Модели политической коммуникации

Информационные потоки, осуществляемые в политической сфере, нагляднее всего могут быть представлены в виде теоретических моделей. Эти модели, с одной стороны, отражают реальные коммуникационные процессы, происходящие в политической жизни общества, с другой — являются методологическим приемом, позволяющим исследовать данные процессы.

В теории коммуникативистики существует большое число моделей, каждая из которых по-своему отражает структуру, элементы и динамику процесса коммуникации. Эти модели можно разделить на два основных типа, которые мы условно обозначим как процессуальные модели политической коммуникации и сетевые модели политической коммуникации. Первые показывают, какова структура и основные элементы коммуникативного акта, какие средства передачи информации в нем могут быть использованы. Вторые отражают систему политических коммуникаций в обществе и направленность информационных потоков между политическими акторами.

В политической науке различают несколько моделей, позволяющих описать процесс коммуникации. Коммуникация может осуществляться по трем схемам: «линейная», «транзакционная» (или «двунаправленная») и «интерактивная» .

Большую популярность в применении получила линейная модель, которая рассматривает коммуникацию как действие, когда чувства и идеи кодируются отправителем в определенном виде сообщения, а затем отправляются получателю при помощи какого-либо канала.

Транзакционная модель представляет коммуникацию в виде двунаправленного процесса единовременного отправления и получения информации коммуникаторами. Интерактивная или круговая модель коммуникации включает в себя не только передачу сообщений от отправителя к получателю. Важным элементом этой модели выступает обратная связь — совокупность реакций получателя на сообщение, что выражается в отправке ответного сообщения. И отправитель, и получатель информации по очереди меняются своими ролями, следовательно, они влияют друг на друга, руководствуясь полученными в результате предшествующих коммуникативных актов данными.

То есть коммуникация признается смысловым процессом, таким образом, интерактивная модель представляется наиболее важной и необходимой для изучения коммуникации в политической системе, включающей множество взаимодействующих элементов^[1].

Большинство определений политико-коммуникационных процессов имеют в своем основании разные параметры теоретической идентификации феномена и концентрируют свое внимание на различных звеньях классической модели Ласуэлла, которая легла в основу дальнейших исследований процесса политической коммуникации.

КТО? (передает сообщение) — КОММУНИКАТОР ЧТО? (передается) — СООБЩЕНИЕ (ТЕКСТ) КАКИМ ОБРАЗОМ? (осуществляется передача) — КАНАЛ КОМУ (направлено сообщение) — РЕЦИПИЕНТ С КАКИМ ЭФФЕКТОМ? (передается сообщение) — РЕЗУЛЬТАТИВНОСТЬ Данная формула описывает коммуникацию как действие, а не взаимодействие, что, несомненно, является недостатком данной модели. Однако последующие исследователи, расширяя эту модель, сделали важный вклад в развитие коммуникативного направления. Например, Р. Брэддок добавил к ней еще два значимых властно-управленческих элемента коммуникативного акта: обстоятельства, при которых осуществляется коммуникация, и цель (установка), с которой говорит коммуникатор. Это позволило говорить о формуле как о более целостной и корректной по отношению к политико-коммуникативным процессам.

Тем не менее даже в усовершенствованном виде такого рода подход к политической коммуникации все же трактует феномен преимущественно как императивный процесс и строится на допущении, что передаваемые по цепочке сообщения всегда вызывают тот или иной определенный, ожидаемый результат.

Кибернетические построения Н. Винера, К. Шеннона, У. Уивера позволили расширить теорию коммуникации, обратив внимание на ее технологические аспекты. Так, модель Шеннона — Уивера представляет коммуникацию как сложный, но линейный и однонаправленный процесс (рис. 10.1):

Рис. 10.1. Модель Шеннона — Уивера.

Коммуникатор создает сообщение, поступающее в передатчик, откуда в виде закодированного сигнала передается на приемник. Приемник декодирует сообщение, и в восстановленном виде оно достигает адресата. В процессе передачи сообщение подвергается воздействию различных негативных факторов внешней среды (шумы, помехи), это ведет к тому, что адресат может получить сообщение, серьезно отличающееся от исходного. Данная модель наглядно демонстрирует, что передаваемые по каналам связи сообщения далеко не всегда приводят к ожидаемому результату. Так как ввиду существующих в обществе коммуникационных шумов и помех возникает ситуация, когда сообщение, созданное источником информации, и сообщение, полученное адресатом как сигнал, восстановленный приемником, имеют разное содержание, вплоть до того, что иногда они могут даже не совпадать в смысловом отношении.

Первым назвал политическую систему «информационно-коммуникативной» К. Дойч. Он рассматривал эту систему как глобальную сеть коммуникаций и потоков информации. Модель политической системы Дойча содержит в себе четыре части, каждая из которых связана с разными фазами движения информационно-коммуникативных потоков:

• — получение и систематизация информации;
• — обработка, оценка, осмысление информации;
• — согласованное принятие решений;
• — реализация решений с помощью обратной связи.

Политической системе доставляют информацию «рецепторы». Они бывают внешнеполитические (например, информационные службы) или внутриполитические (например, центры изучения общественного мнения). В них осуществляется отбор, систематизация и предварительный анализ полученной информации. На следующем этапе вновь поступающая информация обрабатывается в блоке «памяти и ценностей», где она сравнивается с имеющейся информацией и рассматривается через призму ценностей, норм и стереотипов конкретного общества.

После этого правительство («центр принятия решений»), имея представление, насколько сложившаяся под воздействием полученных данных политическая ситуация соответствует его интересам и целям, принимает адекватное решение по изменению настоящего состояния системы. На последнем этапе «эффекторы» (исполнительные органы) реализуют решения, последствия которых в виде новой информации по «обратной связи» поступают к «рецепторам», т. е. система вступает в следующий цикл функционирования.

Г. Алмонд представляет политическую систему совокупностью политических взглядов и методов реакции на конкретные ситуации в политике, учитывая по возможности интересы всех слоев общества. В этом случае главной способностью системы явится развитие популярных убеждений, свободных взглядов и, возможно, мифов. Тогда, озвучивая символы и лозунги, можно манипулировать ими для поддержания нужной легитимности, получая возможность оперативно и эффективно осуществлять функции государства.

В 80-х гг. XX в. под влиянием бурного развития научно-технической революции получает жизнь «теория информационного общества». В основе данной теории лежит концепция постиндустриального общества, разработанная Д. Беллом.

Постулаты этой теории сводятся к следующему:

• — информация является главным источником и средством производства, а также и его продуктом;
• — СМИ — мощный стимул для потребления информации и его оценки, они также стимулируют коммуникативные технологии, благодаря чему создаются вакансии для работы;
• — изменения в обществе заложены не в содержании информации, а в способах и средствах ее передачи и дальнейшего применения (не важно что, а важно как).

В процессе политической коммуникации особое место занимает обмен информацией между управляющими и управляемыми (или между политической системой и средой) с целью получения согласия последних па принятие решения. В этом процессе управляемые стремятся выразить свои нужды и добиться того, чтобы о них узнали. Согласие между этими двумя сторонами может быть достигнуто только с помощью коммуникации, обмена.

Выделим две модели политической коммуникации, описывающие по-разному роль управляющих и управляемых в политическом процессе.

В первой — модели Ж.-М. Коттрэ — особая роль предписывается управляющим. В результате взаимодействия между управляющими и управляемыми возникает три типа отношений: идентичности (управляющие идентичны управляемым): включения (управляющие все и постоянно являются субъектами политики) и пересечения (в процессе реализации власти управляющие постепенно отделяются от управляемых).

Во второй — модели К. Сайнне — уделяется внимание роли политической элиты в процессе реализации политической коммуникации. Политическая элита осуществляет политическую власть над обществом, как правило, не непосредственно, а опосредованно, путем использования различных промежуточных звеньев (например, бюрократического аппарата или средств массовой коммуникации). Важно отмстить, что, по мнению К. Сайнне, элиты стараются доводить до масс информацию, которая бы укрепляла их легитимность.

В политической коммуникации существуют еще два направления, в рамках которых происходит объяснение явления политической коммуникации на макрои микроуровне:

• — микроуровневые конструкции отображают принципы информационного воздействия субъектов власти на индивидов и на других субъектов власти, в процессе которого возникает конкуренция;
• — макроуровневые модели призваны концептуально отображать содержание и тенденции развития процессов информационного воздействия и взаимодействия субъектов политики на уровне политической системы и общества в целом. Макроуровневые модели обычно ориентируются на представление о власти как о конфликте между теми, кто обладает монополией на власть, и теми, у кого власти нет.

Первые микроуровневые модели политической коммуникации появились в США. Они были связаны с исследованиями методов пропаганды в период Первой мировой войны и анализом результатов массовой коммуникации в контексте электоральных процессов в США в 30−50-х гг. XX в. Основоположниками этих теорий являются американские исследователи Г. Лассуэлл, П. Лазарсфельд, Б. Берельсон, X. Годэ, Э. Кэмпбэлл, Л. Фестингер и др.

Первоначально исследователи политической коммуникации отталкивались от представлений о сущности массово-коммуникационных процессов, полученных в ходе исследования массовой пропаганды во время Первой мировой войны. Считалось, что массовая аудитория в целом пассивна, аморфна, и ее установки и приоритеты будут меняться иод целенаправленным информационным воздействием массовой пропаганды. Эти концепции получили названия теории «волшебной пули» (magic bullet) и «подкожной инъекции» (hypodermic needle). Считалось, что подобная информационная «волшебная пуля» всегда точно попадает в «цель» — воспринимается аудиторией и вызывает однозначную и предсказуемую реакцию всего общественного организма, по аналогии с инъекцией сильнодействующего препарата. Следуя логике Г. Лассуэлла, политическая коммуникация — это однонаправленный побудительный процесс, в ходе которого коммуникатор стремится оказать влияние на аудиторию, навязать адресату действия, выгодные коммуникатору.

Дж. Гербнер, также взяв за логическую основу формулу Лассуэлла, предложил свою модель массовой коммуникации: «Индивид (1) — воспринимает какое-либо событие (2) — и реагирует (3) — па ситуацию (4) — путем использования некоторых средств (5), — чтобы сделать доступными материалы (6) — в той или иной форме (7) — и обстановке (8) — передающие содержание (9) — с определенными последствиями (10))»^[2].

В качестве особенности модели Гербнера можно выделить тот факт, что в ней отражены не только процессы создания и восприятия сообщений, но и сделана попытка описать условия окружающей среды и общего коммуникационного контекста, в условиях которых осуществляется коммуникация.

По сравнению с формулой Лассуэлла модель Шеннона — Уивера оказывается значительно ближе к действительности. Она демонстрирует, что передаваемые по каналам связи сообщения не всегда приводят к ожидаемому результату. Однако здесь так же, как и в формуле Лассуэлла, отсутствуют принципиально важные для политической коммуникации элементы обратной связи. «В результате процесс коммуникации предстает лишь как единичный и далеко не всегда эффективный акт: коммуникатор не имеет возможности контролировать действия адресата и, соответственно, корректировать свои последующие управляющие воздействия таким образом, чтобы поведение „управляемого“ все более и более приближалось к заданному»^[3].

Среди теоретиков, одним из первых обративших внимание на проблему соотношения двух смысловых значений — первоначального сообщения, отправленного коммуникатором, и восстановленного сообщения, полученного реципиентом, — был М. Дефлер, дополнивший модель коммуникации так называемой петлей обратной связи.

Источник, имеющий непосредственную связь с «управляемым» адресатом, формулирует о нем содержащее определенную смысловую нагрузку «сообщение», которое поступает в передатчик и преобразуется в «информацию». По каналу обратной связи «информация» поступает в приемник, где из нее восстанавливается «сообщение», которое получает адресат, имеющий двустороннюю связь с инициатором коммуникационного акта. В результате инициатор получает возможность контролировать и при необходимости корректировать ход коммуникационного процесса, увеличивая тем самым вероятность достижения соответствия между «значениями» двух «сообщений» — исходного и поступающего к «управляемому» адресату. В результате коммуникационный процесс может стать успешным, равноправным обменом идеями, знаниями, эмоциями.

Существенный вклад в разработку подхода к исследованию процессов коммуникации, предполагавшему наличие «обратной связи», внесли и другие американские ученые, в частности П. Лазарсфельд, Б. Берельсон и X. Годэ. Ими была предложена двухступенчатая модель коммуникации, ставшая одной из первых общепризнанных теоретических конструкций в политической коммуникативистике. Согласно этой модели массовая аудитория является неким аморфным образованием, каждый элемент которого одинаково восприимчив к информации, получаемой по каналам массовой коммуникации.

В дальнейшем коммуникация стала рассматриваться как частный случай передачи информации, как результат удачного завершения попытки отправителя войти в контакт с ее получателем. Здесь коммуникация представляет собой контактный вид социальной связи, устанавливаемый на основе направленной передачи информации.

Подходу, исследующему макроуровневые модели традиционно, свойственно субъективное видение политической реальности (деятельностный подход), где основным объектом исследования оказывается индивид (группа индивидов), а целью исследования является анализ приемов и возможностей воздействия на поведение, психологические установки, мнение индивида или группы посредством распространения политически значимой информации через средства массовой коммуникации.

В рамках микроуровневой парадигмы подробно исследовалась роль СМИ в политической коммуникации и степень воздействия на аудиторию через каналы массовой передачи информации.

Что касается макроуровневых теорий, то здесь политическая коммуникация тесно связана с развитием кибернетики и появлением такого понятия, как политическая кибернетика. Данным понятием принято обозначать область теоретических и прикладных политологических исследований, связанную с изучением, объяснением, моделированием и прогнозированием политических процессов и явлений путем использования коммуникационно-кибернетических моделей.

Среди последователей данного подхода можно выделить Н. Винера, который полагал, что коммуникация в системе «управляющий — управляемый» нисколько принципиально не отличается от процесса коммуникации вообще; более того, чтобы управление было действенным, «управляющий» должен следить за любыми сигналами, которые поступают от «управляемого» и могут указывать, что команда управления принята, понята и выполняется.

Первой концепцией политической системы в рамках политической кибернетики стала «системная модель» американского политолога Д. Истона. Вслед за ним Г. Алмонд предложил рассматривать политическую систему как систему взаимодействий, имеющихся во всех независимых обществах, которые выполняют функцию интеграции и адаптации посредством использования принуждения. В рамках кибернетического подхода Дж. Коулман также занимался исследованиями функциональных аспектов политической системы.

Можно отметить, что развитие научного направления политической коммуникации в целом и теоретических моделей в частности показывает смещение баланса информационного потока от отправителя к адресату. Это может быть уравновешено увеличением потока регистрации и новыми формами вещания, которые не утрачивают своих нынешних объемов, а все больше ориентируются на удовлетворение специфических интересов и потребностей сравнительно небольших аудиторий (например, кабельное телевидение). Наблюдаемые изменения ведут к постепенному замещению «униполярной» коммуникации «вещательного» типа диалоговой, консультационной и регистрационной моделями, а также «направленным» вещанием, учитывающим запросы аудитории, что предполагает обязательное наличие устойчивой обратной связи между участниками политико-коммуникационных процессов.

• [1] Березин В. М. Сущность и реальность массовой коммуникации. М.: Изд-во Российского университета дружбы народов, 2002.
• [2] Gerbner G. Toward a general model of communication // Audio-Visual Communication Review. Vol. 4. 1956.
• [3] Грачев Μ. Н. Политическая коммуникация: теоретические концепции, модели, векторы развития. М.: Прометей, 2004.