Суд осуществляли бояре или окольничие в присутствии государственного чиновника — дьяка. Появление дьяка на боярском суде означало ограничение боярских привилегий в области отправления правосудия. Боярская Дума в качестве суда первой инстанции судила своих собственных членов, должностных лиц приказов и местных судей. В Боярскую Думу переходили дела от приказных судей обычно в двух случаях; когда между приказными судьями при решении дела не было единогласия или когда отсутствовали точные указания в законе. Жалобщика следует направить к тому судье, «которому люди приказаны ведати». Это давало возможность судьям во время судебных тяжб защищать позиции феодалов и отказывать крестьянам, ведущим с ними спор за землю, потому что они своевременно не искали управы. Из всей судебной системы большинство дел разбиралось в приказах. Статья 2 устанавливала наличие определенной подсудности для различного рода дел. На местах судебная власть принадлежала наместникам и волостелям. Первые могли решать все дела и применять все наказания.
Вторые не имели права применять смертные казни без доклада центральной власти (ст. 43 Судебника 1497 г.). Эта статья запрещала должностным лицам наместничьего управления отпускать на свободу «татя и душегуба» и принимать «без доклада какие-либо решения в отношении лихих людей». Статья 38 Судебника 1497 г. требует, чтобы в суде наместников и волостелей участвовали представители местного населения. Подсудности, духовных судов подлежали духовенство, крестьяне, находящиеся в распоряжении церковных и монастырских феодалов (ст.
59 Судебника 1497 г.).К ведению духовных судов относился также разбор брачных и семейных дел, отношения между родителями и детьми, «преступлений в недрах семейного союза нравственных наследственных дел». Из подсудности духовных судов были изъяты важные уголовные дела, а также дела, совершенные лицами, подлежащими разной подсудности. Такие дела разбирались местным судом, состоявшим из представителей обоих судов, которым были подсудны спорящие: «А будет простой человек с церковным ино суд опчий» (ст. 59 Судебника 1497 г.). Закон устанавливал, что гражданские дела духовенства и патронируемых церковью людей рассматривал церковный суд, а уголовные преступления были подсудны государственным судебным органам. Таким образом, судебные органы Русского государства в XV—XVI вв. были разнообразны. Судебник 1497 постепенно ограничивал компетенцию духовных, вотчинных и помещичьих судов, расширяя при этом функции государственных судебных органов и подчиняя им все остальные суды, что способствовало укреплению Русского централизованного государства. Система исполнений наказаний по Судебнику 1497 г. усложняется.
В связи с этим основное наказание в виде штрафа вытесняется смертной казнью, телесными наказаниями и лишением свободы. Особое развитие получили телесные наказания в форме болевых кар. К этому же времени в русском обществе усилилось применение болевых наказаний в бытовой сфере. По мнению В. А. Рогова, такое явление совпадает с «активным строительством» централизованного государственного аппарата и имеет с этим прямую связь. Несовершенство деятельности последнего подталкивало к ужесточению принудительных мер по «выкачиванию» должного образа поведения населения страны. Именно поэтому решающее значение имели болевые наказания.
Показательным в этом плане является Домострой, который санкционировал побои детей отцом как лучшее средство их воспитания в подчинении. По Судебнику 1497 г. получает распространение новый вид воздействия — торговая казнь, представляющая собой телесное наказание в виде битья кнутом. Количество ударов нормативно не устанавливалось и, как полагают исследователи, определялось судом исходя из конкретных обстоятельств дела. В целях устрашения исполнение наказания производилось прилюдно в местах большого скопления народа, что не только ограничивало права личности на здоровье и физическую неприкосновенность, но и ущемляло честь и достоинство осужденного. Так, в ст.
10 Судебника 1497 г. сказано — &# 171;О ворах. Если вор впервые совершит кражу, кроме кражи церковной или сопровождавшейся убийством, и никаких доказательств о совершении им ранее краж не будет, он карается торговой казнью, подвергается «продаже» по усмотрению судьи, и с него взыскиваются убытки, понесенные истцом. При отсутствии у виновного имущества для возмещения убытков, понесенных истцом, он подвергается битью кнутом и выдается истцу в холопство до уплаты или отработки нанесенных им убытков, а взыскания судьи не производятся".По свидетельству историков, данная мера часто представляла замаскированный вид смертной казни и понималась исполнителями как приказание засечь преступника до смерти, особенно в случаях, когда исполнять ее предписывалось «без пощады». Достаточно часто закон предписывает в наказание и саму смертную казнь: «живота не дати, казнити смертною казнью» (ст. 8, 9, 11, 13, 39 Судебника 1497 г.).Самым суровым наказанием по судебнику была смертная казнь. И если в начале XV в. вид смертной казни, как правило, не определен — &#.
171;казнить смертной казнию", то в последующие десятилетия она подразделяется на простую и квалифицированную. Смертная казнь как вид наказания характерна не только для законодательства XV в., но и в последующих законодательных актах русского государства она имеет место. Примером может служить ст. 115 Пространной редакции Судебника 1589 г. Таким образом, в начале развития государственности преступление и наказание были проникнуты элементом частного права и уголовное правосудие отправлялось по началам обычного права. Уголовное законодательство этого раннего периода жизни государственной стремилось не столько к регламентированию живших в правосознании народном воззрений обычного права на преступление и наказание, сколько к созданию способов и средств применения этих воззрений к действительности, т. е. к созданию процессуальных средств действия. Заботясь более об определении тех внешних форм и обязанностей суда, через посредство которых казалось целесообразнее всего предупредить злоупотребления со стороны правительственных судей, законодательство того времени создало судебник 1497 г. с содержанием, если не исключительно, то преимущественно процессуальным.
Заключение
.
Судебник 1497 г. обобщил обширную законодательную деятельность и явился первым крупным общим кодексом единого русского феодального права. В судебнике впервые в истории России закон был провозглашен единственным источником права. Деление преступлений в судебнике приобретает подобие некоей системы. На первом месте стоят политические преступления. На второе место можно поставить должностные преступления. К имущественным преступлениям по судебнику относятся кражи (татьба). Простая кража наказывалась торговой казнью, т. е. битьем кнутом, возмещением убытков истцу и выплатой продажи (штрафа) по решению суда.
К квалифицированным кражам, требовавшим применения смертной казни, относились кражи церковные, головные (сопровождаемые убийством), кражи с поличным, совершаемые ведомым лихим человеком (рецидивистом), разбои. Преступления против личности чаще всего сопряжены с имущественными (разбой, грабеж). Судебник не различает татей от разбойников, если это ведомые лихие люди, т. е. сделавшие промысел из татьбы и грабежа. Более мягким, чем в Западной Европе, было на Руси уголовное наказание. Хотя русскому праву было чуждо изуверство ради устрашения, все же в наказаниях прослеживается стремление законодателя не просто покарать преступника, по и устрашить окружающих по принципу: «чтобы на то смотря, другим неповадно было так делать». Судебники вводят болевые наказания за должностные преступления: фальсификации протоколов суда, подделку документов, корыстные злоупотребления.
Кнут превращается в средство пытки. В качестве дополнительного вида наказаний за большинство преступлений выступают штрафы. Как самостоятельный вид штраф назначается за бесчестье. С принятием Судебника система уголовных наказаний меняет свою направленность: теперь наказание направлено не на возмещение ущерба, а на то, чтобы покарать преступника. Уголовные наказания в некоторых случаях дополнялись назначением церковного наказания, которое несло функцию воспитательно-исправительного воздействия на преступника. Необходимо отметить, что первоочередной задачей судебников, период принятия которых пришелся на процесс централизации государства, было распространить юрисдикцию великого князя на всю территорию централизованного государства, и с этой целью решить прежде всего вопросы, неразрывно связанные с интересами государства, т. е. для защиты существующего социального и правового порядка установить единую систему организации судебного процесса, систему преступлений, среди которых появились государственные, преступления против порядка управления и др. Таким образом, в рассматриваемый период цели судебной власти не изменяются, это по-прежнему устранение правового конфликта в обществе и получение материальной выгоды, кормления. Однако отправление правосудия происходит на фоне развития писаного права и развития законодательства, хотя значение обычая в судебных процедурах еще очень велико. Поэтому появляется новая цель отправления правосудия — организационная. Она направлена на укрепление вертикали государственной власти, что невозможно без единообразия законодательства и форм отправления правосудия.
Список использованных источников
.
Андреев Ю. Н. Собственность и право собственности: цивилистические аспекты: монография. М.: Норма, Инфра-М, 2013. 320 с. Виденькина Ж. В. Ответственность за организацию преступного сообщества или участие в нем: научно-практическое пособие / отв. ред. Н. Г. Кадников. М.: Юриспруденция, 2014. 136 с. Дмитриев Ф. М. История судебных инстанций и гражданского апелляционного судопроизводства от Судебника до Учреждения о губерниях.
М., 1859. 334 с. // Справочно-правовая система Гарант (дата обращения 25.
03.2016).Желонкин С. С., Ивашин Д. И. Наследственное право: учебное пособие. — М.: Юстицинформ, 2014. — 134 с. Калачов Н. О судебнике Царя Иоанна Васильевича.
Т. 1. — М., 1841. //.
Справочно-правовая система Гарант. Комментарий Штамм С. И. к Судебнику 1497 г. // Российское законодательство X — XX веков. В девяти томах. Т. 2.
Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. М., 1985. С. 60 — 136 // Справочно-правовая система Гарант (дата обращения 25.
03.2016).Курс доказательственного права: Гражданский процесс. Арбитражный процесс / под ред. М. А. Фокиной. М.: Статут, 2014. 496 с. Осипян Б. А. Судебник 1550 года, Домострой и иные уставные царские грамоты и указы как законодательное проявление особенностей святорусского правосознания // История государства и права. 2012. № 17.
С. 14 — 20. Пахман С. В. История кодификации гражданского права. Тома I-II. — СПб.: Типография II отделения собственной Е. И.
В. Канцелярии. — 1876. // Справочно-правовая система Гарант. Рехтина И. В. Предпосылки принципа правовой определенности (resjudicata) в источниках права Древней Руси X — XVI вв. //.
История государства и права. 2014. № 15. С. 16 — 21. Рогов В. А. История уголовного права, террора и репрессий в Русском государстве XV — XVII вв. -.
М., 1995. С. 206. Рожнов А. А. Уголовное право Московского Государства (ХIV-ХVII вв.). -Ульяновск, 2007. С. 60. Российское законодательство Х-ХХ веков / под ред. О. И. Чистякова. Т.
2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. — М., 1985.
С. 73. Смыкалин А. С. Исполнение наказаний в Русском (Московском) централизованном государстве в XV — начале XVI вв.
// Российская юстиция. — № 7. — 2006. — С.
55.Судебник 1497 г. // Российская юстиция. — № 11. — 2006.
Судебник 1497. — М., 1955. -.
С. 73−99.Титов Ю. П. Хрестоматия по истории государства и права России: Учебное пособие. — М., 1999. С. 44 — 45. Хрестоматия по древней русской литературе XI — XVII веков / Сост. Н. К. Гудзий. -.
М., 1952. С. 276.
