Гендерный фактор в английском художественном тексте

Данному направлению свойственно пристальное внимание к индивидуальному человеческому сознанию. Это мы наблюдаем и у Э. По, и у Н. Готорна, Г. Мелвилла, Г. Бичер-Стоу и др. При этом надо иметь в виду, что творчество Диккенсон не ограничивается рамками только этого направления: исключительное место в лирике Диккенсон занимает Библия.

Научные исследования, анализировавшие «библейские» стихотворения поэтессы, выявили, что практически во всем ее творчестве упоминаются события и персонажи из Библии, так или иначе с ней соприкасаются. Диккенсон в своих стихах постоянно ведет разговор с Богом: обсуждает отдельные эпизоды истории народа Израиля, характеры героев, царей и пророков, демонстрируя при этом вовсе не пуританскую независимость суждений. Другими темами ее творчества являются темы природы, любви, жизни, смерти и бессмертия. Причем данные понятия для нее не абстрактны, а представляют что-то вполне действительное и конкретное.

В ее стихах, в которых описываются повседневные события или явления (утро, цветок клевера, колодец в саду), обязательно присутствует второй, философский план. Поэтому любая бытовая мелочь приобретает у поэтессы особое звучание, особый вес. Отличительными чертами ее лирики являются своеобразная трактовка, которая заключается в органическом взаимодействии обыденного и философского планов. Хотя религиозные мотивы пронизывают ее поэзию, вместе с тем Диккенсон привлекает богатством реалистических деталей, свидетельствующие ее наблюдательности и философском укладе мыслей. Например, падающий снег похож на «шерсть из алебастра», собака бежит на «плюшевых лапах», клевер представляется в качестве «лугового озорника».Все образы Диккенсон — метафорические, «темные», нуждающиеся в расшифровке, т. к. построены на химерических ассоциациях. Ее стихи описывают сложный и противоречивый мир, при этом стихи не носят описательный характер, а, наоборот, переполнена внутренней энергией.

Свою поэзию Диккенсон называла «посланием к Миру», от которогоне ждала отклика. Стиль поэтессы — насыщенный, наполненный. Замечено, что поэтесса не использовала несколько слов для обозначения образа, ей всегда хватало одного; она часто сочетала конкретные вещи с абстракциями. В ее строках много афоризмов, при этом стиль очень сжатый и динамичный. Стихотворения Диккенсон представляют собой десятистрочные миниатюры, описывающие впечатления, содержащие размышления о Боге, любви, смерти, бытии. Стихи Диккенсон характеризуются полным отсутствием лишних деталей, во многих из них высмеивается модная в то время сентиментальность; некоторые стихи — откровенно еретические. Иногда поэтесса демонстрирует такое глубокое знание реальности и природы человека, что этим ошеломляет читателей. Как и Э.

По она подвергает анализу темные, потайные уголки человеческого сознания; драматизирует смерть и могилу, одновременно прославляя простые предметы: пчелу, цветы и т. п. В поэзии прочитывается ее глубокий ум, и у читателей возникает мучительная мысль, что человеческое сознание поймано в ловушку времени. При этом поэтессу отличает и удивительное чувство юмора, а диапазон ее поэзии удивительно велик и разнообразен. Несомненно, что на ее поэзию оказал сильнейшее влияние стиль ее жизни: монотонный, провинциальный, замкнутый, нелюдимый. Для нее как будто не существовало движения истории. Этому свидетельствует и тот факт, что Гражданская война изображается в ее стихах очень опосредованно: поэтесса размышляет о превратности судьбы, выхватывающей из жизни людей, полных сил и надежд. Такова лирика Э.

Диккенсон — противоречивая и одновременно цельная. Примечательно, что обладая широтой духовных интересов, круг вопросов и проблем в ее стихах практически не изменяется. То есть в ее случае не приходится говорить об эволюции творчества: это все большее углубление мотивов, наметившихся в ее самых первых текстах, свидетельство все углублявшейся жизни духа. Именно поэтому новаторство и оригинальность Диккенсон для ее современников казались «слишком неуловимыми», «бесформенными».Произведения Диккенсон характеризуются пульсирующим ритмом. Этому свидетельство — отсутствие запятых, использование тире с целью выделения ритмических сегментов внутри строки. Вера и сомнение — важнейшие мотивы поэтессы, придающие ее поэзии дуализм, не свойственный никому из поздних американских романтиков. Как и они, Э.

Диккенсон — поэтесса идеального, но ее не удовлетворяет «изысканность», которая достигается замалчиванием о «неприятном». Поэтому поэзия очень честно и откровенно изображает тягостные минуты, свойственные ее одинокой душе, не признающей никаких компромиссов в познании истины. Ее поэтическая техника свойственная только ей. Ее специфика заключается прежде всего, в лаконизме. Данный лаконизм достигается пропуском союзов, усеченными рифмами и предложениями. Лаконизм сказывается и на пунктуации — как уже упоминалось — в широком использовании тире, подчеркивающих ритм, заглавных букв с целью выделения ключевых слов и подчеркивания смысла.

Причем такой стиль порожден не неумением писать традиционно (у поэтессы есть и такие стихи) и не стремлением выделиться (она писала исключительно для себя и для Бога), а стремлением выделять саму суть без лишних деталей и элементов. Это можно расценивать как своеобразный бунт против модных тогда словесных «завитушек».Форма стихов Диккенсон очень естественна для нее самой и определена мыслью. Можно отметить, что ее стиль, неполные рифмы, судорожные перепады ритма, сама неровность — актуальные тенденции современности. Поэтому Диккенсон стала понятной читателю лишь в 50−70-е гг. XX в., во то время, когда в американской поэзии стала преобладать философская лирика со сложными духовными и моральными коллизиями, и когда новаторский и свободный стиль Диккенсон перестал шокировать слух читателей. Было бы ошибкой полагать, что роль Э. Диккенсон в нараставшем в ее эпоху движении за женскую эмансипацию значительна. В принципе — это не так.

Сама Э. Диккенсон не может стоять в одном ряду с известными феминистками Гарриет Мартино или Фрэнсис Пауэр Кобб. Но сам факт появления в литературе такой поэтессы, проблематика ее произведений, получившие столь неоднозначную оценку, вызвавшие позже столь большой интерес, свидетельствуют о том, что включение женщин-писательниц в общественно-литературную жизнь стало реальностью. Если в конце XVIII в. М. Льюис (автор романа «Монах»), узнав о том, что мать его хочет опубликовать написанное ею произведение, умолял ее не делать этого ради «чести всех членов семьи». Другой пример, в конце 30-х гг. XIX в. поэт Р.

Саути, отвечая на письмо Ш. Бронте, доказывал ей, что занятие литературой — не женское дело, долг и назначение женщины состоит в ведении домашнего хозяйства. А вот уже в 40-е гг. XIX в. ситуация изменилась. Многие женщины активно включились в литературную деятельность, их произведения печатались в различного рода журналах, выходили отдельными изданиями. В литературе можно найти факты, свидетельствующие о наличии сорока женщин-писательниц, творивших в период 1830—1840-х гг. Хотя многие издавались анонимно.

Героинями многих были гувернантки, что вполне понятно, поскольку именно в этой сфере могли найти применение своим силам и знаниям молодые женщины из средних слоев общества, нуждавшиеся в заработке и вынужденные в связи с этим искать для себя соответствующее занятие. Тогда же, по словам Н. А. Дьяконовой Диккенсон «очень точно отобразила все тончайшие переживания женской души, по мере того как она познает все бремя вечной преданности и двигается от самодовлеющей иллюзии, а потом болезненного разочарования к мучениям невыполнимых желаний и, наконец, возрождается, неуязвимая, в новой форме бытия». В заключении отметим, что характерные для поэтессы темы, связанные с анонимностью собеседников, мучительным переживанием непрозрачности человеческих взаимоотношений, гнетущим ощущением разобщенности «Я» и «Другого», способностью субъекта встретиться «с самим собой» в смерти и т. д. — это не случайности текстов Э. Диккенсон, а проявления особого мировосприятия.

Заключение

.

Подводя итог, отметим:

Функция языка состоит в ориентировании личности в ее собственной когнитивной области. Данное утверждение делаетлингвистическиеметоды ценными для познания гендера как продукта культуры и социальных отношений. Анализ структур языка способствует получению информации о роли гендера в определенной культуре, определяет поведенческие нормы для мужчин и женщин, фиксируемых в текстах разного типа. Кроме того, гендерный фактор определяет и представление о гендерных нормах во времени, стилевых особенностях женских и мужских текстов, позволяет осмыслить концепты «мужественность» и «женственность» в разных языках и культурах, фрагменты и тематические области языковой картины мира в соответствии с гендерной идентичностью языковой личности и т. д. В современной лингвистической науке художественный текст рассматривается с точки зрения языковой личности автора и воплощения его индивидуального восприятия мира. Особенности авторского мироощущения проявляются и описываются на уровнях содержания, а также конкретногоязыкового воплощения.

Характер индивидуальной интерпретации реальности в образной, эстетически значимой форме обуславливается совместно с гендерными особенностями автора как важный составляющий компонент творческой личности. Рассмотрев особенности женского текста, автор пришел к выводу о том, что различия в тенденциях предпочтительного употребления мужчинами и женщинами определенных морфологических средств, лексических единиц разных регистров, синтаксических конструкций обусловлены, особенностями развития феминизма в мире. Суть западноевропейского феминизма состоял в концепции равенства. В литературе это проявляется в тенденции имитировать маскулинныйдискурс, выражающийся в сознательном или подсознательном копировании мужского стиля написания произведения в целях повышения значимости своего литературного произведения. Проанализировав содержание художественных произведений, автор определил типичные и специфические черты женских и мужских текстов напрагматическомуровне, подчеркнув при этом, что гендерный фактор как важная составляющая личности, оказывает влияние на поведение этой личности, в том числе речевое, предопределяя особенности восприятия ее другими членами социума.

Однако не является единственно релевантным во всех ситуациях взаимодействия людей. Сложное взаимодействие сферы приватного и публичного в творчестве Э. Диккенсон выражается в многоуровневости и разнообразии ее поэтической речи. Языковой текс поэтессы — предмет рефлексии на протяжении всей ее жизни. Литературное творчество Э. Диккенсон представляется на просто попыткой написания необычных текстов необычным языком с оригинальной пунктуацией и орфографией, а вполне продуманным и основательным замыслом создания особого читательского сообщества, который должен стать субъектом требовательного творческого диалога. Внутренняя суть творчества Э. Диккенсон созвучна определенным тенденциям развития американского общества второй половины XIX в., а также концепциям современности, характеризующуюся индивидуализацией, императивом креативности, гетерогенностью и «разноязыкостью» субкультурных сообществ. В заключении отметим, что творчество Э. Диккенсон развивалось параллельно с таким важным социально-культурным явлением, как феминизм.

Не будучи феминисткой в узкосоциальном смысле, Диккенсон своим жизненным кредо воплощала то, что, вероятно, являлось самым важным для этого движения — право на духовную независимость, полноценность женской личности и свободу. Личность женщины-поэта сама по себе во многом была вызовом общественным патриархальным законам, требовавшим от нее выполнения определенных обязанностей, продиктованных стереотипными взглядами на женщину и ее местом в обществе. Список использованной литературы.

Абубрикова Н. И. Что такое «гендер»? / Н. И.

Абубрикова // Общественные науки и современность. — 2011. — №.

6. — С. 9−11.Бабенко Л. Г. Филологический анализ текста. Основы теории, принципы и аспекты анализа / Л.

Г. Бабенко. — Екатеринбург, 2004. 56 с. Берн Ш.

Гендерная психология / Ш. Берн. — СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2002. — 128 с. Воронина О.

А. Социокультурные детерминанты развития гендерной теории в России и на Западе / О. А. Воронина // Общественные науки и современность.

— 2000. — № 4.

— С. 9−21.Воронина О. Женское предназначение: миф, идеология, практика / О.

А. Воронина // Искусство кино. — 1991. — №.

6. — С. 7−19.Воронина О. А.

Гендер и культура / О. А. Воронина // Женщины в социальной политике (гендерный аспект). — М., 1992. -.

200 с. Габриэлян Н. М. Взгляд на женскую прозу / Н. М. Габриэлян // Преображение. -.

1993. — № 1. — С. 6−11.Горошко Е.

Гендерная проблематика в языкознании / Е. Горошко.- Режим доступа:

http://www.owl.ru/win/books/articles/goroshko.htm.Дьяконова Н. А. Английский романтизм. Проблемы эстетики / Н.

А. Дьяконова. — М.

: Наука, 2008. — 208 с. Ивашева В. В. Английский реалистический роман XIX в.

в его современном звучании / В. В. Ивашева. -.

М., 2014. — 464 с. Кириллина А. В. Гендер и язык. Антология / А.

В. Кириллина. — М.: Языки славянской культуры, 2005. -.

624 с. Клименко Е. И. Английская литература первой половины XIX в. / Е.

И. Клименко. — Л.: Изд-во Ленингр. ун-та,.

2001. — 144 с. Кухаренко В. А. Интерпретация текста / В. А. Кухаренко.

— М.: Просвещение, 1988. — 192 с. Лакофф Р. Язык и место женщины.

Тендерные исследования. — Харьков, 2000. — №.

5. — С. 241−254.Левковская К.

А. Теория слова, причины ее построения и аспекты изучения лексического материала / К. А. Левкоская.

— М.: Высшая школа, 2012. — С.144−145.Пермякова О. В.

О понятии женского письма / О. В. Пермякова // Вестник ПГУ. -.

Пермь, 2004. — С. 45- 48. Пермякова О.

В. Понятие гендер на материале французских женских романов / О. В. Пермякова // Вузы России и Болонский процесс. — Екатеринбург, 2005. -.

С. 118. Пермякова О. В. Смена гендерной идентичности в женских художественных текстах / О. В. Пермякова // Вестник Поморского университета. — Сер.

гуманитарные и социальные науки. — 2006. — № 8. — С. 156−158.Пушкарева Н. Гендерные исследования: рождение, становление, методы и перспективы в системе исторических наук / Н.

Пушкарева // Женщина, гендер, культура. — М., 2009. -.

410 с. Ровенская Т. А. Новая амазонка в интерьере женской прозы / Т. А.

Ровенская // Иной взгляд. Международный альманах гендерных исследований. — Минск, 2000. — С.

7−9.Рюткенен М. Гендер и литература: проблема «женского письма» и «женского чтения» / М. Рюткенен // Филологические науки. — 2000. — №.

3 — С.88−89Трофимова Е. И. К вопросу о гендерной терминологии / Е. И.

Трофимова // Летняя школа «Общество и гендер». — Рязань, 2003. — С.

18.Успенская В. И. Идея прав женщин: традиции теоретизирования в духе феминизма в истории европейской социальной мысли / В. И. Успенская. — Тверь, 2002. — 64 с.