Война, народ, победа: взгляд сквозь годы

ВОЙНА, НАРОД, ПОБЕДА: ВЗГЛЯД СКВОЗЬ ГОДЫ

Введение

Великая Отечественная война явилась важнейшим событием уходящего столетия. Это была не только ожесточеннейшая вооруженная борьба многомиллионных армий, но и решительное противоборство государств и народов в экономической, идейно-политической, дипломатической и других сферах. Для Советского Союза конечным ее результатом стала победа, для нацистской Германии — поражение, хотя достичь первого, но избежать второго итога стремились, разумеется, и агрессор и его жертва.

Завершившаяся война предъявила каждой из противоборствовавших сторон свой счет: одной за победу, другой за поражение. И оплата этого счета была различной во всех отношениях, в том числе и в понимании итогов войны, ее последствий и уроков.

Даже спустя более полвека интерес к этим вопросам не только не уменьшился, а напротив, многократно возрос, ибо историческая память не просто регистрирует события, но подвергает их определенному толкованию, деятельно участвует в формировании личности. В этом одна из причин, почему представления о Великой Отечественной войне, ее итогах и уроках за прошедшее после нее время претерпели определенные изменения. В частности, они стали более глубокими и всесторонними потому, что оказались органически связанными с проблемой цены войны. Последняя же является особым противоречивым единством цены победы и цены поражения.

Цена войны выражает, прежде всего, конкретные результаты единоборства — от военной до духовной сферы включительно, уничтожение и ликвидацию одних государств и коалиций и сохранение других, разрушение одной системы мирового устройства и возникновение другой.

Кроме того, она отражает мировые потери и сложный комплекс военных, политических, экономических, дипломатических, духовных, социальных усилий государств и народов как один из результатов противоборства. Наконец, цена войны положила начало тем растянувшимся на долгие годы последствиям, что имели и до сих пор имеют место не только в социально-демографическом, но и во внешнеполитических, экономических, идеологических, геополитических и многих иных проявлениях человеческого бытия.

Цена победы — это лишь часть цены войны, но часть особая: она выражает и результаты, и издержки борьбы народа и его Вооруженных Сил против сильного врага с применением различных приемов и с использованием разнообразных сил и средств. И актуальность этой проблематики не снижается. Злободневность ее обусловили специфические геополитические, территориальные, международно-правовые, социально-экономические, морально-психологические и другие изменения, вызванные войной, а в последующем — распадом Советского Союза, народ которого не только выстоял в беспрецедентном для мировой истории напряженнейшем бескомпромиссном противоборстве, но и разгромил мощнейшую военную машину Германии, ее союзников и сателлитов.

В этих условиях объективное освещение событий войны, ее итогов и уроков приобретает важнейшее значение в формировании исторического сознания народа, особенно поколений, вступающих в самостоятельную жизнь, их образовательного, патриотического и нравственного потенциала.

Важнейшую роль в этом отношении играет отечественная историческая наука. Ее достижения за последние десятилетия очевидны. Введены в научный оборот массивы ранее недоступных документов. Свобода мнений, различные, порой полярные взгляды на события способствуют их изучению и в конечном итоге ведут к более всестороннему освещению истории Великой Отечественной войны. Очевидно и то, что сегодня многие публикации еще служат не столько поиску истины, сколько отражают накал политических страстей в обществе, свидетельствуют о нерешенности ряда важнейших проблем, среди которых цена войны и цена победы занимают первостепенное место.

1. Алтарь великой Победы По древнегреческой мифологии человеческие судьбы вершили три дочери Зевса и Фемиды. С ними древние греки связывали всю земную жизнь человека. Первая — богиня Клото пряла нить фортуны, вторая — Лахесис проводила нить через превратности судьбы, а третья — Атропос перерезала ее, а значит, обрывала жизнь. Сколько же таких оборванных нитей, если следовать легенде, было положено на алтарь великой Победы?

Вне всякого сомнения, человеческие жертвы Советского Союза являются главной составляющей цены Великой Отечественной войны. Правда и то, что процесс выявления людских потерь, затянувшийся на долгие годы, имеет сложную историю. Неопределенность в решении этой проблемы порождала в обществе догадки и предположения, неоправданные сравнения и политизированные мифы.

В середине 80-х годов зазвучали голоса тех, кто стал утверждать, будто СССР победил за счет того, что буквально завалил противника трупами своих воинов. Но так ли это? Трудно найти слова, чтобы выразить всю тяжесть невосполнимых утрат и жертв войны, но нет, наверное, ничего более недостойного, как злорадство по поводу людских потерь. А они для нашей страны, включая военнослужащих и гражданское население, были огромны — около 27 млн человек только убитыми и пропавшими без вести.

Выявление истинных масштабов человеческих потерь Советского Союза включает три периода. Первый период, охватывающий 1941;1945 гг., характерен сокрытием реальных фактов от общественности. Так, в мае 1942 г. Красная Армия южнее Харькова потеряла около 230 тыс. человек погибшими, плененными и без вести пропавшими. А в сводке Совинформбюро от 31 мая было отмечено, что потери советских войск там составили около 5 тыс. человек убитыми и 70 тыс. пропавшими без вести. Однако истинное положение дел раскрывается в письме Верховного Главнокомандующего Военному совету Юго-Западного фронта от 26 июля 1942 г., в котором он без обиняков констатировал: «В течение каких-либо трех недель Юго-Западный фронт … не только проиграл наполовину выигранную Харьковскую операцию, но успел еще отдать противнику 18−20 дивизий… Если бы мы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе — с потерей 18−20 дивизий, которую пережил фронт и продолжает еще переживать, то я боюсь, что с вами (имеются в виду командующий фронтом С. К. Тимошенко и член Военного совета Н. С. Хрущев. — Ред.) поступили бы очень круто…» [4]

Тогда, в суровые годы, подобная практика, может, и была оправданной: на фронте и в тылу необходимо было поднять моральный дух, укрепить веру людей в неизбежность разгрома агрессора. Да и какая из воюющих сторон будет в ходе войны раскрывать свои потери? Впрочем, в той сложной обстановке скрупулезный учет погибших вряд ли был возможным.

Количество погибших за бесчисленные безымянные высоты, за русские, украинские, белорусские, молдавские и прибалтийские села и деревни, при взятии Орла, Белгорода, Киева, Кишинева, Варшавы, Берлина, Кенигсберга, Будапешта, Вены и многих других европейских городов напрямую связано с военным опытом и знаниями командиров и начальников всех рангов, с наличием военной техники, оружия и боеприпасов.

На войне жизнь солдата в огромной степени зависела как от судьбы частей и соединений, армейских и фронтовых объединений, которую определяли не только талант и высокий профессионализм командиров и командующих, так и от места и роли, отведенных им Ставкой ВГК в общей судьбе Вооруженных Сил. Репрессии среди командно-политических кадров, некомплект опытных специалистов в предвоенные годы, низкие укомплектованность и сколоченность воинских формирований уже были предвестниками больших потерь.

Потери зависели и от самих солдат, от их мастерства и находчивости, смекалки и дисциплинированности, знания личного оружия и умения грамотно его применять в бою. Следует также иметь в виду, что к началу Великой Отечественной войны немецкая армия, накопившая боевой опыт в Европе, по праву считалась сильнейшей в мире.

Второй период, связанный с выявлением людских потерь граждан нашей страны в войне, охватывает едва ли не полвека со времени ее начала. Условно его можно разделить на несколько этапов. Первый — это годы культа личности Сталина. В течение 15 лет после войны наши потери оценивались в 7 млн. человек. Эта цифра была обнародована в феврале 1946 г., хотя в то время руководству страны были известны более точные данные — 15 млн. погибших.

Второй и третий этапы соответственно приходятся на «хрущевскую оттепель» и «период застоя». Председатель Совета министров СССР, первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев 5 ноября 1961 г. в письме шведскому премьер-министру Т. Эрландеру указал, что война «унесла два десятка миллионов жизней советских людей». Через четыре года его преемник на высшем партийном посту Л. И. Брежнев сообщил, что страна потеряла «свыше 20 миллионов человек». Эти данные и были возведены в ранг хрестоматийных, а следовательно не подлежали сомнению. Таким образом, наряду с очевидным продвижением к истине в истории этой проблемы еще существовали серьезные преграды.

Третий период в исследовании людских жертв Советского Союза в Великой Отечественной войне связан с так называемым процессом перестройки. Характерным для него явилось лавинообразное количество публикаций, посвященных данной проблеме. Однако оказалось, что диапазон введенных в оборот данных слишком велик — от 26−27 млн. до 50 млн. наших сограждан, погибших в той войне. Авторов-" максималистов" не смущало то обстоятельство, что приводимые ими цифры о числе безвозвратных потерь Красной Армии намного превышают не только общее количество служивших в армии и на флоте за все годы войны, но и численность населения СССР, занятого трудовой деятельностью к ее началу.

В этой связи стоит напомнить, что «историку противопоказано извращать факты, утаивать их, выпячивать одни за счет других. Ему противопоказано также менять взгляды, трактовку, оценки под воздействием внешних, не связанных с наукой обстоятельств. Историк вправе занимать любую политическую позицию. Его право трактовать исторические события, исходя из этой позиции. Он может менять трактовку и оценки под влиянием новых документов, не известных ранее фактов, в свете дальнейшего развития явления, меняющего его природу. Но всегда его обязанность заключается в неуклонном следовании фактам, учете всей известной их совокупности, учете их значимости, соотносимости, достоверности» .

Но где же все-таки истина? То, что советские Вооруженные Силы вместе с пограничными и внутренними войсками потеряли в войне (включая и кампанию на Дальнем Востоке) 8 млн. 668 тыс. 400 человек, было выявлено комиссией Министерства обороны СССР, которую возглавлял заместитель начальника Генерального штаба генерал-полковник (ныне генерал армии. — Ред.) М. А. Гареев.

Сложная и серьезная работа по уточнению потерь армии и флота проводилась на протяжении многих лет. Большую помощь комиссии, в состав которой входили специалисты Министерства обороны, ряда управлений Генерального штаба, Института военной истории, оказали сотрудники Госкомстата СССР, Академии наук, архивов страны, Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, других научных учреждений. Этой проблемой занимались также отечественные ученые: Е. М. Андреев, Д. И. Валентей, Д. А. Волкогонов, А. А. Гуркин, Л.Е. Дарский-Толчинский, В. В. Елизаров, В. А. Золотарев, А. И. Круглов, А. А. Исупов, А. Я. Кваша, В. И. Козлов, Г. Ф. Кривошеев, Т. В. Левина, С. Н. Михалев, А. А. Пионтковский, Ю. А. Поляков, С. А. Тюшкевич, С. Я. Щербов и др. [12]

Заключение

комиссии и проект постановления ЦК КПСС по поводу публикации данных о потерях личного состава советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне 1941;1945 гг. были 16 декабря 1988 г. направлены министром обороны СССР Маршалом Советского Союза Д. Т. Язовым в ЦК КПСС. Однако решения об обнародовании материалов комиссии не последовало. 8 февраля следующего года член политбюро ЦК КПСС Э. А. Шеварнадзе сделал следующее замечание по проекту постановления: «Поскольку в широких кругах общественности вполне определенно сформировалось мнение, что потери советского народа в Великой Отечественной войне составили 20 млн. человек, публикация отдельных данных о потерях советских Вооруженных Сил (8,7 млн. человек) может вызвать недоумение и противоречивые суждения». Далее он высказал мнение, что полную информацию о потерях целесообразно опубликовать после того, как Госкомстат СССР уточнит потери гражданского населения страны. С его точкой зрения согласились М. С. Горбачев, В. А. Медведев, Н. И. Рыжков и А. Н. Яковлев.

В это время в отечественной и зарубежной печати росли буквально «эвересты» разноречивых цифр о размерах людских потерь, понесенных советскими Вооруженными Силами и в целом народами СССР в период войны. К этому добавились и непрекращающиеся в средствах массовой информации шельмование армии и флота, обливание грязью людей в погонах. Учитывая все это, Министерство обороны сознательно пошло на нарушение требования пункта 2 постановления ЦК КПСС от 20 февраля 1989 г. об одновременном обнародовании потерь Вооруженных Сил и гражданского населения. В марте 1990 г. на страницах «Военно-исторического журнала» было опубликовано интервью генерала армии М. А. Моисеева — начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, где он изложил основные результаты работы комиссии. Завеса секретности, недомолвок, фальсификаций, которая более четырех десятилетий мешала добраться до истины, наконец-то была снята.

Через полтора месяца, 8 мая, Президент СССР в докладе, посвященном 45-летию Победы, заявил, что война унесла почти 27 млн. жизней советских людей. Никогда прежде наша страна не сталкивалась с подобными военными жертвами. Даже за восьмилетний период двух войн — первой мировой и гражданской с их широкомасштабными, часто со смертельным исходом тифозными, холерными, малярийными и прочими эпидемиями было убито, умерло от ран и болезней почти в три раза меньше — 10,3 млн. человек.

Дело в том, что Великая Отечественная так же, как и вторая мировая война в целом, отличалась от всех предыдущих решительными целями с обеих сторон, небывало огромным количеством участвующих войск и многократно возросшей убойной силой оружия и военной техники. К тому же она не сводилась лишь к противоборству армий, как это имело место в прошлом. Армия агрессора наносила свои смертоносные удары не только по войскам, но и по гражданскому населению, не делая разницы между фронтом и тылом.

Представление о цене победы и цене войны не будет полным, если не подчеркнуть, что Советский Союз не только принял на себя главный удар нацистской Германии и ее союзников, но и выдержал основную тяжесть борьбы с ними. Дорого обошлась ему и оттяжка с открытием второго фронта в Европе. Наряду с объективными трудностями западных держав она обусловливалась также политическими расчетами и стремлением их лидеров к «экономии своих сил». Смысл и цену нашей победы характеризует и тот исторический факт, что советский народ понес жертвы в борьбе, в которой решался вопрос о его жизни и смерти, судьбе государства, независимом национальном существовании.

С 22 июня 1941 г. и до капитуляции нацистской Германии советско-германский фронт по всем показателям не имел себе равных во второй мировой войне. Так, в 1942 г. его протяженность превысила 6 тыс. км, а общие размеры территории, охваченной военными действиями в 1941;1945 гг., составили около 3 млн. кв. км. Это превышало площадь 12 европейских государств, таких как Англия, Австрия, Бельгия, Дания, Греция, Германия, Нидерланды, Италия, Норвегия, Франция, Финляндия, Югославия, вместе взятые.

На различных этапах войны с обеих сторон на советско-германском фронте находилось одновременно от 8 млн. до 12,8 млн. человек, от 84 тыс. до 163 тыс. орудий и минометов, от 5,7 тыс. до 20 тыс. бронетанковой техники (танков, самоходно-артиллерийских установок и штурмовых орудий), от 6,5 тыс. до 18,8 тыс. самолетов. Из 1418 дней Великой Отечественной войны на активные оборонительные и наступательные действия приходится 93% времени.

На других театрах второй мировой войны также происходили жестокие сражения, проводились крупные сухопутные и морские операции. Однако именно на советско-германском фронте, который по своей протяженности в четыре раза превосходил суммарные размеры североафриканского, итальянского и западного фронтов, Красная Армия и Военно-Морской флот разгромили главные силы третьего рейха — 607 дивизий. В Северной Африке, Италии и Западной Европе англо-американские войска нанесли поражение 176 соединениям вермахта, причем большинству из них — на завершающем этапе войны, когда судьба рейха была уже предрешена. Из общего количества убитых, плененных и раненых, которых Германия потеряла во второй мировой войне, 72% людских потерь приходится на советско-германский фронт. И это не случайно. Ведь против Красной Армии одновременно действовало от 190 до 270 наиболее боеспособных дивизий фашистского блока, в то время как англо-американским войскам в Северной Африке противостояло от 9 до 26 дивизий, в Италии — от 7 до 26 дивизий, в Западной Европе — от 56 до 75 соединений.

27 марта 1945 г. министр пропаганды нацистской Германии Й. Геббельс сделал в своем дневнике следующую запись: «В настоящий момент военные действия на западе являются для противника не более чем детской забавой. Ни войска, ни гражданское население не оказывают ему организованного и мужественного сопротивления, так что американцы — они особенно — имеют возможность разъезжать повсюду… население выходит навстречу американцам с белыми флагами; некоторые женщины опускаются до того, что приветствуют и даже обнимают американцев. При таких обстоятельствах войска не хотят больше сражаться и отходят назад без сопротивления или сдаются в плен» .

Советскими воинами была уничтожена и основная часть военной техники агрессора: до 75% танков и штурмовых орудий, свыше 75% авиации, 74% артиллерийских орудий. Ежедневно противник терял в среднем 55 самолетов, 118 артиллерийских систем, 34 танка и штурмовых орудия. Оценивая эти факты, Д. Рейнолдс, историк из Кембриджского университета отмечает, что между июнем 1941 г. и июнем 1944 г., то есть за период от нападения на СССР до англо-американского вторжения во Францию, 93% общих военных потерь вермахт понес в боях с Красной Армией.

И еще одна немаловажная деталь, которую «объективные» исследователи второй мировой войны, мягко говоря, игнорируют: советско-германский фронт неизменно притягивал к себе основные группировки оперативных и стратегических резервов вражеской коалиции. За период войны сюда было переброшено с запада (дополнительно к заблаговременно развернутым для нападения на СССР в июне 1941 г.) 268 дивизий, а с учетом вновь сформированных на этом театре военных действий соединений их общее количество составило 434 дивизии.

Решительные наступательные действия Красной Армии велись на тысячекилометровом пространстве, развертывались в глубину на сотни километров. В сражения одновременно вводилось по несколько фронтовых объединений сухопутных войск, Военно-воздушных сил и Войск ПВО страны, оснащенных огромным количеством современных технических средств борьбы.

Кстати, за период войны Красная Армия (без флота) израсходовала свыше 10 млн. тонн боеприпасов, 13,4 млн. тонн горючего, около 40 млн. тонн продовольствия и фуража. Только с декабря 1941 г. по сентябрь 1943 г., то есть на переломной стадии войны, на советско-германском фронте были проведены четыре кампании и более 40 крупных стратегических операций. За этот же период вооруженные силы Великобритании и США осуществили одну кампанию — в Северной Африке и пять наступательных операций на Африканско-Средиземноморском театре войны[26].

Несмотря на то, что Красная Армия сражалась с ударной силой фашистского блока на главном фронте войны, Советскому Союзу приходилось держать значительную часть своих соединений на Дальнем Востоке против сильной японской группировки — Квантунской армии. Этим наша страна оказывала содействие вооруженным силам США и Великобритании на Азиатско-Тихоокеанском театре войны. «На протяжении всей войны в Европе СССР, вынужденно имея отборную двухмиллионную армию на своей дальневосточной границе, — отмечают объективные западные авторы, — сдерживал Японию, с лихвой компенсируя ту помощь по ленд-лизу, которую он получал от Англии и США» .

Разгром Германии, возглавлявшей фашистский блок, оказал решающее влияние на ликвидацию советскими Вооруженными Силами миллионной группировки сухопутных войск Японии на Дальнем Востоке. Разгром Квантунской армии (30% потерь японских войск в войне), утрата источников сырья и промышленных ресурсов Маньчжурии, явился одним из определяющих факторов капитуляции Японии. Действия советских войск сохранили и в Европе, и на Дальнем Востоке жизни многим тыс. ячам солдат и офицеров наших союзников.

Людские потери советских Вооруженных Сил были исключительно велики, о чем свидетельствуют данные таблицы 1.

Таблица 1. Безвозвратные потери Вооруженных Сил СССР в годы Великой Отечественной войны [28]

Следовательно, наибольшее количество человеческих жертв — это убитые в боях, пропавшие без вести и попавшие в плен.

Чтобы сформировать верное, а не предвзятое представление о цене нашей Победы, недостаточно учитывать лишь общие данные о потерях Вооруженных Сил. Факты свидетельствуют, что самые большие потери наших войск относятся к 1941 г. Тогда им пришлось вести самые кровопролитные сражения на всем фронте от Балтики до Черного моря, при этом, к началу войны они не были целиком укомплектованы, отмобилизованы и приведены в боевую готовность. Не секрет, что вероломное нападение агрессора долгое время оказывало отрицательное воздействие и на моральное состояние частей Красной Армии. Для нее период с 22 июня 1941 г. по 18 ноября 1942 г. стал самым тяжким за всю войну: огромными были потери в ходе приграничных сражений, при отступлении, окружении и т. д. Но хотя вермахт имел в ту пору несомненные преимущества в военной технике, оружии, боевом опыте и маневренности, Красная Армия даже в столь тяжелых условиях наносила по врагу ощутимые удары.

Если говорить о возрасте павших воинов, то в основном это самые молодые и дееспособные люди. Так, 74% из 8,7 млн. погибших, умерших от ран и болезней, не вернувшихся из плена — это военнослужащие от 19 до 35 лет, возраст остальных 2 253 800 человек колеблется от 36 лет до 51 года и старше. Ранения, контузии и обожжения получили 15 205 592 человека, из них стали инвалидами 2 576 тыс. Кроме того, за годы войны зафиксировано 3 млн. 48 тыс. серьезно заболевших и 91 тыс. обмороженных.

Благодаря самоотверженному труду медиков 73% раненых после излечения в медицинских учреждениях различного уровня вернулись в строй. Этот результат был бы еще выше, если бы более эффективно решался вопрос об эвакуации раненых в низших тактических звеньях (рота, батальон, полк), выносе их с поля боя.

Впрочем, вряд ли и медикам удалось спасти многие жизни, если бы в тылу люди не сдавали свою кровь. Точное число доноров, в основном женщин, назвать довольно затруднительно, но зато известно, что в 1943 г. на фронтах было израсходовано донорской крови 247, 9 тонн, в 1944 г. — 359,6 тонн, а за 1945 г. — 186,3 тонн. Общая цифра израсходованной только за два с половиной года войны крови колоссальна — 793,8 тонн, иными словами целая река.

Ожесточенность боев, сражений и операций, высокая техническая оснащенность армий воюющих государств, огневая мощь и разрушительные свойства оружия — это также причины больших потерь. Каждые сутки на советско-германском фронте выбывали из строя в среднем 20 869 человек, из них безвозвратно около 8 тыс. Самые большие среднесуточные потери приходятся на летне-осенние кампании 1941 г. (24 тыс. человек) и 1943 г. (27,3 тыс. человек).

Крупные потери несли войска Красной Армии и при прорыве хорошо подготовленной обороны противника. Например, на начальных этапах Белорусской, Висло-Одерской, Берлинской и других операций. Но в сравнении с первыми годами войны они были значительно меньшими: безвозвратные потери в 1941 г. составили 27,8% от их общих потерь, в 1942 г. — 28,9%, в 1943 г. — 20,5%, а в 1944 и 1945 гг. — соответственно 15,6% и 7,1%.

При этом нужно учесть, что в последние два года войны Красная Армия вела сражения не только во имя независимости своей Родины, но и ради освобождения от германского фашизма народов других стран. За пределами границ своей Отчизны сложили головы 1 099 тыс. наших сограждан. А всего за этот освободительный период общие потери, причем как безвозвратные, так и санитарные, составили около 4 млн. человек.

Нельзя не остановиться на еще одной из причин больших потерь Красной Армии, которые в ряде случаев можно было бы избежать. Дело в том, что на фронтах сложилась практика, когда войска, потерявшие наступательные возможности, по приказу свыше вынуждены были продолжать операцию. Как правило, потери наших войск в этих условиях значительно увеличивались.

В безвозвратные людские потери СССР за годы Великой Отечественной войны включены убитые в бою и умершие от ран, пропавшие без вести и не вернувшиеся из плена военнослужащие, партизаны и ополченцы, мирные граждане, умершие от голода и болезней, погибшие при бомбежках и артиллерийских обстрелах, в ходе карательных акций, проводимых оккупантами, все расстрелянные подпольщики, замученные в концентрационных лагерях военнопленные, а также те, кто был угнан в Германию.

Потери среди гражданского населения были особенно велики в прифронтовых районах. Многие города по сути становились полем боя. Вспомним Сталинград, где дрались буквально за каждый дом. Только в августе 1942 г. во время массированных налетов вражеской авиации там погибло свыше 40 тыс. человек мирного населения. Оборвалась жизнь десятков тысяч граждан в результате артиллерийских обстрелов и бомбардировок. Причем повинна в этом не только авиация противника, но отчасти и наша, действовавшая по оперативной необходимости в небе Одессы, Севастополя, Керчи, Новороссийска, Смоленска, Тулы, Харькова, Мурманска и многих других городов.

Нацисты, чтобы сломить волю советских людей к сопротивлению, повсеместно применяли жестокость и насилие. В городах и селах любой житель мог быть арестован по самому незначительному поводу, подвергнут пыткам, расстрелян или повешен. Политика геноцида на оккупированной земле исходила из идеи Гитлера, изложенной им еще в книге «Майн кампф», об уничтожении людей «низшей расы». Она воплотилась в конкретные программы, планы, многочисленные инструкции. Так, «Генеральный план Ост» предусматривал уничтожение славянского этноса в количестве 46−51 млн. человек. «Для нас, немцев, важно ослабить русский народ в такой степени, чтобы он не был в состоянии помешать нам установить немецкое господство в Европе» , — говорилось в одном из его положений. В ходе колонизации и германизации «восточного пространства» уничтожению подлежали не только славянские, но и другие народы, живущие на территории СССР, в первую очередь евреи и цыгане.

В последнее время немецкие историки выяснили, что у Гитлера и его окружения были идейные предшественники. М. Шнайдер в книге «План «Барбаросса» исследует взаимосвязь этого плана с теми целями, которые правители Германии ставили еще перед первой мировой войной: уже тогда речь шла об «освоении русской территории с целью расширения территории германской» и уже тогда в директивах армии ставилась задача «конечной расправы с русскими».

Так что планы истребления славян вовсе не были изобретением Гитлера! Это убедительно доказывает и другой немецкий историк Г. Канн в книге «Немцы и русские», изданной в Кельне. Оказывается, немецкий кайзер Вильгельм II еще 8 ноября 1912 г. говорил о «конечном решении вопроса между немцами и славянами». А в 1915 г. 325 немецких профессоров подписали петицию своему правительству, в которой потребовали от него выдвинуть ультиматум: чтобы граница между Германией и Россией проходила по Волге! И еще один факт: на заседании немецких коммерсантов 24 декабря 1917 г. была принята резолюция, в которой записано требование: «Россия должна стать объектом немецкой эксплуатации, что необходимо обеспечить подписанием соответствующих коммерческих и хозяйственных договоров».

Словом, «Барбаросса» — это не некий демонический план маньяка Гитлера, как представляют дело некоторые историки и публицисты, а выражение тех идей, которые еще во время первой мировой войны выдвигала немецкая экономическая, политическая и военная элита.

В свою очередь нацисты готовились к воплощению своей экспансионистской идеи основательно: были отработаны методики массовых расстрелов, использования «душегубок», применения газа «циклон» и печей крематориев в концентрационных лагерях смерти, налажена промышленная утилизация останков миллионов умерщвленных людей. Для исполнения преступных планов были подготовлены соответствующие кадры — профессиональные убийцы. Подобающие зловещим замыслам правила поведения на оккупированной территории методично вдалбливались в голову каждого солдата вермахта. В «Памятке немецкого солдата» было записано: «У тебя нет сердца и нервов, на войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик. Убивай, этим самым спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семьи и прославишься навек» .

Истребление мирного населения проводилось путем массовых расстрелов, в том числе и грудных детей, сожжения людей заживо в закрытых помещениях, как это было в Хатыни, сотнях других сел и городов. Широко применялись удушение газом в стационарных и походных (на автомобилях) газокамерах, преднамеренные прививки инфекционных заболеваний. Чтобы скрыть следы массовых расстрелов и удушения в газокамерах, нацисты нередко угоняли население той или иной деревни в безлюдные места, где и проводили акции истребления. 628 белорусских деревень и сел были сожжены дотла вместе с жителями. За 26 месяцев хозяйничанья в Смоленске и его окрестностях нацисты уничтожили свыше 135 тыс. жителей и военнопленных, более 87 тыс. смолян были угнаны на принудительные работы в Германию. В Брянске количество истребленного гражданского населения достигло 50 тыс. человек, в Ростове-на-Дону — 40 тыс., в Краснодаре — 13 тыс., в Орле — свыше 11 тыс. человек. Такая же участь постигла жителей тысяч других населенных пунктов России, Украины, Белоруссии, Молдавии, Литвы, Латвии и Эстонии.

Тяжелейшие испытания выпали на долю ленинградцев. За 900 дней блокады противник сбросил на город 107 тыс. фугасных и зажигательных бомб, выпустил 150 тыс. тяжелых артиллерийских снарядов. Люди гибли при орудийных обстрелах и налетах авиации, но еще больше от голода и болезней. Город вымирал, но не сдавался. Смерть не щадила никого: уходили из жизни молодые и старые, женщины и дети. Нередко люди падали на улицах и больше не поднимались, в своих квартирах ложились спать и засыпали навеки. Часто жизнь жителей северной столицы России обрывалась прямо на рабочем месте. Мертвых свозили на окраину города, на пустырь, что рядом со старой Пискаревской дорогой. Так возникло известное ныне всему миру, страшное по своей сути Пискаревское кладбище. От бомбежек и артиллерийского обстрела погибли 16 747 человек, получили ранения 33 782 ленинградца, 641 тыс. человек преждевременно ушла из жизни в результате смерти от голода.

На оккупированной советской территории было истреблено более 7,4 млн. человек мирного населения: в РСФСР — 1,8 млн., на Украине — 3 256 тыс., в Белоруссии — 1 547 тыс., в Литве — 370 тыс., в Латвии — 313 800, в Эстонии — 61 307, в Молдавии — 64 246, в Карелии — более 8 тыс. человек.

Из 5 269 513 человек, угнанных в Германию, 2 164 313 умерли в неволе. Основными причинами высокой смертности среди «остарбайтеров» являлись непосильный, буквально каторжный труд, плохое питание и жестокое обращение лагерной администрации либо хозяев. К общим потерям СССР следует отнести 451,1 тыс. так называемых невозвращенцев из числа восточных рабочих и бывших военнопленных, освобожденных англо-американскими войсками, а также тех, кто служил немцам и из страха перед справедливым возмездием боялся возвращения домой.

С учетом погибших на принудительных работах в Германии итоговая величина жертв гражданского населения СССР составляет свыше 13 684 тыс. Следовательно, более половины всех людских потерь — это мирные граждане, оказавшиеся на оккупированной врагом территории, превращенной им в огромный лагерь смерти.

Нельзя обойти и еще одно печальное последствие войны: резко изменилось соотношение мужского и женского населения трудоспособного возраста. Например, в Краснодарском крае на 100 мужчин в возрасте от 16 до 55 лет приходились 332 женщины того же возраста, в Ставропольском крае — 260, в Воронежской и Курской областях — по 295, в Ростовской — 248, в Сталинградской области — 298. На такое соотношение полов отрицательное влияние оказали оккупация противником значительных территорий, мобилизации и призывы мужчин в Вооруженные Силы, безвозвратные потери среди военнослужащих. Столь же неблагоприятная обстановка, связанная с убылью мужского населения, складывалась во всех регионах Советского Союза.

Почти каждая пятая замужняя женщина в России потеряла в войну мужа; многие из девушек так и не смогли вступить в брак. Особенно тяжелая ситуация в этом отношении сложилась в сельской местности, откуда в результате войны, а потом и миграции выбыло большинство мужского дееспособного населения. Длительный разрыв супружеских связей в войну привел к снижению рождаемости. Низшая точка рождаемости пришлась на 1943 г., когда ее показатель уменьшился по сравнению с 1940 г. в 2,8 раза в городе и 3,2 раза в деревне. В этом причина «демографической ямы» в 60−70-е годы.

Справедливо говорят, что у войны разные лица: жестокое и милосердное, живое и мертвое, но самое трагичное — это детское. Именно дети как самая уязвимая часть населения оказались в первую очередь жертвами военного лихолетья. Труднее всего пришлось тем, кого война лишила родителей, близких. Число сирот, оставшихся к тому же без крыши над головой, росло быстрее, чем они могли найти приют в других семьях, чем могли вместить детские дома, специальные ремесленные, суворовские и нахимовские училища, дома ребенка, детские приемники-распределители.

О том, что огонь войны опалил детство многих, убедительно свидетельствуют архивные документы, получившие огласку лишь в последнее время. Дело в том, что по международной конвенции солдаты моложе призывного возраста не имеют права носить оружие, а тем более участвовать в боях. И все же мальчишки самыми разными путями стремились попасть на фронт. Сотни ребят на товарных платформах, под брезентом, а то и, если повезет, в теплушках устремились на запад. Их задерживали, возвращали в тыл, но самые отчаянные снова и снова убегали из дома, всеми правдами и неправдами оказывались в боевых частях. Каждому из них хотелось стать сыном полка.

Порой на пепелище, в полузасыпанной землянке или прямо на дороге подбирали солдаты замерзшего, голодного, заплаканного мальчишку, оставшегося сиротой. Его, прежде всего, обогревали и кормили. Бывало, что уже на следующий день очередной сын полка появлялся в перешитой по размеру шинели, гимнастерке, брюках, находились для него и подходящие сапоги.

Более 25 тыс. сирот нашли приют в солдатских землянках и армейских штабах, стали сыновьями полков, столько же их находилось на боевых кораблях и в партизанских отрядах. За участие в боевых действиях более 200 тыс. детей были награждены боевыми орденами и медалями, из них более 20 тыс. — медалью «За оборону Москвы», 15 249 человек — медалью «За оборону Ленинграда», а шестеро посмертно удостоены звания Героя Советского Союза.

На оккупированной врагом территории дети испытали на себе все жестокости установленного оккупантами «нового порядка»: голод и холод, тяжелый труд, массовые казни, издевательства, геноцид. Но страшнее всего вместе со взрослыми оказаться в концентрационном лагере. Там малышей превращали в доноров и подопытных «кроликов», мало кому из них удалось выжить. 6 октября 1989 г. Совет министров СССР принял постановление «О предоставлении льгот бывшим несовершеннолетним узникам фашистских лагерей» [51]. Им были предоставлены те же льготы, что и участникам войны.

Проблема детских судеб в условиях войны и после нее имеет и другие аспекты, в частности, морально-этический. Связана она с многочисленными фактами рождения детей, чьими отцами были военнослужащие оккупационных войск вермахта и СС. Как правило, это результат сексуального насилия женщин и даже девочек подросткового возраста. Причем если в других странах, оккупированных гитлеровцами, командование вермахта на такие «шалости» своих военнослужащих смотрело сквозь пальцы, то на территории СССР за это строго взыскивалось, но причина тут не в морали, а в расистских соображениях.

Тем не менее, в конце 1942 г. ставка Гитлера располагала сведениями о том, что около 3 млн. солдат вермахта имели насильственные и ненасильственные связи с местными жительницами. Германские исследователи подсчитали, что к концу войны на советской территории побывало почти 11 млн. немецких военнослужащих, от которых родилось около 3 млн. детей, в то время как во Франции, Бельгии, Нидерландах, Дании и Норвегии таких новорожденных оказалось менее 200 тыс. В связи с тем, что отношение советского государства и общества было негативным к таким матерям и их детям, то тем и другим приходилось всеми правдами и неправдами это скрывать. Существовала и обратная сторона этой «медали». По данным ФРГ, изнасилованные и неизнасилованные военнослужащими Красной Армии в советской зоне оккупации немецкие женщины родили около 292 тыс. детей.

Страшная панорама войны не может быть всесторонне оценена без учета косвенных людских потерь. Принято считать, что это разница между фактическими темпами роста населения в годы войны и теми, которые могли бы быть в мирное время (помимо прямых людских потерь в войне). По подсчетам ученых, такие косвенные потери составили для СССР 23 млн., а для России — 14 млн человек.

За четыре года войны в стране было мобилизовано 29,5 млн. человек. А всего за этот же период надели шинели (с учетом уже служивших в начале войны) 34,4 млн. человек. Оторванная от прежней жизни многомиллионная масса самых трудоспособных людей по своей численности равнялась населению Дании, Нидерландов, Норвегии, Швеции и Финляндии. В областях, краях и республиках Российской Федерации было призвано 21 187 600 человек, или 67% от общего числа мобилизованных в Советском Союзе.

После окончания войны из 34,4 млн. человек, носивших военную форму, в армии и на флоте оставались 12,8 млн. человек; из них более миллиона находились в госпиталях и других медицинских учреждениях. В ходе войны 3 798 200 военнослужащих были демобилизованы или уволены по ранениям, увечьям и болезням, причем свыше 2,5 млн. человек так и остались инвалидами. 3 614 600 военнослужащих были переданы в промышленность, в состав местной ПВО и военизированной охраны; 1 425 тыс. человек поступили на укомплектование войск и органов НКВД, военных формирований других ведомств, а также для прохождения службы в соединениях и частях Войска Польского, чехословацких и румынских формирований, 436,6 тыс. по решению военных трибуналов были отправлены в места лишения свободы, 206 тыс. человек отчислили как неблагонадежных и по другим причинам; 212,4 тыс. человек — это так и не выявленные дезертиры, пропавшие без вести из войск внутренних военных округов и другие военнослужащие, исключенные из списков частей.

А каковы потери противника? Прежде всего, отметим, что до нападения на СССР нацистская Германия достигла своих целей в Европе малой ценой. Так, к 22 июня 1941 г. общие потери вермахта убитыми, ранеными, пленными, пропавшими без вести в войне с Польшей, Францией, на Балканах и острове Крит, при захвате Дании и Норвегии, при бомбардировке английских городов, в Северной Африке и Атлантике составили около 300 тысяч человек.

Однако, на советско-германском фронте картина изменилась. Начиная с первого дня агрессии кровавые потери германских вооруженных сил резко возросли. Командование вермахта в годы войны преднамеренно их занижало, в то время как потери советских войск систематически преувеличивало. Так, летом 1941 г. оно сообщило, что восточнее Киева взято в плен 665 тыс. советских военнослужащих. Однако известно, что к началу Киевской операции Юго-Западный фронт имел в своем составе 627 тыс. человек, при этом часть войск отошла на восток еще до окружения, а позже из кольца противника вышли еще 150 тыс. человек. Если судить только по немецким документам, то вермахт и под Севастополем вместе с прилегающими к нему районами пленил людей больше, чем их фактически было в составе действовавших там советских группировок.

Анализ людских потерь вооруженных сил Германии и ее союзников свидетельствует, что они из года в год возрастали. По сведениям генерального штаба сухопутных войск, в первых пяти кампаниях (с 22 июня 1941 г. по 1 января 1944 г.), то есть за 30 месяцев и 9 дней, противник потерял около 5 млн. человек убитыми, пленными, пропавшими без вести и ранеными. В последующих трех кампаниях (с 1 января 1944 г. по 15 мая 1945 г.), то есть за 16 месяцев и 15 дней, его потери, исключая пленных и сложивших оружие согласно акту о капитуляции, составили еще 3 600 тыс. человек. Незадолго до окончания войны Гитлер в одном из своих выступлений заявил, что Германия потеряла 12,5 млн. человек, из них половина — убитыми. Тем самым он опроверг информацию своих сподвижников о потерях рейха, явно заниженную.

Уже после войны бывший начальник штаба оперативного руководства верховного главнокомандования (ОКВ) генерал-полковник Йодль оценил потери вермахта в 12,4 млн. человек, из них 2,5 млн. убитыми, 3,4 млн. пропавшими без вести и пленными, 6,5 млн. ранеными. Официальная версия правительства ФРГ гласила, что безвозвратные потери вооруженных сил Германии во второй мировой войне составили 4 192 тыс. Однако она расходилась со сведениями «Wast» — справочной службы вермахта по учету военных потерь и военнопленных. По информации этой службы третий рейх (с учетом призванных из Австрии, жители которой после аншлюса в марте 1938 г. стали считаться гражданами Германии) потерял убитыми, умершими от ран и не вернувшимися из плена 4 300 тыс. человек.

Столь разноречивые сведения обусловлены отчасти и сложностью подсчета. Дело в том, что с января по май 1945 г., когда германские войска терпели одно поражение за другим, в работе штабных органов вермахта уже не было прежней четкости: нарушился систематический учет личного состава, в донесениях о потерях появились неточности и противоречия. В еще большей степени это касалось тыловых и обслуживающих частей и учреждений немецкой армии, а также войск ее союзников.

Известно, что в приложении к закону ФРГ «О сохранении мест захоронения» общее число поименно указанных немецких солдат, чей прах покоится на бывшей территории СССР и восточноевропейских стран, составляет 3 226 тыс. человек. Однако это не полные сведения: они касаются только «стопроцентных» арийцев.

Нельзя не заметить, что исследователи ФРГ не относят к «своим» потери других государств, граждане которых воевали в составе вермахта или служили в войсках СС. Имеются в виду судетские немцы, хорваты, боснийцы, фламандцы, чехи, поляки, русские, украинцы, литовцы, латыши, эстонцы и другие. Что тогда говорить о «хиви»? От нем.: Hilfswillige (добровольный помощник) — солдаты обслуживающих подразделений завербованные из числа жителей оккупированных немцами территорий или советских военнопленных. В каждой пехотной дивизии их было до 10%, а в транспортных колоннах и того больше — около 50%. Эти так называемые добровольные помощники зачислялись на довольствие немецкой армии, но среди потерь не учитывались.

И еще об одном противоречии. Потери войск СС, подчинявшихся армейскому командованию, зафиксированы в статистических отчетах сухопутных войск, однако аналогичные сведения, касающиеся службы безопасности, гестапо, эсэсовских формирований, чиновников оккупационной администрации и уголовной полиции, в документах вермахта отсутствуют. Но ведь именно эти категории лиц, устанавливавших «новый порядок» на захваченных оккупантами территориях, за совершенные ими злодеяния несли немалые потери от рук партизан и подпольщиков.

Судя по немецкой статистике, количество выбывших из строя в связи с ранениями, болезнями или обморожениями в 2,5−3 раза превышало число убитых. Если это так, то общие потери вооруженных сил третьего рейха должны быть значительно больше, чем это указано в обнародованных документах.

В целом вторая мировая война, развязанная нацистской Германией, обернулась для нее и ее сателлитов не меньшей людской трагедией. Достаточно указать, что только общие людские потери ее вооруженных сил за период с 1 сентября 1939 г. по 9 мая 1945 г. составили 13 448 тыс. человек, или 75,1% от числа мобилизованных в годы войны. Иначе говоря, это 46% всего мужского населения Германии и Австрии (данные на 1939 г.). Такую кровавую цену заплатили немецкий и австрийский народы за преступную авантюру Гитлера. Безвозвратные людские потери вооруженных сил Германии на восточном фронте выражаются цифрой 7 181,1 тыс. военнослужащих, а вместе с союзниками (Венгрия — 809 066, Италия — 92 867, Румыния — 475 070, Финляндия — 84 377, Словакия — 6765 человек) — 8 649,3 тыс. человек. Если же к ней прибавить раненых и больных, не вернувшихся в строй по состоянию здоровья (инвалидов), то потери одних только военнослужащих армий фашистского блока составят более 10 млн человек.

Тем не менее, безвозвратные потери Вооруженных Сил СССР (вместе с потерями союзников, соединения и части которых воевали в составе советских фронтов, а их более 76 тыс. человек), превышают потери противника в 1,3 раза. Такое неблагоприятное для нас соотношение, особенно связано с первым периодом Великой Отечественной войны. Тут сказался, разумеется, фактор неготовности войск приграничных военных округов к отражению массированных ударов вермахта, другие просчеты советского политического и военного руководства, накануне и в начале войны. Попытки представить потери агрессора меньшими, чем они были в действительности (это и поныне практикуют некоторые исследователи и публицисты), не только искажают историческую правду, но и свидетельствуют о предвзятости тех, кто стремится сознательно умалить подвиг советского народа в Великой Отечественной войне.

Следует отметить еще один примечательный факт. За годы войны потери среди гражданского населения третьего рейха — погибшие от бомбежек и наземных военных действий, пропавшие без вести и павшие жертвами фашистского террора — составили 3 300 тыс. человек. И если бы Красная Армия, придя в Германию, поступала бы с мирным населением и военнопленными так же жестоко, как нацисты обращались с советскими людьми, то потери были бы куда значительнее. Напомним, что военные действия на территории нашей страны велись свыше трех лет; при этом кровавый фронтовой каток прошелся по ней дважды: с запада на восток и обратно, что и повлекло за собой огромные потери среди гражданского населения. В Германии, на территории которой боевые действия продолжались менее пяти месяцев, подобного не случилось.

Квантунская армия в ходе кампании советских войск на Дальнем Востоке (август-сентябрь 1945 г.) потеряла убитыми 83,7 тыс. человек и пленными 640,1 тыс. военнослужащих, среди них 609,4 тыс. японцев, 16,1 тыс. китайцев, 10,3 тыс. корейцев, 3,6 тыс. монголов, 0,7 тыс. маньчжуров и граждан других национальностей. А общие потери Японии за всю войну составили 2,5 млн. человек (в основном это военнослужащие); свыше 270 тыс. ее граждан стали жертвами американских атомных бомбардировок городов Хиросима и Нагасаки.

В истории человечества вторая мировая война, в которой участвовало 61 государство с населением в 1,7 млрд. человек явилась самой разрушительной и самой кровопролитной. В течение шести лет шло массовое уничтожение людей. Из более чем 110 млн. человек, призванных под ружье, что на 40 млн. больше в сравнении с первой мировой войной, половина — это убитые, раненые, инвалиды (в 5 раз больше, чем в 1914;1918 гг.) Миллионы мирных людей и военнопленных были уничтожены агрессором. Из 18 млн. граждан Европы, оказавшихся в концентрационных лагерях, нацисты истребили 11 млн. человек.

На судебном процессе в Нюрнберге среди многочисленных свидетельств были представлены фотодокументы так называемого «оркестра смерти», организованного из заключенных Яновского концентрационного лагеря. Композиторам из их числа было приказано написать музыку «Танго смерти», под которую совершались экзекуции. Комендант лагеря оберштурмфюрер Вильгауз по случаю 54-летия Гитлера отобрал из заключенных 54 человека и лично их расстрелял. Этот же Вильгауз имел обыкновение «ради спорта и удовольствия жены и дочери» стрелять из автомата с балкона канцелярии лагеря по заключенным, работавшим в мастерских, а, «чтобы доставить приятные ощущения своей девятилетней дочери, заставлял подбрасывать в воздух двух-четырехлетних детей и стрелял в них. Дочь аплодировала и кричала: «Папа, еще, папа, еще!». И он стрелял.

О многом говорит статистика смертей в немецких концентрационных лагерях. Так, из 235 тыс. английских и американских военнопленных в концентрационных лагерях умерли 8 300, или 3,5%. А из 5 700 тыс. советских военнопленных (в огромном большинстве это были русские) от голода и болезней умерли либо были расстреляны около 3 300 тыс. человек, или 57%.

Ожесточенные сражения на полях Великой Отечественной войны обусловили огромные потери в военной технике и оружии. Наибольшими для советских войск они были при отступлении в 1941 и 1942 гг.: в стрелковом вооружении — 62%, в танках и САУ — 36,8% (в основном образцы устаревших типов). В 1943;1944 гг. убыль бронетанковой техники возросла от противотанковых средств противника, особенно при прорыве укрепленных оборонительных рубежей. Максимальные потери в орудиях и минометах (65,7%) также имели место в первый период войны. При отступлении по бездорожью, а тем более при выходе из окружения их, как правило, приходилось оставлять, чаще всего из-за отсутствия средств тяги.