Создание Московского государства в XIV-начале XVI в

Предпосылки объединения Русских земель (XIV — первая половина XV в.)

Преодоление раздробленности и образование единых национальных государств — закономерность в развитии европейских стран (Франция, Польша, Испания) в эпоху позднего Средневековья. Но чтобы подобное объединение стало возможным, необходим ряд условий, или предпосылок. Во-первых, нужен определенный уровень экономического развития, когда создаются более или менее устойчивые связи между отдельными землями, княжествами, государствами, а развитые города начинают поддерживать объединительную политику власти. Во-вторых, потребность в объединении стимулируется оформляющимся национальным сознанием, что нередко происходит в процессе длительных войн или отражения агрессии, а это требует, в свою очередь, объединения сил. Так, Испанское государство складывалось в ходе Реконкисты (войны с мусульманами-" маврами"), австрийская держава Габсбургов — в борьбе с турецким завоеванием; объединению Франции способствовала Столетняя война с Англией. Для княжеств Северо-Восточной Руси таким фактором стала борьба с Золотой Ордой, начавшаяся со второй половины XIV в. В-третьих, для успешного объединения нужен лидер — экономический, политический и культурный центр, обладающий мощным потенциалом, способный возглавить объединительный процесс и довести его до конца.

Все эти предпосылки на практике тесно взаимосвязаны, и отсутствие какой-либо из них может серьезно замедлить процесс объединения: так, экономически развитые Германия и Италия до XIX в. не обладали государственным единством и представляли собой систему мелких и мельчайших княжеств, герцогств и епископств. Там же, где происходит объединение, соотношение между названными условиями и их роль различны в зависимости от конкретноисторических условий, поэтому французская, английская, польская и российская монархии очень непохожи.

Феодальное землевладение и город Северо-Восточной Руси XIV—XV вв.

К сожалению, мы не знаем, сколько людей жили на Руси в эту эпоху, сколько зерна они производили, каков был объем внутренней и внешней торговли. Но все же археологические исследования дают основания говорить о демографическом росте; скупые данные немногих сохранившихся грамот и хозяйственных актов сообщают, что к XIV в. на северо-востоке Руси возобновляется освоение новых земель под пашню; появляется в XV в. и новая культура — гречиха. Возникает новая структура сельских поселений: если в домонгольское время люди селились на плоских приречных террасах, то с конца XIII в. крестьяне осваивают пологие склоны и водоразделы; именно с XIV в. встречается термин «деревня». В крестьянском хозяйстве появляется двузубая соха с отвальной доской — «полицей», которая переворачивает вспаханный слой земли. Впервые упоминаются водяные мельницы и навоз как удобрение; утверждается в качестве ведущего среднерусский диалект русского языка с его «аканьем» .

Сравнительно спокойные «залесские» земли привлекали переселенцев из разоренной Южной Руси. На новых местах появлялись «деревни» и «слободы». До XVII в. средневековая община обычно состояла из села (5−10 дворов) и тяготеющих к нему 15−20 деревень (по 2−4 двора). На юге жили в полуземлянках, в центре Европейской России и на севере — в рубленых избах (от слова «истъба», «истобка» — отапливаемое помещение) на «подклете» — этот «нижний этаж» использовался в качестве кладовой. Избы обычно были «курные»: дым шел прямо в единственную комнату и выходил через «волоковые» окна с деревянными задвижками. Лишь зажиточные семьи могли себе позволить печь с дымоходом и пластинку слюды в оконной раме. В избе — две лавки, стол, посуда из дерева, бересты и глины; металлические изделия были редки и ценились настолько, что специально перечислялись в дошедших до нас крестьянских завещаниях — «духовных грамотах» XVII в. Вокруг дома располагались хозяйственные постройки: сараи, хлев, житница, овин. Одевались крестьяне в холщовые рубахи и «порты», поверх надевали «сермягу» — одежду из грубого сукна, а зимой — шубу из овчины. В избе жила обычная крестьянская семья из 6−8 человек. Средний срок жизни составлял 30−40 лет, доживший до 45−50 лет считался уже старцем. Женились и выходили замуж рано — до 20 лет, как только молодой крестьянин был способен заводить свое хозяйство и нести обычное тягло.

Крестьянское хозяйство могло существовать только как совокупность мужского и женского труда: хозяин расчищал поле, выполнял весь комплекс сельскохозяйственных работ (только на жатве работала вся семья), строил и чинил дом, заготавливал дрова; уход за скотом, приготовление еды, изготовление домотканой одежды лежат на хозяйке и дочерях. Поэтому семья воспринималась как хозяйственная и нравственная основа правильного образа жизни. Холостое состояние считалось отклонением от нормы.

Основными культурами были рожь, овес, ячмень. Подспорьем к основной части хозяйства служили охота, рыболовство и огород, где выращивали капусту, огурцы, лук, чеснок и заменявшую современную картошку репу. Мясо на крестьянском столе бывало редко.

Крестьянская соседская община существовала и на Западе. Но там уже в XII в. складывалось товарное хозяйство. Экономическое развитие стимулировало раннее появление частной собственности на землю, в результате чего община сохранялась как форма местного самоуправления и не регулировала повседневную экономическую жизнь крестьянина.

На востоке Европы условия жизни были иными. В ставшей историческим центром Российского государства нечерноземной Северо-Восточной Руси рабочий сезон крестьянина был очень коротким — с мая по сентябрь (например, во Франции в 2 раза дольше) и требовал в страду огромного напряжения сил всей семьи, включая женщин, стариков и 10−12-летних детей. При этом максимум, что крестьянин успевал сделать, — вспахать под озимые и яровые по 2−3 раза и проборонить (в то время в западноевропейских странах поля пахали по 4−6 раз). За месяц надо было заготовить на весь год для скотины сена, которого тоже часто не хватало, и малорослых лошадей и коров приходилось кормить соломой. В итоге крестьянин обрабатывал 1,5−2 десятины (1 десятина = 1 гектар) на мужскую «душу», а остальная земля оставалась «в пусто» .

Бедные почвы и худшие климатические условия обусловливали низкие урожаи — 4−5 центнеров с гектара (во Франции в 2 раза выше) и не давали возможности расширить посев и интенсифицировать обработку земли. Хорошим урожаем в Нечерноземье считался «сам-четыре», т. е. 5 центнеров с гектара (на Западе в XVI в. — до «сам-десять»), В таком случае среднее новгородское крестьянское хозяйство XV—XVI вв. со среднего надела в 9,5 гектара (из них 1/3 — под паром) получало около 30 центнеров зерна: 20 из них уходило на пищу крестьянской семье, еще 3−4 скармливали скоту, и только из оставшегося что-то можно было отложить про запас или продать, чтобы купить необходимые в хозяйстве вещи — сошники для пахоты, соль, топоры, ножи и т. д. При этом около ¼ урожая предстояло отдать в виде оброка землевладельцу. Таким образом, общий валовой доход такой семьи за год не превышал 2−3 рублей, исходя из средней цены 1,5 новгородских денег за пуд ржи. Но, но летописным сообщениям, подсчитано: каждый седьмой-восьмой год был в средневековой Руси неурожайным.

В таких условиях слабость и неустойчивость индивидуального хозяйства делали необходимым сохранение общины как регулятора производства и органа социальной поддержки членов. Обычай крестьянских помочей (во время страды, при постройке новой избы, на содержание сирот, вдов, увечных и стариков) известен с XIV- XV вв. В XV в. общинник еще мог свой участок продать — соседу или человеку со стороны, но только с согласия односельчан и с условием несения тех же повинностей (тянуть тягло), что и прежний хозяин. Община следила, чтобы размер тягла соответствовал возможностям надела и могла проводить поравнения — передел земель между общинниками в зависимости от количества работников в семье.

Свою роль в этом процессе сыграли и увеличение налогового гнета со стороны государства, и развитие феодального землевладения. Власть и землевладельцы использовали общинную форму организации крестьян в своих целях — для коллективного выполнения повинностей и уплаты налогов. В таких условиях крестьяне стремились максимально использовать имевшиеся ресурсы общины, не допуская при этом ее раскола на богатых и нищих. Так с XVII столетия появилась практика полных — через каждые 10- 20 лет — переделов пашни между общинниками; при этом каждому хозяину давалось несколько «полос» земли в разных местах, чтобы не доставались наделы только «худой» или только «доброй» земли. Таким образом, русская крестьянская община принципиально отличалась от западной «марки» отсутствием частной собственности на землю, сохранившимся до конца существования этого института в период коллективизации.

С середины XIV в. интенсивно идет процесс восстановления феодального землевладения. В это время московские бояре (как и в других княжествах) из получателей собранного с населения дохода- «корма» становятся путем княжеского пожалования владельцами вотчин-боярщин. За верную службу, в целях привлечения рабочих рук или просто из благочестия князья жаловали своим слугам и духовным корпорациям-монастырям право суда над крестьянами своих вотчин без участия великокняжеского наместника (судебный иммунитет) или освобождали их от дворцовых и государственных податей и повинностей: косить сено княжеским коням, строить укрепления, платить таможенные сборы и «корм» наместнику и т. д. (налоговый иммунитет).

В XV—XVI вв. крестьяне заключали с землевладельцами договоры — порядные грамоты, обязуясь построить дом и двор, распахать пашню, нести оговоренные повинности и вообще «жить тихо и смирно, корчмы нс держать и никоим воровством нс воровать»; боярин или монастырь, в свою очередь, обещали освободить крестьян от податей на несколько лет и предоставляли им «подмогу» зерном, скотом или деньгами. Появление в боярских селах вотчинного хозяйства привело к установлению самых различных форм зависимости крестьян от владельца. Обычной нормой можно считать оброк примерно в ¼ урожая, вместе с ним крестьяне уплачивали «мелкий доход» курами, яйцами, маслом, мясом, рыбой, ягодами. Кроме него источники называют около 200 различных видов феодальных повинностей: «пашни пахати», «пруд прудити», «сено косити», «двор тынити», «на невод ходити» и т. д. По актам XIV-XV' вв. насчитывается около ста наименований таких зависимых крестьян: половники, изорники, старожильцы, серебряники, закладни, тяглые, страдники и т. д.

Крестьяне, нс имевшие конкретных владельцев, стали называться черносошными; они все больше попадали под власть администрации князя и платили ему дань и прочие платежи (например, за пользование княжескими угодьями или рыбными ловлями). Черносошные крестьяне имели больше прав, чем владельческие: они, во всяком случае на русском Севере, могли даже продавать свою землю, но с условием, что новый владелец становился членом общины, вместе с ней «тянул» все повинности и платил подати. Размер повинностей и для владельческих, и для черносошных крестьян определялся традицией — стариной.

В XIV в. стали опять появляться новые города: в Московском княжестве — Боровск, Верея, Руза, Кашира, Серпухов; в Тверском — Кашин, Клин, Старица. С конца XIII в. в городах возобновляется каменное строительство (Спасский собор в Твери 1285−1292 гг., Успенский собор в Москве 1326 г., а затем еще три храма). Археологические исследования и акты свидетельствуют: в XV в. в городах насчитывалось до 50 ремесленных специальностей. Города оставались деревянными, как и большинство предметов обихода — вальки, трепала, бочки, кадки, ведра, туеса, посуда. Мастера-кожевники выделывали обувь, пояса, чехлы, кошельки, мячи, рукавицы. Ювелиры делали не только дорогие украшения, но и дешевые подражания им из свинца и олова. С конца XIII в. появляется новая счетная денежная единица — рубль, а с 80-х годов XIV в. в Москве, а потом и в других княжествах возобновляется чеканка серебряной монеты — «деньги» с именем хана и великого князя. В Московском Кремле в 1404 г. были впервые установлены большие башенные часы со звоном.

В Москве появляются объединения купцов, торгующих со странами Средиземноморья (гости-сурожапе, известны с 1357 г.), с Литвой и «немцами» (суконники, известны с 1382 г.), где в Вильне, Ригс и Дерпте находились русские кварталы. По-прежнему сукно и цветные металлы импортировались с Запала; с XIV в. оттуда же ввозилась бумага, которая начала вытеснять дорогой пергамен (выделанную телячью кожу) в качестве основного писчего материала. На ордынские рынки привозили меха и льняное полотно, а оттуда поступали восточные шелковые и хлопчатобумажные ткани, поливная керамика, грецкие орехи, самшитовое дерево; с Востока же заимствовали более совершенную технологию выделки (дубления) кожи и названия сортов кожи («сафьян») и кожаных изделий — «башмак», «тулуп», «чемодан» .

У «гостей» занимали крупные суммы даже князья, а некоторые из них становились в Москве видными администраторами, как Василий Ховрин — «гость да и болярин великого князя». Договоры между князьями предусматривали «гостем нашим гостити без рубежа и пакости». Вместе с «гостями» городскую общину составляли «черные люди»; во главе ее стояли купеческие старосты, участвовавшие в суде вместе с княжеским наместником. Но и привилегированные «гости» — купцы, и «черные люди», объединенные в сотни и слободы, были обязаны совместно платить подати и «тянуть» повинности в пользу государства.

Несмотря на некоторый подъем, уровень экономического развития Руси был невысок: в обычном княжестве XIV в. было дватри города, а в XV в. с началом феодальной войны новые города не строились — в то время как, например, в Германии в XIV- XV вв. появились сотни новых городов. Русские города оставались центрами феодального властвования с княжескими резиденциями, боярскими и церковными дворами и без всяких городских «вольностей» и прочих проявлений городской жизни. Этим русские «посады» отличались от развитых центров Западной Европы: в первой половине XIV в. во Флоренции 10 тыс. детей посещали школы, действовал университет, десятки банковских домов, 120 аптек и 600 нотариусов.