Финансовая и профессиональная ответственность

Структура государственного учреждения в значительной степени влияет на агентивность, субъектность позиции консультанта и связанный с ней спектр прав и обязанностей. Работа в центре более тихая и надежная, чем частная практика, по при этом не столь высокооплачиваемая. Оргконтекст, с одной стороны, обеспечивает защиту и безопасность, но с другойналагает ограничения. Разделяя свою ответственность и работу с центром, специалист соглашается и с властью центра: за безопасность приходится платить. Это сложная форма взаимодействия, и вероятно, именно в связи с этим многие специалисты совмещают работу в государственном центре и частную практику.

Несмотря на то, что одним из важнейших показателей эффективности работы является широта охвата населения, консультант избавлен от поиска клиентов. Его заработная плата или нагрузка не зависят от того, насколько успешно он представляет себя и свою компетентность профессиональному сообществу и широкой аудитории. Все это определяется центром. Консультации проходят не в частном кабинете, но в помещениях центра. Консультант не арендует и не оборудует свой кабинет, не платит за его аренду.

Кроме того, центр берет на себя ответственность за действие в сложных ситуациях. Так, столкнувшись, например, со случаем сексуального насилия в семье, консультанту не приходится ломать голову, как поступить в этой ситуации. Он должен поставить в известность администрацию центра, от которой будут зависеть принципиальные решения.

Терапевтический альянс

Семейное консультирование в рамках государственного детского центра имеет выраженные особенности также и с точки зрения терапевтического альянса между семьей и терапевтами.

Семьи направляются на семейное консультирование специалистами центра в случае выявления нарушений детско-родительских отношений. Кроме того, центр в лице секретарей выполняет всю работу, связанную с формальной стороной контакта. Например, в случае болезни или отмены консультации (по инициативе семьи или консультантов) связь осуществляется через секретарей центра, обзванивающих семьи или информирующих специалистов. Таким образом, взаимодействие семейных консультантов с семьей в рамках центра является опосредованным и характеризуется рядом хронотопических особенностей. К числу этих особенностей относятся отсутствие стадии предтерапии (первичного звонка, договора о консультации, инициирование семьей решения о прохождении семейной терапии), а также высокий процент незавершенных действий (отмена консультаций через администраторов центра или неявка без оповещения).

Актуальной является тема структуры консультативной системы и разных се звеньев, ее непрерывности в хронотопическом аспекте (история прежних обращений и согласованность актуальной работы разных специалистов). Семья направляется на семейное консультирование специалистами центра, инициирующими работу. Иногда система еще больше усложняется: сотрудники центра являются не единственными действующими лицами. Работа с ребенком может быть инициирована третьими лицами: школьным психологом, воспитателем детского сада, комиссией, но делам несовершеннолетних, опекунским советом или управлением образования. В этом случае, как отмечают А. фон Шлиппе и Й. Швайтцер, «ожидания клиентов, присутствующей и отсутствующей „направившей стороны“ часто не совпадают, а то и противоречат друг другу»^[1].

В статье «Семейное консультирование в детском центре» мы уже отмечали особенности клиентской позиции семьи, ее неполноту^[2]. В большинстве своем семьи просто не соглашались на глубинную работу, на изменения, которые могут произойти. В ряде случаев немотивированность может объясняться недостатком информации о том, что такое семейное консультирование и чего от пего можно ждать (не так уж часто к семейным консультантам в государственном центре приходят подготовленные в этом плане семьи). В случаях повышенной тревоги, страха разоблачения, сопротивления, нередко наблюдающихся у членов семьи, можно прояснить некоторые общие аспекты работы с семьей, а также ожидания семьи в отношении семейного консультирования. Большое значение приобретает прояснение ожиданий клиента, контекст его обращения к семейному консультанту.

Обычно при консультировании клиент платит свои деньги, а не абстрактные «деньги налогоплательщиков». Он вносит свою плат)', свою ответственность, свою работу в процесс консультирования. В случае семей, обращающихся в центр, наблюдается более пациентивная позиция: они приходят за бесплатной услугой. Поэтому часто семьи уходят, как только возникает опасность реального изменения в семейной системе, как только сглаживается кризис. Неполнота клиентской позиции, потребительская позиция «получения услуги» без собственного вклада в личностное и системное изменение формирует конфликт интересов консультанта и семьи, определяет задачу «донашивания» клиентской позиции, мотивации семьи на клиентскую работу. Педосформированость мотивации на психическую работу, сложность формирования собственно клиентской позиции, неправильное понимание функции консультанта приводят и к искажениям консультативного процесса, в котором возрастает вероятность отказа от клиентской позиции в пользу потребительской.

Наличие посредника (центра) порой существенно обостряет вопрос о позиции консультанта. Интересно, что для ее прояснения специалист может использовать «внутренние» методики, существующие в его профессиональном арсенале — например, генограмму. Полезно задать себе ряд вопросов с точки зрения генограммы семьи (в целом и фокусно в связи со спецификой контекста):

• • Кто я в этой семье, для этой семьи? (Человек и роль.)
• • Какова моя позиция в генограмме семьи? (С детьми, родителями, старшим поколением.)
• • Какова моя роль в этой позиции? (Замещающий родитель, любимый ребенок, исключенный родственник.)
• • Почему я включаюсь в эту роль?
• • Имеет ли значение мой опыт в собственной семье?
• • Чувствую ли я принуждение принять эту роль в силу представлений о профессиональной позиции?
• • Стремлюсь ли я всеми силами удержать семью в терапии?
• • Как я чувствую себя в этой роли? (Бодро, свободно, напряженно и т. д.)

Ответы на эти вопросы могут помочь выявить и осознать неявную мотивацию и понять те возможности, которые имеются в терапии, а также сделанный выбор. Те же вопросы существуют и у семьи, и семья так или иначе отвечает на них, что проявляется как вербально, так и невербально («Я думал, что вы заодно с родителями»).

• [1] Фон Шлиппе Л., Швайтцер Й. Учебник по системной терапии и консультированию. М.: Институт консультирования и системных решений, 2007. С. 165.
• [2] Семейное консультирование в детском центре / С. Ю. Вепренцова [и др.] // Семейная психология и семейная терапия. 2012. № 4. С. 54—68.