Разрядка в Азии

К концу 1960;х гг. разногласия между двумя коммунистическими гигантами — СССР и КНР — вышли на новый уровень, перестав быть лишь межпартийными и став, по преимуществу, межгосударственными. Испытания атомного (1964 г.), а вскоре — и термоядерного (1967 г.) оружия в Китае вызвало серьезную озабоченность в Москве, тем более что превращение КНР в ядерную державу сопровождалось обострением внутриполитической борьбы (в рамках «великой пролетарской культурной революции») и крайне агрессивными заявлениями и действиями китайских руководителей. Очень опасной поэтому была «военная тревога» на советско-китайской границе (август — сентябрь 1969 г.): серия пограничных инцидентов могла перерасти в глобальный конфликт с применением ядерного оружия (во всяком случае, в Москве на достаточно высоком уровне рассматривался в этот период вариант нанесения превентивного ядерного удара по китайской ядерной инфраструктуре).

Эта новая ситуация — ситуация конфликта между двумя коммунистическими гигантами — создавала для США как новые возможности, так и новые угрозы. С одной стороны, военный и (вполне вероятно) ядерный конфликт между СССР и КНР был чреват совершенно непредсказуемыми последствиями, с другой — расшатывание советско-китайского альянса открывало новые перспективы для американской политики па Дальнем Востоке.

Эти возможности были в полном объеме использованы администрацией Р. М. Никсона — Генри Киссинджера. Отказавшись с самого начала от попыток перетащить Китай на сторону «свободного мира», Вашингтон взял курс на разрядку в американо-китайских отношениях, стремясь таким образом выстроить треугольник «США — КНР — СССР», чтобы Соединенные Штаты заняли наиболее выгодную позицию в этом «треугольнике», поддерживая лучшие отношения с каждым из коммунистических гигантов, чем они — друг с другом.

Сама эта политика стала свидетельством решительного отказа американской элиты от той китайской политики, которую она проводила с конца 1940;х гг., после победы коммунистов в материковом Китае. В США, наконец, поняли бесперспективность попыток повернуть часы истории вспять. Кроме того, Вашинггону было важно использовать нормализацию отношений с КНР, чтобы ограничить попытки СССР заполнить силовой вакуум в случае свертывания американского присутствия в регионе. И, наконец, сближение с Пекином, как считали в Белом доме, должно было помочь найти дополнительные рычаги воздействия на Ханой в поисках выхода из вьетнамского тупика.

Свои причины для сближения с американским «бумажным тигром» были и у китайских товарищей. Они отдавали себе отчет в том, что возвращение к «братской дружбе» с Советским Союзом невозможно; прекращение советской помощи в 1960 г. стало тяжелейшим ударом для китайской экономики и имело крайне негативные последствия для советско-китайских отношений.

А к концу 1960;х гг. на повестку дня и для китайского руководства, и для общества встал вопрос о советской военной угрозе ввиду колоссального наращивания советского военного потенциала вдоль советско-китайской границы и в Монголии. Китаю — который только-только начал приходить в себя после хаоса «культурной революции» — было необходимо искать новых внешнеэкономических партнеров. Реально такими партнерами могли быть лишь США, Западная Европа и Япония.

В июле 1971 г. советник президента по вопросам национальной безопасности Г. Киссинджер в ходе секретного визита в Пекин согласовал с китайским руководством основные условия нормализации американо-китайских отношений. В октябре 1971 г. КНР была принята в ООН (и стала постоянным членом СБ), в то время как Тайвань «добровольно» покинул ООН.

Условия американо-китайской нормализации были закреплены в подписанном 27 февраля 1972 г. в Шанхае, в ходе визита президента Р. М. Никсона в Китай, коммюнике. Важнейшее значение имело то место в этом документе, где говорилось об отказе обеих держав от попыток установить свою гегемонию в Восточной Азии и о выступлении каждой из них против попыток любой державы установить такую гегемонию. Иными словами, США подтвердили свое намерение поддержать КНР в случае нарастания угрозы со стороны СССР, а Китай обещан продолжить линию дистанцирования от Москвы. По сути дела, речь шла об отказе Соединенных Штатов от «двойного сдерживания» одновременно СССР и КНР в пользу сдерживания одного только Советского Союза, в том числе и путем параллельных акций с Китаем.

Визит президента США Ричарда Михлауза Никсона в КНР, февраль 1972 г.

Однако, это был только первый — хотя и очень важный — шаг на пути по длинной нормализации в американо-китайских отношениях. Так, между двумя странами все еще нс были установлены дипломатические отношения, поскольку в Вашингтоне наличествовало тайваньское дипломатическое представительство. Окончательное решение об установлении дипломатических отношений между двумя странами было принято лишь в декабре 1978 г. Но уже в феврале 1972 г. США взяли на себя обязательство эвакуировать с Формозы свои военные объекты, свернуть дипломатические отношения с Тайбэем, денонсировать американо-тайваньский договор и поддержать КНР по вопросу о передаче ей права представлять Китай в СБ ООН.

Начало нормализации отношений с Китаем — о котором не были извещены американские союзники в регионе — вызвал неоднозначную реакцию с их стороны. Так, Япония уже в первой половине 1972 г. нормализовала отношения с материковым Китаем, причем сразу же разорвав отношения с Тайванем и установив дипломатические отношения с КНР.

Однако другим ответом Токио на нормализацию советско-американских отношений стал визит японского премьер-министра Какуэя Танака в Москву в 1973 г. В ходе переговоров с советскими руководителями японский премьер предложил свой сценарий нормализации советско-японских отношений. Идея японской стороны состояла в том, чтобы вернуться к условиям Совместной декларации 1956 г., предусматривавшей заключение мирного договора и передачу Токио двух из четырех островов южной части Курильской гряды. Со своей стороны, японское правительство было готово к резкому расширению экономического сотрудничества с СССР в освоении сырьевых ресурсов Дальнего Востока и Сибири. Это был шанс для Советского Союза — сформировать свой геостратегический треугольник в регионе (СССР — Япония — США), однако предложения Танака были отклонены Кремлем. В результате в Токио решили, что Китай может быть более перспективным, чем Советский Союз, региональным партнером Японии.

Начавшиеся в Азии процессы разрядки застали советское руководство врасплох. Как свидетельствует реакция Кремля на нормализацию американо-китайских и японо-китайских отношений, там были явно неготовы к такому повороту событий. На протяжении первой половины 1970;х гг. советская политика в регионе сводилась, по сути дела, к попыткам запугать Вашингтон «желтой опасностью» — т. е. быстрым ростом японской экономики и быстрым ростом китайского населения. Напрасные потуги! Что касается роста японской экономики, то это, собственно говоря, изначально было целью американской политики в отношении Японии. Что касается китайской угрозы, то реально в то время Китай мог угрожать не США — а Советскому Союзу.

Вашингтон упорно уклонялся от попыток Москвы вовлечь его в ангикитайский стратегический альянс. Советско-американские соглашения о мерах по уменьшению опасности возникновения ядерной войны (1971 г.) и о предотвращении ядериой войны (1973 г.) были сформулированы, по настоянию Вашингтона, в нарочито туманных выражениях, чтобы избежать какого бы то ни было впечатления об антикитайской направленности этих документов.

Фактически американо-китайское сближение начала 1970;х гг. (и негибкая позиция Москвы в японо-советских отношениях) предоставили Соединенным Штатам возможность для оказания дополнительного нажима на Советский Союз. В этих условиях СССР был вынужден в своей региональной политике ориентироваться на своих ближайших союзников — Мон голию, КНДР и Социалистическую Республику Вьетнам — т. е. на страны, которые в силу ряда причин оказались за бортом тех интеграционных процессов, которые происходили в тот период на Дальнем Востоке и куда были вовлечены Япония и США. Иными словами, Москва фактически оказалась в оппозиции набиравшим силу в регионе процессам разрядки.