Природосообразная теория И. Песталоцци

Швейцарский педагог Иоганн Генрих Песталоцци прославился на всю Европу благодаря своим экспериментам и развитому им, как он выражался, «моему методу». Вплоть до кончины реформатора его настольной книгой было произведение Руссо «Эмиль, или О воспитании». Движимый состраданием к детям из бедных сельских семей, Песталоцци обостренно воспринимал сформулированный Руссо социальный парадокс: свободный от рождения человек закабаляется обществом. Как разрешить его? Песталоцци пришел к выводу, что следует соединить воедино то, что Руссо разъединил. Это означало, что необходимо было найти такую форму, которая органично сочетала бы в себе детство ребенка с институтом, который представлял бы социальные порядки в не меньшей степени, чем общество. Таким институтом, по мысли Песталоцци, является школа. Но как добиться социальной тождественности школы с развитыми общественными институтами? Для этого школа должна быть экономической организацией, достаточной во всех отношениях. Детям следует одновременно овладевать ремеслом и учиться различным наукам. Между теорией и практикой не допускается никакого разрыва. Таков главный тезис социально-практической теории Песталоцци в ее первоначальном варианте.

Она прошла проверку в эксперименте, который был осуществлен в сельском местечке Нойхофе вблизи Цюриха (1769- 1774). Песталоцци собрал в «Учреждении для бедных» около 50 детей, обучая их летом полевым работам, а зимой — ткачеству. Новатору пришлось закрыть школу из-за отсутствия средств на ее содержание. Родители детей присваивали себе заработанные ими деньги. Постигнутая неудача вынудила Песталоцци пересмотреть основания своей теории.

Целью образования является генерация свободной и независимой личности на основе ее собственной практической деятельности.

Новый вариант теории Песталоцци был представлен им в книге «Как Гертруда учит своих детей» (1801). Заключительным аккордом практической деятельности педагога стало открытие им школы в Ивердоне (1805). Его известность распространилась на всю Европу. Итоги своей деятельности он подвел в «Лебединой песне» (1826)^[1].

Тщетно искать у Песталоцци какие-то особые дидактические откровения. Принцип наглядности, восхождение от простого к сложному, постепенность и последовательность в обучении, учет способностей детей — все это было известно до него, в частности, благодаря усилиям Коменского и Локка. Даже настаивая на приоритете религии, а также этики, он не был особенно оригинален. Не сосчитать педагогов, предпочитающих ссылаться на религию и этику. На наш взгляд, своеобразие педагогической системы Песталоцци определяется в первую очередь следующими четырьмя положениями.

• 1. Принцип максимизации свободы личности.
• 2. Единство рациональных, чувственных и практических форм образования.
• 3. Приоритет практического.
• 4. Образование ученика в соответствии с его способностями. Принцип природосообразности.

Каждая акция педагога направлена на преумножение свободы ребенка и, следовательно, его самостоятельности. Ведется упорный поиск именно тех методик и приемов, которые позволяют решить эту задачу. В связи с этим можно говорить о педагогической селекции. Достаточно часто педагогами разъединяются рациональное, чувственное и практическое образование. Широко распространено представление о том, что, например, математика — наука рациональная, литература — чувственноэмоциональная, а та или иная техническая наука — практическая дисциплина. В действительности же в любом учении есть и первое, и второе, и третье. Песталоцци постоянно подчеркивал единство всех трех рассматриваемых аспектов. Для него, в частности, математика не только рациональна, но и чувственна, и практична. В «Лебединой песне» он рассуждал о необходимости одновременного развития сердца, головы и руки. Органы человеческого тела выступают символами соответственно любви, рационально-чувственного и практического.

Но заключительным звеном в рассуждениях Песталоцци всегда являлось практическое. Он полагал, что знание доминирует в практической жизни. Если этого нет, то теория безжизненна. Практикой для него является любая целеполагающая деятельность. Строго говоря, смыслы практической деятельности задаются некоторой теорией. С этой точки зрения неправомерно противопоставлять теорию и практику. Как нам представляется, это обстоятельство Песталоцци недопонимал. Об этом свидетельствует наблюдающееся у него различие между восторженным отношением к практике и встречающимися снисходительными оценками теорий, в том числе научных. Его представления об отличии научных теорий от ненаучных были довольно поверхностными. Но обскурантом он никогда не был, признавая институт науки.

В «Лебединой песне» Песталоцци много рассуждал о природосообразности. Может даже сложиться ошибочное впечатление, что этот принцип был для него важнее требования максимизации свободы личности ребенка. На наш взгляд, термин «природосообразность» неудачен. Образование — социальный, а не природный процесс. А потому акцент на природном, который явно присутствует в слове «природосообразность», способен направить по неверному пути. Сам Песталоцци вполне обоснованно считал, что природа сделала свое дело, теперь очередь за педагогом. Она предоставляет ему известный материал, педагогу же необходимо распорядиться им. Суть дела нам видится в том, что природное становится символом социального. Следовательно, строго говоря, речь идет не о природосообразности образования, а о его символической функции, реализуемой на природном материале. Решающее значение приобретает творческий процесс поиска оптимальных путей символизации природного — социальным.

Выводы

• 1. Настаивая на приоритете практики, Песталоцци напрасно принижал значимость научной теории.
• 2. Он вполне правомерно настаивал на учете педагогами природных задатков детей.

• [1] Песталоцци И. Г. Лебединая песня. М.: НИИ школьных технологий, 2008.