Главнейшая проблема. 
Политическая психология

Понятие свободы заключает в себе подчас самое неожиданное содержание. Не случайно немецкий философ прошлого столетия Эрнст Кассирер в работе «Техника современных политических мифов» оценивал данное слово как одно из наиболее туманных и двусмысленных не только в философии, но и в политике. Свидетельством смысловой «подвижности» и «некорректности» понятия служит тот факт, что оно возникает, как правило, в разных сопоставлениях. В философии свобода обычно противопоставляется необходимости, в этике — ответственности, в политике — порядку. Сама содержательная интерпретация слова содержит в себе различные оттенки. Свобода может как отождествляться с полным своеволием, так и оцениваться как сознательное решение, тончайшая мотивировка человеческих поступков.

А. Шопенгауэр считал, что для новейшей философии свобода — главнейшая проблема. Свои размышления на данную тему он начинает с определения понятия, которое представляется ему отрицательным. Другими словами, говоря о свободе, мы фиксируем те препятствия, которые надо устранить ради свободы. Выясняется, что говорить о свободе можно только как о преодолении трудностей. Исчезла помеха, родилась свобода. Последняя всегда возникает как отрицание чего-то. Неожиданный подход, не правда ли? Свобода казалась таким безупречным понятием, кристально ясным, и вдруг обнаруживается, что определить свободу из самой себя крайне сложно, попросту невозможно. Чтобы приблизиться к ней, нужно указать на совсем иные, посторонние факторы. Они существенны, конкретны. Собственное же положительное содержание свободы, согласно Шопенгауэру, равно нулю.

Свобода представляется многим чем-то самоочевидным. Каждый человек, задумавшийся над своим предназначением, не сомневается в том, что при любых обстоятельствах способен возвыситься над самим собой и обстоятельствами. Все зависит от его духовных усилий, напряжения воли. Если он захочет, свобода окажется его союзницей. Но так ли это?

Тираны и диктаторы реализуют свою мощь именно потому, что им помогают толпы рабов. Люди нуждаются в принимающих за них решения вождях, а сами легко сбрасывают груз ответственности и свободы. История человечества — летопись насилия, потому что одни люди всегда подчиняли себе других, и такое рабство казалось избавлением. Разве Талаат-паша сам убил миллионы армян? Разве Гитлер один истребил миллионы евреев? Неужели миллионы своих политических противников Сталин уничтожил сам?

Если люди сами отвергают свободу, значит, тирания неустранима? К такому выводу склоняется Фромм. Однако реальная судьба деспотических режимов побуждает к иному ходу мысли. Можно ли отобрать у человека свободу? Несомненно. Но можно ли создать такое общество, в котором однажды найденные способы тотального надзора над человеком способны обеспечить стабильность общества, его нерушимость? После того как нацизм был разгромлен, на эту тему размышляли многие европейские мыслители, например Карл Ясперс, ответивший на сформулированные вопросы однозначно: человечество не знает и, к счастью, никогда не узнает состояния окончательного и вечного деспотизма. Как уже отмечалось выше, свобода представляется многим чем-то совершенно самоочевидным.

Однако, может быть, нам только мнится, что у нас есть свободная воля, а в конкретном поведении обнаруживаются лишь общепринятые стандарты? Не случайно психологи считают, что, воздействуя на подсознание человека, можно заставить его выпрыгнуть в окно. Если возможности манипулирования столь безграничны, то какой смысл толковать о свободных идеалах?

В древних Афинах Сократ, приговоренный к смертной казни, сам выпил чашу с ядом. Между прочим, у него была возможность бежать из тюрьмы или откупиться от судей. Однако древнегреческий мыслитель предпочел не отказываться от своих убеждений, не проявлять трусости или малодушия. В поступке Сократа проявилась такая ценность, как человеческое достоинство.

" Помню с детства старинную картинку, — писал российский литературный критик Лев Аннинский, — варвар врывается в Сенат и, обнажив короткий меч, бежит к сенатору, который ждет его, сидя в кресле. Меня поразило спокойное величие этого старца. Не спасается, не просит о пощаде, не блажит о «мире и сотрудничестве» — спокойно ждет". Да, в античной культуре мужество и достоинство человека ценились высоко.

Однако в ту же эпоху подданный, например восточной империи, не считал за благо личную гордость и независимость. Напротив, в соответствии с иными культурными стандартами он почитал за счастье раствориться в величии монарха, целуя пыль, на которую ступила нога владыки. Две разные культуры — античная и азиатская. Различные представления о том, что значимо для человека, а значит — разные ценностные ориентации представителей этих культур.

Итак, во многих культурах свобода не воспринимается как ценность. Люди бегут от этого дара, хотят, чтобы бремя свободы не отягощало их. Свобода также не является абсолютом для конформистски настроенного филистера, готового соблюдать заповеди общества, которое берет на себя обязанность быть его поводырем.

В 1930;с гг. в Германии попытались выяснить, велика ли вероятность того, что большинство населения окажется способным противостоять гитлеризму? В то время большинство немцев, особенно рабочих и служащих, были настроены против нацизма. Как показали политические выборы и выборы цеховых старост, люди были на стороне демократии. Вопрос состоял в том, захотят ли они бороться за свои идеи, если дело действительно дойдет до борьбы. Исходное предположение заключалось в следующем: иметь мнете и — совершенно другое — иметь убеждение. Иными словами, любой человек может принять какое-либо мнение точно так же, как овладеть иностранным языком и перенять обычаи другого народа, но лишь те мнения, которые находят глубинные соответствия в структуре характера данной личности, становятся убеждениями.

Полная свобода и независимость, по мнению Фромма, существует лишь в том случае, когда человек думает, чувствует и решает сам. Он может сделать все это должным образом, только если достигнет продуктивной взаимосвязи с внешним миром, которая позволит ему реагировать на происходящее аутентично. Проблема каждого индивида состоит именно в уровне свободы, которого ему удалось достигнуть. Человек с полностью пробужденным сознанием, реализующий свои возможности, свободен и сам является источником своей жизни.