Ритуалы. 
История религии

Публичный характер образа жизни античных греков, глубокая вовлеченность индивида в гражданские дела предопределяли решающий перевес государственных, полисных культов над приватной, частной обрядностью.

Государственные священнодействия отправлялись гражданами полиса регулярно в специально установленные сроки, но также и ситуативно в силу возникших бедственных или, напротив, благоприятных обстоятельств (угроза войны, победа и др.). Для отправления этих культов полисы выделяли специальные участки земли, а также возводили отдельные храмы и целые храмовые комплексы, которые наряду с сугубо религиозными функциями выполняли также и гражданские (там, например, могли храниться общественные ценности).

Государственные культы были обращены прежде всего к богам — покровителям полиса. Так, в Афинах, граждане которого считали своей покровительницей Афину, регулярно, несколько раз в год отправлялись обряды в ее честь. Часть их была приурочена к этапам земледельческих работ — созреванию плодов, началу сбора урожая и др. Главные ритуалы приурочивались к панафинеям, празднику во славу Афины, учреждение которых жители города возводили к легендарному Тесею. При афинском тиране Писистрате (VI в. до н.э.) были установлены Великие Панафинеи — грандиозные празднества, отмечавшиеся раз в четыре года в июле — августе и длившиеся пять дней. После ночных представлений при свете факелов афиняне собирались днем для участия в ритуальном шествии к Акрополю, к святилищу Афины Паллады. Вместе с толпой к храму богини шли жертвенные быки и двигался поставленный на колеса корабль — на его мачте висел пеплум — великолепное, сотканное девушками платье, предназначенное для украшения статуи Афины, воздвигнутой в Эрехтейоне, храме Акрополя. По окончании шествия начинался обряд гекатомбы — принесения в жертву ста быков. Затем следовал ритуальный пир. Дальше шли праздничные состязания атлетов, музыкантов, чтецов, обрядовые танцы и прочие развлечения.

Вторым по значимости государственным культом Афин были Великие Дионисии, которые приобретают особый размах также при попечительстве тирана Писистрата. Жертвоприношение козла, ритуальные шествия со статуей Диониса сменялись театральными представлениями в честь божества. Все это происходило под аккомпанемент ритуальных песнопений.

Ритуальные песнопения — один из важнейших компонентов греческой религиозной обрядности. Слово, музыка и танец составляли один ритуальный ансамбль греческого торжественного восславления богов, сопровождавшего главные гражданские церемонии. Эти песнопения, гимны, исполнялись, как правило, хором и различались тем, к какому божеству они были обращены: пэаны были посвящены Аполлону, просодии — Аполлону и Артемиде, дифирамбы — Дионису, пиррихии — Аресу^[1]. Религиозный статус гимнов во славу богов был столь велик, что Аристотель, сочинивший гимн в честь своего погибшего друга Гермия, был заподозрен в подражании пэанам и обвинен в нечтительном отношении к богам, что вынудило известного философа бежать из Афин.

Наряду с гимнами, торжественными стихотворными обращениями к богам, широкое хождение имели молитвы. Они не отличались столь проработанной формой, как гимны, хотя по структуре были довольно близки: вначале звучало обращение к богу, прославление его эпитетами, а затем следовала просьба.

Другой компонент греческой обрядности — жертвоприношение, основа основ религии Древней Греции. Греки нередко, особенно на ранних этапах, прибегали к человеческим жертвоприношениям. К микенской эпохе восходят гекатомбы, сохранявшие свое значение наиболее впечатляющего дара богам вплоть до классического периода. Процедура жертвоприношения состояла из ритуального убийства животного (в большинстве случаев быка), расчленении туши, организации пиршества, на котором богам доставался аромат сожженных костей и жира, а людям мясо. Кроме кровавых жертвоприношений греки знали и бескровные — злаками, плодами, гончарными изделиями, военной добычей и другими ценностями. Во многих случаях, особенно когда дело касалось подземных богов и умерших, прибегали к возлияниям (в ход шло оливковое масло, вино и т. д.).

Государственные культы, восславлявшие великих богов-покровителей, напоминавшие о славном прошлом городов, играли огромную роль в укреплении единства жителей полиса, однако гражданские ценности зачатую заслоняли в них собственно религиозное начало. «Верховные боги стали еще более величественными и славными, но религиозное чувство уступило патриотизму и любви к зрелищам, празднествам и пирам»^[2]. Государственные культы таили угрозу секуляризации религии.

Элевсинские мистерии возвращали государственному культу подлинно религиозное измерение. Мистерия — общее название тайных, сокровенных ритуалов, закрытых для непосвященных. Греческие мистерии были сложным ритуальным комплексом, включавшим специальные обряды посвящения, очищения, причащения, молитвы, техники вхождения в особые психические состояния (например экстаза), а также акты иероили теофании и т. д.

Свое название Элевсинский культ получил от имени города Элевсин, находящегося в 22 км от Афин. Поскольку мистам, участникам таинства, строжайше запрещалось разглашать подробности ритуала, многие его детали остались неясными, но в целом Элевсинский культ реконструируется вполне определенно. По-видимому, начало Элевсинским священнодействиям было положено в микенское время: храм Телестерион, святилище, где отправлялись основные таинства, был построен па месте микенского мегарона, культового центра. Изначальное ядро мистерии составила аграрная магия. Малые мистерии проводились как весенний праздник, связанный со сбором и обмолотом урожая, главная часть приходилась на осеннюю пору сева зерна. В центре культа стоял образ Деметры, богини земледелия и плодородия, Матери зерна, одного из олицетворений архаической Великой матери. Греки приписывали Деметре великое деяние — от нее люди получили в дар зерно. Суть мистерии состояла в переживании акта воссоединения Деметры со своей дочерью богиней Персефоной, олицетворявшей брошенное и проросшее зерно. Насколько можно судить по дошедшим свидетельствам, кульминацией элевсинского таинства было благоговейное молчаливое созерцание мистами сжатого колоска.

На аграрный стержень мистерии были нанизаны мифологические повествования о похищении Персефоны богом подземного мира Аидом, поисках Деметрой дочери, ее временном возвращении и другие сюжеты. Разыгрывание в ритуалах этих мифологических сюжетов составляло основную линию Элевсинского священнодействия. Насыщенный драматическими подробностями сценарий таинства, искусно созданная среда — ночные факельные шествия, завораживающая обстановка погруженного во мрак храма, магические манипуляции жрецов — все это будоражило в душе человека самые сильные религиозные переживания, заставляло чувствовать себя приобщенным к глубинам святости избранником богов. Возможно, именно на этой идейно-психологической почве к Элевсинскому культу прививаются в конце архаической эпохи идеи обретения через приобщение к таинствам счастливой загробной жизни.

По накалу религиозных чувств и эзотерическому характеру Элевсинским священнодействиям были близки мистериальные стороны почитания Диониса. В мистериях Диониса почитание бога растительности и виноградной лозы принимало ярко выраженный экстатический облик. Мифология возбуждала страстность мистерий образами сопровождавших шествие Диониса менад (безумствующих). Эти образы впавших в экстаз спутниц Диониса провоцировали обрядовые эксцессы, прежде всего со стороны женщин. Неистовство, оргиазм священнодействий в честь Диониса сопровождали культ от глубокой архаики до эллинизма включительно.

С образом бога Диониса теофания которого вызывает экстатическое вдохновение, связаны ритуалы дивинаций. В жизни античного грека, простого крестьянина или государственного мужа, стремление получить по каждому важному случаю божественное провозвестие играло огромную роль. Известнейшим среди греков местом обретения предсказаний было святилище в Дельфах. История сохранила свидетельства о том, что вначале Дионис был богом-провозвещателем Дельф, но затем уступил право первенства Аполлону. Считалось, что бог вещал через женщин-прорицательниц — пифий, которые в обряде дивинации впадали в крайнее возбуждение и в этом состоянии транса открывали волю богов. Философская мысль греков высоко ставила религиозную практику экстаза: «Величайшие для нас блага возникают от неистовства, правда, когда оно уделяется нам как божий дар…»^[3]

Знаки судьбы, полученные в акте дивинации (изречения пифии, выпавший жребий и т. д.), назывались оракул, этим же словом обозначали также и место, где отправлялся ритуал прорицания. Кроме Дельфийского оракула греки почитали и другие, например, Додонский, находившийся при храме Зевса в Эпире. Здесь жрицыпрорицательницы предсказывали судьбу по шелесту листьев священного дуба Зевса, по журчанию ручья, по звукам ударов о ритуальный медный таз.

Мистериальные культы, дивинации имели не только публичный, но и частный характер. Широкий простор для самовыражения индивидуальная религиозность обретала в колдовстве. Колдовство играло заметную роль в жизни грека как в эпоху архаики, так и в классический период — эпоху расцвета античной культуры. Геката, богиня колдовства, была одной из наиболее популярных богинь античности. Греки обладали богатым арсеналом приемов черной магии. В ходу были проклятия с пожеланием смерти или недуга, их писали, например, на свинцовых табличках, которые оставляли в могилах; заклинания, принуждавшие богов выполнить волю заклинателя; магические приемы воздействия на погоду; практика вызывания душ умерших; изготовление амулетов и другие магические приемы. Среди греков колдовство было преимущественно женским занятием. Однако тесные связи с Востоком открывали доступ в греческую среду ближневосточных магов, прививавших эллинам познания из области египетских, вавилонских и других ближневосточных приемов колдовства.

Индивидуализация религиозности, набиравшая силу в классический период, создала в эллинистическую эпоху благоприятную почву для распространения ближневосточных культов Кибелы, Исиды и других богов. Отправление культа Исиды, одного из главных эллинистических культов, имело выраженный личный характер. Исида, египетское божество материнства, вобрав в свой образ черты Деметры, греческой богини-матери, Тихе, богини судьбы, Артемиды, богини деторождения, обрела огромную популярность как богиня, которой можно было доверить в молитве интимные чувства.

Следует признать, что государственные культы не спешили уходить со сцены. Но и они приобретают в эпоху эллинизма отчетливый восточный колорит. Огромное государственное значение вменяется теперь почитанию царя, императора. Начало этому повороту в сторону поклонения живому правителю было положено Александром Македонским в ходе восточных завоеваний. Конечно, в Греции были предпосылки к такому повороту. Но предшествовавший «в самой Греции культ героев-ктиторов и спасителей дал только внешнюю зацепку; сама идея живого бога-царя была восточного происхождения»^[4].

• [1] См.: Тахо-Годи А. А. Античная гимнография. Жанр и стиль // Античные гимны / пол ред. А. А. Тахо-Годи; пер. В. В. Вересаева. М., 1988. С. 5−55.
• [2] Нильссон М. Греческая народная религия. СПб., 1998. С. 119.
• [3] Платон. Федр. 244 а. // Поли. собр. соч. Т. 2. М., 1993.
• [4] Зелинский Ф. Ф. Религия эллинизма. С. 104.