Олейников Д.И. Классическое российское западничество. М.: Механик, 1996

Собственно вся человеческая история и ведет к тому, что должно быть устроено Царство Божие. Именно в этом состоит замысел Божественного Провидения по отношению к человечеству. Итак, смысл истории заключен в одном: история есть процесс создания Царства Божия, а историческим процессом движет Божественное Провидение. Исходя из подобного понимания истории, вполне ясно, что для Чаадаева историческое бытие не может быть понято вне христианства и его земной истории. Поэтому в исторической реальности воплощением Царства Божия на земле для Чаадаева представляется Церковь. Тут необходимо подчеркнуть, что Чаадаев говорил именно о единой Церкви, неразделенной на какие-либо конфессии.

& quot;Призвание Церкви в веках, — писал Чаадаев, — было дать миру христианскую цивилизацию". Причем, интересно, что Чаадаев утверждает, что устроение Царства Божия возможно на земле, в процессе реальной истории: «Таков подлинный смысл догмата о вере в единую Церковь… в христианском мире все должно способствовать — и действительно способствует — установлению совершенного строя на земле — Царства Божия». Здесь стоит напомнить, что в православии Царство Божие — это мистическое понятие, которое возникает уже после конца реальной земной истории (после Апокалипсиса). Если Церковь представляется Чаадаеву представляется земным воплощением Царства Божия, то главным субъектом истории, творящим историю и культуру является человек. Да, исторический процесс таинственным образом движется Божественным Провидением, но воплощается проведение в свободных поступках людей. Недаром Чаадаева столь резко возражал против «суеверной идеи повседневного вмешательства Бога» в историю. В этом отношении интересно антропологическое учение П. Я. Чаадаева. В его понимании, сущность человека, как духовного существа, неизбежно имеет двойственный характер: он принадлежит природе и, одновременно, возвышается над ней. Высшее начало в человеке, конечно же, имеет свое происхождение от Бога.

Но оно формируется благодаря социальной среде, ведь в человеческой истории носителем Бога является всечеловеческое мировое сознание, приемлющее Божественное творческое излучение. Таким образом, именно человеческое общество, как носитель «всеобщего разума» формирует отдельного человека и его разум: «Если не согласиться с тем, что мысль человека есть мысль рода человеческого, то нет возможности понять что она такое» , — писал П. Я. Чаадаев. Чаадаев довольно резко осуждает идеи индивидуализма, которые становились все более популярными в России. По его мнению, «пагубное я», проникаясь «личным началом», «лишь разобщает человека от всего окружающего и затуманивает предметы». Бог дарует миру и человеку нравственный закон — человек зависим от «всеобщего разума» и должен осознавать свою зависимость, ведь только проникаясь «всеобщим» духовным началом, человек может познать и Божественные законы. Цель человека — «слияние нашего существа с существом всемирным», писал Чаадаев и утверждал, что именно это полное слияние «обещает полное обновление нашей природе, последнюю грань усилий разумного существа, конечное предназначение духа в мире». А в другом месте он подчеркивал: «Назначение человека — уничтожение личного бытия и замена его бытием вполне социальным или безличным». И Чаадаев решительно утверждает, что человечество «есть один человек», и каждый из людей — «участник работы (высшего) сознания». При этом само «высшее сознание» — это «совокупность идей» и «духовная сущность вселенной» .Субъективный разум", по мнению Чаадаева, полон «обманчивой самонадеянности» и ведет к обосо нию отдельного человека от его «всемирного существа». В этом ложном обособлении от «всеобщего существа» и заключается поврежденность человека, именно обособление есть главное следствие первородного греха. Исходя из подобных философских воззрений, П. Я. Чаадаев стремился найти наиболее в реальной человеческой истории силы, способные ко исполнению Божественного Провидения — устроению Царства Божия на земле. По его мнению, эпоха античности не смогла воплотить Бога в мире, ибо было излишне материально, подчинилось культу тела. Не справляется с этой задачей и мусульманство, находящееся вдали от истины. Христианство и единая христианская Церковь — вот истинное воплощение Бога.

Но в реальной истории единая Церковь распалась на разные конфессии. Какая из конфессий стоит наиболее близко к идеалу единой Церкви? И в данном отношении Чаадаев делает неожиданный вывод — он признал, что только на христианском Западе, а именно в католической церкви, Божий Промысел осуществился в наибольшей степени. & quot;Несмотря на всю неполноту, несовершенство и порочность, присущие европейскому миру,. нельзя отрицать, что Царство Божие до известной степени осуществлено в нем" , — писал Чаадаев. Именно в католической церкви он находит «видимый знак единства, а, вместе с тем, и символ воссоединения». А главным аргументом для подобных суждений Чаадаев называет несомненные успехи Запада в области развития культуры, которая для русского мыслителя были свидетельством реализации «всеобщего сознания» в истории.

Заключение

.

Таким образом российское западничество XIX века никогда не было единым и однородным идейным течением. Среди общественных и культурных деятелей, считавших, что единственный приемлемый и возможный для России вариант развития — это путь западноевропейской цивилизации, были люди самых разных убеждений: либералы, радикалы, консерваторы. На протяжении жизни взгляды многих из них существенно менялись. Так, ведущие славянофилы Киреевский и К.

С. Аксаков в молодые годы разделяли западнические идеалы (Аксаков был участником «западнического» кружка Н. В. Станкевича, куда входили будущий радикал М. А. Бакунин, либералы К. Д. Кавелин и Т.

Н. Грановский, консерватор М. Н. Катков и другие). Многие идеи позднего Герцена явно не вписываются в традиционный комплекс западнических представлений.

Сложной была и духовная эволюция Чаадаева, безусловно одного из наиболее ярких русских мыслителей.