Древний Восток: специфика регионов и динамика исторического процесса

Структурные особенности Востока, место и роль в нем государства и общества, характер экономики и положение частного собственника — все это, как и многое другое, определило здесь динамику исторического процесса, столь несхожего в своих основных параметрах с историческим процессом в Европе. Превращение неоскопленной частной собственности в структурообразующую основу и возникновение в связи с этим принципиально новой системы идей и институтов, которая стала фундаментом соответствующих этому потенций и всячески стимулировала развитие индивидуальности гражданина-собственника, его энергии и предприимчивости, инициативы, прав и свобод, привели в конечном счете к тому, что европейское общество и определявшая его благополучие и процветание экономика стали быстрыми темпами эволюционировать и наращивать накапливаемые ими благоприятные инновации. Сильное и уверенное в себе общество, основанное на личной инициативе процветающего собственника, не могло бояться новаций, напротив, оно стремилось к ним, умело их отбирало, для чего использовался свободный и административно не регулируемый рынок, выдвигавший свои требования и предоставлявший всем удачливым его участникам новые возможности.

Конечно, и античная Европа развивалась отнюдь не по гладкому и безоблачному пути, но все же она добилась немалого, несмотря на вторжение варваров, сокрушивших Рим. Впрочем, именно то, что осталось от Рима, и обусловило возрождение Европы в период средних веков, когда она на протяжении ряда столетий одолевала принесенную варварами примитивнопервобытную восточную модификацию структуры власти-собственности и, опираясь на сохранившиеся здесь античные традиции и цивилизующую роль христианства, сумела возродиться. И не просто возродиться, но и, стремясь дать адекватный ответ на вызов Природы, сделать огромной важности шаг вперед.

Возрождению античности со всей присущей ей динамикой и тягой к новациям, модернизации, к ускорению темпов эволюции и исторического процесса средневековая Европа обязана всем. В этом смысле можно сказать, что вместе с античностью в исторический процесс европейцев была привнесена динамичность развития и тяга к новациям — весьма важные факторы ускоренного развития. Но ничего похожего на это в историческом процессе, свойственном неевропейскому миру, тогда, естественно, не было, потому что разница в потенциях эволюции у двух принципиально несхожих структур была колоссальна, о чем выше уже много было сказано. К чему же сводился процесс развития на Востоке в древности?

После крушения Рима Восток, фактически так и не заметив этого, остался тем же, каким он был до того. Можно сказать больше: он освободился от угнетавшего его самобытность давления со стороны более передового и постоянно демонстрировавшего свои преимущества мира античности во всех его последовательных ипостасях, с которыми Ближнему Востоку пришлось познакомиться. Пережив многовековую эпоху эллинизации, романизации и христианизации и сумев преодолеть все, что было этими иноземными и очень заметными воздействиями на нее принесено, ближневосточная цивилизация сумела не только выстоять, но и сохранить свою первозданную идентичность. Этого было сложнее всего добиться именно ей, так как ни Индия, ни Китай практически не были затронуты влиянием античного Запада. Но даже ощущая и внутренне сознавая приоритет античности, ближневосточная цивилизация твердо стояла на своем.

Здесь уместно сделать небольшую паузу и обратить внимание на закономерности вселенского процесса эволюции, о котором уже было сказано несколько слов. Не собираясь навязывать читателю этой своей гипотезы, автор все же считает возможным заметить, что такого рода закономерности не только существуют, но и постоянно играют свою роль. Правда, внешне это не очень заметно и ощущается далеко не всегда. Но в моменты перелома, когда перед человечеством возникала развилка и нужно было выбрать оптимальный путь, который соответствовал бы закономерностям процесса эволюции, ему посылался вызов. Нет смысла рассуждать на тему о том, кто и как это делал. Гораздо важнее понять, что вызов и те импульсы, которые были его носителями в тот момент, когда необходимость бифуркации себя проявляла наиболее отчетливо, — это некая объективная реальность. А дать ответ на вызов значило учесть реальность, принять ее во внимание и наметить тот путь эволюции, который соответствовал этой реальности, Или, говоря иначе, впереди могли оказаться только те, кто давал адекватный ответ. В свое время, на заре античности, именно такой ответ дали греки с их полисами и совершенно новыми структурой и типом общества. Такой значимости ответ, означавший начало нового пути для человечества в целом, был назван мною мутацией.

Что касается остального мира, и прежде всего ведущего в нем во многих отношениях традиционного Востока, то он, имея потенциальную возможность уловить посылавшиеся человечеству импульсы, адекватного ответа на них не дал. Больше того, не мог, не был в состоянии его дать. Для того чтобы понять, почему это так, стоит обратить особое внимание на всю динамику исторического процесса и на причины, обусловившие невозможность сделать это.

Ту самую полную невозможность, которая хотя и не сразу, а лишь со временем, но все же неумолимо обусловила не просто отставание Востока, но и обреченность его. В том смысле обреченность, что вне антично-буржуазного Запада и помимо его неевропейский мир упомянутыми закономерностями эволюции был обречен на вторичность и зависимость его от тех процессов, что протекали и поныне продолжаются на Западе. Эти вторичность и зависимость не могут быть ликвидированы не потому что Восток слеплен из какого-то другого теста, а потому что только после перемен в нем, вызванных длительным и плодотворным целенаправленным воздействием со стороны Запада (имеется в виду вестернизация наподобие той, которой в середине XX в. подверглись, к примеру, Япония и южная часть Кореи), он сможет стать открытым для новаций. Или, говоря иначе, стать тем же Западом, с сохранением разве что своей обычно всем очень дорогой национально-цивилизационной идентичности.