Сердечное согласие. 
История международных отношений

Итак, в XX в. Англия вступала в крайне непростое международное положение. У страны отсутствовали союзники на международной арене. Оно бы ничего, если бы Британия сохраняла былое экономическое и военное превосходство над остальными участниками «европейского концерта». Проблема, однако, была в том, что к началу столетия Англия все больше утрачивала свое некогда неоспоримое первенство, и в этих условиях Лондону понадобились друзья и союзники.

Однако выход из этой далеко уже не блестящей изоляции был непростым делом. И эту задачу буквально за несколько лет решил король Эдуард VII.

Пока он был наследником престола, у него была не очень-то выигрышная репутация плейбоя и прожигателя жизни. Однако после своего вступления на престол он за несколько лет сумел вывести страну из политической изоляции на международной арене. В этом деле ему помогли незаурядное личное обаяние и обширные связи в высшем свете европейских столиц.

Весной 1903 г. состоялся визит английского короля в Париж, который послужил началом англо-французского сближения. Через год было подписано соглашение между двумя странами о разделе сфер влияния в Африке (8 апреля 1904 г.), которое было прозвано «Сердечным согласием». Суть соглашения: в обмен на «свободу рук» в Египте Лондон соглашался на захват Францией большей части Марокко. Действительно, у обеих стран был мощный побудительный мотив позабыть о старинной колониальной вражде: на востоке креп и наливался силой страшный враг.

Эдуард VII.

После русско-японской войны Россия уже не представляла собой серьезного конкурента для Германии в борьбе за влияние в Стамбуле; но одновременно сокращаюсь и английское влияние на турецкий кабинет. Результатом интенсивного германского проникновения на Ближний и Средний Восток стало англо-русское сближение. 31 августа 1907 г. было подписано англо-русское соглашение о разграничении сфер влияния в Азии.

Гонка вооружений.

Мы уже говорили о том, что Крымская война — это первый пример воздействия гонки вооружений на международные отношения. После Крымской войны великие державы (как, впрочем, и малые страны) больше не могли относиться легкомысленно к военно-техническим новинкам; и гонка вооружений стала важнейшим фактором, определявшим характер международных отношений. При этом гонка вооружений велась как на суше, так и на море.

Главным направлением гонки вооружений на суше было в то время совершенствование артиллерийско-стрелкового вооружения. В 1896 г. Германия приняла на вооружение скорострельную 77-миллиметровую нолевую пушку, которая делала шесть-десять выстрелов в минуту, в то время как ранее число выстрелов равнялось одному-двум. В следующем году Франция ввела 75-мм пушку образца 1897 г. Но Россия и Австро-Венгрия столкнулись с недостатком денежных средств при перевооружении своей артиллерии. Финансовая нужда навела русское правительство на предложение о созыве международной конференции по ограничению вооружений (24 августа 1898 г.).

Реакция кайзера Вильгельма II на эту инициативу Санкт-Петербурга была вполне предсказуема. «Им денег не хватает» , — сказал он, и попал в точку. Отсюда — решительная оппозиция Берлина всем планам ограничения как сухопутных, так и морских вооружений: там считали, что у Германии хватит денег на все: и на морские вооружения, и на сухопутные. Несколько лет спустя адмирал Альфред фон Тирпиц высказался против англо-германского соглашения об ограничении военно-морских вооружений.

Но не только потенциальный противник, но и союзники-французы были против инициативы Санкт-Петербурга. Они уже вложили крупные средства в перевооружение своей полевой артиллерии и не собирались от пего отказываться не только по соображениям финансовым, но и по соображениям престижа: для них отказ от гонки вооружений был бы символическим признанием окончательного отказа от Эльзаса и Лотарингии.

Негативно был настроен и Лондон: там считали, что проверить соблюдение разоруженческих соглашений было бы невозможно. В итоге Гаагская конференция (1899 г.) разработала конвенции о законах и правилах сухопутной и морской войны, а также приняла соглашения о запрете «метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров» (так), о «неупотреблении снарядов, имеющих единственным назначением распространять удушливые или вредоносные газы», о запрещении разрывных пуль. Кроме того, была учреждена Постоянная палата третейского суда с пребыванием в Гааге. Однако решение о принудительном арбитраже не было принято.

В Лондоне также не верили в возможность ограничения англо-германского военно-морского соперничества. Там считали, что единственная возможность для такого рода договоренности — это добровольное согласие Берлина с британским военно-морским первенством, но в такое смирение немцев в Англии никто нe верил.

Некоторое время в Лондоне надеялись на британское лидерство в гонке военно-морских вооружений. В 1905 г. англичане спустили на воду первый дредноут — линейный корабль, у которого вместо обычных четырех было десять орудий главного морского калибра (12 дюймов, или 305 мм). Все старые линкоры после этого немедленно оказались устаревшими — Британия, таким образом, вырвалась вперед в гонке вооружений.

Ответ Берлина был гораздо более мощным, чем предполагали в Англии. В 1906—1908 гг. рейхстагом были приняты два новых морских закона (третий и четвертый), по которым все новые немецкие броненосцы должны быть не ниже класса дредноута и, кроме того, до 1917 г. должны были быть заменены 17 линкоров и 6 тяжелых крейсеров. Немцы также углубили Кильский канал, чтобы там могли проходить и линейные корабли. Согласно закону 1908 г., на флот выделялось на 1 млрд марок больше того, что было запланировано по прежним военно-морским программам. И если по закону 1900 г. ежегодно закладывалось по два броненосца, то по закону 1908 г. предполагалось закладывать по четыре линкора класса «дредноут» .

Уверенность в конечной победе в гонке вооружений была в Берлине столь велика, что в 1907 г. германское правительство фактически сорвало намечавшееся соглашение об ограничении морских вооружений. В ходе личных переговоров Эдуарда VII с Вильгельмом II последний запросил за возможные германские уступки в этом вопросе непомерную цепу, в частности, разрыв англо-французской и англо-русской Антант. В результате после неудачных попыток договориться с Германией британский кабинет принял решение о строительстве вдвое большего количества линкоров, чем их строит Германия — «два киля против одного». Тем самым гонка вооружений получила дополнительный импульс. На этом примере мы можем видеть действие важного компонента гонки вооружений — механизма «действие — противодействие» .

В целом, к лету 1914 г. Германия, отставая от Великобритании в гонке морских вооружений, явно опережала Францию и Россию в гонке вооружений сухопутных. В частности, немцы первыми внедрили на вооружение на дивизионном уровне тяжелые полевые орудия (105 мм гаубицы). Тем самым германская армия приобрела решающий перевес на сухопутном театре военных действий по огневой мощи. Это, по мнению германского генштаба, давало Германии основание рассчитывать на быструю победу даже в войне на два фронта.

В 1912 г. был принят новый судостроительный закон о постройке дополнительно еще трех дредноутов между 1912 и 1917 гг. Т. фон Бетман-Голь-вег попытался было сорвать принятие этого закона (прекрасно понимая, какими международными осложнениями чревато его принятие), противопоставив ему требования о добавочных ассигнованиях на армию. Кончилось тем, что рейхстаг принял оба закона — о дополнительных ассигнованиях и па армию, и па флот.

Эта была полная победа германской военщины. В результате поездка британского военного министра Ричарда Холдена в Берлин (февраль 1912 г.) закончилась полным провалом: сторонам не удалось договориться ни о нейтралитете, ни о колониях, ни о гонке морских вооружений. Сам же факт поездки британского министра и некоторое оживление англо-германского диалога заставили Берлин думать, будто Англия готова к компромиссу и не собирается решительно противодействовать германской агрессии. Два года спустя, в роковые дни Сараевского кризиса, Вильгельму II и его окружению пришлось убедиться в ошибочности этого вывода — но было уже поздно…

Непосредственным результатом провала миссии Р. Холдена было укрепление англо-французской Антанты. Обмен письмами между главами внешнеполитических ведомств Великобритании и Франции, Эдуардом Греем и Полем Камбоном 22—23 ноября 1912 г., означал, что Париж и Лондон будут вести военное планирование исходя из наличия англо-французского союза во время войны с Германией. В результате между морскими штабами двух стран была заключена военно-морская конвенция, согласно которой английский флот брал на себя защиту Атлантического побережья Франции, а французский — защиту английских интересов в Средиземном море. В середине мая 1914 г. британский кабинет согласился на ведение тайных переговоров с Россией о сотрудничестве военных флотов двух стран. Эти переговоры предполагалось начать в августе 1914 г.