Медиадискурс и медиатекст

Прежде чем обратиться к политическому медиадискурсу, остановимся кратко на понятии «медиадискурс», который многие исследователи называют «смыслосозидающей машиной», поскольку именно массмедиа оказывают сегодня существенное влияние на языковую концептуализацию действительности. В частности, относительно новая область — медиалингвистика — разрабатывает теоретическую и методологическую базу для анализа различных с формальной точки зрения языковых явлений, характерных для отдельных медийных технологий.

Как и при определении других дискурсов, мы можем положить в основу выделения медиадискурса функционирование языка в определенной сфере человеческой деятельности — в сфере массмедиа, которая выступает особой средой существования языка. Следует отметить, что под средой в данном случае не имеется в виду канал распространения информации, иначе можно было бы сказать, что медиадискурс — это всего лишь технологический аспект дискурсивных практик. Действительно, от технико-технологических характеристик СМИ (бумажные или сетевые; пресса или радио; телевидение или все прочие) во многом зависят формы и способы обсуждения темы, презентация участников, их статусные роли. Нет сомнения, что, например, политическая тема, обсуждаемая в прямом эфире телевидения, представлена обществу иначе, чем если бы материал об этой дискуссии был опубликован в газете, даже в формате стенограммы. Однако и в том, и в другом случае мы имеем дело с особой сферой человеческой коммуникации и речевой практики — сферой массовой коммуникации, где медийно обусловленным оказывается использование не только вербального языка, но и языков самых разных семиотических систем, участвующих в создании медиатекста. Проводя параллель с языком художественной литературы, где в отличие от всех других речевых сфер существует презумпция «значимой формы», т. е. все языковые средства с присущими им значениями используются для образного представления действительности, следует отметить, что в медиатексте использование языка (языков) направлено на формирование общественного мнения по поводу реальных событий.

Текст понимается сегодня как часть определенного дискурса, как высказывание в рамках дискурса, которому свойственны свои модели создания и восприятия текста; для понимания текста нужны определенные дискурсно обусловленные знания.

Элементом медиадискурса, формой его существования, способом формирования является медиатекст. В самом общем виде медиатекст — это расширительное толкование текста, традиционно понимаемого как последовательность связных вербальных знаков, образующих тематическую цельность. Будучи перенесенным в массмедийную сферу, текст, сохраняя онтологическое свойства (цельность и связность), представляет собой даже не последовательность знаков различных семиотических систем, но их пространственно-временную совокупность. Так, вербальные знаки могут быть представлены в медиатексте и визуально, и аудиальпо; графические знаки (по природе визуальные) могут, в свою очередь, принадлежать к иллюстративной части вербально-аудиальной информации, а могут составлять самостоятельный компонент смысловой структуры медиатекста; визуальные знаки могут быть частью культурно-языкового кода (жесты, мимика, кинесика в целом), а могут выступать в своей собственно визуальной значимости (фотографии, экранный характер телевизионной продукции).

В последующем изложении под словом «текст» применительно к медийной сфере будет пониматься «медиатекст», поскольку «просто текстов» в массмедиа не существует. Даже в том случае, если мы рассматриваем речевое произведение на странице газеты, мы имеем дело с вербально-графическим комплексом, т. е. с медиатекстом.

Принципиальное отличие медиатекста от текста в традиционном понимании можно продемонстрировать па следующем примере. В журнальных публикациях, как правило, отсутствие описания внешности человека компенсируется фотографиями героев в разных жанрах: имиджевых, документальных и репортажных, портретных фото^[1].

Пример В номере журнала «КоммерсантЪ Власть» (2011. № 13) ни разу не встретилась эстетическая оценка внешности человека в вербальных компонентах публикаций. В то же время отбор фотографий для документального очерка о периоде коллективизации в СССР представляет собой ясное оценочное высказывание, не нуждающееся в вербальном дублировании: вербальный текст и фотографии, создают единое смысловое пространство. Иначе обстоит дело в статье «Мартовские чтения», написанной в протокольном жанре «отчет» (рубрика «Охотный ряд», деятельность Госдумы РФ). Лид: «Третий месяц весенней сессии Госдумы депутаты посвятили заботе о ближних. На ливийского лидера Муамара Каддафи запаса думской заботливости уже не хватило». На развороте даны три репортажных фотопортрета, объединенных подзаголовком «Думский размах»: Елена Драпеко, Константин Косачев и Владимир Жириновский.

" пойманы" фоторепортером в моменты активной жестикуляции, которая в контексте серьезной проблематики думских дискуссий выглядят весьма комично. Интересно, что в вербальной части публикации имена этих депутатов вообще не названы. Тем не менее запечатленные на снимках депутаты оказываются полноправными персонажами отчета и получают ироническую оценку: использован прием комического сопоставления внешних характеристик персонажей (депутаты, размахивающие руками), языковой игры в подзаголовке «Думский размах» (переносное значение слова «размах» — широта, объем деятельности) и восстанавливаемых из подтекста прецедентных фразеологизмов «разводить руками», «размахивать руками» .

Все элементы выступают в медиатексте в качестве коммуникативных составляющих. Верифицировать роль каждой из них в формировании содержания бывает непросто. Однако еще трудней предположить возможные индивидуализированные смыслы, порождаемые столь сложной конструкцией, каковой является медиатекст. Эти индивидуализированные смыслы во многом детерминированы той разновидностью медиадискурса, в которой порожден данный текст. Приведенная выше интерпретация медиатекста «Мартовские чтения» есть не что иное как экспликация дискурсивных смыслов, в данном случае — смыслов политического медиадискурса.

• [1] См.: Васильева В. В. Внешность человека в текстах СМИ: эстетический аспект оценки // Вестник С.-Петерб. ун-та. Сер. 9: Филология. Востоковедение. Журналистика. 2012. Вып. 2. С. 247−252.