Помощь в написании студенческих работ
Антистрессовый сервис

Пространственная организация электрической активности неокортекса человека при распознавании зашумлённых зрительных образов в сопровождении музыки

Диссертация: Пространственная организация электрической активности неокортекса человека при распознавании зашумлённых зрительных образов в сопровождении музыки
ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Одним из наиболее распространённых и информативных подходов изучения нейрофизиологических процессов, лежащих в основе осуществления интегративной деятельности мозга, является исследование его электрической активности. В мировой литературе накоплен огромный материал, свидетельствующий об отражении в картине ЭЭГ особенностей функционирования мозга (Анохин, 1968; Рабинович и др., 1968; Русинов… Читать ещё >

Пространственная организация электрической активности неокортекса человека при распознавании зашумлённых зрительных образов в сопровождении музыки (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Содержание

  • Глава 1. Обзор литературы
  • Глава 2. Объект и методы исследования
  • Глава 3. Результаты экспериментальных исследований и их обсуждение
    • 3. 1. Спектрально-когерентный анализ электрической активности неокортекса человека при прослушивании музыки
    • 3. 2. ЭЭГ-корреляты распознавания человеком зашумлённых зрительных образов
    • 3. 3. Изменение электрической активности неокортекса человека при распознавании зрительных образов в сопровождении музыки

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ

Одной из актуальнейших проблем ВНД является повышение результативности деятельности человека в процессе слежения за значимыми для него сигналами. Распознавание образа является неотъемлемой частью любой операторской работы. От качества распознавания объектов зависит принятие решения, которое может привести к непредсказуемым последствиям. Такая работа требует большого сосредоточения, внимания. Доминирующая в данный момент деятельность человека-оператора имеет отражение в изменении функционального состояния мозга, и может привести к созданию в соответствующих структурах ЦНС стабильного очага возбуждения. Возникает вопрос: нельзя ли использовать механизм доминанты для повышения результативности деятельности человека в процессе слежения за значимыми для него сигналами? А. А. Ухтомский, открывший данное явление, рассматривал доминанту как основной принцип взаимодействия структур мозга. Формирование в ЦНС стабильного очага возбуждения, обладающего свойством суммации, приводит к такой перестройке межцентральных отношений, при которой усиление наличной в данной момент деятельности происходит за счёт активирования других структур мозга, не имеющих ранее прямого отношения к данной деятельности.

Для экспериментального исследования поставленной проблемы была использована модель распознавания зашумлённых зрительных образов (арабские цифры), разработанная в лаборатории М. В. Фролова. При исследовании межцентрального взаимодействия в ЦНС, когда в одном из центров создан скрытый доминантный очаг, для усиления его обычно используется активирование центров, к которым адресуются сенсорные стимулы — свет, звук (Русинова, 1986; Лебедева, Павлыгина, Давыдов, 1991; Рощина, 1991,1993; Богданов, Галашина, 1998).

В экспериментальном исследовании распознавания зашумлённых зрительных образов у человека для создания сенсорно обогащённой среды была впервые использована музыка. Показано, что результативность работы в данных условиях повышается: увеличивается процент правильного распознавания и уменьшается время принятия решения (Павлыгина, Фролов, Милованова, Давыдов, 1998). Экспериментаторы, применяя музыку для усиления наличного доминантного состояния, исходили из того положения, что музыку можно рассматривать как стимул, имеющий наиболее адекватное воздействие на мозг. Она, так же как и электрическая активность мозга, которая является отражением процессов, совершающихся в нём, полиморфна и нестационарна. Музыка является неслучайным продуктом творчества человека и, присутствуя в его повседневной жизни, может оказывать то или иное воздействие на работу, совершаемую в данный момент. Применение музыки может быть использовано для повышения эффективности многих видов профессиональной деятельности.

Работы многих авторов свидетельствуют о том, что прослушивание музыки изменяет функциональное состояние ЦНС (Борисова, Никифоров и др. 1977; Walker, 1977; Захарова, Авдеев, 1982; Leng, Shaw, 1991; Маляренко, Кураев и др., 1996; Фудин, 1996). Музыку, вызывающую положительные эмоции, применяют в качестве одной из составляющих терапии больных депрессией, мигренью, эпилепсией, шизофренией (Михайлова, 1992; Field, Murtinez et al., 1998; Hughes, Fino et al., 1999; Meister, Einsle et al., 2001). Классическая музыка ускоряет процесс релаксации (Bums, Labbe et al., 1999; Myskja, Lindbaek, 2000 и др.). Имеется отдельные указания на отрицательное влияние особенно рок-музыки, вызывающее эпилептические разряды (Михайлова, Моносова и др., 1990; Wiezer, Hungerbuhler et al., 1997; Wiezer, Walter, 1997; Nakano, Takase et al., 1998).

В последнее десятилетие появились работы, свидетельствующие, что прослушивание музыки влияет на когнитивную деятельность человека. В некоторых случаях отмечается положительный эффект. Так, прослушивание музыки способствует решению пространственно-временных задач в тестах с мысленным вращением или опознанием зеркальных изображений (Rauscher, Shaw et al., 1995; Jausovec, Habe, 2005), Студенты, прослушавшие сонату Моцарта, дали более высокие показатели при решении пространственно-временных тестов (Rideout, Laubach, 1996). Музыка, звучащая на уроках как фон во время выполнения самостоятельного задания учениками, повышает объём и аккуратность сделанной работы. Умственная работа становилась более продуктивной в сопровождении музыки (Трегубова, 1977). Большинство школьников предпочитает заниматься при включённом радиоприёмнике и телевизоре (Patton, Routh et al., 1986). К сожалению, во многих исследованиях применялся только качественный анализ состояния испытуемого на основе тестов и словесного отчёта без попыток теоретических трактовок полученных результатов. Часто музыку используют как фактор, предварительно изменяющий функциональное состояние ЦНС, а затем на этом фоне исследовали ту или иную деятельность (Фудин, Тараканов, Классина, 1996).

В литературе имеются многочисленные данные о влиянии прослушивания музыки на электрическую активность мозга человека. Эти данные зачастую противоречивы (Борисова, Никифоров и др. 1977; Захарова, Авдеев, 1982; Kabuto et al., 1993; Klimesh, Doppelmayer et al. 1996 и др.). В большинстве работ отсутствует указание на громкость применяемой музыки. В то же время характер воздействия музыки на человека существенно опосредован её мощностью. Усиление доминирующей в данный момент деятельности происходит при наличии определённых силовых соотношений между уровнем возбуждения в доминантном очаге и в том центре, к которому адресуется усиливающий очаг раздражитель. Если в последнем возникает более сильное возбуждение, чем в очаге, то могут возникнуть конкурирующие взаимоотношения, что приведёт не к усилению доминантного очага, а к его торможению (Ухтомский, 1950).

Учитывая всё выше сказанное, мы в своих экспериментах первоначально создавали стабильное доминантное состояние при распознавательной деятельности, а затем эту же работу проводили в сенсорно обогащенной среде (музыка, имеющая разную мощность).

Одним из наиболее распространённых и информативных подходов изучения нейрофизиологических процессов, лежащих в основе осуществления интегративной деятельности мозга, является исследование его электрической активности. В мировой литературе накоплен огромный материал, свидетельствующий об отражении в картине ЭЭГ особенностей функционирования мозга (Анохин, 1968; Рабинович и др., 1968; Русинов, 1969; Ливанов, 1972; Фролов, 1972, 1993; Котляр, 1977; Батуев, 1981; Костандов, 1983; Русалова, 1984; Иваницкий, Стрелец, 1984; Иваницкий, 1991; Любимов, Орлова, 1998, Дамянович, Орлова, 2006 и др.). При исследовании ЭЭГ мы исходили из основного положения о деятельности мозга как единой, сложно организованной системы, активность разных частей которой связана и взаимообусловлена. Опираясь на представление B.C. Русинова (1969) о том, что ЭЭГ является электрографической картиной динамики межцентральных отношений, основное внимание в нашей работе было обращено на изучение структуры взаимодействия электрических процессов, протекающих в разных участках коры головного мозга. Возможность осуществления подобного рода исследований была существенно расширена применением современных методов математического анализа ЭЭГ с помощью ЭВМ (Brazier, Barlow, 1956; Storm van Leeuwen, 1961; Ливанов, 1962, 1972; Mimura et al., 1962; Гриндель, 1963; Walter, 1963;

Болдырева, 1965, 2000; Elazar, Adey, 1967; Hord, Naitoh, 1972; Ефремова, Труш, 1973; Королькова, 1977; Монахов, 1977; Русинов, Гриндель, 1987, Свидерская, 1987; и др.).

Исходя из вышеизложенного в нашей работе при исследовании пространственной организации ЭЭГ во время повышения эффективности распознавания был использовании спектрально-корреляционный метод анализа электрической активности мозга.

ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ

Целью настоящей работы было исследование пространственной организации ЭЭГ человека при распознавании зашумлённых зрительных образов в сопровождении музыки. В соответствии с такой целью необходимо было:

1. Выяснить, какие изменения в ЭЭГ возникают при одном прослушивании классической и рок-музыки трёх степеней интенсивности.

2. Провести спектрально-корреляционный анализ электрической активности неокортекса человека при распознавании зашумлённых зрительных образов.

3. Определить, какая именно музыка приводит к повышению результативности распознавательной деятельности.

4. Установить, какие перестройки в электрической активности неокортекса человека возникают при повышении результативности распознавания зашумлённых зрительных образов под влиянием музыки.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ:

1. Анализ пространственной организации ЭЭГ показал, что разный стиль музыки и её интенсивность имеют свой характерный паттерн в изменениях спектральной мощности и сочетанности биопотенциалов неокортекса. При действии классической музыки определённой интенсивности происходит генерализованное по коре увеличение спектральной мощности в высокочастотных диапазонах (13−40 Гц), при прослушивании рок-музыки больший удельный вес всех изменений спектральной мощности ЭЭГ приходится на 0- и, а 1-диапазоны частот. При прослушивании классической и рок-музыки возникает правосторонняя асимметрия в значениях когерентности биопотенциалов. В височной области правого полушария формируется фокус интеграции когерентных связей, который наиболее выражен в у-диапазоне частот.

2. Исследование пространственной организации ЭЭГ при распознавании зашумлённых зрительных образов выявило повышение значений когерентности потенциалов во фронтальных отделах коры, особенно выраженное в левом полушарии, а также повышение сочетанности потенциалов фронтально-окципитальных областей обоих полушарий. В височно-центрально-затылочных областях происходило снижение уровней когерентности в обоих полушариях.

3. Существует корреляция между функциональным состоянием коры головного мозга, имеющим отражение в её электрической активности, и последующим правильным или ошибочным распознаванием образов. Перед правильным распознаванием формировалась левосторонняя асимметрия по показателю когерентности потенциалов. Предстимульный период ошибочного распознавания характеризовался широко генерализованным по коре повышением сочетанности потенциалов. Процент проявления повышения интегральной когерентности биопотенциалов и её уровни перед ошибкой был больше, чем перед правильным ответом.

4. Наиболее эффективной для повышения результативности распознавания зашумлённых зрительных образов была классическая музыка интенсивностью 62 дБ и рок-музыка интенсивностью 25 дБ в среднем. При любом варианте использования музыки не возникает правосторонней асимметрии по показателю когерентности, столь характерной для изолированного воздействия музыки. В этих условиях эксперимента становится более выраженным основной паттерн когерентных связей в электрической активности, наблюдаемый при одном распознавании: повышается уровень значений когерентности, и сохраняется левосторонняя асимметрия. Кроме того, возникает повышение сочетанности потенциалов фронтально-височных областей правого полушария в высокочастотных диапазонах.

5. Выявлено наличие корреляции между поведенческими показателями, связанными с формированием доминанты в ЦНС, и изменениями пространственной организации ЭЭГ. Если музыка приводила к повышению эффективности распознавания образов, то это было сопряжено со значительными перестройками в паттерне ЭЭГ. Важным показателем сформированного функционального состояния являются межполушарная асимметрия в значениях когерентности потенциалов, а также сами уровни сочетанности и топография повышений и снижений как внутриполушарных, так и межполушарных когерентностей потенциалов неокортекса.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА РАБОТЫ. Выявлены особенности пространственно-временной организации электрической активности мозга человека при повышении эффективности распознавания зашумлённых зрительных образов под влиянием музыки.

Проведённый впервые сравнительный анализ электрической активности у одной и той же группы людей (с открытыми глазами) при прослушивании музыки показал, что разный её стиль (классическая и рок) и интенсивность имеют свой характерный паттерн ЭЭГ. При прослушивании как классической, так и рок-музыки возникает фокус интеграции когерентных связей, который находится в височной области правого полушария и наиболее выражен в у-диапазоне частот. При прослушивании музыки возникает асимметрия в значениях когерентности: увеличение проявления повышения внутриполушарных когерентностей в правом полушариив левом преобладает снижение сочетанности потенциалов.

При распознавании зашумлённых зрительных образов происходит повышение значений когерентности потенциалов фронтальных отделов коры, более выраженное в левом полушарии. Отмечается также повышение когерентности потенциалов фронтальной и окципитальной областей как в правом, так и в левом полушариях. Анализ ЭЭГ в предстимульный период показал, что имеется корреляция между функциональным состоянием неокортекса и последующим качеством распознавания. Широко представленное по коре повышение внутрии межполушарных когерентностей потенциалов обуславливает ошибочное опознание. Левосторонняя асимметрия в значениях когерентности потенциалов, мозаичное изменение функции когерентности с наличием случаев её снижения приводит к правильному опознанию стимула.

Впервые проведён пространственный анализ ЭЭГ при повышении эффективности распознавания зашумлённых зрительных образов в сопровождении музыки. Под влиянием музыки становятся более выраженными те изменения в электрической активности, которые наблюдались при одном распознавании. Отсутствует правосторонняя асимметрия, характерная для изолированного действия музыки. Имеется чёткая корреляция между результатами, полученными при поведенческом и электрофизиологическом исследовании. Когда классическая и рок-музыка определённой мощности (62 и 25 дБ соответственно) приводила к повышению эффективности распознавания образов, происходили наибольшие перестройки в паттерне ЭЭГ.

НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ РАБОТЫ. Закономерности и механизмы доминанты непосредственно связаны с проблемой детерминации поведения и профессиональной деятельностью человека, они представляют интерес для нейрофизиологов, психологов, социологов и педагогов. Выявленные в работе количественные показатели пространственно-временной организации электрической активности неокортекса человека при повышении эффективности распознавания зашумлённых зрительных образов под влиянием музыки могут рассматриваться в качестве опорных при использовании музыки как фактора, повышающего работоспособность человека. Принцип доминанты — активирование очага стойкого возбуждения в сенсорно обогащенной среде, в частности, при применении музыкиможет бьггь использовано во многих видах профессиональной деятельности. Исследование ЭЭГ при распознавании зашумлённых зрительных образов имеет практическое значение для понимания нейрофизиологических процессов, совершающихся при любой операторской деятельности.

АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ. Материалы работы были представлены на молодёжных научных конференциях в Институте высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН (Москва, ИВНД и НФ РАН- 9−10 октября 2002; 8−9 октября 2003; 6−7 октября 2004; 12−13 октября 2005 гг) — на Второй всероссийской научной конференции «Актуальные вопросы функциональной межполушарной асимметрии» (Москва, Институт мозга РАМН, 26−27 мая 2003 г.) — на конференции «Структурно-функциональные и нейрохимические закономерности асимметрии и пластичности мозга» (Москва, Институт мозга РАМН, 27−28 октября 2005 г.) — на XIX съезде физиологического общества им. И. П. Павлова (Екатеринбург- 19−24 сентября 2004 г.) — на Юбилейной Международной, посвящённой 90-летию А. Б. Когана, конференции по нейрокибернетике (Ростове-на-Донувесна 2002 г.) — на XTV Международной конференции по нейрокибернетике, посвящённой 60-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне и 90-летию Ростовского государственного университета (Ростове-на-Дону- 26−30 сентября 2005 г.). Апробация состоялась на совместном заседании группы общей физиологии временных связей, лаборатории высшей нервной деятельности человека и лаборатории психофизиологии Института ВНД и НФ РАН 6 марта 2006 г.

СТРУКТУРА И ОБЪЁМ РАБОТЫ. Диссертация состоит из введения, обзора литературы, главы с описанием методов исследования, трёх глав с изложением результатов исследований и их обсуждения, выводов и заключения.

Список литературы

включает 100 русскоязычных и 95 иностранных источников. Работа изложена на 138 страницах машинописного текста, иллюстрирована 42 рисунками и содержит 17 таблиц.

выводы.

1. При действии классической музыки происходит генерализованное по коре увеличение спектральной мощности в а2-, pi-, р2- и у-диапазонах частот. При прослушивании рок-музыки больший удельный вес всех изменений спектральной мощности ЭА приходится на би, а 1-диапазоны частот.

2. При прослушивании классической и рок-музыки возникает асимметрия в значениях когерентности биопотенциалов: увеличение процента проявления повышения когерентности в правом полушариив левом преобладает снижение сочетанности потенциалов. В височной области правого полушария формируется фокус интеграции когерентных связей, который наиболее выражен в у-диапазоне частот. При прослушивании рок-музыки достоверно больше процент случаев с повышением межполушарных когерентностей ЭЭГ, чем при классической музыке.

3. При распознавании зашумлённых зрительных стимулов отмечалось повышение значений когерентности потенциалов во фронтальных отделах коры, особенно выраженное в левом полушарии, а также повышение сочетанности потенциалов фронтально-окципитальных областей как в левом, так и в правом полушариях. Такая структура когерентных связей потенциалов была более выражена в высокочастотной полосе ЭЭГ. В височно-центрально-затылочных областях происходило снижение значений когерентности в обоих полушариях.

4. Имеется корреляция между паттерном значений когерентности потенциалов в предстимульный период и качеством последующей деятельности. Перед правильным распознаванием формировалась левосторонняя асимметрия по показателю когерентности потенциалов. Перед ошибочным — уровни когерентности ЭА были выше, чем перед правильным распознаванием, повышение сочетанности потенциалов было широко генерализовано по коре, и процент проявления повышения интегральной когерентности биопотенциалов был больше, чем перед правильным ответом. Однонаправленные изменения когерентности в левом и правом полушариях с преобладанием повышения приводят к ошибочному распознаванию.

5. Наиболее эффективной для достоверного повышения результативности распознавания зашумлённых зрительных образов была классическая музыка интенсивностью 62 дБ и рок-музыка интенсивностью 25 дБ в среднем. Применение музыки другой мощности не приводило к существенному изменению результативности распознавания.

6. Перед правильным распознаванием зрительных образов в сопровождении музыки происходит усиление основного паттерна когерентных связей, наблюдаемого при одной работе. В структуре когерентных связей, возникшей во время распознавания образов, под влиянием музыки повышается уровень интегральной когерентности. Процент проявления её повышения по коре был выше, чем при одном распознавании. В левом полушарии этот показатель был более выражен, чем в правом. Кроме того, повышается уровень сочетанности потенциалов фронтальной и височной областей правого полушария в высокочастотных диапазонах. Эти изменения в ЭЭГ были особенно выражены при использовании классической и рок-музыки определённой мощности (62 и 25 дБ соответственно).

7. Перед ошибочным распознаванием, происходящим при музыкальном сопровождении, имеется та же направленность изменений в ЭА, что и перед ошибочным распознаванием без музыкального сопровождения, но эти изменения были достоверно более значительными.

8. Анализ изменений диагональных когерентностей выявил, что этот показатель является информативным для оценки ошибочности распознавания. Если музыка вызывала снижение эффективности распознавания, наблюдалось широко представленное по коре повышение межполушарных диагональных когерентностей в А-, 0-, al-диапазонах частот, как и при ошибочном распознавании без музыкального сопровождения.

9. При сопровождении распознавательной деятельности музыкой межцентральные отношения ЭА неокортекса коррелируют с формированием доминанты на поведенческом уровне. Если музыка (кЗ и rl) приводила к повышению эффективности распознавания образов, то это было сопряжено со значительными перестройками в паттерне ЭЭГ, чем при работе в сопровождении музыки других параметров.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Исследование электрической активности коры головного мозга человека показало, что как классическая, так и рок-музыка имеет свою характерную структуру паттернов ЭЭГ, в пределах которых были обнаружены различия, обусловленные разной интенсивностью используемой музыки. При прослушивании классической музыки возникает широко представленные по коре изменения спектра мощности ЭА в высокочастотном диапазоне (13−40 Гц), в то время как при рок-музыке генерализованные изменения спектральной мощности происходят в тетаи альфа1-диапазонах, генезис которых, согласно данным в литературе, связан с активацией ряда подкорковых структур. Наличие специфики изменений спектральной плотности ЭА при применении классической и рок-музыки наводит на мысль, что при этом возникает неоднозначное функциональное состояние неокортекса. Рок-музыка имеет однородную структуру с выраженным ритмическим компонентом, в то время как классическая музыка отличается большим разнообразием сюжетной линии, повествовательным характером, требующим от слушателей осмысления своего содержания, что, по-видимому, приводит к активированию процессов, связанных с когнитивной деятельностью, отражениями которых и является изменения ЭЭГ в высокочастотных диапазонах (Ray, Cole, 1985; Klimesch, 1999; Стрелец, Гарах и др., 2005; Данилова, 2005 и др.).

В своей работе мы учитывали не только повышение сочетанности потенциалов, но и достоверное снижение значений когерентности, что дало нам возможность выявить разную направленность изменений функции когерентности в правом и левом полушариях. При прослушивании музыки одновременно с повышением сочетанности биопотенциалов в правом полушарии, происходило уменьшение числа функциональных связей в ЭЭГ левого полушария. Значения когерентности не сохранялись на фоновом уровне, а достоверно снижались. Разнонаправленные изменения сочетанности потенциалов, по-видимому, указывает на то, что при прослушивании музыки возникает неоднозначное изменение функционального состояния левого и правого полушарий. Анализ локализации фокуса наибольшей сочетанности потенциалов в том или ином полушарии путём подсчёта числа когерентных связей электрической активности каждой анализируемой точки коры показал, что при прослушивании музыки возникает фокус интеграции когерентного взаимодействия потенциалов в слуховой области правого полушария. Музыка вызывает определённое эмоциональное состояние у человека (Spies,.

Hesse, 1991), а правое полушарие имеет более непосредственное отношение к формированию эмоций (Bradshaw, Nettleton, 1981).

При распознавании зрительных образов повышались значения когерентности потенциалов во фронтальных отделах коры, особенно выраженное в левом полушарии, а также повышение сочетанности потенциалов фронтально-окципитальных областей как в левом, так и в правом полушариях (анализировали электрическую активность, отводимую от шести точек фронтальной коры). Активация фронтальной области неокортекса происходит при осуществлении разных видов когнитивной деятельности (Дубровинская, 1985; Фарбер, Дубровинская, 1988; De Sonnevill, Njokikitjen, 1988; Князева, 1990; Мачинская, Мачинский, Дерюгина, 1992, Костандов, 2004). Повышение сочетанности потенциалов фронтально-окципитальных областей, вероятно, является отражением принятия решения по поводу зрительных образов.

Одновременно с повышением значений когерентности потенциалов данных областей происходит достоверное снижение сочетанности потенциалов в височно-центрально-затылочных областях коры. При распознавании зрительных стимулов повышение значений когерентности было более выражено в левом полушарии. Это является ещё одним подтверждением того положения, что левое полушарие более причастно к аналитическому процессу принятия решения, чем правое (Симонов, 1981). Напрашивается аналогия с поведенческими проявлениями при формировании доминанты. Когда возникает доминирующая деятельность, то в соответствующем центре возникает очаг стационарного возбуждения, обладающий повышенной возбудимостью и суммацией. Данный очаг оказывает сопряжённое торможение на многие другие центры (чтобы не мешали осуществлению доминирующей деятельности). Наблюдаемая нами асимметрия по показателю когерентности (правосторонняя при прослушивании музыки и левосторонняя при распознавательной деятельности) сопровождалась снижением сочетанности потенциалов в противоположном полушарии. Разнонаправленные изменения данного электрографического показателя указывают на возникновение разных функциональных состояний коры. Такое сопряжённое изменение функционального состояния характерно и для межполушарного взаимодействия.

Сравнение паттернов ЭЭГ перед правильным и ошибочным распознаванием приводит к выводу, что функциональное состояние нервного субстрата, имеющего определённые характеристики в электрической активности, опосредует качество последующей деятельности. Перед правильным распознаванием повышается процент проявления сочетанности потенциалов по сравнению с фоновыми значениями, особенно выраженный в левом полушарии. Широко представленное в обоих полушариях повышение значений внутриполушарных и особенно межполушарных диагональных когерентностей потенциалов в дельта-, тета, и альфа1-диапазонах, обуславливает ошибочность распознавания. Однонаправленные и генерализованные по коре изменения электрической активности перед ошибочным распознаванием дают основание для предположения наличия мощного влияния из подкорковых образований.

При распознавании зашумлённых зрительных образов в сопровождении музыки отмечается повышение степени выраженности основного паттерна когерентных связей, который формируется при доминирующей в данный момент деятельности. Это повышение процента проявления сочетанности потенциалов по сравнению с фоновыми значениями, особенно выраженное в левом полушарии. В структуре когерентных связей, возникшей во время распознавания образов, под влиянием музыки повышается уровень интегральной когерентности. Под влиянием музыки повышался уровень сочетанности в высокочастотных диапазонах потенциалов фронтальной и височной областей правого полушария. Формировались фокусы интеграции когерентных связей потенциалов височных областей обоих полушарий. Напомним, что при одном воздействии музыки, такой фокус возникал лишь в правом полушарии.

Существует чёткая корреляция между поведенческими показателями и возникновением определённых изменений пространственной организации ЭЭГ. Значительное изменение в ЭЭГ возникает при сопровождении работы классической музыкой мощностью в среднем 62 дБ и рок-музыкой интенсивностью 25 дБ. Более эффективное влияние на распознавательный процесс двух стилей музыки, имеющих разную мощность, с нашей точки зрения, связано с тем, что классическая и рок-музыка оказывают неодинаковое влияние на нервную систему при использовании одной и той же её интенсивности.

При работе в сопровождении музыки имелись случаи ошибочного распознавания. При этом анализ ЭА в предстимульный период выявил такую же направленность изменений, что и перед ошибочным распознаванием без музыкального сопровождения, но эти изменения в ЭЭГ были достоверно более значительными. Это касается генерализованного проявления повышения Ког ЭА с охватом как правого, так и левого полушарий, а также значительного повышения уровня интегральной Ког потенциалов. Характер изменений в ЭА перед ошибочным распознаванием даёт возможность предположить, что под действием музыки становится более мощным неспецифическое влияние подкорковых систем на функциональное состояние коры. В литературе имеются данные, полученные с использованием метода ПЭТ, которые показали, что прослушивание музыки вызывает активирование лимбической системы.

Brown et al., 2004). Возможно, влияние музыки опосредовано функциональным взаимодействием подкорковых структур, в результате которого происходит усиление неспецифической активации коры. Одно музыкальное воздействие, как было показано нами, не вызывает таких перестроек в пространственной организации ЭЭГ.

В работе приводятся данные относительно количественных значений уровней когерентности, которые соответствуют правильному и ошибочному распознаванию как в сопровождении, так и в отсутствии музыки. Сравнение значений сочетанности свидетельствует о том, что правильное распознавание совершается при наличии определённого уровня когерентности потенциалов, которое достоверно выше фоновых значений. Этот уровень оптимален для нормального функционирования межцентральных отношений. Перед ошибкой уровень когерентности выше, чем при правильном распознавании. Ряд авторов (Потулова, Кориневский, 1986; Русинов, Гриндель, Болдырева, 1987) также указывают, что имеется корреляция между уровнем сочетанности потенциалов и характером той или иной деятельности. Чрезмерное повышение уровней когерентности потенциалов и её генерализованное проявление по коре приводит к нарушению нормального межцентрального взаимодействия.

Исследование пространственной организации ЭЭГ при сопровождении распознавательной деятельности музыкой показало, что в этих условиях эксперимента межцентральные отношения электрической активности неокортекса строятся по доминантному принципу. Имеется стабильная напряжённая работа по распознаванию зашумлённых зрительных образов, которая усиливается в сенсорно обогащённой среде при одновременном активировании структур мозга, связанных с распознавательной деятельностью и восприятием музыки. Возникают такие межцентральные взаимоотношения в электрической активности, которые вызывают активирование процессов, связанных с доминирующей в данный момент деятельностью. Музыка, которая при изолированном воздействии приводила к правосторонней асимметрии по показателю когерентности потенциалов, теперь при распознавании в сопровождении музыки сохраняется левосторонняя асимметрия, характерная для процессов распознавания. В структуре когерентных связей, возникающей при одном распознавании, под влиянием музыки повышается процент случаев с повышением значений когерентностей, а также повышается значения самих уровней сочетанности потенциалов.

Таким образом, формирование доминанты на поведенческом уровне коррелирует с определённой пространственной организацией электрических процессов коры головного мозга.

Показать весь текст

Список литературы

  1. П.К. Биология и нейрофизиология условного рефлекса. М.: Издательство «Медицина», 1968. 547 с.
  2. А.С. Высшие интегративные системы мозга. JI.: Наука, 1981. 254 с.
  3. А.С., Куликов Г. А., Каминская В. Г., Футер Л. И. Частотная характеристика слухового входа во фронтальную кору мозга кошки // Докл. АН СССР. 1975. Т. 223, № 2. С. 507 515.
  4. А.В., Галашина А. Г. Распределение во времени сопряжённой импульсной активности нейронов сенсомоторной коры кроликов при двигательной ритмической доминанте // Журн. высш. нерв, деят., 1998. Т. 48, № 4, С. 630−639.
  5. Г. Н. Использование корреляционного анализа для оценки топографических особенностей реакции усвоения ритма мельканий в ЭЭГ человека // Математический анализ электрических явлений головного мозга. М.: Наука, 1965. С. 29−41.
  6. Г. Н. Электрическая активность мозга человека при поражении диэнцефальных и лимбических структур. М.: Наука, МАИК «Наука/Интерпериодика», 2000. -181 с.
  7. Ю.Б. Эстетика. 4-е изд., доп. — М.: Политиздат, 1988. 496 с.
  8. Н.Е. Возбуждение и торможение в рефлекторном аппарате при стрихнином отравлении. Поли. собр. соч. Л.: Изд-во ЛГУ, 1951, Т. 4, С. 202−269
  9. Н.Е. О дыхании лягушки. Полн. собр. соч. Л.: Изд-во ЛГУ, 1951, Т. 1,1. С. 139.
  10. О.М. Анализ частотного спектра электроэнцефалограммы человека при очаговых изменениях в коре больших полушарий // Журн. высш. нерв, деят., 1963. Т. 13, № 4, С. 577−584.
  11. О.М. Оптимальный уровень когерентности ЭЭГ и его значение в оценке функционального состояния мозга человека // Журн. высш. нерв, деят., 1980. Т. 30, № 1, С. 6270.
  12. В.А., Батова Н. Я., Мельникова Т. С., Глазачев О. С., Голубева Н. К., Климина Н. В., Хюбнер П. Системный анализ коррегирующего действия цветомузыки // Вест. Рос. Акад. Мед. Наук, 1998. № 2, С. 18−25.
  13. Е.В., Орлова Т. В. Соматосенсорные вызванные потенциалы при повреждении центральных структур кожно-двигательного анализатора // Физиология человека. 2006, Т. 32, № 1. С. 80−83.
  14. Н.Н. Микроструктурный анализ гамма-ритма как метод изучения когнитивных процессов // Проблемы нейрокибернетики. Ростов-на-Дону: Изд-во ООО «ЦВВР», 2005. Т. 1.С. 16−18.
  15. Н.Н. Психофизиологическая диагностика функциональных состояний. -М.: Изд-во МГУ. 1992. С. 84.
  16. Н.В. Нейрофизиологические механизмы внимания: Онтогенетическое исследование. Л.: Наука, 1985. — 144 с.
  17. Н.Н., Авдеев В. М. Функциональные изменения центральной нервной системы при восприятии музыки (к проблеме исследования положительных эмоций) // Журн. высш. нерв, деят., 1982. Т. 32, № 5, С. 915−923.
  18. A.M. Сознание, его критерий и возможные механизмы // Журн. высш. нерв, деят., 1991. Т. 41, № 5, С. 870−876.
  19. A.M., Стрелец В. Б., Корсаков И. А. Информационные процессы мозга и психическая деятельность. М.: Наука, 1984. 200 с.
  20. Г. В. Психология восприятия музыки. М.: Смысл, 2001. 252 с.
  21. А.Ф., Чаянов Н. В. Оценка зрительного внимания человека-оператора по ЭЭГ // Материалы региональной научно-технической конференции «Медицинские информационные системы». Таганрог, 1987. С. 186.
  22. М.Г. Системная организация интегративных процессов при умственной деятельности ребенка // Структурно-функциональная организация развивающегося мозга. Л.: Наука. 1990. с. 198.
  23. Т.А. Анализ функционального значения пространственной синхронности фоновых потенциалов неокортекса кролика: Автореф. дис. д-ра биол. наук. М., 1977. 32 с.
  24. Э.А. Психофизиология сознания и бессознательного. СПб.: Питер. 2004.167 с.
  25. Э.А. Функциональная асимметрия мозга и неосознаваемое восприятие. — М.: Наука. 1983. 171 с.
  26. .И. Механизмы формирования временной связи. М.: Изд. МГУ, 1977. 207с.
  27. Г. Д. Аудиогенные судороги у крыс различных генетических линий // Журн. высш. нерв, деят., 1998. Т. 48, № 1, с. 143−152.
  28. Н.Н., Павлыгина Р. А., Давыдов В. И. Исследование двигательной доминанты у человека // Журн. высш. нерв, деят., 1991. Т. 41, № 4, С. 674−654.
  29. Я.И. «Музыка мозга» // Человек, 1996, № 6. С. 22−25.
  30. Я.И. «Музыка мозга» в лечении больных инсомнией // Журн. Невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова, 1997, Т. 97, № 4, С. 39−43.
  31. М.Н. Пространственный анализ биоэлектрической активности головного мозга // Журн. высш. нерв, деят., 1962. Т. 12, № 3, С. 399−409.
  32. М.Н. Пространственная организация процессов головного мозга. М.: Наука, 1972. 182 с.
  33. Н.Н., Орлова Т. В., Любимов С. Н. Церебральный контроль соматосенсорных и слуховых афферентных проекций в коре головного мозга у человека и животных // Успехи Физиол. наук. 1998. Т. 29, № 3, С. 3−20.
  34. А.К., Павлыгина Р. А. Спектральные характеристики электрической активности коры и подкорки при доминанте жажды // Журн. высш. нерв, деят., 1993. Т. 43, № 3, С. 585−594.
  35. А.К., Пономарёв В. Н. Спектрально-корреляционный анализ ЭЭГ неокортекса кролика при состоянии жажды // Журн. высш. нерв, деят., 1990. Т. 40, № 1, С. 108 118.
  36. Р.И., Мачинский Н. О., Дерюгина Е. И. Функциональная организация правого и левого полушарий мозга человека при направленном внимании // Физиология человека, 1992, Т. 18, № 6, С. 77−85.
  37. Т.Н. Функциональное влияние музыки на умственную деятельность учащихся // Психическая саморегуляция в педагогическом процессе. -Пермь, 1977, С. 46−55.
  38. Е.С. Восприятие музыки здоровыми людьми и лицами, находящимися в состоянии депрессии // Физиология человека, 1992, Т. 18, № 6, С. 68−76.
  39. Е.С., Моносова А. Ж., Беляев Б. С. Эмоциональная реактивность пациентов с депрессией // Журн. Невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова, 1990, Т. 90, № 4, С. 86−91.
  40. К.К. Пространственная организация электрической активности мозга при психической деятельности // Функциональное значение электрических процессов головного мозга. М.: Наука, 1977. С. 49−57.
  41. Ф. Действие поверхностной анодной поляризации на двигательную реакцию и на характер разрядов отдельных корковых клеток // Физиол. журн. СССР, 1962, Т. 48, № 2, С. 251−263.
  42. В.Н., Гостингер A.J1. Влияние музыки на человека по данным электроэнцефалографических и психологических показателей //Вопросы психологии. 1975. № 1. С. 54−67.
  43. А.Р., Анохин А. П., Иваницкий Г. А., Кашеварова О. Д., Иваницкий A.M. Спектральные перестройки ЭЭГ и организация корковых связей при пространственном и вербальном мышлении//Журн. высш. нерв. деят. 1996. Т. 46, № 5. С. 831−848.
  44. Л.П. Влияние различных музыкальных жанров на психическое состояние человека // Психологический журнал. 1984. № 6. Т. 5. С. 79−85.
  45. Р.А. Доминанта и её значение в поведении животного // Успехи физиологических наук, 1982. Т. 13, № 2, С. 31- 47.
  46. Р.А. Мотивационная доминанта и целенаправленное поведение // Журн. высш. нерв, деят., 1998. Т. 48, № 4, С. 581−590.
  47. Р.А. Скрытые очаги возбуждения и непредсказуемость поведенческих реакций //Журн. высш. нерв, деят., 1990. Т. 40, № 6, С. 1080−1088.
  48. Р.А. Сопряжённое торможение при доминанте // Журн. высш. нерв, деят., 1993. Т. 43, № 4, С. 645−652.
  49. Р.А. Стадия специализации доминанты и целенаправленное поведение // Журн. высш. нерв, деят., 1985. Т. 35, № 4, С. 611−625.
  50. Р.А., Любимова Ю. В. Спектральные характеристики электрической активности мозга кролика при состоянии голода // Журн. высш. нерв, деят., 1994. Т. 44, № 1, С. 57−64.
  51. Р.А., Любимова Ю. В., Давыдов В. И. Когерентный анализ электрической активности мозга кролика при доминанте голода // Журн. высш. нерв, деят., 1993. Т. 43, № 1, С. 84−91.
  52. Р.А., Маликова А. К. Исследование оборонительной доминанты при выявлении её безусловным мигательным рефлексом // Журн. высш. нерв, деят., 1978. Т. 28, № 5, С. 998−1004.
  53. Р.А., Маликова А. К. Лебедева М.А. Двусторонний характер временной связи при доминанте // XIV съезд Всесоюз. физиол. о-ва им. Павлова, Баку. Л.: Наука, 1983. Т. 1, С. 152.
  54. Р.А., Русинова Е.В, Рощина Г. Я., Маликова А. К. Взаимодействие двух очагов возбуждения в центральной нервной системе, обладающих свойством суммации // Журн. высш. нерв, деят., 2000. Т. 50, № 4, С. 590−599.
  55. Р.А., Фролов М. В., Давыдов В. И., Милованова Г. Б., Сулимов А. В. Распознавание зрительных образов в сенсорно обогащенной среде: музыкальное сопровождение // Журн. высш. нерв, деят., 1998. Т. 48, № 1, С. 19−29.
  56. А.А. Музыка на производстве. М.: Экономика, 1968, 54 с.
  57. Л.А. Влияние эмоциогенного фактора на ЭЭГ-корреляты опознания значимого светового стимула // Физиология человека. 2003. Т. 29. № 4. С. 38−44.
  58. Л.А. ЭЭГ-корреляты ошибочного опознания зашумлённых зрительных стимулов // Журн. высш. нерв. деят. 1999. Т. 49. № 3. С. 427−435.
  59. Л.А., Кориневский А. В. Параметры предстимульных ЭЭГ при опознании оператором значимого светового стимула // Журн. высш. нерв, деят., 1986. Т. 36, № 2, С. 302 308.
  60. Л.А., Марагей Р. А., Кориневская И. В. Влияние слабого электромагнитного поля на операторскую деятельность в режиме распознавания зашумлённых зрительных стимулов // Биомедицииские технологии и радиоэлектроника. 2003. № 5. С. 51−55.
  61. М.Я., Воронин Л. Л., Скребицкий В. Г. Полисенсорные реакции нейронов как функциональная основа интеграции // Интегративная деятельность нервной системы в норме и патологии. М.: Издательство «Медицина», 1968. С. 234−245.
  62. Г. Я. Межцентрапьные отношения биопотенциалов мозга кролика при создании мигательной доминанты // Журн. высш. нерв, деят., 1991. Т. 41, № 6, С. 1186−1192.
  63. Г. Я. Перестройка межцентральных отношений электрических процессов мозга кролика при двигательной доминанте // Журн. высш. нерв, деят., 1993. Т. 43, № 4, С. 668 674.
  64. М.Н. Электроэнцефалографические и вегетативные корреляты эмоционального стресса у человека // Эмоции и поведение: системный подход. М.: Наука. 1984. С. 253−263.
  65. B.C. Доминанта. М.: Издательство «Медицина». 1969. 231 с.
  66. B.C. Поляризационно-электротоническая гипотеза образования простых форм временной связи // Журн. высш. нерв, деят., 1979. Т. 29, № 3, С. 457−466.
  67. B.C. Гриндель О. М. Отражение состояний и функций мозга человека в структурах межцентральных отношений по данным спектрально-корреляционного анализа ЭЭГ //Успехи Физиол. наук. 1987. Т. 18, № 3. С. 17−39.
  68. B.C., Гриндель О. М., Болдырева Г. Н., Вакар Е. М. Биопотенциалы мозга человека. Математический анализ. М.: Медицина, 1987. 258 с.
  69. Е.В. Двигательная поляризационная доминанта и «животный гипноз» // Журн. высш. нерв, деят., 2003. Т. 53, № 4, С. 420−428.
  70. Е.В. Межцентральные отношения электрических процессов мозга кролика при поляризационной доминанте // Журн. высш. нерв, деят., 1986. Т. 36, № 1, С. 133−139.
  71. Н.Е. Синхронная электрическая активность мозга и психические процессы. М.: Наука. 1987. 156 с.
  72. Н.Е., Прудников В. Н., Антонов А. Г. Особенности ЭЭГ-признаков тревожности у человека // Журн. высш. нерв, деят., 2001. Т. 51, № 2, С. 158−165.
  73. П.В. Эмоциональный мозг. -М.: Наука. 1981. 216 с,
  74. В.Б., Гарах Ж. В., Новотоцкий-Власов В.Ю., Магомедов Р. А. Соотношение между мощностью и синхронизацией ритмов ЭЭГ в норме и при когнитивной патологии // Журн. высш. нерв, деят., 2005. Т. 55, № 4, С. 496−504.
  75. В.Б., Магомедов Р. А., Голикова Ж. В., Новотоцкий-Власов В.Ю. Спектральная мощность и внутрикорковые взаимодействия по бета2-ритму в норме и при шизофрении // Журн. высш. нерв, деят., 2004. Т. 54, № 2, С. 229−236.
  76. В.Б., Новотоцкий-Власов В.Ю., Голикова Ж. В. Корковые связи у больных шизофренией с позитивными и негативными симптомами // Журн. высш. нерв, деят., 2001. Т. 51, № 4, С. 454−560.
  77. А.В. Доминанта голода у человека (электрофизиологический анализ): Автореф. дис. канд. мед. наук. -М., 1995.114 с.
  78. А.В., Любимова Ю. В., Павлыгина Р. А., Давыдов В. И. Спектральный анализ ЭЭГ человека при прослушивании музыки // Журн. высш. нерв, деят., 2000. Т. 50, № 1, С. 62−67.
  79. Л.Н. Использование функциональной музыки в учебном процессе // Эстетическое воспитание школьников и учащихся ПТУ в связи с требованиями научно-технического прогресса. М., 1976, с. 108−110.
  80. Л.П. Функциональная музыка как средство преодоления утомления учащихся в процессе обучения // Психическая саморегуляция в педагогическом процессе. Пермь, 1977, С. 36−45.
  81. Ю.В., Голубева Н. К., Давыдов В. М. Иерархические уровни организации доминанты у человека // Матер. 28 совещ. по проблемам ВНД. Л.: Наука, 1989. С. 138−139.
  82. А.А. Доминанта. -М.- Л.: Наука, 1966.261 с.
  83. А.А. О зависимости кортикальных двигательных эффектов от побочных центральных влияний. -Собр. соч. Л.: Изд-во ЛГУ, 1950, т.1, С. 31.
  84. А.А. Парабиоз и доминанта. Там же. С. 281.
  85. А.А. Доминанта. Там же. С. 325.
  86. Д.А., Дубровинская Н. В. Формирование нейрофизиологических функций в онтогенезе И Механизмы деятельности мозга человека. 4.1. Нейрофизиология человека. Л.: Наука, 1988. С. 426−455.
  87. М.В. Влияние функционального состояния человека на характеристики его сознания // Психофизиологические исследования функционального состояния человека оператора. М.: Наука, 1993. — 109 с.
  88. М.В. Контроль функционального состояния человека-оператора. -М.: Наука, 1997. 195 с.
  89. М.В. Электрофизиологическая оценка реакций человека-оператора при распознавании зрительных сигналов различной значимости // ХХП1 совещание по проблемам высшей нервной деятельности. Горький, 1972, Т. 1. С. 171−173
  90. М.В., Милованова Г. Б., Мехедова А. Я. Влияние сопровождающей музыки на результаты операторской деятельности у лиц с различным уровнем тревожности // Физиология человека. 2005. Т. 31. № 2. С. 49−57.
  91. Н.А., Тараканов О. П., Классина С. Я. Музыка как средство улучшения функционального состояния студентов перед экзаменами // Физиология человека. 1996. Т. 22. № З.С. 99−107.
  92. JI.B., Юннатов Ю. А. Влияние повреждения ассоциативных зон неокортекса на характер выполнения задачи зрительно-моторной координации у кошек // Журн. высш. нерв, деят., 1980. Т. 30, № 5, С. 954−963.
  93. И.М., Черенкова JI.B., Мурина Т. А. Участие ассоциативных зон неокортекса в зрительном распознавании у кошек // Журн. высш. нерв, деят., 1973. Т. 23, № 6, С. 1165−1171.
  94. Эйбл-Эйбесфельдт И. Биологические основы эстетики // Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики: Пер. с англ. / Под ред. И. Ренчлера, Б. Херцбергера, Д. Эпстайна. М.: Мир, 1995. С. 50.
  95. Agnes S. Chan, Vim-Chi Но, Mei-Chun Cheung. Music training improves verbal memory// Nature, 1998. Vol. 396. P. 128.
  96. Bautista R.E., Ciampetti M.Z. Expressive a prosody and amusia as a manifestation of right hemisphere seizures // Epilepsia. 2003. Vol. 44, N 3. P. 466−467.
  97. Beisteiner R., Eldler M., Evard V. et al. Localization of activity in the auditory system by means of new brain mapping methods // Clinical Psychoacoustics- Shizophrenia, Lund Univ. Pess, 1998. P. 63−73.
  98. Besson M., Faita F., Requin J. Brain waves associated with musical incongruities differ for musicians and non-musicians // Neurosci Lett. 1994. Vol. 168, N 1−2. P. 101−105.
  99. Bever T.G., Chiarello R. J. Cerebral dominance in musicians and nonmusicians // Science. 1974 Aug 9- 185 (150): P. 537−539.
  100. Bhattacharya J., Petsche H., Feldmann U., Rescher B. EEG gamma-band phase synchronization between posterior and frontal cortex during mental rotation in humans // Neurosci Lett. 2001. Vol. 311, N 1. P. 29−32.
  101. Bhattacharya J., Petsche H., Pereda E. Long-range synchrony in the gamma band: role in music perception // J. Neurosci. 2001. Vol. 21, N 16. P. 6329−6337.
  102. Bhattacharya J., Petche H. Pereda E. Musiciansand the gamma band: a secret affair? // Neuroreport. 2001. Vol. 12, N2. P. 371−374.
  103. Blood A.J., Zatorre R.J. Intensely pleasurable responses to music correlate with activity in brain regions implicated in reward and emotion // Proc Natl. Acad. Sci. USA. 2001, Sep 25- 98 (20): P. 11 818−11 823.
  104. Bodner M., Muftuler L.T., Nalcioglu O., Shaw G.L. FMRI study relevant to the Mozart effect: brain areas involved in spatial-temporal reasoning // Neurol. Res. 2001. Oct. Vol. 23, N 7. P. 683−690.
  105. Bradshaw J. L., Nettleton W.C. The nature of hemispheric specialization in man // Behav. and Brain Sci. 1981. Vol. 4, N 1. P. 51−58.
  106. Brazier M.A.B., Barlow J.S. Some applications of correlation analysis to clinical problems in electroencephalography // EEG and Clin. Neurophysiol. 1956. Vol. 8, N 2. P. 325−331.
  107. Brown S., Martinez M.J., Parsons L.M. Passive music listening spontaneously engages limbic and paralimbic systems. Neuroreport. 2004. Sep 15- 15 (13). P. 2033−2037.
  108. Carlson S., Rama P., Artchakov D., Linnankoski I. Effect of music and white noise on working memory performance in monkeys //Neuroreport. 1997. Vol. 8. P. 2853−2856.
  109. Clark M.E., Lipe A.W., Bilbrey M. Use of music to decrease aggressive behaviors in people with dementia // J. Gerontol. Nurs. 1998. Jul. Vol. 24, N 7. P. 10−17.
  110. De Sonnevill L., Njokikitjen Ch. Pediatric behavioral neurology. Vol. 2. Aspects of information processing. A computerbased approach of development and disorders. Amsterdam: Suyi Publ., 1988.
  111. Elazar Z., Adey W.R. Spectral analysis of low frequency components in the electrical activity of the hippocampus during learning // EEG and Clin. Neurophysiol. 1967. Vol. 23, N 3. P.225−240.
  112. Elbert Т., Pantev C., Wienbruch C., Rockstron В., Taub E. Increased cortical representation of the fingers of the left hand in string players // Science. 1995 Oct 13- 270 (5234): P. 305−307.
  113. Fernandez Т., Harmony T. Rodriguez M. Bernal J, Silva J, Reyes A, Marosi E. EEG activation patterns during the performance of tasks involving different components of mental calculation // EEG and Clin. Neurophysiol. 1995. Vol. 94, N 3. P. 175−182.
  114. Field Т., Martinez A., Nawrocki Т., Pickens J., Fox N.A., Schanberg S. Music schifts frontal EEG in depressed adolescents // Adolescence. 1998. Spring. Vol. 33, P. 109−116.
  115. Frei J. Gehorschaden durch laute music Orchester. 1981, № 7−8. S. 630−631.
  116. Fried R. Integrating music in breathing training and relaxation: П. Applications. Biofeedback SelfRegul. 1990. Jun. Vol. 15, N2. P. 171−177.
  117. Furedi J. Different steps in schizophrenic patients' rehabilitation // Int. J. Soc. Psychiatry. 1981. Summer. Vol. 27, N 2. P. 93−97.
  118. Giannitrapani D. Scanning mechanisms and the EEG // Electroencephalog. and Clin. Neurophysiol. 1971. Vol. 30, N 2. P. 139−146.
  119. Gorn G.J. The effects of music in advertising in choice behavior. A classical conditioning approach// Journal of Marketing. 1982. Vol. 46, N 1−2. P. 94−101.
  120. Harrer G., Harrer H. Music, emotion and autonomical function. In: Mc Critchley, R.A. Nenson. L., editors. Music and the Brain: Studies in the Neurology of music. 1978. P. 458.
  121. Hattori Y., Moriwaki A., Pavlygina R.A., Hon Y. Regional difference in the histamine-elicited accumulation of cyclic AMP in rabbit cerebral cortex with a cortical dominant focus // Brain Res. 1983. Nov. Vol. 21,279 (1−2): P. 308−310.
  122. Hirata Y., Kuriki S., Pantev C. Musicians with absolute pitch show distinct neural activities in the auditory cortex // Neuroreport. 1999. Vol. 10, N 56. P. 999−1002.
  123. Hoist E. Versuche zur Theorie der relativen Koordination // Pfliig. Arch., 1936, 237. S.93.121.
  124. Hord D., Naitoh P., Johnson L. Intensity and coherence contours during self-regulated high alpha activity // EEG and Clin. Neurophysiol. 1972. Vol. 32, N 4. P. 429−433.
  125. Hori Y., Yamaguchi K. Activity of established dominant focus and cortical arousal level // Med. J. Osaka Univ. 1976. Dec. Vol. 27, N 1−2. P. 1−14.
  126. Hori Y., Yamaguchi K. Prolonged formation of a cortical dominant focus by anodal polarization // Med. J. Osaka Univ. 1975. Sep. Vol. 26, N 12. P. 27−38.
  127. Hughes J.R., Daaboul Y., Fino J.J., Shaw G.L. The «Mozart effect» on epileptiform activity//Clin. Electroencephalogr. 1998. Jul. Vol. 29, N3. P. 109−119.
  128. Hughes J.R., Fino J.J., Melyn M.A. Is there a chronic change of the «Mozart effect» on epileptiform activity? A case study // Clin. Electroencephalogr. 1999. Apr. Vol. 30, N 2. P. 44−45.
  129. Ikeda Т. Concentration-effect and underestimation of time by acoustic stimuli // Shinrigaku Kenkyu. 1992. Vol. 63, N 3. P. 157−162.
  130. Iwaki Т., Hayashi M., Hon T. Changes in alpha band EEG activity in the frontal area after stimulation with music of different affective content // Percept. Mot. Skills. 1997. Apr. Vol. 84, N 2. P. 515−526.
  131. Jausovec N., Habe K. The influence of Mozart’s sonata K.448 on brain activity during the performance of spatial rotation and numerical tasks // Brain Topogr. 2005. Summer. Vol. 17, N 4. P. 207−218.
  132. Jones N.A., Field T. Massage and music therapies attenuate frontal EEG asymmetry in depressed adolescents // Adolescence. 1999. Fall- 34 (135): P. 529−534.
  133. Joyce C.A., Gorodnitsky I.F., Kutas M. Automatic removal of eye movement and blink artifacts from EEG data using blind component separation // Psychophysiology. 2004. Mar. Vol. 41, N2. P. 313−325.
  134. Kabuto M., Kageyama Т., Nitta H. EEG power spectrum changes due to listening to pleasant music and their relation to relaxation effects // Nippon. Eiseigaku Zasshi. 1993. Oct. Vol. 48, N 4. P.807−818.
  135. Katayama S., Hory Y., Inokuchi S. et al. Electroencephalographic changes during piano playing and related mental tasks // Acta Med. Okayama. 1992. Feb. Vol. 46, N 1. P. 23−29.
  136. Katayama S., Hory Y., Nanba R., Inokuchi S. et al. Changes in the EEG and circulatory functions during musical tasks // Neurosciences. 1990. Vol. 16, P. l 71−175.
  137. Keenan J.P., Thangaraj V., Halpem A.R., Schlaug G. Absolute pitch and planum temporale // Neuroimage. 2001. Dec. Vol. 14, N 6. P. 1402−1408.
  138. Kliempt P., Ruta D., Ogston S., Landeck A., Martay K. Hemispheric-synchronisation during anaesthesia: a double-blind randomised trial using audiotapes for intra-operative nociception control // Anaesthesia. 1999. Aug. Vol. 54, N 8. P. 769−773.
  139. Klimesch W. EEG alpha and theta oscillations reflect cognitive and memory performance: a review and analysis // Brain Research Review. 1999. Vol. 29. N 4. P. 169−195.
  140. Kneutgen J. Eine musikform und ihre biologische Function. Uber die Wirkungsweise der Wiegenlieder // Zeitschr. Exp. Angew. Psychologie, 1970, Bd. 17. S.245−265.
  141. Krushinski L.V., Molodkina L.N. et al. The functional studies of the brain during sonic stimulation. In: Welch B.L., Welch A.A., editors. Physiological effects of noise. New York: 1974. P. 159−183.
  142. Llinas R.R., Ribary U. Coherent 40-Hz oscillation characterizes dream state in humans // Proc. Nat. Acad. Sci. USA. 1993. Vol. 90. P. 2078−2081.
  143. Mc Chesney-Atkins S., Davies K.G., Montouris G.D. et al. Amusia after right frontal resection for epilepsy with singing seizures: case report and review of the literature. Epilepsy Behav. 2003.4(3) P. 343−347.
  144. Mc Craty R.M.A., Barrios-Choplin В., Atkinson M., Tomasino D. The effects of different types of music on mood, tension and mental clarity // Altern. Ther. Health. Med. 1998. Vol. 4. N 1. P.75−84.
  145. Milliman R.E. Using background music to affect the behavior of supermarket shoppers // Journal of Marketing. 1982. Vol. 46, N 3. P. 86−91.
  146. Mimura K., Sato K., Ozaki Т., Honda N., Masuja S. On the physiological significance of the EEG changes caused by sonic stimulations // EEG and Clin. Neurophysiol. 1962. Vol. 14, N 5. P. 683−696.
  147. Meister M., Einsle R., Brunner J., Rhyner K. Psychofonia a neurophysiologic music therapy in migraine // Schweiz. Rundsch. Med. Prax. 1999. May. Vol. 20- 88(21) P. 946−949.
  148. Mesulam M.M. Principles of behavioral neurology. Philadelphia: Davie Co., 1985. 350 p.
  149. Morrell F., Naiton P. Effect of cortical polarization on a conditioned avoidance response // Exp. Neurol., 1962 Vol. 6, N 6, P. 507−514.
  150. Myskja A., Lindbaek M. How does music affect the human body? // Tidsskr. Nor. Laegeforen. 2000. Apr. 10- 120 (10) P. 1182−1185.
  151. Т., Fujii Y., Suzuki K., Kwee I.L. «Musical brain» revealed by high-field (3 Tesla) functional MRI // Neuro-Report. 1998. Dec. Vol. 9. P. 3853−3856.
  152. Nakano M., Takase Y., Tatsumi C. A case of musicogenic epilepsy induced by listening to an American pop music // Rinsho. Shinkeigaku. 1998. Dec. Vol. 38, N 12. P. 1067−1069.
  153. North A., Wargreaves D., Mc Kendrick J. In-store music affects predict choice // Nature, 1997. Vol. 390 N6656, P. 132.
  154. Oohashi Т., Nishina E., Honda M., Yonekura Y., Fuwamoto Y., Kawai N. Maekawa Т., Nakamura S., Fukuyama H., Shibasaki H. Inaudible high-frequency sounds affect brain activity: hypersonic effect // J. Neurophysiol. 2000. Jun. Vol. 83, N 6. P. 3548−3558.
  155. Patton J.E., Routh D.K., Stinard T.A. Where do children study? Behavioral observations // Bull. Psychonom. Soc., 1986. Vol. 24, N 6. P. 439−440.
  156. Peretz I. Brain specialization for music // Ann. New York Acad. Sci. 2000. Vol. 115. P. 153−163.
  157. Preti A., De Biasi F., Miotto P. Musical creativity and suicide // Psychol. Rep. 2001. Dec. Vol. 89, N3. P. 719−727.
  158. Rauscher F.H., Shaw G.L., Levine L.J., Wright E.L. Pilot study indicates music training of three-years-olds enhances specific spatial reasoning skills // NAMM Economie Summit of the Music Products Industry. Newport Beach. California, 1993. P. 26.
  159. Rauscher F.H., Shaw G.L., Ky K.N. Listening to Mozart enhances spatial-temporal reasoning: towards a neurophysiological basis // Neurosci Lett. 1995 Feb 6- 185(1). P. 44−47.
  160. Rauscher F.H., Shaw G.L., Levine L.J., Wright E.L., Dennis W.R., Newcomb R.L. Music training causes long-term enhancement of preschool children’s spatial-temporal reasoning // Neurol. Res. 1997. Feb. Vol. 19, N 1. P. 2−8.
  161. Ray W.J., Cole H.W. EEG activity during cognitive processing: influence of attentional factors // Int J Psychophysiol. 1985 Jul- 3 (1). P. 43−48.
  162. Ray W.J., Cole H.W. EEG alpha activity reflects attentional demands, and beta activity reflects emotional and cognitive processes// Science. 1985 May 10- 228 (4700). P. 750−752.
  163. Reznikov A., Butenko G. et al. // Medical Resonance Therapy Music. Rainsborn, 1996.1. P. 71.
  164. Rich M., Woods E.R., Goodman E., Emans S.J., Du Rant R.H. Aggressors or victims: gender and race in music video violence // Pediatrics. 1998. Apr. 101 (4 Pt 1) P. 669−674.
  165. Rideout B.E., Laubach C.M. EEG correlates of enhanced spatial performance following exposure to music // Percept. Mot. Skills. 1996. Vol. 82, N 2. P. 427−432.
  166. Sasaki K. et al. MEG study of cortical theta waves during concentrated mental work and strong emotion in human subjects // Perception, Memory and Emotion: Frontier in Neuroscience. Toyama. 1995. P. 27.
  167. Scheel K.R., Westefeld J.S. Heavy metal music and adolescent suicidality: an empirical investigation//Adolescence. 1999. Summer. 34 (134): P. 253−273.
  168. Schlaug G. The brain of musicians. A model for functional and structural adaptation // Ann. N. Y. Acad. Sci. 2001. Jun. Vol. 930 P. 281−299.
  169. Schlaug G., Jancke L., Huang Y., Staiger J.F., Steinmetz H. Increased corpus callosum size in musicians //Neuropsychologia. 1995 Aug- 33 (8). P. 1047−1055.
  170. Schlaug G., Jancke L., Huang Y., Steinmetz H. In vivo evidence of structural brain asymmetry in musicians // Science. 1995. Feb. 3- 267(5198): P. 699−701.
  171. Shaw G.L., Bodner M. Music enhances spatial-temporal reasoning: towards a neurophysiological basis using EEG // Clin Electroencephalogr. 1999 Oct- 30 (4). P. 151−155.
  172. Spies K., Hesse F.W., Gerrards-Hesse A., Ueffing E. Experimental induction of emotional states: does addition of music improve self disclosure? // Z. Exp. Angew Psychol. 1991- 38 (2). P. 321−342.
  173. Steinmann M., Tonnis W. Das EEG bei intrakraniellen raumbeengenden Prozessen // Zbl. Neurochir. 1953. Bd. 13. S. 129.
  174. Storm van Leeuwen W. Comparison of EEG data obtained with frequency analysis with correlation methods // EEG and Clin. Neurophysiol. 1961. Suppl. 20. P. 35−40.
  175. Tallon-Baudry C., Bertrand O., Delpuech C., Permier J. Oscillatory gamma-band (30−70 Hz) activity induced by a visual search task in humans // J. Neurosci. 1997 Jan 15- 17 (2) P. 722−734.
  176. Tervaniemi M.I., Medvedev S.V. Alho K. et al. Lateralized automatic auditory processing of phonetic versus musical information: a PET study // Human Brain Mapping. 2000. Vol. 10, N 1. P. 74−79.
  177. Tomek A., Field Т., Hernandez-Reif M., Diego M., Jones N. Music effect on EEG in intrusive and withdrawn mothers with depressive symptoms // Psychiatry. 2003. Vol. 66, N 3. P. 234 243.
  178. Wallstrom G.L., Kass R.E., Miller A., Cohn J.F., Fox N.A. Automatic correction of ocular artifacts in the EEG: a comparison of regression-based and component-based methods // Int. J. Psychophysiol. 2004. Jul. Vol. 53, N 2. P. 105−119.
  179. Walter D.O. Spectral analysis for electroencephalograms, mathematical determination of neurophysiological relationships from recod of limited duration // Exp. Neurol. 1963. Vol. 8, N 2. P. 155−181.
  180. Wieser H.G., Hungerbuhler H., Siegel A.M., Buck A. Musicogenic epilepsy: review of the literature and case report with ictal single photon emission computed tomography // Epilepsia. 1997. Feb. Vol. 38, N2. P. 200−207.
  181. Willoughby J.O., Fitzgibbon S.P., Pope K.J., Mackenzie L., Davey M., Wilcox R.A., Clark C.R. Mental tasks induce gamma EEG with reduced responsiveness in primary generalized epilepsies // Epilepsia. 2003 Nov- 44 (11). P. 1406−1412.
  182. Yamaguchi K., Hori Y. Long lasting retention of cortical dominant focus in rabbit // Med. J. Osaka Univ. 1975. Sep. Vol. 26, N 12. P. 39−50.
  183. Yuan Q., Liu X.H., Li D.C., Wang H.L., Liu Y.S. Effects of noise and music on EEG power spectrum // Space Med Med Eng. 2000 Dec- 13 (6). P. 401−404.
  184. Zhang X.W., Fan Y., Manyande A., Tian Y.K., Yin P. Effects of music on target-controlled infusion of propofol requirements during combined spinal-epidural anaesthesia // Anaesthesia. 2005. Oct. Vol. 60, N 10. P. 990−994.
Заполнить форму текущей работой

Сессия? Спокойно!