Качественное обновление должно охватывать все сферы жизнедеятельности, все уровни организации государственной и общественной жизни. Здесь возникает важный вопрос — насколько совместимы интересы государственной модели модернизации с интересами миллионов тех, кто должен быть задействован в осуществлении замыслов? Это необходимо знать, чтобы понимать как, с кем и при каких условиях современная модернизация в России может иметь успех, кто станет активным участником, а кто лишь свидетелем этого процесса, а может даже — и его противником. Поэтому, наряду с осознанием задач модернизации, поставленных на государственном уровне, безусловно, необходимо понять настроения самого общества, сопоставить, насколько предложенная модель модернизации «сверху» соответствует менталитету, интересам, возможностям и способностям населения. Модернизация не является преодолением культурной константы, она должна опираться на существующее культурное основание. С этой точки зрения особого внимания заслуживает аналитическая статья.
Астафьева О.Н., Флиер А. Я. Социокультурная модернизация: формирование новой культурной среды, в которой был сформулирован результат социологических исследований центра «София"по инициативе Национального Института стратегических исследований. Эмпирическую базу аналитического статьи составили данные комплексного социологического исследования, а именно, результаты опроса населения России, проведенного с 15 по 21 ноября 2011 года в всех регионах страны. Всего было опрошено 2009 респондентов в возрасте от 18 лет и старше. Выборка репрезентирует взрослое население России по основным социально-демографическим характеристикам (пол, возраст, тип населенного пункта и регион проживания). Выборочная совокупность — многоступенчатая случайная, на последнем этапе — квотная. Метод проведения опроса — индивидуальное интервью «с глазу на глаз» по месту жительства респондента (на дому). Статистическая погрешность не превышает 2,2%.Результаты опроса экспертов, проведенного с 25 ноября по 22 декабря 2011 года. Было опрошено две категории экспертов: 17 экспертов по культурной политике и 16 деятелей культуры. Исследование показало, что для современных россиян характерна неоднородность по типу мышления, установкам и культурным практикам, представлениям о перспективах модернизации страны. Различные группы населения ориентируются на различные типы ценностей.
Доминирование индивидуалистических ценностей не присуще российскому обществу в целом, хотя многие граждане относятся к индивидуализму вполне толерантно. Характеризуя массовое сознание российскихграждан, следует говорить о балансе индивидуалистических и конформистских установок. Состояние правового сознания россиян более проблематично. Среди опрошенных определенно доминируют те, кто полагается на собственное толкование предпосылок для выполнения законов. Саботаж управленческих решений, который является традиционным способом борьбы населения за собственные интересы, основывается именно на убеждении, что делать можно только то, с чем ты согласен. Российское общество отходит от понимания свободы как анархической «воли», как «свободы от.» (начальства, законов, общественных обязанностей), однако еще не пришло в полной мерек пониманию свободы как предпосылки, необходимой для творческой и профессиональной самореализации, как «свободы для.», то есть возможности реализовывать свои экономические, гражданские и политические права. Исследование показало, что богатство воспринимается российскими гражданами весьма неоднозначно с точки зрения социального одобрения. &# 171;Богатство" и жизненный «успех» ассоциируется прежде всего с «удачей» (фортуной), и только во вторую очередь — с «трудом и настойчивостью». Почти одинаковое количество респондентов отождествляет богатство с «признанием» и «безнаказанностью», «жадностью» и «социальной ответственностью, щедростью».Смыслообразующим центром мировоззрения рядового россиянина, отправной точкой его жизни является семья.
Интересы отдельного человека, индивидуальные стремления для россиянина являются не слишком легитимными, даже если речь идет лично о них. Приоритет того, что происходит в семье, для большинства россиян является безусловным и значительно превосходит то, что происходит в «большом» мире. Выяснилось, что наши соотечественники связывают с предикатом «русское» прежде всего понятие «язык», «земля», «кухня (блюда)», «культура», «фольклор». Ни одно из понятий, которые относятся к атрибутам (символам) модерна, критериям общественного и технического прогресса не заняло действующего места в рейтинге ассоциаций. В основу своей национальной идентичности российских граждане возлагают вполне современные критерии, характерные для обществ с либеральными взглядами. По мнению опрошенных, чтобы считаться настоящим россиянином, необходимо прежде всего «чувствовать себя россиянином», «проживать на территории России», «соблюдать законы страны», «знать российскую историю и культурное наследие», «иметь российское гражданство». Языковой критерий (использование на русского языка) занял в рейтинге лишь шестое место. Вероисповедание и этническая принадлежность не относятся к числу ведущих критериев национальной идентичности. Разное восприятие исторического прошлого раскалывает культурное пространство России и усложняет процесс социокультурной модернизации. Особенно наглядно это проявляется в отношении по определенным историческим деятелям. Россияне надеются на культурный потенциал своей страны, а также на окружающую среду, которые способны привлекать туристические потоки.
Те же роли, связанные с изменением структуры производства, развитием науки и наукоемкого производства, подготовкой высококвалифицированных кадров представляются россиянам менее вероятными. Приоритетной задачей для успешного проведения модернизации страны российские граждане считают, прежде всего, искоренение коррупции, изменение системы управления и повышения эффективности ее работы, а также подготовку квалифицированных кадров, которые бы смогли бы осуществить модернизацию страны. Следует отметить, что в массовом сознании модернизация не отождествляется с внедрением новых современных технологий.
Заключение
.
Итак, фрагментарная и полифоничная модель культуры задает новые параметры в изучении всей сферы художественной культуры, включая ее участников и процесс создания ее продуктов. Данная исследовательская установка позволяет пересмотреть закрепившееся в классической традиции понимание пограничных с классической художественностью феноменов (прикладное непрофессиональное творчество, художественная самодеятельность, дилетантское искусство и т. п.) и устоявшуюся методологию их исследования, преодолеть оппозиции элитарного и массового, художественного и фольклорного, высокого и низкого. В условиях складывания нового культурного поля разбивка его происходит по иным, чем прежде, основаниям, в иной логике, в результате чего мы обнаруживаем целую совокупность новых культурных образований. Появляются новые семиотические и функциональные связи, меняется структура смыслопорождения. Категория культурных практик повседневности охватывает все культурное поле, в том числе фольклор, самодеятельность, акционное поле современного искусства и т.
д. Используя данный концепт, мы получаем возможность переключить наше внимание на пребывание индивида в разных социокультурных координатах, порождающих сложный комплекс ценностно-смысловых установок, знаково-символическую систему и формирующиеся на их основе способы коммуницирования, поведенческие, а также художественные практики. Для российских граждан характерен «короткий взгляд» на собственные жизненные перспективы. Более половины опрошенных планируют свою жизнь не более чем на год, или совсем не строят планов на будущее, живут сегодняшним днем. Четверть респондентов планирует свою жизнь лишь на два-три года. Такое видение жизненных перспектив имеет многомерную причинность — с одной стороны, это фактическая констатация невозможности контролировать развитие собственной жизни (исходя из опыта переживания нестабильности), а с другой — проявление отсутствия культурных основ, отсутствие ценностей, ориентируясь на которые можно было бы формировать жизненный проект. Один из главных выводов: необходимо развивать источники спроса на долгосрочные изменения, чтобы «длина горизонта» в формировании жизненных планов протянулась по крайней мере на 3−5 лет. Таким образом, будет создана мотивационная основа для реализации в стране среднесрочных преобразовательных стратегий. В свою очередь формат спроса определяется мировоззренческими горизонтами личности, ее представлениями о жизни в целом.
Эта сфера формируется под определяющим влиянием искусства и науки, определяется состоянием социо-культурной среды в целом. Мы снова возвращаемся к идее:"сознание формирует бытие". Таким образом, социо-культурное измерение нашего бытия является основным фактором безопасности и развития нашего государства.
Список литературы
Бенъямин В. Произведение искусства в эпоху его техническойвоспроизводимости. М., 1999.
Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания. М., 1995.
Богданов К. А. Повседневность и мифология. Исследования по семиотике фольклорной действительности. СПб., 2001.
Борисов С. Б. Мир русского девичества. 70—90 годы XX века. М., 2002.
Бурдье.
П. Социальное пространство: Поля и практики. М., 2005.
Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Кн. 1 / / Гуссерль Э. Избранные работы. М., 2005.
Ефимова Е. С. Современная тюрьма: Быт, традиции и фольклор. М., 2004.
Культурология. XX век: Энцикл. СПб., 1998.
Панченко А. А. Христовгцина и скопчество: фольклор и традиционная культура русских мистических сект. М., 2002.
Рис.
Н. Русские разговоры: Культура и речевая повседневность эпохи перестройки. М., 2005.
Рукописный девичий рассказ / Сост. С. Б. Борисов. М., 2002.
Русский школьный фольклор. От вызываний Пиковой дамы до семейных рассказов / Сост. А. Ф. Белоусов. М., 1998.
Утехин И. В. Очерки коммунального быта. М., 2004.
Философия наивности / Сост. А. С. Мигунов. М., 2001.
Шматко Н. А. Послесловие / / Бурдье П. Социальное пространство: Поля и практики. М., 2005.
Щепанская Т. Б. Система: тексты и традиции субкультуры. М., 2004. Grathoff R. Milieu und Lebenswelt: Einfuhrung in die phanomenogischeSoziologie und die sozialphanomenologischeForschung. Frankfurt a/M, 1995.
Астафьева О.Н., Флиер А. Я. Социокультурная модернизация: формирование новой культурной среды // Культурологический журнал. — 2013. — № 1 (11).Астафьева О. Н. Глобализация как условие социокультурной интеграции: противоречия, пути преодоления // Библиотековедение. 2007. №&#.
160;1. С. 17−28. Астафьева О. Н. Межкультурный диалог в условиях глобализации: проблемы теории и практики // Межкультурный и межрелигиозный диалог в целях устойчивого развития: материалы междунар. конф. М., 2008. С. 120−138. Астафьева О. Н. Коллективная идентичность в условиях глобальных изменений: динамика устойчивого и укоренение становящегося // Вопросы социальной теории: науч. альманах.
2011. Т. 5. Человек в изменяющемся мире: пределы идентичности. М., 2011. C.&#.
160;223−241.Культурные индустрии: теории и практики в контексте современных социальных трансформаций: материалы круглого стола / О. Н. Астафьева, О. А. Жукова, А. В. Костина, Т. Ф. Кузнецова, А. Я. Флиер и др. // Вопросы культурологии. 2013. № 2−4; Зеленцова Е. В., Мельвиль Е. Х. Развитие творческих индустрий в России: проблемы и перспективы // Культурологический журнал [Электронный ресурс]. 2011.
№&# 160;4 (6). URL:
http://www.cr-journal.ru/rus/journals/92.html&j_id=8 (дата обращения 24.
03.2013).Сменцарев Г. В. К вопросу о возможности измерения эффективности культуры современной России // Культурологический журнал [Электронный ресурс]. 2012. № 4 (10). URL:
http://www.cr-journal.ru/rus/journals/161.html&j_id=12 (дата обращения 24.
03.2013).Флиер А. Я. Аналитико-прогностическое исследование социальной эффективности культурной политики России. Проект институционализации культурологической экспертизы // Философия и культурология в современной экспертной деятельности. СПб., 2011.
