Влияние приватизационных сделок на финансовые показатели деятельности компании

На данном этапе хотелось бы вернуться к роли совета директоров в сделках по слиянию и поглощению — одним из самых крупных и стратегически важных для компании решений. Во-первых, хотелось бы отметить, что одобрение сделки советом директоров играет важную роль в принятии или отклонении такого рода сделок. Ведь к его решениям, принятым после тщательного анализа, прислушиваются во многих случаях владельцы бизнеса, так как совет — это тот орган, который, в идеале, должен принимать решения в интересах акционеров. Однако достаточно часто на почве сделок M&A в организации возникают корпоративные конфликты, которые совет должен разрешать и, что ещё лучше, предупреждать. Но оказывается достаточно сложным это сделать тогда, когда акционерам кажется, что сделка принесёт им прибыль (как минимум краткосрочную), ведь за акции предлагают большую цену (предлагают премию к цене акций), что кажется вполне выгодным предложением с точки зрения акционеров. В таких ситуациях совету приходится доказывать правильность принятого решения, подчёркивать возможные негативные последствия сделки в долгосрочной перспективе. Процесс достаточно сложный для компании, и нередко заканчивается исками в суд со стороны акционеров, но нужный, так как совет делает всё возможное для того, чтобы сделка была заключена в интересах компании. Однако это касается, скорее, дружеских сделок по слиянию и поглощению. Помимо этого, важна роль совета директоров в защите от враждебных поглощений.

Например, есть закон замораживания, который заключается в том, что крупные акционеры сами не могут принять решение о принятии или отклонении сделки без одобрения совета директоров в течении нескольких лет после выкупа крупного пакета акций. Существует также такое понятие, как «скользящая» система ротации СД, под которой подразумевается избрание каждый год только части СД (обычно трети). Данная превентивная мера защиты от враждебного поглощения лишает поглощающую компанию возможности получения быстрого контроля над компанией-целью после завершения сделки. Как известно, сотрудники компании, которые являются членами совета директоров, безусловно, оказывают существенное влияние на работу совета и на его роль в компании в целом и благополучие акционеров, поэтому в Кодексе корпоративного управления прописаны рекомендации, касающиеся того, кто может являться членом совета директоров. Например, там сказано, что члены совета директоров должны пользоваться доверием акционеров, иначе велики шансы того, что он не будет эффективно выполнять свою работу.

Также необходимо учитывать личные качества людей и их репутацию при отборе кандидатов. Без сомнения, не рекомендуется назначать на данные должности людей, у которых могут быть конфликты с фирмой, например, если этот человек является сотрудником компании-конкурента. Переходя к разговору о численном составе совета директоров, стоит отметить, что он должен быть такой, чтобы существенные миноритарные акционеры могли избрать своего представителя, эффективно осуществлять свою работу и работу комитетов, но и не слишком большим, дабы не затруднять встречи и эффективное взаимодействие всех членов совета. Практика показывает, что оптимально для непубличной компании иметь совет директоров численностью 5−7 человек, а для публичной — 7−11 человек (эта цифра может варьироваться в зависимости от количества акционеров). Говоря о количественном составе СД, Закон об АО устанавливает, что он определяется уставом акционерного общества или решением общего собрания акционеров.

Согласно вышеуказанному закону, минимальный состав совета директоров — 5 человек, максимальный предел данный закон не устанавливает. Дополнительные ограничения есть для компаний с большим количеством акционеров. На практике, согласно исследованию PWC, 90% организаций из числа 50 крупнейших российских публичных компаний устанавливают какие-либо ограничения на количество членов СД во внутренних документах. Значительную роль играют так называемые независимые директора. По сути, независимый директор — это такой директор, на суждения, советы и решения которого ничто не может повлиять, так как он достаточно отдалён от текущей деятельности компании и не имеет никаких связей (ни прямых, ни косвенных) с компанией. Он должен обеспечивать объективность принимаемых решений, баланс интересов различных групп акционеров, не допускать создания преимуществ для каких-либо групп акционеров. Согласно последнему Кодексу КУ 2014 г.

&# 171;независимым директором рекомендуется признавать лицо, которое обладает достаточными профессионализмом, опытом и самостоятельностью для формирования собственной позиции, способно выносить объективные и добросовестные суждения, независимые от влияния исполнительных органов общества, отдельных групп акционеров или иных заинтересованных сторон. При этом следует учитывать, что в обычных условиях не может считаться независимым кандидат (избранный член совета директоров), который связан с обществом, его существенным акционером, существенным контрагентом или конкурентом общества, или связан с государством". Причём Кодекс даёт достаточно подробное объяснение, что же подразумевается под связями с обществом, его акционерами, контрагентами и т. д. Но нельзя не отметить, что новый российский Кодекс корпоративного управления содержит в себе поправки, которые подчёркивают и увеличивают роль независимых директоров всё больше и больше. В первую очередь, стоит упомянуть, что процентное соотношение таких директоров увеличилось: новый кодекс закрепил за ними уже треть (вместо предыдущей четверти) мест в совете.

Во-вторых, существенно уточнены теперь критерии независимости, что очень важно для российского КУ. В-третьих, новый кодекс КУ рекомендует ставить на ключевые места (председатель совета, руководители комитетов) именно таких директоров. И, наконец, функции независимых директоров существенно расширились: основными так и остались консультирование и мониторинг, но добавились новые, вроде роли арбитра в корпоративных конфликтах. Помимо этого, стоит также отметить, что эффективность деятельности независимых директоров зависит от: возможности его влияния на принятие решений и порядок принятия; и возможности его личной компетенции. Совет директоров компании — один из механизмов корпоративного управления, который уже привлёк к себе огромное внимание общественности.

Но если первые исследования на данную тему застрагивали больше саму структуру данного органа в компании (например, количество независимых директоров в компании), то позже интерес стал проявляться и к другим характеристикам совета, к примеру, к занятости его членов и СД в целом. Осознав, что время и силы директоров не бесконечны, реформаторы в сфере корпоративного управления даже начали вводить ограничения на количество советов директоров, членами которых может быть одно лицо. Например, Национальная ассоциация корпоративных директоров (NationalAssociationofCorporateDirectorsguidelines (NACD)) рекомендует СЕО и иным высшим руководителям компаний не занимать позиции в более чем трёх советах директоров. Кроме того, нормы корпоративного управления, принятые Советом институциональных инвесторов (CouncilforInstitutionalInvestors), говорят о том, что лицам, работа которых предполагает полную, а не частичную, занятость, не следует быть членом СД более чем двух фирм. Помимо этого, большинство торгующихся компаний в США уже ограничили количество советов директоров, в которых одно лицо может присутствовать. Например, 74% американских компаний, входивших в индекс S&P 500, установили ограничения в 2011 г.

на число позиций, занимаемых директорами. Кроме того, согласно нынешнему Кодексу корпоративного управления ЦБ РФ 2014 г., «членам совета директоров рекомендуется уведомлять совет директоров общества о намерении занять должности в составе органов управления иных организаций и незамедлительно после избрания (назначения) в органы управления иных организаций — о таком избрании (назначении). Однако конкретное количество внешних позиций члена совета директоров не указывается. Всё это ещё раз говорит об озабоченности людей эффективностью работы таких директоров. Разного рода исследования по занятости директоров компании обычно можно разделить на два направления: изучение занятости членов СД (СД в целом), то есть преимущества и недостатки такого явления для компании, и изучение занятости конкретно СЕО компании, то есть насколько компания выигрывает или проигрывает от занятости своего топ-менеджера. В данном параграфе акцент будет сделан именно на изучении данных вопросов в разрезе сделок по слияниям и поглощениям, то есть какие работы по данной тематике были написаны, к каким выводам пришли авторы, какими новыми вопросами задались. Начиная разговор с занятости СЕО и его взаимосвязи с результативностью сделок по слияниям и поглощениям, можно отметить, что, например, авторами одного исследования, было обнаружено, что занятый генеральный директор компании-хищника ассоциируется с низкой премией при сделке о слиянии, подтверждая репутационную гипотезу, которая утверждает, что они являются лучшими наблюдателями и советчиками.

Но это касается лишь генеральных директоров, об остальных говорится то, что они не влияют на цену акций без участия занятого генерального директора. До данного исследования внимание уделялось лишь поглощающим фирмам, а авторы этой работы стали первыми, кто проанализировал влияние на обе стороны сделки по слиянию или поглощению. Такой подход является более подходящим, так как такого рода сделка — всё-таки двухсторонний процесс. Авторы пришли к выводу о том, что занятые директора поглощаемых фирм готовы на низкие премии, что наводит на мысль о будущей агентской проблеме, касательно того, что генеральный директор может преследовать личные цели, жертвуя при этом интересами акционеров. C otter etal исследовали «взаимную блокировку СЕО» между поглощающей и поглощаемой компанией.

Их результаты показали, что такое явление снижает выгоды компании-цели. Причиной этому могут быть два важных аспекта: во-первых, такие «соединённые (взаимоблокирующие) директора» (interlockeddirectors) имеют фидуциарную ответственность перед акционерами обеих компаний, что может привести к потенциальному конфликту интересов; во-вторых, такие директора могут увеличивать информационную асимметрию и как бы отговаривать других желающих провести сделку по поглощению компании от её заключения. Авторы также подчеркнули, что по результатам их исследования, «взаимная блокировка СЕО», скорее, осуществляется в интересах самого генерального директора, чем в целях корпоративного управления компанией как один из способов удовлетворения интересов акционеров. Как видно, исследований на данную тему достаточно ограниченное количество, что может говорить, во-первых, о том, что данная тема ещё далеко не полностью исследована и интерес к ней возник недавно, а, во-вторых, это ещё раз подтверждает тот факт, что анализ этой взаимосвязи требует дополнительного изучения. Кроме того, стоит отметить неоднозначность выводов авторов, что также требует большего числа работ в данной области. Помимо этого, большой интерес представляет собой исследование взаимосвязи занятости СД и результативности сделок по слияниям и поглощениям. Работ на данную тему на данный момент написано больше, чем исследований, касающихся занятости СЕО, однако всё равно их ограниченное количество, а результаты по ним двоякие. Например, HarrisI., ShimizuK., удалось обнаружить, что директора, занимающие множественные директорские позиции, являются важным источником знаний и увеличивают вероятность заключения выгодной для компании сделки по поглощению.

Также авторы Chen, Lai, Chen, опираясь на гипотезу репутации, обнаружили, что те компании, где больше занятых директоров, агентские издержки ниже и реже принимаются решения по поглощениям, которые могут нанести вред ценности фирмы. В выборку исследования вошли 2956 объявлений о сделках M&A, сделанных 1169 компаниями в 1999;2013 гг. В исследовании Shivdasani A., было установлено, что внешние директора компаний, являющихся мишенями в сделках враждебных поглощений, занимают меньшее количество директорских постов, чем директора компаний, не являющихся объектами враждебных сделок M&A. В данной работе был проведён анализ 214 американских компаний, которые были компаниями-целями в сделках недружественных поглощений, которые сравнивались с тем же числом компаний, не участвовавших в подобных сделках, в период: 1980−1988 гг. В другом исследовании Дж. Коттер и его коллеги, обнаружили, что если в СД компании-цели в сделке поглощения участвуют лица с множественными директорскими позициями, то выплачивается более высокая премия. В данном исследовании был проведён анализ 229 предложений о приобретении компаний США, совершённых в 1988—1993 гг. Кроме того, по результатам работы HarrisI. иS.

himizuK., где изучались 143 крупные сделки по слияниям и поглощениям американских компаний в 1981;1989 гг., было обнаружено, что компании-поглотители получают более высокую доходность в сделках поглощения, если в их советах есть занятые директора. Следовательно, в сделках поглощений выгоду от наличия таких директоров в СД получают как компании-цели, так и компании-поглотители. Результаты исследования Benson B. etal, показывают, что, когда в составе совета компании-мишени много занятых директоров, компания заключает сделку, достаточно выгодную для своих акционеров. Этому было дано следующее объяснение: когда директора заняты, они не очень стремятся занять места в совете объединённой компании, а больше беспокоятся о своей репутации. Кроме того, всем им в принципе будет сложно занять места в совете, так как обычно из поглощаемой компании там оказывается только один или два лица, поэтому они меньше пытаются занять места и больше усилий прикладывают к сохранению свой репутации, добиваясь хорошей прибыли для своих акционеров.

А вот если занятых директоров в составе совета компании-мишени мало, то, скорее всего, в совете объединённой компании окажутся незанятые директора, поэтому они для достижения этой цели могут как раз и убедить компанию в выгодности заключения такой сделки. Однако исследователи AhnS. etal, обнаружили негативную реакцию рынка на сделки по поглощениям компаниями с занятым советом директоров. В некоторых исследованиях упоминается о нелинейной связи между занятостью и результативностью компании. Например, AhnS. etal, оценивали влияние занятого совета директоров на богатство стейкхолдеров в сделках по слиянию и поглощению. Они заявляют, что поглощающие компании с занятыми директорами получают высокую сверхдоходность. Но есть и работы Li и Ang, в которых исследователи не находили подтверждения ни одной из гипотез о взаимосвязи числа занимаемых директорских позиций и результативности сделок по слияниям, которая была выражена через размер выплачиваемой премии. Хотелось бы отметить, что, опираясь на представленные выше работы, можно сделать вывод о том, что исследований, направленных на изучение взаимосвязи именно занятости СЕО или членов СД компании не так уж и много, и, кроме того, они дают достаточно противоречивые результаты, что только увеличивает интерес исследователей, практиков и регуляторов к данной теме.

2.3 Результативность сделок по слияниям и поглощениям и факторы, влияющие на долгосрочную эффективность поглощающих компаний.

В первой главе уже были упомянуты и подробно описаны разного рода мотивы, которыми руководствуются компании при совершении сделок по слияниям и поглощениям. С помощью синергии LarssonR, FinkelsteinS., экономии масштаба и разнообразия, захват большей доли рынка, а также иных преимуществ, которые возникают при заключении сделки M&A, компания теоретически может улучшить свою результативность. В реальности же многие компании демонстрируют ухудшение их результатов после сделки из-за столкновения с рядом препятствий, которые мешают им в действительности получить чистую выгоду от синергии, диверсификации и т. д. Даже менеджеры, которые занимаются какой-то определённой сделкой по слиянию или поглощению, не могут предугадать всех препятствий, которые могут возникнуть при заключении сделки и дальнейшей интеграции компаний. Поэтому вопросы, касающиеся результативности сделок (M&A performance), поднимались уже не раз во многих работах. Вопрос, касающийся анализа результативности сделок M&A, поднимался, как уже было сказано ранее, многими исследователями, однако, стоит отметить, что все они подходили к измерению результативности таких сделок с разных сторон. Действительно, есть ряд авторов, которые используют более рыночные показатели для измерения «эффекта» от сделок по слияниям и поглощениям, в то время, как в других работах используются показатели операционной эффективности. В первую очередь, стоит отметить, что в достаточно большом количестве работ используется показатель кумулятивной сверхдоходности (cumulativeabnormalreturns (CAR)), который по сути своей является измерением реакции рынка на сделку M&A. Такое распространённое использование CAR многие исследователи объясняют, во-первых, тем, что изменение цен акций — это относительно объективный метод измерения результативности сделок по сравнению с другими (обычно операционными) показателями, на которые могут повлиять, например, методы бухгалтерского учёта в организации. Во-вторых, авторы Danbolt, Maciver, также подчёркивают, что цель таких сделок, как и любых других механизмов, которые применяет компания — это максимизация ценности акционеров, что при помощи CAR легче просмотреть. Однако у данного показателя есть ряд ограничений: он отражает лишь краткосрочное изменение в ценности для акционеров, а также для его использования необходимо применить метод eventstudy, который учитывает ценность решения о заключении сделки, но не ценность внедрения самого поглощения. Нередко в исследованиях можно встретить и измерение результативности сделок по слияниям и поглощениям при помощи премии к цене акций/премии сделки (merger/acquisitionpremium), с помощью которого можно проанализировать насколько много компания переплатила за покупку той или иной компании и насколько оправдана была эта премия.

Также в некоторых исследованиях HollyandLongbottom; Chappel, Cheng, Cheng, используют коэффициент Тобина (Tobin's Q) для измерения результативности такого рода сделок, анализируя его увеличение или уменьшение после заключения той или иной сделки по слиянию или поглощению. В ряде работ Long, Stultz, Walkling; Min, Prather; Benson etal, авторы также используют Tobin’s Q при изучении проблемы результативности сделок M&A, однако не в качестве зависимой переменной, а могут, например, делить компании по данному показателю и изучать эффекты от таких сделок уже по группам. Переходя к показателям операционной результативности компаний после M&A, стоит отметить, что также есть большое количество работ, которые посвящены именно данной теме. Например, исследователи Lev, Mandelker; Kumar, Bansal, в своих работах использовали чистую прибыль (netincome) и операционную прибыль (operatingincome) в качестве показателей результативности сделок по слияниям и поглощениям. Достаточно большое количество работ Yeh, Hoshino; Papadakis, Thanos; Bertrand, Betschinger, сфокусировано на таком показателе, как рентабельность активов (returnonassets (ROA)), который является одним из самых чаще всего используемых показателей доходности компании в исследованиях в области экономики и менеджмента. Причём в случаях с исследованиями, проводимыми на развивающихся рынках, нередко применение данного показателя связано именно с тем, что на таких рынках достаточно сложно проводить работы с использованием рыночных показателей в силу некоторых институциональных особенностей. Достаточно большое количество исследователей Clark, Ofek; Linn, Switser; Ghosh, использовали в своей работе другой показатель — денежный поток до уплаты налогов (pre-taxcashflow). Реже используются, но также применяются некоторыми исследователями следующие показатели: рентабельность капитала (returnonequity (ROE)), (earningspershare (EPS)), рабочий капитал (workingcapital), отношение долга к капиталу компании (debt/equity).Кроме того, следует также отметить, что ряд исследователей в своей работы использовали рост компании (firmgrowth) в качестве, отвечающего за результативность сделок по слияниям и поглощениям.

Причём рост компании может измеряться также различными способами. Некоторые авторы используют прирост продаж в качестве меры роста компании, другие Evans; Mata; Harabi, применяют рост сотрудников компании для измерения этого показателя (особенно это актуально в случаях с некрупными компаниями). В ряде работ исследователи Moore, Craigwell, Maxwell; Yasuda, для измерения роста компании использовали рост активов компании. Возвращаясь к теме результативности сделок по слияниям и поглощениям, отметим, что в данном исследовании, базируясь на работе Park, Jang, в качестве результативности сделок по слияниям и поглощениям будет использован рост компаний.

И используя подход авторов Harabi; Chong, Gradstein; Park, Jang в качестве роста компании будет использовать прирост продаж. Уже было отмечено, что достаточно маленькое количество работ направлено на изучение изменения роста компании после заключения сделки по слиянию или поглощению. Причём имеющиеся исследования на данную тему уже дают двойственные результаты. В ряде исследований Coshetal, Mueller, Kumar, было обнаружено негативное влияние сделки M&A на рост компании. Другие исследователи Odagiri, Hase, также обнаружили, что такие сделки не улучшают рост компании через три года после её заключения. Однако в исследовании Hoshino, Taketoshi, результаты показали положительный рост компании после сделки по слиянию или поглощению. Авторы Park, Jang, работы, которая была взята за основу в данном исследовании, базируясь на предыдущих работах, проводят работу с выборкой, состоящей из американских компаний, задействованных в ресторанном бизнесе, за период 1980;2007 годы, причём в выборку включались компании как совершавшие сделки, так и не заключающие их (компании-аналоги).

Авторы пришли к выводу о том, что эффект от сделки на рост компаний наблюдается только в течение первых двух лет: в первом году компании, заключающие такого рода сделки, имели больший прирост продаж, чем компании-аналоги, в то время, как во втором году наблюдается обратный результат (кроме случая с крупными компаниями). Дальше эффектов от сделок M&A не наблюдалось. Таким образом, эффект от слияний и поглощений заметен лишь на краткосрочном периоде времени. Кроме того, на втором году жизни объединённой компании наблюдается уже отрицательная связь между сделкой и ростом компании. Беря во внимание всё вышесказанное, в данной работе выдвигаются следующие гипотезы: Н1: Имеет место больший рост компаний, совершавших сделку M&A, в году после сделки, чем компаний, её не заключавших. Н2: Имеет место меньший рост компаний, совершавших сделку M&A, через два года после сделки, чем компаний, её не заключавших.

Н3: Нет различий в росте компаний, совершавших сделку три года назад и компаний, её не заключавших. Существует множество факторов, влияющих на долгосрочную эффективность поглощающих компаний. Рассмотрим те из них, которые оказались статистически значимыми во многих исследованиях. Качественные факторы.

Способоплаты (method of payment). Способ финансирования сделки очень важен, например, LoughranandVijh, пришли к выводу, что различные способы оплаты оказывают различное влияние на выгоды, получаемые и акционерами поглощающей компании, и акционерами компании-цели. Если при для финансирования поглощения используются акции инициатора сделки, то зачастую это означает, что эти акции переоценены рынком, и в дальнейшем они упадут в стоимости. Таким образом, такой способ финансирования уменьшает отрицательную аномальную доходность после поглощения. С другой стороны, если сделка осуществляется без обмена акциями, тогда существует благоприятная информация о потенциальных синергетических эффектах, которые будут достигнуты в результате сделки, а значит, чем больше синергетические выгоды, тем больше вероятность, что инициатор сделки выберет именно этот способ финансирования. Дружественные и враждебные поглощения (friendlyvs. H ostileacquisitions). При осуществлении враждебного поглощения инициатор сделки, как правило, выигрывает по сравнению с инициаторами дружественных поглощений.

Тип компании-цели (targetfirmtype). Как правило поглощающая компания не получает выгод при приобретении публично торгуемых компаний, в то время как при приобретении компаний закрытого типа получает положительную избыточную доходность. Такой результат хорошо согласуется с тем фактом, что закрытые компании продаются с дисконтом по отношению к публичным компаниям, так как лишь в небольшой степени могут повлиять на итоговую цену приобретения. Связанные и несвязанные поглощения (relatedandunrelatedacquisitions). С одной стороны, при приобретении компании из другой отрасли менеджмент может сделать ошибки в оценке компании из-за незнания специфики отрасли, с другой стороны, при диверсификации доход инициатора поглощения становится более стабильным. Компания, осуществляющая большое количество поглощений.

Данный показатель служит индикатором, характеризующим количество успешно проведенных поглощений за рассматриваемый период. Считается, что менеджмент компании после успешного завершения сделки получает опыт, таким образом, ожидается, что данный показатель положительно влияет на эффективность поглощения. Репутация инвестиционного банка (IBreputation). Не вызывает сомнения, что более опытный консультант по вопросам, касающимся сделок слияния и поглощения, способен более точно оценить все потенциальные выгоды от осуществления приобретения. Следует, однако, отметить, что инвестиционные банки с большей репутацией почти всегда требуют большие премии. Количественные факторы.

В этой части исследования мы охарактеризуем количественные факторы, оказывающие влияние на аномальную доходность. Относительный размер компании-цели (relativesizeoftargetfirm). Определяется как стоимость сделки, поделенная на рыночную стоимость собственного капитала поглощающей компании. Однако влияние этого фактора не определено точно: с одной стороны, больший относительный размер компании-цели может привести к большим синергетическим эффектам и экономическим выгодам, с другой стороны, существует ряд объективных причин, по которым управлять большей компанией сложнее, более того большие фирмы имеют более сильные позиции при переговорах и, следовательно, более дорогие. Размер поглощающей компании (Acquirer'ssize). Показатель определяется как размер рыночной капитализации поглощающей компании (как правило, скорректированный на средний или медианный показатель по отрасли). В большинстве случаев лишь компании с большой рыночной капитализацией могут привлекать большой объем денежных средств для осуществления поглощения, при этом лишь недорогие сделки осуществляются из соображения максимизации стоимости, в то время как дорогостоящие поглощения осуществляются из-за излишней самоуверенности менеджеров. Кумулятивная аномальная доходность в течение года до сделки (Acquirer'sandtarget'sprior 12-monthbuy-and-holdreturns).Показывает размер накопленной избыточной доходности поглощающей компании и компании цели за предыдущий год. При наличии информации о намеревающемся поглощении рынок начинает реагировать на это событие.

Таким образом данный показатель отрицательно связан с эффективностью инициатора поглощения. Отношение рыночной к балансовой стоимости (Price-to-bookratio, P/B). S hleifer и Vishny (2003). Как правило, менеджеры компаний с высоким P/Bпоказателем переоценивают свои возможности в успешном осуществлении поглощения, в то время как менеджеры компаний с низким показателем P/Bпоступают более благоразумно при принятии решений, которые могут существенно повлиять на будущее их фирмы, таким образом, считается, что рынок более благоприятно реагирует на поглощения, осуществляемые такими фирмами. Доходностьподивидендам (dividendyield, dividend-priceratio).Величина, равная отношению годового дивиденда на акцию к цене акции. Чем больше данная величина, тем больший прирост благосостояния акционеров. С другой стороны, данные средства могли были бы быть потраченными на внутренние инвестиции или на осуществление нового приобретения. Ожидается, что данный показатель отрицательно влияет на эффективность сделок слияния и поглощения. Долговое плечо компании-цели (target'sleverage).

Показатель, используя который, можно определить долю активов компании-цели, оплаченных кредиторами. Итак, на эффективность проведения сделок слияния и поглощения влияет множество факторов, как количественных, так и качественных. При анализе влияния этих факторов необходимо рассматривать их в совокупности, чтобы получить наиболее полное представление об эффективности работы поглощающей компании. Выводы по главе: Опираясь на выше изложенные исследования, в данной работе выдвигаются следующие гипотезы, отвечающие за взаимосвязь занятости СЕО и СД компании и результативности сделок по слияниям и поглощениям: Н4: Имеет место меньший рост компаний, в которых СЕО является занятым, чем компаний, в которых СЕО не совмещает несколько директорских позиций. Н5: Имеет место больший рост поглощающих компаний в год совершения сделки M&A, в которых СЕО является занятым, чем поглощающих компаний, в которых СЕО не совмещает несколько директорских позиций. Н6: Имеет место больший рост компаний, в которых совет директоров является занятым, чем компаний, в которых совет директоров не является занятым. Н7: Имеет место больший рост поглощающих компаний в год совершения сделки M&A, в которых совет директоров является занятым, чем поглощающих компаний, в которых совет директоров не является занятым. Таким образом, на данный момент уже можно сделать вывод о том, что исследователей, регуляторов и практиков интересует вопрос взаимосвязи механизмов корпоративного управления и результативности компании.

Однако взаимосвязь занятости СЕО и совета директоров компании и результативности сделок по слияниям и поглощениям, особенно на российском рынке ещё не до конца изучена. Кроме того, работы уже показывают противоречивые результаты, что ещё раз подчёркивает важность дополнительных исследований, касающихся данного вопроса. Эмпирическое исследование, направленное на изучение именно такой связи представлено в следующей главе.