Система управления, финансы и законодательство в Московском государстве

Главной задачей Ивана III и его наследников с 80-х годов XV в. стало «государственное строительство»: превращение совокупности бывших княжеств, земель и городов в единое государство. Быстрое объединение территорий со своим укладом жизни и правовыми нормами при относительно низком уровне экономического развития и торговых связей делало новую державу внутренне непрочной, рыхлой, поскольку в обществе еще не созрели условия для внутреннего единства многочисленных бывших уделов, городов и разнородных слоев знатных и незнатных вотчинников и «вольных слуг».

Выход был найден в строительстве централизованного аппарата управления и развитии условной формы феодального землевладения, т. е. такой формы обеспечения военной и гражданской службы, которая ставила землевладельца-помещика в прямую зависимость от государя и центральных властей.

Базой для формирования новой системы управления стало великокняжеское хозяйство — Дворец и Государев двор. В начале XVI в. он уже включал не только старые боярские, но и княжеские роды, добровольно или не совсем переходившие на московскую службу (князья ярославские — Курбские, Сицкие, оболенские — Долгоруковы, Репнины; суздальские — Шуйские; ростовские — Темкины, Лобановы), а также отпрысков литовской династии Гедиминовичей (князей Голицыных, Куракиных, Хованских, Трубецких).

В 1517 г. впервые в источниках появляется термин дума, где 5—10 бояр и столько же окольничих выступали ближайшими советниками государя. Представители знатных боярских и княжеских фамилий получали чины — звания бояр, окольничих, оружничих, стольников. Постепенно все феодалы — от вчерашнего владетельного князя-Рюриковича до рядового «сына боярского» — переходили на положение непосредственных «служилых людей» московского великого князя. Для крупных русских феодалов были не характерны громадные владения-латифундии, их вотчины были разбросаны по многим землям, что делало их сторонниками великокняжеской политики.

Отношения между родами и назначения по службе регулировались местничеством — порядком, регулировавшим назначения членов служилых фамилий на военные и прочие государственные должности и ставившим одного выше, а другого ниже на определенное число «мест». Дети, и племянники, и внуки одного боярина должны были находиться на службе в таком взаимоотношении с потомками другого, в котором когда-то служили их предки. «Отеческая честь» зависела от происхождения: было принято, что «за службу жалует государь поместьем и денгами, а не отечеством», и это заставляло московских князей назначать на ответственные должности людей «родословных».

В то же время местничество основывалось на прецедентах, и роды, долго и верно служившие московским князьям, укрепляли свои позиции. Унаследованную «отеческую честь» необходимо было постоянно поддерживать службой. Учитывались заслуги и предков, и самого претендента, поэтому наложение великокняжеского наказания-отшлы, бегство с поля боя или отъезд в Литву одного представителя семьи могли сказаться на местническом положении всего рода и привести его к «закосненью». Верховным судьей же в местнических спорах был сам государь: «Чей род любится — тот род и высится».

Из состава «двора» выбирались наместники и волостели, которых великий князь ставил во главе новых территориальных единиц — уездов, делившихся на волости и станы. При отсутствии готового аппарата управления наместники приезжали на службу со своим «двором» — вольными слугами и холопами. Деятельность наместников на такой должности — кормлении регулировалась специальными уставными грамотами, определявшими объем полномочий и размер содержания — корма, который должно было предоставлять (деньгами и натурой — мясом, рыбой, овсом) местное население. Наместник творил суд по уголовным и гражданским делам и взимал в свою пользу штрафы и судебные пошлины, собиравшиеся его тиунами и доводчиками. Но во избежание злоупотреблений он должен был судить только с участием местных выборных сотских и добрых людей, а его решения могли быть обжалованы в Москве.

С начала XVI в. из отдельных поручений-приказов, дававшихся конкретным лицам, стали вырастать специальные государственные учреждения — Посольский, Разрядный, Конюшенный и другие приказы. Первое упоминание о приказах относится к 1512 г. В них работали чиновники — дьяки и подьячие. Таким образом рубеж XV—XVI вв. стал временем рождения российской бюрократии — иерархической лестницы профессионаловуправленцев, назначавшихся «сверху вниз» и не подлежавших контролю со стороны управляемых. Образованные и талантливые дьяки — Федор Курицын при Иване III, Иван Висковатый и братья Щелкаловы при Иване IV — становились в XVI в. ближайшими советниками государя и занимали почетное место в Боярской думе (думные дьяки).

При Иване III складывается и общегосударственная система связи — ямская гоньба. В повинность крестьян или особой категории потомственных ямщиков входила перевозка от одной станции — яма — до следующей казенных грузов и людей: гонцов, послов, воевод.

В едином государстве утверждаются и единые нормы судоустройства и судопроизводства, закрепленные в Судебнике 1497 г. Этот документ подробно классифицировал виды преступлений (тогда впервые были запрещены взятки — посулы), регламентировал проведение судебного поединка — поля, нормы судебных пошлин и порядок выдачи судебных актов. Вводился принцип опроса представителей местного населения под присягой в случае отсутствия против подозреваемого бесспорных улик; при этом голоса феодалов и прочих «добрых христиан» были равноценны. Судебник несколько облегчал положение холопов: бежавший из плена холоп или порядившийся в городское хозяйство феодала человек освобождались от холопского статуса. В отношении всех частновладельческих крестьян Судебник установил вместо существовавших ранее на разных территориях различных сроков крестьянских переходов от одного владельца к другому унифицированный порядок и единый срок «выхода»: уйти можно было за неделю до и неделей после Юрьева дня осеннего (14 ноября) при условии уплаты пожилого от 25 денег до 1 рубля. В повседневной практике Иван III и его дьяки систематически ограничивали при выдаче жалованных грамот судебные права крупных землевладельцев: из их ведения изымались самые тяжкие преступления — душегубство, разбой и татьба с поличным.

Становление новой армии и администрации, как и активная внешняя политика, требовали средств, поэтому к концу XV в. сложилась новая система налогообложения. С 60-х годов XV в. стали составляться писцовые книги — валовые описания пахотных земель и крестьянских дворов по каждому уезду и каждому владению, на основании которых исчислялись поземельные прямые налоги', с определенного количества земли {сохи) собиралась в казну установленная сумма, которую раскладывали между собой сами крестьяне-общинники. Основные прямые налоги получили в XVI в. название дани, ямских и полоняничных денег.

Косвенные налоги собирались путем установления государственной монополии на продажу таких товаров, как соль и хлебное вино (низкоградусная водка), появившееся в России в начале XVI в. В том же столетии в стране были открыты первые кабаки — государственные учреждения, отдававшиеся на откуп частным лицам или управлявшиеся выборными и приносившими присягу кабацкими головами и целовальниками. Их задачами были привлечение покупателей («питухов от кабаков не отгонять») и сбор кабацких доходов в казну «с прибылью против прежних лет». Прочими источниками денежных поступлений государства служили таможенные пошлины и перечеканка западноевропейских серебряных монет — талеров в московскую «деньгу».

Правительство Ивана III начало наступление на иммунитетные права землевладельцев: прекращалось освобождение их владений от основных прямых налогов. Особенно задели эти меры церковь: ей (архиерейским кафедрам и крупнейшим монастырям) принадлежало в первой половине XVI в. примерно 20% всех пахотных земель и угодий в государстве. В 1478 г. Иван III конфисковал половину владений новгородского архиепископа и шести монастырей, а на церковном соборе 1503 г. пытался «у митрополита, и у всех владык, и у всех мапастырей села поимати», но встретил мощное сопротивление церковных властей и отступил. Василий III в отношениях с церковью был более осторожен и получил поддержку влиятельного игумена — основателя Волоколамского монастыря Иосифа и вышедшего из этой обители митрополита Даниила. В своих сочинениях Иосиф Волоцкий провозглашал божественный характер царской власти: «Царь убо естеством подобен есть всем человеком, а властию же подобен есть вышням Богу»; на земле же царь является высшим судьей и в светских, и в церковных делах, и его «суд не посужается».