Возникновение и развитие традиций каргопольской глиняной игрушки

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«ЧЕЛЯБИНСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ АКАДЕМИЯ КУЛЬТУРЫ И ИСКУССТВ»

ИНСТИТУТ ЗАОЧНОГО ОБУЧЕНИЯ Кафедра декоративно-прикладного искусства КУРСОВАЯ РАБОТА по дисциплине: «Народная игрушка»

на тему: «Возникновение и развитие традиций каргопольской глиняной игрушки»

Выполнила:

студентка гр. 207/3 ДПТ Колчина Лада Вадимовна Руководитель:

Терехова Ольга Владимировна, декан ИЗО, ст. преподаватель кафедры ДПИ ЧЕЛЯБИНСК, 2012

ВВЕДЕНИЕ

Глава I. Глиняная игрушка как направление в народном декоративно-прикладном творчестве России

1.1 Место и роль традиций глиняной игрушки в народном декоративно-прикладном творчестве России

1.2 Ведущие образы, традиции формообразования и декорирования глиняной игрушки ведущих игрушечных промыслов России

1.3 Особенности бытования традиций народной глиняной игрушки России в современный период

Глава 2. Художественно-стилистические особенности и поэтапное создание комплекта глиняных игрушек на основе традиций каргопольской игрушки

2.1 Традиции каргопольской глиняной игрушки и особенности её образно-художественного решения

2.2 Поэтапное выполнение глиняной игрушки на основе каргопольских традиций

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

глиняная игрушка декоративный промысел По всей территории России разбросаны десятки крупных и мелких центров игрушечного производства. И каждый из них — это новая, интересная страница в истории русской игрушки, частица народной культуры.

Культуру России невозможно представить без народного искусства, которое раскрывает истоки духовной жизни русского народа, наглядно демонстрирует его моральные, эстетические ценности, художественный вкус и является частью его истории.

Народное искусство как проявление творчества народа близко по своей природе творчеству детей (простота, завершенность формы, обобщенность образа), доступно детскому восприятию, понятно ему, помогает развивать психические процессы (восприятие, воображение, мышление), расширяет кругозор. Включение ребенка в различные виды художественной деятельности, основанные на произведениях народного творчества, — одно из главных условий полноценного эстетического воспитания школьника и развития его художественно-творческих способностей.

Игрушка как ценный образец народной культуры не утратила своего значения для современности. Народная игрушка может обогатить массовую культуру и быт наших современников, поскольку обладает удивительным многообразием и неразрывностью функций. Для детей игрушка ценна своей способностью ненавязчиво и эффективно забавлять, развлекать, обучать, воспитывать и развивать. Перейдя в мир взрослых в качестве подарка, сувенира, украшения интерьера, она продолжает свою воспитательную миссию, гармонизирует наш внешний и внутренний мир, делает нас более добрыми и отзывчивыми к красоте. Игрушка знакомит с национальной историей, развивая патриотизм и гражданские чувства. Она обладает немалым запасом общечеловеческих ценностей, помогает воспитывать подрастающего человека прежде всего с духовной стороны, прививая нормы нравственности, основы толерантности (терпимости к проявлениям иной культуры), уважение к традициям.

Подчёркивая значение искусства для разностороннего развития человека (народное искусство — его часть), психолог Б. М. Теплов писал: «искусство очень широко и глубоко захватывает различные стороны психики человека, не только воображение и чувства, что представляется само собой разумеющимся, но и мысли, и волю. Отсюда его огромное значение в развитии сознания и самосознания, в воспитании нравственного чувства и формировании мировоззрения. Поэтому-то художественное воспитание и является одним из могучих средств, содействующих всестороннему развитию личности».

Исследователи народного искусства В. Н. Василенко, В. С. Воронов, М. А. Некрасова, Т. Я. Шпикалова, Н. П. Сакулина, Е. А. Флерина и др. отмечают, что оно имеет ярко выраженные характерные черты: традиционность, коммуникативность, коллективный характер творчества, высокое совершенство языка, человечность, связь с окружающей жизнью.

Педагогические аспекты ознакомления с народным декоративно-прикладным искусством отражены в исследованиях Е. А. Флериной, А. П. Усовой, Н. П. Сакулиной, Н. Б. Халезовой. Их исследования показали значение народного искусства в эстетическом, нравственном, умственном воспитании, показали особенности восприятия дошкольниками произведений народного творчества. Т. С. Комарова (1997) показала значение искусства в эстетическом воспитании дошкольников и его роль в развитии творческих способностей, определила содержание, формы и методы воспитания на материале народного искусства. 3. А. Богатеева и Т. Я. Шпикалова внесли большой вклад в анализ, выявление особенностей декоративного искусства, выделили содержание, приемлемое для художественной деятельности дошкольников. Анализ вариативных образовательных программ «Радуга», «Детство», «Типовая программа» под редакцией М. В. Васильевой, программы «Истоки» показал, что вопросам ознакомления с народным декоративно-прикладным искусством уделяется достаточное место.

Цель данной работы — выявить особенности возникновения и развития традиций народной глиняной игрушки в России, поэтапное выполнение глиняной игрушки на основе каргопольской традиции.

Объект исследования — традиции народной русской глиняной игрушки.

Предмет исследования — образы, традиции формообразования и декорирования глиняной игрушки ведущих игрушечных промыслов России.

Реализация поставленной цели предполагает решение следующих конкретных задач исследования:

— определить место и роль традиций глиняной игрушки в народном декоративно-прикладном творчестве России;

— исследовать историю возникновения и развития глиняной игрушки;

— рассмотреть особенности формообразования и декорирования глиняной игрушки ведущих игрушечных промыслов России;

— описать традиции народной глиняной игрушки в России в современный период;

— исследовать историю, традиции каргопольской глиняной игрушки и особенности ее образно-художественного решения;

— выполнить каргопольскую игрушку на основе каргопольской традиции, раскрыв значение образа «Тройки» в русском искусстве.

Методы сбора информации — работа с печатными изданиями, посвящёнными русской народной глиняной игрушке, с интернет источниками.

Использованные в работе литературные источники выбраны в виду их взаимодополняемости, полноты информации, богатого иллюстративного материала. Методологической базой данной работы послужили научные труды Ирины Яковлевны Богуславской (рис. 1), доктора искусствоведения, заведующей отделом народного искусства Государственного Русского музея.

В работе описана история возникновения и развития глиняной игрушки в России, рассмотрены традиции глиняной игрушки ведущих игрушечных промыслов России, отдельное внимание уделено истории, традициям каргопольской глиняной игрушки и особенностям ее образно-художественного решения, в заключительной главе описаны особенности бытования русской глиняной игрушки в современное время, рассмотрены перспективы развития традиций глиняной игрушки.

Практическая значимость исследования:

— собранная в работе информация по истории возникновения и развития глиняной игрушки, а также по образам, традициям формообразования и декорирования глиняной игрушки ведущих игрушечных промыслов России служит хорошим материалом для проведения уроков лепки народной глиняной игрушки с учащимися;

— в преподавательской деятельности иллюстративный материал работы помогает выявить стилистические различия глиняных игрушек ведущих промыслов России;

— приведённый в работе ход выполнения комплекта каргопольских игрушек, объединённых в композицию, является хорошим руководством по изготовлению каргопольской игрушки в целом, а также даёт полную информацию об особенностях традиций лепки глиняной игрушки в Каргополье.

Глава I. Глиняная игрушка как направление в народном декоративно-прикладном творчестве России

1.1 Место и роль традиций глиняной игрушки в народном декоративно-прикладном творчестве России Много веков и тысячелетий существует на земле гончарство. И, наверное, столько же — глиняная игрушка, своеобразная и в чем-то загадочная область народного творчества. Из глубокой древности в XXI век пронесла она искусство малых пластических форм с декоративной росписью, раскраской, орнаментальными украшениями.

Чем ближе к нам время создания игрушек, тем разнообраз;

нее становятся их декоративные свойства. И во всей своей мощи обнаруживается истинно народный талант импровизации, свободного варьирования одной темы, талант, рожденный и отшлифованный коллективным творчеством многих поколений мастеров-художников.

Один из исследователей верно заметил, что «игрушечное гончарное дело было не простым ремеслом, а творчеством крестьянина, где он как художник решал задачи формы и содержания».

Народный мастер накоротко замкнут с первоосновой, первоприродой, первоисточноком. Глиняный зверь для него такое же равноправное существо, как и реально бытующее животное со своим характером и повадкой. Корни сегодняшней игрушки — в глубине нашей истории [10, с. 8].

История русской глиняной игрушки начинается в дали веков. Но дошедшие до нас страницы ее очень отрывочны. Древнейшие игрушки на территории нашей страны найдены археологами среди предметов II тысячелетия до н. э. Это глиняные топорики, посуда, погремушки. В славянских погребениях VI—VIII вв.еков н. э. обнаружены фигурки коньков и погремушки. X—XII вв.еками датируются свистульки (коньки, птицы, бараны), погремушки, обломки человеческих фигурок, найденные на территории древних русских городов — Киева, Новгорода, Рязани, Москвы, Коломны, Радонежа, Дмитрова, Зарайска и др. Все это фрагментарные, часто разбитые экземпляры игрушек, позволяющие судить не столько об их художественных достоинствах, сколько о давности происхождения и способе изготовления. Игрушки вылеплены вручную из комочков глины, обожжены; на некоторых видны следы окраски и росписи. В Новгороде в слоях XIII—XIV вв.еков найдено несколько фигурок птичек, украшенных зелено-желтой глазурью.

Для изучения глиняных игрушек средневековья много нового дали археологические работы 1940—1950;х годов в Москве — в Зарядье и на территории бывшей Гончарной слободы. Здесь было обнаружено несколько сотен игрушек XIV—XVII вв.еков, которые впервые позволили детально ознакомиться с их массовым производством. Среди многочисленных обломков и фрагментов фигурок сохранились и целые экземпляры, свидетельствующие о высоком мастерстве московских гончаров-игрушечников. Сюжеты этих игрушек довольно разнообразны: тут и традиционные кони, птицы-свистульки, бараны, шары-погремушки и созданные по живым впечатлениям фигурки медведей, скоморохов-гудошников, из которых составлялись игрушки-наборы. В них уже в полной мере проявляется едва ли не основная особенность глиняной игрушки — обобщенный и выразительный образ-тип, созданный простейшими приемами лепки основных частей фигуры с двумя-тремя характерными деталями. При этом черты реальности, жизненной достоверности или преувеличены и заострены до гротеска, или опоэтизированы, что в обоих случаях лишает образы будничности, ординарности и как бы вводит в особый мир, где быль и вымысел слиты воедино.

Игрушки старой Москвы вылеплены из той же красной глины, что и посуда. Археологи находили их в горнах между горшками, мисками и кувшинами. Большинство игрушек вылеплено по частям, из отдельных комочков глины, которые соединялись воедино, а швы тщательно заглаживались. Многие игрушки сплошные, но есть и пустотелые, с отверстиями для свиста или с помещенными внутри камешками, как в погремушках.

Изменения, происходящие в игрушке под воздействием времени, не стирают следов памяти рода, племени, клана, ибо народные мастера из поколения в поколение лепят завещанную им предками готовую форму, лишь слегка модифицируя её, наделяя новыми смыслами.

Необходимо помнить о том, что на территории России в давние времена жило огромное количество самых разных племён, которые перемещались по нашей территории не единожды. Глиняная игрушка также одно из доказательств этой смешанности. Калужская игрушка гораздо ближе и по раскраске, и по лепке к сюжетам среднеазиатской игрушки, чем к бытующей рядом с ней тульской игрушке, а рязанская мелкая пластика не имеет аналогий в соседствующей с ней курской игрушке [10, с.10−11].

Глина — материал хрупкий и недолговечный. Несмотря на очевидные даже по Москве XVI— XVII веков большие масштабы производства глиняных игрушек, их дошло до нас мало, так как они легко ломались, разбивались и уходили с поколениями людей. В собраниях музеев русская глиняная игрушка представлена главным образом произведениями второй половины XIX—начала XX века. По сравнению с деревянной игрушкой, коллекции эти не столь обширны и почти не изучены: интерес к глиняной пластике возник довольно поздно, а изучение ее затрудняют особая традиционность, известное однообразие и устойчивость форм и образов.

Находки археологов в Москве (рис. 2) свидетельствуют о том, что уже в XVI—XVII вв.еках глиняные игрушки были произведениями развитой народной пластики [4, с.7−8].

Гончарство и глиняные игрушки были изначально неразрывно связаны между собой. Со временем мелкая глиняная пластика (игрушка) выделилась, став самостоятельной областью народного искусства. Причём, во многих населённых пунктах потребность в игрушке оказалась даже выше, чем в глиняной посуде. Тем не менее, эти виды художественного творчества никогда не теряли связи между собой, однако развивались уже параллельно. В технике изготовления и оформления изделий они имели много общего. Иногда в результате их контактов возникал интересный синтез как, например, декоративная керамика Скопина.

Игрушку делали почти везде, где были залежи глины и занимались гончарством. Она была попутным, второстепенным делом в гончарном производстве. И лепили ее, наряду с мисками, кувшинами и горшками, часто не гончары-мужчины, а женщины и Дети. Лепили для себя, забавы ради, а со временем — на продажу, приурочивая к ярмаркам и веселым народным праздникам. Лишь в нескольких местах глиняная игрушка стала самостоятельным промыслом, подверженным воздействиям моды и городских запросов. Но, как правило, она жила и развивалась в крестьянской среде, и поэтому в ней нашли яркое выражение характерные черты крестьянского народного творчества.

В глиняной игрушке, может быть, больше, чем в любом другом виде народного творчества, очевидна нерасторжимая связь ремесла и искусства

Несмотря на то, что с XVII—XVIII вв.еков в Россию стали завозить дорогие игрушки из Франции и Германии, производство народной игрушки не прекратилось, а в XVIII—XIX вв.еках даже достигло невиданного расцвета. В этот период окончательно складываются центры изготовления игрушки на продажу.

Народная игрушка имеет немало черт, сближающих её с декоративно-прикладным искусством, но народное творчество значительно отличается от профессионального декоративно-прикладного искусства. Работа народных мастеров носит характер традиционного коллективного творчества. Основные приёмы обработки материала, круг образов, представления о прекрасном создаются и сохраняются веками, усилиями многих безыменных мастеров. Художественный вкус, эстетические воззрения шлифуются в коллективном творческом опыте. Здесь по существу нет автора. Автор — народ.

Отсюда и особенности языка народного творчества, которые дали повод искусствоведам говорить о «народном примитиве». Изделия народных мастеров грубоваты, в них нет особого разнообразия приёмов работы с материалом, но они всегда в высшей степени искренни, просты, не несут и следа вычурности, манерности.

В народной игрушке чётко выражена практическая, утилитарная сторона — игровая функция. Народная игрушка многозначна, многофункциональна. Порой она выступает в качестве декоративной камерной скульптуры, а в своё время была близка образам языческих богов.

Художественный строй народной игрушки ещё более разнообразен. Характер материала и его обработки, конструкция, сюжет определяют лишь самые общие черты внешнего облика игрушки. Главную роль играет отношение мастера к тому, что он хочет изобразить, художественное самовыражение, образность средств и передачи замысла. Даже в самой «изобразительной» игрушке наличествуют средства самовыражения художника.

Во-первых, форма игрушки. Она может сама по себе вызывать какие-то чувства, какое-то отношение зрителя к предмету. Форма может быть рыхлой, расплывчатой, строгой, гладкой, «чистой» по поверхности. Она может быть «вялой» и «активной», может давать ощущение покоя и беспокойного напряжения, приятного и раздражающего.

Во-вторых, цвет. Народная игрушка раскрашена, как правило, или, по крайней мере, покрыта глазурью. При этом раскраска в малой пластике всегда условна. Мастер не пытается имитировать натуральный цвет изображаемого предмета или персонажа. Он подсознательно чувствует, а может быть, и сознательно учитывает эмоциональное воздействие цвета. Цвет — важнейшее средство эмоционального воздействия игрушки на зрителя. Народная игрушка, яркая и лучезарная, вблизи смотрится скульптурой, издали — звонким красочным пятном.

Рисунок контура игрушки и дополнительный рисунок орнамента на её поверхности также играют важную роль при создании образного строя. Обычно линия орнаментального штриха не повторяет, а дополняет рисунок контура.

Большую декоративную нагрузку несёт ритмическое построение — вариации соотношений линий контура, объёмов, элементов, орнамента, что создаёт особое, в каждом случае иное настроение у зрителя.

Малая народная пластика всегда была самым популярным видом народного творчества. Именно в ней находили отражение взгляды народа, его эстетические представления, его мироощущение и мировоззрение, устремления, мечты и интересы [2, с.25−29].

Обобщённость, условность формы и раскраски, выразительность, непосредственность, яркость определяют особенности народной игрушки России, в отличие от игрушки и декоративной скульптуры других народов. Самобытность игрушки нашего народа в какой-то мере связана с тем, что многие предметы детского мира в России представляют собой уменьшенную копию предметов мира взрослых. Костюмы кукол и мужичков выполнены по образцам народного костюма. Всё это придаёт игрушке своеобразный национальный колорит, но не исчерпывает существа вопроса.

Оригинальность игрушки славян предопределена всей историей. В русской народной пластике и по сей день явственно звучит эхо языческих времён. В западноевропейской кустарной игрушке отголоски древности давным-давно смолкли.

Древние сюжеты, приёмы обработки материала, эстетические представления наших предков порой довольно явственно дают о себе знать в народной игрушке новейшего времени. Изменение технических приёмов, сюжетов, стилистики в процессе исторического развития народной игрушки обусловлено на Руси влиянием городской культуры, профессионального искусства, связано с неизбежными изменениями психологического строя людей под влиянием всей совокупности исторических перемен. Иначе «одевают» кукол мастера XIX века по сравнению с мастерами IX—XVIII вв.еков. Меняется круг сюжетов, и появляются новые персонажи. Подражая городским скульптуркам из фарфора, некоторые народные скульпторы перед росписью глиняной фигурки стали грунтовать поверхность мелом, использовать более яркие краски. И всё же, несмотря на то, что давно отмерли на Руси языческие представления, а веяния моды и технические новшества значительно изменили облик народной игрушки, при сравнении древней и новейшей малой декоративной пластики в России выявляется гораздо больше общего, чем различий.

Эта традиционность, преемственность в значительной мере и определили круг сюжетов нашей народной игрушки, её содержание, тематику. Если для западноевропейской кустарной игрушки (французской, германской) довольно характерна военная тематика, то русской игрушке воинственность, жестокость совершенно чужды. Военная и даже охотничья тематика в отечественной игрушке осталась на заднем плане, она почти совсем не развита.

В русской народной игрушке практически полностью отсутствует церковная тема, в ней вряд ли можно найти евангельские сюжеты, которые в Западной Европе от Польши до Италии и Англии всегда играли одну из ведущих ролей.

Не свойственно национальной русской игрушке и занимательное техническое оснащение. В продукции русских народных промыслов редко встречаются сложное механическое решение, поделки «с движением», музыкальные игрушки, а также игрушки «с сюрпризом».

Не изготовляли наши игроделы и «кукольных домиков», столь характерных для немецкого кустарного производства, обслуживающего запросы бюргерства. Только как исключение и опять же как дань западной моде встречаются в России «наборы» — комплекты деталей, из которых можно построить дом или целый городок, игрушечные поезда, зоопарки, крестьянские дворики с сельскохозяйственным инвентарём и скотом.

В «классической» русской игрушке игровая функция предельно проста. Здесь не встретишь и сложного сюжета. Сюжет ясен, чёток, лаконичен, но достаточно ёмок и глубок. И это соответствует простоте конструкции и художественного решения игрушки, её скромности, лишённой намёка на замысловатость.

Приобщение к красоте, стремление пробудить фантазию в ребёнке — вот главные задачи, которые ставит и успешно решает русский народ, вкладывающий в своё творение всю душу, всё тепло, свои представления о прекрасном.

В русской игрушке самый лютый хищник приветлив, обаятелен, добр. Медведь несёт в лапах подарок человеку. Лев смирен, трогателен и немного даже забавен, как котёнок. Крокодил наигрывает на балалайке.

Русская декоративная пластика часто сентиментальна, ещё чаще овеяна добрым, незлобивым юмором. Едкая сатира, сарказм появляются в отечественной игрушке только в конце XIX — начале XX века, когда недовольство народа самодержавием достигло высшей точки и уже назревала революция.

Взгляните на этого коронованного и вооружённого до зубов барана (рис. 3) — символ тупоголовой деспотии и произвола монархии, — копилку, выполненную из глины в селе Абашево Пензенской области. В этой игрушке-копилке мягкий юмор уступает место беспощадному сарказму. Вообще же русская игрушка создавалась как мечта о лучшем, как сказка о счастливой безоблачной жизни. В изделиях наших игроделов всё легко, ясно и просто.

Русская игрушка в высшей степени человечна, полна доброты. Гуманизм — одна из главных её отличительных чёрт.

Другая характерная черта — мягкость, лиричность русской игрушки. В ней что-то от колыбельных песенок, которые мы храним глубоко в душе от своего раннего детства.

Очень близко ко всему этому ощущение родства природе России, которое испытываем мы, внимательно присмотревшись к русской игрушке. Да, эта любовь к природе, чуждая, впрочем, праздной созерцательности, чуждая прямого восторженного любования пейзажами, любовь, благодаря которой человек будто сливается с ландшафтом своей Родины, растворяется в природе и растворяет ощущение природы в себе, — эта любовь к природе и является третьей характернейшей чертой образного строя русской игрушки.

И ещё одна особенность, создающая национальный колорит, определяющая эмоциональный фон и образный строй народной декоративной скульптуры — близость её к карнавальному веселью, масленичным тройкам, к шуму ярмарочной толпы, лубочному ярмарочному фольклору.

Таким образом, тональность русской народной игрушки определяется глубокой человечностью, тонким лиризмом, близостью к родной природе, жизнелюбием и праздничностью.

Самобытная народная игрушка не однообразна. При общих чертах, позволяющих сразу и безошибочно определить русскую игрушку, в каждой местности сложились оригинальные стилистические оттенки. Каждый промысел имеет cвои особенности [2, с. 36].

1.2 Ведущие образы, традиции формообразования и декорирования глиняной игрушки ведущих игрушечных промыслов России Глиняная игрушка очень традиционна и даже ограниченна в круге сюжетов, приемах лепки, композициях. Но эти несколько сюжетов бесконечно разнообразны по трактовке не только в любой из множества местных «школ» этого искусства, но и в индивидуальных почерках каждого мастера внутри общей местной традиции.

Время создания игрушки далеко не всегда может дать представление о характере образа. Есть игрушки 1960;х годов — типичные крестьянские примитивы, и произведения второй половины XIX. века — более сложные по художественному уровню. По существу своего изобразительного языка и независимо от времени создания, все множество глиняных, игрушек России тяготеет как бы к двум полюсам. Одним свойственны простота и компактность формы, предельная обобщенность образов-типов, почти символов. Игрушки этого рода статичны, их объемы не расчленены; обычно они рассчитаны на одну — фронтальную или профильную точку зрения; простейшие элементы росписи в один-два цвета создают неяркую декоративность. Таковы произведения из многих малых центров Средней России — Курской, Рязанской, Орловской, Тамбовской, Воронежской областей.

Игрушки второго рода более сложны. Их формы и композиции тяготеют к трёхмерности объемов, подвижности и декоративности силуэтов, они требуют обозрения со всех сторон. Монолитность основной массы сопровождается обилием лепных деталей. Определенная типичность сочетается с большей индивидуализацией образа. Сложнее здесь и колористическая гамма — нежных приглушенных тонов, как в тульской игрушке, или яркая, пестрая, как в дымковской.

В глиняной игрушке много архаических черт и образов, уходящих корнями в далекую древность. Каждый местный очаг искусства игрушки — это особый мир со своими персонажами, пониманием законов красоты, мир единственный и неповторимый.

В этой главе рассмотрены самые крупные промыслы русской глиняной игрушки. А их были десятки. Делали игрушки из глины в рязанских городах Скопин и Сапожок, во владимирском городе Муроме, в деревне Бабурино на Ярославщине, в деревнях Санталово и Елиша на тверской земле… Почти повсюду, где занимались гончарством, попутно делали и игрушку. В одних местах она так и оставалась побочным ремеслом, в других же производствое её принимало массовый самостоятельный характер. И тогда искусство народной игрушки звучало в полную силу.

Дымковская игрушка — самый известный из глиняных промыслов России. Историки считают, что промысел возник в 15−16 веке.

Создавали игрушки в Слободе Дымково, на правом берегу реки Вятки. Производство игрушек в Дымкове было обширным уже в XIX веке. Так, в 1856 году их делали, пятьдесят девять семейств, как и везде — женщины и дети. В 1880-е годы общее число игрушек в год доходило до ста тысяч. Их знали не только в пределах Вятской губернии, но вывозили в Москву, Оренбургскую губернию, демонстрировали на художественно-промышленных выставках.

Вятка славилась в старину своими базарами, праздниками — ярмарками, которые назывались «свистопляской». Развлечением праздника были глиняные игрушки-свистульки, которые крестьяне лепили из местной красной глины и обжигали в печах. После праздника разноцветными фигурками украшали окна домов, помещая их между рамами. Прохожие смотрели на них, и в памяти оживал яркий, шумный праздник.

Интерес, проявляемый к дымковской игрушке, не случаен. Эти произведения уже давно перестали выполнять функции только игрушки, их приобретают главным образом как настольную декоративную скульптуру. Они привлекают внимание своим остроумием, остротой характеристик, причем как бы ни были шаржированы и окарикатурены образы в дымковской игрушке, каких бы смешных, важных и надутых нянек, барынь, франтов, модниц, лихих наездников и наездниц ни выполняли дымковские мастерицы, их творчество никогда не утрачивало своей жизнерадостности. Оно всегда обладало и продолжает обладать огромным обаянием. Дымковская скульптура — это плод легкой искрометной шутки, богатой народной фантазии. Она выполняется легко, быстро и свободно; фигурки людей и животных даются в самых общих контурах; все — и скульптурная форма и роспись — делается сразу, без каких-либо поправок и доделок, на всем лежит отпечаток непосредственности и живой импровизации, все свежо, пластически выразительно, ярко и красочно [19, с.256−257].

Мастера, создавая игрушки, действовали не просто по давней дедовской привычке, они ощущали себя носителями культурной традиции, созидателями, соучастниками коллективного творчества.

Одной из основных целей современных хранителей традиций дымковской игрушки стало сохранение старых сюжетов.

Медведь — предвещал пробуждение природы, был символом могущества. Козел — олицетворял добрую силу, покровительствовал урожаю. Баран и корова — символизировали плодородие и могущество. Олень — был символом обилия, удачного брака.

По сей день приемы лепки и росписи игрушки передаются из рук в руки. Промысел постоянно развивается. Совершенствуются формы и роспись барынь, индюков, оленей, свистулек и т. д. Создаются композиции на темы городской и сельской жизни, по сюжетам русских народных сказок. Каждая игрушка неповторима и является авторской.

Вероятно, самыми старыми игрушками можно считать несколько уникальных фигурок из собрания Кировского художественного музея. Они не имеют ничего общего с теми яркими, многоцветными веселыми игрушками, с которыми связано наше сегодняшнее представление о Дымкове. По сюжетам эти фигурки близки кругу образов Тульской слободы Большие Гончары. Их отличает особая тонкослойность, даже хрупкость глиняного теста, изящество и грация поз, нежная гамма росписи, напоминающая колорит тульских барынь под зонтиками. Дамы одеты в нарядные платья с пышными юбками — кринолинами. У них очень маленькие головки с тонко нарисованными лицами. По размерам, композициям, тонкости деталей, даже самими сюжетами эти фигурки близки фарфоровой пластике.

Если фигурки из Кировского музея можно отнести к более раннему периоду развития дымковской игрушки в XIX веке, то второй этап представляют произведения из коллекции А. И. Деньшина. Книжки-альбомы Деньшина стали пособием для молодых мастериц. Алексей Иванович помог создать артель игрушечников. Его выбрали художественным руководителем.

Собрание Деньшина можно датировать рубежом XIX и XX веков — часть его коллекции поступила в Загорский музей игрушки еще в 1919 году. В ней преобладают изображения барынь, кормилиц, нянек. В сравнении с фигурками из Кировского музея они миниатюрны, у них похожие шарики-головки, но лепка и особенно роспись уже иные (рис. 5, 6). В лепке ощутима та «ступка" — колокол-юбка с торсом, которая служила основой каждой фигурки и по-своему варьировалась разными мастерицами. К «ступке» отдельно прилеплялись шарик-головка, руки калачиком, фигурки детей и т. п.

Роспись передает характер одежды с довольно скромной орнаментацией, но декоративная роль ее заметно возросла. Краски обрели большую яркость и многоцветие, а их сочетания стали контрастнее.

Исполнялась роспись по меловому грунту, отчего краски, растертые на яичном желтке, звучали приглушенно, как бы отдавая грунту часть звучности своего цвета.

Третий период жизни дымковских игрушек начался после Великого Октября расцветом таланта Анны Афанасьевны Мезриной (1853—1938). Ее творчество открыло новую страницу в истории Дымкова. Она по существу создала новый тип игрушки, по-своему интерпретировав традиционные образы, обогатив их новыми темами, приемами лепки, усилив декоративность росписи. Игрушки Мезриной вводят нас в особый мир, где тесно переплелись черты жизни провинциального города, с его барынями, кавалерами, няньками, праздными гуляньями, танцами, катаньями в лодках, и жизни народа, занятого извечным трудом («доение коровы», «водоноски»), связанного крепкими узами с природой и населяющими ее живыми существами.

Скопинская игрушка известна с XV в. В городе Скопине Рязанской губернии в конце XIX—начале XX века чаще лепили всадников, а из зверей — медведей. Скопинские всадники назывались «солдаты»: небольшие наскоро вылепленные фигурки украшались на плечах эполетами, а на груди — дырочками-пуговицами. Они воплощали народные представления о бравых и лихих военных. Медведей обычно изображали стоящими на задних лапах, с цветком, дубинкой или бубном (рис. 8). В оскаленной пасти видны зубы, но весь облик зверя скорее добродушный, нежели устрашающий. Этот увалень пользовался в народе особой любовью и наделялся подчас человеческими чертами. В скопинских медведях заметна ласковая ирония мастеров к своему детищу. Как и знаменитые фигурные сосуды, игрушки в Скопине покрывали глазурью — зеленой, желтой или темно-коричневой. Блестящая стекловидная масса подчеркивала мягкие округлые объемы фигурки. Лишь ноги и хвост-свисток обычно сохраняли натуральный цвет белой глины — иначе при обжиге могли закупориться помещенные здесь отверстия для свиста.

Деревня Вырково Касимовского района — другой центр рязанской игрушки. Для него характерны миниатюрные изображения людей, своего рода жанровые наброски с натуры (рис. 9). Эскизная манера лепки сочетается в них с живой выразительностью фигурок, правдивой передачей поз и жестов. Вырковские мастера нарушают традиции статичной народной игрушки, показывая людей в действии, за работой. Нередко фигурки стоят на подставке-основании. Это самостоятельные скульптурные миниатюры, отличные от изображений зверей, которые сохраняют все особенности традиционной свистульки.

Форма и силуэт вырковских коней и собак необычны: у них вытянутые тела, своеобразная упругость в постановке ног, торчащий хвост-свисток. Животные наделены движением, внутренней живостью. Лепили здесь из красной глины. Игрушки украшали светло-коричневой поливой, такой же, как бытовую посуду. Вылепленные фигурки сушили на сковородах в русских печах, покрывали жидкой глазурью — смесью свинцового сурика и купороса в воде — и обжигали в горнах. Зелено-желтые затеки поливы должны были передать пятнистую окраску животных.

В особой реалистической направленности игрушек деревни Вырково, вероятно, сказалось время их создания— 1930;е годы, когда многие мастера проявили интерес к творчеству и включились в развитие народного искусства тех лет [4, с. 11].

Жбанниковские свистульки обнаруживают тесные взаимосвязи с другими видами искусства, в частности с народными росписями по дереву. Это игрушки-свистульки из деревень Жбанниково, Прокурино, Рыжухино, Роймино, Язвицы, Крутец и других Городецкого района Горьковской области. Игрушки здесь начали делать, вероятно, в начале XX века [4, с. 11]. Круг сюжетов этих игрушек невелик: конь, коровушка, олень, барашек, петух. По форме игрушки однотипны. Однотипна и роспись эмалевыми красками. Сначала вся игрушка с помощью кисти покрывается краской одного цвета, а после того как фоновая краска подсохнет, поверх неё наносится губкой-«тычкой» другая, будто свистульку припудривают. Рога, уши, мордочка, лапки и хвост свистка покрываются алюминиевым «Серебром». С 70-ых годов мастера Хохломы стали разрисовывать игрушки характерными «кудриной» и «травкой». Тут пересеклись две совершенно самостоятельные ветви традиционного искусства [21, с. 119].

В 1930;е годы новое лицо промыслу создал мастер Ларион Трифонович Потатуев (1912—1941). Он нашел свое собственное решение традиционным коням, петухам, всадникам (рис. 11). Фигурки Потатуева несколько увеличены в размерах, тяжеловаты по пропорциям. У них выразительный четкий силуэт с подчеркнутой могучей грудью и плавной линией спины, сходящей постепенно к длинному коническому концу — свистульке. Но более всего игрушки Потатуева отличает роспись. Она исполнена глухими эмалевыми красками. Свистульку окрашивали оранжевой, темно-вишневой или черной эмалью, а по ней как по фону, наносили ряды и полосы так называемых «тропочек-дорожек" — приема, широко применявшегося в городёцкой росписи на прялках и коробах-мочесниках. Из дождевого гриба делался губчатый штампик, который макали в краску и отпечатывали ряды или пятна на поверхность игрушки. Рога, морды, уши зверей окрашивали в белый; желтый или синий цвет. Дрожащие прерывистые полосы, нанесенные штампиком, в сочетании с глубоким, темным цветом фона придавали игрушкам Потатуева оттенок взволнованности.

Необычны у Потатуева и человеческие фигурки. В 1930;е годы многие народные мастера, стремясь к отражению современности, с наивной непосредственностью воплощали ее в новом содержании своих произведений. Традиционные всадники у Потатуева стали красноармейцами в буденовских шлемах, с балалайкой, гармонью или ружьем в руках. Со всей силой наивного реализма мастер старался передать черты лица, особенности одежды, позы и жесты людей, но также завершал их конусом-свистком, который служил своеобразной подставкой — продолжением фигурки и делал ее несколько комичной. Однако эта тяжеловесность формы и некоторая мрачноватость колорита искупаются искренним простодушием в передаче новых для глиняной игрушки образов [4, с. 11].

В липецкой игрушке (из деревни Романово Липецкого уезда Тамбовской губернии) со временем изменились не только сюжеты, но и весь художественный облик. Наиболее ранние игрушки датируются концом XIX века. Для них характерен интерес к жанровым композициям. Катанье в санях — один из типичных сюжетов русского народного искусства. Но в липецкой игрушке изображены не крестьяне, как в народных росписях по дереву, а военный с дамой. Вылепленные каждая в отдельности, фигурки соединены в композицию на узком длинном основании, сама форма которого напоминает полозья и как бы символизирует скольжение по снегу, быстрый бег саней. Впечатление легкости создает и красивый цвет бледно-желтой поливы. Игрушка лаконична и проста по исполнению.

В 1910—1920;е годы в липецкой игрушке преобладают изображения животных, птиц, всадников. Чаще это хорошо знакомые домашние утки, коровы, бараны, козы. Их морды сохраняют дурашливо-беспомощное выражение, свойственное многим глиняным изображениям животных.

Липецкие свистульки этого времени сильно увеличены в размерах. Свистки, скрытые в хвостах глиняных зверей, — больше дань традиции, чем приспособление для извлечения звуков. Массивные тяжеловесные тела стоят на четырех конических ножках, и только рога служат своего рода знаком отличия. Как красивую прическу гордо несет свои туго закрученные рога баран. Бодливо-острые торчат они вверх у козы. Традиционные приемы насечек и проколов палочкой дополнились характерными деталями — кругами-обводкой вокруг глаз и росписью поверх поливы. Цвет поливы разного оттенка — желтый, желто-зеленый с красными затеками — служит фоном, по которому разбросаны ветки елочек и полосы, исполненные серебряной краской — алюминием [4, с.11−12].

Абашевские игрушки (село Абашево Наровчатского уезда Пензенской губернии) относятся к началу XX века. Типаж их довольно обычен — всадники, дамы, птицы. На первый взгляд всадники очень похожи на скопинских (рис. 17, 18). Это тоже солдаты с большими эполетами, пуговицами и кокардами на шапках. Близок к скопинскому и цвет зелено-серой глазури. Но в остальном сходство отступает перед своеобразными характерами абашевских игрушек и особенностями их пластики: всадники без ног, их тела слиты с конем в одну фигуру. Такая условность не бросается в глаза, а кажется естественной. Лица всадников и морды коней полны экспрессии. Исполнены лица остроумным приемом защипа глины двумя пальцами; таким способом получается тонкий гребень носа и аскетически худые щеки. Глубокими круглыми дырами смотрят глаза и открытый рот. Маленькие головы коней на длинных шеях, с торчащими, как бы настороженными ушами и глубокими врезами-бороздами, обрисовывающими череп, придают их облику выражение наивной беспомощности. Изящество пластики лишь оттеняет колючий гротеск, характерный для абашевских свистулек. Это не подобия реальных людей, а условные существа, созданные фантазией народного мастера.

В других игрушках вымысел в большей мере подчинен реальности. Вот дама в городском наряде — в шляпе с полями и лентой на спине, в типичной для конца Х1Х века кофте в талию и юбке. На ее лице печать тупой ограниченности, которой народ с особым удовольствием наделял персонажи из чуждого ему барского мира. Гротесковый характер абашевских игрушек проявляется и в птицах-свистульках. Петух скорее похож на старого швейцара с пышными бакенбардами; утка с утятами — на хлопотливую заботливую мамашу.

В 1930;е годы в Абашеве работал талантливый мастер Ларион Зоткин. Его творчество дало иное направление абашевским свистулькам. Олени, козлы, бараны, коровы Зоткина едва ли соответствуют представлениям о реальном облике этих животных. Длинные шеи с маленькими головками, увенчанными, точно коронами, рогами разного силуэта; круглые дырки — глаза и рты, экспрессивные морды — характерные особенности старой абашевской игрушки — выступают в новом облике и содержании. Животным Зоткина присуща также некая очеловеченность, свойственная изображению зверей во всех видах фольклора. Она не столько внешняя, как в старых абашевских игрушках-гротесках, сколько внутренняя, проистекающая из «одушевленности», выявления своеобразных «характеров» каждого зверя.

В Абашеве 1930;х годов заметно усилилась декоративность — и в линиях силуэта, особенно красивого в профильном положении свистулек, и в раскраске глухими эмалями красно-коричневого цвета, на фоне которых драгоценными украшениями сверкают детали, окрашенные бронзой и алюминием. В изображении барынь и военных Зоткин более традиционен, чем в прославивших его свистульках.

Филимоновская игрушка — крестьянское искусство мастериц из другого крупного центра производства глиняной игрушки — деревни Филимоново Одоевского района Тульской области. В окрестностях деревни и сейчас есть богатые залежи гончарных глин нескольких сортов, даже близких по качеству фарфоровым. Когда здесь начали заниматься гончарным делом — неизвестно. В XIX веке промысел был уже известен далеко за пределами Одоевского уезда. Семьдесят пять из ста домов в Филимонове кормились гончарством. Как и везде, посуду делали гончары-мужчины, а игрушки-свистульки — женщины, за что окрестные жители прозвали их «свистуличницами». В музеях старые филимоновские игрушки датируют 1920—1930;ми годами. Игрушек этого времени сохранилось сравнительно немного. Они привлекают внимание своеобразной пластикой и блеклой полосатой раскраской в два цвета по фону бедой глины.

Производство заметно оживилось и обновилось в 1950—1960;е годы. Традиционный набор сюжетов в филимоновской игрушке пополнился местными темами. Например, «Медведь смотрится в зеркало» — странное существо с гибким худым телом, сидящее на задних лапах, с зеркалом в передних; ничто в его облике не напоминает привычного медведя. Но зато он сродни другим филимоновским животным, в которых не всегда легко определить прообраз. У них такие же гибкие, упругие тела, высокие ноги и непомерно длинные шеи с маленькими изящными головками. С юмором, добродушно изображают филимоновские игрушечницы любимые жанровые сюжеты: «Солдат кормит курицу», «Жених и невеста» (рис. 25). Фигурки тесно сплетены друг с другом или соединены общим основанием — «землей».

Из традиционных персонажей для филимоновской игрушки характерны барыни и солдаты, всадники, реже крестьянки. Все они удлиненных пропорций и увеличенных размеров (более 20 сантиметров). Примитивность исполнения уживается в них с определенным изяществом и особой пластичностью лепки. Чувствуется решительность руки, уверенной в своих чисто местных приемах обработки мягкой податливой глины. У барынь обычны высокие юбки — колоколом с плавным пологим расширением книзу, создающим устойчивое основание фигурки. По сравнению с юбкой верхняя часть туловища кажется маленькой. Её уравновешивают фигурки ребенка на руках и курицы под мышкой. На голове барыни лихо сидит шляпка с высоким верхом, а иногда и настоящим куриным пером, воткнутым в глиняное тесто.

У крестьянок колокол юбки более прямой, вертикальный, линии его больше соответствуют очертаниям крестьянской одежды. На голове вместо шляпки нередко повойник — характерный местный головной убор. Крестьянки чаще держат в руках птиц.

Очень своеобразны филимоновские солдаты. Это отдельно стоящие фигурки, высокие, длинноногие, в характерных костюмах — френче в талию, с погонами, белой манишкой и пуговицами, полосатых или цветных штанах, в шляпе с козырьком или полями, в необычных сапогах на высоком каблуке, иногда похожих на фантастические туфли. Каблуки создают дополнительную опору не очень устойчивым фигуркам. Под мышкой солдаты также держат птиц.

Все филимоновские игрушки, независимо от сюжета, — свистульки. Однако это тоже скорее дань традиции: размеры и вес многих игрушек весьма внушительны. Свистульки почти утратили свою игровую роль, став самостоятельными произведениями малой декоративной скульптуры.

Все филимоновские игрушки расписаны. Роспись исполняют анилиновыми красками, растертыми на яичном желтке или эмульсии из белка и желтка. После сушки и обжига глина приобретает белый, чуть розово-желтоватый цвет. По нему прямо и наносится роспись. В ней три главных цвета — малиново-красный, зеленый и желтый, иногда еще синий или фиолетовый.

Цвет играет существенную роль в художественном облике филимоновских игрушек. Он выявляет и подчеркивает пластику; с помощью мазков и пятен фигурки обретают лица, одежду. Открытые, звучащие в полную силу краски создают веселую пестроту, нарядную декоративность игрушек.

Мастерицы подходят к росписи игрушек с разбором. Зверей чаще разрисовывают поперечными чередующимися полосами — красными, желтыми и зелеными. Яркими мазками оттеняют рога. На человеческих фигурках кофты окрашивали одним тоном — красным, малиновым, фиолетовым, желтым. Большой простор для орнаментации оставляли поверхности юбок и передников. Мотивы орнаментов крайне просты. Можно лишь удивляться количеству неповторимых узоров, составленных из крестов, точек, полос, кругов, овалов, треугольников, звезд; разнообразию их рисунка, размеров, композиционных и цветовых сочетаний. Филимоновские орнаменты не похожи на каргопольские, но природа двух повторяющихся мотивов у них одинакова. Это круги — «солнца» и ветки елочек, ставшие своего рода изобразительным постоянным эпитетом. Они выделяются среди других узоров, напоминая о давних связях с природой.

Своеобразна филимоновская игрушка, сохраняющая как в своих пластических формах, так и в росписи архаические черты. Изображения росписи очень близки по своему декоративно-образному строю древним археологическим памятникам искусства.

Тульская игрушка родом из Тулы, слободы Большие Гончары. Здесь во второй половине XIX века появились загадочные барыни под зонтиками — изящные, стройные, не столько игрушки, сколько декоративные скульптуры, статуэтки. В музеях сохранилось немного таких произведений (самая большая коллекция находится в Государственном Русском музее); но еще меньше — сведений о них. Известно, что их делали якобы в 1830—1870-е годы, что народ называл их «князьки», вероятно, тем самым выражая свое ироническое отношение к барам и господам, которые являются главными персонажами этих игрушек.

Среди сюжетов тульской игрушки — барыни, няни, кормилицы, монахи, военные, дамы. Это самостоятельные фигурки или двухфигурные жанровые композиции, в которых те же персонажи изображены за каким-то занятием: дама одевает ребенка, танцующая пара (дама и военный), наездница на коне и др. Игрушки на жанровые темы единичны, их сюжеты почти не повторяются.

Размеры фигур тульских жанровых композиций не превышают обычного среднего размера глиняных игрушек. Их типаж, особенности лепки и росписи, характер образов ничем не отличаются от главных персонажей этого центра — барынь. Их большинство среди тульских игрушек. Они одинаковы по приемам композиции и различаются лишь цветом росписи, небольшими вариациями в передаче одежды и высотой фигурок, соответствующих трем основным размерам — 18, 24 и 28 сантиметров. В тело каждой фигурки вделан металлический штырек, на который насажен зонтик — глиняный цветок-розетка. Руки у барыни сложены у талии, однако создается впечатление, что она держит зонтик руками.

Высокие стройные фигуры с «осиными» талиями, маленькими головками, с лицами, полными кукольной значительности и простодушного удивления, барыни являют собой образы-типы людей из иной, городской жизни. Мир праздных господ воспринимался глазами народного мастера прежде всего своей внешней — декоративной стороной. Барыни одеты в платья, типичные для городской моды 80-х годов XIX века. Эти платья с длинными широкими юбками, украшенными рядами лепных оборок, рисованными лентами, бантами и кружевами, переданы с особой тщательностью и вниманием. Мастера явно любовались красотой костюма городской дамы, столь непохожего на привычную народную одежду. В каждой игрушке дан свой вариант платья, новое сочетание деталей костюма. Няни-кормилицы отличаются от барынь более скромной одеждой, близкой характеру народного костюма: на них кофты и сарафаны с передниками, а на голове — повойники или кокошники. Передники иногда украшены традиционными полосами или ветвями — елочками, но они не играют роли самостоятельного орнамента, как, например, в филимоновской игрушке. На руках кормилиц дети-барчуки, что также подчеркнуто характером их костюмов, повторяющих в миниатюре наряды, дам.

Все тульские фигурки традиционно фронтальны, но тщательно проработаны со всех сторон. Условность конической формы сочетается в них с тонкой передачей пластики женского силуэта, стройного, изящного, подчеркнутого облегающей одеждой. В то же время им свойствен гротеск, но не экспрессивный, колючий, уводящий в область фантастических условностей, а более сдержанный.

У тульских игрушек два типа лиц. Одни — рисованные на гладкой поверхности с едва заметным бугорком — носом. Так исполнены лица большинства игрушек. Другие лица исполнены с соблюдением анатомии, тонко моделированы и отличаются своеобразной строгостью и красотой пропорций. Этот тип лиц характерен для самых высоких барынь и кормилиц. Он соответствует определенному размеру голов, одинаковых по пропорциям и строению. Такая же голова лишь у всадника. Она кажется неоправданно большой по сравнению с туловищем. По-видимому, оба типа головок вместе с торсом исполняли в специальных формах, а затем присоединяли к вылепленному вручную конусу-юбке.