Историко-теоретические основы правозащитной деятельности

В результате изучения материала данной главы студент должен:

знать

• • историю становления и развития института прав человека;
• • структуру и содержание правового статуса личности как научного понятия;
• • содержание и виды гарантий реализации и защиты прав человека;

уметь

• • объективно оценивать правовое положение личности в государствах мира и особенно в России на различных этапах их развития;
• • обосновывать важность знаний истории и теории прав человека для анализа содержания современных правовых институтов;
• • содействовать воспитанию граждан в духе демократии, основанном на осознании ими своих прав и обязанностей;

владеть

• навыками работы с материалами по правам человека.

Развитие представлений о правах личности в истории политико-правовой мысли

Становление и развитие феномена прав человека неразрывно связано с исторической эволюцией юридической науки в целом. Проблема нрав человека во всем многообразии ее проявлений всегда была одним из объектов политико-правового знания. Так, один из исследователей этого вопроса С. И. Глушкова подчеркивает, что «в настоящее время формируется повое направление — политология прав человека, которое призвано проанализировать различные исторические и национальные концепции нрав человека в политике»^[1].

Актуальность данного направления политических исследований обусловлена рядом теоретических и практических аспектов:

• — во-первых, в отечественной юридической науке эволюция представлений о правах человека существенным образом была прервана советским периодом российской истории;
• — во-вторых, права человека являются одной из значимых юридических категорий современности, сквозь призму которой возможно (а часто — необходимо) анализировать политические процессы современности на различных уровнях их структурной организации: локальном, региональном, национальном, глобальном;
• — в-третьих, во второй половине XX — начале XXI в. наблюдался интенсивный переход от «теории» к «практике» прав человека, их кристаллизация в качестве одной из основ системы международных отношений в целом. Параллельно происходит усложнение системы прав человека: появление их социального и культурного поколений. Сегодня ученые активно размышляют о «глобализации» прав человека, которая является следствием политической глобализации, унификацией ключевых компонентов правовых систем целого ряда государств.

Поэтому анализ прав человека как предмета юридической науки представляется крайне важным и с теоретической, и с практической точек зрения.

Соглашаясь с утверждением, что «предыстория прав человека берет свое начало в далекой первобытности»^[2], тем не менее можно выделить три основных этана развития проблематики прав человека в общественно-политической мысли. Каждый из них характеризуется не только очередным, раз в полтысячи лет всплеском интереса к данной тематике (продиктованным, в свою очередь, культурными, цивилизационными и политическими изменениями), но и фундаментальным пересмотром самой проблемы, ее выходом на новый уровень юридической науки и практики.

Первый этап — эпоха Античности — представлял собой длительный, противоречивый по своему культурному содержанию период кристаллизации прав человека как политико-правовой идеи. Он явился временем вызревания сути понятия «право» из фундаментального бытийного содержания личности (в ее разнообразных, часто противоположных интерпретациях). Суть этого этапа эволюции состоит в становлении первоначально умозрительного, проистекающего из самой антропологической природы, а впоследствии из философского уровня осмысления прав человека.

Второй, знаковый, этап — позднее Средневековье (Возрождение) и Новое время (Просвещение) связаны с развитием теоретических принципов, на основе которых устанавливаются и реализуются права и свободы человека. Именно на данном историческом отрезке происходит концептуализация прав человека как неотъемлемой части общественной жизни. Таким образом, в XVII— XVIII вв. начинается системное осмысление прав человека на уровне правовой теории. Следует особо отметить, что в это же время зарождается и практический (правоприменительный) акцент: права человека, выйдя из недр политико-философского знания и подвергнувшись теоретическому осмыслению, получают свое место в государственных декларациях и законах.

Третий этап неразрывно связан с развитием юридической науки и практики XX столетия, переосмыслением соотношения понятий «человек», «государство» и «право», как базовых элементов политической системы общества. Следует отметить две немаловажные особенности, которые характеризовали проблему прав человека в прошедшем веке. Во-первых, это переход ее в практическую плоскость. Права человека перестают быть исключительным приоритетом правовой идеологии и теории, обретают конкретное функциональное и институциональное содержание (т.с. создаются национальные и наднациональные институты, призванные обеспечивать их соблюдение). Во-вторых, начинается процесс глобализации прав человека: данная проблема перешагнула государственные границы и обрела международное звучание^[3].

Характеризуя политико-историческую эволюцию нрав человека, можно сделать вывод, что уже в конце XVIII в. политико-философский подход отодвигается и перестает быть доминирующим; в социально-политической традиции все более отчетливо проявляет себя нормативно-институциональный и функциональный подходы к рассматриваемой нами проблеме.

Европейская политико-правовая мысль XVII—XIX вв. все более приближается к осознанию того факта, что для обеспечения правовой автономии человека недостаточно только факта существования естественных нрав, находящихся под охраной государства, или гарантий невмешательства последнего в дела граждан. И более того, права, предоставляемые обществу в целом, его отдельным слоям — не есть эквивалент прав личности.

Итак, в эпоху Нового времени (XVII—XIX вв.) происходила кардинальная, по своей сути, переоценка теории прав человека, их природы и места в социально-политической жизни. Данный процесс был обусловлен рядом тенденций.

• 1. Поэтапный отказ от доминирования теологического мировоззрения на природу личности и суть законов. Последние получали вполне «земное» преломление.
• 2. Системный пересмотр природы государства и его роли. В данном контексте важно выделить два момента. Во-первых, преобладающим становится представление не о государстве — абсолюте, а о государстве — институте, которое выступает результатом общественного договора. Следовательно, общество не только реализует себя в качестве инструмента легитимации власти, но и задает приоритеты государственной политики. Во-вторых, в данной мировоззренческой системе координат государство наделяется рядом неотъемлемых системных функций, основополагающая из которых связана с человеком, защитой его прав и обеспечением соблюдения его интересов.
• 3. Гуманизация права, содержание которого начинает рассматриваться через призму личности, ее именно гуманистической, а не какой-либо иной (теологической, экономической, политической и т. д.) сущности.
• 4. Практицизм, постепенный переход прав человека из теоретического поля в правоприменительную практику, социальную повседневность. Не менее важная составляющая указанной тенденции заключена в признании материальных оснований прав человека (собственности) как механизма, гарантирующего их практическое соблюдение.
• 5. Институционализация прав человека, вызванная пониманием того факта, что, несмотря на их естественную (негосударственную) природу, они могут быть гарантированы исключительно посредством конкретных политических и социально-экономических институтов и механизмов. Так, О. В. Мосин пишет: «Признание обществом правового статуса человека и гражданина предполагало не только некий общественный договор, который призывал людей уважать личность, но и создание правовой системы, защищающей человека от произвола властей»^[4].

Важнейшей вехой в эволюции концепции прав человека как юридического феномена стал XX в. — новейшая эпоха развития планетарной политической системы.

Характеризуя специфику указанной «правовой эры», следует прежде всего обратить внимание на остро обозначившийся уже в начале XX столетия конфликт правовой теории и политических практик. Причем речь идет не столько о национальном уровне, сколько о системе международных отношений, которая наглядно демонстрировала вторичность прав человека (и каких бы то ни было норм нрава в целом) по отношению к государственным, этническим, классовым и корпоративным интересам.

Более того, европейская политическая жизнь первой трети XX в. прошла под эгидой «восстания масс», что не могло не сказаться на объекте социально-политических исследований того периода. В проблемном поле политической науки происходит дрейф к исследованиям макрополитических структур, процессов и явлений. В центре внимания оказывается не человек и его «права», а «толпа», партии, лидеры, идеологии как наиболее значимые элементы архитектуры политических систем Запада.

Как следствие, уже в 1950;х гг. в трудах ведущих политических мыслителей Запада (Ф. Хайек, Э. Фромм, X. Арендт) прослеживается отчетливый «кризис доверия» к правам человека, которые рассматриваются, скорее, в идеалистическом, чем в практическом преломлении. Идея деперсонализации личности, «бегства от свободы», предложенная Э. Фроммом, равно как и формула X. Арендт: «человеком свободным» может быть только «человек СПЯЩИЙ» — являются квинтэссенцией конфликта между всей предшествующей либеральной «теорией» и противоречивой «правоприменительной практикой» первой половины XX столетия^[5].

Научно-политическая традиция опиралась на целостное рассмотрение прав человека, оценку их роли в глобальных и региональных политических изменениях. В связи с этим можно отметить, что, начиная с 1960;х гг. происходит параллельное становление трех направлений политико-правовой мысли, затрагивающих данную проблематику.

Первое направление — транзитологическое, рассматривающее процесс глобального развития сквозь призму «волн демократизации» (Д. Растоу, Г. Доннел, Ф. Шмиттер, А. Лейпхарт и др.) исходило из того, что права человека, и в особенности их политическая составляющая — есть не только критерий демократии, но и важное условие нормального функционирования конкурентных политических систем^[6].

Второе — неоинституциональное направление (М. Марч, Дж. Олсен, Г. Саймон) акцептировало внимание па диссонансе формальной «свободы» личности и фактической ее зависимости от сложившихся формальных «правил игры», т.с. институтов и одобряемых моделей поведения. В частности, проблема адаптации прав человека к национальным институциональным и политико-культурным контекстам нашла свое отражение в работах ряда исследователей (Дж. Донелли, Р. Дворкина, Дж. Роулза, С. Хантингтона), которые обращали внимание на тот факт, что в условиях поликультурной и полиэтнической палитры современного мира, «ускорения» социокультурной и политической динамики в планетарном масштабе, права человека и связанная с ними проблема гражданского общества не могут рассматриваться без учета национальной специфики политических систем, многообразия ситуационных факторов глобального и национального развития^[7].

Третье — политико-философское (Г. Маркузе, Й. Хейзинга, Р. Арон и др.) и " футурологическое" (Э. Тоффлер, Д. Белл, Ф. Фукуяма и др.) направления указывали на рост зависимости и несвободы человека от различных макросоциальных факторов. В частности, таких как общественное мнение, СМИ, глобальные информационные сети, государственно-бюрократические структуры, культ потребления во всевозможных его формах. Следует особо подчеркнуть, что труды представителей данного направления представляют существенный интерес, поскольку вплотную приближают нас к феномену глобализации и, следовательно, анализу соотношения национальной специфики и глобальных изменений как факторов эволюции «пространства свободы» современного человека^[8].

• [1] Глушакова С. И. Права человека в политической науке и политических процессах современной России // Юридическая мысль. 2012. № 3. С. 12.
• [2] Комаров С. Л. Нрава и свободы человека в политической системе общества. СПб., 2012. С. 17—18.
• [3] Глотов С. А. Глобализация и права человека. М., 2003; Гризвольд Д. Глобализация, права человека и демократия. М., 2013.
• [4] Дворкин Р. О правах всерьез. М, 2005.
• [5] Арендт X. Истоки тоталитаризма. М., 1996; Фромм Э. Бегство от свободы. Человек для себя. М., 2006; Хайек Ф. Дорога к рабству. М., 2005.
• [6] Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах: Сравнительные исследования. М., 1997: Растоу Д. Переходы к демократии: попытка динамической модели // Полис. 1996. № 5. С. 5—15.
• [7] Дворкин Р. Указ. соч. С. 128—129; Донелли Д. Права человека в современном мире // Америка. 1991. № 421. С. 21—25.
• [8] Маркузе Г. Одномерный человек. Исследование идеологии развитого индустриального общества. М., 1994; Тоффлер Э. Метаморфозы власти. М., 2003.