Требования, предъявляемые к структуре и содержанию защитительной речи в суде с участием присяжных заседателей

Под структурой (композицией) речи понимается расположение всех частей выступления и наиболее целесообразное их соотношение, организация материала речи, расположение его в определенной системе, обеспечивающей эффективное достижение его цели. «Композиция выступления, — отмечает Н. Н. Кохтев, — является одним из элементов воздействия (хотя и косвенным), так как помогает оратору четко построить и прочно скрепить материал, а слушателям усвоить речь, способствует ее восприятию и запоминанию» .

Любая судебная речь представляет собой разновидность убеждающей речи, в которой главным средством воздействия на слушателей является логическая аргументация. Судебная речь, кроме того, содержит в себе и элементы речи, призывающей к действию^[1], принятию определенного решения, например вынести оправдательный вердикт, признать подсудимого заслуживающим снисхождения. Эти особенности судебной речи следует учитывать при разработке всех ее частей: вступления, главной части и заключения.

Вступление и заключение образуют как бы «обрамление» судебной речи, ее «композиционную рамку» .

Во вступлении защитительной речи адвокат должен стремиться решить следующие задачи, связанные с созданием благоприятных психологических условий для эффективного убеждения присяжных заседателей и председательствующего судьи, формирования у них внимательного и благосклонного отношения к его позиции и доводам:

• 1) овладеть вниманием присяжных и судьи;
• 2) вызвать их интерес к речи;
• 3) установить с ними психологический контакт, расположить их к себе, завоевать их доверие;
• 4) активизировать здравый смысл и совесть присяжных заседателей и председательствующего судью, настроить их на правильное и справедливое разрешение уголовного дела, чтобы они решали относящиеся к их компетенции вопросы, руководствуясь не общественным мнением, личными симпатиями и антипатиями, а голосом совести и законом, т. е. в соответствии с социальными требованиями, изложенными в тексте присяги (ч. 1 ст. 332 УПК) и в других правовых нормах;
• 5) психологически подготовить присяжных и судью к восприятию содержания остальных частей речи, прежде всего главной части речи.

На важное значение вступления обращал внимание еще М. В. Ломоносов: «Вступление есть часть слова, через которую ритор слушателей приготовляет к прочему слову, чтобы они склонно, прилежно и понятно оное слушали»^[2].

Вступление рекомендуется особенно тщательно разрабатывать по сложным делам, имеющим общественную значимость. По таким делам, как справедливо отметил А. Левенстим, «красивое вступление вполне уместно, тем более что несколько фраз, придуманных заранее, дадут оратору полную возможность преодолеть смущение, которое его охватило в начале речи, а интересная мысль сразу приобретает ему благосклонность слушателей…

Введение

должно возбуждать внимание слушателей, приготовлять их мысли к выводам…"^[3].

Как же следует построить вступление, чтобы привлечь и сосредоточить внимание слушателей? Из всех возможных рекомендаций начнем с наиболее общих. «Не торопитесь начинать речь. — советовал П. С. Пороховщиков, — Получив слово, не застегивайтесь, не расстегивайтесь, не кашляйте, не пейте воды; поднявшись со стула, помолчите в течение нескольких секунд… Помолчав, начните с нескольких незначительных слов, чтобы взять естественный тон, а затем, избегая общих вступлений, идите прямо к делу. Если вступление необходимо, постарайтесь, чтобы оно было как можно короче и проще» .

При произнесении первых слов необходимо стремиться к максимальной новизне, неожиданности, своего рода интриге. А. Ф. Кони рекомендовал начинать речь с простых, понятных и интересных слов, приковывающих внимание слушателей: «Привлечь (завоевать) внимание слушателей — первый ответственный момент в речи лектора — самое трудное дело. Внимание всех вообще (ребенка, невежды, интеллигента и даже ученого) возбуждается простым интересным (интересующим) и близким к тому, что наверно переживал или испытал каждый. Значит, первые слова лектора должны быть чрезвычайно просты, доступны, понятны и интересны (должны отвлечь, зацепить внимание). Этих зацепляющих „крючков“ — вступлений может быть очень много: что-нибудь из жизни, что-нибудь неожиданное, какой-нибудь парадокс, какая-нибудь странность, как будто не идущая ни к месту, ни к делу (но на самом-то деле связанная со всей речью), неожиданный и неглупый вопрос и т. п. Большинство людей занято пустой болтовней или легкими мыслями. Своротить их внимание в свою сторону всегда можно. Чтобы открыть (найти) такое начало, надо думать, взвесить всю речь и сообразить, какое из указанных… начал и однородных с ними… может подходить и быть в тесной связи хоть какой-нибудь стороной с речью. Эта работа целиком творческая» .

Вот почему к работе над вступлением адвокату следует приступать только после завершения разработки главной части судебной речи. Только после разработки главной части судебной речи защитник может продуктивно использовать такие, например, приемы начала речи:

• — указать на характерные особенности дела, например на особый характер доказательств, которыми приходится оперировать по делу (обвинение построено только на косвенных доказательствах и др.);
• — изложить программу выступления, но сложному многоэпизодному и (или) групповому уголовному делу.

Следует особо выделить такую важную тактическую задачу, которая решается при помощ вступительной речи, как завоевание доверия присяжных заседателей и председательствующего судьи.

Хорошо известно, что присяжные заседатели и председательствующий судья в процессе судебного следствия и прений сторон к защитнику относятся с большим недоверием, чем к государственному обвинителю. На необходимость преодолевать по каждому уголовному делу этот мощный психологический барьер обращал внимание С. А. Андреевский в работе «Об уголовной защите»: «Говоря перед судьями, в особенности в трудных делах, я всегда чувствовал, что мне прежде всего нужно бороться с как бы уже готовым недоверием ко всему, что мне придется сказать. Являлась потребность убеждать судей самым тоном моей речи, что я не фигляр и не фокусник, намеревающийся незаметно отводить им глаза, а что я собеседник, желающий попросту помочь в их задаче. Согласятся — хорошо, не согласятся — их воля. Поэтому мои слушатели вскоре испытывали полную свободу от всяких искусственных гипнозов, и с той минуты уже ни одно мое слово не пропадало даром. И всеми своими нервами всегда старался до конца удержать за собой их доверие» .

Психологический барьер недоверия к защитнику обусловлен тем, что в России с момента возникновения адвокатуры в 1864 г. и до сих пор общественным сознанием и профессиональным сознанием юристов плохо осознается смысл односторонней функции защиты, ее значение в уголовном судопроизводстве.

Одна из причин негативного отношения и недоверия к защите при осуществлении правосудия по конкретным уголовным делам заключается в том, что рядовой гражданин (в том числе и присяжные заседатели) обычно отождествляет себя с потерпевшим от преступления, а не с привлекаемым к уголовной ответственности лицом, которого защищает адвокат. При этом лица с низкой правовой культурой не понимают и недооценивают одностороннюю функцию защиты, направленную на освещение только обстоятельств, полностью или частично оправдывающих подсудимого, или смягчающих его ответственность. Такое освещение обстоятельств дела они воспринимают как выгораживание преступника.

Формированию недоверия к защитнику способствует еще один социально-психологический фактор, на который обращал внимание П. С. Пороховщиков: «Предание суду часто не соответствует действительной виновности подсудимого. Но нет сомнения, что В большинстве случаев он в чем-нибудь, да виноват. Поэтому в большинстве случаев практически не только прокурор, но и судьи и присяжные являются противниками защитника. Искусство защиты заключается между прочим в том, чтобы всех своих врагов сделать себе союзниками»^[4].

С этой целью во вступительной части защитительной речи можно использовать такой прием, как разъяснение присяжным заседателям смысла односторонней функции зашиты в уголовном процессе с использованием допустимых средств защиты. Этот прием позволяет эффективно установить психологический контакт, завоевать доверие слушателей, о чем свидетельствует следующий фрагмент вступительной части защитительной речи Казаринова по делу адвокатов Л. А. Базунова и Г. А. Аронсона: «Всякая защита приемлема. Буду ли я защищать случайно уклонившегося от прямого пути честного труженика, или человека, который всю жизнь, как шахматный конь, ходит кривыми путями, — защита моя в принципе явится делом благородным и высоким. Но способы и приемы защиты могут быть предосудительными и недопустимыми. И если, защищая шахматного коня, я буду доказывать, что конь ходит прямо, а доска крива, и что конь не черен, а бел, и чтобы создать иллюзию белизны, стану усердно чернить все окружающее, то защита моя, как построенная на началах фальши и обмана, будет достойна только осуждения; она мало послужит на пользу обвиняемого, а для моей доброй славы послужит и еще менее»^[5].

Для преодоления барьера недоверия присяжных заседателей к выступлению защитника адвокат в каждой части речи должен использовать только нравственно.

В главной части защитительной речи адвоката сосредоточена логическая аргументация его позиции по вопросам, которые определяют предмет и содержание речи в суде присяжных.

Понятие «предмет судебной речи» отвечает на вопрос, о чем должен говорить в своей защитительной речи адвокат.

При определении предмета судебной речи адвокат должен учитывать то, что согласно ч. 2 ст. 336 УПК прения сторон проводятся лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Следует исходить прежде всего из содержания предусмотренных ч. 1 ст. 339 УПК основных вопросов:

• 1) доказано ли, что деяние имело место;
• 2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый;
• 3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния.

Именно эти основные вопросы определяют основной предмет судебной речи и государственного обвинителя и защитника.

К предмету их судебных речей относятся также предусмотренные ч. 3 и 4 ст. 339 УПК вопросы:

• — о таких обстоятельствах, которые влияют на степень виновности либо изменяют се характер, влекут освобождение подсудимого от ответственности;
• — о степени осуществления преступного намерения, причинах, в силу которых деяние не было доведено до конца;
• — о степени и характере соучастия каждого из подсудимых в совершении преступления;
• — вопросы, позволяющие установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту;
• — а также вопрос о том, заслуживает ли подсудимый снисхождения.

С учетом согласованной с подсудимым позиции по указанным вопросам адвокат разрабатывает содержание защитительной речи.

Понятие «содержание судебной речи» отвечает на вопрос, что должен говорить адвокат в своей защитительной речи для того, чтобы аргументировать свою позицию по вопросам, относящимся к предмету судебной речи. Основное содержание защитительной речи образует логическая аргументация согласованной с подсудимым окончательной позиции защиты по вопросам, относящимся к предмету речи в суде с участием присяжных заседателей.

Содержание защитительной речи предопределяет, о чем, что и в какой последовательности целесообразно говорить не только в начале, но и в конце выступления, т. е. в заключении судебной речи.

Главная часть защитительной речи включает в себя следующие основные элементы:

• 1) изложение с позиции защиты фактических обстоятельств дела;
• 2) анализ и оценка доказательств с позиции защиты;
• 3) характеристика личности подсудимого и потерпевшего с позиции защиты;
• 4) анализ с позиции защиты причин и условий, способствовавших совершению преступления (если подсудимый признает себя виновным).

Эти элементы главной части речи адвоката разрабатываются с учетом согласованной с подсудимым по результатам судебного следствия окончательной позиции по делу, содержания речи государственного обвинителя, наличия или отсутствия спора между обвинением и защитой по основным вопросам о фактической стороне дела, виновности.

• [1] Петров О. В. Риторика: учеб. пособие. М., 2001. С. 177.
• [2] Об ораторском искусстве: сборник/автор-сост. А. В. Толмачев. 4-е изд. перераб. и доп. М., 1973. С. 77.
• [3] Судебное красноречие русских юристов прошлого. С. 158.
• [4] Сергеич П. Искусство речи на суде. С. 330.
• [5] Речи известных русских юристов / сост. П. М. Захаров, Е. П. Черкашина. М., 1985. С. 170.