Первые шаги советской власти

После прихода к власти большевики столкнулись с необходимостью решения многочисленных проблем в экономике и социальной сфере. На первом плане стояла задача подъема промышленности. При этом подходы к ее решению у многих большевиков основывались на утопических, далеких от реальности взглядах. Казалось, что достаточно будет легализовать рабочий контроль, взять в свои руки руководство банками, государственными и крупными предприятиями, и успех будет обеспечен. На практике в решении всегда острого для России рабочего вопроса все оказалось значительно сложнее. Прежде всего, в среде большевиков не было единого понимания, что должен представлять собой рабочий контроль после революции. Партийная пресса много писала об этом лозунге, но мало кто пытался разобраться в том, каким образом рабочие могут приступить к его реализации. На этот счет существовали самые разные мнения.

Противоречивость подходов к рабочему контролю проявилась уже в том, что декрет о нем не был принят на II съезде Советов вместе с декретами о Мире и Земле. Отложить принятие закона о рабочем контроле пришлось из-за неожиданно вспыхнувшей в большевистском руководстве острой полемики: между теми, кто считал необходимым переход от стихийного контроля к государственному и более умеренной ленинской позицией. По свидетельству современников, ленинские возражения сводились к тому, что рабочий контроль нужно не сворачивать, а развивать. Принятый 14 ноября 1917 г. Декрет о рабочем контроле неизбежно носил на себе следы этой дискуссии.

В целом отношение большевиков к рабочему контролю менялось в зависимости от положения в экономике. Пока у новых властей не было иных рычагов регулирования производства, опора делалась на инициативу рабочих. Но когда рабочие организации показали свою недостаточную эффективность, а у государства появились другие каналы воздействия на экономику, включая механизмы чрезвычайных и карательных органов власти, в руководстве партии усилились настроения в пользу ограничения «рабочей вольницы» и подчинения ее административному аппарату. На I Всероссийском съезде профсоюзов, начавшем работу в дни роспуска Учредительного собрания, верх взяли сторонники огосударствления рабочих организаций.

Серьезные изменения происходили в позиции большевиков и по отношению к вопросам промышленной политики. Первоначально большевики полагали, что их вмешательство в экономику будет ограниченным. Еще до прихода к власти, 25 октября, Ленин обратился с просьбой к своему советнику по экономическим вопросам Ю. Ларину набросать программу умеренных экономических реформ в духе германского госкапитализма. Вскоре после этого Ларин печатает в «Известиях» общие контуры этого плана. В нем делался упор на синдицирование ряда отраслей, прежде всего топливного комплекса и транспорта, плановое регулирование национализированной банковской сферы и муниципализацию торговли и жилого фонда.

Предполагалось, что синдикаты будут регулировать экономику, продавая и покупая акции предприятий, а правительство, руководствуясь этой программой, сможет контролировать частное предпринимательство, не прибегая к его ликвидации. Но к моменту опубликования программы ситуация в стране изменилась. Совнаркому пришлось столкнуться с широким саботажем служащих и предпринимателей. Некоторые фабриканты просто бросали свои предприятия.

Ответом на действия торгово-промышленных кругов стала политика, названная в работах Ленина «красногвардейской атакой на капитал». Разъясняя ее содержание, Ленин писал, что в условиях, когда капитал сопротивлялся по-военному, большевики вместо методов управления прибегли к методам подавления. Первыми мероприятиями в рамках нового курса стали принятый 14 ноября 1917 г. Декрет о национализации банков и постановление от 17 ноября о национализации расположенной под Орехово-Зуевом крупной Ликинской мануфактуры.

Начавшаяся национализация шла в двух направлениях: либо снизу — проводилась областными и местными Советами, либо сверху — но решению СНК и ВСНХ. Из 521 предприятий, перешедших в собственность государства до 1 июня 1918 г., органами местного самоуправления было национализировано свыше 50%, в то время как Совнаркомом — только около 20%. Всего в этот период в пользу государства было отчужденно не более 10−15% имевшихся в России частных предприятий.

Очередной этап в развитии экономики начинается после заключения Брестского мира. Несмотря на потерю промышленных областей Польши, Прибалтийского края и Донбасса, мирная передышка дала возможность развернуть спасительную для российской промышленности конверсию. Переход на мирные рельсы потребовал от большевиков пойти на поиски национального примирения и классового партнерства. На этот период приходятся попытки поиска компромисса с прежними имущими слоями. Нередко первыми директорами колхозов становились в эти недели прежние помещики, а красными директорами — бывшие капиталисты.

В марте 1918 г. к большевикам обратился крупный предприниматель А. П. Мещерский. Речь шла о создании советского металлургического треста с капиталом около 1 млрд руб. и с количеством рабочих в 300 тыс. человек. Финансирование предполагалось наладить на паритетных началах. По всем показателям в промышленности, сфере обращения и обмена весной 1918 г. наметилась относительная стабилизация. Позже Ленин и Каменев сравнивали развитие экономики весной 1918 г. с нэпом. Однако период мирной передышки оказался непродолжительным. Уже в конце мая — начале июня начинается период интервенции со стороны Антанты и Гражданской войны. В этих условиях большевики возвращаются к насильственным методам подавления буржуазии и национализации промышленности.

Другим направлением внутренней политики нового режима становится борьба за преобразования в аграрной сфере. К моменту образования Совнаркома аграрная революция успела зайти достаточно далеко, поэтому большевикам поначалу приходилось заботиться не о радикализации происходивших в русской деревне процессов, а о контроле над ними. Здесь большевикам пришлось проявить еще большую способность к компромиссам, поскольку их собственные установки по решению земельного вопроса показали свое несоответствие текущему моменту и требованиям крестьянства. Поэтому уже в принятом II съездом Советов декрете о Земле большевики пошли на значительные уступки своим союзникам — левым эсерам.

Написанный Лариным под непосредственным контролем Ленина декрет повторял основные положения эсеровской крестьянской программы, изложенной в так называемом крестьянском наказе. Еще большую роль в аграрной политике Совнаркома левые эсеры получили после прихода на пост Народного комиссара земледелия Колегаева. Но и до этого Наркомзем проводил эсеровскую политику, поскольку основное ядро его служащих сохранилось еще от Министерства земледелия, возглавляемого лидером правых эсеров В. М. Черновым, последовательно укреплявшим свое ведомство однопартийцами. На местах же продолжали действовать эсеровские по составу земельные комитеты.

Триумфом направляемой левыми эсерами аграрной политики Совнаркома становится Закон о социализации

земли. Он был введен в действие 19 февраля 1918 г. — левые эсеры специально приурочили его принятие к годовщине отмены крепостного права. Хотя в нем сохранялись некоторые положения большевистской программы, такие как создание резервного земельного фонда и положительная оценка коллективных хозяйств, сутью закона становится ключевой пункт эсеровского земельной программы — уравнительное землепользование. Причем если большевики отдавали предпочтение уравнительно-потребительской норме (по числу едоков), то сами эсеры считали необходимым проводить передел земли по уравнительно трудовому принципу (по числу работников).

Среди положений закона, которые были поддержаны и большевиками, и левыми эсерами, было запрещение наемного труда. Право пользоваться землей по новому закону получали только те, кто ее обрабатывал. Административно намечаемые реформы должны были возглавить Советы или земельные комитеты, становившиеся теперь отделами Советов.

После ухода левых эсеров из правительства вся земельная и продовольственная политика в центре сосредотачивается в руках большевиков. Изменению аграрной политики советской власти способствовали и неблагоприятные последствия Бреста. Если в промышленности Брестский мир создавал условия для относительного подъема производства мирной продукции, то совсем иначе разворачивалась ситуация в деревне. Брестский мир отрывал от России богатые хлебные районы. В распоряжении Совнаркома оставалось всего два района, где можно было взять хлеб для снабжения городов — Северный Кавказ и Сибирь. Но в результате захвата немцами и гайдамаками Ростова продовольственный паек в центральных районах страны сразу сократился с 25 до 3 фунтов хлеба (примерно три-четыре современных батона в месяц!).

Дальше события разворачивались еще трагичнее. В результате восстания чехословацкого корпуса в июне 1918 г. была отрезана и Сибирь. В своей статье «О голоде (Письмо питерским рабочим)» В. И. Ленин писал, что из-за продовольственных трудностей и охватившего многие районы страны голода советская власть близка к гибели^[1].

Голод в городах на некоторое время становится главной опасностью для страны.

В этих условиях большевики берут курс на ужесточение политики по отношению к крестьянству. Декретами от 9 и 27 мая 1918 г. в стране устанавливается продовольственная диктатура. 13 мая 1918 г. ВЦИК вводит в действие Декрет о чрезвычайных полномочиях Народного комиссара по продовольствию, a 11 июня 1918 г. принимается Декрет об образовании комитетов деревенской бедноты. Задачей комбедов становится разжигание классовой войны в деревне, а также изъятие хлебных излишков у зажиточных крестьян.

Введение

продовольственной диктатуры, создание продотрядов и комбедов являлись проявлением кризиса аграрной политики новой власти. Являясь порождением начинавшейся Гражданской войны, принятые властями меры сами способствовали ее разрастанию и вовлечению на стороне контрреволюции широких масс крестьянства.

• [1] Ленин В. И. Полное собрание сочинений. М., 1969. Т. 36. С. 357−364.