Власть как категория политической науки

Базой политики приходит власть. Она показана государством, его учреждениями и ресурсами. Власть содействует действенному ублажению общезначимых, общих и личных интересов. По этой причине она играет главным объектом битвы и взаимодействия групп, партий, движений, государства, индивидов. Однако власть оказывается и самым загадочным, загадочным явлением в политике. Как верно заметил французский философ Э. Шартье, «власть необъяснима, и в этом — ее сила». Тем не менее нужды общего воспитания требуют выяснения, прибывает ли власть абстракцией, символом или реальным действием. Не одно поколение философов, социологов, политологов пыталось раскрыть природу власти, разобраться в том, что заставляет общество, группу, личность подчиняться власти авантюриста, коварного честолюбца, бездарного правителя, тирана: боязнь насилия или желание повиноваться? Естественно, власть не обязательно связана с насилием: можно говорить о власти жеста, идеи, взгляда, красоты, слов, инстинкта и т. д. Кроме того, носителями политической власти выступают отдельные личности, группы, классы, партии, государства.

1. Власть как категория политической науки

Еще в XVIII веке французский мыслитель Г. де Мабли (1709 — 1785) так установил социальное предначертание власти: «Цель, которую ставят себе люди, связанные законами, сливается к образованию коллективной власти для предотвращения и пресечения насилия и несправедливости отдельных лиц». Власть в те времена расценивалась как ограничитель произвола монархов, дворян, класса собственников. Однако с точки зрения его. социальной, сути, неповторимой роли в обществе власть играет в качестве универсального механизма интеграции, координирования, соединения взаимодействий людей, реализующих личные притрастия.

По своей натуре власть явление социальное, поскольку зарождается в обществе. Общество без власти — это хаос, дезорганизация, саморазрушение социальных отношений. нужда во властных механизмах определена рядом оснований, и прежде всего необходимостью, придать взаимодействиям между людьми целесообразность, разумность, собранности создав общие для всех правила поведения. Кроме того, наличие власти вызвано объективной потребностью в регуляции общественных взаимоотношений, согласовании и интеграции многообразия несовпадающих увлечений и надобностей людей с поддержкой всевозможных орудий, в том числе и насилия. Дело в том, что общество играть роль собой совокупность индивидов, потенциалы которых заметно различаются.

Люди занимают неодинаковое социальное положение в обществе, имеют различный уровень жизни, материального богатства, образования, захвачены многообразными видами труда, общественные отметки которого также различаются. Наконец, одни люди одаренны, другие — не очень, одни активны, другие пассивны и т. д. Все эти проявления природного и социального неравенства людей в обществе порождают несовместимость, а подчас контраст их интересов и потребностей. Если бы не власть, то общество погибло бы под грузом бескрайних, внутренних противоречий и борьбы. Власть же увязывает эти несовпадающие интересы, регулирует взаимоотношения между их носителями, обеспечивает взаимодействие социальных субъектов и тем самым предохраняет общество от анархии и распада.

Однако социальная функция власти по обеспечению целостности и упорядочению разнообразных интересов и отношений между людьми может достигаться различными способами, что определяет социальное содержание власти. Властное начало может быть конструктивным, созидающим, а может иметь разрушительные последствия.

Так, властное правление может воплощаться в жизнь вопреки интересам управляемых путем манипулирования массовым сознанием. Скажем, длительная идеологическая обработка жителей, творение атмосферы массового психоза и подозрения с поддержкой пропагандистских мифов о «военной угрозе» или наличии «внутреннего врага» заметно убавляют уровень рациональности в поведении людей, ведут к их общественной и куьтурной деградации. Функция упорядочивания социальных взаимосвязей может быть реализована и путем гармонизации человеческих горизонтов и потребностей, исполнения интересов большинства жителей. Но зачастую система общества завоевывается прямым подавлением интересов одной группы (управляемых) другой группой (управляющих). Значит, социальное содержание воли неоднозначно. Современная кратология — «наука о власти» — является информационно-поисковой системой, в которой представлены конкурирующие исследовательские программы. Роль базового элемента в этих программах играет понятие власти. От определения данного понятия в существенной мере зависят качество социологической информации, характер практических рекомендаций и, конечно, теоретическая картина социальной реальности.

Значимость концептуального анализа власти увеличивается пропорционально росту интенсивности и расширению границ кратологического дискурса. О власти сегодня много говорят и пишут. Тема прочно заняла одно из центральных мест в теоретических дискуссиях и политической полемике. В широком потоке публицистической и научной литературы о власти можно найти самые разные трактовки ее свойств и функций. Все это вполне закономерно, учитывая нынешние российские реалии. Вырвавшись из тоталитарных оков, массовое сознание и социальная наука быстро преодолели имевшийся ранее дисбаланс между важностью феномена и объемом его исследования.

Но в этом естественном всплеске интереса к проблеме кроется серьезная опасность — угроза превращения понятия власти в нечто аморфное и неопределенное. Недостаточное внимание к концептуальным проблемам привело к тому, что «властью» начали называть любые явления и события, хоть както связанные с воздействием одних людей на других или со сферой политики в целом. Мало кто из исследователей обращается к анализу области и пределов применения понятия, его содержательной специфики и места в общей понятийной структуре. В результате «власть» стала практически неотличимой от «влияния», «принуждения», «управления», «силы», «господства», «авторитета», «контроля», «дисциплины» и др. Между тем перечисленные понятия призваны отражать различные формы социальных связей и виды зависимости человека от тех или иных общественных факторов — других людей, правовых и моральных норм, обстоятельств, идеологической среды и т. д. Широкая вариативность и неоднородность таких факторов требуют установления четкого соотношения между соответствующими понятиями, иначе объяснение социальной реальности и человеческой деятельности будет неадекватным.

Терминологическая нечеткость, естественно, создает массу проблем (или псевдопроблем). Иногда исследователи просто говорят на разных языках, не понимая своих оппонентов. Нередко различия в рассуждениях о власти и оценках ее распределения в тех или иных социальных системах связаны не с анализом властных отношении, а с расхождениями в конкретных объектах анализа. Как следствие, многие выводы о свойствах и закономерностях рассматриваемого феномена оказываются недостоверными, поскольку относятся не к власти, а к чемуто другому. Исследователи власти, говоря словами английского ученого П. Морриса, зачастую «ловят не того зверя», а «поймав чтото», пытаются убедить нас — «это именно то, что они искали» (1, с.2).

Четко зафиксировать специфику понятий, употребляемых в кратологическом дискурсе, а также их соотношение между собой весьма непросто — и не только вследствие продолжающихся концептуальных дискуссий, в которых сталкиваются соперничающие философские и социологические парадигмы. Социальные понятия есть результат нашего осмысления действительности и потому не могут быть столь же однозначными, как имена собственные. Но хотя понятия и представляют собой определенные теоретические конструкты, это отнюдь не означает, что их можно определять произвольно без объяснения и обоснования или что все концептуализации и употребления понятий одинаково приемлемы.

Кратологические понятия, или «властные термины» (power terms), как их иногда обозначают в англоязычной литературе, различаются между собой по совокупности обязательных смысловых элементов (определяющих свойств). Их специфика наглядно проявляется в ситуациях, когда мы пытаемся отделить один класс феноменов от других. Критическими для прояснения специфики понятия власти и его отличий от других «властных терминов» являются следующие вопросы: что есть власть — потенциал, его реализация или и то, и другое? Атрибут, отношение или ействие? В чем проявляется результат власти? Существует ли власть в природном мире или же она возникает в отношениях между людьми? Может ли власть осуществляться ненамеренно? Всегда ли у власти есть конкретные субъект и объект? Означает ли власть конфликт, оппозицию, сопротивление, асимметрию? Если мы стремимся к четкости в объяснении социальных явлений, то, используя термин «власть» («влияние», «господство», «контроль», «принуждение» и т. д.), мы должны учитывать ответы на эти и некоторые другие вопросы, составляющие ядро концептуального анализа власти.