Риги.

Епископ Бертольд инициировал масштабную кампанию крещения ливов. Начались восстания язычников. Во время одной из битв епископ погиб. Это событие умерило активность проведения кампании крещения, а новокрещенные ливы стали возвращаться к старым обычаям.

Но Ливонский орден отказываться от своих намерений не собирался. Папа римский благословил новую волну крестоносцев. В Ливонию хлынул поток профессиональных воинов и искателей удачи со всех концов Европы. Лучшие технические достижения, финансовая, политическая и военная мощь всей западной цивилазации были на стороне крестоносцев. Прибывавшие новые люди не считались не только с местным населением, но и с учредителями ордена — рижскими епископами.

Володша, осознав смертельную опасность, грозящую Полоцкому княжеству, постарался спровоцировать ливов на восстание против крестоносцев. Кроме этого, шли переговоры с Новгородом о создании коалиции.

В 1203 году все было готово к походу. Однако новгородцы еще надеялись, что меченосцы дальше берегов Двины не пойдут. Они вспомнили полочанам старую обиду — как Всеслав Чародей снял колокола с новгородской Софии, и в поход не пошли. Володша без них взял несколько замков и на подступах к Риге, у крепости Гольм, решающее сражение проиграл [7, 266].

После поражения под Гольмом полочане были вынуждены прекратить поход на Ригу. В 1203 году меченосцы смогли удержать свои основные замки. Северные ворота торгового пути из «варяг в греки» оказались под контролем Ливонского ордена.

В 1206 г. Володша инициировал еще один поход, который также не принес решающих результатов. Гольм взять не удалось, полочане сняли осаду и вернулись домой [7, 269].

К 1209 г. пал передовой форпост Полоцкого княжества в Нижнем Подвинье — город Кукейнос [7, 265].

Крестоносцы решили поменять тактику и выслали посольство для заключения мирного договора и торгового соглашения. Соответствующие договоры были заключены в 1210 и 1212 гг. Причем эти договоры в первую очередь были выгодны Ордену. Например, согласно договору 1212 г. Полоцкое княжество отказывалось и от взимания дани с ливов.

Вдобавок ко всему, «уже в 1214 г. Герцыке как форпост Полоцка в Нижнем Подвинье теряет свое значение. Для Полоцка это было еще одним тяжелым этапом отступления из Прибалтики» [7, 285].

Князь Володша изо всех сил пытался исправить ошибку, сделанную им много лет назад. Полоцк много раз предпринимал попытки вернуть свои земли. Однако, меченосцы подкупом и льготами привлекли на свою сторону вождей местных племен. В 1215 году Папа Римский переименовал Ливонию в Землю Святой Девы Марии.

Володша решил предпринять радикальные меры и в союзе с эстами спланировал военную экспедицию против Ливонского ордена. Начало похода было назначено на май 1216 года. Тщательная подготовка шла несколько месяцев. Наступать решено было по суше и по Двине. В день, назначенный началом похода, князь неожиданно умер. Предполагают, что он был отравлен. Возможно, с помощью тайных агентов меченосцы добились своего: поход оказался сорванным [17, 97].

Полочане продолжали бороться за возвращение утраченных земель. Из-за часто вспыхивавших боевых действий на участке Двины Полоцк — Рига купцы стали осваивать новые торговые пути, в частности через Литву, находившуюся в бассейне Немана. Объект притязаний сторон, река Двина, стала утрачивать свое значение как торговая артерия. Перенос торговых, а значит и финансовых потоков, с двинских берегов на неманские просторы, постепенно приводил к ослаблению Полоцка и Риги. Одновременно этот фактор усиливал рост нового государства — Великого княжества Литовского.

2.2 Тевтонский орден: происхождение, появление в Прибалтике, основные этапы деятельности в ХІІІ веке

Во времена крестовых походов в Палестину многие христиане умирали от ран и чужого непривычного климата. В Иерусалиме неизвестным выходцем из Германии была построена часовня во имя святой Девы Марии, где он и его жена оказывали первую медицинскую помощь своим землякам. Доброе дело собирало вокруг себя людей. Калеки ухаживали за больными, способные носить оружие защищали госпиталь. Утвержденный в конце 12-го века римским папой устав ордена обязывал рыцарей Тевтонского госпиталя святой Девы Марии защищать веру, поддерживать и оборонять церковь, монахов, вдов, сирот и убогих. В тевтонский устав вошли положения об уходе за больными из аналогичного документа Иоанитов (впоследствии — Мальтийцев). Боевой устав был скопирован у Тамплиеров. Высшим органом власти в ордене был совет главных рыцарей — капитул. Магистр ордена избирался пожизненно. Суровая дисциплина и аскетизм были постоянными спутниками первых тевтонов [14, 1].

В марте 1210 года в битве с турками-сельджуками погибла большая часть рыцарей, а магистр был смертельно ранен. Стало ясно, что еще несколько битв за веру, и орден перестанет существовать. Новый магистр — Герман фон Зальца однажды сказал, что был бы рад потерять один глаз, чтобы до конца жизни иметь под своим началом хотя бы десяток боеспособных рыцарей [14, 7].

Однако, благодаря исключительным деловым качествам Германа фон Зальца, Тевтонский орден не только сохранился, вышел из кризиса, но и стал преуспевающим. Своеобразный синтез религии, политики, рыцарских идеалов и коммерции обеспечил его жизнестойкость. Герман фон Зальца решил найти для ордена подходящее поле для деятельности во славу Христа в Европе: на случай неудачи крестовых походов в Палестине.

Венгерский король несколько раз приглашал и выгонял тевтонов со своей земли. Удачу Тевтонскому ордену принесла ставка на польского князя Конрада Мазовецкого [14, 8].

Между северной частью польского королевства и Балтийским морем жили воинственные племена язычников — прусов. Самостоятельно Конрад победить их не смог и пригласил тевтонов для выполнения этой задачи. Для проведения переговоров и разведки ко двору князя прибыли два рыцаря и 18 тевтонских солдат. Князя Конрада не было в замке, и гостей встретила его жена. Как раз в это время на замок напали прусы. Тевтонские послы приняли в сражении самое активное участие и показали себя с лучшей стороны [14, 9].

В 1230 году Конрад Мазовецкий построил для тевтонов замок Vogelsang (птичья песня) на левом берегу Вислы, и в обмен на защиту от прусов, гарантировал им права на все земли, отвоеванные у язычников [14, 9].

Рыцари захватывали новые земли и строили на них замки. Орден поголовно истребил полабских славян, и их земля стала «исконно немецкой». Теперь на ней находится город Берлин. Истребив к 1283 г. прусов, тевтоны начали свою экспансию на соседние земли.

Эта экспансия была санкционирована папой римским. Дело в том, что в 1291 г. под ударами сарацинов рухнул последний оплот крестоносцев в Палестине — Акра. В Европу хлынул поток вооруженных до зубов крестоносцев, возвращавшихся из Святой земли. Их энергию срочно требовалось канализировать в полезное для дела Христова русло. Поскольку тевтоны к этому времени нашли себе новое обширное поле деятельности, папство поддержало агрессию против прибалтийских языческих народов и приравняло ее к крестовым походам. В 1309 году столица Тевтонского ордена переносится из Венеции в Пруссию. Мариенбург — город святой Девы Марии (по-польски — Мальборк) к тому времени был уже мощной крепостью. Военные действия на границе ВКЛ стали обычным делом. Земли по много раз переходили из рук в руки.

Тактикой продвижения крестоносцев являлась пострение замков, своеобразных опорных пунктов. Замки строились с таким расчетом, чтобы между ними был один день пути, т. е. от 15 до 30 километров друг от друга. В мирное время все рыцари обязаны были ночевать только в замках. С главной башни замков, как правило, было видно несколько соседних крепостей. С помощью специальных сигналов связисты передавали предупреждения об опасности, приказы и другую информацию. Если часть земель государства были захвачены противником, сообщения шли в обход этих территорий. Благодаря налаженной системе связи, Тевтонский орден мог оборонять свою территорию от многочисленного противника даже с небольшим войском. Если осаждающие вынуждены были распылять силы, блокируя все замки и гарнизоны, то войско ордена появлялось всегда в нужное время и в нужном месте, достигая перевеса в численности на главном направлении [14, 10].

Успешность деятельности Тевтонского ордена объясняется и продуманной экономической политикой. После подавления сопротивления на завоеванных территориях, туда устремлялись переселенцы из германских княжеств. Для того, чтобы они могли быстро встать на ноги, налоги с них взимались минимальные. Основной обязанностью была воинская повинность в военное время. Подход к законодательству у тевтонов был весьма рационален — минимальные ограничения, при безусловном их исполнении. В течение короткого времени Пруссия стала процветающим краем с образцовой экономикой. С 1350 года массовое переселение немцев в Пруссию прекратилось, но Тевтонское государство продолжало активно развиваться. Поляки и другие национальности, оказавшиеся под властью Тевтонского ордена ставились в менее выгодные условия, чем немецкие переселенцы. Однако, даже в этих условиях славянские народности поддерживали орден, а не своих алчных князей, дравших когда-то с них семь шкур. Патриотизм основывается не только на лозунгах, но на экономической выгоде.

Таким образом, Тевтонский орден далеко не всегда захватывал новые земли силой. Случаи добровольного подчинения власти Тевтонского ордена городов — если не массовое явление, то и далеко не единичное. Если бы горожанам был бы не выгоден переход под власть ордена, ничто не удержало бы их от упорного вооруженного сопротивления Ордену. Привлекательным было то, что жители городов переходивших под власть тевтонов получали магдебургское право и налоговые льготы. Ясность и реальность тевтонских законов, магдебургское право и льготы привлекали людей. К началу XV века, население Тевтонского ордена уже было около 500 — 600 тысяч человек.

Во многом, успех ордена в завоевании и освоении Пруссии, а затем и польских территорий является следствием не только сильных сторон тевтонской политики, но и неспособностью королей, правивших в Польше до Ягайлы и Казимира, решать своими силами внутренние экономические и политические проблемы.

2.3 Основные этапы борьбы Полоцкого княжества и ВКЛ с Орденом в ХІІІ веке

Не повторяя сказанного выше, мы акцентируем внимание на самых важных исторических фактах ХІІІ в., связанных с борьбой Полоцкого княжества и ВКЛ с крестоносцами, которые повлияли на ход дальнейших событий.

Через двадцать лет после несостоявшегося похода князя Володши в 1216 г. крестоносцы потерпели два крупных поражения в 1236 г. под Шавлами (Шауляем) и в 1237 г. под Дорогичином (Надбужским). Под Шавлами погиб магистр Ордена меченосцев. В 1237 г. обескровленные меченосцы вынуждены был присоединиться к Тевтонскому ордену, обосновавшемуся в Пруссии [14, 10]. Таким образом, два анклава крестоносцев, расположенные в устье Западной Двины и в Пруссии, объединили свои усилия, что позволило им продолжить свою экспансию на балтские и славянские земли.

В 1246 г. избранием на княжение Миндовга и расширением его власти на соседние балтские анклавы образуется сильное Новогородское княжество, будущее Великое княжество Литовское. С 1248 г. начинается затяжная война с Галицко-Волынским княжеством, правитель которого Даниил Галицкий стремится уничтожить геополитического конкурента. В поисках союзников в борьбе против сильного противника Миндовг предпринимает беспрецедентный шаг: входит в соглашение с Орденом и в 1252 г. приемлет от папы римского Иннокентия IV корону, которой и коронуется в Новогрудке [9, 24, со ссылкой на ПСРЛ, т. 2, 1843, с. 342]. Новогородское княжество официально стало именоваться королевством. Однако, изменившиеся политические обстоятельства, в частности, вооруженные конфликты с ливонскими рыцарями за обладание Жамойтью привели к разрыву отношений с папством и положили начало затяжной борьбе с Орденом [7, 269 — 288].

Оценивая эти события, Н. Ермолович пишет: «…роль Миндовга, который фигурирует в исторической литературе как основатель Великого княжества Литовского явно преувеличена. Он оказался плохим политиком, его действия консолидировали крупные вражеские силы против Новогородка, что принесло его землям разорение и разрушения. Особенно неудачным был его союз с Орденом, который фактически ничем не помог ему, и в то же время развязал руки крестоносцам для наступления на Жамойть» [7, 321].

Однако, нельзя сказать, что Миндовг безучастно реагировал на экспансионистскую политику Ордена. 13 июля 1260 г. войско Новогородского княжества совместно с полочанами разгромило крестоносцев возле озера Дурбе. Поражение братьев-рыцарей было полное. В битве погиб магистр Ливонии Бургард и маршал Пруссии Генрих Ботель [21, 10].

Следует заметить, что Миндовг пытался бороться с Орденом и путем создания военно-политических союзов. В частности, в 1262 г. Миндовг и Александр Невский заключили соглашение о совместной борьбе против крестоносцев, которое, правда, на практике так и не было реализовано [21, 10].

В 1264 г. полоцкий князь Гердень уступил Ордену Латгалию [7, 326, со ссылкой на Русско-Ливонские акты. СПб, 1868, с. 13]. «Видимо, Орден воспользовался тяжелыми обстоятельствами политической жизни Полоцкой земли и принялся вынуждать ее к окончательному отступлению из Нижнего Подвинья» [7, 326]. В изложении ученого содержание грамоты Герденя от 22 декабря 1264 г. характеризуется так: «Адресованная рижскому епископу и Ливонскому ордену, она в первую очередь засвидетельствовала дальнейшее отступление Полоцка из Нижнего Подвинья. …можно думать, что полочане, недовольные уступкой … Ордену некоторой части нижнедвинской земли, стали отвоевывать ее. …Гердень … обещал „не поисковати“ эту землю… Кроме того, Полоцк должен был отступиться и от Латыгольской земли. А это означало, что орденские владения подошли непосредственоо к коренной Полоцкой земле. Со своей стороны ливонцы обязались отступиться от нее, т. е. не претендовать больше на какую-либо ее часть» [7, 327 — 328].

Мы согласны с дальнейшим комментарием ученого, суть которого сводится к тому, что в процессе своего расширения Новогородское княжество (точнее, его правители) заняло явно примирительную позицию по отношению к Ордену, вплоть до территориальных уступок. Полоцкое княжество в тот момент следовало в кильватере политики нарождающегося ВКЛ и под его давлением вынуждено было уступать Ордену.

В результате крестоносцы продвинулись далее на восток и построили сильную крепость Динабург (Двинск, Даугавпилс). Хотя князь Новогородский Тройдень и заключил между 1273—1278 гг. торговое соглашение с Орденом, тем не менее он в 1277 г. осадил Динабург, однако, взять его не сумел и отступил [7, 341, со ссылкой на Livlдndische Reimchronik, c. 8208 — 8230]. Однако, в 1281 г. Тройдень сумел захватить Герцыке и тем самым отрезал Динабург от Ливонии, что вынудило Орден обменять Динабург на Герцыке. Правда, в 1313 г. крестоносцы отвоевали Динабург назад.

«Несмотря на неудачу [в осаде Динабурга 1277 г.], действия Тройденя принесли немалый вред крестоносцам, и они решили отомстить ему вторжением зимой 1278 г. в в современные литовские земли. Им удалось проникнуть аж до Керново (на берегу Вилии). Город крестоносцами взят не был, однако территория вокруг него была опустошена. Сопротивления никакого не было, и орденские отряды шли от села до села и уничтожали все, что попадалось им на пути. С большой добычей в феврале 1279 г. крестоносцы направились назад. Однако, они не ушли безнаказанно. Местное население, собрав войско, преследовало рыцарей и 5 марта 1279 г. под Ашераденом нанесло им поражение. К сожалению, этот успех не был закреплен дальнейшими ударами по крестоносцам, что и спасло их от катастрофического разгрома» [7, 341].

Большие осложнения у руководителей Новогородской державы вызывала крайне неуступчивая политика балтских старейшин (в частности, нальшанских и жамойтских). Один из них, Пелюза, потеряв власть над своим уделом, «в 1286 г. убежал к крестоносцам и на протяжении многих лет осуществлял разбойничьи нападения на пограничные земли бывшей родины. Во время одного из таких набегов в Нальшанах он захватил и убил 70 старейшин, которые собрались на свадьбу. Важно подчеркнуть, что дело тут не в личных амбициях Пелюзы, а, и это главное, в поддержке его со стороны жамойтских верхов. Ему даже удалось склонить к измене трех военачальников (Драйка, Спуда и Свитрила), которые сдали свои крепости крестоносцам. Только в 1314 г. Пелюза был захвачен Гедимином и казнен. А вот еще более красноречивый факт. В 1294 г. во время нападения крестоносцев на Жамойть ее старейшины склоняли народ к союзу с немцами и подняли восстание против Витеня. Хотя оно и было подавлено, однако Витеню так и не удалось склонить жамойтов к сотрудничеству и совместной борьбе с крестоносцами» [7, 285, со ссылками на Petrus von Dьsburg. Chronica terrae Prussiae, т. 3, с. 252, 273, 294 и Stryjkowski M. «Kronika Polska, Litewska, Їmudska i wszystkiej Rusi», т 1, с. 354].

3. Борьба ВКЛ с Орденом в XIV веке

В Великое княжество Литовское бежали, спасаясь от крестоносцев, прусы, где их принимали и селили преимущественно в районе Городни. Так, например, один из последних прусских старейшин Скурда со всеми своими людьми оставил родину. Для расселения их около Лиды была отведена земля (с. Кержишки). Этим и объясняется тот факт, что Тевтонский орден начал свои набеги на Городенскую землю. В 1284 г. рыцари и напали на нее. Они обложили Городню, после жестокого боя овладели предместьем (центра взять не смогли), перебили множество людей и потом с награбленной добычей вернулись назад [7, 346, со ссылкой на Историю Ливонии. Рига, 1884, т. 2, с. 121]. И это было только начало. Многострадальная Городенщина страдала от нападений рыцарей в 1295, 1296, 1305, 1306 (дважды), 1311 (трижды), 1314, 1324 и 1328 гг. [7, 346, со ссылками на Petrus von Dьsburg. Chronica terrae Prussiae. Т. 3, с. 223, 260, 266, 267, 292, 303, 322, 349].

Однако, не все эти походы приносили удачу агрессору. В 1314 г. крестоносцы неожиданно двинулись на Новогородок, взяли и сожгли его, а потом принялись штурмовать замок. Именно тогда впервые и отличился выдающийся государственный деятель и полководец ВКЛ Давыд Городенский. «Это был человек, наделенный исключительной энергией, предприимчивостью и военными знаниями, поэтому он пользовался большим почетом и занимал после великого князя первое место в государстве. Недаром же впоследствии Гедимин отдал за него замуж одну из своих дочерей. Будучи городенским старостой, он занимал один из ключевых постов в обороне державы со стороны Мазовии и Тевтонского ордена» [7, 346].

Полководческий талант Давыда Городенского впервые ярко проявился при обороне Новогородка в 1314 г., когда он со своим войском пришел на выручку крепости, которую осадили крестоносцы. Он овладел их лагерем, перебил в нем стражу, захватил лошадей и продовольственные припасы. Крестоносцы были вынуждены отступать, однако на обратном пути они не нашли своих складов с провиантов, так как они были заранее разорены Давыдом. Войско крестоносцев, голодая, рассыпалось и почти полностью погибло в непроходимых лесах [7, 346, со ссылкой на: Антонович В. Б. Монографии по истории Западной и Юго-Западной России. Киев, 1885, с. 41 — 42].

Вдобавок в отместку за поругание столицы великий князь Витень в 1315 г. взял в осаду замок крестоносцев Христмемель [9, 12, со ссылкой на Petrus von Dьsburg. Chronica terrae Prussiae. Т. 3, с. 305, 317].

И все-таки Новогородское княжество постепенно обессиливало: «Если в 50−70-х гг. ХІІІ в. Новогородской земле приносили разрушения и опустошение галицко-волынские войска, то начиная с 80-х гг. она становится объектом частых нападений прусских крестоносцев, что не могло не подорвать экономику, а вместе с тем и политическое значение земли. Трехкратный захват, ограбление и разрушение Новогородка в 1274, 1277 и 1314 гг. тоже не могли не подействовать отрицательным образом на судьбу его как столицы государства» [7, 347].

Тем не менее, борьба против крестоносцев продолжалась, даже на чужих землях. Так, совместная опасность, исходящая от Ордена, примирила Псков с ВКЛ. Псков часто посил помощи у ВКЛ для отражения нападений крестоносцев. «Трудности Пскова с целью притяжения его под свою власть и использовал Гедимин. Он всегда посылал псковичам на помощь своего зятя Давыда Городенского» [9, 16]. Впервые это произошло в 1322 г. Крестоносцы, несмотря на перемирие, прошлись огнем и мечом по окрестностям Чудского озера. С целью отмщения и был приглашен Давыд Городенский. Во главе своего войска и псковского ополчения он ворвался за р. Нарву в земли крестоносцев, нанес им тяжелый урон и с богатой добычей и пятью тысячами пленных вернулся в Псков [9, 17, со ссылкой на Псковские летописи. Вып. 1, М. — Л., 1941, с. 15].

Крестоносцы не привыкли безропотно сносить такие оскорбления и 11 мая 1323 г. вновь напали на Псков. И в этот раз помог Давыд Городенский, который, прогнал врага, уничтожив его стенобитные машины и иное вооружение [9, 12, со ссылкой на Псковские летописи, там же, с. 15 — 16].

Однако, князь Гедимин защищал свою землю не только военным путем, но и пробовал подключить средства из арсенала дипломатии, чего в деятельности предыдущих князей явно не хватало. В качестве примера приведем отрывки из послания Гедимина епископам Дерптскому, Эзельскому, датскому наместнику Ревельской земли и Совету г. Риги от 22 сентября 1324 г.: крестоносцы, ворвавшись «в землю полоцкую, … ее вражески разорили, людей и лошадей захватили… также ровно 40 дней после этого они снова, как хищные варвары, жестоко опустошили эту землю, беспощадно убили 80 человек, а некоторых увели с собой вместе с 50 лошадьми, одеждой и другим имуществом» [9, 21, со ссылкой на Послания Гедимина. Вильнюс, 1966, с. 168 — 170]. Это была совершенно новая тактика в противостоянии агрессии крестоносцев. То есть, такие жалобы сами по себе Орден ни в коем случае не урезонили бы, но создавали длинный мартиролог обид и горя, которые приносят крестоносцы княжеству. А значит, появлялось своеобразное идеологическое обоснование своих последующих действий.

Кроме этого, Гедимин старался ослабить Ливонский орден и иным путем. Поскольку между Орденом, с одной стороны, и рижским архиепископом и магистратом Риги, с другой стороны, существовала взаимная враждебность, Гедимин всегда поддерживал архиепископа и магистрат. Во-первых, это было выгодно Полоцкой земле, поддерживавшей торговые связи с Ригой. Во-вторых, такая позиция ослабляла Ливонский орден и вынуждала его к заключению мира, что, естественно, шло на пользу ВКЛ в целом и Полоцку в частности.

Такая гибкая политика вскоре принесла плоды: «привела к заключению в 1326 г. мира, одновременно и с немцами, и с Новгородом. Об этом в летописи сделана такая запись: „того же лета приехаша послы из Литвы брат Гедиминов князя литовского воин Полоцкий Василий Менский князь Федор Святославич и доконаша мир с Новгородци и с Немци“» [9, 22, со ссылкой на ПСРЛ, Т. 3, с. 73 — 74]. Это был не просто долгожданный мир, но и дальновидный стратегический ход Гедимина, который вывел из игры Ливонский орден, чтобы развязать себе руки на северо-западе, против Тевтонского ордена, о чем пойдет речь ниже.

Заслуживает внимание и такой нетривиальный дипломатический ход Гедимина: в 1322 г. князь пишет послание римскому папе Иоанну ХХІІ, в котором излагает просьбу поспособствовать крещению его земли в католическую веру [9, 26, со ссылкой на Послания Гедимина, с. 27]. То есть князь хотел выбить из рук крестоносцев главный козырь (миссию крещения язычников), умело разыгрывая который они захватывали все новые и новые земли. Орден не мог допустить осуществления такого сильного хода и подкупил жамойтскую знать, которая резко воспротивилась инициативе Гедимина и сорвала крещение. Следует добавить, что православные также наотрез отказались перекрещиваться (9, 26 — 27, со ссылкой на Послания Гедимина, с. 140).

По инициативе Королевства Польского, которое изнемогало в борьбе с крестоносцами, 28 июня 1325 г. между Короной и ВКЛ был заключен оборонительный и наступательный союз против Ордена. Аналогичный договор был заключен между ВКЛ и Мазовией. Таким образом, мир с Ливонским орденом, заключенный годом позднее, о котором мы вели речь выше, был нужен «ради того, чтобы сконцентрировать военные силы на западе, где действительно и были одержаны большие победы» [9, 33].

Польша в то время была втянута в конфликт Папы римского и германского императора Людовика Баварского на стороне Рима. Людовика поддерживали крестоносцы. В 1326 г. был осуществлен совместный поход войск Польши и Великого княжества на Бранденбург, где правил сын Людовика Баварского. Эта военная акция прошла чрезвычайно удачно, возможно, благодаря тому, что войска ВКЛ (общей численностью в 1200 всадников) возглавлял Давыд Городенский. Именно его конница и сыграла решающую роль в разгроме бранденбургского войска, взяв большие трофеи и более 6000 пленных [9, 32 — 33, со ссылкой на Историю Ливонии. Т. 2. Рига, 1885, с. 204]. Это был последний поход Давыда Городенского, на обратном пути он был злодейски убит в Мазовии, несомненно, вследствие акции тайной войны Ордена.

В марте 1327 г. соединенные силы Польши и ВКЛ (войсками Великого княжества командовал Ольгерд Гедиминович) наносят вторичный победный удар по Бранденбургу. Войска союзников дошли до Франкфурта-на-Одере и благополучно вернулись домой с богатой добычей.

В этом же 1327 г. Тевтонский орден начинает войну с Польшей и ВКЛ. Война была затяжной и шла с переменным успехом. В 1331 г. после некоторого затишья она возобновилась. Орденские отряды опустошали Куявскую землю, позже прусское и ливонское войско ворвалось в район Калиша и Гдыни, где нещадно грабило и брало в плен мирное население.

27 сентября 1331 г. произошла битва под Пловцами, «которая в литературе представлена как большая победа войск Польши и Великого княжества Литовского. Однако, это не совсем так. Действительно, сначала орденские войска потерпели поражение, а их предводитель Дитрих даже был взят в плен. Однако, крестоносцы, оправившись от удара, перешли в наступление, освободили из плена Дитриха и нанесли польским войскам поражение» [9, 33, со ссылкой на Историю Ливонии. Т. 2. Рига, 1885, с. 204]. Результатом поражения стал распад польско-литвинского военного союза.

Ливонский орден, связанный мирным договором с ВКЛ, тем не менее использовал благоприятные условия (отсутствие против себя вооруженной силы Великого княжества) с тем, чтобы укрепить свои позиции на востоке. Поскольку Гедимин в противовес Ордену поддерживал магистрат Риги, братья-рыцари поставили цель разрушить единство интересов Риги и Полоцка. Крестоносцы задумали подчинить Ригу себе. Исходным пунктом стало выставленное рижанам требование порвать все связи с ВКЛ. Для Риги это было неприемлемо, поскольку подорвало бы ее торговые дела. Постоянный прессинг крестоносцев, а также то, что они беззастенчиво запускали лапу в прибыли города с торговли, вывело магистрат из себя. В июне 1328 г. рижане сделали попытку захватить крепость Динаминют, которая запирала выход в Балтийское море. Акция успеха не имела, и крестоносцы приступили к карательным мероприятиям. Рижане обратились за помощью к Гедимину, обещая отдать несколько своих крепостей. Рыцари узнали об этом и захватили эти крепости. Прибывшие войска ВКЛ разгромили несколько замков крестоносцев и ушли. Орден решил окончательно подчинить Ригу. В 1329 г. рыцари осадили город. Через 13 месяцев Рига сдалась и признала свою подчиненность Ордену. Крестоносцы добились своего: связь между городом и ВКЛ прервалась.

Присоединив Ригу, ливонцы все свои силы бросили против ВКЛ, ослабленного участием в войне Польши с тевтонами. Отряды крестоносцев осуществили нападения на земли Великого княжества, прежде всего на Жамойть, в 1330, 1332 и 1333 гг. Не обходили они своим вниманием и белорусские земли. В 1333 г. братья-рыцари ходили на Полоцк, сюда же они направились и в следующем году после похода на Вильню, где уничтожили 1200 человек. В 1336 г. крестоносцы, среди которых было 200 титулованых европейцев, осуществили поход в Нальшанскую землю (Нарочанский край) на крепость Пулен. Ее защитники и попавшие в крепость окрестные жители, осознав безнадежность ситуации, сожгли крепость и себя, чтобы не попасть в руки врага.

Польша ничем не захотела помочь ВКЛ. Более того, в 1337 г., когда крестоносцы готовили следующий объединенный поход на Великое княжество, польский король Казимир заключил мир с тевтонами и очень кстати развязал им руки. Последствия не замедлили сказаться: в том же году крестоносцы отправились в поход к верховью реки Дубиссы, на территорию современной Литвы, построили крепость Мариенбедер, прошли до Немана, на его правом берегу поставили замок Байербург, потом овладели крепостью Велена и, модернизировав ее, назвали Фридбургом. А потом спокойно вернулись в Пруссию. За все это время им не было оказано никакого сопротивления, так же, как и раньше, при нападении на Пулен [9, 39].

То же самое произошло при нападении на Жамойть в 1339 г., когда двухдневный грабеж был остановлен не военной силой, а всего лишь сильными морозами, которые и вынудили крестоносцев вернуться. Следующий поход на Жамойть в 1340 г. не удался отнюдь не из-за силы войск противника, которого попросту не было, а всего лишь по причине наступившей сильной оттепели [9, 33, со ссылкой на Историю Ливонии. Т. 2. Рига, 1885, с. 228].

«Из всего этого следует, что так называемые великие литовские князья меньше всего думали про оборону литовских (в современном значении слова) земель и их населения. Еще В. Антонович справедливо заметил, что население коренной Литвы враждебно относилось к великокняжеской династии» [9, 33, со ссылкой на: Антонович В. Монографии, Киев, 1878, с. 43].

По всей видимости, это крестоносцам было хорошо известно, поэтому, пользуясь беззащитностью Жамойти, они так уверенно строили тут свои укрепления. Особенно опасен был Байербург, который находился уже на правом берегу Немана, являясь сильным опорным пунктом будущей экспансии на восток. По существу, ВКЛ стояло на пороге гибели. Запоздавшая попытка войск ВКЛ уничтожить новые крепости ни к чему не привела. Более того, при штурме Байербурга в 1341 г. погиб великий князь Гедимин. Узнав об этом, крестоносцы с новыми силами двинулись вперед и ворвались в керновские владения Монвида Гедиминовича, старшего сына великого князя. Монвид нанес удар в тыл — опустошил приграничную полосу Тевтонского ордена. Магистр Людольф Кент вынужден был заключить мир с ВКЛ.

В это же время, в 1341 г., на востоке княжества, в Витебске, Ольгерд и Кейстут Гедиминовичи, продолжая политику территориального расширения ВКЛ, охотно оказали помощь Пскову в его борьбе с Ливонским орденом. Кстати, Кейстут и был тем человеком, который не оказал помощи Жамойти — это было его удельное владение. Однако, в большой геополитической игре Ольгерд и Кейстут посчитали более целесообразным поставить на Псков.

Экспедиция литвинов протекала следующим образом. Отряд полочан под командованием своего князя Любки Воиновича пошел к границам Ливонии, однако, потерпел поражение и вынужден был засесть в Изборске, где и был осажден крестоносцами. Ольгерд и Кейстут не стали форсировать события, наблюдая за течением событий с левого берега реки Великой. Одновременно Ольгерд отправил в Ливонию несколько отрядов, которые начали там грабеж. Крестоносцы вынуждены были снять осаду Изборска и идти на защиту своих земель. Как только осада была прекращена литвинские отряды моментально покинули Ливонию. То есть Ольгерд добился своих целей с минимальными потерями [9, 36].

Обрадованные псковичи просили Ольгерда на княжество, однако он посоветовал взять князем своего сына Андрея, который и занял псковский стол. Забегая вперед, добавим, что, к сожалению, геополитическая ставка на присоединение Пскова к ВКЛ оказалась проигрышной.

Мир, заключенный с ВКЛ магистром Ордена Людольфом Кентом, был использован крестоносцами для подготовки следующего прыжка на восток. Рыцари срочно заключали мирные договоры и соглашения, в том числе и с Польшой в 1343 г., восстанавливали старые и строили новые укрепления на границе с ВКЛ, из Европы были приглашены новые отряды рыцарей, один из которых во главе с герцогом Вильгельмом осуществил пробный рейд на Жамойть.

В начале 1345 г. крестоносцы вторглись в Жамойтию. Однако войска ВКЛ, умело маневрируя, нанесли сокрушительный удар по Ливонии, в результате чего планы рыцарского войска рассыпались как карточный домик.

Мириться с поражениями крестоносцы не привыкли, и в 1348 г. они напали на Трокскую землю. Войско ВКЛ немедленно двинулось в поход. Противоборствующие стороны встретились на р. Стреве, где и произошла битва. Она была крайне ожесточенной и закончилась поражением Великого княжества. Однако, победа досталась рыцарям дорогой ценой, и они вынуждены были свернуть дальнейшую кампанию.

Для крестоносцев стало понятно, что воюя с ВКЛ в открытом поле они рискуют в скором времени остаться совсем без воинов, поскольку большие потери быстро восполнять было невозможно. Орден меняет тактику и переходит к долговременной осаде путем нападений на Великое княжество многочисленных мелких отрядов. Этими набегами, или, как крестоносцы их называли, рейзами, и планировалось обессилить и в конечном счете завоевать Княжество. Осуществление новой тактики растянулось на десятилетия. С 1345-го по 1377 г. было осуществлено около 100 рейзов тевтонских и ливонских крестоносцев. Рассматривать их в отдельности нет возможности, скажем только, что в основном они были направлены против балтских земель ВКЛ, где им противостояли войска Кейстута Гедиминовича.