Формирование предпосылок и их перерастание в революцию

В истории Нидерландов буржуазная революция — отрезок " восьмидесятилетней войны" (1568−1648 гг.), охватившей жизни четырех поколений.

Буржуазная революция (1566−1579 гг.) соединяла в себе задачи ниспровержения феодального строя и иноземного владычества (война за независимость). Основные вехи революционных событий: «компромисс дворян» и иконоборческое восстание 1566 г. в южных провинциях; всеобщее восстание 1572 г. в северных провинциях; восстание в 1576 г. в южных провинциях и подписание в 1579 г. Утрехтской унии.

Главной движущей силой революции были крестьянство и городской плебс, во главе которых встали революционные элементы буржуазии, выступавшие под знаменем кальвинизма. Извне им противостояли испанский абсолютизм и его главная опора — католическая церковь; внутри страны — основная часть дворянства.

Расстановка классовых сил

Хотя главной движущей силой революции 1566−1609 гг. в Нидерландах являлась буржуазия, далеко не все представители этого класса ощущали себя ущемленными со стороны испанского абсолютизма. Достаточную лояльность проявляла часть торгово-финансовой буржуазии, ориентированная на рынок Испании и других частей империи Габсбургов и заморских колоний.

Не были революционно настроены и буржуа, чьи промыслы веками развивались в рамках цеховой системы и под ее защитой. Потомки и наследники средневековых бюргеров имели оправданную, «наследную» склонность к компромиссам, ценой которых власть и третье сословие пришли к взаимоприемлемым решениям. Альтернатива — потеря дела, собственности (а при бунте — свободы и головы) — была слишком дорогой.

В числе «передовой» (т.е. настроенной на революцию) части нидерландской буржуазии называются владельцы мануфактур и торговцы, связанные с внутренним рынком. В непроизводственной сфере выделялись адвокаты, врачи и иные представители интеллигенции. Их антифеодальный настрой базировался не на экономическом интересе. Напротив, этой прослойке свойственно понимание гарантированности источника своего дохода при любой системе, что создает предпосылки развития духа авантюризма: «терять нечего, а приобрести можно весь мир» .

Требования этого социума были облечены в доктрину кальвинизма, которая находила себе благодатную почву в том числе благодаря более высокому образовательному цензу.

Отдельную свиту движущих сил, руководимых как раз экономическими мотивами, составляли наименее обеспеченные слои крестьянства и плебейско-демократического элемента городов. Их требования вписывались в вероучение анабаптизма, популярное в широких массах. Растущему социальному расслоению анабаптисты противопоставляли имущественное равенство. Настроенные и против светских, и против духовных властей, анабаптисты не исключали и насильственных форм свержения существующего строя.

Наконец, оппозиционные настроения по отношению к испанскому правительству с течением времени стали возникать у тех представителей дворянства (в особенности мелкого), которых испанцы вытесняли из армии и с различных чиновничьих должностей.

Филипп II и изменение экономической модели взаимодействия Испании и Нидерландов

После заключения в 1555 г. Аугсбургского религиозного мира Карл V отрекся от всех занимаемых им престолов, оставив за собой лишь наследный домен Шароле в Бургундии. Новым императором Священной Римской империи стал его брат Фердинанд I. Своему сыну, Филиппу II, Карл V передал в октябре 1555 г. Нидерланды, а в январе 1556 г. и испанскую корону вместе с владениями в Новом Свете.

Важным заделом для проведения реформ в Нидерландах, который Карл V оставил своему сыну, была Прагматическая санкция 1547 г., реорганизовавшая административное устройство страны.

Нидерланды имели все основания воспринимать времена царствования Карла V как эпоху роста и процветания. Но с позиции Испании как метрополии виделись неблагоприятные экономические симптомы. Если иносказательно назвать Голландию колонией, то получалось, что метрополия превратила себя в се сырьевой придаток. При этом Нидерланды стали не только центром создания основной массы экономических благ империи, но и де-факто — ее финансовым и расчетным центром.

На втором году царствования, в 1557 г., Филипп II объявил государственное банкротство Испании. Ущерб от этого понесли банкиры Англии и Нидерландов.

Главная экономическая проблема внутри самой Испании состояла в прогрессирующем отставании собственной промышленности. Чем больше шерсти уходило в Нидерланды, тем больше там оседало сверхприбыли сукноделов и торговцев — ресурс, который в иных условиях мог бы служить расширению производства сукна в самой Испании.

В попытке вывести Испанию из этого порочного круга, в 1560 г. Филипп II ввел налог на вывозимую из Испании шерсть. В результате ее ввоз в Нидерланды сократился сразу с 40 тыс. до 25 тыс. кип в год. Эта мера одновременно действовала и против Англии, чьи мануфактуры покупали шерсть с неменьшей выгодой.

Отстранив нидерландских купцов от торговли с колониями Испании и объявив ее государственной монополией, Филипп II полагал расчистить поле для национального торгового капитала.

Внешняя политика Филиппа II строилась на правильном понимании роли Англии как главного политического и экономического конкурента Испании. Представляя его цели только как стремление «подчинить феодально-католической реакции всю Европу»^[1], его критики упускают из вида, что союзники Англии были не менее феодальны, а религиозные мотивы служили лишь внешним обрамлением и прикрытием тайной дипломатии, формировавшей противостоящие коалиции.

Напротив, перспективой для Испании Филипп II видел как раз современные капиталистические мануфактуры, аналогичные английским и голландским, и процветающие иод государственной защитой их внешнеэкономических интересов.

Внешнеэкономическая политика Филиппа II затронула интересы известного круга лиц, вовлеченных в торговлю с Англией. Некоторые хозяева мануфактур и торговцы закрыли свои дела и эмигрировали в Англию.

Обострение политических отношений между Нидерландами и Испанией во второй половине 1550-х гг. имело в своей основе веские экономические причины. В империи был налицо серьезный внутренний дисбаланс в размещении производительных сил и противоречивая ситуация в движении финансовых потоков.

Альтернативы реформам Филипп II не имел. Сохранение status quo грозило Испании более или менее скорым отпадением Нидерландов, и императору оставалось лишь найти оптимальные формы сдерживания деструктивных социальных процессов, чреватых бунтом и революцией.

• [1] Всемирная история. Энциклопедия. Т. 4. М.: Гос. изд-во полит, лит-ры, 1958. С. 282.