Очевидно, что понятие научной картины мира по объему всегда меньше реального мира, но стремится к совпадению с ним, постоянно изменяется с ростом научного знания. В то же время языковая картина мира не стремится к тождественности с объективным миром, находится в отношении частичного пересечения и «достраивает» его с помощью мифических и субъективно-оценочных категорий, становясь больше самого отражаемого мира. Эти категории образуют языковую картину миранационального языка, а совокупность их прототипов — национальный образ мира, что дает основание для введения понятия «национальная языковая картина мира» (Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов.М., 1999).Для гуманитарного знания значимо то, что языковая и общенаучная картины являются средством интеграции культуры, жизнедеятельности человека в целом, составляют основание человеческого познания, поведения, типа хозяйствования, образа жизни, «логики» мировидения и мировосприятия. Это особо значимо для историко-культурных исследований, историк культуры не может полагаться только на воображение и интуицию, но должен обращаться к научным методам, гарантирующим объективный подход. Важнейший из них — выявление таких универсальных — «космических» и социальныхкатегорий, как время, пространство, изменение, причина, судьба, свобода, право, труд, собственность и др. Эти универсалии образуют «сетку координат», своего рода «модель», или картину мира, при ее помощи воспринимается действительность и строится образ мира в сознании человека. Продуктивность данного подхода доказана целой серией фундаментальных работ известного историка А. Я. Гуревича, осуществившего анализ ментальности — умственных установок, общих ориентаций и привычек сознания — средневекового человека с помощью понятия картины мира и категорий культуры.
Одновременно получила развитие научная картина мира как базовое понятие гуманитарных наук, что проявилось прежде всего в выявлении дополнительных смыслов категорий пространства и времени. Отечественными историками они традиционно понимались как «формы существования материи», но эти категории не могли равнозначно применяться к природе и обществу, поскольку не только существуют объективно, но и субъективно переживаются и осознаются по-разному в разных цивилизациях, слоях общества, на разных стадиях его развития, различными индивидами. Это подтверждается данными лингвистики, этнологии, истории искусств, литературоведения, психологии и имеет большое значение для исторической науки, истории культуры. Отношение человека к природе, например, в Средние века, это не отношение субъекта к объекту, но нахождение себя во внешнем мире, восприятие космоса как субъекта.
Сообщая природе собственные черты и качества, человек чувствовал себя подобным ей, ощущал внутреннюю связь с частью пространства, как бы обладал им как своей родиной. С работами Гуревича в исследования по истории вошло понятие НКМ, дополненное ее социально-психологическими составляющими (Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры.М., 2004).В последние годы разрабатывается понятие художественной картины мира как эмоционально-чувственного способа освоения мира и действительности, обладающего наглядностью, сочетающего знания и образы, языковые, вообще знаковые средства, присущие каждому виду искусства. Она складывается при комплексном и системном изучении искусства; ее синонимы — художественная модель мира, видение мира, образ мира. Как внутренние константы картины мира рассматриваются основная идея, жанр как тип отношения к окружающей жизни, преобладающие темы и образы, системы средств художественной выразительности. Создается множество художественных абстракций на основе психической жизни и нового научного образа мира, обогащаемого воображением художников; формируется эстетика интеллектуальной изобретательности, преобладает точка зрения на мир изнутри сознания человека, в спонтанном движении образов сознания. Открытые или искусственно созданные в науке новые «материалы», структуры, энергии, изменившие представления о мире, обогатили все виды искусств, где новое видение мира стало воплощаться необычными средствами в кинетических, пластических, живописных решениях художников, скульпторов, архитекторов, в эмансипации параметров звука и электронной компьютерно-акустической музыке, в компьютерной графике. Эти явления фундаментально исследовал Л. Г. Бергер в связи с проблемой соотношения художественной картиной мира с общенаучной и специальными научными картинами мира с использованием близкого понятия"художественная эпистема" как образного аналога картины мира. Это пространственный образ мира, запечатленный в стиле искусства, в принципах и методах создания художественной композиции и ее выразительности, при этом пространство понимается в динамике — как единство пространство-время.
Даже в науке ученые выходят за пределы земной реальности в пространство воображения на основе гипотез, теорий, математических моделей и формул.
Заключение
.
Картиной мира называется сложившаяся на конкретном этапе развития человечества совокупность представлений о структуре действительности, способах ее функционирования и изменения, сформировавшаяся на основе исходных мировоззренческих принципов и интегрирующая знания и опыт, накопленный человечеством. Со временем картина мира видоизменяется, дополняется представлениями обыденного, религиозного, философского, эстетического сознания. Для верующего мир — воплощение божественной гармонии, для ученого — система логически взаимосвязанных законов, для философа — первосущее. Исходя из этого, различают религиозную, философскую и научную картину мира. У каждой есть смысловой центр, вокруг которого располагаются все компоненты, составляющие целостный образ Вселенной.
Их принципиальные различия: основной проблемой, решаемой каждой из указанных картин мира; основными идеями, которые предлагают картины мира для решения своей проблемы. Религиозная картина мира делает главным предметом своего внимания соотношение повседневной эмпирии и потустороннего. Земное и небесное, сфера человеческого и сфера Божественного — вот что является смыслом религиозных размышлений. Постороннее и трансцендентное всегда сложно и противоречиво связаны, но религиозное, богословское сознание стремится показать эту связь как понятную человеческому уму, однако подразумевает интуитивное постижение. Научная картина мира строится вокруг объектов, не зависящих от человеческой субъективности, свободные от влияния наших желаний и особенностей восприятия. Наука хочет видеть мир таким как он есть, потому ее ядро — обесчеловеченная реальность. Исключительное — именно так можно характеризовать влияние науки на мировоззрение современного человека. Философская картина мира есть совокупность обобщенных, системноорганизованных и теоретически обоснованных представлений о мире в целостном его единстве и месте в нем человека. В отличие от религиозной картины мира, философская картина мира всегда опирается на научную картину мира как надежный фундамент.
Литература
1.
Андрейченко Г. В. Философия / Г. В. Андрейченко, В. Д. Грачева. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2012. — 245 с.
2. Архипкин В. Г. Естественнонаучная картина мира: Учеб.
пособие / В. Г. Архипкин, В. П. Тимофеев. — Красноярск: Краснояр.
гос.ун-т, 2012. — 320 с.
3. Балашов Л. Е. Философия: Учебник. 3-е изд., с исправлениями и дополнениями. — М., 2013. — с. 664.
4. Горелов А. А. Концепции современного естествознания: Курс лекций / А. А. Горелов. — М.: Центр, 2012. — 208 с.
5. Карпенков С. Х. Концепции современного естествознания: Учебник для вузов / С. Х. Карпенков. — М.: Высшая школа, 2013. — 488 с.
6. Концепции современного естествознания: Учебник для вузов / Под ред. проф. В. Н. Лавриненко, В. П. Ратникова. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2012. — 303 с.
7. Скопин А. Ю. Концепции современного естествознания: Учебник / А. Ю. Скопин. — М.: ТК Велби, 2013. — 392 с.
8. Степин В. С. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации / В. С. Степин, Л. Ф. Кузнецова. — М.: Изд-во Проспект, 2014. 274 с.
9. Стародубцев В. А. Концепции современного естествознания: учебное пособие — 4-е изд. — Томск: Изд-во ТПУ, 2015. — 184 с.
10. Фролов И. Т.
Введение
в философию. Учебник / И. Т. Фролов. — М.: Культурная революция, 2015. — 623 с.
