Венский конгресс. 
История международных отношений

Дипломатическая борьба в ходе Венского конгресса.

Венский конгресс (1814—1815 гг.) — уникальное для своего времени событие; в результате работы конгресса не только был проведен территориальный передел в Европе — были выработаны те принципы, которые легли в основу дипломатической практики во всем мире. Что же произошло на Венском конгрессе?

Представители всех великих европейских держав собрались для совместного обсуждения проблем, представляющих взаимный интерес; при этом в работе конгресса активное участие принимали два императора — Франц I и Александр I. До того даже двусторонние встречи в верхах (вроде свидания Наполеона Бонапарта и Александра I в Тильзите) были большой редкостью.

Хотя (по вполне понятным причинам) тон на конгрессе задавали великие державы — победительницы в войне с Наполеоном (Англия, Австрия, Пруссия и Россия), тем не менее к работе конгресса были привлечены и побежденная держава (Франция), и «второразрядные» державы (Швеция, Испания, Португалия).

Венский конгресс.

И здесь все без исключения историки дипломатии вынуждены отдавать должное Шарлю де Талeйран-Перигору, князю Беневентскому, французскому министру иностранных дел. Как человек он отличался, мягко говоря, чрезвычайной гибкостью своих принципов. По в истории дипломатии он остался не только и не столько как взяточник, казнокрад, предатель и двойной агент, а как человек, заложивший основы первой в мировой истории работоспособной системы международных отношений.

Шарль де Талейран-Перигор.

Именно благодаря настойчивости и дипломатическому искусству Ш. де Талейрану удаюсь добиться участия как Франции, так и малых держав в работе подготовительного комитета конгресса, а также того, чтобы будущие постановления конгресса соответствовали принципам международного права.

8 октября 1814 г. III. де Талейран принудил четыре державы-победительницы подписать декларацию, согласно которой в подготовительный комитет Венского конгресса должны были войти не только Великобритания, Австрия, Пруссия и Россия, но и Франция, Испания, Португалия и Швеция. Только в ходе пленарных заседаний конгресса могли быть приняты окончательные решения; наконец, будущие постановления должны были соответствовать принципам международного права.

Это был первый, но нe единственный успех выдающегося дипломата: к марту 1815 г. он сумел совершенно расстроить антифранцузскую коалицию; державы-победительницы, и прежде всего Австрия и Великобритания, очень скоро поняли, что без Франции они обойтись не смогут. Действительно, сильная Франция была нужна Австрии, чтобы сдерживать прусские притязания на Саксонию, а русские — на Польшу. В свою очередь, Англии был нужен партнер на континенте, способный противостоять чрезмерному усилению России на Востоке. Наконец, хотя Венский конгресс был своего рода дипломатической дуэлью между Александром I и Ш. де Талейраном, тем не менее и русский царь отдавал себе отчет в том, что ему может понадобиться сила на западе Европы, способная уравновесить чрезмерно укрепившуюся Пруссию.

Впрочем, в начале XIX в. никому и в голову не могло прийти, что Пруссия сможет угрожать европейскому равновесию. Тогда это была самая слабая среди всех великих держав: страшное поражение, которое пруссаки потерпели в октябре 1806 г. после вторжения наполеоновских войск, когда Пруссия фактически перестала существовать, — было слишком свежо в памяти людей, собравшихся в Вене осенью 1814 г. В этих условиях у прусской правящей верхушки не было иного выхода, кроме тесного альянса с могущественной Российской империей. Только союз с СанктПетербургом должен был помочь Берлину решить важнейшую задачу, стоявшую перед правящими кругами Пруссии — округлить владения королевства и увеличить общее число его подданных. Дело в том, что общая численность населения Пруссии тогда не достигала 10 млн чел., которые в то время считались тем минимальным демографическим потенциалом, которым должно располагать всякое государство, чтобы считаться великой державой.

В общем, Пруссия претендовала на Саксонию — и в этом русский царь был готов поддержать своего союзника, прусского короля Фридриха Вильгельма III (ведь тот, кто обладает Саксонией — тот обладает проходами в Богемских горах, т. е. кратчайшим путем на Вену; таким образом Саксония превратилась бы в постоянное яблоко раздора между Австрией и Пруссией, что должно было исключить сближение двух этих немецких держав). В свою очередь Россия претендовала на польские земли прусского захвата, из которых Александр I хотел образовать Царство Польское, конституционное государство с внутренним самоуправлением под скипетром русского царя.

С этими планами, по вполне попятным причинам, была совершенно не согласна Вена: австрийцам совершенно не улыбалась перспектива усиления ее ближайших соседей, Пруссии и России. Впрочем, отрицательное отношение к расширению владений российского императора и прусского короля не означало, что сами австрийцы не хотели бы округлить владения австрийской империи — прежде всего за счет Италии.

Что касается Великобритании, то последняя не претендовала на какиелибо территории в Европе. Все территориальные приобретения, которые англичане произвели в ходе революционных и наполеоновских войн — и прежде всего в Индии (Бенгалия, Мадрас, Майсор, Карнатик, район Дели и многие другие) — были осуществлены далеко за пределами Европы. Англичане добились своей цели, сокрушив былое колониальное могущество Франции в Индии и Вест-Индии, и теперь им также нужна была сильная Франция как важнейший фактор европейского равновесия.

Ш. де Талейран верно понял изменившийся характер отношений в победоносной антифранцузской коалиции, и прежде всего стремление Вены и Лондона противопоставить надежную преграду наметившейся оси.

" Санкт-Петербург — Берлин". Французский министр не сомневался в том, что поддержка Парижем позиции Вены в саксонском вопросе предопределит франко-австрийское сближение. Потому на протяжении всей осени 1814 г. главные его усилия были направлены на восстановление франк британских отношений.

Упорное нежелание англичан пойти на сближение с Францией во многом объяснялось продолжающейся войной с США.

Англо-американская война 1812—1814^х

Война стала результатом стремления Великобритании к подрыву экономики и торговли США в период наполеоновских войн. Британский флот захватывал американские суда, часто под предлогом того, что на них скрываются английские моряки-дезертиры. После инцидента с фрегатом «Чесапик» (1807 г.), а также принятия законов об эмбарго (1807 г.) и о невмешательстве (1810 г.) в С111 Л, особенно в Новой Англии, сформировалась «партия войны»: в Конгресс США были избраны «военные ястребы», выступавшие за войну с Англией и рассчитывавшие расширить территорию Соединенных Штатов за счет Канады и Флориды. 18 июня 1812 г. президент и Конгресс США объявили войну Англии.

В ходе кампаний 1812 и 1813 гг. проявилась неподготовленность американцев к войне; провалились попытки США оккупировать территорию Канады. Англичанам постепенно удалось усилить блокаду американского побережья по всей его протяженности. Весь 1814 г. США угрожало поражение: после победы над Наполеоном в Европе Великобритания направила большие силы на борьбу с американцами, а правительство США к осени стало неплатежеспособным. 24 августа 1814 г. англичане заняли Вашингтон и сожгли его. Переговоры по заключению мирного договора начались в июне 1814 г., и в декабре того же года был подписан Гентский договор.

" Договор о мире и дружбе между Его Величеством, Королем Британии и Соединенными Штатами Америки", заключенный в Генте 24 декабря 1814 г., предусматривал взаимный отказ от захваченных территорий (ст. 1), прекращение военных действий (ст. 2), возвращение пленных (ст. 3), борьбу с работорговлей (ст. 10). В соответствии с договором, были образованы смешанные комиссии для определения границ между США и Британской Канадой.

Подписание англо-американского мирного договора в Генте 24 декабря 1814 г. развязало англичанам руки, и уже 3 января 1815 г. Ш. де Талейраном, Клеменсом фон Меттернихом и Робертом Стюартом Кэстльри был подписан «Секретный трактат об оборонительном союзе, заключенном в Вене между Австрией, Великобританией и Францией, против России и Пруссии». В соответствии с этим договором, в случае нападения на любую из держав-подписантов все они обязываются выставить на поле боя 120 тыс. пехоты и 30 тыс. кавалерии, с соответствующим количеством артиллерии. Содержалась оговорка о том, что если Великобритания не выставит условленного количества солдат, она уплачивает за каждого отсутствующего военнослужащего 20 фунтов стерлингов.

Данное соглашение, бесспорно, было венцом дипломатического искусства князя Беневентского. Разумеется, он не собирался воевать ни с Россией, ни с Пруссией; он собирался «всего лишь» развалить антифранцузскую коалицию — и он это сделал. «Теперь, государь, коалиция (антифранцузская. — В. Б.) уничтожена, и уничтожена навсегда, — писал Ш. дс Талейран Людовику XVIII. — Не только Франция уже не изолирована в Европе, но Ваше Величество оказались в такой системе союзов, которую не могли бы дать и пятьдесят лет переговоров» .

Однако все изменилось 1 марта 1815 г., когда вся Европа была потрясена известием о том, что Наполеон высадился на Юге Франции с несколькими батальонами верных ему войск. Начались наполеоновские «100 дней». За это время, с одной стороны, была сформирована новая антифранцузская коалиция, а с другой — почти все успехи Ш. дс Талейрана были сведены на нет.

Курьезный факт в истории дипломатии — Людовик XVIII так торопился удрать от приближающегося к Парижу Бонапарта, что оставил на своем рабочем столе в Тюильри текст этого самого «Секретного трактата об оборонительном союзе» от 3 января 1815 г. И первое, что сделал Наполеон — отослал этот самый злополучный текст императору Александру I! Можно себе представить, с каким «безграничным доверием» относился после этого к Ш. де Талейрану Александр I…

Но дело было не только в личном доверии. Одно дело представлять законного государя, руководителя великой державы, другое — беглеца, вынужденного спасаться от внезапно появившегося Бонапарта. Людовика XVIII заставили пересмотреть результаты Парижского трактата 30 мая 1814 г., в соответствии с которым Франция оставалась независимой и великой державой. После наполеоновских «100 дней» об этом нс могло быть и речи — Франция была оккупирована иностранными войсками; союзники настояли на полном разоружении французской армии и сдаче крепостей. К середине августа 1815 г. на территории Франции было свыше 1 млн иностранных солдат, и они все прибывали и прибывали — такой ужас внушала побежденная нация всей Европе. Общий размер оккупационных расходов, наложенных на Францию 700 млн франков. Иностранные войска должны были оставаться на территории Франции в течение трех лет; французы отказывались от нескольких пограничных крепостей. В то же время Франция сохраняла свои территории в границах 1792 г.

Тем не менее, Франция не была исключена из формирующегося «концерта» великих держав: она принимала участие в работе всех международных конгрессов, от Аахена до Вероны, причем именно как великая держава. А ведь в прежние времена судьба потерпевших военное поражение великих держав была ужасна — они просто исчезали с политической карты мира (хорошо, если только как великие державы!). Пример — Польша и Венеция, которые прекратили свое существование в качестве суверенных государств в конце XVIII в.

В ноябре 1818 г., после окончания союзной оккупации Франции, четыре державы пригласили его христианнейшее величество Людовика XVIII «отныне присоединиться своими советами и силами» к австрийскому, английскому, прусскому и русскому монархам для «соблюдения существующих трактатов и установленных ими и признанных всеми европейскими государствами отношений». Таким образом, было окончательно оформлено участие Франции в «европейском концерте» великих держав.

Именно Венский конгресс создан прецедент регулярного созыва международных конференций великих держав, в ходе которых великие державы получили возможность обсуждать и находить решения международных проблем. В первые годы существования «европейского концерта» обсуждались, преимущественно, общеевропейские вопросы; в последующие годы державы созывали своих представителей для решения конкретных международных проблем (например, Парижский конгресс 1856 г., на котором были подведены итоги Крымской войны). При этом державы считались с решениями конгрессов — по крайней мере до тех пор, пока не принимались новые решения (гак, территориальные установления Венского конгресса были в конечном итоге отменены в гой части, которая касалась Италии и Германии, но их отмена была подтверждена гласным или молчаливым согласием великих держав).

Но не только более или менее регулярные международные конференции стали отличием системы «европейского концерта». Огромное развитие получили в тот период различные отрасли международного права (от урегулирования навигации по международным рекам в 1815 г. до Гаагских конвенций о законах и обычаях войны 1899—1907 гг.).

Подведем итоги: в ходе работы Венского кошрссса была создана система международных отношений, которая повысила управляемость этих отношений; в основе структуры этой системы лежали:

• • кодификация в международной практике ведущего положения великих держав — членов «европейского концерта» ;
• • расширение практики дипломатических контактов, в том числе и на высшем уровне;
• • развитие международного права.

С позиций сегодняшнего дня нельзя не признать крайнюю слабость и неэффективность этой структуры. Так, например, в то время совершенно отсутствовали региональные и глобальные организации безопасности; на крайне примитивном уровне находился международный мониторинг; совершенно не было таких сильнодействующих средств, как, например, миротворческие операции.

И все-таки, несмотря на все недостатки этой структуры, она работала! Она делала главное — обеспечивала прочный мир и международную стабильность. Так, между 1815 и 1854 гг. (а также между 1871 и 1914 гг.) в Европе не было крупных войн между великими державами. Это достижение системы представляется воистину удивительным — особенно если вспомнить, что творилось в Европе раньше…