Во-вторых, их правовая природа отчетливо выражена в том, что все признаки правонарушений предусматриваются нормами права. Нетолько социально полезные, но и социально нейтральные поступки по российскому праву не могут быть признаны правонарушениями. Дажеобласть нейтрального для права поведения в определенных случаях ипределах охраняется государством (обеспечение законных интересов). Эта область ни при каких условиях не может расцениваться в качестве сферы противоправного поведения. В отличие от правомерных действий, которые могут быть прямо предусмотрены нормами права, а могут и вытекать в общей форме из «духа закона», противоправные действия должны быть четко сформулированы действующими правовыми нормами. С этой точки зрения о наличии правонарушения можно говорить лишь в рамках и с позиций закона, определяющего понятие и признаки гражданского, административного или иного правонарушения, анередко и устанавливающего точный перечень противоправных деяний.
Такогорода «формализм» противоправности обеспечивает ясность и единство требований, предъявляемых ко всем гражданам и организациям. В-третьих, правовая природа рассматриваемого нами вида поведения проявляется в установлении юридической процедурывыявления правонарушений иреагирования на них со стороны государства. Это чрезвычайно важно с точкизрения соблюдения законности, укрепления общественного правопорядка. Нельзя считать, будто бы правонарушения стоят вне права — в том смысле, чтоможно вести борьбу с ними без соблюдения норм и принципов законности. Именно в этой сфере в первую очередь создаются и осуществляются строгие гарантии законности, разрабатываются детальные юридическиепроцедуры, устанавливаются пределы допустимого вмешательства в поведениеграждан с тем, чтобы обеспечить установление истины, защитить интересы потерпевших и не допустить никакого нарушения прав и свобод граждан, не виновных в противоправных действиях. В-четвертых, правонарушения всегда влекут правовые последствия, как правило, в виде применения карательных и правовосстановительныхсанкций, что также характеризует их как разновидность правовогоповедения. Таким образом, всякий преступник, правонарушитель находится вне праватолько в одном смысле — в том, что он нарушил его, вышел за пределы его позитивных требований. Но, выйдя за рамки регулятивных норм, он тем самымтут же вовлекает себя в сферу действия норм охранительных, то есть вновьвключается в правовую систему, только теперь уже как субъект правонарушения со всеми вытекающими отсюда последствиями. Его поведение являетсяправовым потому, что оно измеряется масштабами права, получает правовуюоценку и преодолевается правовыми средствами. Одним из важных юридических различий между правонарушением и правомерным поступком является отношение субъекта к своим правам и обязанностям. Правомерное поведение — это реализация своих прав и законных интересов (включая нежелание их осуществлять), а также выполнение активных обязанностей и соблюдение запретов.
Антисоциальное поведение — это невыполнение активных обязанностей, нарушение запретов, а также так называемоезлоупотребление своим правом. Однако в юридическом отношении злоупотребление своим правомможет быть сведено к нарушению обязанности, ибо всякое право должно осуществляться с теми целями и в тех пределах, как это предусмотрено законом. Законодательное определение санкций и неотвратимое применение — неединственный, но надежный способ борьбы с правонарушениями. Успешностьэтой борьбы во многом зависит от того, насколько содержание санкций (предусмотренные ими меры принуждения) соответствует общей задаче и конкретным способам охраны правопорядка. Основным качеством правонарушений обычно признается их общественная опасность или вредность. Об этих соотношениях в литературедовольно давно идет дискуссия. Наиболее предпочтительно мнение, что понятие «общественная опасность» подчеркивает качественное отличие преступлений от иных правонарушений. Общественно опасные деяния, предусмотренные уголовным законом (преступления), влекут применение наказаний, более строгих мер государственногопринуждения. Только уголовное наказание предусматривает такую суровуюмеру принуждения, как лишение свободы.
Применение уголовного наказаниявключает самую резкую отрицательную оценку противоправного деяния какдеяния общественно опасного, преступного, порождает ряд существенных правовых и морально-общественных лишений и обременений. Рассмотрение санкции как меры стимулирования правомерного поведенияв общетеоретическом плане не приемлем. Виды данных мер применяются, как правило, там, где перед лицом стоит выбор нескольких линий поведения, одни из которых более полезны для общества, чем другие. Под стимулированием чаще всего понимается именно такой способ побуждения к достижению социально значимого результата, не сопряженный с запретом менее стимулируемых или вообще не стимулируемых (но и не запрещенных) действий. Санкцияже связана с общественными отношениями через юридическую обязанность, вкоторой выражен единственно допустимый в данных обстоятельствах вариантповедения; другие линии поведения запрещены и пресекаются государствомкак противоправные.
Иначе говоря, правомерное поведение не «стимулируется» как одно из возможных, а властно предписывается в качестве обязательного; правовые стимулы используются для побуждения к выбору более полезныхдля общества линий поведения в пределах правомерного. Суждения о стимулирующей роли санкций обычно подтверждаются отдельными примерами, свидетельствующими о недостаточной эффективностинекоторых санкций или о слабой увязке их с системой стимулирования. Однаков общем виде взгляд на санкцию как на стимул, создающий контрмотивы, основан на предположении, что правонарушитель всегда действует предумышленно и приобретает от правонарушения какую-то выгоду. Между тем большаячасть правонарушений совершается по неосторожности и борьба мотивов им не предшествует. Взгляд на санкцию как на невыгодный противовес возможным выгодам, которые приобретает правонарушитель, недостаточен, поскольку при такой позиции практически исчезает заложенный в санкции заряд порицания за правонарушение, а уплата санкций превращается в финансово-расчетную операцию, убыточность которой компенсируется другими статьями доходов. Нельзя согласиться с предположением, что в современных условияхразличные функции имущественной ответственности (санкции) сводятся к двум- компенсационной и стимулирующей (воспитательной), которыми поглощаются предупредительная и сигнализационная функции.
Именно сигнализационная функция имущественной ответственности служит серьезным противовесом превращению санкций в нечто вроде платы за правонарушение. В связи с этим важную для повышения эффективности ряда санкций проблему невыгодности, неблагоприятности для правонарушителя их содержанияне следует смешивать с понятием самой санкции, гарантирующей соблюдение правовых норм и применяемой за правонарушение, которое, конечно, не перестает быть правонарушением от того, что за него предусмотрены менеестрогие санкции, чем за другие правонарушения. Рассматривая правовую природу санкций, необходимо учесть, что их законодательное определение и неотвратимое применение — не единственный, нонадежный способ борьбы с правонарушениями, успешность которой во многомзависит от того, насколько содержание санкций соответствует общей задаче иконкретным способам охраны общественного правопорядка. Основная цельвсех санкций направлена на предупреждение правонарушений, вредных илиопасных для общества. В их содержании преломляются различные меры государственного принуждения. Отсутствие качественного антикриминогенного законодательства, а также недостаточно эффективная работа правоохранительных органов неизбежно влечет увеличение количества новых преступлений, негативносказывается на экономических, нравственных, духовных, культурных, правовых и иных ценностях в общества. На этом фоне возрастает роль адекватнойреакции государства, отраженной в правовых санкциях: чем выше степень общественной опасности правонарушения, тем строже наказание. Санкции не конструируются ни произвольно, ни чисто эмпирически: предусмотренные ими меры принуждения должны максимально соответствоватьзадаче охраны правопорядка, предупреждению и пресечению противоправныхдеяний, перевоспитанию и исправлению лиц, их совершивших. Необходимостьэтого соответствия требует разработки системы критериев, с помощью которыхсодержание санкций может и должно быть максимально согласовано с общейзадачей и конкретными способами охраны правопорядка. К этим критериям относятся, прежде всего, характер общественных отношений, регулируемых правом и охраняемых соответствующими санкциями. Так, строгость уголовно-правовых санкций обусловлена тем, что с их помощьюохраняются наиболее важные общественные отношения. Наиболее прямой способ охраны правопорядка — использование государственного принуждения дляобеспечения реального исполнения обязанности, пресечения попыток выхода запределы должного поведения, определенного нормами права, для восстановления в первоначальном виде нарушенных прав и общественных отношений. Это происходит по нескольким причинам: во-первых, многие правонарушения причиняют правопорядку необратимый ущерб, который ни в коей мерене может быть устранен. Во-вторых, способность государственного аппарата понуждать к реальному исполнению обязанности, которая уже нарушается, но все же может бытьвыполнена правонарушителем, небезгранична. Далеко не всякое длящееся правонарушение или противоправное состояние может быть прекращено при помощи принудительного исполнения. В-третьих, устранение некоторых вредных последствий правонарушенияиногда возможно, но недостаточно.
Например, полное возмещение стоимостипохищенного или уничтоженного имущества, восстанавливает нарушенныеимущественные отношения, но не дает исчерпывающей оценки правонарушению, если оно общественно опасно. Таким образом, подводя итог изложенному, существует взаимосвязьмежду антисоциальным поведением человека, нарушающим конкретную нормуправа и следующим за этим неизбежным, неотвратимым справедливым наказанием, предусмотренным конкретной санкцией. И чем выше степень общественной опасности правонарушения, тем строже кара. Правовая и логическаяприрода антисоциального поведения и имеющих к нему прямое отношениесанкций перекликается, одно вытекает из другого, и вследствие этого передюристами-правоведами — богатое поле для изучения, научных исследований.
Заключение
.
На современном этапе развития отечественной уголовно-правовой науки существует множество определений понятия «объективная сторона преступления», которые отличаются определенными различиями, что позволяет выделять их слабые и сильные стороны. Недостатком многих определений объективной стороны преступления чаще всего является игнорирование того факта, что она является не отдельной уголовно-правовой категорией, а элементом состава преступления. Понимание понятия в качестве элемента состава преступления позволяет рассматривать преступное деяние более полно путем учета других существенных компонентов состава преступления. Универсальность определения понятия «объективная сторона преступления» может быть достигнута путем отображения обусловленности признания ею ряда внешних сущностных характеристик преступного действия, ограниченных определенными факторами субъективной оценки. Утверждение о наличии «господствующей» системы нравственных норм, в современном стратифицированном обществе не снижает остроту вопроса об их содержании и установлении, а учитывая, что законотворческий процесс осуществляется законодательными органами государственной власти, представляется, что воззрения законодателя на эту систему единственно и будут учитываться при формулировании уголовно-правовых предписаний, в том числе, и в сфере криминализации общественно опасных деяний. Одним из возможных направлений разрешения указанной проблемы могла бы стать определенная корректировка законодательного процесса, предполагающая включение в него процедуры широкого общественного обсуждения законодательных новелл на этапе их рассмотрения в профильном комитете. С развитием общества, возникновением новых видов деятельности, появляются качественно новые отношения, требующие уголовно — правовой регламентации. Уголовная политика посредством изучения социальной реальности определяет основания для криминализации тех или иных поступков людей, то есть для признания их общественно опасными или преступными. В этой связи процесс криминализации как способ реализации уголовной политики приобретает высокую политическую и правовую значимость. Существует взаимосвязь между антисоциальным поведением человека, нарушающим конкретную норму права и следующим за этим неизбежным, неотвратимым справедливым наказанием, предусмотренным конкретной санкцией. И чем выше степень общественной опасности правонарушения, тем строже кара. Правовая и логическая природа антисоциального поведения и имеющих к нему прямое отношение санкций перекликается, одно вытекает из другого, и вследствие этого перед юристами-правоведами — богатое поле для изучения, научных исследований. Список использованной литературы.
Бибик О. Н. Культурное измерение уголовно-правовых и криминологических исследований: теоретические и практические аспекты: дис. докт. юрид. наук. Омск, 2015. С. 105. Гаухман Л. Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М.: АО «Центр ЮрИнфо.
Р", 2015. С. 90. Герасимов А. М. Нравственность в уголовном праве России. Саратов, 2012.
С. 7. Журавлев М. П. О некоторых актуальных аспектах современной Российской государственной политики в сфере борьбы с преступностью // Ленинградский юридический журнал. 2013. № 4. С.85−99.Звечаровский И. Э. Современное уголовное право России: понятие, принципы, политика. СПб.: Юридический центр Пресс, 2015. С.
76.Землюков С. В. Преступный вред: теория, законодательство, практика М., 2012. С. 63. Кобец П. Н. О предупреждении преступлений как сложном, многогранном процессе, обладающим определенными признаками целостности. //.
Полицейская деятельность. М., 2015. № 4. С.
56−60.Кобец П. Н. Современное состояние теории предупреждения преступности и ее роль в оптимизации борьбы с преступлениями. // Российская юстиция. М., 2012 № 1. С. 20. Коробеев А. И. Транспортные преступления. СПб., 2013. С.
34.Кругликов Л. Л., Лапшин В. Ф. Особенности правового содержания оснований дифференциации уголовной ответственности // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2013. № 1. С.
4−8.Малинин В. Б., Парфенов А. Ф. Объективная сторона преступления. СПб, 2014. С. 19. Осокин Р. Б. К вопросу об основном непосредственном объекте преступлений, предусмотренных ст. 240−242.
2 УК РФ // Проблемы применения уголовного закона в современных условиях: сб. науч. ст. по итогам межвуз. науч.
практ. семинара в Московском университете МВД России (24 мая 2013 г.). М.: Московский университет МВД России; ИД «Юриспруденция», 2014. С. 64−66.Осокин Р. Б. Теоретико-правовые основы уголовной ответственности за преступления против общественной нравственности: дис. докт. юрид. наук. М., 2014. С. 30. Пудовочкин Ю. Е. Учение об основах уголовного права: лекции.
М.: Юрлитинформ, 2012. С. 155. Разгильдиев Б. Т. Уголовно-правовая политика // Правовая политика: словарь и проект концепции / под ред. А. В. Малько. Саратов: ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2014.
С. 138. Российская криминологическая энциклопедия. Преступность и борьба с ней в понятиях и комментариях / под. ред. А. И. Долговой.
М.:НОРМА, 2014. С. 272. Тасаков С. В. Нравственные основы норм уголовного права о преступлениях против личности. СПБ: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2014.
С. 13. Уголовное право России. Общая часть: Учебник/ Под ред. В. Н. Кудрявцева, В. В. Лунеева, А. В. Наумова. М.: Юристъ, 2012. С. 27−28.Уголовное право. Общая часть: Учебник / М. И. Ковалев, И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова и др.; отв.
ред. И. Я, Козаченко, З. А. Незнамова. М.: ИНФРА-М — НОРМА. 2013. С. 145.
