Современные личностно ориентированные направления

К середине прошлого столетия психиатрия и психология в США находились под сильным влиянием двух теорий — психоанализа и бихевиоризма. Но все большее число известных клиницистов, исследователей и философов испытывало неудовлетворенность механической направленностью этих школ. Внешним выражением этого недовольства стало возникновение экзистенциальной психотерапии во главе с Р. Мэем и развитие гуманистической психологии. Поскольку экзистенциальная и гуманистическая психологии основное внимание отводят свободе и значимости индивидуальностей, в этих двух ориентациях обнаружилось достаточное сходство.

Экзистенциальная терапия уходит своими корнями в философию С. Кьеркегора и феноменологию Э. Гуссерля. Она исходит из того, что каждый человек уникален и непостижим с точки зрения какой бы то ни было научной или философской системы. У человека есть свобода выбора, что делает его будущее непредсказуемым и тревожащим. Центральная тема экзистенциальной философии — неизбежность смерти. Наиболее отчетливое выражение этот факт нашел в книге М. Хайдеггера 1927 г. «Бытие и время», где описано, как заброшенные в недружественный мир люди отчаянно пытаются достичь каких-то целей, уместность которых безжалостно уничтожается смертью. Можно попытаться не думать о своем конце и жить поверхностными представлениями, однако это придает жизни качество неподлинности, неаутентичности. Единственный способ быть честным с самим собой — постоянно осознавать неизбежность собственной смерти^[1].

Здесь корни глубокого экзистенциального кризиса — чувство бессмысленности и абсурдности жизни, отчаянная попытка все-таки найти смысл. С такой точки зрения вся жизнь человека кажется неаутентичной — существованием «белки в колесе» или «тараканьими бегами» — и характеризуется тщетными попытками отрицать неотвратимость смерти. Таким образом, экзистенциальная психология дает яркое и точное описание одного из аспектов человеческого существования.

В экзистенциальном анализе В. Франкла, логотерапии, основное внимание уделяется смыслу жизни. На развитие терапевтической системы Франкла во многом подействовал тяжелый опыт пребывания в концентрационном лагере. Крайние страдания узников концлагерей вызывали обостренный интерес к поискам смысла. Однако вместо интеллектуального построения осмысленной цели жизни процесс продвигается к эмпирическому схватыванию философского и духовного пути бытия в мире, принимающего жизнь такой, какая она есть.

В пределе невозможно оправдать жизнь и найти в ней смысл при помощи интеллектуального анализа и чистой логики. Необходимо попасть в такое состояние, когда эмоционально и физиологически осознаешь ценность жизни и ощущаешь радость от самого факта существования. В мучительных философских изысканиях смысла жизни следует видеть не закономерную философскую тематику, а некий симптом, показывающий, что динамический жизненный поток замутнен и заблокирован. Единственным эффективным решением проблемы будет не изобретение надуманных целей жизни, а глубокая внутренняя трансформация и сдвиг в сознании, восстанавливающий течение жизненной энергии. Человек, активно участвующий в процессе жизни и испытывающий живой и радостный интерес к нему, никогда не задается вопросом, есть ли в жизни смысл. В этом состоянии существование воспринимается как драгоценность и чудо, ценность его самоочевидна^[2].

Недовольство механической и упрощенной направленностью американской психологии и психотерапии нашло наилучшее выражение в разработке гуманистической и, позднее, трансперсональной психологии. Самым видным представителем и выразителем этой оппозиции стал Маслоу. Его проницательная критика психоанализа и бихевиоризма послужила мощным стимулом для развития всего направления и обеспечила основу для кристаллизации новых идей. А. Маслоу отверг мрачный взгляд Фрейда на человечество, безнадежно задавленное базисными инстинктами. По Фрейду, такие явления, как любовь, постижение прекрасного или справедливость являются либо сублимацией (преображением) этих инстинктов, либо реакцией против них. Все высшие формы поведения рассматриваются как приобретенные индивидом или навязанные ему, а вовсе не как присущие человеческой природе. А. Маслоу не согласился с фрейдовским исключительным вниманием к невротикам и психотикам. Он считал, что установка не на лучшее, а на худшее в человечестве приводит к искаженной сути человека. Такой подход не учитывает человеческих упований, осуществимых надежд, богоподобных качеств.

Критика бихевиоризма была столь же проницательной и резкой. А. Маслоу счел ошибочным воззрение на людей как на сложных животных, слепо реагирующих на раздражители из внешней среды. Опора бихевиористов на эксперименты с животными весьма спорна и имеет малую ценность. Такие исследования могут дать информацию о характеристиках, которыми наделены и люди, и животные, но бесполезны в изучении чисто человеческих свойств. Если рассматривать только животных, это будет означать пренебрежение теми аспектами и элементами общей картины, которые уникально гуманистичны, т. е. совестью, виной, идеализмом, духовностью, патриотизмом, искусством, наукой. Выраженный в бихевиоризме механистический подход можно в лучшем случае принять в стратегии для некоторых видов исследования, но он слишком узок и ограничен, если выдвигать его в качестве основополагающей и всеобъемлющей философии.

В то время как бихевиоризм занимается почти исключительно внешними воздействиями, а психоанализ — интроспективными данными, Маслоу настаивает, что психология должна сочетать объективные наблюдения с интроспекцией, подчеркивает, что источником информации для психологии человека должны быть человеческие данные. Особенная заслуга Маслоу в том, что он сосредоточился на психологически здоровых и самоактуализирующихся личностях, на «растущей верхушке» популяции. В многостороннем исследовании индивидов, испытавших спонтанные мистические состояния («пиковые переживания») Маслоу в 1962 г. показал, что в таком опыте нужно видеть не патологические, а скорее сверхъестественные явления, что эти феномены связаны с тенденцией к самореализации. Другим его важным вкладом была концепция о «метаценностях» и «метамотивациях». Резко расходясь в этом вопросе с Фрейдом, Маслоу считал, что люди обладают врожденной иерархией высших ценностей и потребностей и соответствующими стремлениями к их осуществлению.

Идеи Маслоу очень заметны среди главных формирующих влияний гуманистической психологии или, как он сам говорил, «„третьей“ силы в психологии». Центральную значимость новое направление отводит людям как объектам исследования и человеческим целям как критериям ценности исследовательских результатов. Высоко ценными признаются личная свобода и умение индивида прогнозировать и контролировать свою собственную жизнь. В гуманистических подходах сделан решающий шаг в направлении к целостному пониманию человеческой природы, особенно в сравнении с характерным для традиционной психологии и психиатрии односторонним акцентом либо на теле, либо на душе. К личностно ориентированным направлениям относится также биоэнергетика, в которой для воздействия на ментальную функцию используются энергетические процессы в теле и язык тела.

• [1] См.: Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997.
• [2] Гроф С. За пределами мозга. С. 198.