Глобализация национальной экономики: пример России

Глобализация национальной экономики (се интеграция в глобальную экономику) несет для нее как положительные, так и негативные последствия. К первым следует отнести рост возможностей для ускорения экономического роста, ко вторым — искажение экономического развития страны и усиление ее зависимости от конъюнктуры глобальной экономики.

Ускорение экономического роста у стран — активных участников глобализации происходит потому, что они могут сильнее использовать свои преимущества на мировом рынке. Это следует из концепций международного разделения труда и международного движения экономических ресурсов, а также теории международной конкурентоспособности страны. В соответствии с их выводами больше всего от глобализации выигрывают страны с открытой экономикой. Отсюда тенденция ко все большей открытости национальных экономик.

Искажение экономического развития страны может происходить вследствие динамичного развития в ней под влиянием внешнего спроса отнюдь не самых передовых (но конкурентоспособных на мировом рынке) отраслей, в результате чего уровень экономического развития страны может даже понижаться, а от глобализации выигрывают лишь связанные с этими отраслями слои населения и регионы (подробнее об этом явлении в форме «голландской болезни» см. параграф 9.2). К тому же мировые экономические кризисы, как правило, сильнее воздействуют на ход развития стран — активных участников глобальной экономики, хотя в годы улучшения глобальной конъюнктуры их доходы от участия в глобальной экономике резко возрастают. Негативные последствия особенно актуальны для менее развитых стран, для которых главной целью экономической политики остается повышение уровня экономического развития, и поэтому они стремятся развивать передовые и новые для них, но часто неконкурентоспособные в условиях глобализации отрасли, в том числе методами протекционизма. Последний для защиты от негативных последствий глобализации используют и развитые страны для защиты своих передовых отраслей, конкурирующих с другими развитыми странами (примером может быть авиакосмическая промышленность США), так и традиционных отраслей, конкурирующих с менее развитыми странами (примером может быть сельское хозяйство ЕС).

В результате экономические интересы страны требуют от нее в условиях глобализации «нахождения оптимального баланса между протекционизмом и открытой экономикой»^[1]. Рассмотрим эту дилемму глобализации национальной экономики на примере России последних двух десятилетий.

Открытие российской экономики произошло после ликвидации государственной монополии на внешнюю торговлю и установления свободы движения граждан и капитала между Россией и внешним миром. В 2011 г. среднеарифметический уровень импортных пошлин в России составлял 9,4% (т.е. был ниже уровня остальных стран БРИКС, кроме ЮАР с ее более открытой экономкой), импорт и экспорт капитала не требовал разрешений (кроме некоторых закрытых и ограниченных для иностранного капитала отраслей и сфер, что практикуется большинством стран мира), российские граждане могли свободно выезжать из страны, валютные ограничения сводились лишь к требованию обязательной репатриации экспортной выручки в Россию, причем без обязательной продажи этой выручки внутри страны.

По различным оценкам, рост российского экспорта из-за повышения мировых цен на энергоресурсы, материалы и полуфабрикаты добавлял в прошлом десятилетии к ежегодному экономическому росту России еще 1,5−3,5%. В условиях сузившегося (по сравнению с советскими временами) внутреннего спроса на энергоносители, металлы, лесные товары, удобрения и другие химические товары, а также на вооружения экспорт оказался спасительным для сохранения и даже развития этих отраслей. Иностранные производители смогли наладить в России выпуск многих качественных потребительских и в меньшей степени — инвестиционных товаров. К тому же невысокий уровень конкуренции в России был бы еще ниже, если бы нс воздействие на нее со стороны иностранных товаров и услуг, ввозимых или производимых па месте (сейчас с прямым вызовом иностранной конкуренции сталкиваются 40% российских фирм). Наконец, российская экономика испытала бы еще больший дефицит рабочей силы, если бы не ее приток из бывших советских республик, а российская кредитная система, особенно в годы бума, не может обойтись без иностранных кредитов. Да и инновации в России, как и в большинстве стран мира, во многом базируются на притоке знаний из-за рубежа.

Кроме того, быстрое открытие российского рынка для иностранного импорта обернулось сворачиванием целого ряда отраслей, особенно в обрабатывающей промышленности (сельхозмашиностроение, авиастроение, производство промышленного оборудования и многие другие), в результате чего структура российской обрабатывающей промышленности деградировала. Свобода ввоза и вывоза капитала обернулась офшоризацией российского капитала, когда в условиях слабой защиты прав собственности (в основном от произвола государственных органов) в самой России многие российские фирмы предпочитают оформлять права на свой капитал в офшорных центрах и вывозить его туда и обратно по мере необходимости. Наконец, приток иностранной рабочей силы, в основном малоквалифицированной, не способствовал повышению уровня квалификации, производительности труда и заработной платы в стране (табл. 8.2).

Таблица 8.2

Некоторые показатели открытости национальной экономики в 2011 г.

• 1) Только Германия (при расчете отношения экспорта к ВНД берется только экспорт вне ЕС).
• 2) 2010 г.
• 3) Знак «минус» означает превышение оттока ранее ввезенного капитала над его притоком.
• 4) Оценка.

Рассчитано по: World Bank. World Development Report 2013. Washingron. 2012. P. 372−373; WTO. World Tariff Profiles 2012. Geneva, 2012. P. 5−10; URL: data.worldbank.org/indicator.

Экспортная квота, если ее считать как отношение экспорта товаров и услуг к ВВП по обменному курсу в долларах, в 2011 г. составила 30% (но если ее считать как отношение экспорта к выпуску не только конечной, но и промежуточной продукции, что правильнее, то 18%, и такая же величина будет при пересчете ВВП в мировые цены, т. е. по паритету покупательной способности). Это выше, чем у остальных стран БРИКС. Однако все это по преимуществу сырьевой экспорт, и в результате он подвержен сильным колебаниям конъюнктуры мирового рынка, которые намного сильнее, чем колебания мировых цен па готовые изделия, особенно наукоемкие.

При этом следует учитывать, что налоговые поступления внешнеэкономического сектора (особенно вывозные пошлины на углеводороды) составляют треть доходов российского консолидированного бюджета. К тому же во многих экспорториентированных отраслях России внешний рынок уже подменяет внутренний, отдавая эти отрасли (нефтяную и газовую, металлургию, выпуск удобрений) скорее во власть внешней, а не внутренней конъюнктуры. Это заметно и в финансовом секторе, где половина сделок на фондовом рынке приходится на иностранных резидентов, а половина долгосрочных кредитов — на иностранные банки. Подобная ситуация говорит о необходимости усиления значения для такой крупной экономики, как Россия, не столько внешнего, сколько внутреннего рынка для более устойчивого внутреннего и внешнего равновесия (см. гл.12). Больший протекционизм (скорее не тарифный, а в виде государственной поддержки) по отношению к отечественным, особенно современным, отраслям может способствовать их модернизации и, в конечном счете, повышению их конкурентоспособности и на этой основе — диверсификации российского экспорта за счет наукоемких товаров. Этому способствовала бы и модернизация финансового сектора за счет повышения монетизации экономики, а также усиление защиты прав собственности в нашей стране.

В ходе 18-летнего процесса вступления во Всемирную торговую организацию Россия постепенно повышала свою конкурентоспособность и одновременно снижала уровень импортных пошлин. Поэтому ее вступление в ВТО в 2012 г. ведет лишь к незначительному и постепенному снижению средневзвешенных импортных пошлин в ближайшие годы (примерно в полтора раза к концу восьмилетнего переходного периода, т. е. к 2020 г.). Однако для некоторых товаров снижение пошлин будет существеннее (например, для самолетов, грузовиков, мяса, молочной продукции), хотя примерно по 20% ставок таможенного тарифа у России есть «свобода рук» (ставки по этим товарам не связаны обязательствами перед ВТО). По мнению экспертов РАН, участие в ВТО прибавит России 1% в годы подъема и увеличит спад на 1% в годы кризиса.

Главной интеграционной группировкой, в которой участвует Россия, остается будущий Евразийский Союз. Сейчас он находится в состоянии перехода от таможенного союза к общему рынку. Для подобного перехода прежняя интеграционная организация России, Белоруссии и Казахстана под названием Таможенный союз была к началу 2012 г. преобразована в Единое экономическое пространство. В рамках этой интеграции осуществляется согласование макроэкономической политики трех стран и единые для них правила регулирования естественных монополий, конкуренции, государственной поддержки, государственных закупок для того, чтобы обеспечить свободное передвижение товаров, услуг, капитала, людей. ЕЭП имеет постоянный наднациональный орган — Евразийскую экономическую комиссию. В комиссии Россия имеет 57% голосов, Белоруссия и Казахстан по 21,5%. Предполагается, что государственные органы трех стран поэтапно передадут комиссии часть своих функций по внешнеторговому регулированию.

• [1] Цит. по: Королев И. С. Предисловие // Загашвили В. С. Экономические интересы России в условиях глобализации. М., 2010. С. 12.