Виды соучастников основания и приделы их уголовной ответственности

В дополнение к этим обстоятельствам форма соучастия должна приниматься во внимание при наложении наказания, поскольку совершение преступления группой лиц по группам лиц по предварительному соглашению организованной группой преступным сообществом (преступная организация) влечет за собой более строгие наказания. Преступление может характеризовать различные объективные и субъективные признаки. Они по-разному приписываются соучастникам. Из значения части 2 ст. 67 Уголовного кодекса Российской Федерации следует, что при наложении штрафа, смягчении и отягчающих обстоятельствах, связанных с личностью отдельного сообщника, суд принимает при назначении наказания только этому сообщнику. Поэтому объективные обстоятельства, характеризующие само преступление, должны учитываться в отношении всех сообщников, если они знают о них, то есть если эти обстоятельства были охвачены их намерением. Таким образом, соучастники несут ответственность за все обстоятельства, которые характеризуют преступление, за исключением обстоятельств, непосредственно и непосредственно связанных с личностью любого из них. В части 5 ст. 34 Уголовного кодекса впервые на законодательном уровне установлено, что если преступник не полностью совершается преступником по независящим от него причинам, остальные сообщники несут уголовную ответственность за подготовку к совершению преступления или попытку совершения преступления. Для подготовки к совершению преступления лицо, которое в обстоятельствах, не зависящих от него, не могло убедить других совершить преступление, также несет уголовную ответственность. Неудачная организационная деятельность, неудачное подстрекательство или соучастие не создают соучастия, так как в этих случаях не существует совместимости преступных действий. Следовательно, неудавшееся соучастие должно квалифицироваться как подготовка к совершению преступления или попытка совершения преступления со ссылкой на ст. 30 Уголовного кодекса Российской Федерации и статья Специальной части, предусматривающая ответственность за это преступление. Следует иметь в виду, что согласно части 2 ст.

30 Уголовного кодекса Российской Федерации, ответственность за подготовку приходит только в отношении тяжких и особо тяжких преступлений. Поэтому организатор, подстрекатель и соучастник неудачного соучастия несут ответственность за подготовку, если преступление является серьезным и особенно серьезным. Специфика совместной преступной деятельности определяет определенные особенности добровольного отказа отдельных сообщников от пресечения преступления. Со временем такой отказ возможен до конца преступления исполнителем. Добровольный отказ организатора и подстрекателя должен быть выражен в форме активных действий, направленных на предотвращение совершения преступления преступником. Для их добровольного отказа необходимо, чтобы они ликвидировали условия, которые они создали ранее, и, таким образом, делают невозможным совершение преступления. Они не подлежат уголовной ответственности, если своевременное сообщение правоохранительным органам или другие принятые меры не позволили исполнителю совершить преступление до конца. Сообщение признается своевременным, если у соответствующих органов было достаточно времени для принятия мер по пресечению преступной деятельности.

Если указанные действия организатора или подстрекателя не привели к предупреждению преступника исполнителем, они подлежат уголовной ответственности, а принятые ими меры могут быть признаны судом как смягчающие обстоятельства при наложении наказания. Добровольный отказ сообщника имеет существенное отличие от добровольного отказа организатора и подстрекателя. В отличие от последнего, добровольный отказ соучастника закона (статья 31 Уголовного кодекса) не связан с предупреждением преступности. Для такого отказа достаточно, чтобы он принял все меры, которые он может предотвратить, чтобы совершить преступление.

2.2. Правила классификации соучастников преступления.

Квалификация преступлений — одно из основных понятий науки уголовного права, широко применяемое как в теории, так и в практической деятельности. В действующем Уголовном кодексе РФ определение квалификации преступлений не только отсутствует, но и термин «квалификация» вообще не употребляется. Постановления Пленума Верховного Суда РФ о судебной практике по уголовным делам содержат рекомендации по квалификации преступлений. Широко известно классическое определение квалификации преступлений, сформулированное В. Н. Кудрявцевым, — она представляет собой установление и юридическое закрепление точного соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления, предусмотренного уголовно-правовой нормой. Автор определения рассматривает квалификацию в двух значениях: как процесс и как результат. Как процесс — установление признаков того или иного преступления в действиях лица.

Как результат — официальное признание и закрепление в соответствующем юридическом акте (постановлении следователя или органа дознания, обвинительном заключении, судебном приговоре или определении) обнаруженного соответствия признаков совершенного деяния уголовно-правовой норме. Все другие доктринальные определения квалификации преступлений в основном схожи с вышеуказанным. В теории уголовного права и судебной практике существует вопрос о квалификации действий участников преступного сообщества (преступной организации) при совершении ими в его (ее) составе конкретных преступлений. До принятия Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2008 года № 8 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)» данный вопрос решался неоднозначно. Некоторые судьи признавали всех участников конкретного преступления, независимо от их ролей, соисполнителями88. Так, по делу № 11−006−23СП адвокат Салихов С. Г. в защиту осужденного Терехина С. А. просил приговор в части осуждения Терехина за убийство Г. отменить и дело прекратить за его непричастностью к совершенному преступлению. Действия Терехина по эпизодам убийств М., Х., К.

и А. переквалифицировать со ст. 105 ч. 2 п.

п. &# 171;а, б, ж, «УК РФ на ст. ст. 33 ч.

5 и 105 ч. 2 п. п. &# 171;а, б, ж, «УК РФ, так как он не является соисполнителем убийств, поскольку не принимал участие в непосредственном лишении жизни потерпевших.

С учетом этих данных просит смягчить назначенное Терехину наказание, в том числе назначенное по совокупности преступлений. Другие судьи, учитывая фактическую роль каждого участника, при квалификации их действий ссылались на ст. 33 УК РФ. С принятием названного Постановления Пленума Верховного Суда РФ правоприменительная практика начала складываться единообразно90, так как в нем было сформулировано следующее правило: все члены преступного сообщества, принимающие участие в совершении конкретного преступления, признаются соисполнителями независимо от их фактической роли; более того, организаторы преступной организации, к которым согласно ч. 3 ст.

33 УК РФ относятся ее создатели и руководители, несут уголовную ответственность за все преступления, совершенные участниками преступной организации, которые охватывались их умыслом как соисполнители. В 2010 году Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2008 года № 8 утратило силу в связи с принятием нового Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 года № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)». В нем было закреплено аналогичное положение. Таким образом, Верховный Суд РФ установил вектор развития правоприменительной практики: признание всех членов преступного сообщества, принимавших участие в совершении конкретного преступления, соисполнителями данного преступления. Если подходить к данному правилу, выработанному Пленумом Верховного Суда РФ, с позиций уголовного закона, то оно совершенно необоснованно и, более того, является прямым его нарушением. Дело в том, что в ч.

5 ст. 35 УК РФ сказано, что лицо, создавшее преступное сообщество либо руководившее им, подлежит уголовной ответственности за его организацию и руководство им по ст. 210 УК РФ, а также за все совершенные преступным сообществом преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники преступного сообщества несут уголовную ответственность за участие в нем по ст.

210 УК РФ, а также за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали. Таким образом, в данной норме не сказано, как квалифицировать действия организаторов и участников преступного сообщества, а потому, на наш взгляд, для решения этого вопроса необходимо обратиться к общим положениям об ответственности соучастников. Так, в ч. 3 ст. 34 УК РФ сказано, что уголовная ответственность организатора, подстрекателя и пособника наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на ст.

33 УК РФ, за исключением случаев, когда они одновременно являлись соисполнителями преступления. Таким образом, в силу множественности совершаемых преступлений, переплетения различных ролей, выполняемых каждым из участников, эмерджентности и синергии, установление роли каждого участника в каждом конкретном преступлении нерезонно и неоправданно. Достаточно зафиксировать тот факт, что лицо, являясь элементом системы, принимало участие в любой форме в совершении конкретного преступления наряду с другими участниками, действуя как единый механизм. Соответственно, всех участников преступления следует признавать соисполнителями, независимо от фактически выполняемой роли.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

К настоящему времени институт организованного преступного объединения (в том или ином виде) предусмотрен уголовными законами большинства стран мира, однако его место в системе уголовного права и законодательства далеко не одинаково. Закрепленное в ст. 32 УК РФ определение соучастия: «Соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления» является правильным и полным, исключающим и неосторожное участие в умышленном преступлении, и умышленное участие в неосторожных действиях другого лица, и, наконец, совместное неосторожное участие. Законодательное определение соучастия позволяет выделить следующие его признаки: а) участие в совершении умышленного преступления двух или более лиц; б) совместность этого участия; в) умышленный характер участия. Указанные в ст. 35 УК РФ понятия и определения форм соучастия в виде группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) лишь приблизительно соотносятся с аналогичными нормами уголовного законодательства зарубежных государств.

Во многих зарубежных источниках права такие формы соучастия не рассматриваются, и определений преступных организаций не дается. Соучастие в преступлении — один из самых сложных для теоретического обоснования и практического применения институтов уголовного права. При квалификации исполнительских действий признание соисполнительства и посредственного причинения сопряжено с рядом трудностей. В связи с этим необходимо учитывать, обязательным условием признания лица исполнителем или соисполнителем преступления выступает факт обладания им всеми признаками субъекта конкретного преступления; соисполнителями признаются не просто лица, присутствовавшие при выполнении объективной стороны преступления, а лишь те, которые совместно принимали непосредственное участие в совершении преступления. Квалификация действий исполнителя и соисполнителей всегда осуществляется по статье Особенной части УК РФ без ссылки на ч. 2 ст.

33 УК РФ. Если преступление совершено соисполнителями и статья Особенной части УК РФ предусматривает в соответствующем составе квалифицирующий признак «совершение преступления группой лиц или группой лиц по предварительному сговору», то этот признак должен быть обязательно вменен соучастникам. Если такого квалифицирующего признака нет, то действия всех соисполнителей квалифицируются по части первой той или иной статьи УК РФ. Изложенные правила квалификации преступлений, совершенных в соучастии, основанные на анализе практики Верховного Суда РФ, в целом могут считаться устоявшимися, а их систематизированное представление способно внести свой вклад в дело повышения квалификации сотрудников правоохранительных органов и суда.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Нормативно-правовые акты1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.

12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.

12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.

12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.

02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.

07.2014 N 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. — 04.

08.2014. — N 31. — ст. 4398. 2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.

06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 01.

05.2016) // Собрание законодательства РФ. — 17.

06.1996. — № 25. — ст. 2954. 3. Уголовный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.

10.1960) // Ведомости ВС РСФСР. -, 1960. — № 40. — ст. 591.

4.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.

01.1999 № 1 (ред. от 03.

12.2009) «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» // Российская газета. — № 24. — 09.

02.1999.

Литература

5.Аветисян С. Проблемы соучастия в преступлениях со специальным субъектом // Уголовное право. — 2014. — № 1. — С. 5.

6.Аникин А. Посредничество // Российский судья. — 2015.

— № 3. — С.21 7. Арутюнов А. Проблемы соучастия в преступлениях со специальным субъектом // Уголовное право. — 2014. — № 1. — С.

5. 8. Белокуров О. В. Соучастие в преступлениях со специальным субъектом: актуальные проблемы // Следовать. — 2013. — № 5. — С. 3.

9.Волженкин Б. В. Некоторые проблемы соучастия в преступлениях, совершаемых специальными субъектами // Уголовное право. — 2011. — № 1. — С.

Коняхин В. П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. — Спб.: Юридический центр Пресс, 2012.

11.Малиновский В. В. Понятие и виды организованной преступной деятельности в уголовном праве России // Актуальные проблемы рос. права. 2009. № 1. С. 348−355.

12.Никитин С. Г. Актуальные проблемы уголовной ответственности за преступные объединения // Вестн. Чуваш. ун-та. — 2016. — № 6. — С. 18 513.

Филимонов В. Д. Детерминирующие связи в системе элементов состава преступления // Государство и право. 2015. № 5. — С. 38.