Деятельность Движения Харе Кришна в свете трансформационных процессов современности

Министерство образования Украины

ХАРЬКОВСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

имени В.Н. Каразина

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

Кафедра: Общей социологии

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА:

«Деятельность Движения Харе Кришна в свете трансформационных процессов современности».

студента **************

Научный руководитель:

Профессор **************

ХАРЬКОВ

2008 г.

ПЛАН:

I. Введение.

II. Обоснование методологии исследования.

А) Кризис методологии в современной социологии и пути ее преодоления.

Б) Общие положения интегрального метода.

В) Краткая иллюстрация этого метода.

III. Программа социологического исследования. Инструментарий.

IV. Анализ деятельности Движения Харе Кришна на основе результатов нашего исследования, а также исследований других ученых.

V. Заключение.

VII. Список литературы.

VIII. Приложения.

I. Введение

Как мы знаем, написание дипломной работы является своего рода подведением итогов учебной и научной деятельности студента, а также возможностью воспользоваться знаниями, которые он накопил за время обучения и вынести какое-то резюме, сделать какой-то вывод из предшествующей деятельности за годы обучения.

И прежде чем написать эту дипломную работу, нам бы хотелось поделиться некоторыми размышлениями, к которым мы пришли за время обучения и ознакомление, с которыми поможет лучше понять проблематику затрагиваемую, этой дипломной работой.

В настоящее время мы как никогда раньше ощущаем глобальные изменения, происходящие во всех сферах человеческой деятельности, будь-то в научной, политической, экономической или религиозной сферах.

Размышления на эту тему занимают видное место на страницах журналов, а также в других средствах массовой информации. Этот период в истории человечества ученые называют по-разному, то, как эпоху пост модерна, то, как постиндустриальную эпоху. Но независимо от того, как называют эту эпоху различные ученые, предлог «пост» отражает состояние неопределенности в отношении будущего человечества.

Известный философ пост модерна — Жак Деррида говорит, в связи с этим, «о двух внутренне сопряженных, хотя и разномасштабных неудачах. С одной стороны это была всемирно-историческая неудача „Мифа о прогрессе“. С другой же стороны, это была неудача, постигшая западных интеллектуалов в их попытке успокоиться на последней интеллигентской религии нашего века — структуралистской религии Языка, поскольку бог этой религии — язык обнаружил свою конечность, то есть смертность, точно также, как и боги, всех предшествующих ей интеллигентских религий ХХ столетия — Техники, Науки, Культуры и т. д.» [5, с. 4]

И действительно, мы видим, что такая твердая вера ученых в науку как глашатая истины на заре позитивизма, сегодня поколеблена. Различные науки в настоящее время представляют собой лишь собрания различных теорий и парадигм, зачастую противоречащих друг другу.

Совсем недавно Карл Поппер писал, что «мы никак не можем поставить знак равенства между наукой и истиной, так как мы признаем в равной степени научными как теорию Ньютона, так и теорию Энштейна. Однако эти теории не могут быть одновременно истинными, впрочем, не исключено, что обе они ложны».

И такое положение дел наблюдается не только в физике, но и во множестве других наук, причем это положение не является чем-то исключительным, а уже стало скорее правилом. И может такое положение дел в других науках удовлетворительно, но когда такое же положение наблюдается и в социальных науках, которые призваны дать нам понимание того, как правильно устроить общественную жизнь, то вполне понятно, что такое состояние неопределенности не только не способствует стабильности в жизни общества, а скорее наоборот. И это состояние неопределенности и нестабильности в человеческих отношениях каждый день может непосредственно наблюдать каждый из нас, независимо от уровня своего образования. Однако мы как люди, вставшие на путь постижения истины, не можем быть безучастны к происходящему в нашей науке. Мы не можем не стремится к истине, ведь это наше естественное стремление.

«Люди испытывают идущую из глубины сердца потребность в поисках истины. Подобно тому, как потребность в продолжение рода вынуждает нас иметь детей, потребность в истине побуждает нас создавать идеи. Но если истина одна, то можно с уверенностью сказать, что мир слишком увлекся изобретением противоречащих друг другу мнений о том, что она собой представляет».

Естественным образом может возникнуть вопросы: что же нам делать в сложившейся ситуации? И как понимать происходящее вокруг?

В связи с этим, нам видится необходимым привлечь в этой дипломной работой внимание научной общественности к уникальному научному труду Питирима Сорокина «Социальная и культурная динамика: Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений», который является беспрецедентным по объему и эмпирическому охвату и превосходит в этом смысле даже «Капитал» Маркса и «Трактат по общей социологии» В. Парето, а также проиллюстрировать практическую значимость открытий Питирима Сорокина на примере Деятельности Движения Харе Кришна.

В начале работы мы описываем положение дел в современной социологии, каким его видят сами лидеры науки. Все они единодушно признают необходимость активного участия социологии в трансформационных процессах современности посредством предоставления адекватной информации о различных изменениях происходящих в социуме, об их причинах, а также перспективах такого развития событий.

Но в то же время мы наблюдаем узость имеющихся методологических подходов, которые не дают возможности ответить на множество интересующих нас вопросов. Поэтому мы приводим аргументы в пользу неотложной необходимости в использовании интегрального метода, который смог бы устранить недостатки различных методологий, при этом сделав их взаимоверифицируемыми.

Далее мы излагаем основные положения интегрального метода (название, которое предложил Питирим Сорокин) и иллюстрируем его непревзойденную эвристическую и практическую ценность.

Затем, опираясь на интегральный метод, мы формулируем проблемную ситуацию, лежащую в основе нашего социологического исследования и разработав Программу исследования, приступаем к ее практической реализации.

Проанализировав результаты исследования, и установив, что выдвинутые нами гипотезы подтвердились, мы берем в качестве примера одну из ценностных установок участников Движения Харе Кришна и переходим к её эмпирической и практической иллюстрации, аргументируя наше центральное положение о том, что существует непосредственная взаимосвязь между определенными ценностными ориентациями и бесчисленным множеством проблем современности. Этот большой раздел позволяет нам увидеть громадную позитивную значимость деятельности Движения Харе Кришна в трансформационных процессах современности.

Исследования Питирима Сорокина проливают свет на суть происходящего в различных областях нашей жизнедеятельности сегодня, будь-то в науке, культуре и других областях.

Питирим Сорокин указывает, что происходящее вызвано крушением материалистической системы ценностей и построенной на ней чувственной социокультурной системе общественной жизни.

Говоря о материалистическом восприятии современной наукой человека, Сорокин пишет, что «вместо того, чтобы быть изображенным как дитя Бога, как носитель высочайших ценностей, которых только можно достичь в окружающем мире, то есть святым, человек низведен до уровня органического или неорганического комплекса, не отличающегося от миллионов подобных природных комплексов. Так как материализм отождествляет человека и его культурные ценности с материей механическим движением, то он и не может не лишить его исключительного положения в мире. Так как человек всего лишь комплекс атомов, а события человеческой истории всего лишь механические движения атомов, то ни человек, ни его культура не могут считаться священными, составляющими высшую ценность или отражение Божественного в материальном мире. Короче говоря, материалистическая наука и философия полностью унижают человека и саму истину.

Вместе с деградацией истины человек падает с пьедестала искателя правды, абсолютной ценности и опускается до уровня животного, которое при помощи своих разнообразных «идеологий», «рационализаций», и «выводов» стремится удовлетворить свою жадность, аппетит и свой эгоизм. Когда он не ведает, что творит, то он всего лишь простак; когда же он намеренно прибегает к таким «рационализациям» обращаясь к «истине» и другим высокопарным словам и понятиям, то он становится откровенным лицемером, который использует «истину» в качестве дымовой завесы для оправдания своих «реликтов» и прочих комплексов. В любом случае результат губителен для достоинства человека, его истины и науки… Ореол святости низвергнут с человека и его ценностей; человеческие отношения деградировали до уровня жестокой борьбы (понаблюдайте за бесконечным потоком войн и революций!), исход которой зависит от физического перевеса сил. В этой борьбе разрушаются ценности, а среди них — ценность чувственной науки и сама материалистическая истина.

Чувственная наука продолжает исповедовать свои ценности через постепенно сужающийся эмпирицизм, отделенный от других социальных ценностей — религии, добра, красоты и т. п. Истина суть то, что удобно и полезно; из нескольких возможных условий наиболее верно то, которое мне больше всего подходит…

Наконец, вследствие громадного и сложного разнообразия фактов, слабо связанных друг с другом, безотносительных и, несмотря на приписываемую им точность, очень часто противоречащих друг другу, эмпирическая наука затрудняет наше понимание действительности…

Можно сказать, что чувственная истина возвестила наступление Века Неуверенности. Ее теории — в лучшем случае гипотезы, отмеченные противоречиями и вечными модификациями. Мир оказывается сумрачными джунглями, неведомыми и непостижимыми. Такую неопределенность нельзя терпеть бесконечно. Она вредна для счастья человека, его творчества и даже для его выживания. Когда нет истинной уверенности, то человек вынужден искать ей искусственную замену, даже если она является всего лишь иллюзией…

Человеческая жизнь слишком коротка, чтобы овладеть громадным и беспорядочным скоплением фактов"[26, с 483−484] .

В силу вышесказанного, мы считаем насущно необходимым поиск иных методов и парадигм, принципиально отличных от тех, которые используются социологией в настоящее время и эта дипломная работа видится как скромная предварительная демонстрация отдельных элементов нового интегрального метода. Данный термин, был введен Питиримом Сорокиным, чтобы обозначить путь выхода из сложившегося кризиса в современной науке.

Предвосхищая какие-либо замечания о мотивах написания данной дипломной работы и личных убеждениях автора, нам бы хотелось завершить введение словами преподавателя факультета права Калифорнийского университета в Беркли доктора Филипа Джонсона: «Как и все люди, ученые вправе иметь собственные побудительные мотивы. Могут быть у них и свои предубеждения, влияющие на их выводы и заключения, однако тот догматический материализм, которым руководствуются многие деятели академической науки, способен нанести больший ущерб истине хотя бы в силу того, что предубеждением он почему-то не считается. В конечном счете, важны не причины, побудившие исследователей заняться поиском свидетельств определенного толка, а результаты этих поисков, достойные ознакомления с ними широкой публики и серьезного к ним отношения со стороны научной общественности».

II. Поступая на первый курс факультета социологии, я мечтал, что после шести лет обучения смогу, наконец, разобраться, что есть общество и как возможен социальный порядок, чтобы понять причины многочисленных окружавших меня проблем. И уже сейчас, спустя шесть лет, приступая к написанию дипломной работы, меня охватывает чувство глубокой интеллектуальной неудовлетворенности — я так и не получил ясного ответа на свои вопросы. Собственно говоря, это чувство не является лишь моим субъективным переживанием, оно отражает реальное положение дел в самой социологии.

Как мы знаем, социология как наука явилась интеллектуальной реакцией западного общества на стремительно развивавшиеся в ХIХ веке процессы индустриализации, урбанизации и политической трансформации, проходившие в Европе и США. Основатель социологии Огюст Конт считал тогда, что «если человек откроет законы, управляющие обществом, то он сможет управлять своей судьбой, подобно тому, как наука позволяет нам управлять событиями в физическом мире. Уметь предсказывать — означает уметь управлять» [4,с.133].

Таково было оптимистическое начало научного пути социологии и вот, что мы можем услышать сегодня по прошествии более чем 150 лет. Как пишет Ален Турен в своей книге-размышлении «Возвращение человека действующего»: «Классическая социология так и не смогла выработать своего единства, она постоянно разлагалась на три течения мысли. Первое, самое близкое к предшествующей эпохе, задавалось вопросом об условиях интеграции и социального порядка. Второе делало акцент на отношениях неравенства и государства. Последнее видело в современности, прежде всего рыночную свободу и триумф индивидуализма… Самые крупные представители классической социологии стремились преодолеть эти внутренние противоречия мышления ХХ века. Некоторые больше всего хотели объединить идею социальной системы и идею модернизации. Толкотт Парсонс в самом конце этого классического периода стремился объединить Дюркгейма, Вебера и Токвиля ценой исключения марксистской темы о структурных конфликтах. Но дистанция между этими тремя концепциями так велика, что они не поддаются каким либо попыткам интеграции… Перед лицом этой констатации я стремился здесь прежде всего реконструировать социологическое знание, не скрывая его внутренних споров и множественности его школ. Чтобы достичь этого я удалил два больших понятия, на которых покоилась классическая социология: понятия общества и эволюции. Затем я поместил в сердце социологического анализа культурные ориентации, общие социальным действующим лицам, которые в то же время конфликтуют друг с другом из-за управления ими, стремясь использовать их, или в интересах новаторского правящего класса, или, наоборот, в интересах тех, кто подчинен его господству.

Как не удивительно, но мы видим, что социология пришла к отрицанию тех базовых понятий, которые лежали в ее основании. Далее Ален Турен продолжает: «Вера западных обществ в самих себя, такая очевидная в грандиозной конструкции Т. Парсонса и во всей своей продолжительности позитивистской традиции, оказалась, начиная с шестидесятых годов, резко поставлена под вопрос. Со своей стороны, критические социологи имели силу, только пока они могли противопоставить критикуемым обществам реальную историческую модель. Но ни Москва, ни Пекин, ни Алжир, ни Иерусалим, ни Гавана, ни Белград не вызывают больше доверия и энтузиазма: мы познали слишком много разочарований, чтобы еще верить в земли обетованные. Наконец мы сомневаемся также в идее развития, которая позволяла помещать все страны в великое движение вперед к современности и рационализации (как пишет Ален Турен в начале книги: «Вместе с евреями Западной Европы, которые может быть чаще, чем любая другая категория населения, отождествлялись с линией прогресса, в Освенциме сожгли идею прогресса. С другой стороны, в Гулаге умерли надежды на пролетарскую революцию»). Повсюду обостряется национальная специфика, во многих странах снова доминируют в общественной жизни коммунитарные объединения, тогда как философия Просвещения верила, что освободила от них современный мир. Старые образцы валяются в пыли, и у нас нет больше теории социального. Размышления об общественной жизни не имеют более никакой аналитической ценности и даже в демократических странах воспринимаются как «казенщина».

Как мы видим из вышеприведенных размышлений эти парадигмы и методы не смогли дать нам надежного фундамента познания окружающего нас мира. Как, впрочем, и феноменологический подход — ведь трудно заниматься наукой, которой, может быть, и нет в действительности, а только другие ученые создали у меня представление, что она существует.

О практической же стороне этих парадигм Питирим Сорокин пишет следующее: «Практическое поражение декадентского эмпирицизма современной культуры обнаруживается в нашей неспособности управлять человечеством и ходом социально-культурных процессов, несмотря на оптимистический лозунг эмпирицизма: знать, чтобы предвидеть; предвещать, чтобы властвовать. Чем больше экономистов вмешивается в экономику, тем хуже она становится; чем больше политологов участвуют в реформировании государства, тем больше правительство нуждается в реформе; чем больше социологов, психологов и юристов вмешивается в дела семьи, тем больше семей разрушается; чем больше принимается «научных» решений проблемы преступности, тем больше она возрастает, и т. д.

Несмотря на все находящиеся в нашем распоряжении общественные и естественные науки мы не способны ни управлять социально-культурными процессами, ни избегать исторических катастроф…

Не было достигнуто ни счастья, ни надежности, ни безопасности, ни даже материального благополучия. Только в некоторые периоды человеческой истории миллионы людей были такими же несчастными, как в настоящее время от Китая до Западной Европы. Войны, революции, преступления, психические заболевания, самоубийства свидетельствуют о глубоких недугах, масштабы которых чаще попросту неизвестны. На наших глазах происходит «затемнение» человеческой культуры. Потерпев поражение в своем лозунге «знать, чтобы властвовать», чувственная наука потерпела еще более потрясающее поражение в лозунге «знать, чтобы предвидеть». Накануне войны большинство ученых предсказывали мир; накануне экономического краха и обнищания — «большее и лучшее» процветание; накануне революций — стабильный порядок и закономерный прогресс. Часто пути и способы, рекомендуемые от имени науки для устранения нищеты, войны, тирании, эксплуатации и других социальных пороков, на самом деле способствовали их усилению (например, средства для спасения демократии способствовали ее ослаблению). Лучшего свидетельства немезиды односторонней чувственной истины и не требуется."[26, с. 487].

Современное положение дел в социологии, однако, не означает краха самой науки, а как мы увидели это лишь крушение позитивистских парадигм с их ограниченностью эмпирического познания, и это ставит вопрос о поиске иной научной методологии, которая позволит преодолеть односторонний характер эмпирических исканий. Тем более что сегодня нужны не просто интеллектуальные упражнения, а существует насущная потребность в осмыслении происходящих в мире глобальных трансформационных процессов, которые затрагивают всех без исключения. В связи с этим, можно привести несколько высказываний известных социологов.

Ж.Коэнен-Хуттер пишет: «Уроки прошлого важны и для будущего. Сейчас мы все чувствуем, что находимся в переходном периоде. Мы не знаем, к чему приведет этот переход, мы только знаем, что он существует. Более чем когда-либо существует необходимость в социологическом мышлении и социологических исследованиях как источнике знаний, ставящих свои собственные вопросы и дающих свои собственные ответы. Это означает, что социологи должны быть обучены не для того, чтобы осуществлять опросы общественного мнения в угоду политикам, а чтобы вырабатывать аналитические методы социологических исследований"[13, с. 133].

Маргарет Арчер и Иммануил Валлерстайн (возглавлявшие Международную социологическую ассоциацию соответственно с 1986 по 1990гг. и с 1990 по 1998гг.), также говорят о необходимости активного участия, только каждый видит это участие по-своему.

«И. Валлерстайн считает, что движение по «неверному» пути началось около 200 лет назад, когда Великая французская революция выродилась в империю Наполеона Бонапарта. И свою роль в таком ходе вещей сыграли «рациональность», ученые, наука. Либеральную геокультуру (геокультуру либерализма) Валлерстайн оценил как принципиально антидемократическую. Между 1800 и 1960;ми годами была реализована, в сущности, ошибочная рациональность.

Поэтому роль (и задачу) сегодняшних «социальных ученых» Валлерстайн видит в «освещении альтернатив исторического выбора, стоящего перед нами», считая это единственной ролью, в которой они компетентны. А освещать, повторим, он предлагает факт конца одной и наступления новой эпохи, а также возможных форм перехода к ней. И хотя М. Арчер не соглашается с ним в отношении оценки вышеописанных исторических событий, но она также не хочет занимать отстраненной позиции «чистой науки» и видит необходимость «содействовать малым переменам через разумный диалог с агентами социального действия».

И как мы видим, само время (в частности, события 11 сентября 2001 года в США) стимулирует поиск новых парадигм, которые бы позволили социологии идти в ногу со временем и выйти из сегодняшнего тупика, став действительно социально значимой наукой.

В своей работе мы не будем использовать методологию Эмиля Дюркгейма, который основывался на эволюционистском подходе и считал религию способом поклонения «коллективному».

Мы также не будем обращаться к подходу Георга Зиммеля, который ситал религию производной от социальных отношений и выражением нравственно-эмоциональной сферы социума.

Виденье же Макса Вебера нашло свое применение у Питирима Сорокина на трудах которого и будет основываться наша дипломная работа.

Проведя грандиозное, не имеющее себе равных в науке, по объему и глубине исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений на протяжении последних тридцати столетий нашей истории, Питирим Сороки пришел к выводу об ущербности науки, когда она опирается в качестве средства познания на что-то одно, то ли на чувства, то ли на разум, то ли на божественное откровение и интуицию. Он пишет, что «все три системы истины — чувственная, рациональная и интуитивная — источники достоверного познания и что каждая из них используемая по назначению, дает нам знание того или иного важного аспекта объективной реальности, и ни одну из них нельзя считать целиком ложной. С другой стороны, любая из них взятая в отдельности, вне связи с другими, может оказаться ошибочной». 26, с. 478].

Свое мнение относительно проблемы антагонизма современной науки и религии высказывал и Макс Вебер, он писал: «Мы находим двойственное косвенно проявляемое противоречие между религией и миром науки. Позитивная, экспериментальная и математическая наука постепенно изгнала из мира магическое начало и оставила нас в некоем космосе, пригодном для использования, но лишенным смысла. Там, где рациональное эмпирическое исследование последовательно проводило расколдовывание мира и превращало его в основанный на каузальности механизм, оно со всей остротой противоречило этическому постулату, согласно которому мир упорядочен Богом и, следовательно, этически осмысленно ориентирован. Ибо эмпирически и тем более математически ориентированное воззрение на мир принципиально отвергает любую точку зрения, которая исходит в своем понимании из проблемы «смысла». Вместе с тем наука ведет к духовному кризису, ибо в той степени, в какой люди вспоминают о религии, она их не удовлетворяет. Религиозное мировоззрение придавало смысл сущему, событиям, нашему индивидуальному предназначению. Ученый же знает, что никогда не получит последнего, окончательного ответа; он не может не знать, что его труд будет превзойден, ибо позитивная наука по своей сущности не может быть завершенной"[21, с. 546].

Питирим Сорокин пишет, что «история человеческого знания — это кладбище полное неверных эмпирических наблюдений, ошибочных логических суждений и ложных интуитивных доводов. Это означает, что по отдельности каждый из этих способов познания подвержен ошибкам и, что для достижения меньшей степени ошибочности он должен иметь сотрудничество и взаимную верификацию со стороны других путей познания. Обозначенная таким образом интегральная система истины как раз дает нам органическую интеграцию, сотрудничество и взаимную верификацию всех трех путей познания. Она устраняет антагонизм между точными науками, философией и их способность подрывать авторитет друг друга». 28, с.6−7].

В свете вышесказанного мы видим, что ни одна из парадигм, существующих сегодня в социологии, не отвечает этому требованию к интегральной системе, поэтому мы бы хотели в этой дипломной работе поделиться своим видением в отношении нового методологического подхода — интегрального (название Питирима Сорокина), соединяющего в себе божественное откровение, логику и эмпирические факты. А также попытаться проиллюстрировать его на примере анализа деятельности Движения Харе Кришна. Это будет нашим скромным вкладом в дело возрождения новой социокультурной системы, идущей на смену исчерпавшей свои творческие силы культуре чувственной. Безусловно, в этой работе будут намечены лишь основополагающие принципы, разработка и детализация которых станет целью дальнейшего научного поиска.

В качестве письменно зафиксированного, божественного откровения мы будем использовать Ведическую литературу, так как она в отличие от других источников, таких, например, как Коран, Библия, Трипитака, Тора, Авеста, является наиболее обильным источником информации в религиозной, философской и научной сферах.

Мы будем опираться в основном на переводы и комментарии Шри Шримад А. Ч. Бхактиведанты Свами Прабхупады (1896−1977), который является переводчиком и комментатором около 70 томов Ведической литературы, основными произведениями которой являются Бхагават-гита, Шримад-Бхагаватам, Чайтанья-чаритамрита.

Мы также будем ссылаться на работы его учеников, которые, обладая научными степенями в различных областях знания, написали множество научных работ с целью ознакомления ученых с Ведическим знанием. Для этого они использовали современный научный понятийный аппарат с целью передачи основных идей Ведической философии и науки, то есть установили своеобразный «мост» для понимания древней мудрости современными учеными.

Питирим Сорокин писал, что «вообще-то нам пора отказаться от стереотипа оценивать знания древних как предрассудки, что подлинные знания и опыт-де накоплены только Европой в последние два века. Несмотря на то, что такая позиция может показаться привлекательной, тем не менее, в области гуманитарных, нравственных и биологических наук о человеке она попросту ошибочна"[26, с. 407].

Веды, являются божественным откровением и были письменно записаны около 5 тысяч лет назад великим мудрецом Вьясадевой. Веды содержат знания обо всех сферах материальной и духовной реальности. Хотелось бы заметить, что мы не являемся единственными, кто обращался к Ведической литературе в своих научных поисках. Например, такие великие мыслители как Лев Толстой, Иммануил Кант, Владимир Вернадский, Альберт Энштейн, Питирим Сорокин черпали в ней свое творческое вдохновение и научную информацию. Как писал Владимир Вернадский в своей книге «Труды по всеобщей истории науки»: «Поэтическая форма изложения научных достижений, является самой древней формой научных трактатов. Научные и научно-философские обобщения пронизывают художественные гимны Вед» [3, с. 231].

Если мы обратимся к истории, то мы увидим, что если бы не арабы, в ХII веке принесшие с собой из Индии в Европу десятичную систему исчисления (так называемые арабские цифры), алгебру, геометрию, тригонометрию, астрономию и многие другие науки, то было бы трудно представить себе современные математику, физику, астрономию и многие другие науки использующие арабские цифры. Не было бы современных компьютеров, так как римские цифры не имеют нуля, являющегося неотъемлемой частью кибернетики.

Вот, к примеру, высказывание Лауреата Нобелевской премии по физике Юджина Вигнера, которое отражает уровень ведических знаний о мире: «Особенно меня привлекли идей Бхагават-гиты. Я понял, что основные идеи Бхагават-гиты о „бытии“ практически полностью совпадают с тем пониманием реальности, к которому меня привело изучение квантовой механики».

«Американский психолог С. Гроф показал, что новый взгляд на человека совершенно однозначно совпадает с древней мистической традицией: при определенных обстоятельствах человек может функционировать как безграничное поле сознания, преодолевающее пределы человеческого тела и ньютоновское пространство, время, причинно-следственные связи».

Как мы видим, все это свидетельствует о достаточно высокой эвристической и методологической значимости ведической литературы. О практической же стороне ведической культуры преподаватель социологии государственного Университета Нью-Йорка доктор Элвин Х. Пауэлл сказал следующее: «Если считать, что практика является критерием истины, как утверждает Пирс и другие прагматики, то в Бхагават-гите, бесспорно, содержится некая истина, ибо лица тех, кто следует ее наставлениям, дышат радостью и покоем, которые так редки в унылой и безрадостной жизни наших современников».

За пределами понимания современной эмпирической науки до сих пор остаются интервалы времени от тридцатидвухтысячной доли секунды — времени соединения двух атомов до 311 триллионов 400 миллиардов земных лет — времени существования материальной Вселенной. 38, c. 441, 461] Хотя эти цифры не укладываются в нашей голове, наглядное сушествование гиганских древних храмов, чей возраст исчисляется многими тысячелетиями, практически демонстрирует возможности ведических знаний и заставляет серьезней отнестись к другим его разделам. Семиметровая колонна в Дели, сделанная из чистого железа, которое современные ученые могут получить лишь в ничтожных количествах, также говорит об этом. Эти факты, на которые невозможно закрыть глаза, в очередной раз показывают ограниченность современных методов познания.

Было бы непростительной ошибкой игнорировать ведические знания, просто имея какие-то предубеждения относительно их религиозного происхождения. Как мы знаем Линней, Ньютон, Менделеев, как и многие другие ученые, были верующими людьми и осознавали религиозное значение своей научной деятельности. Например, знание о системе аккупунктурных точек, описанное в Аюрведе (науке о жизни), не могло быть получено ни логическим, ни экспериментальным путем, тем не менее, оно с успехом применяется в современной медицине.

Наука не может быть объективной, если заранее отвергает какое-либо знание, не проверив его вначале с помощью логики и эксперимента. С другой стороны, если посмотреть на чем базируется любая наука, то мы увидим, что в основе ее лежат аксиомы, которые, как мы знаем, недоказуемы, а принимаются на веру, интуитивно. Это уже потом строятся гипотезы и теоремы. Поэтому вопрос состоит здесь лишь в том, в какие аксиомы мы изначально верим.

Как говорит Питирим Сорокин: «Даже современная естественная наука и технология заключают в себе не только истину чувств, но, как, например, в области математики и логики, большую долю истины разума. В конечном итоге обе истины (чувств и разума) упираются своими корнями в интуицию и веру в качестве основных постулатов науки… Почти все основные научные теории были сформулированы очень давно, когда не существовало ни лабораторий, ни статистики, ни систематических данных наблюдения, никаких либо других технических возможностей или материала для эмпирического или рационального обобщения». 26, с. 474, 476−477].

«Интуиция — непосредственное, самоочевидное, аксиоматическое и зачастую моментальное познание, отличное от восприятия и ощущения, а в еще большей степени от воображения, памяти, дискурсивного мышления и обычного наблюдения во всех его формах лежит в основе достоверности важнейших положений не только религиозной и философской мысли, но и логико-математических и эмпирических наук. Это в наше время признают многие философы, ученые, мыслители и вообще исследователи данной проблемы. Почему основные постулаты любой науки, от математики до физики, воспринимаются как бесспорно достоверные, а их аксиомы — как не требующие доказательств? Да потому, что они, по определению, являются абсолютными постулатами и аксиомами и не могут быть основаны ни на логическом умозаключении, ни на эмпирическом опыте — наоборот, все соответствующие логические утверждения и эмпирические теории основываются на постулатах и вытекают из них. Единственным источником самоочевидного характера таких постулатов и аксиом является интуиция. В этом смысле интуиция — не производная от истины разума и чувственного опыта, а их условие и основание"[27, с. 791].

Дальше Сорокин также пишет: «Многие величайшие представители естествознания считают, во-первых, что едва ли какое-нибудь важное открытие было сделано с помощью „схем“ Ф. Бекона (эмпирический метод познания и теория индукции); во-вторых, подчеркивают, что множество открытий было сделано интуитивно или по вдохновению. Что касается открытий в области философии, гуманитарных и социальных научных дисциплин, то здесь роль интуиции была действительно преобладающей. Это объективно подтверждается тем фактом, что почти все великие философские учения, основные гуманитарные и социальные научные теории были созданы очень давно, когда не существовало ни лабораторий, ни статистики, ни систематических данных наблюдения, ни какого другого материала для эмпирического и даже рационального обобщения.».

Далее, мы вкратце попытаемся обрисовать основные элементы откровения, зафиксированного в ведической литературе и, по ходу изложения, будем пользоваться логикой и привлекать эмпирические данные для иллюстрации этих основных положений.

Веды говорят о трех способах получения достоверного знания: 1) восприятии (на санскрите пратьякша); 2) умозаключении (анумана); 3) авторитетном свидетельстве (шабда)[29, c.19]. Чтобы как-то проиллюстрировать их взаимодействие приведу такой простой пример:

«Если нам неизвестен наш отец, и мы хотим узнать кто он, то, если мы захотим воспользоваться первыми двумя способами познания, то должны будем опросить всех мужчин планеты Земля и затем провести научный анализ полученной информации. Понятно, что это невообразимые затраты времени и средств, и, к тому же, неизвестно сможем ли мы провести опрос всей генеральной совокупности, так как никакая выборочная совокупность здесь не будет репрезентативной. Это путь, по которому идет современная эмпирическая наука. Если же мы выбираем третий путь, то мы сможем спросить у своей матери. В данном примере это и будет получением знания из авторитетного источника. Причем это не означает, что мы должны слепо, на веру принимать слова матери, нет, но мы сможем затем подтвердить ее слова с помощью первых двух методов, избежав стольких ненужных физических и интеллектуальных усилий, не говоря уже о бесценном времени».

Какую же пищу для размышлений может дать социологам Ведическая литература? Сначала нам хотелось бы обрисовать общую картину, в рамках которой мы сможем перейти к природе и сущности социальной системы. «Ведическое знание подразделяет реальность на пять таттв, или онтологических истин:

1. Ишвара — Верховный Господь;

2. Джива — живое существо;

3. Пракрити — природа;

4. Кала — вечное время;

5. Карма — деятельность;

Познав эти истины, человек достигает предела способности познания. [29, с. 19]

Верховный Господь является источником всего сущего. Он исполнен всего богатства, всего знания, всей силы, всей красоты, всей славы, и всего отречения. Его тело исполнено вечности, знания и блаженства. Он источник всех духовных и материальных миров. Его бесчисленные энергии можно подразделить на три основные: 1) Чит-шакти; 2) Джива; 3) Майа-шакти. Из энергии чит создается духовный мир, из майя-шакти создается материальный мир. В соответствии с принципом свободной воли, джива — живое существо может выбирать под влиянием какой из энергий Верховного Господа она хочет находиться.

Материальный мир создается только для того, чтобы живое существо, имея свободу воли, могло иметь альтернативу отношениям бхакти — свободного любовного обмена служением, вечно связывающего Верховного Господа и живое существо. Поэтому некоторые живые существа могут реализовать свои материальные желания, то есть те, которые не связаны с бхакти, в материальном мире. Материальный мир является иллюзорным, но не в том смысле, что он ложен, а в том смысле, что он временен и имеет преходящую природу, так как, в отличие от духовного мира, создается и уничтожается через определенные промежутки времени.

Хотя само по себе живое существо изначально имеет вечную, исполненную знания и блаженства природу, тем не менее, в материальном мире оно покрыто временным, исполненным невежества и страданий материальным телом. Оно собственно состоит из грубого тела, которое является сочетанием пяти грубых материальных энергий: земли, воды, огня, воздуха, эфира, а также тонкого тела, состоящего из ума, интеллекта и ложного эго.

Кришна в Бхагават-гите говорит: «Материальная природа состоит из трех гун — благости, страсти и невежества. Когда вечное живое существо входит в соприкосновение с материальной природой, эти гуны обуславливают его». Сухотра Свами пишет: «С помощью гун осуществляется наше ментальное, эмоциональное и физическое восприятие вселенной. Для обусловленной души ни мысль, ни оценка, ни действие невозможны без влияния гун"[29, с. 259].

«Гуна благости обуславливает живое существо ощущением счастья, гуна страсти — корыстной деятельностью, а гуна невежества, покрывая знание живого существа, связывает его путами безумия… Когда начинает преобладать гуна благости, все врата тела озаряются знанием. Когда возрастает гуна страсти, человек обнаруживает признаки сильной привязанности и погружается в зарабатывание денег, прилагает чрезмерные усилия для достижения своих целей и проявляет неуемное вожделение и ненасытную жажду наслаждений. Оказавшись под преобладающим влиянием гуны невежества, человек погружается во тьму, делается сонным и утрачивает разум, становится жертвой иллюзии"[38, с.706−707].

Живое существо пытается наслаждаться материальным миром, реализуя свои бесчисленные материальные желания, для чего создаются 8 миллионов 400 тысяч форм жизни (представляющих собой различное сочетание этих трех гун), 400 тысяч из которых человеческие. Эти формы жизни различаются по степени забвения Бога и по различным возможностям наслаждаться этим материальным миром. Из-за различных, бесчисленных материальных желаний живое существо мигрирует из одной формы жизни в другую. Современные эмпирические исследования подтверждают факт реинкарнации, то есть факт перевоплощения живого существа. 9, с. 24]

Точно так же, как живое существо имеет свободу воли забыть Бога, естественно, что оно также должно иметь свободу воли вернуться домой обратно в духовный мир. Для этого создается система варнашрама дхармы — система социального устройства, позволяющая человеку, живя социальной жизнью и удовлетворяя все свои потребности, в то же время, постепенно развивать или скорее возрождать свое духовное сознание, занимаясь совместным, социально организованным, служением Богу.

В Бхагават-гите Кришна говорит: «В соответствии с тремя гунами материальной природы и связанной с ними деятельностью (кармой), Я разделил человеческое общество на четыре сословия. Но знай, что хотя Я и являюсь создателем этой системы, Сам Я, вечный и неизменный, непричастен к какой-либо деятельности"[39, с. 256].

Как пишет Немировский В. Г. «отличительная черта человека как родового существа — не столько социальность (животные и даже насекомые, например пчелы, муравьи, термиты образуют достаточно сложноорганизованные социумы), сколько духовность как ориентация на высшие ценности, как стремление к Абсолюту» [16, с. 28]. Питирим Сорокин относил этот социально-культурный тип общественной жизни к идеациональному.

Вот как описывает варнашрама-дхарму ученик Шрилы Прабхупады, доктор теологических наук Равиндра Сварупа дас: «Варнашрама-дхарма устанавливает соответствие между равенством всех людей как духовных существ, и их относительным неравенством, происходящим из-за различия тел, которые они получают. В соответствии с этим общество делится на четыре профессиональные группы (варны). Разделение на варны совершенно естественно. Ни одно цивилизованное общество не может обойтись без четырех классов: интеллигенции (брахманов), политических и военных лидеров (кшатриев), фермеров и коммерческих деятелей (вайшьев), рабочих и ремесленников (шудр). Отсутствие какого-либо звена в этой цепи, несомненно, нанесет обществу урон. Эти сословия символизируют голову, руки, живот и ноги, то есть тело, все части которого действуют сообща. Каждый человек уже с рождения наделен естественными качествами и склонностями, в соответствии с которыми определяется его варна. Исключительно личные качества, а не его родословная, определяют, к какому сословию он относится.

Мы опишем качества и обязанности людей, принадлежащих к различным варнам.

Брахманы, или интеллигенция, постигли Абсолютную Истину, и в свете этого знания они дают наставления политическим лидерам, которые осуществляют их на практике. Являясь головой общества, брахман понимает, как правильно управлять деятельностью своего тела. Являясь учителями, брахманы наставляют своих подопечных не только в том, чем им заниматься согласно своему социальному положению, но и в духовной науке. Считается, что брахманом может быть только тот, кто любит учиться и стремится к знанию. По природе брахманы миролюбивы и терпимы, они стремятся к чистоте, самоконтролю и аскетизму, Они честны и религиозны.

Долг кшатриев — защищать других членов общества. Они правят страной и, если необходимо, участвуют в сражениях. Кшатрий должен обладать достаточным интеллектом, но в отличие от брахманов он использует его в практических целях. Кшатрии чрезвычайно храбры, их привлекают великие дела, риск. Кшатрий — прирожденный лидер, он находчив и решителен. У него сильное тело и волевой характер, он благороден и великодушен. Кшатриям доставляет удовольствие защищать других.

Вайшьи обрабатывают землю, занимаются торговлей, коммерческой деятельностью и, что очень важно, защищают коров. Вайшьи — создатели материальных благ. Они тоже отличаются разумом, но более узким и хитрым. Они не обладают таким запасом энергии, как кшатрии, и не наделены храбростью и великодушием. Кшатриями движет эгоизм, вайшьями — стремление к обогащению. Относясь к корове, которая дает молоко как к матери; к быку, который пашет землю, на которой растут злаки, как к отцу — вайшьи не эксплуатируют животных и ведут гармоничную жизнь. Защита коров пробуждает религиозные чувства в вайшьях и сближает их с землей.

Те, кто лишен интеллекта, которым обладают брахманы, кшатрии и вайшьи, являются шудрами. Они выполняют физическую работу. Шудры помогают остальным сословиям и находятся под их управлением.

Польза такого деления очевидна, так как оно основано на природных качествах и одаренности. С самого раннего возраста можно определить склонности ребенка и направить его обучение так, чтобы раскрылись его природные дарования. Это решает проблему призвания и наклонностей человека, над которыми бьется сейчас система образования. Каждое сословие может развиваться независимо от других. Каждая варна имеет свои конкретные обязанности, сва-дхарму. Общество не достигнет гармонии, усредняя своих членов, и навязывая им общие стандарты.

Мы не встречаем нигде в истории прецедентов бесклассового общества, как и не видим тенденции к этому в настоящее время. Вероятно, найдутся возражения в отношении возможной опасности эксплуатации высшими классами низших классов. Однако эта опасность устраняется благодаря — санатане-дхарме, что переводится как вечный долг и религия. «Хотя каждая варна имеет определенную сва-дхарму, в следовании санатана-дхарме все абсолютно равны. Она более важна, чем сва-дхарма, и полностью исключает эксплуатацию.

Варнашрама-дхарма объединяет материальное различие и духовное единство. Система варнашрама-дхармы признает, что люди рождаются с различными способностями. Поэтому существует деление на классы, но эксплуатация, несправедливость, зависть и конфликты исключены. Основная цель всех членов общества — реализация, самопознание. Поэтому жизнь строится так, чтобы каждый мог расти духовно. Хотя каждый занят определенной деятельностью, согласно своим способностям, основное предназначение жизни — понять, что сущность человека духовна и не имеет ничего общего с временным материальным телом… Кроме того, варнашрама-дхарма — это общество, в центре которого стоит Бог. Наша вечная религия заключается в служении безграничному Верховному Существу. Все люди независимо от сословной принадлежности, слуги Бога. Эксплуатация возникает тогда, когда человек забывает, что он слуга, и пытается занять положение Бога, используя труд других, ради собственной выгоды. Я могу служить кому-то, но если он такой же слуга, как и я, он не станет эксплуатировать меня, а у меня не будет зависти к нему. Признание главенства Бога создает гармонию в обществе, предотвращает зависть и конфликты. Долг каждого — служить Господу, материальные же различия не существенны. Одинаково ценен и тот, кто метет улицы, и тот, кто занимает ответственный правительственный пост" .

Веды говорят: «Верховная личность Бога, должна почитаться надлежащим исполнением предписанных обязанностей в системе варн и ашрамов. Нет иного пути, чтобы удовлетворить Верховного Господа. Человек должен находиться в системе четырех варн и четырех ашрамов». [24, с. 92].

" Конечно, если кто-то, занимая высокое положение, забывает, что, в конечном счете, он слуга Бога, и использует свое положение во вред другим, деление на классы превращается в порочную болезнь общества, которая нам всем хорошо знакома. Единственный способ избежать этого — разбитие человеческой жизни на ашрамы (деление жизни на четыре ступени), которые особенно строго соблюдаются брахманами и кшатриями. Согласно этому делению вначале человек должен пройти особое обучение, строго соблюдая при этом целибат (брахмачарья), и только затем жениться, заводить семью и вести «мирную» жизнь (грихастха).

К пятидесяти годам, или около того, период грихастхи должен закончиться, муж и жена прекращают семейную жизнь и социальную деятельность и ведут одну лишь духовную жизнь, практикуя отречение (ванапрасха). Так в конце жизни, когда муж и жена становятся готовыми к разлуке, они разлучаются, и остаток своей жизни муж проводит как странствующий монах (саньяси). В наш век, однако, Веды запрещают принятие последнего уклада жизни.

Таким образом, благодаря системе ашрама самые влиятельные люди общества являются самыми отреченными. Вся система варнашрама-дхармы в конечном итоге держится на брахманах. Они обучают всех членов общества, и их наставления сильны до тех пор, пока они сами являются высочайшим примером чистоты и отречения. Чистота брахманической культуры, является основой варнашрама-дхармы" .

Если использовать результаты исследования социокультурной динамики общества Питирима Сорокина то можно увидеть, что элементы варнашрама-дхармы находят свое отражение во всех идеациональных культурах брахманизме, буддизме, даосизме, суфизме и христианстве.

На примере упадка христианской идеациональной культуры мы можем кратко проанализировать научность вышеизложенной системы варнашрама-дхармы.

Несомненно, эта система напомнила нам средневековое общество Европы, в котором сознание людей было сосредоточено на Боге. «Общество состояло тогда из четырех классов: духовенство (брахманы), феодалы (кшатрии), буржуазия (вайшьи), крепостные (шудры). В те времена для вступления царя на престол требовалось разрешение священника, и короновались они епископом. Идеальный царь должен был быть святой личностью. И все-таки это общество было лишь жалким подобием варнашрамы-дхармы. Брахманы не обладали достаточной уровнем чистоты, а когда они утратили и то, что имели, то и общество позабыло всякую духовность; таким образом, рухнула вся система, что мы и видим в настоящее время.

Крушение примитивной средневековой варнашрамы-дхармы происходило более пятисот лет, и об этом повествует вся наша современная история Европы. Падение той цивилизации началось с брахманов. Когда брахманами овладевают мирские желания, они теряют свой моральный облик и духовный авторитет (а именно в этом кроется их сила), тогда кшатрии начинают относиться к ним как к мирским правителям, стоящим на одном уровне с ними. Превосходство брахманов становится неоправданным, и поэтому кшатрии больше не считаются с ними, и подтверждение этому — социальная революция в Европе, представленная протестансткой Реформацией; без руководства и наставлений брахманов кшатрии быстро теряют самоконтроль и превращаются в тиранов (вспомним, хотя бы, слова Людовика ХIV: «Государствоэто Я»). Их полновластие больше не контролируется духовным миром. Поэтому вайшьи восстают против гнета разлагающегося бесполезного дворянства, о чем свидетельствовала французская революция. Наступает пора рассвета и предприимчивых вайшьев; накапливая капитал, создавая индустрию и занимаясь коммерцией, они, гонимые жаждой наживы, беспощадно эксплуатируют шудр, которые также ответили на это протестом, о чем свидетельствует социалистическая революция. 22, с.66−67].

И в настоящее время мы видим, как культура производителей (шудр) и продавцов (вайшьев), пронизывает все сферы современной жизни социума. В науке это выражается в частности в том, что ценность научной деятельности определяется ее полезностью в сфере разработки новых технологий для производства и торговли. В этической сфере эту проблему современности затрагивал, например, Эрих Фромм в своей работе «Иметь или Быть».