Важен и еще один момент: имя человека уходит на второй план, оно остается «для общества» — на смену ему приходит «ник» (прозвище), под которым его знают в своей среде остальные члены субкультуры. Конечно, некоторых зовут и по имени, но между собой все равно присовокупляют к имени хотя бы Интернет-ник (имя, которым человек называет себя на форумах, в чатах и блогах), например «Аня-nushka», или «Костя-demon» и т. д.
В этот период молодежь особенно остро чувствует и защищает то, о чем их музыка и на чем, собственно, держится субкультура.
1.
3. Воспитательно-образовательная роль музыкальных субкультур
Молодые люди позиционируют себя в обществе в первую очередь именно как членов субкультуры. Исключительно важным становятся свои и чужие музыкальные пристрастия, это основное, что человек может сказать о себе, ведь субкультурная принадлежность — то, что отличает его от других. Конечно, он слушает исключительно музыку своего направления и старается приучить к ней окружающих (несубкультурных друзей, семью и т. д.). Концерты и места сбора воспринимаются как «свое пространство», здесь человек чувствует себя наиболее комфортно. Однако сами идеи, которыми живут члены музыкальных субкультур, в каждой субкультуре разные.
Панк-рок. В основе панк-рока лежит непринятие существующего общественного порядка, государственной политики. Он формирует девиантно-показное поведение: тусовки на центральных улицах, приставание к прохожим с просьбой помочь деньгами, ночлег в помойках, непривычный внешний вид и т. д. У панков весьма активная общественная позиция — они хотят «переделать общество» (а не уйти от него), обличают социальную несправедливость. Они практикуют курение, активное употребление алкогольных напитков (реже — легких наркотиков). Популярная идея — «они» наверху красиво и богато живут и не имеют ни малейшего представления о жизни народа. Панки не любят «попсу» (поп-музыку и поп-культуру в принципе) как олицетворение глупости, пошлости, некачественности и нечестно нажитого богатства.
В обществе панков не устраивает «власть», «политический режим, методы работы милиции», «жажда денег и агрессивность, которая поощряется сверху», «хамство, насилие, взяточничество, цинизм, ментовский беспредел» — иначе говоря, то, о чем поется в панк-роке и то, что изначально было заложено в панковском движении, со временем не изменилось. Другой важный аспект — нехарактерное для панков, недавно появившееся стремление понимать и правильно интерпретировать происходящее в обществе («чтобы люди быстрее и адекватнее реагировали на события, происходящие вокруг них», «создается впечатление, что каждый плевать хотел на все, что в мире происходит», «людям — больше активности, заинтересованности в жизни», «чтобы все различали тупую ложь из телевизора»). Они также выступают против социального неравенства и любой дискриминации. Важно, что это не имеет прямого отношения к ним самим — их не притесняют, не бьют, не дискриминируют, поэтому позиция особенно интересна своей личной незаинтересованностью. Панки воспринимают мир в целом, а не применительно к своей группе.
Эмо. Эмо стремятся не стыдиться своих эмоций и чувств, не бояться быть настоящими. Привычен для эмо пирсинг в ушах и на губах, иногда подведенные глаза даже у мальчиков, потому что глаза — зеркало души. Большинство эмо принципиально не употребляют алкоголь и наркотики, смысл жизни для них — это прежде всего самовыражение, своеобразное откровение перед миром и выплеск эмоций, ярких, сочных и запоминающихся. Общество, в понимании эмо, жестокий, страшный мир, и единственное настоящее, что осталось — чувства и эмоции, которые они пытаются туда нести. Их общественную позицию нельзя назвать пассивной, она скорее «оградительная» — эмо отгораживаются от общества, а их позиция по поводу отсутствия настоящих эмоций в мире весьма расплывчата и ее трудно назвать социальной.
Эта субкультура молодая, и поэтому вполне естественно, что у нее еще нет своего «места под солнцем» среди отечественных субкультур, тем более что в последнее время мальчиков-эмо часто бьют за их чересчур женственный вид, обзывая гомосексуалистами. И в этом заключается определенный диссонанс, который существует в позиции эмо относительно общества. С одной стороны, они хотят нести миру «чистые эмоции» и непосредственность, а с другой их обзывают гомосексуалистами и позерами, и они вынуждены закрываться.
Растаманы. Основная цель растаманов — уйти от «Вавилона», что обозначает суету, ложные рекламные и киношные образы, материальные ценности и современное общество в принципе. Растаманы пропагандируют филантропию, мир и братскую любовь, спокойствие и вдумчивость. Они узнают «своих» издалека по одежде (в ней или аксессуарах обязательно присутствуют зеленый, желтый и красный — цвета флага Эфиопии) и/или дредам (африканская прическа, волосы «сваливают»). Растаманы верят в Бога (чаще они называют его Джа — ветхозаветное произношение), однако это течение не является религией, Бог у них то православный, то Будда, то еще кто-то — в данной субкультуре это не важно. Основное средство реализации и неотъемлемый атрибут данной культуры — курение травы или гашиша, воспринимаемое как инструмент личностного совершенствования.
Претензии растаманов к обществу часто носят неконкретный и даже несколько утопический характер: «изменить власть и отношение власти к своему народу», «политику убрать из жизни», «настоящую демократию устроить, свободную», «убрать всех политиков», «изменить законодательство», «все правительство обман, государства нужны только для новых войн». Под изменением законодательства и демократией, конечно, имеется ввиду легализация употребления марихуаны. Многие считают, что нужно «отменить всяческое чувство долга и злости, чтобы люди перестали друг друга бояться», «научить людей доверять друг другу и делать только добро», «способствовать высвобождению творческих и духовных сил масс», «добавить непрерывности осознания, что все мыодно». Многие говорят о необходимости «вернуть людям веру в Бога», «больше веры», «чтобы каждый открыл для себя Бога». Какого Бога они не уточняли, однако большинство растаманов либо имеют в виду Бога православного, либо просто как некую абстрактную сущность — необходимый атрибут растаманской культуры.
Готы. Мировоззрение готов можно определить как особый романтично-депрессивный взгляд на жизнь, отражающийся в поведении (замкнутость, частые депрессии, меланхолия, повышенная ранимость), восприятии реальности (мизантропия, утонченное чувство прекрасного, пристрастие к сверхъестественному), отношениях с обществом (неприятие стереотипов, стандартов поведения и внешнего вида обычных людей) антагонизм с обществом, но не демонстрационный, изолированность от него). От общества готы хотели бы, «чтобы можно было заниматься любимым делом, не оглядываться каждую секунду, опасаясь, что тебя не поймут. Либо самой перестать думать об этом. Мне хотелось бы сделать его чуть больше похожим на сумасшедший дом, в том плане, что для каждого возможна чуточку своя реальность, каждый имеет на нее законное право, а не идет ради нее на вполне значимые жертвы. Меньше регламентации жизненны{х сценариев. Чтобы иногда можно былоуходить не прощаясь, иногда просить прощения внезапно, просто так», «хотелось бы, чтобы у людей было меньше предрассудков и стереотипов, всяческих фобий по отношению к другим людям: люди часто не принимают то, что, по их мнению, неправильно, то, чего они не понимают».
Такая позиция является следствием несколько вызывающей субкультуры готов — окружающие обычно отрицательно относится к черным эксцентричным нарядам, выкрашенным белой краской лицам, огромным ботикам с шипами и сумкам в виде гробов. Многие считают их сатани-стами из-за присутствия крестов в их символике. От них шарахаются на улице и не воспринимают как нормальных людей. Некоторые готы видят проблему своей изоляции и в общественном устройстве: «обязанность служить ничему. Лицемерные ценности, бессмысленные цели в жизни», «тотальный обман, недобросовестное выполнение работы», «хотелось бы попытаться заставить вращаться умы не только вокруг системы тряпок-жратвы-квартиры-машины. Но мне кажется, что это невозможно», «хорошо было бы частично демистифицировать социальную реальность, избавиться от отживших или мешающих жить конструктов, стереотипов», «установить более стабильные и понятные каждому нормы морали и этики», «хотелось бы абсолютно перестроить общество, его принцип и нормы», «хотелось бы, чтобы всё строилось не на деньгах и вранье, а на доверии и добре». Однако (и это главное), обозначив эти проблемы, они часто тут же добавляют, что: «…мне, честно говоря, все равно», «у меня есть те, ради кого я живу, остальное мне по боку», «стоит создать общество себе подобных и замкнуться в нем» и даже «хотелось бы вообще обойтись без общества, пусть ради этого придется умереть всем его членам». У некоторых совсем экстремистские варианты: «убрать из мира целый ряд предметов и людей, которые делают этот мир значительно хуже» и «оградить общество от наркоманов, инвалидов, пенсионеров и прочих убогих». Общество готы воспринимают как некий ограничивающий их конструкт, и не более того. Они не вос принимают себя активными, способными улучшить общество, потому что они просто не включают себя в общество — есть общество, как нечто чужое, и есть они.
Пинк-рок. Пинк-рокерши пробуют на себя воспеваемую их песнями лесбийскую субкультуру, и их основными «общественными претензиями» становится гомофобия и нелегализованность гомосексуальных отношений: «нетерпимость людей к тому, чего они не понимают», «поменьше фобий и ярлыков», «легализовать гомосексуальные браки», «чтобы государство не было гомофобным». Так говорят почти все девушки. Интересно, что исходя из устных интервью с теми, кто отметил «гомофобию» как проблему, сами они не сталкивались с ней и, чаще всего, своим поведением наоборот стараются провоцировать людей на гомофобию, с целью доказать собственную уникальность. Другие социально-политические, как и морально-этические требования и недовольства у них отсутствуют. Музыка для них — основа субкультуры и образ жизни.
Рэп — это музыкальное направление с наиболее развитой субкультурой — хип-хоп культурой, которая пропагандирует «жизнь улиц». Субкультура имеет достаточно четкую социальную позицию — рэперы против власти, и все негативные социальные явления в обществе рассматриваются как результат отвратительной деятельности государственного аппарата, которую емко обозначают глаголом «продались» («Вы знаете их, сидят в парламенте, народ спивается, их лица все кривляются…»; «Для вас война — лаве [деньги], а не чужое горе, муки тысяч в трех минутах репортажа — это лажа, противно видеть, как у вас этот процесс отлажен, даже на заборе правды больше, чем в ящике навалено…»). Однако рэперы не хотят переделывать общество, они создают в рамках него свое — с собственным творчеством (граффити), танцами (брэйк-данс) и идеей свободы, отсутствие которой так тяготит их в обществе: «очень мало свободы, личность пытаются засунуть в рамки», «хотелось бы больше свободы», «больше возможностей для самовыражения^ «общество по своей сути несвободное, хочется поменьше рамок», «живи и дай жить другим, чтобы все это поняли и не парили мозг», «чтобы не учили жить, свободы побольше». Свобода, по мнению рэперов, — это не демократия или что-то похожее.
Каждое музыкальное субкультурное направление, будучи «неформатным», недовольно обществом и его порядками. При анализе претензий музыкальной субкультурной молодежи к обществу выделилось две мишени: власть (как институт) и люди (межличностные отношения и характеристики отношений в обществе в целом). В одном случае во всех проблемах виновата власть (государство, правительство, политики), а в другом — сами люди (они злые, безграмотные, нетолерантные и т. д.). Что касается восприятия обществом музыкальных субкультур, то, поскольку абсолютное большинство граждан не вдаются в подробности классификации современной музыки и не осведомлены об идеологии музыкальных направлений, их отношение к субкультуре выражается, главным образом, в реакциях на внешний вид молодых людей.
Причастность к субкультуре сильно изменяет подростка — как внешне, так и внутренне. Во-первых, меняется внешность: чем более новое и «андеграундное» музыкальное направление, тем более экстремальным становится внешний вид подростка. Это не может не влиять на социальную успешность и восприятие юного человека обществом: как правило, одетые во все черное, с белыми лицами и сумками-гробами готы, или зеленоволосые, в рваных джинсах и с кучей значков панки, вызывают негативную реакцию у взрослых, и из-за этого приобретают трудности в учебе, с подработкой и даже неприятности в семье. Это, с одной стороны, не может не влиять на социализацию, а, с другой, «подзадоривает» бунтарский дух подростка и склонность противопоставлять себя большинству.
Во-вторых, меняются взгляды. В каждой музыкальной субкультуре есть своя «общественная позиция». Все они в целом против существующего устройства, но каждая по-своему: одних не устраивает политический строй, других — гомофобия; одни обвиняют во всех бедах власть, другие — все население; одни выражают свою позицию активно, другие не делают на ней акцента. Но так или иначе подросток, входя в музыкальную субкультуру, целиком ее принимает и смотрит на привычные вещи другим взглядом: ругается с родителями, потому что «они это смотрят», ссорятся с друзьями, потому что «они ЭТОГО не понимают» и т. д.
В-третьих, ухудшается здоровье и появляются вредные привычки: мероприятия любой музыкальной субкультуры не обходятся без алкоголя и сигарет — ведь об этом так много поется в любимых песнях. Иногда в субкультурах молодежь приобщается и к легким наркотикам, особенно это относится к растаманам — у них курение марихуаны непременная тема каждой второй песни, центр идеологии и неотъемлемая практика.
В-четвертых, причастность к музыкальной субкультуре часто провоцирует беспорядочные половые контакты (опять же, панки и рэперы часто поют об этом — так почему бы не попробовать, если и я панк?), а любительницы женского рока, наполненные песенными откровениями артисток, очень часто примеряют на себя и гомосексуальную ориентацию.
Как уже было сказано, период активной субкультурной идентификации длится не больше 2−3-х лет. После этого абсолютное большинство, получив необходимую идентичность, постепенно начинает отходить от субкультуры. Сначала начинает слушать не только субкультурную музыку, а потом и вовсе перестает ее слушать.
Сложнее у растаманов и пинк-рокерш — у них отход от субкультуры связан с серьезным изменением жизненных практик. Растаманы сильно сокращают употребление легких наркотиков, отходят от оппозиции «вавилонской суете» и начинают втягиваться в нее — ищут работу, ходят в рестораны… постепенно отказываются от дредов и каннабисовой символики — это уже «прожито» и оказывается «детским садом». Пинк-рокерши также постепенно расширяют сферу музыкальных интересов и находят меньше нового в тусовках, перестают фанатично носить кольца и серьги в «авторизованных» местах. Конечно, части субкультурной молодежи так и не удается «нормально» социализироваться. В каждой из субкультур есть свои опасности — некоторые растаманы начинают употреблять тяжелые наркотики, пинк-рокерши становятся активистками гей-движения, готы увлекаются сатанизмом и мистицизмом, панки становятся преступниками. Но, во-первых, эта часть несоизмеримо меньше той, для которой музыкальная субкультура всего лишь этап, а во-вторых, это в большей степени свойство психики, нежели субкультуры — ведь человек, склонный к девиации, всегда найдет способ ее проявить, и в нашем случае субкультура всего лишь один из каналов этого проявления.
Существуют и исключения: некоторые люди не отходят от субкультуры «ни в ту, ни в другую сторону» и пребывают в ней почти до старости, однако таких единицы, и они не воспринимаются адекватно ни в рамках субкультуры, ни в обществе. Если экстремально выглядящий и думающий подросток в основном принимается в обществе как относительная норма, то взрослый такого типа — как явная девиация.
Отвечая на вопрос о том, является ли музыкальная субкультура нормальным явлением развивающегося общества или его патологией, важно учитывать следующее: само появление такой субкультуры обусловлено современными социальными изменениями: развитием музыкальных и Интернет-технологий, которые дают возможность интересным идеям, выраженным в доступной музыкальной форме, находить своих сторонников. В самих этих идеях изначально, как мы выяснили, ничего антиобщественного и агрессивного нет — это, скорее, упрощенные полуфилософские спекулятивные посылы, однако само общество, склонное к «консервированию» себя, часто не готово к плодам своего развития и, отрицая внешний вид молодых «субкультурных» людей, с одной стороны и не давая молодым музыкантам, которые не вписываются в «формат», площадки для самореализации, с другой, ожесточает сторонников музыкальных субкультур, стимулирует негласное противостояние между ними и обществом. И уже это противостояние является основной причиной простеста, которой в той или иной степени присутствует почти в каждой из субкультур.
Важно и то, во что музыкальные субкультуры трансформируютсямы имеем в виду их «социализирующую» функцию. Плохо или хорошо, но музыкальные субкультуры делают свое дело — помогают молодежи вписаться в общество, что сделать в одиночку в современных условиях подростку часто просто невозможно.
Напрашивается следующий вывод: музыкальные субкультуры — это не только логичное, но и социально функциональное явление. Поэтому бороться с этим явлением бессмысленно и не нужно — это только порождает его новые формы и заставляет мутировать в другие, более агрессивные и сомнительные образования. Логичнее дать возможность таким субкультурам сосуществовать в российской культуре — тогда они будут развиваться в мирном русле и, не исключено, обогатят нашу национальную культуру.
Список литературы
Акбаров Н. Г. Социальные процессы трансформирующегося общества: проблема подростка — проблема страны // Научные труды. — Казань, 2001. — Т. 16. — С. 86−92.
Абдуллин Э.Б., Николаева Е. В. Методика музыкального образования: Учебник для студ. высш. пед. учеб. заведений / Под общей редакцией М. И. Ройтерштейна. — М.: Музыка, 2006. — 336 с.
Алиев Ю. Б. Методика музыкального воспитания детей. — Воронеж, НПО «Модэк», 1998. — 352 с.
Абраменкова В. В. Подростковая субкультура как пространство самореализации // Мир психологии. — 2008. — № 1. — С. 175−189.
Бардаханов Г. Молодежь за: велосипед, скейт и рок-музыку // Город, устремленный в будущее. — Улан-Удэ, 2008. — № 3. — С. 95−96.
Башкатов И. П. Психология асоциально-криминальных групп подростов и молодежи / И. П. Башкатов. — М.: Изд-во моск. психол.
социол. ин-та. — М, Воронеж, 2002. — 416 с.
Бааке Д. Молодежь и субкультура. М.: «Мысль», 1992. — С. 48−70.
Багрецов С. А. Анализ неформальной структуры малой группы // Кибернетика и вычислительная техника. — 1990.
Выпуск 88.
Бурдеева, Н.О. «Молодежная субкультура»: социологический анализ понятия // Материалы научной конференции молодых ученых АГУ «Наука. Образование. Молодежь» (6 февраля 2004 года). — Майкоп, 2004. — Т.
1. — С. 19−23.
Воробьев В. В. Особенности самоидентификации в молодежной среде // Социологический сборник. — М., 2004. — Выпуск 7. С. 90−93.
Выготский Л. С. Психология искусства / Под ред. М. Г. Ярошевского — М.: Просвещение, 1987. — 344 с.
&# 160;Волков Ю. Г., Добреньков В. И., Нечипуренко В.
Н., Попов А. В. Социология / Учебник под ред. проф. Ю. Г. Волкова. —.
Изд. 2-е испр. и доп. — М.: Гардарики, 2003.
Громов А. В. Неформалы: кто есть кто? / Громов А. В., Кузин О. С. — М.: Мысль, 1990. — 271 с.
Запесоцкий А. Молодежь в современном мире: проблемы индивидуализации и социокультурной интеграции / А. Запесоцкий. — СПб., 1996. — 350 с.
Запесоцкий А. С. Музыка и молодежь / А. С. Запесоцкий. -М.: Знание, 1988. — 64 С.
Запесоцкий А. Эта непонятная молодежь: проблемы неформальных молодежных объединений / А. Запесоцкий, А. Файн.
М.: Профиздат, 1990. — 224 с.
Гродзенская Н. Л. Школьники слушают музыку. М.: Музыка, 1969. — 77 с.
Гамершмид Н. Л. Субкультура как фактор распространения отклоняющегося поведения среди старшеклассников. — Томск: Курсив, 2003. — С 55−58.
Гацкова Е. И. Молодежь и современность. М. «Инфра». 2001.
Гульдан В. В., Романова О. Л., Сиденко О. К.: Подросток-наркоман и его окружение // Вопросы психологии — 1993. — № 2 — С.44−49.
Дмитриева Л.Г., Черноиваненко Н. М. Методика музыкального воспитания в школе. — М.: Просвещение, 1989. — 207 с.
Кабалевский Д. Б. Воспитание ума и сердца: Книга для учителя / Сост. В. И. Викторов. — М.: Просвещение, 1984. — 206 с.
Кабалевский Д. Б. Педагогические размышления: Избранные статьи и доклады. — М.: Педагогика, 1986. — 192 с.
Косарецкая С. В. Наркотики в подростково-молодежной субкультуре // Социальная профилактика и здоровье. — 2003. — № 5. — С.10−15.
Косарецкая С.В. О неформальных объединениях молодежи. — М.: Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС, 2004. — 159 с.
Ольшанский Д.В. «Неформалы: групповой портрет в интерьере" — М: Педагогика, 1990.
Подростки и наркотики: опыт исследования // Под науч. ред. Е. Л. Омельченко. — М.: Генжер, 2003. — 160 с.
Рожков М.Н., Ковальчук М. А. Профилактика наркомании у подростков. М.: Владос, 2003. 144с.
Руководство по профилактике злоупотребления психоактивными веществами несовершеннолетними и молодежью. М.: Вариант, 2003. 464 с.
Семенюк, Л. М. Психологические особенности поведения подростков и условия его коррекции. Москва-Воронеж. 1996. с.
17.
Сергеев С. А. Молодежные субкультуры // Социс, 1998. — № 11.
Сенченко Н.А. Социально-педагогическая помощь школьникам — представителям юношеских субкультур Сборник статей / Под ред. Б. В. Куприянова. — Кострома; 2004.
Семина А. Е. Молодежная субкультура в эстетическом воспитании подростков // Искусство и образование. — 2008. — № 3. -С. 111−115.
Сергеев С. А. Молодежные субкультуры в России // Социология молодежи. — 1998. — № 11. — С. 95−102.
Сикевич 3. В. Молодёжная культура: «за» и «против» / З. В. Сикевич. — Л.: Лениздат, 1990. — 160 с.
Суртаев В. Я. Социокультурное творчество молодежи: методология, теория, практика / В. Я. Суртаев. — СПб.: С.-Петерб. гос. унт-т. культуры и искусств, 2000. — 207 с.
Топалов М. Молодёжная культура: Молодёжные проблемы современной художественной культуры / М. Топалов // Сборник научных трудов. — Л., 1990.
Фельдштейн Д. И. Психологические аспекты изучения современного подростка // Вопросы психологии, 1985, № 4 — 32с.
Чупров В. И. Историческое сознание молодежи: социологический аспект // Педагогика. 1992.
Чупров В.И., Черныш М. Ф. Мотивационная сфера сознания молодежи. Состояние и тенденции развития. М., 1993.
Шабанов Л.В. Социально-психологические характеристики молодежных субкультур: социальный протест или вынужденная маргинальность. — Томск: Томский государственный университет, 2005. — 399 с.
Шереги Ф. Э. Наркоситуация в молодежной среде: структура, тенденции, профилактика. М.: Генжер, 2003.
Шумилин Е. А. Психологические особенности личности старшеклассника. М., 1999. — 214с.
Петрушин В. И. Музыкальная психология: Учеб. пособие для студентов и преподавателей. — М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1997. — 384 с.
Школяр Л. В. Идеи развивающего образования в музыкальной педагогике школы // Школяр Л. В., Красильникова М. С., Критская Е. Д. и др. Теория и методика музыкального образования детей. М.: Просвещение, 1998. — 215 с.
