Когнитивная психология. 
История, философия и методология психологии и педагогики

Когнитивная психология — научно-исследовательская программа, развитая в психологии во второй половине XX в., делающая акцент на научной интерпретации процесса мышления (от лат. cogitans). Среди ее пионеров особое почетное место занимает У. Найссер, автор монографии «Когнитивная психология»^[1]. Год ее публикации (1967) считается датой окончательного оформления когнитивной психологии в качестве психологического направления.

Период же становления когнитивной философии особенно часто связывается с именами Н. Вигнера, Э. Толмена, Дж. Миллера и Н. Хомского. Н. Вигнер, главная работа которого была опубликована в 1948 г.^[2], будучи основателем кибернетики, представил принципиально новые горизонты изучения процессов мышления, связанные с объединением усилий нейрофизиологов, математиков, техников и психологов. На этом фоне научно-исследовательская программа бихевиористов выглядела явно обедненной. Ее невозможно было объединить с кибернетической перспективой, которая получала всестороннюю поддержку со стороны ученых. В американской психологии явно намечался поворот, от которого не остались в стороне и психологи. Э. Толмен стал тем человеком, который, вроде бы не отказываясь от бихевиористской программы, тем не менее, смело использовал концепт цели, вводя также представление о когнитивных картах, которые образуются в мозгу животных и крыс в результате их обучения^[3]. Когнитивная революция была подготовлена многими работами, но особо шумный успех выпал на долю Дж. Миллера и Н. Хомского. Миллер сформулировал важное правило относительно объема памяти, который включает 7±2 элемента^[4]. Хомский, критикуя бихевиоризм И. Скиннера, утверждал, что феномен языка предполагает признание реальности «внутренних» состояний сознания^[5].

Становление когнитивной философии было в значительной степени стимулировано успехами информатики, в которой получил широкое развитие концепт искусственного интеллекта. Длительное время в научном сообществе сохранялись значительные сомнения относительно возможности научного постижения процесса мышления как своеобразной вершины ряда психологических феноменов, в частности, восприятий, внимания, памяти. Их выражением стала, как известно, бихевиористская программа, которая вплоть до середины XX в. считалась образцом научного метода в психологии. Успехи информатики все в большей степени ставили под сомнение бихевиоризм. В своей знаменитой статье «Вычислительные машины и разум»^[6] А. Тьюринг недвусмысленно претендовал на постижение всех тайн мышления посредством вычислительных устройств. Это был прямой вызов психологам, которые всегда считали изучение мышления своей вотчиной. Успехи информатики стали для многих психологов свидетельством возможности распространения научного метода на сферу мышления. При этом, как и в рамках программы бихевиоризма, можно было отрицать актуальность интроспекции, которой нет места в информатике. Но непременно следовало признать наличие внутренних состояний мозга. Если «внутри» вычислительного устройства происходят определенные процессы, то, надо полагать, они имеют место и «внутри» мозга как органа мышления. Это представление находило подтверждение в нейрофизиологии. Таким образом, в повестку дня ставилось научное изучение тех самых внутренних состояний, которые отрицались в рамках бихевиористской программы. Их реальность признавалась в рамках фрейдизма. Но, как полагали сторонники когнитивизма, фрейдизм не был состоятельным в научном отношении.

Успехи информатики способствовали становлению и развитию когнитивной философии, но, с другой стороны, нельзя было отрицать, что психология не является информатикой. Ссылка на актуальность междисциплинарных исследований мало что объясняла, ибо оставляла в силе тезис об относительной самостоятельности психологии. Важной вехой на пути осознания необходимости размежевания психологии и информатики стала статья Дж. Сёрла (1990), в которой он решительно отрицал тезис, согласно которому компьютер обладает сознанием^[7]. Как отмечали X. Л. Дрейфус и С. И. Дрейфус, «интеллект должен быть мотивирован целями и задачами организма, и в том числе и теми целями, которые организм черпает из наличной культуры. Если минимальная единица анализа — целостный организм, сцепленный с некоторым целостным миром культуры, то нейронным сетям, как и символьно программированным компьютерам, предстоит пройти еще долгий путь»^[8]. Полагаем, что едва ли этот путь когда-либо будет пройден, ибо вряд ли психология может быть редуцирована к информатике и нейрофизиологии. Таким образом, первостепенного внимания заслуживает вопрос о специфике когнитивной психологии как таковой.

Ее обычно видят в обработке информации, которой присваивается титул либо подхода, либо модели. На наш взгляд, лучше считать ее научно-исследовательской программой. По поводу обработки информации Дж. Р. Андерсон отметил, что «этот подход стал доминирующим в когнитивной психологии. В его рамках предпринимаются попытки разделить познание на последовательность шагов, в которой обрабатывается абстрактная сущность, называемая информацией»^[9]. Р. Л. Солсо предпочитал рассуждать о модели: «Модель, которой обычно пользуются когнитивные психологи, называется моделью переработки информации»^[10]. Обработка, или переработка информации является сложным процессом: информация распознается, сохраняется, преобразовывается, делится на части, комбинируется ради достижения людьми определенных целей.

Когнитивные философы смело исследуют широкий спектр психологических концептов, но не любых, а только тех из них, применительно к которым можно ввести определенные измеряемые признаки, например длительности (в частности, реакций, принятия решений), число элементов, расстояний (применительно к перемещению луча зрения), интенсивностей (двигательных функций), степени схожести некоторых объектов. Таким образом, когнитивисты в концептуальном отношении довольно избирательны. Феномены, не поддающиеся экспериментальной проверке, например интуиция, исключаются из анализа и не признаются психологическими концептами.

Когнитивные психологи унаследовали термин «информация» от информатики. Но в рамках информатики он обладает довольно специфическим смыслом, который не переносится в психологию. По сути, психологи оперируют знаниями, или, иначе говоря, концептуальными процессами, которые могут быть представлены в различных формах, например ментальной, языковой или жестикуляционной.

Строго говоря, когнитивные философы не обязаны обращаться к нейрофизиологии, но они часто пытаются наладить тесный контакт между ней и психологией. В нейрофизиологии их привлекает ее отчетливо экспериментальный характер, проявляющийся, например, в изучении различных участков головного мозга, в частности, их визуализации. Таким образом, когнитивные философы в очередной раз демонстрируют свою верность экспериментальному методу. Впрочем, в этом отношении у ортодоксальных когнитивистов есть определенный предел. Мышление понимается ими как функция мозга, но не всего тела человека, равно как и его окружения. Это удел особой психологической теории, а именно, теории воплощенного мышления (от англ. embodied cognition)^[11].

Когнитивная психология, безусловно, обладает многочисленными сильными сторонами. Это, в частности, отчетливая ориентация на научные идеалы, широкое использование эмпирических исследований, ориентация на интернаучные исследования, учет в той или иной форме достижений других психологических направлений. Указанные черты когнитивной психологии позволяют ей сохранять лидирующее положение в мире психологии.

Но ей присущи и определенные слабые стороны, на которые не забывают указывать ее противники, в частности, из числа гуманистических психологов. Эксперименты проводятся в лабораторных условиях, не учитывающих богатство жизненных ситуаций. Изучаемые переменные не относятся к ценностям высокого порядка, таким, например, как красота и добро. Сказываются редукционистские тенденции, проявляющиеся, например, в особом пристрастии к информатике.

Безусловно, когнитивная психология сталкивается со значительными трудностями. Полагаем, что это связано прежде всего с ее достаточно узкой концептуальной базой. Изучив изрядное количество книг, посвященных когнитивной психологии, мы убедились, что в каждой из них рассматриваются некоторые аспекты концептуальных переходов, их отдельные фрагменты (например, методы принятия решений или преодоления проблем), но за этими, безусловно, необходимыми фрагментами, скрывается теория концептуальных переходов, которую лишь частично представляет научно-исследовательская программа переработки информации. Фрагментарные исследования не объединяются в концептуальное целое, каковым, повторимся в очередной раз, является теория концептуальных переходов.

Выводы

• 1. Когнитивная революция в психологии открыла перед психологией новые горизонты.
• 2. Для нее особо характерны две установки, на науку и на выяснение механизмов функционирования сознания и природы наиболее

развитых психических феноменов, в частности, мышления, памяти, языка.

3. Концептуальная база когнитивной психологии остается достаточно узкой и позволяет лишь фрагментарно представить разнообразные понятийные переходы.

• [1] Neisser U. Cognitive Psychology. New York: Meredith, 1967.
• [2] Винер H. Кибернетика, или Управление и связь в животном и машине. М.: Советское радио, 1958.
• [3] Tolman E. С. Cognitive Maps in Rats and Men // Psychological Review. 1948. Vol. 55. № 4. P. 189−208.
• [4] Miller G. A. The Magical Number Seven, Plus or Minus Two: Some limits on Our Capacity for Processing Information // Psychological Review. 1956. Vol. 63. № 2. P. 81−97.
• [5] Chomsky N. A Review of B. F. Skinner’s Verbal Behavior // Language. 1959. Vol. 35. № 1. P. 26−57.
• [6] Turing A. Computing Machinery and Intelligence // Mind. 1950. Vol. 59. № 236. P. 433−460.
• [7] Сёрл Дж. Сознание, мозг и программы // Аналитическая философия: становление и развитие. М.: Дом интеллектуальной книги; ПрогрессТрадиция, 1998. С. 376−400.
• [8] Дрейфус X. Л., Дрейфус С. И. Создание сознания vs моделирование мозга: искусственный интеллект вернулся на точку ветвления // Аналитическая философия: становление и развитие. С. 430.
• [9] Андерсон Дж. Р. Когнитивная психология. 5-е изд. СПб.: Питер, 2002. С. 22.
• [10] Солсо Р. Л. Когнитивная психология. М.: Тривола; Либерия, 2002. С. 31.
• [11] Wilson R. A., Foglia L. Embodied Cognition // The Stanford Encyclopedia of Philosophy. 2011 // plato.stanford.edu/archives/fall2011/entries/embodied-cognition. Режим доступа — свободный.