Однако и профессиональные представители, понимающие сущность и преимущества процедуры медиации и свою роль в ней, далеко невсегда содействуют налаживанию конструктивного диалога между сторонами. Такое практически равнодушное отношение к исходу медиации вызвано рядом причин. Во-первых, участие в процедуре медиациидополнительно не оплачивается доверителем (фиксированная плата за ведение дела в суде илиза результат внесена еще до начала судебногоразбирательства, в ходе которого стороны и прибегли к процедуре медиации) или не поощряется иным образом. Так, представитель одной из сторон в спорео разделе совместно нажитого имущества (без участия которой проведение процедуры было невозможно ввиду внезапного отсутствия ее доверителя в России) отказывалась встречаться в пятницу, мотивируяэто занятием в фитнес-клубе. Представитель пояснила, что пропуск занятия ей «никто не компенсирует», а встретиться можно и на следующей неделе. Кроме того, подобная деятельность является неожиданной для представителячастью трудовых обязанностей, вынуждающейвыезжать из офиса в течение рабочего дня, отвлекаться от выполнения иных поручений работодателя, а главное — делать то, что представитель никогда не умел и не хотел делать — участвовать в конструктивных переговорах, а не вдоговорной работе или в судебном заседании. Компания (ответчик по делу) направила дляучастия в процедуре медиации своего представителя — начинающего юрисконсульта, изначально невладевшего информацией о медиации и всем своимвидом демонстрировавшего, насколько вынужденно его присутствие в ходе данной процедуры и насколько ему безразличен ее исход.
С ним было крайне трудно согласовать время для очередной встречиввиду его занятости в процессах, он, не имея правасамостоятельно принимать решения, забывал информировать свое руководство о некоторых важныхорганизационных моментах и деталях предложенийдругой стороны и т. д. При этом в случае отказа другой стороны от продолжения процедуры медиацииего доверитель (работодатель) безусловно проигралбы спор и ему пришлось бы выплачивать истцу-потребителю значительную сумму, что представитель, будучи юристом, прекрасно понимал. Во-вторых, некоторые представители рассматривают медиатора как соперника, особенно в тех случаях, когда представитель ведет дела своего доверителя довольнодолго, но недостаточно успешно, а в ходе процедуры медиации становится очевидной возможность урегулировать спор в кратчайшиесроки. То есть медиатор способен быстро и безвидимых (по мнению сторон и их представителей) усилий достичь той цели, которую, возможно, не удалось достичь представителю загораздо более долгое время, несмотря на егоусилия (подготовка и подача процессуальныхдокументов, участие в судебных заседаниях, работа с судебными приставами и т. д.).
Очевидно, что такое субъективное ощущение соперничества может привести к формальномуисполнению представителем своих обязанностей и, как следствие, осложнить достижениеприемлемого или даже выгодного для его клиента соглашения. В-третьих, представители сторон нередкорассматривают процедуру медиации и медиатора (как главное действующее лицо в ней) какнавязанное судом зло, которого трудно избежатьи которое может привести к утрате (неполучению) будущих гонораров, гарантированных придальнейшем продолжении судебного разбирательства. Так, осознавая что процедура медиации направлена на полное исчерпание спора навзаимоприемлемых условиях и, как следствие, прекращение всех уже возбужденных судебныхразбирательств и / или исполнительных производств, некоторые представители сторон в действительности не заинтересованы в скором ееисходе, влекущем, как следствие, прекращениеоказания ими юридических услуг и соответственно их оплату клиентами. Безусловно, такаянеблагоприятная экономическая перспектива неспособствует надлежащему исполнению обязанностей представителями, истинной цельюработы которых является в первую очередь собственное обогащение, а не удовлетворение потребности их доверителей в квалифицированнойюридической помощи. Медиаторы и представители сторон ни в коем случаене являются соперниками, соревнующимисяв профессиональных компетенциях. А равномедиаторы не должны рассматриваться представителями сторон как препятствия для формирования и укрепления их (представителей).
положительной деловой репутации или для получения дохода от профессиональной деятельности. Наиболее успешной формойвзаимодействия медиатора и представителейсторон является сотрудничество, в ходе которого усилия их всех направлены на достижениеединой цели — полного исчерпания конфликтана взаимоприемлемых условиях.
Заключение
.
Показателем эффективности примирительной процедуры можно считать минимальный показатель «зазора» между поставленной целью и достигнутым результатом, а с эффективностью извинения дело обстоит гораздо сложнее. Следует различать эффективность примирительной процедуры, достигнутую, в том числе, за счет юридического извинения, примененного, как особый технико-юридический прием, и эффективность непосредственно юридического извинения. Здесь возникает справедливый вопрос о самой возможности определить эффективность последнего. Также представляется весьма значимым вопрос, является ли эффективность непосредственно юридического извинения основой и показателем эффективности примирительной процедуры в целом. Целесообразно признать, что юридическое извинение — значимый, самобытный фактор, влияющий на эффективность примирения, однако следует отметить наличие широкого спектра иных, взаимодействующих, носящих системный характер, феноменов, влияющих на результативность примирительных процедур. Расширение возможностей использования правового инструментария, позволяющего мягко разрешать конфликтные ситуации, построение новых типов эффективных правовых коммуникаций требует разумного отношения и терпения, как со стороны государства, так и со стороны граждан. Ведь «процессы взаимодействия сложны и, даже следуя по пути позитивного, результативного развития социума, протекают трудно, встречают сопротивление. Очень сложно убедить большую часть рода человеческого отбросить то, чему они когда-то научились и в чем теперь преуспели, и учиться чему-то заново. Лишь время незаметно стирает старые привычки и неспешно вносит небольшие изменения, нам же всем нужно приноровиться к этому процессу. Медиаторы и представители сторон ни в коем случае не являются соперниками, соревнующимися в профессиональных компетенциях. А равно медиаторы не должны рассматриваться представителями сторон как препятствия для формирования и укрепления их (представителей) положительной деловой репутации или для получения дохода от профессиональной деятельности. Наиболее успешной формой взаимодействия медиатора и представителей сторон является сотрудничество, в ходе которого усилия их всех направлены на достижение единой цели — полного исчерпания конфликта на взаимоприемлемых условиях. Список использованной литературы.
Федеральный закон от 27 июля 2010 г. N 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» (с изменениями и дополнениями от 23.
07.2013) // Система ГАРАНТ:
http://base.garant.ru/12 177 508/#ixzz4TXqxDj53Баранова М. В. Законодательныеограничения как средство достижения правового компромисса // Компромисс в праве: теория, практика, техника: сборник статей по материалам Международной научно-практической конференции (г. Н. Новгород, 29−30 мая 2014 г.): в 2 т. / под общ. ред. В. А. Толстика, В. М. Баранова, А. В. Парфенова. Н. Новгород: НА МВД России, 2014.
Т. 1. С.203−211.Белянская О. В. Принципы и тактика медиативного посредничества как средства разрешения правовых конфликтов // Ленинградский юридический журнал, 2015.
№ 1. С. 93 — 101. Бёш А. Представитель в медиации // Коммерческая медиации: теория и практика: сб. ст. / под ред. С.
К. Загайновой, В. О. Аболонина. М., 2012.
Богданов Д. В. Соотношение категорий «социальный конфликт», «юридический конфликт», «правовой конфликт», «налоговый конфликт» // Финансовое право, 2012. № 3.
С. 25. Бородинов В. В. Понятие конфликта интересов при осуществлении вещных прав // Нотариус, 2013. № 1. С.
29.Гущева Ю. В. Примирительная процедура в праве (доктрина, практика, техника): автореферат дисс… канд. юрид. наук. Нижний Новгород. 2013. С. 3. Давыденко А.
В. Актуальность применения в Российской Федерации института медиации // Российский судья, 2015. № 2. С.
14 — 17. Джефферсон Т. Свет и свобода: Размышления о стремлении к счастью. Под редакцией Эрика С. Петерсена / Пер. с англ. — О. Цыбенко.
— СПб., 2015. — С.
124.Загайнова С. К. Практика медиации в России: основные сложности и пути их преодоления // Медиация в современной правовой практике: возможности и перспективы: материалы круглого стола в рамках VI Пермского конгресса ученых-юристов (16−17 октября 2015 г.) / под общ. ред. С. И. Реутова, Л.
А. Соболевой. Пермь, 2015.
Иванский В.П. Информационно-квантовая концепция права: монография: в 3 кн. — М., 2015. — С.
184.Калашникова С. И. Медиация в сфере гражданской юрисдикции. М., 2011.
Ковач К. Медиация: краткий курс / пер. с англ. М., 2013.
Комментарий к Федеральному закону «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» / отв. ред. С. К. Загайнова, В. В. Ярков. М., 2012.
Пржиленский В. И. Социальные технологии: фундаментальные и прикладные проблемы: монография. М., 2016. С.
149.Шарп Д. От диктатуры к демократии: Стратегия и тактика освобождения/ 2-е изд., испр. М., 2012. С.
19.
