Теорема Коуза. 
Институциональная экономика

Если права собственности четко определены и вытекающие из них правомочия можно свободно обменивать, а также если трансакционные издержки (включающие в себя издержки сбора информации, издержки ведения переговоров и издержки реализации прав) равны нулю, то размещение ресурсов будет эффективным и неизменным, каким бы ни было первоначальное распределение прав собственности.

Теорема Коуза содержит два основных условия, которые должны выполняться, чтобы правовая система нс оказывала влияния на размещение ресурсов и эффективность производства.

Первое из них — это четкая спецификация прав собственности. Чтобы обмен правомочиями стал возможен, нужно определить, кому принадлежат спорное правомочие.

Схематически это представлено на рис. 3.2.

Рис. 3.2. Четкая спецификация прав как условие работы рынка.

На это условие Коуз обратил внимание в работе «Федеральная комиссия по связи» (1959), которая предшествовала статье «Проблема социальных издержек». В ней Коуз выдвинул идею о возможности создания радиовещательного рынка. Считалось, что без государственного контроля радиовещательные станции станут работать на одинаковых частотах, создавая друг для друга помехи. Причиной введения государственного регулирования стал хаос, возникший в результате действия системы «laissez-faire» в этой сфере. В 1927 г. была создана Федеральная комиссия по радио для регулирования использования радиовещательных частот.

Коуз считал, что государство должно не регулировать распределение радиочастот, а ввести частную собственность на электромагнитные волны разной частоты. В результате возникнет рынок этих частот и необходимость в государственном контроле отпадет. Как утверждал ученый, хаос в радиоэфире возник не в результате конкуренции за ограниченный ресурс, а вследствие того, что не были установлены права собственности на электромагнитные волны разной частоты. Идея установления прав собственности и создания рынка для физически ненаблюдаемых объектов — электромагнитных колебаний — была непривычной. Однако она стала реальной, когда группа ученых (в составе трех экономистов, юриста и физика) предложила модель прав собственности, использованную при приватизации электромагнитного спектра в Новой Зеландии, Австралии и некоторых странах Латинской Америки. Решить проблему помех в радиоэфире могли только права, отвечающие определенным требованиям: они должны были быть исключительными, предсказуемыми, поддающимися обмену и защите, а также делимыми. Установление прав собственности в сфере электромагнитного спектра означает, что каждому пользователю спектра выделяется определенное время, место и частота, которую он может использовать, как пожелает. Спектр не делится на блоки, и технические параметры вещания не устанавливаются^[1].

В статье «Федеральная комиссия по связи» Коуз заявил, что рынок не может функционировать без четкой спецификации прав собственности: «…определение прав собственности является необходимой прелюдией к рыночным сделкам; но конечный результат (который максимизирует ценность производства) не зависит от законодательного решения»^[2].

Подтверждение этой идеи можно найти в описанной Коузом системе частных маяков в Англии. Традиционно в экономической теории свет маяка рассматривается как пример общественного блага. Информация, передаваемая светом, распространяется на дальние расстояния, поэтому суда могут пользоваться ею и не платить за нее. На это обратил внимание еще Дж. Ст. Милль: «Невозможно заставить суда, находящиеся в море и воспользовавшиеся услугами маяков, заплатить за них пошлину»^[3].

Коуз показал, что в Англии на протяжении определенного времени действовала система частных маяков^[4]. Государство не справлялось с удовлетворением потребности судов в маяках, т. е. имел место «провал государства», и владельцы судов обратились к королю с петицией, чтобы он разрешил частным лицам строить маяки и облагать соответствующей пошлиной суда, которые пользовались их сигналами. Государство предоставило операторам маяков исключительную франшизу на строительство, эксплуатацию маяков и королевские полномочия по сбору пошлин с кораблей. Издержки их строительства были огромны, не менее рискованной была и их эксплуатация. Случалось, что во время шторма в море смывало и маяк, и его владельца вместе с оператором. Чтобы частная система маяков могла функционировать, необходимо было создать условия, при которых частные выгоды от их строительства и эксплуатации превышали частные издержки. Роль государства ограничивалась установлением и защитой прав собственности на маяки и права взимания пошлин за пользование их светом. Кроме того, государство установило фиксированную шкалу пошлин и помогало в их сборе^[5]. Сбор пошлин осуществлялся в портах специальными агентами, которые могли представлять интересы сразу нескольких владельцев маяков. Размер пошлины зависел от маяка и размеров судна. Судно оплачивало каждый маяк, мимо которого оно проходило. Были опубликованы книги, в которых определялись маяки для каждого маршрута и размер платы за них. Система частных маяков перестала существовать лишь в 30-х гг. XIX в.

Второе условие теоремы Коуза — нулевые трансакционные издержки, которые не воспрепятствует заключению взаимовыгодной сделки между сторонами конфликта.

Решению проблемы внешних эффектов путем заключения взаимовыгодных соглашений могут помешать высокие трансакционные издержки. В этом случае решение суда о том, какой из сторон конфликта передать соответствующее правомочие (право создавать внешний эффект или право запретить деятельность, создающую внешний эффект) окажет влияние на размещение ресурсов, и оно может оказаться неэффективным.

Рассмотрим следующий пример^[6]. Дым от фабрики причиняет ущерб пяти проживающим по соседству с фабрикой жителям, загрязняя белье, которое они вывешивают сушиться на улицу. Ущерб, причиненный фабрикой каждому жителю, составляет 75 долл., так что общая величина ущерба равна 375 долл. Ущерб от дыма можно устранить двумя способами — установкой на фабричной трубе поглотителя дыма, что потребует затрат в размере 150 долл., а также покупкой электрических сушилок по цене 50 долл. для каждого жителя. Какое из этих решений позволит решить проблему внешних эффектов с наименьшими издержками? Конечно, установка поглотителя дыма, так как она позволит устранить общий ущерб в размере 375 долл., затратив всего 150 долл., а эго дешевле, чем покупка за 250 долл. пять электрических сушилок. Установка поглотителя дыма будет эффективным решением.

Зависит ли достижение эффективного результата от того, каким образом распределены права собственности на чистый воздух — жители вправе запретить фабрике загрязнять воздух или фабрика имеет право загрязнять его? Рассмотрим первый вариант, когда жители имеют право пользоваться чистым воздухом.

Фабрика при этом должна выбрать одну из трех доступных альтернатив:

• • загрязнять воздух и компенсировать жителям ущерб в размере 375 долл.;
• • установить поглотитель дыма на трубу, затратив на это 150 долл.;
• • купить пять сушилок для жителей, затратив на эти цели 250 долл.

Какую из альтернатив выберет фабрика? Очевидно, что она установит поглотитель дыма и это будет эффективным решением проблемы.

Рассмотрим теперь другой вариант распределения прав: фабрика может безнаказанно загрязнять окружающий воздух. Жители в этом случае также должны выбрать одну из трех возможных альтернатив:

• • нести общий ущерб в размере 375 долл.;
• • купить пять сушилок за 250 долл.;
• • купить для фабрики поглотитель дыма за 150 долл. и договориться о его установке.

Жители выберут эффективный вариант — покупку поглотителя дыма за 150 долл. и договорятся с фабрикой о его установке, потому что их общая выгода в случае, если они могут сушить белье на свежем воздухе, больше, чем затраты на установку поглотителя дыма. Таким образом, эффективное решение будет найдено в процессе добровольного обмена правомочиями на рынке, независимо от того, как суд распределил права собственности.

В этом примере предполагалось, что жители могут без издержек собраться, договориться между собой о покупке поглотителя дыма, а с фабрикой о его установке, т. е. была использована предпосылка о нулевых трансакционных издержках. Таким образом, при нулевых трансакционных издержках эффективный результат достигается независимо от законодательного распределения прав собственности.

Предпосылка о нулевых трансакционных издержках нереалистична во многих конфликтных ситуациях. Стороны должны потратить как минимум время и деньги на то, чтобы встретиться для обсуждения конфликта. Предположим в нашем примере, что каждый житель должен потратить 60 долл. на то, чтобы встретиться с другими жителями (транспортные издержки и время). Если право пользоваться чистым воздухом принадлежит жителям, у фабрики снова есть выбор из трех доступных альтернатив, и она выберет эффективное решение — установку поглотителя дыма. Если же право загрязнять воздух принадлежит фабрике, то каждый житель должен решить, нести ли ему ущерб в размере 75 долл., купить ли сушилку за 50 долл., либо встретиться с другими жителями, затратив на это 60 долл., чтобы сообща с ними купить поглотитель дыма за 150 долл. Очевидно, что каждый житель выберет покупку сушилки, а это не самый дешевый способ решения проблемы.

Итак, при ненулевых трансакционных издержках право жителей пользоваться чистым воздухом является тем вариантом распределения прав, которое приводит к эффективному результату, а право фабрики загрязнять воздух приводит к неэффективному результату. Возникает вопрос: нельзя ли свести к минимуму влияние трансакционных издержек, выбрав ту правовую норму, которая приводит к эффективному результату? Если право на чистый воздух принадлежит жителям, то фабрика сама решает, какой из вариантов ей выбрать. Ей не надо встречаться и договариваться с жителями. Трансакционные издержки при этом варианте распределения прав не влияют на выбор фабрики. Если же фабрика имеет право загрязнять воздух, жители должны решать, как поступить, и, чтобы избежать трансакционных издержек, они выбирают неэффективное решение. Получается, что в последнем случае трансакционные издержки оказывают влияние на конечный результат. И хотя жители в действительности не встречались, чтобы договориться об установке дымопоглотителя, и трансакционные издержки поэтому не возникали, однако потенциальные трансакционные издержки оказали решающее влияние на выбор неэффективного варианта. Итак, когда трансакционные издержки блокируют ведение переговоров и препятствуют достижению договоренности, эффективность использования ресурсов будет определяться начальным распределением прав собственности.

Нормативная версия теоремы Коуза указывает, как следует поступать суду, решающему споры в условиях высоких трансакционных издержек, которые мешают достижению частных договоренностей.

В условиях позитивных трансакционных издержек эффективность конечного распределения ресурсов не является независимой от выбора правовой нормы, поэтому предпочтение следует отдать такому первоначальному распределению прав, которое минимизирует влияние трансакционных издержек.

Классической в данном вопросе считается позиция Познера, утверждающего, что суд должен передать правомочие той стороне, которая получила бы его, если бы трансакционные издержки были равны нулю. В таком случае не будет необходимости в дорогостоящем процессе обмена правомочиями. Это означает, что закон или судебное решение должны воспроизводить результат, который сложился бы па рынке, если бы трансакционные издержки были равны нулю. В нашем гипотетическом примере — это право жителей пользоваться чистым воздухом.

Трансакционные издержки имеют ключевое значение для работы рынка. Если они незначительны, внешние эффекты могут быть устранены посредством механизма рынка, без вмешательства государства. Неэффективное распределение прав собственности будет исправлено в процессе рыночного обмена этими правами. Однако если трансакционные издержки велики и препятствуют заключению рыночных сделок между сторонами, то первоначальное распределение прав собственности окажет влияние на размещение ресурсов и эффективность производства.

Слишком высокие трансакционные издержки могут полностью блокировать обмен в какой-то сфере. Почему не продаются права, регулирующие использование дорог пешеходами и автомобилистами? Если бы нс было трансакционных издержек, водители с лучшими навыками вождения и вкусом к быстрой езде могли бы приобрести у пешеходов право быстро ездить. Но число участников сделки в данном случае слишком велико, чтобы можно было провести переговоры и проследить за соблюдением достигнутой договоренности и выплатой соответствующей компенсации. Высокие трансакционные издержки являются причиной того, что рыночный механизм здесь не работает, а действуют правила дорожного движения и система ответственности за неумышленное причинение вреда.

Однако вмешательство государства не всегда будет лучшим выходом из положения. Использование механизма государства также связано с издержками. Для принятия решения чиновникам необходима информация, следовательно, возникают издержки сбора информации, кроме того, нельзя исключать недостаток знаний и некомпетентность лиц, принимающих решение о регулировании какой-то сферы. Политики, принимающие решения, могут находиться под влиянием отдельных групп, преследующих свои специфические интересы. В случае, когда выгоды от вмешательства государства меньше, чем издержки этого вмешательства, оптимальной политикой будет вообще не предпринимать никаких действий по поводу внешних эффектов. Коуз считает, что политики и экономисты переоценивают выгоды от регулирования. Но правильный выбор между регулированием и невмешательством все равно зависит от всестороннего анализа альтернативных вариантов и учета издержек, связанных с каждым из них^[7]. Возможно, лучшим решением будет введение налога на сторону, производящую внешний эффект, а иногда лучшим выбором будет не делать ничего.

Чтобы пояснить роль, которую может играть государство в случае возникновения провала рынка, обусловленного внешним эффектом, рассмотрим судебное дело Miller V. Schoene (1914)^[8]. В штате Вирджиния выращивались яблони и красные кедры. На кедрах неожиданно появился грибок — заболевание под названием «кедровая ржавчина». Для прохождения полного цикла кедровой ржавчине требуется два растения-хозяина. На начальной стадии оно проявляется в виде наростов на кедре-хозяине. Сами кедры от этой болезни не страдают, но на второй стадии заболевания ржавчина распространяется на яблони, поражая их листья и плоды. В Вирджинии не было правил, запрещавших выращивать красные кедры. Но в 1914 г. законодательный орган штага принял акт, который предписывал уничтожать без компенсации красные кедры в радиусе двух миль от яблоневого сада. Штат поменял правила игры. Он отменил права одних собственников и подтвердил права других — владельцев яблоневых садов. Штат мотивировал изменение правил игры тем, что один вид собственности (яблони) представляют большую ценность, чем другой — красные кедры.

В описанном случае возник конфликт между двумя частными интересами. В отсутствие закона об уничтожении кедров размывались права владельцев яблоневых садов. Но этот конфликт не мог быть решен частным путем, потому что трансакционные издержки ведения переговоров и заключения сделки были слишком высоки. Поэтому государственный орган неизбежно вовлекался в регулирование частного сектора. Принципиальное значение в связи с этим имеет вопрос о том, кто использует государство и для каких целей. Выращивание яблок было основной отраслью сельского хозяйства Вирджинии. Красные кедры использовались как декоративное растение и иногда как строевой лес. Садоводы были организованы и влиятельны, а владельцы кедров нет. Престиж, влиятельность и, возможно, членство садоводов в законодательном органе штата имело решающее значение. В этом случае государство было инструментом защиты интересов одних лиц против других.

Статья Коуза «Проблема социальных издержек» породила целый поток литературы, в которой содержалась критика его теоремы. Обсуждение можно свести к двум основным вопросам: а) верна ли теорема Коуза; б) реалистична ли теорема Коуза?

Верна ли теорема Коуза? Один из вызовов, который был брошен теореме — вопрос о том, какое влияние плата за право собственности оказывает на вход в отрасль. Логику рассуждений критиков можно представить следующим образом. Если фирма, загрязняющая окружающую среду, по решению суда должна нести ответственность за причиненный ущерб, то в ту отрасль, где работает фирма — жертва загрязнения, будут поступать выплаты компенсации и в этой отрасли увеличится норма прибыли. Если предположить, что все фирмы, входящие в эту отрасль, получают компенсацию, то в долгосрочном периоде произойдет вход в нее, а это приведет к росту объема выпуска в отрасли, где работает фирма — жертва загрязнения. Если же, наоборот, судом принято решение о том, что причинитель вреда не несет ответственности и все потери возлагаются на фирму-жертву, то в той отрасли, где работает фирма — причинитель вреда, возрастет норма прибыли, усилится вход в эту отрасль и произойдет увеличение объема ее производства. Поэтому критики утверждают, что сильная (или инвариантная) версия теоремы Коуза, которая гласит, что если трансакционные издержки равны нулю, то размещение ресурсов будет эффективным и неизменным независимо от первоначального распределения прав собственности, неверна, и готовы согласиться лишь со слабой ее версией, которая утверждает, что размещение ресурсов будет эффективным, но различным в зависимости от того, какая из сторон получила спорное правомочие. К числу сторонников сильной или, как ее еще называют, инвариантной версии теоремы Коуза можно отнести самого Коуза, Стиглера и Демсеца. Сторонники слабой версии — Велиш, Риган и Кутер, а также Калабрези, который, однако, впоследствии признал верной сильную версию теоремы Коуза.

Попробуем ответить на возражения критиков сильной версии теоремы Коуза. Рассмотрим пример со скотоводом и фермером. Пасущийся скот забредает на поля фермера и портит его посевы. Предположим, что фермер обратился с иском в суд, и после принятого судом решения скотоводы должны возмещать ущерб, причиненный их скотом. Фермеры, чьи посевы пострадали, получают компенсацию. Поток этих платежей приведет к увеличению ценности земли, пригодной для земледелия, которая примыкает к землям скотоводов. Стимулов для входа в отрасль земледелия у тех, кто рассчитывал получить эту компенсацию, не будет. Если же фермер не может получить компенсацию, то возрастет ценность земли, пригодной для животноводства, которая соседствует с землями фермера. Это означает, что в долгосрочном плане размещение производства не изменится^[9].

Спор, какая из версий теоремы Коуза верна, помогает прояснить американский экономист Клиффорд Холдернесс^[10]. Он обратил внимание на то, что выполнимость утверждения о неизменности размещения ресурсов зависит от того, какому классу людей передается соответствующее правомочие — открытому (open class) или закрытому (closed class). Открытый — это класс, вход в который не ограничен. Закрытый — класс, в который можно войти, только купив право у действующего члена класса. Земледельцы представляют собой закрытый класс: стать земледельцем можно, только купив землю и соответствующие права у ее владельца. При передаче решением суда права одному классу владельцев возникает неожиданная выгода для тех, у кого это право есть, и неожиданная потеря для тех, у кого этого права нет, т. е. для представителей другого класса, участвующего в споре. Но в условиях совершенной конкуренции (а теорема Коуза верна именно в этом контексте) эти неожиданные выгоды и потери немедленно будут учтены (капитализированы) в ценности земли, так что оба типа земель принесут нормальную прибыль. Поскольку на норму прибыли для каждого типа земель не влияет то, кому было передано правомочие, то и стимулов для входа в отрасль или выхода из отрасли не возникнет. Это означает, что для закрытых классов утверждение о неизменности размещения ресурсов верно. Однако для открытых классов это утверждение не выполняется.

Какую же ошибку допускают тс, кто высказывает возражение против теоремы Коуза в ее сильной версии? Эти возражения основаны на предпосылке о неполной спецификации прав собственности. В случае открытого класса все люди, которые не являются стороной в возникшем споре о распределении прав, могут получить правомочие бесплатно, просто осуществив вход в отрасль, и это ценное право не будет учтено в цене никакого ресурса. Результатом станет вход в отрасль или выход из нее, и гипотеза о неизменности размещения ресурсов выполняться не будет.

Итак, те, кто разделяет гипотезу о неизменности размещения ресурсов, предлагали примеры, подразумевавшие закрытые классы индивидов. Те, кто не разделяет эту гипотезу, анализировали проблему в контексте открытого класса индивидов, рассматривая пример с двумя отраслями, в которые возможен свободный вход. В случае с открытыми классами ие выполняется важнейшая предпосылка теоремы Коуза — полностью специфицированные права собственности. В случае с открытыми классами права собственности не определены, поэтому рыночные сделки невозможны, так как те, кто может войти в отрасль, получает ценное право бесплатно.

На второй вопрос — о реалистичности теоремы Коуза — ответ будет отрицательный. Ученый никогда не утверждал, что в реальном мире трансакционные издержки равны нулю. Предпосылка о нулевых трансакционных издержках была лишь промежуточным шагом в его рассуждениях. Мир с нулевыми трансакционными издержками — это тот мир, который, как надеялся Коуз, ему удастся заставить экономистов покинуть. Он хотел показать, что в реальном мире трансакционные издержки могут помешать работе рынка и совершению рыночных сделок, поэтому права собственности не являются нейтральным фактором и их необходимо учитывать в экономическом анализе. Коуза часто подвергали критике за нереалистичность предпосылки о нулевых трансакционных издержках. Он высказал свое отношение к этой критике: «…я думал показать, что игнорирование трансакционных издержек при исследовании ряда проблем делает бессмысленным институты права»^[11].

• [1] De Vany A. Property Rights in the Electromagnetic Spectrum // The Palgrave Dictionary of Economics and the Law / ed. P. Newman. L.: Macmillan Reference Ltd, 1998. Vol. III. P. 167−171.
• [2] Coase R. The Federal Communications Commission //Journal of Law and Economics. 1959. Vol. 1. № 1. P. 27.
• [3] Mill J. S. Principles of Political Economy with Some of Their Applications to Social Philisophy / ed. by J. M. Robson. 1965. § 15. P. 968.
• [4] Коуз P. Фирма, рынок, право. С. 177−201.
• [5] Хотя маяки были частными, государство регулировало их деятельность, фиксируя размер взимаемой ими пошлины. Они, по сути, были регулируемыми частными предприятиями (подробнее см. об этом гл. 5, а также: Van Zandt D. The Lessons of the Lighthouse: «Government» or «Private» Provision of Goods // Journal of Legal Studies. 1993. Vol. 23. № 1. P. 47−72.
• [6] Polinsky М. An Introduction to Law and Economics / 2nd ed., Little. Boston and Toronto: Brown and Company. P. 11 — 14.
• [7] Коуз Р. Указ. соч. С. 108−112.
• [8] Miller V. Schoene. 276 U.S. 272 (1928).
• [9] Demsetz H. When Does the Rule of Liability Matter // Journal of Legal Studies. 1972. Vol. 1. № 1. P. 13−28.
• [10] Holderness C. The Assignment of Rights, Entry Effects, and the Allocation of Resources // Journal of Legal Studies. 1989. Vol. 18. P. 181 — 189.
• [11] Коуз Р. «Природа фирмы»: влияние // Природа фирмы / под ред. О. И. Уильямсона и С. Дж. Уинтера. М.: Дело, 2001. С. 93.