Отличия кинетического поведения от вербального

Жестовое (и иное кинетическое) поведение чрезвычайно вариативно. Помимо культурных факторов, на него могут влиять личностные особенности говорящего и специфика каждой конкретной ситуации. По наблюдениям исследователя в области психологии эмоций П. Экмана, количество иллюстративных жестов зависит от принадлежности говорящего к определенной этнической группе или культуре и от его социального класса. Кроме того, если говорящий скучает, число иллюстраторов уменьшается, а в случае эмоциональной вовлеченности — увеличивается. Если заметно, что адресат с трудом понимает обращенную к нему речь, число жестов говорящего также увеличивается^[1].

Наука вообще и лингвистика в частности склонны оперировать дискретными категориями; выделять ключевые признаки, отбрасывая остальные как нерелевантные; искать повторяющиеся эффекты, веря в контролируемый эксперимент, и в целом представлять изучаемый предмет статичным, неизменным, исключая из изучаемой системы наблюдателя и его действия. Самый, пожалуй, известный исследователь жестов в общении А. Пиз, трактует кинетические сигналы так же, как словари объясняют значения слов в языке^[2]. Однако, упрощая, мы отбрасываем те явления, которые не вписываются в дискретную раздробленную систему. В этом кроется одна из причин, почему кинетические средства коммуникации во многих отношениях остаются tetra incognita; для изучения кинетических сигналов нужно рассматривать каждое их проявление в системе, принимая во внимание максимально широкий контекст, в котором они появились (в качестве попытки реализовать этот подход упомянем работы В. Лабунской^[3]).

Кинетический код можно сравнить с аналоговым, а вербальный — с дискретным сигналом. Это важное отличие кинетических единиц от вербальных: они объединяют несколько значений в одном знаке. Мак-Нилл в своей книге о жестах описывал их как знаки, в которых означающие элементы не разъединены и не разделены во времени, а слиты в единой форме^[4]. Рассмотрим в качестве примера предложение «Он бросил мяч». В нем есть подлежащее, сказуемое и прямое дополнение, при этом для местоимения и существительного мы можем указать признаки, на основании которых мы определяем их род, надеж и число, а у глагола — род, число и время. Каждая единица языка вносит свой вклад в значение послания по отдельности, не сливаясь в единый знак. Теперь предположим, что говорящий решил проиллюстрировать свои слова жестом, — поднял руку, размахнулся и бросил вперед воображаемый мяч. В одном движении он показал и мяч в руке, и бросающего, и направление, и траекторию движения. Таким образом, в одном жесте объединяются все элементы значения, и каждый параметр получает трактовку в зависимости от того, какой смысл вкладывает в него жестикулирующий.

Жесты не регламентированы. В то время как языковые единицы выстраиваются в последовательности по правилам, известным всем носителям языка, для жестов таких правил не предусмотрено. Мы можем наблюдать некоторые закономерности, когда, например, несколько жестов, иллюстрирующих один эпизод в рассказе, похожи по нескольким внешним признакам (например, конфигурация рук, траектория движения, место производства жеста) и объединены общим значением (референты, место и время действия), однако это сходство качественно отличается от того, как человек выстраивает слова в предложении в соответствии с синтаксическими правилами и оформляя их как единое целое.

Помимо этого, жесты отличаются от вербальных единиц тем, что выражают только существенное в данном контексте. Существуют грамматические категории, обязательные для языка: например, говоря по-русски о столах, мы неизбежно уточним, имеем ли мы в виду один стол или больше; другой пример обязательной грамматической категории — время для финитной формы глагола. Жесты свободны от таких ограничений и гораздо свободнее в выборе деталей, которые будут переданы или, наоборот, опущены. Когда говорящий иллюстрирует жестами движение автомобиля, оно может быть показано по-разному: если важна скорость, это будет быстрое или медленное движение руки; если важна траектория, она будет нарисована в воздухе; в каких-то ситуациях будет показан водитель, руки которого держатся за рулевое колесо; если же цель сообщения — описать столкновение, то жест будет короткий и быстрый, с резкой остановкой. В силу отсутствия словаря и жестких правил жестикуляция отличается большой гибкостью и может выражать те значения, для которых нет языковых средств, а также может оставить без внимания то, что несущественно в данном контексте. Таким образом, обращая внимание на жестикуляцию, мы можем определить, что именно говорящий хочет подчеркнуть и какую информацию считает ключевой в данном контексте.

Еще одной важной особенностью невербального поведения является непрерывный обмен сигналами между говорящим и слушающим. В диалоге реплики собеседников в норме чередуются, не накладываясь друг на друга: когда один говорит, другой молчит. Визуальный канал общения, если ему не мешают объективные физические причины, невозможно «выключить»; взаимное внимание собеседников проявляется, даже когда один из них только слушает. В результате можно наблюдать явление, которое в нейролингвистическом программировании (НЛП) описывается как подстройка и которое, при достаточном навыке у слушающего, позволяет ему влиять на поведение говорящего.

Послание, передаваемое через разные каналы (вербальный, просодический и жестовый), определяется единой целью и поэтому очевидным образом синхронизировано по времени, содержанию и прагматическим целям. Проиллюстрируем синхронизацию по прагматическим значениям на следующем примере: часто рассказчик начинает монолог такими словами, как «Я расскажу о…» или «Это история про…»; одновременно с этим обычно используется упомянутый выше жест «метафора передачи». Таким образом, жест иллюстрирует идею передачи мысли от говорящего к слушающему. Если бы в этот момент говорящий изображал, например, взаимное расположение героев или скорость, с которой один из них ехал на автомобиле, это выглядело бы абсурдным. При этом согласованность каналов не означает, что они дублируют друг друга; информацию, передаваемую посредством одного канала, невозможно точно передать с помощью другого. Сферой значений кинетических средств в большей степени, чем вербальных, является передача эмоций, отношений между говорящим и слушающим, модальных значений, привязка речевого послания к текущему контексту. Пространственные значения часто легче показать, чем передать словами; некоторые признаки, например, направление движения описываемого референта относительно говорящего, почти никогда не находят отражения в словах («Он пробежал мимо меня» — это то, что передано вербальными средствами, а движение справа налево относительно говорящего будет показано жестами), но естественным образом проявлены в жестах.

Этот краткий обзор позволяет увидеть, что в ходе общения кинетическими средствами передастся огромный пласт информации. Визуальные средства, которые во многих отношениях отличаются от языковых, содержат много данных для всех, кто изучает общение, — психологов, социологов, лингвистов, специалистов по когнитивной науке. Доказано, что люди в гораздо большей степени доверяют мимике и жестам собеседника, чем его словам. Экмаи, например, утверждает, что после специального обучения человек, опираясь в основном на невербальные признаки, способен в 80% случаев правильно определить, когда собеседник говорит правду, а когда лжет^[5]. Будучи спонтанным, не дискретным и нерегламентированным, язык тела может дать подсказки относительно процессов, происходящих в сознании говорящего; правильное использование жестов при объяснении нового материала в школе, по данным С. Голдин-Медоу^[6], существенно облегчает процесс обучения и является удобным и наглядным критерием того, на каком этапе освоения новой темы находится ученик. И в повседневном общении для каждого важно умение считывать, расшифровывать и правильно интерпретировать сигналы собеседника и уметь управлять тем, какое впечатление он производит на других.

• [1] Ekman Р. Movements with Precise Meanings //Journal of Communication, 26 (3). 1976. P. 14−26.
• [2] См., например: Пиз Л. Язык телодвижений. M., 2003.
• [3] Лабунская В. А. Невербальное поведение (социально-перцептивный подход). Ростов: Изд-во Ростов, ун-та, 1986.
• [4] McNeill D. Hand and Mind: What Gestures Reveal About Thought, Chicago: L.: The University of Chicago Press, 1992.
• [5] Экман II. Психология лжи. СПб.: Питер, 2007.
• [6] Norack A/., Goldin-Meadow S. Learning from gesture: How our hands change our minds // Educational Psychology Review. 2015. 27 (3). P. 405—412.