Различные жанры в русской живописи второй половины xix века

Одним из крупнейших русских художников-баталистов Васнецова делают картины на темы русского народного эпоса: «После побоища Игоря Святославича с половцами» (1880), о которой я хочу рассказать (рис.

4), а также — «Битва русских со скифами» (1881, другое название — «Битва славян с кочевниками»), «Богатыри» (1898). Все эти картины написаны во второй, московский период творческой жизни художника.

Еще в то время, когда Васнецов выступал как жанрист, у него назревал замысел «богатырского» цикла, первой картиной которого стало монументальное полотно «После побоища Игоря Святославича с половцами», написанное на сюжет древнейшей русской героической поэмы «Слово о полку Игореве». Оно переносит зрителя в седую древность, «в поле незнаемое, среди земли половецкой». Кончен трехдневный упорный, неравный бой. В степи разбросаны тела убитых «русичей» и половцев. Васнецов поставил перед собой трудную задачу: создать народно легендарный образ «поля смерти» в жизнеутверждающем плане, так как «Слово о полку Игореве», несмотря на трагичность сюжета, проникнуто, как любое произведение русского народного эпоса, жизнеутверждающим мироощущением, верой в силы родной земли, родного народа.

Как и Суриков и Верещагин, Васнецов стремится к исторической точности. Чувствуется не только его знакомство с археологией, но и любовь к народному художественному творчеству. Характерно, что использовав для картины народное изобразительное искусство, русский народный орнамент, художник искал нужный ему материал не столько в музеях и альбомах, сколько непосредственно в народе. Известно, что он много бродил по селам, разыскивая образцы народного искусства.

Картина «После побоища Игоря Святославича с половцами», показанная на восьмой выставке передвижников в 1880 году в Петербурге и Москве, вызвала немало критических отзывов в прессе. Васнецова упрекали в том, что все в ней слишком красиво и условно, и противопоставляли ей батальные полотна Верещагина из его туркестанской и балканской серий с их беспощадным реализмом. В. В. Стасов — один из самых известных критиков тех лет — особенно резко отзывается об образе юноши, «который так академично помещен как раз по середине картины… почти точь-в-точь, как прекрасная римлянка в «Последнем дне Помпеи» Брюллова… «И тут и там — натуры слишком мало, условности слишком много», — восклицает Стасов и добавляет: «Посмотрите, наоборот, «Забытого» Верещагина (рис.

5): вот это в самом деле тот, которого ударила вдруг смертная пуля и который упал разметавшись".

Я считаю критику Стасова очень точной и хочу сказать, что из трех полотен, о которых я рассказываю, «После побоища» нравится мне меньше всего. На мой взгляд картина очень статична — я имею в виду «внутреннюю» статику — в ней нет быстроты и горячности битвы как в «Покорении Сибири Ермаком» или жуткого напряжения «Апофеоза войны», также лишенной внешнего действия. Но в «Апофеозе» отсутствие действия не заметно благодаря гениальному обобщению образа войны, найденному Верещагиным, которое и держит зрителя в напряжении. У Васнецова же нет ни этого великого обобщения, ни накала страстей Сурикова, у него все слишком красиво, как-то слишком правильно и поэтому условно: юноша на первом плане действительно помещен туда специально, как будто только потому, что по законам композиции картине необходима центральная фигура. Битва двух орлов в воздухе кажется нарочитой и как будто «вставленной» откуда-то извне по сравнению с «Забытым» Верещагина, где убитый солдат является естественным центром композиции, а слетающиеся к нему птицы — неотъемлемой частью сюжета. Глядя на картину Васнецова, не понимаешь ни того, что было до запечатленного на ней момента ни того, что будет после. Несмотря на то, что Васнецов — прекрасный рисовальщик, и лица павших воинов выписаны очень точно, всматриваясь в них, нет ощущения, что они — живые люди, ощущения, что за написанным на этом полотне стоит своя история. Мне кажется, обращение к былинному эпосу сыграло здесь с Васнецовым злую шутку: оживить, сделать реальным «Слово о полку Игореве» у него не получилось, оно осталось красивой и далекой сказкой. Хотелось бы добавить, что другие батально-исторические картины художника, на мой взгляд, так охарактеризовать нельзя: «Битва славян с кочевниками» полна динамики, а его «Богатыри» — это три живых человека, каждый со своим неповторимым характером.

В заключение, нужно сказать, что рассматривая произведения русских художников-баталистов в целом, нельзя не заметить их поразительную тематическую и образную стройность и цельность. Это — цикл оборонных картин, его тема — защита родины. Эта единая тема развивается каждым художником по-своему: Верещагиным — в описании современных ему войн, Суриковым — в обращении к истории славных завоеваний, составляющих славу России, Васнецовым — на материале древнерусского героического эпоса. Творчество этих художников знаменует собой высший подъем русской реалистической батальной живописи.

Иллюстрации Рис. 1 В. Верещагин «Апофеоз войны» (1871−72).

Рис. 2 В. Суриков «Покорение Сибири Ермаком» (1895).

Рис. 3 В. Суриков «Взятие снежного городка» (1891).

Рис. 4 В. Васнецов «После побоища Игоря Святославича с половцами» (1880).

Рис. 5 В. Верещагин «Забытый» (1871).

В.С.Кеменов, Творчество В. И. Сурикова, сборник «В. И. Суриков. К столетию со дня рождения. 1848−1948», М., 1948, стр.

В.В.Стасов, Избранное в двух томах, т. I, М., 1950, стр.